- Ты была очень похожа на котенка, когда мы с тобой познакомились. Рассерженного, испуганного отважного котенка. И временами такого же милашку.
- Кости, я уверена, ты не хотел уходить из бара, и, насколько я тебя знаю, дни Дэнни уже сочтены. Но я не хочу, чтобы его смерть была на моей совести. Обещай, что ты никогда этого не сделаешь.
Он в изумлении уставился на меня.
- Ты что, до сих пор неравнодушна к этому сопляку?
Очевидно, нам еще предстояло обсудить разницу между хорошим и плохим убийством.
- Еще как неравнодушна! Я сама рада бы втоптать его в грязь, можешь мне поверить. Но это было бы неправильно. Обещай.
- Ладно. Обещаю его не убивать.
Слишком уж легко он согласился. Я прищурилась:
- И еще обещай никогда не калечить, не уродовать, не ослеплять, не пить кровь и вообще ничем не вредить Дэнни Мильтону. И не позволять никому проделывать это у тебя на глазах.
- Эй, так нечестно, - возмутился он.
Видно, не зря я не ограничилась первым обещанием.
- Дай слово!
Он утомленно хмыкнул:
- Ладно. Черти адовы, не слишком ли хорошо я обучил тебя предусмотрительности?
- Отлично обучил. Ну, в бар нам возвращаться нельзя. Что ты собираешься делать дальше?
Он обвел пальцем мои губы:
- Тебе решать.
На меня вдруг накатило озорство. Мы были так заняты скрупулезным изучением сводок о пропавших без вести, протоколов судебной экспертизы и прочими невеселыми занятиями, что у нас совсем не оставалось времени на легкомыслие. Я вывела грузовик на проезжую часть и поехала на юг. Через час свернула на гравийный проселок.
Кости сбоку улыбнулся мне:
- Путешествие по тропинкам воспоминаний, а?
- Не забыл этого места?
- Разве такое забудешь? - фыркнул он. - Здесь ты хотела меня убить. Так нервничала, то и дело краснела. Никогда меня не пытались убить так застенчиво.
Я остановилась недалеко от берега и отстегнула ремень безопасности.
- В ту ночь ты вышиб из меня дух. Не хочешь снова попробовать?
Он невольно рассмеялся:
- Хочешь, чтобы я тебя поколотил? Ты и впрямь любительница грубого секса?
- Нет. Попробуй другое средство. Может, оно даже лучше сработает. Хочешь, потрахаемся?
Я умудрилась произнести это с самой невозмутимой миной, хотя уголки губ у меня так и норовили расползтись в стороны. В его глазах загорелся свет - первая искорка зеленого пламени.
- А колья еще при тебе? Хочешь меня здесь же и упокоить?
Кости снимал куртку, и ясно было, что он нисколько не опасается.
- Поцелуй меня, тогда узнаешь.
Одним молниеносным движением, которое я видела сотни раз и все не переставала изумляться, Кости притянул меня к себе и накрыл губами мои губы. Я и моргнуть не успела.
- Места здесь маловато, - шепнул он долгую минуту спустя. - Давай выйдем наружу, ты там сможешь вытянуться.
- Э, нет. Прямо здесь. Мне нравится заниматься этим в кабине.
Его давние слова скатились у меня с языка, и он рассмеялся. Глаза сверкали чистыми изумрудами, клыки показались из-под улыбающихся губ.
- Давай проверим.
Еще две недели бесплодных усилий не приблизили нас ни к Хеннесси, ни к Гасиле. Я перебывала во всех паршивых клубах в радиусе пятидесяти миль от Колумбуса, но мне не везло. Кости напомнил мне, что гоняется за Хеннесси без малого одиннадцать лет. С годами он выучился терпению. Моя юность выучила меня приходить в ярость от топтания на месте.
Мы дожидались заказанной пиццы у меня на квартире. Был воскресный вечер, и мы никуда не собирались выходить. Я твердо решила ничего не делать и на сегодня забыть о занятиях. Даже поход за продуктами показался мне непосильным трудом - отсюда и заказ. Если я что и унаследовала от матери, то ее нелюбовь к стряпне.
Услышав стук в дверь, я удивленно взглянула на часы. Всего пятнадцать минут после заказа. Вот это срочность!
Кости любезно собрался встать сам, но я схватила халат и остановила его.
- Побудь здесь. Все равно ты ее есть не будешь.
Его губ коснулась улыбка. Он мог есть твердую пищу и проделывал это при мне, но большого удовольствия от нее не получал. Как-то он объяснил, что ест в основном ради того, чтобы не выделяться из толпы.
Я открыла входную дверь - и тут же захлопнула ее, вскрикнув:
- Господи Иисусе!
