Может быть, позже в этом полете.
– Но, капитан…
Джим знал, что, если позволит Скотту уговаривать себя, соблазн может
оказаться слишком велик.
– Позже, мистер Скотт, – сказал он кратко.
Скотт замолчал. Джим вышел из инженерного, недовольный собой, за то,
что чуть не позволил своим личным предпочтениям возобладать над интересами корабля и команды.
Он решил, что все же пойдет в свою каюту и выполнит часть бумажной
работы.
Войдя в столовую и быстро оценив обстановку, Спок перешел от быстро
подавленного чувства удивления при виде представшей глазам сцены к побуждению уйти в свою каюту, и затем, – к решимости не позволить переменам нарушить его заведенный распорядок.
«Энтерпрайз» нечасто перевозил гражданских, по крайней мере, не в таком
количестве. Их костюмы, – некоторые из них были все же одеты скорее в обычные костюмы, чем в модного или этнического стиля одеяния, – резко выделялись среди униформ Звездного Флота. Гражданские говорили и смеялись в несдержанной манере, – без сомнения, оттого, что у них не было старшего офицера, которому они бы подчинялись, – только генеральный менеджер. Менеджер сидела за центральным столиком, – в компании своих сотрудников и офицера Звездного Флота, – нового корабельного хирурга, внезапно понял Спок. Подстриженный, свежевыбритый и одетый в приличную одежду, доктор Маккой выглядел теперь вполне презентабельно. Немного ранее, Спок не захотел бы поклясться, что такой подвиг возможен.
Стул во главе стола оставался пустым.
Менеджер обняла одного из своих циркачей. Спок сомневался, что такое поведение могло бы иметь отношение к дисциплине.
Два человека в мешковатых черно-белых одеяниях поправили розочки в петлицах. Сначала один, потом другой, стали выполнять странные движения ногами, сопровождаемые звуком, который Спок идентифицировал со звуком ударов металла на их подошвах об пол. Их товарищи подбадривали их возгласами и выкриками. Спок подумал, не является ли он свидетелем перебранки, которую должен остановить. Нет, похоже, они просто были вовлечены в своеобразное соревнование, пытаясь по очереди изобразить серию движений, которую другой должен был повторить, – или проиграть. После третьей комбинации пара завладела вниманием всех, находившихся в столовой. Крики и восклицания приблизились к какофонии.
Возле синтезатора Спок заказал свой обычный салат. И прошел к своему обычному месту.
Там сидело несколько новых офицеров, – Сулу, навигатор коммандер Чеунг, Хазарстеннай, лейтенант из инженерного, – они смотрели представление, оживленно разговаривали, смеялись, шутили друг с другом. Спок заколебался, но за столом оставалось несколько свободных стульев, и Спок не мог придумать логичную причину не занять один из них.
Два артиста закончили представление преувеличенными поклонами своей спонтанной аудитории, и друг другу. Помещение взорвалось финальными аплодисментами. Спок поставил поднос на стол.
Три младших офицера прекратили говорить, выкрикивать одобрения, и замолчали. Спок кивнул им. Они уставились на него. Он сел.
– Э-э… мистер Спок, – сказала навигатор.
– Да, коммандер?
– Ничего. Я хотела сказать, – здравствуйте, сэр.
Спок подцепил немного салата, и его запах ударил ему в ноздри. Он опустил вилку обратно и уставился на салат. Хотя Спок предпочитал, чтобы в овощах имелась значительная доля хлорофилла, без примеси гемоглобина, или миоглобина, или любого другого животного белка, он мог существовать на пище достаточно скудного состава. Однако он давно заметил, что состояние морали команды в большой степени зависело от качества пищи. Он был – в настоящий момент – первым офицером; он должен был обращать внимание на факторы, к которым сам он был индифферентен.
Овощи пахли так, словно аналог мяса был включен в их состав, скорее, чем примешался случайно. Вообще-то, они пахли в точности, как блюдо – предмет большого предпочтения капитана Пайка, – говядина по-бургундски, – отвратительная мешанина из животного протеина и перебродивших ягод. Спок уважал капитана Пайка так, как он уважал немногих людей, но у Пайка тоже были человеческие недостатки. Говядина по-бургундски была одним из них.
Он взглянул на тарелки своих соседей. Сулу выбрал вареную рыбу, навигатор – вариацию глазированной птицы, а лейтенант из Инженерного – стейк. Поскольку лейтенант принадлежала к плотоядной фелиноидной расе, ее стейк был сырым. Заметив это, Спок пожалел, что не выбрал другой стол. Странно, что запах сырого мяса ускользнул от него.
