Прошло много времени с тех пор, как я это делал.
– Ты меня научишь?
– Если хочешь. – Он вдруг решил перейти к волновавшей его теме. –
Линди, можно, я тебе кое-что покажу? Кое-что, связанное с «Энтерпрайзом»?
– Конечно.
Турболифт принес их с палубы шаттлов в основной корпус корабля. Дверь дендрариума скользнула в сторону, открываясь. Они шагнули его густое, сырое тепло.
Линди удивленно вздохнула.
Это место обустроил кто-то с неплохим эстетическим вкусом, потому что, хотя растения, росшие бок о бок, происходили со многих планет, их комбинации были гармоничны. Тут знакомые очертания маленькой яблони акцентировали чудную глыбу дельтанского каменного кактуса; там вулканское ползучее растение, разросшееся благодаря сравнительно щедрому поливу, было все усыпано прекрасными синими цветами. На Вулкане оно цвело, может, раз в сотню лет.
– Это невероятно, – сказала Линди.
– Это не слишком-то легко, выращивать вместе так много различных
растений, – сказал Джим. Он знал о некоторых проблемах такого рода от Сэма и Виноны. Для этого надо устроить настоящее жонглирование окружением. В некотором смысле, это даже сложнее, чем ужиться людям различных культур, – различных планет.
– По крайней мере, люди могут говорить друг с другом, – сказала Линди.
– Некоторые. Иногда.
Они двинулись по дорожке, прошли под гигантским плакучим
папоротником, под толстым хвойным растением с раскидистыми ветвями. Перистые плети покрывали землю своими упругими спиралями. Густой, влажный воздух пропитал здесь все своей влагой. Джим подумал, – пойти бы с Линди под руку, но он не был вполне готов к тому, чтобы взять ее за руку… рискнуть отпором… или приятием?
Ограда дорожки сузилась и повернула. Джим повел Линди в другом направлении, совсем без дороги. Он внимательно слушал и смотрел, а не прошел ли тут кто-нибудь незадолго перед ними. Он не хотел испугать кого-нибудь, выскочив на них без предупреждения. Но он не слышал других голосов, кроме его и голоса Линди. Они были одни.
– И насколько он велик?
– Меньше, чем кажется, – меньше, чем палуба для шаттлов. Но переборки не видно из-за деревьев, так что парк кажется большим.
– А куда мы идем?
– Это сюрприз.
Он увидел это место прямо перед ними. В нем даже земные деревья
выглядели чужими, потому что их ветви росли в странных и неожиданных направлениях. Джим подвел Линди к краю участка. Ветви деревьев полностью окружили сферическое пространство в пять или шесть метров в диаметре.
Джим подался вперед, в пустое пространство. Он скользнул через нуль-грав узел, на той его стороне сорвал, кувыркнувшись в воздухе, ветку темно-лиловой сирени, и оттолкнулся ногами в обратном направлении, к Линди. Он прекрасно все рассчитал, остановившись на расстоянии вытянутой руки от нее, все еще паря в невесомости. И протянул ей сирень.
– Джим… спасибо. – В невесомости соцветие сирени выросло круглым,
против обычной кисти. Линди вдохнула ее сильный запах.
– Это одна из тех гравитационных аномалий, о которой я тебе говорил.
Хочешь попробовать? Сначала двигайся медленно – требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. – Он внезапно испугался, а не допустил ли он неприятную ошибку, поскольку многие люди находили их первые минуты в свободном парении не столько восхитительными, сколько неприятными. А кое-кто так никогда и не привыкал к невесомости.
Линди шагнула в невесомость, оттолкнувшись и крутанувшись одновременно. Она нагнула голову и подтянула колени вверх, плавно крутясь, как ныряльщик, затем вытянулась, чтобы замедлить вращение. Через три оборота сила трения о воздух остановила ее.
– Это как трапеция, только лучше! – сказала она. Ее медленно отнесло к дальней стороне сферы, где она оттолкнулась о ветку в направлении Джима.
Он встретил ее, поймал за руки, и завертелся вместе с ней вокруг
геометрического центра сферы. Она нырнула в сторону, затем скользнула вокруг него, будто они плавали в воде, ухватилась за ветку в дальнем конце просвета и остановилась. Она смеялась. Джим, глядевший на нее не отрываясь, свободно парил в воздухе.
– Сказать что, Джим? – порывисто спросила Линди
– Да? – Джим расслышал вопросительный тон ее голоса, и его сердце забилось сильнее.
