– Илья – довольно умное животное, но он не обладает разумом. Отчего же вы так расстроились?
– Чеснашстеннай, – сказала Линди. – ты все еще сердишься на того деревенщину, который назвал охотничий танец животным действием, да? Злость – это нехорошо в нашем деле. Почему бы тебе не забыть?
– Этот «деревенщина» дал мне урок хрупкости межрасовых контактов, – сказал Чеснашстеннай. – Держать домашних животных, – это… провокация.
– Я не против, если вы попытаетесь убедить Илью принять вашу точку зрения, – сказал Стивен. – Но, если честно, не думаю, что он ею сильно увлечется.
– Пожалуйста, не спорьте об этом, – сказала Линди. – вы же знаете, к чему это приведет.
Чеснашстеннай расстроено ощерился.
– А я не знаю, – сказал Стивен. – А к чему это приведет?
– К общему собранию компании, – сказала Линди, намекая тоном голоса, что это будет нечто ужасное.
– Часы тоски смертной, – сказал мрачно Чеснашстеннай. – Лекции мистера Кокспера.
– Ну, тогда, наверное, лучше заключить мир, – сказал Стивен.
Чеснашстеннай что-то проворчал.
Джим вернулся на мостик. Переступая порог лифта, он походя отметил,
что на мостике происходит: коммандер Спок – активно общается со своим компьютером, Ухура и Рэнд заняты регистрациями и соглашениями, Сулу рассматривает стратегию вооружения, Чеунг прокладывает курс, Маккой стоит посреди мостика, небрежно облокотившись о капитанское кресло.
– Я слышал, у нас тут ожидается чего веселенького, – сказал Маккой.
– Я тоже слышал, – сказал Джим и скользнул на свое место.
Несколькими минутами спустя появились, смеясь и болтая, Линди и
Стивен. Смотри-ка, как быстро сошлись, подумал Джим.
Спок поднял голову.
На этот раз он не позволил себе никакой реакции, разве что окинул Стивена холодным взглядом. Он собрался было повернуться к нему спиной, но Стивен уже шел прямо к нему.
– Как ты…
Спок поднялся. Выражение его лица стало жестким. Стивен, очевидно,
раздумал говорить то, что собирался.
– Как ты, Спок?…
– Хорошо.
Все на мостике делали вид, что не обращают на них внимания, – все, кроме
Маккоя. Маккой смотрел на них с любопытством.
– Я не могу говорить с тобой, – сказал Спок. – У меня есть обязанности. – На этот раз он – таки повернулся спиной.
– Давайте взглянем, как там наш проект, – сказал Джим.
Ухура поймала на визоры неровную глыбу грязного льда и дала
увеличение. Глыба закувыркалась на видовом экране.
– Она пройдет мимо нас через восемьдесят девять секунд, – сказал коммандер Спок. – Если мистер Сулу тщательно рассчитает траекторию фотонной торпеды, можно будет испарить лед и получить мелкий обломочный материал.
– Ясно, мистер Спок, – улыбнулся Сулу. – Двести тонн грунта, вот что к нам летит в гости.
Сулу обрисовал только часть ситуации своей фразой. «Энтерпрайз»
находился внутри системы Облако Оорта, где имело место множество обломков, оставшихся после формирования звезды и ее планет. Обломки выходили далеко за пределы орбиты самой дальней планеты; многие проходили достаточно близко от звезде и по траекториям, достаточно эллиптическим, чтобы иметь возможность обратиться в комету.
Концентрация астероидов здесь была значительно выше, чем в
пространстве, в котором обращались планеты системы, но «значительно выше» и «визуально различимо» было двумя разными вещами. Облако содержало большое количество обломков, но еще больше – при ближайшем рассмотрении – в нем было вакуума.
Прицел захватил глыбу, состоявшую из камня и льда. Сулу немного подождал, наблюдая за ее вращением. Он выискивал место, удар в которое развалит ее должным образом. Он ждал, когда она развернется более удачно для выстрела.
Он выстрелил.
Фотонный луч метнулся к цели, обратил часть льда в большое облако пара, которое мгновенно застыло, закристаллизовавшись, засверкало и рассеялось. Протокомета закувыркалась сильнее, из выбитого кратера устремились обломки, крутясь по своим причудливым траекториям.
Облако мелких каменных обломков постепенно расширялось.
Линди радостно вскрикнула, бросилась между Сулу и Чеунг и расцеловала их одного за другим.
