Лист с редким присутствием духа берет на себя управление оркестром.
В июле в Веймар приезжает Александр Порфирьевич Бородин (1833-1887). В своих письмах к жене он красоч­но описывает, как разыскивал в Веймаре квартиру Ли­ста. После длительных поисков Бородин, наконец, на­брел на две улицы, которые, как он пишет, «обе ... вели к музыкальным знаменитостям: одна на кладбище, к по­койному во всех отношениях Гуммелю, другая - в парк, к живому во всех отношениях Листу... Не успел я от­дать карточки, как вдруг перед носом, точно из земли, выросла в прихожей - длинная фигура в длинном черном сюртуке, с длинным носом, длинными седыми волосами. „ Vous avez fait une belle symphonie" (Вы сочинили прекрас­ную симфонию) - гаркнула фигура зычным голосом, а длинная рука протянулась ко мне. „Soyez le bienvenu!" (Добро пожаловать!) - и тут же в коротких, но силь­ных выражениях он успел высказать свое resume относи­тельно каждой из частей симфонии и показать мне, насколько эта вещь ему нравится и хорошо знакома в подробностях». Бородин подробно рассказывает жене и о том, как проходили занятия Листа с учениками: «Лист останавливал иногда учеников и учениц, садился сам, играл и показывал; делал разные замечания, большей частью полные юмора, остроумия и добродушия, вызы­вавшие обыкновенно добрый смех даже со стороны того, кому делали замечание. Он не сердился, не горячился; ученики не обижались... Если кто-либо говорил, что не может сыграть ту или иную вещь, Лист, несмотря на это, усаживал его за рояль: „Nun zeigen Sie uns, wie Sie das nicht konnen" (Ну-ка покажите, как вы это не може­те). Замечания его, несмотря на всю их фамильярность, всегда были в высшей степени осторожными и тонкими, он щадил самолюбие учеников... Но при всей доброжела­тельности в его замечаниях иногда проскальзывает не­которая желчность. Особенно любил он язвить, как ка­жется, на счет Л(ейпцига). „Ах, не играйте так!.. Так только в Л(ейпциге) играют, - добавил он, - там ещё и объяснят вам, что это увеличенная секста, и воображают, что этого достаточно, но как следует играть, этого разумно никогда не покажут!"»
На следующее утро Бородин вновь встретился с Ли­стом, на репетиции концерта, который состоялся в тот же день вечером в йенском соборе. Листа, который на этот раз был в одежде аббата, сопровождали баронесса Мейердорф и целая группа его учеников обоего пола.
В середине августа Лист возвращается в Италию. Он вновь поселяется в Тиволи, на вилле д'Эсте, где ничто не мешает его творческой работе. Целыми днями сидит он под кипарисами в парке виллы. К этому времени относится создание фортепьянных пьес «Aux Cipres de la Villa d'Este» («К кипарисам виллы д'Эсте»), а также пьес «Ангелюс» и «Les jeux d'eaux a la Villa d'Este» («Фон­таны виллы д'Эсте»), вошедших в цикл «Годы паломни­чества. Третий год».
23 сентября. Из письма Листа Каролине Витгенш­тейн: «Эти три дня я полностью провел под кипарисами! Это была настоящая одержимость, я просто не спосо­бен был думать ни о чем другом, даже о церкви; их старые стволы не давали мне покоя, и я слышал, как поют и плачут их отягощенные вечной зеленью ветви! Наконец, вот они предо мной, переложенные на нотную бумагу; после многочисленных исправлений, выскребываний и новых выскребываний, я переписал их и примирился с тем, что больше не прикоснусь к ним».
В ноябре Лист жалуется своему родственнику и дове­ренному лицу Эдуарду Листу: «...я очень устал от веч­ных разъездов. Больше всего я хотел бы до конца своей жизни сидеть на одном месте, все равно где, в деревне или городе, и, по возможности, спокойно работать. Но поскольку мне этого не дано, я стараюсь, по крайней мере, избегать перемен места не столь необходимых; несмотря на приглашения, я не поеду ни в Париж:, ни в Лондон и останусь в и без того уж слишком большом и утомительном треугольнике Пешт - Веймар - Рим».
22 ноября. Лист вновь приезжает в Будапешт. По настоятельной просьбе Каролины Витгенштейн, барон Аугус нанимает слуг, чтобы было кому заботиться о Листе, здоровье которого подрывает, как она пишет, «наполовину цыганский, наполовину монашеский образ жизни».
25 декабря. Пештская газета «Фёвароши Лапок» пи­шет: «22 декабря в находящейся на набережной Дуная квартире Фердинанда Габорски состоялся вечер, доста­вивший всем присутствовавшим большое удовольствие. Лист играл свою самую большую (12-ю) венгерскую рап­содию. Партию скрипки, написанную им для Иоахима, на этот раз исполнял скрипач, музыкальный педагог и ком­позитор Енё Хубер (Хубаи) (1858-1937). В таком ин­тимном кругу, где все присутствующие - знатоки музы­ки, Лист играет наиболее охотно. Публичность уже не является его стихией, и очень жаль, что у нас к этому относятся не с должным уважением. Если в одной газе­те напишут, что и в этом сезоне он даст публичный концерт в пользу Общества писателей, то уже на другой день начинается облава: четыре-пять обществ стучат­ся в его дверь под предлогом благотворительности. Ведь мы знаем, что в отношении благотворительности на всем земном шаре вряд ли найдется артист, который бы больше жертвовал на её алтарь, но, пожалуй, лучше было бы дать ему возможность делать это по собствен­ному почину, а не в атмосфере назойливых принуждений. Не сегодня-завтра может случиться, что какое-нибудь общество, рассматривая искусство Листа как вспомогательный источник своих доходов, в разделе „приход" в своем годовом бюджете после членских взносов впишет „10 пальцев Листа"».