– Что ты обычно делаешь, когда… – она заколебалась. – Когда ты чувствуешь, что тебе близок кто-то, с кем ты работаешь? То есть, когда ты хочешь, чтобы ты чувствовал, что он тебе близок, но… – Она расстроено выдохнула. – Ты понимаешь?
Он надеялся, что да, но не был в этом уверен.
– Ну, когда как, – сказал он. – Я думаю, что это плохая идея – позволить себе увлечься подчиненным…
– Но у нас в компании нет подчиненных.
– … но если, скажем, это кто-то, не зависящий от твоего командования… – Он умолк, когда до него дошло то, что она сказала. – В компании? – запнувшись, спросил он.
– Да-а, – Линди пожала плечами, она выглядела смущенной. – Со мной
раньше такого не случалось. То есть, конечно, когда я была ребенком, у меня были свои глупые приступы детской влюбленности… и позже, если мы подолгу задерживались в одном месте, бывало, я встречала кого-нибудь… – Она улыбнулась. – И иногда мне так хотелось зацепить Марцеллина, да только он ужасно уклончивый и близко никого не подпускает.
– Линди, – сказал Джим, чувствуя себя смущенным. – Лучше бы тебе выражаться немного более ясно насчет того, о чем именно ты хочешь меня спросить.
– Мне кажется, – сказала она, – что я влюбилась в Стивена.
– В Стивена! – Джим почувствовал быстрый укол ревности, ревности, на которую, он знал, он не имел права, затем на него нахлынула зависть, и, наконец, – недоверие. – В Стивена! Линди, мне нет дела, насколько уклончив Марцеллин, но рядом с вулканцем тебе покажется, что он просто слегка кокетничает.
– Стивен… – сказала она, – он другой.
– Может, а может, и нет. Но мистер Спок сказал, что Стивен ищет эмоционального опыта. Может, ты… просто еще один его эмоциональный опыт.
– Это нечестно! – сказала она. Я же сказала, что это я влюбилась в него … Я пыталась решить, говорить ему что-нибудь или нет.
Джим чувствовал себя так, словно его оттолкнули, и даже не мог
утешиться тем, что у него хотя бы был шанс высказаться. Он чуть было не заговорил с Линди о своих чувствах, но гордость заставила его смолчать. Пытаясь придумать, что еще сказать, он завел разговор об этике.
– Это не так-то просто, – сказал он. – Ты, в конце концов, менеджер, с
ответственностью и властью, которой другие не имеют. Если Стивен ответит на твое чувство взаимностью, тебе нужно будет следить за тем, чтобы не развести фаворитизм. Если нет – тебе нужно быть осторожной, чтобы не использовать свое положение против него…
– Я бы не стала! – сказала она, шокированная и задетая.
– … а если вы сойдетесь, а потом последует разрыв, – это самое сложное.
Ему хотелось, чтобы она обвинила его в том, что он из ревности пытается повлиять на ее чувства к Стивену. По крайней мере, тогда она признала бы, что у него есть какие-то чувства по отношению к ней. По крайней мере, она бы заметила.
Линди задумчиво кивнула.
– Я понимаю, о чем ты.
Да и я тоже, уныло подумал Джим. Теперь, когда я прочитал Линди
лекцию о том, как себя вести, и когда я отвергнут, мне придется проверить, смогу ли я последовать своему собственному совету.
Линди посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо, Джим. Я признательна за твой совет. С тобой легко говорить. Я теперь чувствую себя намного уверенней.
Джим чувствовал себя намного подавленней.
Глава 9
Маленький театр на рекреационной палубе был уже почти полон. Джим
попытался отнестись к зарезервированному для него месту в первом ряду как к любезности, но чувствовал себя там как на сцене.
Шум и гам разговоров усилился. Джим мог разобрать отдельные фрагменты: ожидание, смех, любопытство.
В помещение вошел коммандер Спок. Тени подчеркивали угловатые черты
его лица.
Он занял предусмотренное для него место рядом с Джимом. Он сидел, прямой и подтянутый, положив руки на колени, с совершенно нейтральным выражением лица. Джим с любопытством посмотрел на него.
– Коммандер Спок.
– Капитан.
– Я не знал, что вулканцы проявляют интерес к легкомысленным развлечениям.
Спок выгнул бровь.
– У меня было впечатление, капитан, – сказал он, – что вы отдали приказ прийти.
– Что? Нет, конечно. Откуда вы взяли?
– Из вашего объявления, капитан.