Никто из них не съел много.
– Ваша еде синтезирована удовлетворительно? – спросил он.
Они переглянулись. Навигатор хихикнула.
– Ошибочный синтез – серьезная проблема, – сказал Спок. – Я не имел в виду никакого легкомыслия.
– Я знаю, мистер Спок, – сказала Чеунг. – Просто мы как раз говорили о пище. Она ухудшалась в течение всего дня.
– Что, еда на звездолетах всегда такая противная? – спросил Сулу.
– Ситнезатор нужно перепрограммировать. Подозреваю, что ремонтная бригада в Космодоке что-то с ним сделала.
– После свежего лосося все – разочарование, – сказал Сулу. – Но у этого вкус… как у цыпленка.
– А я, думаю, бросила вызов синтезатору, – сказала Чеунг, – так что, полагаю, это я и просила.
Спок попытался выявить значение ее фразы, но не смог.
– Прошу прощения, коммандер, но вы получили то блюдо, которое заказали, или вы его не получили?
Чеунг широко улыбнулась.
– Ни то ни другое. И все вместе. Я заказывала утку лу-се-те. Это вариант
утки в апельсинах, но лу-се – с моей родной планеты, это овощ. Я и не ожидала, что синтезатор знает, чего я прошу. Он не завернул просьбу, но и не выполнил ее. Это по вкусу как… древесная стружка под сахарным сиропом.
Название блюда звучало отвратительно, но многие блюда, которые люди ели, звучали для Спока подобным образом.
– Верно ли мое предположение, что это – не то, что вы хотели есть?
– Верно, – сказала она.
– Древесная стружка под сахарным сиропом – прекрасное блюдо по
сравнению с этим! – Хазарстеннай зарычала и сунула кусок мяса с кровью под нос Спока. – Попробуйте это!
Спок едва удержался от того, чтобы не отшатнуться.
– Вашего заверения о том, что оно неприемлемо – вполне достаточно.
– Нет, вы должны попробовать, чтобы понять, – воскликнула
Хазарстеннай. – Это по вкусу как… – она оскалилась. Ее длинные рубиновые зубы блеснули из-под черного и серебристого, – полосами, – меха. – Это по вкусу как овощи.
Спок поднял бровь. Он взял кусок из длинных, тонких пальцев
Хазарстеннай, понюхал его, затем осторожно откусил и прожевал.
Если проигнорировать внешний вид, оно было вполне приемлемо. Оно выглядело как мясо, но по вкусу было как авокадо, – земной фрукт, к которому Спок испытывал пристрастие, обуздываемое ввиду самоконтроля.
Спок отделил немного своего салата и предложил его Хазарстеннай.
– Возможно, это придется вам по вкусу.
Хазарстеннай зарычала.
– Вы хотите, чтобы я ела – листья?
– Хазард никогда этого не переживет, если поест салата, мистер Спок, – сказала коммандер Чеунг.
– Салат может быть ее единственным выбором, если ей на обед нужен животный белок.
Негромко порыкивая, Хазард сорвала лист с вилки Спока. Она опасливо положила кусочек в рот, готовая выплюнуть его при малейшем подозрении. Она закрыла глаза и проглотила его.
– Оно вареное, – сказала она.
– Это так, – ответил Спок.
Она моргнула, посмотрела на свой стейк и его салат, и поменяла тарелки местами.
– Лучше, чем ничего, – сказала она. – Меняемся.
– Прекрасно. – Спок стал нарезать авокадо с неприятным видом стейка. –
Коммандер Чеунг, лейтенант Сулу, не хотите? По вкусу это – уверяю вас, – более приемлемо, чем древесина или сахарный сироп. – Кроме того, на тарелке перед ним лежал добрый килограмм этого блюда, – и было бы недостатком поведения, – не говоря уже о самоограничении, – съесть его целиком.
– Спасибо.
Спок, Чеунг и Сулу разделили блюдо Хазарстеннай; Хазарстеннай, которая
питалась раз в день, проглотила салат и заказала еще один. Она с аппетитом быстро съела большую часть салата, затем закрутила хвост вокруг задних лап и тихонько доела остаток, пока ее сотрапезники приканчивали ее обед.
Другой, принадлежащий к виду Хазарстеннай, приблизился к столу. Спок и Хазарстеннай заметили его одновременно. Но это был не тот, другой фелиноид, из службы охраны «Энтерпрайза», а незнакомый. Его лоснящаяся черная с серебряным крапом шкура переливалась по крепким мышцам, когда он двигался.
