Вот почему, – согласно теории, – языки из различных эволюционных систем поддаются взаимному переводу.
– На Земле это – теория коллективного бессознательного Юнга, – сказал Кирк. – Верите вы в нее или нет, вряд ли она противоречива.
– Идеи сходны, сэр. Но в данном случае, слово «местное» заключает в себе нечто большее, чем одну расу, одну планету или даже скопление звезд.
– Это он пытается сказать, – сказал Маккой Кирку, – что он считает, будто эти существа прилетели из другой галактики .
– Я думаю, что это в высшей степени вероятно, – сказал Спок.
– Коммандер Спок, если эта теория верна, и мы не можем перевести их язык, то мы никогда не сможем общаться с ними.
– Напротив, капитан, – сказал Спок. – Теория говорит, что язык за пределами местного бессознательного не может быть переведен. Она не говорит, что он не может быть понят.
– Я не знаю, как там насчет местного бессознательного, коммандер Спок, – сказал Кирк, – но ваши доводы относительно мира-корабля меня убедили. Возможно, мы сможем получить у его обитателей разрешение изучать их мир. Тем временем, нам следует переопределить нашу стратегию, и в первую очередь… нашу манеру поведения.
– Капитан Кирк!
– Да, мистер Сулу?
– Сэр, к нам приближается корабль…
– Снова Коронин? Скажите ей, чтобы отошла.
– Это не «Куундар», сэр… это очень маленький корабль, шлюпка… что-то вроде яхты… с мира-корабля.
На видовом экране был виден крошечный корабль, спешивший им навстречу, похожий на шипастую жемчужину, приделанную к серебристому парусу.
Кирк бросил взгляд на Спока.
– Интересно, – сказал он. – Есть ли у наших гостей с собой приборы и контейнеры для образцов?
Глава 10
Люди с мира-корабля не взяли с собой ничего: ни приборов с контейнерами, ни коммуникационного оборудования.
Их маленькая яхта дрейфовала в сторону «Энтерпрайза», контролируемая силовым лучом. Подойдя ближе к кораблю, она уравновесилась между гравитационным притяжением корабля и лучом. Существа с мира-корабля передали детализованное визуальное сообщение на «Энтерпрайз», ясно дающее понять, что они желали бы быть транспортированными на борт.
– Ну, и как теперь быть с вашими драгоценными правилами, мистер Спок? – сказал доктор Маккой. – Если Джим пустит этих ребят на борт «Энтерпрайза», мы тут все просто унарушаем Первую директиву.
– Цель Первой директивы – защищать молодые, развивающиеся культуры от шока встречи с продвинутой технологией, – сказал Спок. – Но, в чем-то вы, возможно, правы, доктор Маккой. Возможно, нам нужно ограждение от шока ознакомления с обитателями мира-корабля, так что мы должны задействовать Первую директиву в целях нашей собственной защиты.
– Это абсурд!
– Так ли, доктор?
Кирк вмешался, чтобы пресечь дальнейший спор.
– Может, мне и следует задействовать Первую директиву, чтобы защитить вас двоих друг от друга, – но у меня достаточно свидетельств, что люди с мира-корабля не нуждаются в ее защите.
Коронин на борту «Куундара» наблюдала, как яхта новооткрытых чужаков
покинула гигантский корабль и медленно поплыла к федеральному кораблю «Энтерпрайзу». Она крепко выругалась. Если Федерация полагает, что она будет просто сидеть сложа руки и ничего не делать, пока они там заманивают новую расу в альянс, они еще большие дураки, чем она полагала. Она зашагала из угла в угол командной палубы, не отрывая, впрочем, внимания от наблюдательных портов. Рабочая команда лихорадочно трудилась над гиперпространственными двигателями. Звездный Флот вспрыгнул ей на ногу и захныкал, прося приласкать и угостить.
– Прочь! – закричала она. – Веди себя тихо, а то посажу на привязь! – Примат шмыгнул на ее кровать, лег на меховое одеяло и принялся следить за каждым ее движением.
– Станции!
Техники подпрыгнули при ее команде.
– Н-пространственные двигатели!
«Куундар» зарокотал и двинулся вперед.
– Капитан – «Куундар» запускает двигатели.
Джим беспомощно смотрел, как боевой корабль отступницы приближается
к «Энтерпрайзу» и проходит провокационно в пределах досягаемости. Куда это, интересно, Коронин направляется с этим кораблем и своей запуганной зверушкой? Джим ничего не мог сделать, не мог даже поднять щиты, пока люди с мира-корабля не окажутся на борту.