Джим попытался припомнить, что он говорил. Он никому не приказывал
прийти. Но и не подумал о том, чтобы подчеркнуть, что посещение спектакля – дело добровольное. Он должен был помнить, что команде и офицерам нужно время, чтобы к нему попривыкнуть. Они могли и подумать, как Дженис Рэнд, что он – поборник строжайшей дисциплины, который ожидает, что они все станут принимать какие-то намеки, какие-то его случайные слова за приказания, которые нельзя нарушить.
– Коммандер Спок, когда я отдаю прямой приказ, я ясно даю понять, что это – прямой приказ.
Спок остался сидеть.
– Это означает, что вы можете не оставаться, – сказал Джим.
– Это прямой приказ, сэр?
– Нет, это не приказ.
– В этом случае, я останусь. Мне любопытна профессия мисс Лукариэн.
Возможно, я неверно судил о ее характере. Я бы хотел посмотреть представление.
– Ну тогда, конечно, смотрите.
– Спасибо, капитан. – Спок обвел взглядом театр. – Хотя я бы предпочел
получить место в задних рядах. Таким образом, я бы мог наблюдать как за актерами, так и за аудиторией.
– Почему бы вам просто не расслабиться, мистер Спок? – спросил Джим. – Вы сможете пронаблюдать за аудиторией на втором представлении.
Если Спок и понял, что Джим шутит, он этого никак не показал.
– Превосходное предложение, – сказал он. – У людей столько изящных и противоречивых представлений. Очень интересно исследовать их в необычных условиях. Вам известно, капитан, что отделения Общества Плоской Земли появились уже на нескольких планетах, колонизированных людьми?
– Нет, это мне не известно. – Джим пытался понять, а не дурит ли его Спок, но это казалось слишком не в его характере. – Но я не понимаю, как вы связываете водевильное представление с поверьем, что Земля плоская.
– Не само представление – магию. Магию использовали для обмана, для внедрения веры в сверхъестественное…
– Мистер Спок, – сказал Джим немного резковато. – Это развлечение, а не заговор. Вы что, ждете, что Линди с компанией устроит спиритический сеанс? Чтобы помочь вам – конечно, за соответствующую плату, – вызвать дух вашей почившей двоюродной бабушки Матильды?
Огни рампы мигнули. Гул голосов начал утихать. Спок посмотрел на Джима, почти что нахмурившись.
– Откуда вы знаете, капитан, что у моей матери была покойная ныне тетя, которую звали Матильда?
– Я… – Джим хотел было сказать, что у него и вообще у половины взрослых людей, которых он знал, были двоюродные бабушки по имени Матильда; это было очень популярное имя два поколения назад. Но вместо этого он ухмыльнулся. – Магия, полагаю.
Огни снова мигнули. Аудитория притихла.
Как только огни совершенно погасли, и Джим стал ожидать выхода Линди
на сцену, он снова задумался о своих к ней чувствах. Он прочел ей лекцию по этике; сейчас ему придется проверить, как он может следовать своим собственным правилам.
С тех пор, как он показал ей нулевой гравитационный узел, он был
постоянно занят; и она тоже была занята. Он едва видел ее: пару раз – махание рукой через всю столовую. Укол сожаления, что ее улыбка значила не больше, чем «Привет, приятель». Вспышка ревности (тут же взятой под контроль), – когда он увидел, как Стивен дотрагивается до ее руки.
Джим снова, – не в первый раз – пожалел, что рассказал ей о Гиоге, о тех нескольких ужасных минутах в спасательной шлюпке. Ему казалось почему-то, что, если бы он не рассказал ей, она бы теперь относилась к нему по-другому.
Ей не нужно еще одного, о ком следует заботиться, подумал он. Ей нужен кто-то надежный, кто-то, на кого она с уверенностью сможет опереться. Даже если ей этого и не потребуется, она просто будет знать, что, если что, то она сможет на него рассчитывать…
И я тоже, если бы я даже никогда не стал этого делать, – просто знать, что я могу…
Но он знал, что у него такого человека нет.
Что ж, и это неплохо, решил Джим. Хорошо, что я не сказал ей о своих чувствах. Даже если бы я ей все рассказал, даже если бы она ответила мне взаимностью, – все закончилось бы точно так же, как с Кэрол. Хорошо, что Линди не поняла, что я пытался ей сказать.
А, может, и поняла, подумал он. Может быть, она все прекрасно поняла, но не захотела полюбить кого-то, кто побудет немного с нею, а затем уйдет.