– Хикару, Мариетта, спасибо! – Она обняла Джима. – Джим, Афина будет
так рада! – Она взлетела по ступенькам, схватила за руку Ухуру, а другой рукой – Дженис. – Дженис, это была замечательная идея! Ты должна прийти посмотреть на нее, когда она будет бегать по палубе – вы все должны! Она такая красавица! – Она остановилась подле Спока. – Мистер Спок, спасибо.
– Благодарить меня не обязательно, – сказал Спок. – Вы поставили проблему, я помог решить ее.
– Вам бы лучше завести Афину в ремонтный бокс, – сказал Джим. – Мы
должны очистить док прежде, чем мы сможем забрать грунт внутрь, а это будет шумно. По палубе пройдет вибрация… может, ей дать какой-нибудь транквилизатор, чтобы она не запаниковала?
– Нет, – сказала Линди, – Но я буду с ней все время, пока работа не будет
закончена. – Она раскинула руки, обращаясь ко всем на мостике. – Спасибо всем вам!
И она исчезла в лифте. Стивен, заметил Джим, ушел вместе с ней.
Джиму казалось, словно побывал внутри небольшого, но мощного
водоворота. Мостик, несмотря на обычную звуковую гамму, казался ужасно тихим.
– Давайте транспортный луч, мистер Сулу, – сказал Джим. – Хорошая работа.
– Спасибо, капитан.
Джим почувствовал себя странно, благодаря одного из своих офицеров за
выполнение задачи, которой Джим предпочел бы не заниматься вовсе. Учась в Академии, он и Гари, бывало, задумывались, а что они будут делать через десять лет, на каких кораблях они будут летать, на какие задания поведут людей. Худшее, что они могли себе представить, самое скучное задание было командование транспортником, перевозящим породу с шахты на завод по обогащению руды.
А то, что я сейчас тащу к себе на борт, это даже и не руда, – подумал
Джим. Надеюсь, когда-нибудь мне это все покажется забавным, потому что сейчас пока что не кажется.
Он машинально потер свою руку, которую припекало от царапин, оставленных когтями Ильи.
– А что это с тобой приключилось? – спросил Маккой.
– Что?
Маккой указал на царапины на руке Джима. Тут Джим осознал, что Илья
совершенно разодрал рукав форменной рубашки, а Фифи выдрал клок из правой брючины и оставил на его одежде порядочно розоватой шерсти.
– Это долгая история.
– Расскажешь мне ее здесь? Или в лазарете, пока я буду заниматься твоими порезами?…
После того, что только что приключилось с его коленом, Джим и думать не
хотел о том, чтобы позволить Маккою затащить его в лазарет.
– Боунз, по правде говоря, я вообще не хочу тебе ее рассказывать.
И он вышел с мостика.
Джим шел по кораблю без всякой цели, чувствуя раздражение.
Когда же это я потерял контроль над собой? – думал он. Когда Стивен
ступил на борт? Когда вокруг меня скакали «щеночки» Ньюланда Рифта? Или в первый раз, когда эта летучая нелетающая лошадь шарахнулась и завизжала, а Амелинда Лукариэн промчалась мимо меня с развевающимися за спиной волосами? А, может, это случилось даже прежде, чем я ступил на борт, – когда адмирал Ногучи решил почтить меня своей щенячьей миссией?…
К своему удивлению, он обнаружил, что направляется в сторону палубы
для шаттлов. Достаточно простая операция втягивания обломков кометы на борт корабля оказалась даже более шумной, чем он ожидал. Транспортный луч производил почти что ультразвуковой шум, вентиляция с дополнительными фильтрами стонала, раздробленная порода обрушивалась на палубу, и грохот разносился далеко по кораблю.
К тому времени, как Джим достиг наблюдательного порта, луч втянул на палубу слой грязи толщиной в полметра. Конечно, это не была прямо-таки «грязь». Она не содержала перегноя, никакой органики, за исключением, быть может, нескольких микрограмм случайных аминокислот. Она была стерильной и мертвой. Джим задумался, сколько времени нужно, чтобы превратить простерилизованные вакуумом и фотонными лучами обломки в живой поверхностный слой почвы.
И поймал себя на мысли, – а сколько нужно времени биолаборатории «Энтерпрайза», чтобы заиметь дождевых червей.
Стряхнув набежавшие фантазии, он спустился по трапу, который вел в ремонтный блок.
– Линди?
– Мы тут, внизу – номер шесть. – Звук гулко раздался в помещении, отражаясь от стен и плит палубы.
Линди потрепала Афину по холке и пошептала ей в ухо, чтобы успокоить ее. Плечи и бока Афины покрывал пот; она нервно переступала на месте.