– Им даже не нужно маскировать свои овощи, чтобы заставить тебя есть
их, – сказал он Хазарстеннай, с презрением зарычав. – Может, они тебе и когти подрезали?
Хазарстеннай плавно двинулась, выгнувшись ленивой дугой, и оказалась перед новопришедшим. Она прижала уши к голове, ее плечи напряглись. Ее томная поза сменилась угрожающей.
– Невежливость не становится нами, – сказала она.
– Овощи тоже!
С диком визгом Хазарстеннай кинулась на другого фелиноида. Сулу
вскочил на ноги, собираясь бросится растаскивать покатившихся по полу с рычанием и криками созданий.
– Сядьте, мистер Сулу, – сказал Спок.
Молодой офицер его не слышал. Превозмогая нежелательность контакта, Спок схватил его за руку.
– Мистер Сулу, сядьте.
– Но, сэр, – они поранят друг друга!
– Сядьте, – сказал Спок в третий раз. Он потянул его за руку, стараясь не
наделать Сулу синяков; у Сулу не было выбора кроме как уступить.
– Они поубивают друг друга!
– Делайте что вам сказано.
Спок подумал было, что Сулу может попытаться вырваться, что было еще
более бесперспективной затеей, чем попытаться разнять Хазарстеннай и ее нового знакомого. Но визг сменился глухим ворчанием, затем перешел в мурлыканье. Два фелиноида поднялись, невредимые, скребя друг у друга под подбородком в знак приветствия. Сулу изумленно сел.
– Как тебя зовут? Ты знакомо пахнешь.
– Хазарстеннай.
– Я – Чеснашстеннай!
Они перешли на свой родной язык, из которого Спок мог разобрать
несколько слов. Сходство их имен указывало на то, что в прошлом, таком отдаленном, что они уже почти ничего о нем не знали, их предки вышли из одного племени. А, может, они в это просто верили; так заявляли мифы их народа.
Сулу смотрел, заинтригованный.
– Они приветствовали друг друга, – сказал Спок, объясняя ритуал оскорбления и условного сражения.
– О.
Хазарстеннай отщипнула лист салата с тарелки и предложила его
Чеснашстеннай. Чеснашстеннай с неприязнью отдернул назад усы, но, поскольку отклонить предложение было бы непростительно грубо, он принял лист и съел его. Усы распрямились.
– Вы держите на корабле странных мясных животных, – сказал он.
Хазарстеннай медленно и довольно моргнула.
– Садись, – сказала она. – Присоединяйся.
Чеснашстеннай скользнул рядом с ней на сиденье. Они вместе расправились с остатками салата.
– Ты выступаешь? – спросил Чеснашстеннай.
– Нет, уже много лет. Достаточно сложно собрать достаточно публики.
– Выступай с нами, – сказал Чеснашстеннай.
– Буду. И есть еще другие на борту.
– Превосходно. У нас маленькая группа, желательно иметь больше народу. Пойдем, познакомишься с остальными.
Возле стола оказался главный инженер Скотт.
– Лейтенант Хазарстеннай!
– «Хазарстеннай», – сказала лейтенант. Спок различил разницу, но спросил себя, может ли это расслышать человеческое ухо.
– Лейтенант, вы мне нужны в инженерном. У нашего капитана не хватает храбрости для настоящей скорости, так нам лучше позаботится, чтоб надраить все платы двигателя… – Он замолчал. Он смотрел на салат. – Вы начали есть овощи?
Уши Чеснашстеннай скрутились от раздражения.
– Я не приемлю оскорблений от чужаков, – сказала Хазарстеннай. – Даже от чужаков, что являются командующими офицерами.
Спок знал, что слова «чужаки» буквально переводились на Стандартный
язык с языка Хазарстеннай как «нелюди». В духе межрасового сотрудничества, ее народ смягчал значение слова.
Затем Скотт заметил разоренные остатки стейка на тарелке Спок. Выражение его лица сменилось с удивления на шок.
– Вы в порядке, мистер Скотт? – спросила Чеунг.
– Да, прекрасно, но… – Он потряс головой. – Мистер Спок, что случилось?
– Ничего, коммандер Скотт.
– Да, но… Он снова остановился, снова потряс головой и начал было что-
то говорить, но тут увидел Сулу, который тихо надеялся, что останется незамеченным.
– Сулу! Вы же Сулу, да?
– Да, сэр.
– Я больше не потерплю таких представлений, как сегодня утром! – Рявкнул Скотт. – Да что это за позор, эти новенькие выпускнички Академии!