Голубое пятно света вспыхнуло на середине сцены. Амелинда Лукариэн – больше не «Линди» – смотрела в зал, молча, отстраненно, даже мрачно. На ней был серебряный костюм, отблескивающий множеством других цветов. Джим бы поклялся, что сцена до этого была пуста, даже когда померкли огни рампы. Амелинда просто появилась там, – словно силой магии. Интересно, как же она это сделала, продумал он.
Ты начинаешь думать как вулканец, тут же сказал себе Джим. Последуй своему совету: откинься на спинку кресла и наслаждайся представлением.
– Досточтимые члены экипажа звездолета «Энтерпрайз». – На сцене
голос иллюзиониста обрел глубокий и сильный тон, от которого по спине Джима даже прошел холодок. – Добро пожаловать на первое межзвездное представление Классической Водевильной Ворп-скоростной компании. Меня зовут Амелинда, и я волшебница. Я покажу вам иллюзии – или саму реальность. Вам судить, что из двух.
Она выхватила из воздуха поблескивающий предмет. По публике пронесся
удивленный гул. Прозрачный голубой диск поймал луч света, сконцентрировал его и снова послал в пространство.
– Народ с Тау Цети Два – настоящие минералогические виртуозы. Они
изготовляют свои деньги из чистого сапфира, – сказала Амелинда. – Драгоценные камни покоряли воображение мыслящих существ с доисторических времен, – и кое-кто даже считает, что драгоценные камни обладают своей собственной силой, силой, превосходящей воображение.
Она подняла сапфировую монету над головой, схватила ее другой рукой, – и та исчезла.
– Мой папа, бывало, говорил мне, – «с дураками деньги врозь», – сказала Амелинда. – Но вы же знаете, какими капризными порой бывают дети. Я ему на это отвечала… – Она потянулась вверх и выхватила новую монету из ничего.
Джим обнаружил, что он аплодирует вместе со всей остальной аудиторией, – за исключением, он заметил, коммандера Спока.
Спок наклонился вперед, внимательно глядя на сцену. Между его бровями
залегли две вертикальные складки. Затем, почувствовав на себе изучающий взгляд Джима, он расслабился и выражение его лица стало таким же бесстрастным, как прежде.
Аплодисменты затихли. Все замерли в ожидании.
– Это, конечно, – сказал Спок ровным голосом, – та же самая монета.
Джим бросил на коммандера косой взгляд. Амелинда поколебалась – но
так недолго, что Джим не был уверен, что она вообще что-то слышала.
– Это мне было на руку, мои магические деньги, как называл их папа, – сказала Амелинда, – когда я была маленькой. В школе был один хулиган, который отбирал деньги у тех, кто слабее. Когда бы он ни пытался стянуть мою монетку, она исчезала.
Она потянулась за второй монетой; как и первая, она исчезла у нее из руки.
– Монета по-прежнему у нее в руке, – сказал Спок.
– Коммандер Спок! – прошептал Джим.
– Да, капитан? Никаких следов фазерной или транспортаторной дематериализации. Следовательно, монета должна быть по-прежнему в ее руке. Если только, – сказал Спок задумчиво, – это не голографическая иллюзия.
– Коммандер, заткнитесь . Это – прямой при…
– Свет, – сказала Амелинда.
Джим поднял глаза. Амелинда стояла на краю сцены, глядя вниз. Ее
тяжелые переливающиеся волосы блестели, они были до плеч по обоим сторонам лица, и до пояса – на спине.
Зажглись огни рампы.
– Коммандер Спок, – сказала Амелинда, прекрасно владея голосом, – не будете ли вы столь любезны повторить ваш комментарий так, чтобы все остальные могли вас слышать?
– Я сказал, что монета – либо голограмма, либо она по-прежнему у вас в руке, – сказал Спок.
– Голограмма? Это было бы надувательством. – Она протянула вперед раскрытую ладонь. – И монеты у меня в руке нет.
– В другой руке, – сказал Спок.
– Ни в той, ни в другой, – Амелинда вытянула другую руку, открытую и пустую.
Спок поднял бровь.
– Везет нам, да? – сказала Амелинда. – А если бы я родилась на Тау Цети Два, и была бы одним из ее восьмируких обитателей… «Монеты нет у меня в руке, и в этой руке нет, и в этой…» Мы бы полночи это слушали.
Аудитория рассмеялась вместе с ней.
Она снова протянула руку к Споку.
– Я обычно вызываю попозже добровольца, но, раз уж вам так не терпится, коммандер Спок, вы можете мне помочь прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Ты меня научишь?