– Глаз с нее не спускайте, и с сенсоров тоже, мистер Сулу, – сказал Джим. – Это все, что мы пока можем сделать. – Он поднялся и, вместе с Маккоем, направился в транспортационную. Лейтенант Ухура и коммандер Спок последовали за ними.
У людей с мира-корабля, очевидно, не было приспособлений, подобных
транспортатору, подумал Спок. Однако же они отнеслись к нему как к чему-то привычному, возможно, даже примитивному.
Спок не сомневался, что они смогут дуплицировать установку, если
посчитают, что она им необходима.
Спок уже начал формулировать свое собственное мнение относительно
обитателей структуры, – мнение, которое, – он это прекрасно сознавал, – опиралось на недостаточные данные. Но он был готов отбросить любые допущения, которые окажутся несостоятельными, поскольку так, должно быть, и будет по ходу дела. Тем временем, ему нужна некоторая основа, с которой можно начать работу.
Он посчитал яхту игровым элементом. Обитатели мира-корабля могли запросить транспортировку напрямую на «Энтерпрайз». Вместо этого, они выбрали прибытие на маленьком судне, двигающемся за счет отражения фотонов от паруса. Хотя это и поразило Спока как легкомысленность, и, хотя он предпочел бы встречу с существами, отчетливо ориентированными на рациональный подход, подобно вулканцам, способность к игре хорошо служила ему в его споре с доктором Маккоем: он сомневался, что доктор снова сравнит общество людей с мира-корабля с сообществом пчел. Маккой по-прежнему мог отнести их высокий уровень технологий к внешнему влиянию, но это ошибочное мнение должно было также вскоре уступить очевидности.
Худощавое, неодетое, высокое существо с пустыми руками начало формироваться на транспортаторной платформе.
Спок понял, какую он совершил ошибку.
– Подождите! Гравитация… – Спок прыгнул вперед и подхватил
существо, как только оно материализовалось – в гравитационном поле, в несколько раз большем, чем то, к которому оно привыкло. Хрупкость его костей, несущественность тела, поразили его. Физическое прикосновение дало ему внезапный контакт с разумом существа. Сила этого разума полностью обрушила его защиту. Только благодаря тренированности Спока и его хорошо отточенным рефлексам они с существом удержались на ногах.
– Мистер Кайл! – заорал Кирк. – Переправляйте наших гостей на палубу шаттлов! Немедленно!
У Кайла перехватило дыхание. Опасность!… Но, когда материализовались
новые существа с мира-корабля, и гравитация придавила их и они закричали песню своими высокими голосами, – Кайл повиновался.
Транспортаторный луч перенес Спока и существо в условия одной десятой гравитации на палубу шаттлов.
Спок выпустил алое существо и упал на колени, его тело, оглушенное силой разума другого существа, не повиновалось ему.
Другие существа сформировались подле Афины и Амелинды Лукариэн. У одного был мех кремового цвета, мех другого был расчерчен узкими полосками золотистого и коричневого, а окраска третьего завивалась любопытными круговыми узорами.
Музыка их общения воспарила вокруг него, словно ветровсадники, легкие существа с Вулкана, которые никогда не опускаются на землю. Экираптор тревожно фыркнул. Его крылья, покрытые перьями, захлопали по воздуху, когда Амелинда Лукариэн попыталась успокоить его.
Три новых существа с мира-корабля широко развели руки. Длинные пальцы, до этого прижатые к предплечьям, раскрылись, расправилась бахрома по бокам, и они расправили свои широкие крылья.
Они поднялись в опасно низкое небо.
Спок попытался подняться, но силы покинули его. Его руки дрожали. Он едва мог поднять голову. Когда он все же это сделал, он обнаружил, что смотрит в янтарно-золотые глаза алого существа, которое стояло возле него на коленях. Оно провело языком по своим чувствительным усикам; оно подняло руку к лицу и дотронулось до лба своим пальцем с острым когтем. Оно издало звук, тон которого Спок понял как вопросительный.
– Хорошо, – прошептал Спок, едва слышным голосом. Он и раньше знал,
что так должно случиться, только он ожидал, что это произойдет по его инициативе; он думал, у него будет больше времени, чтобы подготовиться.
Спок протянул руки к лицу алого существа.
Он коснулся его разума.