Щеки Сулу горели от унижения и злости. Он ничего не сказал, поскольку в глазах Скотта объяснения были бы слабым оправданием. Что еще хуже, он был прав.
– Мистер Скотт, – сказал Спок.
– Вот ведь денек!…
– Капитан считает инцидент забытым. Я думаю, с нашей стороны будет проявлением вежливости, если вы и я поступим также.
Скотт пробормотал что-то еще про новеньких офицеров Звездного Флота, но почти неслышно, так что Спок предпочел этого не заметить.
– Лейтенант, – снова сказал Скотт Хазарстеннай, – Вы мне нужны в инженерном. – Он кинул на Сулу многозначительный взгляд. – Возможно, от наших двигателей потребуется больше, чем мы рассчитывали.
– Спасибо за прекрасный ланч, мистер Спок, – сказала Хазарстеннай.
Под недоверчивым взглядом Скотта, Хазарстеннай прикончила последний
лист салата. Сопровождаемая Чеснашстеннай, она поднялась и отнесла свой поднос к утилизационной ячейке. Скотт вышел из столовой. Хазарстеннай и Чеснашстеннай прыжками, плечом к плечу, последовали за ним.
Безуспешно пытаясь справиться с душившим ее хихиканьем, коммандер Чеунг собрала свою тарелку и поднос.
– Я должна бежать, – опаздываю на встречу.
Чеунг торопливо вышла из столовой. Спок тоже поставил тарелку на поднос и встал, но Сулу оставался сидеть.
– Коммандер Спок… – сказал Сулу.
– Да, мистер Сулу?
– Почему вы это сделали?
– Потому что мой организм нуждается в пище, чтобы функционировать,
мистер Сулу. Иногда не стоит обращать много внимания на внешний вид.
– Да я не это имел в виду.
– Пожалуйста, объясните, что вы имели в виду.
– Почему вы заступились за меня перед мистером Скоттом? Почему дали мне второй шанс там, на мостике?
– Как я сказал капитану Кирку: другие дела полностью занимали мое внимание.
– Да вы бы могли вывести «Энтерпрайз» из дока с закрытыми глазами и одной рукой! Я достаточно слышал о вас, чтобы знать это.
– «Энтерпрайз» уникален. Это обычное дело, что новым пилотам, – даже
пилотам, привыкших к этому классу кораблей, а не к версии симулятора…
Сулу снова вспыхнул. Спок взглянул на его записи и разгадал значение его
действий на мостике.
– … требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к управлению им. Я
должен был обсудить это с вами, но, поскольку я действительно был занят перед отлетом, такая возможность не представилась.
– Спасибо, – сказал Сулу.
Спок смотрел на него совершенно без выражения.
– Я нахожу это странным до крайности, что вы благодарите меня за то, что я пренебрег частью моих обязанностей.
– Тем не менее, я у вас в долгу, – сказал Сулу.
– Вулканцы не собирают долгов, – сказал Спок.
Спок поднял свой поднос и удалился, оставив Сулу в недоумении
относительно того, кто не принимает признательности, и отклоняет даже «спасибо» за спасение карьеры чужого человека.
С вулканцами, должно быть, еще сложнее иметь дело, чем утверждают слухи.
Леонард Маккой, сидя за капитанским столиком, пытался придумать извинения за отсутствие Джима. Вообще-то, это была идея Джима – пригласить компанию пообедать с ним вечером.
– Извините, я на минутку, – сказал он. – Сейчас вернусь.
Минутой спустя, лифт выпустил его в офицерский жилой сектор. Он направился к каюте Джима. Маккой чувствовал, что он сейчас в лучшей физической форме за последние несколько лет. Даже боль в разбитой мышце напоминала о моменте острого, смешанного со страхом, восторга.
Он постучал в дверь каюты Джима.
– Войдите. – Голос вряд ли был похож на голос Джима: усталый,
озабоченный, нетерпеливый. Прежде настроение Джима всегда взлетало к небесам, когда он возвращался в Пространство.
– Твои гости ждут, – сказал Маккой.
Джим, оторвавшись от экрана, непонимающе уставился на него.
Пластинки передач, электронные блокноты и несколько смятых пластиковых стаканчиков из-под кофе усеивали его стол.
– Мои гости?
– Твои гости. Компания. Обед.
– Боже! – Он вскочил. – Из головы вылетело. Не могу поверить – я все еще по уши в этой бумаге.
– А чего это такое?
– Это, знаешь ли… – Он махнул руками, пытаясь изобразить. – Бумажная работа.
– А почему ты ее делаешь?