– Если хочешь. – Он вдруг решил перейти к волновавшей его теме. –
Линди, можно, я тебе кое-что покажу? Кое-что, связанное с «Энтерпрайзом»?
– Конечно.
Турболифт принес их с палубы шаттлов в основной корпус корабля. Дверь дендрариума скользнула в сторону, открываясь. Они шагнули его густое, сырое тепло.
Линди удивленно вздохнула.
Это место обустроил кто-то с неплохим эстетическим вкусом, потому что, хотя растения, росшие бок о бок, происходили со многих планет, их комбинации были гармоничны. Тут знакомые очертания маленькой яблони акцентировали чудную глыбу дельтанского каменного кактуса; там вулканское ползучее растение, разросшееся благодаря сравнительно щедрому поливу, было все усыпано прекрасными синими цветами. На Вулкане оно цвело, может, раз в сотню лет.
– Это невероятно, – сказала Линди.
– Это не слишком-то легко, выращивать вместе так много различных
растений, – сказал Джим. Он знал о некоторых проблемах такого рода от Сэма и Виноны. Для этого надо устроить настоящее жонглирование окружением. В некотором смысле, это даже сложнее, чем ужиться людям различных культур, – различных планет.
– По крайней мере, люди могут говорить друг с другом, – сказала Линди.
– Некоторые. Иногда.
Они двинулись по дорожке, прошли под гигантским плакучим
папоротником, под толстым хвойным растением с раскидистыми ветвями. Перистые плети покрывали землю своими упругими спиралями. Густой, влажный воздух пропитал здесь все своей влагой. Джим подумал, – пойти бы с Линди под руку, но он не был вполне готов к тому, чтобы взять ее за руку… рискнуть отпором… или приятием?
Ограда дорожки сузилась и повернула. Джим повел Линди в другом направлении, совсем без дороги. Он внимательно слушал и смотрел, а не прошел ли тут кто-нибудь незадолго перед ними. Он не хотел испугать кого-нибудь, выскочив на них без предупреждения. Но он не слышал других голосов, кроме его и голоса Линди. Они были одни.
– И насколько он велик?
– Меньше, чем кажется, – меньше, чем палуба для шаттлов. Но переборки не видно из-за деревьев, так что парк кажется большим.
– А куда мы идем?
– Это сюрприз.
Он увидел это место прямо перед ними. В нем даже земные деревья
выглядели чужими, потому что их ветви росли в странных и неожиданных направлениях. Джим подвел Линди к краю участка. Ветви деревьев полностью окружили сферическое пространство в пять или шесть метров в диаметре.
Джим подался вперед, в пустое пространство. Он скользнул через нуль-грав узел, на той его стороне сорвал, кувыркнувшись в воздухе, ветку темно-лиловой сирени, и оттолкнулся ногами в обратном направлении, к Линди. Он прекрасно все рассчитал, остановившись на расстоянии вытянутой руки от нее, все еще паря в невесомости. И протянул ей сирень.
– Джим… спасибо. – В невесомости соцветие сирени выросло круглым,
против обычной кисти. Линди вдохнула ее сильный запах.
– Это одна из тех гравитационных аномалий, о которой я тебе говорил.
Хочешь попробовать? Сначала двигайся медленно – требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. – Он внезапно испугался, а не допустил ли он неприятную ошибку, поскольку многие люди находили их первые минуты в свободном парении не столько восхитительными, сколько неприятными. А кое-кто так никогда и не привыкал к невесомости.
Линди шагнула в невесомость, оттолкнувшись и крутанувшись одновременно. Она нагнула голову и подтянула колени вверх, плавно крутясь, как ныряльщик, затем вытянулась, чтобы замедлить вращение. Через три оборота сила трения о воздух остановила ее.
– Это как трапеция, только лучше! – сказала она. Ее медленно отнесло к дальней стороне сферы, где она оттолкнулась о ветку в направлении Джима.
Он встретил ее, поймал за руки, и завертелся вместе с ней вокруг
геометрического центра сферы. Она нырнула в сторону, затем скользнула вокруг него, будто они плавали в воде, ухватилась за ветку в дальнем конце просвета и остановилась. Она смеялась. Джим, глядевший на нее не отрываясь, свободно парил в воздухе.
– Сказать что, Джим? – порывисто спросила Линди
– Да? – Джим расслышал вопросительный тон ее голоса, и его сердце забилось сильнее.