Джим метнулся из транспортаторной к ближайшему лифту еще до того,
как Спок и существо с мира-корабля исчезли в транспортационном луче. Добраться до палубы шаттлов обычным способом было быстрее, чем ждать перезарядки луча. Маккой едва успел протиснуться вслед между закрывающимися дверями.
– Идиот! – закричал Джим. – Вот идиот! Я даже не остановился, чтобы
задуматься! Черт! – Он яростно и отчаянно ударил кулаком по стене. Лифт так медленно полз в сторону палубы шаттлов, что Джим начал думать, а не следовало ли ему все же дождаться луча. Двери расступились. Он бросился по коридору.
На галерее он изумленно остановился.
Трое из людей мира-корабля, похоже, совсем даже не пострадавшие,
проносились взад-вперед, – летали в низком пространстве палубы. Летали! Изящные и красивые, они напомнили Джиму соколов, высматривающих добычу в летних полях.
Афина, неровно опираясь на воздух с помощью крыльев, подняв
голову и настропалив уши, рысила, пролетая некоторые расстояния, вслед за ними, стараясь не отставать. Музыка существ резонировала в перегородках.
– Мистер Спок! – сказала Линди. – Мистер Спок, что с вами?
Линди стояла на коленях возле коммандера Спока и алого существа. Вулканец, напрягшись, лежал на мягкой молодой траве, сжав руки, левая
сторона его лица была в кровоподтеках и грязи от измельченного камня. Четвертое из существ, – алое, – приподнялось на локте, изумленно озираясь вокруг.
Джим бросился вниз по трапу, ругая себя. Может быть, летающие люди напали – в расплату за то, что Джим не подумал о гравитации?
– Линди, что случилось? – Джим опустился на колени возле нее.
Коммандер Спок выглядел скверно. Кожа его побледнела до нездорового
желтовато-зеленого оттенка, а его разодранная щека сочилась кровью глубокого изумрудного оттенка.
– Я не совсем уверена… – сказала она.
– Дайте ему воздуха. Пустите меня, – доктор Маккой проверил пульс Спока. – Бьется медленно для вулканца, – сказал он.
– Опасно медленно?
– Нет… не думаю. Он рванул из лазарета прежде, чем я составил себе ясную картину нормы для его случая. Чтоб тебя!
– Не стоит теперь ругать его, Боунз.
– Я себя ругаю, – Маккой покачал головой. – Это моя вина, – моя ошибка.
Я схожу за носилками.
– Нет, я схожу, – а ты проверь, не пострадал ли кто из наших гостей.
– Мы… мы не… мы не пострадали физически.
Джима подбросило на ноги. Слова складывались в песню, музыка рождала
слова. Алый летун провел своими удлиненными пальцами по предплечьям. Он разжал внешние три пальца, на тех конечностях, что несли крылья, и потер покрытую коротким мехом кожу. Затем поднял над собой алые крылья, взмахнул ими и сомкнул за спиной Джима. В занавеси крыльев Джиму стало немного не по себе.
Алый летун снова сложил крылья. Их перепонки зашелестели, словно шелк.
– Вы… заговорили со мной? – сказал Джим.
– Я все время говорю с вами, но вы меня не понимаете. Поющий мог бы понять… со временем. Но этот ваш язык, он так прост…
– Как вы выучили его так быстро?
– Выучили… от… – летун произнес несколько слов, совершенно не похожих на все те, которые он говорил до тех пор. – От Спока.
Летающее существо присело возле вулканца, опершись руками об пол,
крылья распластались по сторонам. Напряженное тело Спока немного расслабилось, но он по-прежнему не выказывал признаков того, что приходит в себя.
– Но что случилось? – спросил Джим.
– Моим намерением было обменяться с ним паттернами. Он согласился обменяться. Но наше общение зашло дальше этого.
Джим попытался придумать в ответ что-нибудь осмысленное.
– Мы не слишком часто встречаем существ со способностями, подобными вашим, с такой, как у вас, высокоразвитой технологией. Это – совершенно новый опыт для большинства из нас… Я боюсь, что он пострадал… я должен сходить за помощью…
– Носилки сейчас будут, Джим, – сказал Маккой. Он вернулся от интеркома в конце галереи.
Прочие летающие люди опустились на землю и с любопытством приблизились.
– Ваше пространство для полетов очень низкое, – сказал алый летун. – Как ваш коллега разминает свои крылья? И где он охотится?