Джим перегнулся через поручень, который отгораживал шестой ремонтный бокс от туннеля. А куда подевался Стивен? – подумал он, но решил не спрашивать.
– Все в порядке?
– Проблема в том, – сказала Линди, – что, когда лошадь испугана, ей надо бежать. А здесь она не может бежать. Так что она пугается еще больше.
– Палуба уже засыпана, – сказал Джим. – Шум скоро прекратится.
И, словно повинуясь его приказу, словно бы он взмахнул волшебной
палочкой, зудение транспортного луча ослабло и затихло. Афина фыркнула и встряхнула крыльями, но затем сразу успокоилась.
– Спасибо, – сказала Линди Джиму.
– Ничего особенного, – сказал он и улыбнулся.
– Скажи, Джим… – сказала Линди неуверенно. – Насчет этого… Стивен – он… хм, немного театрален. Многие артисты такие. Мы любим эффектные вещи. Мне жаль, что он испугал тебя…
– Дело не в том, что кто-то испугался! – сказал Джим, уязвленный. – Но это… – Он сделал широкий жест рукой, имея в виду корабль. – Это большая ответственность.
Ему казалось, будто ее пристальный взгляд видит его насквозь, все – вплоть до его воспоминаний и его страхов.
– Да, – сказал она. – Я знаю. – Афина ткнулась ей носом в бок. Она протянула экираптору протеиновую галету.
– Откуда это взялось? – спросил Джим, он был рад сменить тему. – Мне всегда кажется, что у тебя в руке ничего нет, – а потом ты берешь морковку или сахар прямо из воздуха.
Линди подняла руку, показала ему пустую ладонь, вытянула ее и взяла из ниоткуда целое яблоко.
– Именно это я и делаю, – сказала она. Она скормила яблоко Афине. Яблоко громко хрустело, оно явно было твердым и реальным. – Я взяла его из воздуха. Оно волшебное.
– Неплохой трюк, – сказал Джим. – А еще что-нибудь умеешь?
– Конечно. Паршивой же я была бы актрисой, если б только и умела, что творить яблоки. – Она искоса посмотрела не него. – Ты все знаешь про других актеров, а про меня не спросил. Я – волшебница.
– Что ж, учитывая демонстрацию, – сказал Джим, – если я смогу достать билетик на представление на Звездной базе 13, я буду в первом ряду.
– Компания могла бы дать представление и на «Энтерпрайзе», если бы кто-нибудь нас об этом попросил, – сказала Линди.
Джим подтянулся.
– Джеймс Ти Кирк, капитан звездолета «Энтерпрайз», просит Амелинду Лукариэн и Ворп-скоростную классическую водевильную компанию дать представление его команде. – Он снова расслабился. – Только если ты уверена, что это не вымогательство.
– Мы все только и ждали, когда вы попросите! – Она засмеялась. – Джим, мы же привыкли давать по два представления в день! Мы привыкли, дав вечернее представление, бросаться грузиться на поезд, чтобы, пропутешествовав всю ночь, начать следующий день с утреннего представления. А сейчас у нас больше свободного времени, чем мы имели за многие годы – и это уже начало действовать нам на нервы.
– Только скажи, что вам понадобится.
Она перестала оглаживать экираптора и хлопнула его по боку. Копыта Афины с шорохом переступили по соломе; она отошла в угол, где у нее были протеиновые галеты.
Линди оперлась о поручень.
– Нам нужен театр с задником… – И она несколько минут перечисляла все то, что необходимо для представления.
– А многое нужно, чтобы все организовать, да? – сказал Джим. – И ты неплохо с этим справляешься.
– Я долгое время этим занимаюсь.
– Ты помогала твоему отцу?
– Ну, можно и так сказать… – Она боком села на поручень. – Мой папа был одним из основателей. Он первый начал этим заниматься – и даже было что-то вроде выборов на менеджерскую должность… Но, когда все раскрутилось, ему эта работа стала уже неинтересна. Ну, такой человек. И дела у компании пошли не совсем так, как он рассчитывал. Это тоже не разожгло его энтузиазм. И кому-то надо было всем заниматься.
– И это была ты.
Она пожала плечами.
– Выборы?…
– Ага. Компания принадлежит нескольким людям. Я состою в ней, но я не совладелец.
– А куда подевался твой отец?
– О… травка-цветочки… – Она пыталась говорить небрежным тоном, и это ей почти удалось.