– Потому что ее надо сделать, – сказал он, и, затем, будто оправдываясь, –
Я ее всегда делаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Но, капитан…
Джим знал, что, если позволит Скотту уговаривать себя, соблазн может
оказаться слишком велик.
– Позже, мистер Скотт, – сказал он кратко.
Скотт замолчал. Джим вышел из инженерного, недовольный собой, за то,
что чуть не позволил своим личным предпочтениям возобладать над интересами корабля и команды.
Он решил, что все же пойдет в свою каюту и выполнит часть бумажной
работы.
Войдя в столовую и быстро оценив обстановку, Спок перешел от быстро
подавленного чувства удивления при виде представшей глазам сцены к побуждению уйти в свою каюту, и затем, – к решимости не позволить переменам нарушить его заведенный распорядок.
«Энтерпрайз» нечасто перевозил гражданских, по крайней мере, не в таком
количестве. Их костюмы, – некоторые из них были все же одеты скорее в обычные костюмы, чем в модного или этнического стиля одеяния, – резко выделялись среди униформ Звездного Флота. Гражданские говорили и смеялись в несдержанной манере, – без сомнения, оттого, что у них не было старшего офицера, которому они бы подчинялись, – только генеральный менеджер. Менеджер сидела за центральным столиком, – в компании своих сотрудников и офицера Звездного Флота, – нового корабельного хирурга, внезапно понял Спок. Подстриженный, свежевыбритый и одетый в приличную одежду, доктор Маккой выглядел теперь вполне презентабельно. Немного ранее, Спок не захотел бы поклясться, что такой подвиг возможен.
Стул во главе стола оставался пустым.
Менеджер обняла одного из своих циркачей. Спок сомневался, что такое поведение могло бы иметь отношение к дисциплине.
Два человека в мешковатых черно-белых одеяниях поправили розочки в петлицах. Сначала один, потом другой, стали выполнять странные движения ногами, сопровождаемые звуком, который Спок идентифицировал со звуком ударов металла на их подошвах об пол. Их товарищи подбадривали их возгласами и выкриками. Спок подумал, не является ли он свидетелем перебранки, которую должен остановить. Нет, похоже, они просто были вовлечены в своеобразное соревнование, пытаясь по очереди изобразить серию движений, которую другой должен был повторить, – или проиграть. После третьей комбинации пара завладела вниманием всех, находившихся в столовой. Крики и восклицания приблизились к какофонии.
Возле синтезатора Спок заказал свой обычный салат. И прошел к своему обычному месту.
Там сидело несколько новых офицеров, – Сулу, навигатор коммандер Чеунг, Хазарстеннай, лейтенант из инженерного, – они смотрели представление, оживленно разговаривали, смеялись, шутили друг с другом. Спок заколебался, но за столом оставалось несколько свободных стульев, и Спок не мог придумать логичную причину не занять один из них.
Два артиста закончили представление преувеличенными поклонами своей спонтанной аудитории, и друг другу. Помещение взорвалось финальными аплодисментами. Спок поставил поднос на стол.
Три младших офицера прекратили говорить, выкрикивать одобрения, и замолчали. Спок кивнул им. Они уставились на него. Он сел.
– Э-э… мистер Спок, – сказала навигатор.
– Да, коммандер?
– Ничего. Я хотела сказать, – здравствуйте, сэр.
Спок подцепил немного салата, и его запах ударил ему в ноздри. Он опустил вилку обратно и уставился на салат. Хотя Спок предпочитал, чтобы в овощах имелась значительная доля хлорофилла, без примеси гемоглобина, или миоглобина, или любого другого животного белка, он мог существовать на пище достаточно скудного состава. Однако он давно заметил, что состояние морали команды в большой степени зависело от качества пищи. Он был – в настоящий момент – первым офицером; он должен был обращать внимание на факторы, к которым сам он был индифферентен.
Овощи пахли так, словно аналог мяса был включен в их состав, скорее, чем примешался случайно. Вообще-то, они пахли в точности, как блюдо – предмет большого предпочтения капитана Пайка, – говядина по-бургундски, – отвратительная мешанина из животного протеина и перебродивших ягод. Спок уважал капитана Пайка так, как он уважал немногих людей, но у Пайка тоже были человеческие недостатки. Говядина по-бургундски была одним из них.
Он взглянул на тарелки своих соседей. Сулу выбрал вареную рыбу, навигатор – вариацию глазированной птицы, а лейтенант из Инженерного – стейк. Поскольку лейтенант принадлежала к плотоядной фелиноидной расе, ее стейк был сырым. Заметив это, Спок пожалел, что не выбрал другой стол. Странно, что запах сырого мяса ускользнул от него.