Он говорил об Афине.
– Она только учится лететь. Это длинная история. С вами все в порядке, да? С вами и вашими друзьями? Гравитация в траспортаторной не причинила вам вреда?
– Причинила бы, если бы Спок не подхватил меня, и если бы вы не перенесли нас в это место.
– Я виноват… это была непростительная ошибка.
Летающие что-то просвистели и пропели друг другу.
– Это принадлежит прошлому, – сказал алый летун.
– Но что вы с ним сделали? – спросила Ухура.
– Мне хотелось поделиться с ним радостью и песней, – сказал алый. – Но мои паттерны повредили ему.
Появились носилки, и Маккой забрал Спока. Несколько офицеров охраны показались на галерее, но Джим жестом велел им оставаться на месте.
Алый мигнул.
– Вы, – поющая – вы – Ухура, а вы – Капитанкирк.
– Меня зовут Джеймс Кирк. Капитан – это звание… это значит, что я главный на корабле. Являетесь ли вы капитаном мира-корабля… вашего судна?
Алый дотронулся языком до своих усиков. Джим начал полагать, что этот жест означает задумчивость.
– Я все еще обрабатываю информацию, полученную от Спока. Имя дается при рождении, а звание – когда ты становишься взрослым. Это верно?
– Пока что сойдет.
– В таком случае, я не «капитан» нашего… – Летун что-то прогудел, каким-то образом издав одновременно два разных по высоте звука. – Можно оставить «мир-корабль», хотя это не отражает его суть. Но у вас нет подходящего слова, и, я боюсь, ваш голосовой аппарат не сможет воспроизвести его истинное звучание. Что же касается «капитана» – у меня нет подобной концепции.
– Ну, кто отдает приказы? Как вы управляете миром-кораблем? Кто следит за тем, чтобы с ним все было в порядке?
– Я не отдаю приказы, но и не выполняю их. С миром-кораблем всегда все в порядке. Он… обновляет себя.
– Вы хотите сказать, что это естественное космическое тело? Оно – результат эволюции? Это не вы его построили?
Алый снова обменялся музыкой со своими товарищами. Ухура зачарованно подошла ближе.
– Мир-корабль – естественное тело, – сказал алый. – Как может быть по-другому? Каков бы был «неестественный» объект? Конечно, он результат эволюции, и эволюционирует до сих пор. Все на свете эволюционирует. И, нет, его строитель – не я. Не мы. Мы слишком молоды, а мир-корабль достаточно старый.
Это разочарует коммандера Спока, подумал Джим, и доставит удовольствие Маккою. Боунз никогда не удержится от того, чтобы сказать «Я же говорил!».
– Поскольку вы знаете, кто мы, – сказал Джим, – возможно, вы согласитесь представиться сами. – Он выжидательно замолчал.
Алый летун мигнул, дотронулся до усиков, снова мигнул.
– У меня нет имени, – сказал он. – Он просвистел что-то трем прочим летучим людям, они ответили. Затем придвинулись ближе, – они были на голову и плечи выше людей.
– О, – Джим почувствовал себя неловко.
– Но вашему языку сложно адаптироваться к нашим паттернам.
Возможно, мне следует поступить, как поступает Спок, и принять имя, которое ваш аппарат речи способен воспроизвести.
– Это бы значительно упростило дело, – сказал Джим.
– Как люди выбирают имена в вашей цивилизации?
– По имени семьи или личному предпочтению. Согласно расположению звезд на небе или в честь исторических фигур…
Его собеседник снова передал информацию прочим летунам, но на этот раз их разговор продолжался несколько минут, и у Джима сложилось впечатление, что алый летун сказал что-то, что не понравилось остальным.
– У меня нет ничего из этого: ни семейного имени, ни исторических фигур. Вид моего неба неконстантен.
– Вы можете использовать прозвище, – сказала Ухура. – Они происходят от физических характеристик, рода деятельности… – чего хотите.
– Например, – сказал Джим, – я про вас думаю – «Алый».
– «Алый». Пока что сойдет. В будущем мы должны обсудить это более детально.
– Но…
– Мне нужно посовещаться.
– У нас к вам столько вопросов…
– А можно послушать? – спросила Ухура. – Я бы хотела попытаться… выучить ваши паттерны.
Алый ничего не ответил.