– Это, должно быть, было непросто – вся эта ответственность…
– Нет, по правде говоря, теперь это проще. По крайней мере, сейчас у меня есть какая-то власть, кроме ответственности. А то, что он ушел, не явилось таким уж сюрпризом. Кроме того, он подождал, пока мне не исполнилось восемнадцать, прежде чем исчез. Ему, наверное, тоже было непросто, – быть связанным, все эти годы.
Ей неплохо удавалось скрывать свою боль. Или, может, она действительно
не чувствовала себя покинутой отцом. Может, Джим позволил своим собственным чувствам окрасить восприятие ее чувств.
– И не слишком-то все изменилось, – сказала Линди. – И все, в конце концов, перестали думать обо мне как о ребенке.
– Он должен был хоть что-нибудь тебе сказать, прежде чем исчезнуть.
– Может, он боялся, что мне тогда придется делать выбор между ним и компанией. Может, он знал, что я выберу. – Она подтянула колени и устроила обе ноги на ограждении, не обращая внимания на опасность своего положения. – Я люблю компанию, Джим. Я люблю всех, кто в ней. Актеры не похожи ни на что другое в мире. Они могут делать вещи, которые никто больше не может сделать. Когда мы даем представление, мы делаем людей счастливыми. И я думаю… –нет, я знаю! – что, если мы сможем продержаться так долго, чтобы получить известность, то и настоящий успех скоро придет!
– Я бы не хотел поменяться с тобой местами, – сказал Джим. – Было бы странным отдать приказ и потом созывать общекомандное собрание, чтобы мой приказ одобрили.
Линди улыбнулась.
– Да, такое случается. Но не всегда ведь. Артисты любят, когда
организацией занимается кто-нибудь – за них. Они не любят, когда им говорят, что делать, но любят, когда о них заботятся.
– А почему ты решила пойти в волшебники?
– Потому же, почему стала менеджером – из-за папы. Джим, он просто
мастер! Вот бы ты на него поглядел. Он может делать такие фокусы – не поверишь! – Она засмеялась. – То есть, я хочу сказать – люди, которые приходят на это посмотреть – верят, но те, кто хоть что-то знают о том, как делаются сценические фокусы, не верят, что такое возможно. Даже после того, как сами все посмотрят. С половиной его иллюзий я до сих пор не здорово справляюсь.
– Похоже, неординарный человек, – сказал Джим.
– Да, это про него. Если бы ты мог с ним познакомится… – Она замолкла
и устроила подбородок на коленях. – Нет, беру слова назад. Я не уверена, что хочу, чтобы вы познакомились. Не знаю, смогли бы вы иметь дело друг с другом.
– Почему ты так говоришь?
– Ну, он бывает… сложным.
– А я?
Она улыбнулась.
– И ты тоже можешь быть сложным.
– Думаю, это правда, – сказал Джим. – Влияние профессии.
Афина, которой надоели протеиновые галеты, вернулась и принялась шарить по Линди носом в поисках морковки. Линди сотворила одну.
– А откуда вообще взялась идея компании? – спросил Джим. – Возродить трехсотлетней давности представление, – такое не каждому может прийти в голову.
– Самое смешное то, что многие выступают в этом стиле. У некоторых из нас это началось с хобби. Некоторые номера были просто адаптированы к современности: Марцеллин изучал искусство мимов на драматическом отделении в университете Монэш в Австралии. На свете есть клубы иллюзионистов и клубы чечеточников. И многие люди жонглируют.
– Да-а, это я уже для себя открыл, – сказал Джим.
– Просто долго никому не приходила в голову мысль, что можно собрать всех этих любителей вместе и основать вот такую компанию. Когда папе, Марцеллину и Ньюланду пришла в голов эта идея…
– Ньюланд? Ты имеешь в виду мистера Рифта, того, со «щеночками»?
– Да.
– Никак бы не подумал, что у него хватит… – Тут Джим приостановился.
Он явно начал говорить, не подумав. – Ну, то есть, мне не показалось, что у него предпринимательский склад ума, – неубедительно поправился он.
– Да у нас ни одного настоящего предпринимателя, – сказала Линди. –
Даже папа им не был. Это одна их наших проблем. Но Ньюланд… он самый верный и надежный и самый отзывчивый в нашей компании. Он ведет себя глупо, только когда речь о его собаках, – он это и сам признает. На его счет очень легко ошибиться.
– Да уж, вижу, – сказал Джим.