Кости в мгновение ока оказался рядом - по-прежнему голый, зато с ножом в руке. При виде его я снова вскрикнула, а в дверь раздраженно застучали:
- Кэтрин, в чем дело? Открой сейчас же!
Я впала в дикую безумную панику.
- Это моя мать, - прошипела я, как будто Кости сам не догадывался. - Срань господня! Тебе надо спрятаться!
Я чуть ли не впихнула его в спальню, вопя:
- Я сейчас, я... я не одета!
Он подчинился, но без тени моей паники.
- Котенок, ты ей так и не рассказала? Господи, сколько можно тянуть?
- До второго пришествия, - огрызнулась я. - И ни минутой раньше. Сюда, в шкаф.
В дверь стучали все громче:
- Что ты там копаешься?
- Уже иду! - заорала я. И Кости, сердито пялившемуся на меня: - Потом поговорим. Сиди здесь - и ни звука, я ее сплавлю, как только смогу.
Не дожидаясь ответа, я захлопнула дверцу шкафа и заметалась, запихивая под кровать его одежду и ботинки. Господи, ключи он на столе не оставил? И на что еще она может наткнуться?
- Кэтрин! - Это прозвучало как: «Последний раз повторяю!»
- Иду!
Я подлетела к двери и распахнула ее с широкой неискренней улыбкой.
- Вот это сюрприз, мама!
Она, немало раздосадованная, оттолкнула меня с дороги.
- Я заглянула повидаться, а ты хлопаешь дверью у меня перед носом? Что это с тобой?
Я ломала голову, подыскивая оправдания.
- Мигрень! - осенило меня, и только радостно выпалив это, я сообразила понизить голос и жалобно сморщиться. - Ох, мам, я рада тебя видеть, только время ужасно неудачное.
Она изумленно оглядывала мои апартаменты. Ого! Как бы объяснить?..
- Твоя квартира! - Она картинным жестом обвела волшебно преобразившуюся комнатушку. - Кэтрин, откуда ты взяла на все это деньги?
Впервые увидев мою квартиру, Кости решительно заявил, что намерен прикончить хозяина, который смеет за такое еще и денег требовать. Хозяин остался жив, хотя я подозревала, что Кости не совсем шутил, зато обстановка у меня теперь была на славу. «Все это» подразумевало диван, который он купил, заявив, что не желает сидеть на полу, телевизор - под предлогом, что мне нужно смотреть новости, в которых может мелькнуть что-то полезное, компьютер - под сходным предлогом, кофейный столик, приставной столик, бытовую технику, - а к тому времени я уже перестала сопротивляться.
- Кредитная карта, - немедленно отозвалась я. - Их всем выдают.
Она недовольно нахмурилась:
- Это до добра не доведет.
Я готова была расхохотаться как безумная. Знала бы она, откуда все это на самом деле, сразу забыла бы об опасности высоких процентных ставок.
- Мам, я, правда, очень рада тебя видеть, только...
Она остолбенело уставилась через мое плечо в спальню. У меня озноб пробежал по спине. Я не смела оглянуться. Неужто Кости не послушался и вылез из шкафа?
- Кэтрин, еще и новая кровать?
Я чуть не упала от облегчения.
- На распродаже нашла.
Она потянулась пощупать мне лоб.
- Жара нет.
- Поверь мне, - ничуть не кривя душой, проговорила я, - меня вот-вот вырвет.
- Ну, - она, слегка насупившись, снова осмотрела всю квартиру и пожала плечами, - в следующий раз позвоню. Я думала сводить тебя поужинать, но... кстати, купить тебе что-нибудь?
- Нет! - Это прозвучало слишком страстно. Я снизила тон. - То есть спасибо, но аппетита нет. Я тебе завтра позвоню.
Я развернула ее к двери гораздо мягче, чем Кости. Она только вздохнула, глядя на меня:
- Головная боль действует на тебя очень странно, Кэтрин.
Закрыв дверь, я буквально припала к ней ухом, чтобы проверить, уходит ли мама. Паранойя заставила меня подозревать, что она притаилась за дверью, а в самый неподходящий момент ворвется внутрь и застанет меня с любовником-вампиром.
Я обернулась на шум. Кости стоял в дверях спальни, полностью одетый. Я выдавила дрожащий фальшивый смешок без капли юмора.
- Чуть не попались...
Он смотрел на меня. На его лице уже не было злости, и пожалуй, от этого я и забеспокоилась. Злость я бы пережила.
- Я не могу больше видеть, что ты с собой делаешь.
Я настороженно изучала его лицо.
- Что я делаю?
- Продолжаешь казнить себя за грехи отца, - ровным голосом ответил он. - До каких пор ты намерена за них расплачиваться? Сколько вампиров ты должна убить, чтобы не считать себя в долгу перед мамочкой? Я мало встречал людей отважней тебя, а собственной матери ты боишься до смерти. Как ты не понимаешь? Это ты не меня спрятала в шкафу - сама туда спряталась.