– Лейтенант! – сказал Джим. – После того, что случилось со Споком…
– Мистер Спок провел с вами слияние разумов? – спросила Ухура Алого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– На Земле это – теория коллективного бессознательного Юнга, – сказал Кирк. – Верите вы в нее или нет, вряд ли она противоречива.
– Идеи сходны, сэр. Но в данном случае, слово «местное» заключает в себе нечто большее, чем одну расу, одну планету или даже скопление звезд.
– Это он пытается сказать, – сказал Маккой Кирку, – что он считает, будто эти существа прилетели из другой галактики .
– Я думаю, что это в высшей степени вероятно, – сказал Спок.
– Коммандер Спок, если эта теория верна, и мы не можем перевести их язык, то мы никогда не сможем общаться с ними.
– Напротив, капитан, – сказал Спок. – Теория говорит, что язык за пределами местного бессознательного не может быть переведен. Она не говорит, что он не может быть понят.
– Я не знаю, как там насчет местного бессознательного, коммандер Спок, – сказал Кирк, – но ваши доводы относительно мира-корабля меня убедили. Возможно, мы сможем получить у его обитателей разрешение изучать их мир. Тем временем, нам следует переопределить нашу стратегию, и в первую очередь… нашу манеру поведения.
– Капитан Кирк!
– Да, мистер Сулу?
– Сэр, к нам приближается корабль…
– Снова Коронин? Скажите ей, чтобы отошла.
– Это не «Куундар», сэр… это очень маленький корабль, шлюпка… что-то вроде яхты… с мира-корабля.
На видовом экране был виден крошечный корабль, спешивший им навстречу, похожий на шипастую жемчужину, приделанную к серебристому парусу.
Кирк бросил взгляд на Спока.
– Интересно, – сказал он. – Есть ли у наших гостей с собой приборы и контейнеры для образцов?
Глава 10
Люди с мира-корабля не взяли с собой ничего: ни приборов с контейнерами, ни коммуникационного оборудования.
Их маленькая яхта дрейфовала в сторону «Энтерпрайза», контролируемая силовым лучом. Подойдя ближе к кораблю, она уравновесилась между гравитационным притяжением корабля и лучом. Существа с мира-корабля передали детализованное визуальное сообщение на «Энтерпрайз», ясно дающее понять, что они желали бы быть транспортированными на борт.
– Ну, и как теперь быть с вашими драгоценными правилами, мистер Спок? – сказал доктор Маккой. – Если Джим пустит этих ребят на борт «Энтерпрайза», мы тут все просто унарушаем Первую директиву.
– Цель Первой директивы – защищать молодые, развивающиеся культуры от шока встречи с продвинутой технологией, – сказал Спок. – Но, в чем-то вы, возможно, правы, доктор Маккой. Возможно, нам нужно ограждение от шока ознакомления с обитателями мира-корабля, так что мы должны задействовать Первую директиву в целях нашей собственной защиты.
– Это абсурд!
– Так ли, доктор?
Кирк вмешался, чтобы пресечь дальнейший спор.
– Может, мне и следует задействовать Первую директиву, чтобы защитить вас двоих друг от друга, – но у меня достаточно свидетельств, что люди с мира-корабля не нуждаются в ее защите.
Коронин на борту «Куундара» наблюдала, как яхта новооткрытых чужаков
покинула гигантский корабль и медленно поплыла к федеральному кораблю «Энтерпрайзу». Она крепко выругалась. Если Федерация полагает, что она будет просто сидеть сложа руки и ничего не делать, пока они там заманивают новую расу в альянс, они еще большие дураки, чем она полагала. Она зашагала из угла в угол командной палубы, не отрывая, впрочем, внимания от наблюдательных портов. Рабочая команда лихорадочно трудилась над гиперпространственными двигателями. Звездный Флот вспрыгнул ей на ногу и захныкал, прося приласкать и угостить.
– Прочь! – закричала она. – Веди себя тихо, а то посажу на привязь! – Примат шмыгнул на ее кровать, лег на меховое одеяло и принялся следить за каждым ее движением.
– Станции!
Техники подпрыгнули при ее команде.
– Н-пространственные двигатели!
«Куундар» зарокотал и двинулся вперед.
– Капитан – «Куундар» запускает двигатели.
Джим беспомощно смотрел, как боевой корабль отступницы приближается
к «Энтерпрайзу» и проходит провокационно в пределах досягаемости. Куда это, интересно, Коронин направляется с этим кораблем и своей запуганной зверушкой? Джим ничего не мог сделать, не мог даже поднять щиты, пока люди с мира-корабля не окажутся на борту.