– Что ты обычно делаешь, когда… – она заколебалась. – Когда ты чувствуешь, что тебе близок кто-то, с кем ты работаешь? То есть, когда ты хочешь, чтобы ты чувствовал, что он тебе близок, но… – Она расстроено выдохнула. – Ты понимаешь?
Он надеялся, что да, но не был в этом уверен.
– Ну, когда как, – сказал он. – Я думаю, что это плохая идея – позволить себе увлечься подчиненным…
– Но у нас в компании нет подчиненных.
– … но если, скажем, это кто-то, не зависящий от твоего командования… – Он умолк, когда до него дошло то, что она сказала. – В компании? – запнувшись, спросил он.
– Да-а, – Линди пожала плечами, она выглядела смущенной. – Со мной
раньше такого не случалось. То есть, конечно, когда я была ребенком, у меня были свои глупые приступы детской влюбленности… и позже, если мы подолгу задерживались в одном месте, бывало, я встречала кого-нибудь… – Она улыбнулась. – И иногда мне так хотелось зацепить Марцеллина, да только он ужасно уклончивый и близко никого не подпускает.
– Линди, – сказал Джим, чувствуя себя смущенным. – Лучше бы тебе выражаться немного более ясно насчет того, о чем именно ты хочешь меня спросить.
– Мне кажется, – сказала она, – что я влюбилась в Стивена.
– В Стивена! – Джим почувствовал быстрый укол ревности, ревности, на которую, он знал, он не имел права, затем на него нахлынула зависть, и, наконец, – недоверие. – В Стивена! Линди, мне нет дела, насколько уклончив Марцеллин, но рядом с вулканцем тебе покажется, что он просто слегка кокетничает.
– Стивен… – сказала она, – он другой.
– Может, а может, и нет. Но мистер Спок сказал, что Стивен ищет эмоционального опыта. Может, ты… просто еще один его эмоциональный опыт.
– Это нечестно! – сказала она. Я же сказала, что это я влюбилась в него … Я пыталась решить, говорить ему что-нибудь или нет.
Джим чувствовал себя так, словно его оттолкнули, и даже не мог
утешиться тем, что у него хотя бы был шанс высказаться. Он чуть было не заговорил с Линди о своих чувствах, но гордость заставила его смолчать. Пытаясь придумать, что еще сказать, он завел разговор об этике.
– Это не так-то просто, – сказал он. – Ты, в конце концов, менеджер, с
ответственностью и властью, которой другие не имеют. Если Стивен ответит на твое чувство взаимностью, тебе нужно будет следить за тем, чтобы не развести фаворитизм. Если нет – тебе нужно быть осторожной, чтобы не использовать свое положение против него…
– Я бы не стала! – сказала она, шокированная и задетая.
– … а если вы сойдетесь, а потом последует разрыв, – это самое сложное.
Ему хотелось, чтобы она обвинила его в том, что он из ревности пытается повлиять на ее чувства к Стивену. По крайней мере, тогда она признала бы, что у него есть какие-то чувства по отношению к ней. По крайней мере, она бы заметила.
Линди задумчиво кивнула.
– Я понимаю, о чем ты.
Да и я тоже, уныло подумал Джим. Теперь, когда я прочитал Линди
лекцию о том, как себя вести, и когда я отвергнут, мне придется проверить, смогу ли я последовать своему собственному совету.
Линди посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо, Джим. Я признательна за твой совет. С тобой легко говорить. Я теперь чувствую себя намного уверенней.
Джим чувствовал себя намного подавленней.
Глава 9
Маленький театр на рекреационной палубе был уже почти полон. Джим
попытался отнестись к зарезервированному для него месту в первом ряду как к любезности, но чувствовал себя там как на сцене.
Шум и гам разговоров усилился. Джим мог разобрать отдельные фрагменты: ожидание, смех, любопытство.
В помещение вошел коммандер Спок. Тени подчеркивали угловатые черты
его лица.
Он занял предусмотренное для него место рядом с Джимом. Он сидел, прямой и подтянутый, положив руки на колени, с совершенно нейтральным выражением лица. Джим с любопытством посмотрел на него.
– Коммандер Спок.
– Капитан.
– Я не знал, что вулканцы проявляют интерес к легкомысленным развлечениям.
Спок выгнул бровь.
– У меня было впечатление, капитан, – сказал он, – что вы отдали приказ прийти.
– Что? Нет, конечно. Откуда вы взяли?
– Из вашего объявления, капитан.