– … но мы бы никогда не продвинулись так далеко без него. Он и подбил
меня стать менеджером. Он бы сам мог занять это место, если бы хотел. Он сказал, что, с его и Филомелой детьми, и с его собаками, он ну никак не сможет выкроить на это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Чеснашстеннай, – сказала Линди. – ты все еще сердишься на того деревенщину, который назвал охотничий танец животным действием, да? Злость – это нехорошо в нашем деле. Почему бы тебе не забыть?
– Этот «деревенщина» дал мне урок хрупкости межрасовых контактов, – сказал Чеснашстеннай. – Держать домашних животных, – это… провокация.
– Я не против, если вы попытаетесь убедить Илью принять вашу точку зрения, – сказал Стивен. – Но, если честно, не думаю, что он ею сильно увлечется.
– Пожалуйста, не спорьте об этом, – сказала Линди. – вы же знаете, к чему это приведет.
Чеснашстеннай расстроено ощерился.
– А я не знаю, – сказал Стивен. – А к чему это приведет?
– К общему собранию компании, – сказала Линди, намекая тоном голоса, что это будет нечто ужасное.
– Часы тоски смертной, – сказал мрачно Чеснашстеннай. – Лекции мистера Кокспера.
– Ну, тогда, наверное, лучше заключить мир, – сказал Стивен.
Чеснашстеннай что-то проворчал.
Джим вернулся на мостик. Переступая порог лифта, он походя отметил,
что на мостике происходит: коммандер Спок – активно общается со своим компьютером, Ухура и Рэнд заняты регистрациями и соглашениями, Сулу рассматривает стратегию вооружения, Чеунг прокладывает курс, Маккой стоит посреди мостика, небрежно облокотившись о капитанское кресло.
– Я слышал, у нас тут ожидается чего веселенького, – сказал Маккой.
– Я тоже слышал, – сказал Джим и скользнул на свое место.
Несколькими минутами спустя появились, смеясь и болтая, Линди и
Стивен. Смотри-ка, как быстро сошлись, подумал Джим.
Спок поднял голову.
На этот раз он не позволил себе никакой реакции, разве что окинул Стивена холодным взглядом. Он собрался было повернуться к нему спиной, но Стивен уже шел прямо к нему.
– Как ты…
Спок поднялся. Выражение его лица стало жестким. Стивен, очевидно,
раздумал говорить то, что собирался.
– Как ты, Спок?…
– Хорошо.
Все на мостике делали вид, что не обращают на них внимания, – все, кроме
Маккоя. Маккой смотрел на них с любопытством.
– Я не могу говорить с тобой, – сказал Спок. – У меня есть обязанности. – На этот раз он – таки повернулся спиной.
– Давайте взглянем, как там наш проект, – сказал Джим.
Ухура поймала на визоры неровную глыбу грязного льда и дала
увеличение. Глыба закувыркалась на видовом экране.
– Она пройдет мимо нас через восемьдесят девять секунд, – сказал коммандер Спок. – Если мистер Сулу тщательно рассчитает траекторию фотонной торпеды, можно будет испарить лед и получить мелкий обломочный материал.
– Ясно, мистер Спок, – улыбнулся Сулу. – Двести тонн грунта, вот что к нам летит в гости.
Сулу обрисовал только часть ситуации своей фразой. «Энтерпрайз»
находился внутри системы Облако Оорта, где имело место множество обломков, оставшихся после формирования звезды и ее планет. Обломки выходили далеко за пределы орбиты самой дальней планеты; многие проходили достаточно близко от звезде и по траекториям, достаточно эллиптическим, чтобы иметь возможность обратиться в комету.
Концентрация астероидов здесь была значительно выше, чем в
пространстве, в котором обращались планеты системы, но «значительно выше» и «визуально различимо» было двумя разными вещами. Облако содержало большое количество обломков, но еще больше – при ближайшем рассмотрении – в нем было вакуума.
Прицел захватил глыбу, состоявшую из камня и льда. Сулу немного подождал, наблюдая за ее вращением. Он выискивал место, удар в которое развалит ее должным образом. Он ждал, когда она развернется более удачно для выстрела.
Он выстрелил.
Фотонный луч метнулся к цели, обратил часть льда в большое облако пара, которое мгновенно застыло, закристаллизовавшись, засверкало и рассеялось. Протокомета закувыркалась сильнее, из выбитого кратера устремились обломки, крутясь по своим причудливым траекториям.
Облако мелких каменных обломков постепенно расширялось.
Линди радостно вскрикнула, бросилась между Сулу и Чеунг и расцеловала их одного за другим.