- Тебе легко говорить, твоя-то мама умерла! - Я бессильно опустилась на диван. - Тебе не приходится гадать, не возненавидит ли она тебя из-за того, с кем ты спишь, и увидишь ли ты ее еще хоть раз, если скажешь правду! Что мне, по-твоему, делать? Рискнуть отношениями с единственным на свете человеком, которого я любила? Ей хватит одного взгляда на тебя, она, кроме клыков, ничего не увидит! Она никогда меня не простит, как ты не понимаешь?
На последних словах голос у меня сорвался, и я обхватила голову руками. Замечательно. Вот теперь настоящая мигрень.
- Ты права, моя мама умерла. Я никогда не узнаю, как бы она отнеслась к тому, каким я стал. Гордилась бы мной... или презирала бы за мой выбор. Но все равно, скажу тебе честно: будь она жива, я бы ей показался. Как есть. Она этого заслуживала - и, если начистоту, я тоже. Но речь не обо мне. Слушай, я не требую познакомить меня с твоей мамой. Я говорю о том, что рано или поздно тебе придется примириться с собой. Ты не можешь изгнать из себя вампира и не должна постоянно винить себя за это. Тебе надо разобраться, кто ты такая и чего хочешь, и не извиняться за это. Ни передо мной, ни перед своей мамой, ни перед кем бы то ни было.
Он был уже в дверях, когда я сообразила:
- Ты уходишь? Ты... ты меня бросаешь?
Кости обернулся.
- Нет, Котенок, просто даю тебе возможность все обдумать, не отвлекаясь на меня.
- А как же Хеннесси?
Сейчас это был только предлог.
- Франческа так и не выяснила ничего конкретного, а мы сами сделали все, что могли. Небольшой отпуск не повредит. Если что-то появится, я тебе позвоню. Обещаю. - Он напоследок послал мне долгий взгляд. - До свидания.
Я услышала, как закрылась дверь, но в сознании звук не отозвался. Еще двадцать минут я сидела, уставившись на нее, и вот - чудо! - в дверь постучали.
Я радостно вскочила:
- Кости!
Это был паренек в униформе.
- Доставка пиццы, - с заученной бодростью отбарабанил он. - С вас семнадцать двадцать пять.
Я как в тумане дала ему двадцатку, сказала, что сдачи не надо, закрыла за ним дверь и расплакалась.
20
Тимми разглядывал меня испуганно и завороженно, словно неожиданно обнаружил под микроскопом вирус.
- Ты новую открываешь?
Я задержала ложку над блюдечком с шоколадным мороженым, вызывающе вздернула бровь:
- А что?
Он покосился на две пустые банки у меня под ногами. А может, он рассматривал бутылку джина, которую я пристроила рядом с собой. Все равно!
- Зачем? - спросил он.
Я уже четыре дня не видела Кости и не говорила с ним. Кажется, не так уж долго, да? Ну а для меня каждый день тянулся неделями. Тимми знал, что что-то не так. По деликатности или из страха он не спрашивал, почему в последнее время около нашего подъезда не видно знакомого мотоцикла.
Я совершала движения. Ходила на занятия. Лихорадочно зубрила. Поглощала сахар и полуфабрикаты, не заботясь об уровне инсулина в крови. А вот спать не могла. Не могла даже улежать в постели - все время тянулась к кому-то, кого в ней не было. Я по сто раз в день снимала трубку и роняла снова, не набрав номера, потому что не знала, что сказать.
Тимми не давал мне лезть на стену. Он заходил, до ночи смотрел в телевизор, разговаривал или молчал, смотря по моему настроению, просто был рядом. Я была благодарна от всей души, и все равно мне было одиноко. Не его вина, что мне приходилось притворяться, следить за каждым словом и вообще носить маску, немного похожую на меня прежнюю. Нет, не его вина. Виновата была я - оттолкнула единственного, кто принимал меня как есть, со всеми недостатками и странностями обеих половин моего существа.
- Знаешь, это ведь правда, - вдруг сказал он, кивая на экран. - Они существуют.
Я почти не следила за сюжетом, погрузившись в своп переживания.
- Люди в черном. Секретные агенты правительства, контролирующие и следящие за порядком среди внеземлян и сверхъестественных созданий. Они существуют.
- Угу, - равнодушно протянула я.
И вампиры тоже, дружок. Ты как раз сидишь рядом с такой. В некотором роде.
- Знаешь, я слышал, этот фильм основан на реальных событиях.
Я мельком глянула на экран, где Уилл Смит колошматил инопланетного монстра. А, «Люди в черном»...