– Глаз с нее не спускайте, и с сенсоров тоже, мистер Сулу, – сказал Джим. – Это все, что мы пока можем сделать. – Он поднялся и, вместе с Маккоем, направился в транспортационную. Лейтенант Ухура и коммандер Спок последовали за ними.
У людей с мира-корабля, очевидно, не было приспособлений, подобных
транспортатору, подумал Спок. Однако же они отнеслись к нему как к чему-то привычному, возможно, даже примитивному.
Спок не сомневался, что они смогут дуплицировать установку, если
посчитают, что она им необходима.
Спок уже начал формулировать свое собственное мнение относительно
обитателей структуры, – мнение, которое, – он это прекрасно сознавал, – опиралось на недостаточные данные. Но он был готов отбросить любые допущения, которые окажутся несостоятельными, поскольку так, должно быть, и будет по ходу дела. Тем временем, ему нужна некоторая основа, с которой можно начать работу.
Он посчитал яхту игровым элементом. Обитатели мира-корабля могли запросить транспортировку напрямую на «Энтерпрайз». Вместо этого, они выбрали прибытие на маленьком судне, двигающемся за счет отражения фотонов от паруса. Хотя это и поразило Спока как легкомысленность, и, хотя он предпочел бы встречу с существами, отчетливо ориентированными на рациональный подход, подобно вулканцам, способность к игре хорошо служила ему в его споре с доктором Маккоем: он сомневался, что доктор снова сравнит общество людей с мира-корабля с сообществом пчел. Маккой по-прежнему мог отнести их высокий уровень технологий к внешнему влиянию, но это ошибочное мнение должно было также вскоре уступить очевидности.
Худощавое, неодетое, высокое существо с пустыми руками начало формироваться на транспортаторной платформе.
Спок понял, какую он совершил ошибку.
– Подождите! Гравитация… – Спок прыгнул вперед и подхватил
существо, как только оно материализовалось – в гравитационном поле, в несколько раз большем, чем то, к которому оно привыкло. Хрупкость его костей, несущественность тела, поразили его. Физическое прикосновение дало ему внезапный контакт с разумом существа. Сила этого разума полностью обрушила его защиту. Только благодаря тренированности Спока и его хорошо отточенным рефлексам они с существом удержались на ногах.
– Мистер Кайл! – заорал Кирк. – Переправляйте наших гостей на палубу шаттлов! Немедленно!
У Кайла перехватило дыхание. Опасность!… Но, когда материализовались
новые существа с мира-корабля, и гравитация придавила их и они закричали песню своими высокими голосами, – Кайл повиновался.
Транспортаторный луч перенес Спока и существо в условия одной десятой гравитации на палубу шаттлов.
Спок выпустил алое существо и упал на колени, его тело, оглушенное силой разума другого существа, не повиновалось ему.
Другие существа сформировались подле Афины и Амелинды Лукариэн. У одного был мех кремового цвета, мех другого был расчерчен узкими полосками золотистого и коричневого, а окраска третьего завивалась любопытными круговыми узорами.
Музыка их общения воспарила вокруг него, словно ветровсадники, легкие существа с Вулкана, которые никогда не опускаются на землю. Экираптор тревожно фыркнул. Его крылья, покрытые перьями, захлопали по воздуху, когда Амелинда Лукариэн попыталась успокоить его.
Три новых существа с мира-корабля широко развели руки. Длинные пальцы, до этого прижатые к предплечьям, раскрылись, расправилась бахрома по бокам, и они расправили свои широкие крылья.
Они поднялись в опасно низкое небо.
Спок попытался подняться, но силы покинули его. Его руки дрожали. Он едва мог поднять голову. Когда он все же это сделал, он обнаружил, что смотрит в янтарно-золотые глаза алого существа, которое стояло возле него на коленях. Оно провело языком по своим чувствительным усикам; оно подняло руку к лицу и дотронулось до лба своим пальцем с острым когтем. Оно издало звук, тон которого Спок понял как вопросительный.
– Хорошо, – прошептал Спок, едва слышным голосом. Он и раньше знал,
что так должно случиться, только он ожидал, что это произойдет по его инициативе; он думал, у него будет больше времени, чтобы подготовиться.
Спок протянул руки к лицу алого существа.
Он коснулся его разума.