– Хикару, Мариетта, спасибо! – Она обняла Джима. – Джим, Афина будет
так рада! – Она взлетела по ступенькам, схватила за руку Ухуру, а другой рукой – Дженис. – Дженис, это была замечательная идея! Ты должна прийти посмотреть на нее, когда она будет бегать по палубе – вы все должны! Она такая красавица! – Она остановилась подле Спока. – Мистер Спок, спасибо.
– Благодарить меня не обязательно, – сказал Спок. – Вы поставили проблему, я помог решить ее.
– Вам бы лучше завести Афину в ремонтный бокс, – сказал Джим. – Мы
должны очистить док прежде, чем мы сможем забрать грунт внутрь, а это будет шумно. По палубе пройдет вибрация… может, ей дать какой-нибудь транквилизатор, чтобы она не запаниковала?
– Нет, – сказала Линди, – Но я буду с ней все время, пока работа не будет
закончена. – Она раскинула руки, обращаясь ко всем на мостике. – Спасибо всем вам!
И она исчезла в лифте. Стивен, заметил Джим, ушел вместе с ней.
Джиму казалось, словно побывал внутри небольшого, но мощного
водоворота. Мостик, несмотря на обычную звуковую гамму, казался ужасно тихим.
– Давайте транспортный луч, мистер Сулу, – сказал Джим. – Хорошая работа.
– Спасибо, капитан.
Джим почувствовал себя странно, благодаря одного из своих офицеров за
выполнение задачи, которой Джим предпочел бы не заниматься вовсе. Учась в Академии, он и Гари, бывало, задумывались, а что они будут делать через десять лет, на каких кораблях они будут летать, на какие задания поведут людей. Худшее, что они могли себе представить, самое скучное задание было командование транспортником, перевозящим породу с шахты на завод по обогащению руды.
А то, что я сейчас тащу к себе на борт, это даже и не руда, – подумал
Джим. Надеюсь, когда-нибудь мне это все покажется забавным, потому что сейчас пока что не кажется.
Он машинально потер свою руку, которую припекало от царапин, оставленных когтями Ильи.
– А что это с тобой приключилось? – спросил Маккой.
– Что?
Маккой указал на царапины на руке Джима. Тут Джим осознал, что Илья
совершенно разодрал рукав форменной рубашки, а Фифи выдрал клок из правой брючины и оставил на его одежде порядочно розоватой шерсти.
– Это долгая история.
– Расскажешь мне ее здесь? Или в лазарете, пока я буду заниматься твоими порезами?…
После того, что только что приключилось с его коленом, Джим и думать не
хотел о том, чтобы позволить Маккою затащить его в лазарет.
– Боунз, по правде говоря, я вообще не хочу тебе ее рассказывать.
И он вышел с мостика.
Джим шел по кораблю без всякой цели, чувствуя раздражение.
Когда же это я потерял контроль над собой? – думал он. Когда Стивен
ступил на борт? Когда вокруг меня скакали «щеночки» Ньюланда Рифта? Или в первый раз, когда эта летучая нелетающая лошадь шарахнулась и завизжала, а Амелинда Лукариэн промчалась мимо меня с развевающимися за спиной волосами? А, может, это случилось даже прежде, чем я ступил на борт, – когда адмирал Ногучи решил почтить меня своей щенячьей миссией?…
К своему удивлению, он обнаружил, что направляется в сторону палубы
для шаттлов. Достаточно простая операция втягивания обломков кометы на борт корабля оказалась даже более шумной, чем он ожидал. Транспортный луч производил почти что ультразвуковой шум, вентиляция с дополнительными фильтрами стонала, раздробленная порода обрушивалась на палубу, и грохот разносился далеко по кораблю.
К тому времени, как Джим достиг наблюдательного порта, луч втянул на палубу слой грязи толщиной в полметра. Конечно, это не была прямо-таки «грязь». Она не содержала перегноя, никакой органики, за исключением, быть может, нескольких микрограмм случайных аминокислот. Она была стерильной и мертвой. Джим задумался, сколько времени нужно, чтобы превратить простерилизованные вакуумом и фотонными лучами обломки в живой поверхностный слой почвы.
И поймал себя на мысли, – а сколько нужно времени биолаборатории «Энтерпрайза», чтобы заиметь дождевых червей.
Стряхнув набежавшие фантазии, он спустился по трапу, который вел в ремонтный блок.
– Линди?
– Мы тут, внизу – номер шесть. – Звук гулко раздался в помещении, отражаясь от стен и плит палубы.
Линди потрепала Афину по холке и пошептала ей в ухо, чтобы успокоить ее. Плечи и бока Афины покрывал пот; она нервно переступала на месте.