Никто из них не съел много.
– Ваша еде синтезирована удовлетворительно? – спросил он.
Они переглянулись. Навигатор хихикнула.
– Ошибочный синтез – серьезная проблема, – сказал Спок. – Я не имел в виду никакого легкомыслия.
– Я знаю, мистер Спок, – сказала Чеунг. – Просто мы как раз говорили о пище. Она ухудшалась в течение всего дня.
– Что, еда на звездолетах всегда такая противная? – спросил Сулу.
– Ситнезатор нужно перепрограммировать. Подозреваю, что ремонтная бригада в Космодоке что-то с ним сделала.
– После свежего лосося все – разочарование, – сказал Сулу. – Но у этого вкус… как у цыпленка.
– А я, думаю, бросила вызов синтезатору, – сказала Чеунг, – так что, полагаю, это я и просила.
Спок попытался выявить значение ее фразы, но не смог.
– Прошу прощения, коммандер, но вы получили то блюдо, которое заказали, или вы его не получили?
Чеунг широко улыбнулась.
– Ни то ни другое. И все вместе. Я заказывала утку лу-се-те. Это вариант
утки в апельсинах, но лу-се – с моей родной планеты, это овощ. Я и не ожидала, что синтезатор знает, чего я прошу. Он не завернул просьбу, но и не выполнил ее. Это по вкусу как… древесная стружка под сахарным сиропом.
Название блюда звучало отвратительно, но многие блюда, которые люди ели, звучали для Спока подобным образом.
– Верно ли мое предположение, что это – не то, что вы хотели есть?
– Верно, – сказала она.
– Древесная стружка под сахарным сиропом – прекрасное блюдо по
сравнению с этим! – Хазарстеннай зарычала и сунула кусок мяса с кровью под нос Спока. – Попробуйте это!
Спок едва удержался от того, чтобы не отшатнуться.
– Вашего заверения о том, что оно неприемлемо – вполне достаточно.
– Нет, вы должны попробовать, чтобы понять, – воскликнула
Хазарстеннай. – Это по вкусу как… – она оскалилась. Ее длинные рубиновые зубы блеснули из-под черного и серебристого, – полосами, – меха. – Это по вкусу как овощи.
Спок поднял бровь. Он взял кусок из длинных, тонких пальцев
Хазарстеннай, понюхал его, затем осторожно откусил и прожевал.
Если проигнорировать внешний вид, оно было вполне приемлемо. Оно выглядело как мясо, но по вкусу было как авокадо, – земной фрукт, к которому Спок испытывал пристрастие, обуздываемое ввиду самоконтроля.
Спок отделил немного своего салата и предложил его Хазарстеннай.
– Возможно, это придется вам по вкусу.
Хазарстеннай зарычала.
– Вы хотите, чтобы я ела – листья?
– Хазард никогда этого не переживет, если поест салата, мистер Спок, – сказала коммандер Чеунг.
– Салат может быть ее единственным выбором, если ей на обед нужен животный белок.
Негромко порыкивая, Хазард сорвала лист с вилки Спока. Она опасливо положила кусочек в рот, готовая выплюнуть его при малейшем подозрении. Она закрыла глаза и проглотила его.
– Оно вареное, – сказала она.
– Это так, – ответил Спок.
Она моргнула, посмотрела на свой стейк и его салат, и поменяла тарелки местами.
– Лучше, чем ничего, – сказала она. – Меняемся.
– Прекрасно. – Спок стал нарезать авокадо с неприятным видом стейка. –
Коммандер Чеунг, лейтенант Сулу, не хотите? По вкусу это – уверяю вас, – более приемлемо, чем древесина или сахарный сироп. – Кроме того, на тарелке перед ним лежал добрый килограмм этого блюда, – и было бы недостатком поведения, – не говоря уже о самоограничении, – съесть его целиком.
– Спасибо.
Спок, Чеунг и Сулу разделили блюдо Хазарстеннай; Хазарстеннай, которая
питалась раз в день, проглотила салат и заказала еще один. Она с аппетитом быстро съела большую часть салата, затем закрутила хвост вокруг задних лап и тихонько доела остаток, пока ее сотрапезники приканчивали ее обед.
Другой, принадлежащий к виду Хазарстеннай, приблизился к столу. Спок и Хазарстеннай заметили его одновременно. Но это был не тот, другой фелиноид, из службы охраны «Энтерпрайза», а незнакомый. Его лоснящаяся черная с серебряным крапом шкура переливалась по крепким мышцам, когда он двигался.