Джим метнулся из транспортаторной к ближайшему лифту еще до того,
как Спок и существо с мира-корабля исчезли в транспортационном луче. Добраться до палубы шаттлов обычным способом было быстрее, чем ждать перезарядки луча. Маккой едва успел протиснуться вслед между закрывающимися дверями.
– Идиот! – закричал Джим. – Вот идиот! Я даже не остановился, чтобы
задуматься! Черт! – Он яростно и отчаянно ударил кулаком по стене. Лифт так медленно полз в сторону палубы шаттлов, что Джим начал думать, а не следовало ли ему все же дождаться луча. Двери расступились. Он бросился по коридору.
На галерее он изумленно остановился.
Трое из людей мира-корабля, похоже, совсем даже не пострадавшие,
проносились взад-вперед, – летали в низком пространстве палубы. Летали! Изящные и красивые, они напомнили Джиму соколов, высматривающих добычу в летних полях.
Афина, неровно опираясь на воздух с помощью крыльев, подняв
голову и настропалив уши, рысила, пролетая некоторые расстояния, вслед за ними, стараясь не отставать. Музыка существ резонировала в перегородках.
– Мистер Спок! – сказала Линди. – Мистер Спок, что с вами?
Линди стояла на коленях возле коммандера Спока и алого существа. Вулканец, напрягшись, лежал на мягкой молодой траве, сжав руки, левая
сторона его лица была в кровоподтеках и грязи от измельченного камня. Четвертое из существ, – алое, – приподнялось на локте, изумленно озираясь вокруг.
Джим бросился вниз по трапу, ругая себя. Может быть, летающие люди напали – в расплату за то, что Джим не подумал о гравитации?
– Линди, что случилось? – Джим опустился на колени возле нее.
Коммандер Спок выглядел скверно. Кожа его побледнела до нездорового
желтовато-зеленого оттенка, а его разодранная щека сочилась кровью глубокого изумрудного оттенка.
– Я не совсем уверена… – сказала она.
– Дайте ему воздуха. Пустите меня, – доктор Маккой проверил пульс Спока. – Бьется медленно для вулканца, – сказал он.
– Опасно медленно?
– Нет… не думаю. Он рванул из лазарета прежде, чем я составил себе ясную картину нормы для его случая. Чтоб тебя!
– Не стоит теперь ругать его, Боунз.
– Я себя ругаю, – Маккой покачал головой. – Это моя вина, – моя ошибка.
Я схожу за носилками.
– Нет, я схожу, – а ты проверь, не пострадал ли кто из наших гостей.
– Мы… мы не… мы не пострадали физически.
Джима подбросило на ноги. Слова складывались в песню, музыка рождала
слова. Алый летун провел своими удлиненными пальцами по предплечьям. Он разжал внешние три пальца, на тех конечностях, что несли крылья, и потер покрытую коротким мехом кожу. Затем поднял над собой алые крылья, взмахнул ими и сомкнул за спиной Джима. В занавеси крыльев Джиму стало немного не по себе.
Алый летун снова сложил крылья. Их перепонки зашелестели, словно шелк.
– Вы… заговорили со мной? – сказал Джим.
– Я все время говорю с вами, но вы меня не понимаете. Поющий мог бы понять… со временем. Но этот ваш язык, он так прост…
– Как вы выучили его так быстро?
– Выучили… от… – летун произнес несколько слов, совершенно не похожих на все те, которые он говорил до тех пор. – От Спока.
Летающее существо присело возле вулканца, опершись руками об пол,
крылья распластались по сторонам. Напряженное тело Спока немного расслабилось, но он по-прежнему не выказывал признаков того, что приходит в себя.
– Но что случилось? – спросил Джим.
– Моим намерением было обменяться с ним паттернами. Он согласился обменяться. Но наше общение зашло дальше этого.
Джим попытался придумать в ответ что-нибудь осмысленное.
– Мы не слишком часто встречаем существ со способностями, подобными вашим, с такой, как у вас, высокоразвитой технологией. Это – совершенно новый опыт для большинства из нас… Я боюсь, что он пострадал… я должен сходить за помощью…
– Носилки сейчас будут, Джим, – сказал Маккой. Он вернулся от интеркома в конце галереи.
Прочие летающие люди опустились на землю и с любопытством приблизились.
– Ваше пространство для полетов очень низкое, – сказал алый летун. – Как ваш коллега разминает свои крылья? И где он охотится?
Он говорил об Афине.