- Возможно. - Гигантский таракан-пришелец, питающийся людьми?
Мне ли говорить, что так не бывает?
- Эй! Ты не хочешь мне сказать, почему вы расстались?
Этот вопрос вернул меня к действительности.
- Мы не расстались, - уверенно заявила я, успокаивая не столько Тимми, сколько себя. - Мы, э... взяли тайм-аут, чтобы оценить положение и... мм... разобраться в наших отношениях, так что... Я запихала его в шкаф! - вырвалось у меня в припадке стыда.
Тимми вылупил глаза:
- Он и сейчас там?
Сцена из классической комедии, только вот чувство юмора у меня отказало.
- В воскресенье неожиданно заявилась моя мать, и я перетрусила, загнала его в шкаф, пока она не ушла. Вот после этого он и предложил «оценить»... Думаю, он сыт по горло моими проблемами, и хуже всего, что я не могу его винить.
Тимми уже опомнился:
- А почему твоя мать так не любит иностранцев?
Как ему объяснить?
- Ну... помнишь, я говорила, что между нами есть что-то общее, потому что мы оба росли без отца. Только у меня случай немножко сложнее, чем твой. Мой отец был... англичанин. Он изнасиловал мою мать, и поэтому... с тех пор она ненавидит англичан. Ты же знаешь, мой парень англичанин, и я тоже... наполовину англичанка, и ее это, по правде сказать, никогда не радовало. Если она узнает, что я встречаюсь с англичанином, она, мне кажется, отвернется от меня... станет чужой.
Тимми приглушил звук телевизора. Его лицо подергивалось, выражая нерешительность, но все-таки он набрался смелости:
- Кэти... Это самая нелепая причина, о какой мне приходилось слышать!
Я вздохнула:
- Тебе не понять.
- Слушай, я сам боюсь твоего приятеля, - серьезно продолжая Тимми. - Но если тебе с ним хорошо, а твоя мама против только потому, что он англичанин, - ну, я уже сказал, это просто глупо. Не может же твоя мама из-за одного типа возненавидеть целую страну? В каждом человеке есть что-нибудь, что осложняет жизнь, но твоей маме следовало бы думать не о том, откуда он родом, а о том, чтобы ты с ним была счастлива.
В его изложении все звучало так просто! Элементарно, как дважды два четыре. Чуточку подправив предмет ее ненависти, я свела ситуацию к самой сути и вдруг поняла, как все просто. Либо я всю жизнь буду казнить себя за свое происхождение - расплачиваться, сказал Кости, либо не буду. Невероятно просто! Так просто, это до меня до сих пор не доходило.
- Тимми, - убежденно заявила я, - ты гений!
Он снова вылупил глаза:
- Чего?
Я вскочила, поцеловала его в губы и бросилась к телефону.
- Звоню ему, - объявила я. - Не посоветуешь, как надо извиняться? Я ведь даже этого не умею.
Тимми обалдело таращил глаза:
- Что? О... Скажи: «Извини, пожалуйста».
Я ухмыльнулась во весь рот:
- Гений!
Он отозвался после первого гудка:
- Франческа?
Я замерла, внезапно лишившись дара речи. Да, этого я не предвидела. Секунду спустя он снова заговорил:
- Котенок, это ты... Я уже на выходе. Что-то случилось.
- Что там? - Я мигом забыла, что он ждал не моего звонка.
- Одевайся, если ты не одета. Я разъединяюсь, не могу занимать линию. Жди меня через пять минут.
Он бросил трубку, не дав мне задать ни единого вопроса. Тимми испытующе смотрел на меня.
- Ну как?
Я уже натягивала свитер поверх футболки. На улице было холодно. Тренировочные сойдут, но надо выставить Тимми, чтобы прицепить кинжалы.
- Он ничего, только ему сейчас надо было уходить. Что-то... Какие-то дела.
- О... - Тимми поднялся, пошаркал ногами и выпалил: - Если у тебя с ним не выйдет, может, я его заменю?
Я застыла в одном ботинке. Bay, как это я не предвидела?
- Я знаю, что манеры у меня не того и на романтического злодея, вроде этого твоего, я не потяну, но все равно ведь твоя мама считает меня твоим любовником, так что... я вроде как получил предварительное «добро», - неловко закончил он. - Что скажешь?
«Что, если бы Кости тебя услышал, это были бы твои последние слова...»
- Тимми, любая девушка была бы счастлива, если б ты пригласил ее на свидание. Любая, и я тоже, только я все-таки надеюсь, что у меня с тем парнем еще наладится, так что, сам понимаешь, пока я не готова ответить.
Я не хотела его обижать, но, по правде сказать, это было не по моей части. Не умею я тактично отказывать. Обычно мой отказ выражался в форме кола в сердце и ехидного возгласа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33