– Им даже не нужно маскировать свои овощи, чтобы заставить тебя есть
их, – сказал он Хазарстеннай, с презрением зарычав. – Может, они тебе и когти подрезали?
Хазарстеннай плавно двинулась, выгнувшись ленивой дугой, и оказалась перед новопришедшим. Она прижала уши к голове, ее плечи напряглись. Ее томная поза сменилась угрожающей.
– Невежливость не становится нами, – сказала она.
– Овощи тоже!
С диком визгом Хазарстеннай кинулась на другого фелиноида. Сулу
вскочил на ноги, собираясь бросится растаскивать покатившихся по полу с рычанием и криками созданий.
– Сядьте, мистер Сулу, – сказал Спок.
Молодой офицер его не слышал. Превозмогая нежелательность контакта, Спок схватил его за руку.
– Мистер Сулу, сядьте.
– Но, сэр, – они поранят друг друга!
– Сядьте, – сказал Спок в третий раз. Он потянул его за руку, стараясь не
наделать Сулу синяков; у Сулу не было выбора кроме как уступить.
– Они поубивают друг друга!
– Делайте что вам сказано.
Спок подумал было, что Сулу может попытаться вырваться, что было еще
более бесперспективной затеей, чем попытаться разнять Хазарстеннай и ее нового знакомого. Но визг сменился глухим ворчанием, затем перешел в мурлыканье. Два фелиноида поднялись, невредимые, скребя друг у друга под подбородком в знак приветствия. Сулу изумленно сел.
– Как тебя зовут? Ты знакомо пахнешь.
– Хазарстеннай.
– Я – Чеснашстеннай!
Они перешли на свой родной язык, из которого Спок мог разобрать
несколько слов. Сходство их имен указывало на то, что в прошлом, таком отдаленном, что они уже почти ничего о нем не знали, их предки вышли из одного племени. А, может, они в это просто верили; так заявляли мифы их народа.
Сулу смотрел, заинтригованный.
– Они приветствовали друг друга, – сказал Спок, объясняя ритуал оскорбления и условного сражения.
– О.
Хазарстеннай отщипнула лист салата с тарелки и предложила его
Чеснашстеннай. Чеснашстеннай с неприязнью отдернул назад усы, но, поскольку отклонить предложение было бы непростительно грубо, он принял лист и съел его. Усы распрямились.
– Вы держите на корабле странных мясных животных, – сказал он.
Хазарстеннай медленно и довольно моргнула.
– Садись, – сказала она. – Присоединяйся.
Чеснашстеннай скользнул рядом с ней на сиденье. Они вместе расправились с остатками салата.
– Ты выступаешь? – спросил Чеснашстеннай.
– Нет, уже много лет. Достаточно сложно собрать достаточно публики.
– Выступай с нами, – сказал Чеснашстеннай.
– Буду. И есть еще другие на борту.
– Превосходно. У нас маленькая группа, желательно иметь больше народу. Пойдем, познакомишься с остальными.
Возле стола оказался главный инженер Скотт.
– Лейтенант Хазарстеннай!
– «Хазарстеннай», – сказала лейтенант. Спок различил разницу, но спросил себя, может ли это расслышать человеческое ухо.
– Лейтенант, вы мне нужны в инженерном. У нашего капитана не хватает храбрости для настоящей скорости, так нам лучше позаботится, чтоб надраить все платы двигателя… – Он замолчал. Он смотрел на салат. – Вы начали есть овощи?
Уши Чеснашстеннай скрутились от раздражения.
– Я не приемлю оскорблений от чужаков, – сказала Хазарстеннай. – Даже от чужаков, что являются командующими офицерами.
Спок знал, что слова «чужаки» буквально переводились на Стандартный
язык с языка Хазарстеннай как «нелюди». В духе межрасового сотрудничества, ее народ смягчал значение слова.
Затем Скотт заметил разоренные остатки стейка на тарелке Спок. Выражение его лица сменилось с удивления на шок.
– Вы в порядке, мистер Скотт? – спросила Чеунг.
– Да, прекрасно, но… – Он потряс головой. – Мистер Спок, что случилось?
– Ничего, коммандер Скотт.
– Да, но… Он снова остановился, снова потряс головой и начал было что-
то говорить, но тут увидел Сулу, который тихо надеялся, что останется незамеченным.
– Сулу! Вы же Сулу, да?
– Да, сэр.
– Я больше не потерплю таких представлений, как сегодня утром! – Рявкнул Скотт. – Да что это за позор, эти новенькие выпускнички Академии!
Щеки Сулу горели от унижения и злости. Он ничего не сказал, поскольку в глазах Скотта объяснения были бы слабым оправданием. Что еще хуже, он был прав.