– Она только учится лететь. Это длинная история. С вами все в порядке, да? С вами и вашими друзьями? Гравитация в траспортаторной не причинила вам вреда?
– Причинила бы, если бы Спок не подхватил меня, и если бы вы не перенесли нас в это место.
– Я виноват… это была непростительная ошибка.
Летающие что-то просвистели и пропели друг другу.
– Это принадлежит прошлому, – сказал алый летун.
– Но что вы с ним сделали? – спросила Ухура.
– Мне хотелось поделиться с ним радостью и песней, – сказал алый. – Но мои паттерны повредили ему.
Появились носилки, и Маккой забрал Спока. Несколько офицеров охраны показались на галерее, но Джим жестом велел им оставаться на месте.
Алый мигнул.
– Вы, – поющая – вы – Ухура, а вы – Капитанкирк.
– Меня зовут Джеймс Кирк. Капитан – это звание… это значит, что я главный на корабле. Являетесь ли вы капитаном мира-корабля… вашего судна?
Алый дотронулся языком до своих усиков. Джим начал полагать, что этот жест означает задумчивость.
– Я все еще обрабатываю информацию, полученную от Спока. Имя дается при рождении, а звание – когда ты становишься взрослым. Это верно?
– Пока что сойдет.
– В таком случае, я не «капитан» нашего… – Летун что-то прогудел, каким-то образом издав одновременно два разных по высоте звука. – Можно оставить «мир-корабль», хотя это не отражает его суть. Но у вас нет подходящего слова, и, я боюсь, ваш голосовой аппарат не сможет воспроизвести его истинное звучание. Что же касается «капитана» – у меня нет подобной концепции.
– Ну, кто отдает приказы? Как вы управляете миром-кораблем? Кто следит за тем, чтобы с ним все было в порядке?
– Я не отдаю приказы, но и не выполняю их. С миром-кораблем всегда все в порядке. Он… обновляет себя.
– Вы хотите сказать, что это естественное космическое тело? Оно – результат эволюции? Это не вы его построили?
Алый снова обменялся музыкой со своими товарищами. Ухура зачарованно подошла ближе.
– Мир-корабль – естественное тело, – сказал алый. – Как может быть по-другому? Каков бы был «неестественный» объект? Конечно, он результат эволюции, и эволюционирует до сих пор. Все на свете эволюционирует. И, нет, его строитель – не я. Не мы. Мы слишком молоды, а мир-корабль достаточно старый.
Это разочарует коммандера Спока, подумал Джим, и доставит удовольствие Маккою. Боунз никогда не удержится от того, чтобы сказать «Я же говорил!».
– Поскольку вы знаете, кто мы, – сказал Джим, – возможно, вы согласитесь представиться сами. – Он выжидательно замолчал.
Алый летун мигнул, дотронулся до усиков, снова мигнул.
– У меня нет имени, – сказал он. – Он просвистел что-то трем прочим летучим людям, они ответили. Затем придвинулись ближе, – они были на голову и плечи выше людей.
– О, – Джим почувствовал себя неловко.
– Но вашему языку сложно адаптироваться к нашим паттернам.
Возможно, мне следует поступить, как поступает Спок, и принять имя, которое ваш аппарат речи способен воспроизвести.
– Это бы значительно упростило дело, – сказал Джим.
– Как люди выбирают имена в вашей цивилизации?
– По имени семьи или личному предпочтению. Согласно расположению звезд на небе или в честь исторических фигур…
Его собеседник снова передал информацию прочим летунам, но на этот раз их разговор продолжался несколько минут, и у Джима сложилось впечатление, что алый летун сказал что-то, что не понравилось остальным.
– У меня нет ничего из этого: ни семейного имени, ни исторических фигур. Вид моего неба неконстантен.
– Вы можете использовать прозвище, – сказала Ухура. – Они происходят от физических характеристик, рода деятельности… – чего хотите.
– Например, – сказал Джим, – я про вас думаю – «Алый».
– «Алый». Пока что сойдет. В будущем мы должны обсудить это более детально.
– Но…
– Мне нужно посовещаться.
– У нас к вам столько вопросов…
– А можно послушать? – спросила Ухура. – Я бы хотела попытаться… выучить ваши паттерны.
Алый ничего не ответил.
– Лейтенант! – сказал Джим. – После того, что случилось со Споком…
– Мистер Спок провел с вами слияние разумов? – спросила Ухура Алого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45