Джим попытался припомнить, что он говорил. Он никому не приказывал
прийти. Но и не подумал о том, чтобы подчеркнуть, что посещение спектакля – дело добровольное. Он должен был помнить, что команде и офицерам нужно время, чтобы к нему попривыкнуть. Они могли и подумать, как Дженис Рэнд, что он – поборник строжайшей дисциплины, который ожидает, что они все станут принимать какие-то намеки, какие-то его случайные слова за приказания, которые нельзя нарушить.
– Коммандер Спок, когда я отдаю прямой приказ, я ясно даю понять, что это – прямой приказ.
Спок остался сидеть.
– Это означает, что вы можете не оставаться, – сказал Джим.
– Это прямой приказ, сэр?
– Нет, это не приказ.
– В этом случае, я останусь. Мне любопытна профессия мисс Лукариэн.
Возможно, я неверно судил о ее характере. Я бы хотел посмотреть представление.
– Ну тогда, конечно, смотрите.
– Спасибо, капитан. – Спок обвел взглядом театр. – Хотя я бы предпочел
получить место в задних рядах. Таким образом, я бы мог наблюдать как за актерами, так и за аудиторией.
– Почему бы вам просто не расслабиться, мистер Спок? – спросил Джим. – Вы сможете пронаблюдать за аудиторией на втором представлении.
Если Спок и понял, что Джим шутит, он этого никак не показал.
– Превосходное предложение, – сказал он. – У людей столько изящных и противоречивых представлений. Очень интересно исследовать их в необычных условиях. Вам известно, капитан, что отделения Общества Плоской Земли появились уже на нескольких планетах, колонизированных людьми?
– Нет, это мне не известно. – Джим пытался понять, а не дурит ли его Спок, но это казалось слишком не в его характере. – Но я не понимаю, как вы связываете водевильное представление с поверьем, что Земля плоская.
– Не само представление – магию. Магию использовали для обмана, для внедрения веры в сверхъестественное…
– Мистер Спок, – сказал Джим немного резковато. – Это развлечение, а не заговор. Вы что, ждете, что Линди с компанией устроит спиритический сеанс? Чтобы помочь вам – конечно, за соответствующую плату, – вызвать дух вашей почившей двоюродной бабушки Матильды?
Огни рампы мигнули. Гул голосов начал утихать. Спок посмотрел на Джима, почти что нахмурившись.
– Откуда вы знаете, капитан, что у моей матери была покойная ныне тетя, которую звали Матильда?
– Я… – Джим хотел было сказать, что у него и вообще у половины взрослых людей, которых он знал, были двоюродные бабушки по имени Матильда; это было очень популярное имя два поколения назад. Но вместо этого он ухмыльнулся. – Магия, полагаю.
Огни снова мигнули. Аудитория притихла.
Как только огни совершенно погасли, и Джим стал ожидать выхода Линди
на сцену, он снова задумался о своих к ней чувствах. Он прочел ей лекцию по этике; сейчас ему придется проверить, как он может следовать своим собственным правилам.
С тех пор, как он показал ей нулевой гравитационный узел, он был
постоянно занят; и она тоже была занята. Он едва видел ее: пару раз – махание рукой через всю столовую. Укол сожаления, что ее улыбка значила не больше, чем «Привет, приятель». Вспышка ревности (тут же взятой под контроль), – когда он увидел, как Стивен дотрагивается до ее руки.
Джим снова, – не в первый раз – пожалел, что рассказал ей о Гиоге, о тех нескольких ужасных минутах в спасательной шлюпке. Ему казалось почему-то, что, если бы он не рассказал ей, она бы теперь относилась к нему по-другому.
Ей не нужно еще одного, о ком следует заботиться, подумал он. Ей нужен кто-то надежный, кто-то, на кого она с уверенностью сможет опереться. Даже если ей этого и не потребуется, она просто будет знать, что, если что, то она сможет на него рассчитывать…
И я тоже, если бы я даже никогда не стал этого делать, – просто знать, что я могу…
Но он знал, что у него такого человека нет.
Что ж, и это неплохо, решил Джим. Хорошо, что я не сказал ей о своих чувствах. Даже если бы я ей все рассказал, даже если бы она ответила мне взаимностью, – все закончилось бы точно так же, как с Кэрол. Хорошо, что Линди не поняла, что я пытался ей сказать.
А, может, и поняла, подумал он. Может быть, она все прекрасно поняла, но не захотела полюбить кого-то, кто побудет немного с нею, а затем уйдет.