Джим перегнулся через поручень, который отгораживал шестой ремонтный бокс от туннеля. А куда подевался Стивен? – подумал он, но решил не спрашивать.
– Все в порядке?
– Проблема в том, – сказала Линди, – что, когда лошадь испугана, ей надо бежать. А здесь она не может бежать. Так что она пугается еще больше.
– Палуба уже засыпана, – сказал Джим. – Шум скоро прекратится.
И, словно повинуясь его приказу, словно бы он взмахнул волшебной
палочкой, зудение транспортного луча ослабло и затихло. Афина фыркнула и встряхнула крыльями, но затем сразу успокоилась.
– Спасибо, – сказала Линди Джиму.
– Ничего особенного, – сказал он и улыбнулся.
– Скажи, Джим… – сказала Линди неуверенно. – Насчет этого… Стивен – он… хм, немного театрален. Многие артисты такие. Мы любим эффектные вещи. Мне жаль, что он испугал тебя…
– Дело не в том, что кто-то испугался! – сказал Джим, уязвленный. – Но это… – Он сделал широкий жест рукой, имея в виду корабль. – Это большая ответственность.
Ему казалось, будто ее пристальный взгляд видит его насквозь, все – вплоть до его воспоминаний и его страхов.
– Да, – сказал она. – Я знаю. – Афина ткнулась ей носом в бок. Она протянула экираптору протеиновую галету.
– Откуда это взялось? – спросил Джим, он был рад сменить тему. – Мне всегда кажется, что у тебя в руке ничего нет, – а потом ты берешь морковку или сахар прямо из воздуха.
Линди подняла руку, показала ему пустую ладонь, вытянула ее и взяла из ниоткуда целое яблоко.
– Именно это я и делаю, – сказала она. Она скормила яблоко Афине. Яблоко громко хрустело, оно явно было твердым и реальным. – Я взяла его из воздуха. Оно волшебное.
– Неплохой трюк, – сказал Джим. – А еще что-нибудь умеешь?
– Конечно. Паршивой же я была бы актрисой, если б только и умела, что творить яблоки. – Она искоса посмотрела не него. – Ты все знаешь про других актеров, а про меня не спросил. Я – волшебница.
– Что ж, учитывая демонстрацию, – сказал Джим, – если я смогу достать билетик на представление на Звездной базе 13, я буду в первом ряду.
– Компания могла бы дать представление и на «Энтерпрайзе», если бы кто-нибудь нас об этом попросил, – сказала Линди.
Джим подтянулся.
– Джеймс Ти Кирк, капитан звездолета «Энтерпрайз», просит Амелинду Лукариэн и Ворп-скоростную классическую водевильную компанию дать представление его команде. – Он снова расслабился. – Только если ты уверена, что это не вымогательство.
– Мы все только и ждали, когда вы попросите! – Она засмеялась. – Джим, мы же привыкли давать по два представления в день! Мы привыкли, дав вечернее представление, бросаться грузиться на поезд, чтобы, пропутешествовав всю ночь, начать следующий день с утреннего представления. А сейчас у нас больше свободного времени, чем мы имели за многие годы – и это уже начало действовать нам на нервы.
– Только скажи, что вам понадобится.
Она перестала оглаживать экираптора и хлопнула его по боку. Копыта Афины с шорохом переступили по соломе; она отошла в угол, где у нее были протеиновые галеты.
Линди оперлась о поручень.
– Нам нужен театр с задником… – И она несколько минут перечисляла все то, что необходимо для представления.
– А многое нужно, чтобы все организовать, да? – сказал Джим. – И ты неплохо с этим справляешься.
– Я долгое время этим занимаюсь.
– Ты помогала твоему отцу?
– Ну, можно и так сказать… – Она боком села на поручень. – Мой папа был одним из основателей. Он первый начал этим заниматься – и даже было что-то вроде выборов на менеджерскую должность… Но, когда все раскрутилось, ему эта работа стала уже неинтересна. Ну, такой человек. И дела у компании пошли не совсем так, как он рассчитывал. Это тоже не разожгло его энтузиазм. И кому-то надо было всем заниматься.
– И это была ты.
Она пожала плечами.
– Выборы?…
– Ага. Компания принадлежит нескольким людям. Я состою в ней, но я не совладелец.
– А куда подевался твой отец?
– О… травка-цветочки… – Она пыталась говорить небрежным тоном, и это ей почти удалось.