– Мистер Скотт, – сказал Спок.
– Вот ведь денек!…
– Капитан считает инцидент забытым. Я думаю, с нашей стороны будет проявлением вежливости, если вы и я поступим также.
Скотт пробормотал что-то еще про новеньких офицеров Звездного Флота, но почти неслышно, так что Спок предпочел этого не заметить.
– Лейтенант, – снова сказал Скотт Хазарстеннай, – Вы мне нужны в инженерном. – Он кинул на Сулу многозначительный взгляд. – Возможно, от наших двигателей потребуется больше, чем мы рассчитывали.
– Спасибо за прекрасный ланч, мистер Спок, – сказала Хазарстеннай.
Под недоверчивым взглядом Скотта, Хазарстеннай прикончила последний
лист салата. Сопровождаемая Чеснашстеннай, она поднялась и отнесла свой поднос к утилизационной ячейке. Скотт вышел из столовой. Хазарстеннай и Чеснашстеннай прыжками, плечом к плечу, последовали за ним.
Безуспешно пытаясь справиться с душившим ее хихиканьем, коммандер Чеунг собрала свою тарелку и поднос.
– Я должна бежать, – опаздываю на встречу.
Чеунг торопливо вышла из столовой. Спок тоже поставил тарелку на поднос и встал, но Сулу оставался сидеть.
– Коммандер Спок… – сказал Сулу.
– Да, мистер Сулу?
– Почему вы это сделали?
– Потому что мой организм нуждается в пище, чтобы функционировать,
мистер Сулу. Иногда не стоит обращать много внимания на внешний вид.
– Да я не это имел в виду.
– Пожалуйста, объясните, что вы имели в виду.
– Почему вы заступились за меня перед мистером Скоттом? Почему дали мне второй шанс там, на мостике?
– Как я сказал капитану Кирку: другие дела полностью занимали мое внимание.
– Да вы бы могли вывести «Энтерпрайз» из дока с закрытыми глазами и одной рукой! Я достаточно слышал о вас, чтобы знать это.
– «Энтерпрайз» уникален. Это обычное дело, что новым пилотам, – даже
пилотам, привыкших к этому классу кораблей, а не к версии симулятора…
Сулу снова вспыхнул. Спок взглянул на его записи и разгадал значение его
действий на мостике.
– … требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к управлению им. Я
должен был обсудить это с вами, но, поскольку я действительно был занят перед отлетом, такая возможность не представилась.
– Спасибо, – сказал Сулу.
Спок смотрел на него совершенно без выражения.
– Я нахожу это странным до крайности, что вы благодарите меня за то, что я пренебрег частью моих обязанностей.
– Тем не менее, я у вас в долгу, – сказал Сулу.
– Вулканцы не собирают долгов, – сказал Спок.
Спок поднял свой поднос и удалился, оставив Сулу в недоумении
относительно того, кто не принимает признательности, и отклоняет даже «спасибо» за спасение карьеры чужого человека.
С вулканцами, должно быть, еще сложнее иметь дело, чем утверждают слухи.
Леонард Маккой, сидя за капитанским столиком, пытался придумать извинения за отсутствие Джима. Вообще-то, это была идея Джима – пригласить компанию пообедать с ним вечером.
– Извините, я на минутку, – сказал он. – Сейчас вернусь.
Минутой спустя, лифт выпустил его в офицерский жилой сектор. Он направился к каюте Джима. Маккой чувствовал, что он сейчас в лучшей физической форме за последние несколько лет. Даже боль в разбитой мышце напоминала о моменте острого, смешанного со страхом, восторга.
Он постучал в дверь каюты Джима.
– Войдите. – Голос вряд ли был похож на голос Джима: усталый,
озабоченный, нетерпеливый. Прежде настроение Джима всегда взлетало к небесам, когда он возвращался в Пространство.
– Твои гости ждут, – сказал Маккой.
Джим, оторвавшись от экрана, непонимающе уставился на него.
Пластинки передач, электронные блокноты и несколько смятых пластиковых стаканчиков из-под кофе усеивали его стол.
– Мои гости?
– Твои гости. Компания. Обед.
– Боже! – Он вскочил. – Из головы вылетело. Не могу поверить – я все еще по уши в этой бумаге.
– А чего это такое?
– Это, знаешь ли… – Он махнул руками, пытаясь изобразить. – Бумажная работа.
– А почему ты ее делаешь?
– Потому что ее надо сделать, – сказал он, и, затем, будто оправдываясь, –
Я ее всегда делаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45