Голубое пятно света вспыхнуло на середине сцены. Амелинда Лукариэн – больше не «Линди» – смотрела в зал, молча, отстраненно, даже мрачно. На ней был серебряный костюм, отблескивающий множеством других цветов. Джим бы поклялся, что сцена до этого была пуста, даже когда померкли огни рампы. Амелинда просто появилась там, – словно силой магии. Интересно, как же она это сделала, продумал он.
Ты начинаешь думать как вулканец, тут же сказал себе Джим. Последуй своему совету: откинься на спинку кресла и наслаждайся представлением.
– Досточтимые члены экипажа звездолета «Энтерпрайз». – На сцене
голос иллюзиониста обрел глубокий и сильный тон, от которого по спине Джима даже прошел холодок. – Добро пожаловать на первое межзвездное представление Классической Водевильной Ворп-скоростной компании. Меня зовут Амелинда, и я волшебница. Я покажу вам иллюзии – или саму реальность. Вам судить, что из двух.
Она выхватила из воздуха поблескивающий предмет. По публике пронесся
удивленный гул. Прозрачный голубой диск поймал луч света, сконцентрировал его и снова послал в пространство.
– Народ с Тау Цети Два – настоящие минералогические виртуозы. Они
изготовляют свои деньги из чистого сапфира, – сказала Амелинда. – Драгоценные камни покоряли воображение мыслящих существ с доисторических времен, – и кое-кто даже считает, что драгоценные камни обладают своей собственной силой, силой, превосходящей воображение.
Она подняла сапфировую монету над головой, схватила ее другой рукой, – и та исчезла.
– Мой папа, бывало, говорил мне, – «с дураками деньги врозь», – сказала Амелинда. – Но вы же знаете, какими капризными порой бывают дети. Я ему на это отвечала… – Она потянулась вверх и выхватила новую монету из ничего.
Джим обнаружил, что он аплодирует вместе со всей остальной аудиторией, – за исключением, он заметил, коммандера Спока.
Спок наклонился вперед, внимательно глядя на сцену. Между его бровями
залегли две вертикальные складки. Затем, почувствовав на себе изучающий взгляд Джима, он расслабился и выражение его лица стало таким же бесстрастным, как прежде.
Аплодисменты затихли. Все замерли в ожидании.
– Это, конечно, – сказал Спок ровным голосом, – та же самая монета.
Джим бросил на коммандера косой взгляд. Амелинда поколебалась – но
так недолго, что Джим не был уверен, что она вообще что-то слышала.
– Это мне было на руку, мои магические деньги, как называл их папа, – сказала Амелинда, – когда я была маленькой. В школе был один хулиган, который отбирал деньги у тех, кто слабее. Когда бы он ни пытался стянуть мою монетку, она исчезала.
Она потянулась за второй монетой; как и первая, она исчезла у нее из руки.
– Монета по-прежнему у нее в руке, – сказал Спок.
– Коммандер Спок! – прошептал Джим.
– Да, капитан? Никаких следов фазерной или транспортаторной дематериализации. Следовательно, монета должна быть по-прежнему в ее руке. Если только, – сказал Спок задумчиво, – это не голографическая иллюзия.
– Коммандер, заткнитесь . Это – прямой при…
– Свет, – сказала Амелинда.
Джим поднял глаза. Амелинда стояла на краю сцены, глядя вниз. Ее
тяжелые переливающиеся волосы блестели, они были до плеч по обоим сторонам лица, и до пояса – на спине.
Зажглись огни рампы.
– Коммандер Спок, – сказала Амелинда, прекрасно владея голосом, – не будете ли вы столь любезны повторить ваш комментарий так, чтобы все остальные могли вас слышать?
– Я сказал, что монета – либо голограмма, либо она по-прежнему у вас в руке, – сказал Спок.
– Голограмма? Это было бы надувательством. – Она протянула вперед раскрытую ладонь. – И монеты у меня в руке нет.
– В другой руке, – сказал Спок.
– Ни в той, ни в другой, – Амелинда вытянула другую руку, открытую и пустую.
Спок поднял бровь.
– Везет нам, да? – сказала Амелинда. – А если бы я родилась на Тау Цети Два, и была бы одним из ее восьмируких обитателей… «Монеты нет у меня в руке, и в этой руке нет, и в этой…» Мы бы полночи это слушали.
Аудитория рассмеялась вместе с ней.
Она снова протянула руку к Споку.
– Я обычно вызываю попозже добровольца, но, раз уж вам так не терпится, коммандер Спок, вы можете мне помочь прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45