– Это, должно быть, было непросто – вся эта ответственность…
– Нет, по правде говоря, теперь это проще. По крайней мере, сейчас у меня есть какая-то власть, кроме ответственности. А то, что он ушел, не явилось таким уж сюрпризом. Кроме того, он подождал, пока мне не исполнилось восемнадцать, прежде чем исчез. Ему, наверное, тоже было непросто, – быть связанным, все эти годы.
Ей неплохо удавалось скрывать свою боль. Или, может, она действительно
не чувствовала себя покинутой отцом. Может, Джим позволил своим собственным чувствам окрасить восприятие ее чувств.
– И не слишком-то все изменилось, – сказала Линди. – И все, в конце концов, перестали думать обо мне как о ребенке.
– Он должен был хоть что-нибудь тебе сказать, прежде чем исчезнуть.
– Может, он боялся, что мне тогда придется делать выбор между ним и компанией. Может, он знал, что я выберу. – Она подтянула колени и устроила обе ноги на ограждении, не обращая внимания на опасность своего положения. – Я люблю компанию, Джим. Я люблю всех, кто в ней. Актеры не похожи ни на что другое в мире. Они могут делать вещи, которые никто больше не может сделать. Когда мы даем представление, мы делаем людей счастливыми. И я думаю… –нет, я знаю! – что, если мы сможем продержаться так долго, чтобы получить известность, то и настоящий успех скоро придет!
– Я бы не хотел поменяться с тобой местами, – сказал Джим. – Было бы странным отдать приказ и потом созывать общекомандное собрание, чтобы мой приказ одобрили.
Линди улыбнулась.
– Да, такое случается. Но не всегда ведь. Артисты любят, когда
организацией занимается кто-нибудь – за них. Они не любят, когда им говорят, что делать, но любят, когда о них заботятся.
– А почему ты решила пойти в волшебники?
– Потому же, почему стала менеджером – из-за папы. Джим, он просто
мастер! Вот бы ты на него поглядел. Он может делать такие фокусы – не поверишь! – Она засмеялась. – То есть, я хочу сказать – люди, которые приходят на это посмотреть – верят, но те, кто хоть что-то знают о том, как делаются сценические фокусы, не верят, что такое возможно. Даже после того, как сами все посмотрят. С половиной его иллюзий я до сих пор не здорово справляюсь.
– Похоже, неординарный человек, – сказал Джим.
– Да, это про него. Если бы ты мог с ним познакомится… – Она замолкла
и устроила подбородок на коленях. – Нет, беру слова назад. Я не уверена, что хочу, чтобы вы познакомились. Не знаю, смогли бы вы иметь дело друг с другом.
– Почему ты так говоришь?
– Ну, он бывает… сложным.
– А я?
Она улыбнулась.
– И ты тоже можешь быть сложным.
– Думаю, это правда, – сказал Джим. – Влияние профессии.
Афина, которой надоели протеиновые галеты, вернулась и принялась шарить по Линди носом в поисках морковки. Линди сотворила одну.
– А откуда вообще взялась идея компании? – спросил Джим. – Возродить трехсотлетней давности представление, – такое не каждому может прийти в голову.
– Самое смешное то, что многие выступают в этом стиле. У некоторых из нас это началось с хобби. Некоторые номера были просто адаптированы к современности: Марцеллин изучал искусство мимов на драматическом отделении в университете Монэш в Австралии. На свете есть клубы иллюзионистов и клубы чечеточников. И многие люди жонглируют.
– Да-а, это я уже для себя открыл, – сказал Джим.
– Просто долго никому не приходила в голову мысль, что можно собрать всех этих любителей вместе и основать вот такую компанию. Когда папе, Марцеллину и Ньюланду пришла в голов эта идея…
– Ньюланд? Ты имеешь в виду мистера Рифта, того, со «щеночками»?
– Да.
– Никак бы не подумал, что у него хватит… – Тут Джим приостановился.
Он явно начал говорить, не подумав. – Ну, то есть, мне не показалось, что у него предпринимательский склад ума, – неубедительно поправился он.
– Да у нас ни одного настоящего предпринимателя, – сказала Линди. –
Даже папа им не был. Это одна их наших проблем. Но Ньюланд… он самый верный и надежный и самый отзывчивый в нашей компании. Он ведет себя глупо, только когда речь о его собаках, – он это и сам признает. На его счет очень легко ошибиться.
– Да уж, вижу, – сказал Джим.
– … но мы бы никогда не продвинулись так далеко без него. Он и подбил
меня стать менеджером. Он бы сам мог занять это место, если бы хотел. Он сказал, что, с его и Филомелой детьми, и с его собаками, он ну никак не сможет выкроить на это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45