1878
2 января. Листа посещает Лео Делиб (1836-1891), при­ехавший в Будапешт на премьеру «Коппелии».
4 января. Лист у себя дома устраивает вечер в честь Делиба.
6 января. Газета «Эдьетэртеш» пишет: «Здесь десять учеников Листа из различных городов Европы: из Вены - Мария Зейдель, из Нюрнберга - Августа Реннебаум, из Лейпцига - И. Рот, из Москвы - Д. Рёссль; кроме того есть ученики из Граца, Лемберга. Венгерских учеников у него всего пять: Аладар Юхас, Карой Аггхази, Илона Равас, Илона Лепешши и г-жа Кнапп. Многие из учеников следуют за ним и в Веймар, чтобы там продолжать занятия».
20 января. На утреннике в Музыкальной академии Общество имени Листа исполняет «Святую Цецилию».
15 марта. На вечере у Эммы Фёльдвари Лист играет одну из своих рапсодий с молодым - ему только испол­нилось двадцать лет - скрипачом Енё Хубером (Хубаи).
24 марта. Публичное выступление учеников Листа на утреннике в последнее перед его отъездом воскресе­нье.
Газета «Фёвароши Лапок» пишет: «Лист может уда­литься с радостным чувством, что за осенне-зимний сезон развитие его учеников столь продвинулось, что и он, и общественное мнение могут быть довольны».
25 марта. В Национальной музыкальной школе выставляют портрет Листа работы венгерского художни­ка Мора Тана.
30 марта. Лист едет в Вену, где встречается с Дингельштедтом, ставшим директором венского театра «Бург». Предав забвению прежнюю вражду, Лист пору­чает ему переработку текста оратории «Святой Ста­нислав».
Из Вены Лист через Байрёйт едет в Веймар, где про­должает работу над своими сочинениями и регулярно занимается с учениками.
В мае Лист на три дня едет в Ганновер, где Бюлов, тамошний придворный капельмейстер, дирижирует оперой Вагнера «Риенци».
Из письма Бюлова матери: «Сегодня 34 или 33 с поло­виной года, как я, после одного из представлений „Риен­ци", познакомился с Листом, к которому в „Отель де Сакс" меня привела Лола Монтес!!! Сегодня зять номер 1 дирижировал в Ганновере, разумеется, при белом гал­стуке и шести наградах, перед веймарским, римским и пештским чародеем тем же самым произведением зятя номер 2. Представление было великолепным, опья­няющим, словно бы его выстрелили из пистолета. Ду­маю, было бы напрасно описывать тебе, какое множе­ство картин, соображений, воспоминаний, чувств и мыс­лей роилось в моей голове. Однако, достаточно, я не таю зла ни на небесные, ни на земные силы, я стою выше их».
В середине мая Лист едет в Париж, где принимает участие в работе международного жюри Всемирной вы­ставки. Венский композитор Эдуард Ганслик (1825-1904), представлявший в жюри Австрию, писал: «На первом заседании нашего жюри мы с радостью при­ветствовали появившегося среди нас Листа. Я тотчас же предложил жюри избрать его своим почетным председателем, что и было сделано, и Лист, мне кажется, с удовлетворением принял свое избрание. То, что Венг­рия, выставившая всего лишь несколько музыкальных инструментов, послала в Париж своего члена жюри, притом не меньшего, чем Франц Лист, звучало несколько комично, но тем лучше выглядело. Ни одна другая стра­на не могла послать столь великого человека... Бесспор­но, что в тогдашней Европе Л. был самой знаменитой личностью. Всем, хотя бы по портретам, была знакома его худая фигура в одеянии аббата, в широкополой шля­пе, с резко очерченной головой Юпитера, столь харак­терно обрамленной седой гривой. К полудню он устал и заявил, что теперь для него самыми желанными ин­струментами были бы нож: и вилка. Мы с удовольствием приняли его приглашение в находящуюся в выставочном парке венгерскую “Чарду”. Мы чувствовали себя там прекрасно, повар и цыгане-музыканты сделали все в ин­тересах этого, и я редко видел Листа столь привлека­тельным, общительным и веселым».
Из Парижа Лист едет в Эрфурт на международный съезд музыкантов. Затем возвращается в Веймар, где активно участвует в организации торжеств по случаю 25-летия правления герцога Карла-Александра.
28 августа. Лист из Байрёйта пишет Анталу Аугусу: «... Теперь я уже не сомневаюсь в том, что Музыкальная академия получит новое здание. В большом зале обяза­тельно должен быть надлежащий орган. Быть может, его в состоянии сделать печский мастер, чему я очень был бы рад, ибо, если наши соотечественники могут выполнить работу превосходно, надо всегда отдавать им предпочтение...»
В сентябре Лист возвращается в Тиволи, на виллу д'Эсте.
Здесь 9 сентября он получает известие о смерти свое­го самого верного и самого старого венгерского друга Антала Аугуса.
Лист вновь много сочиняет: заканчивает «Via Crucis» и приступает к написанию «Septem sacramente».
1879
В начале января Лист оставляет Италию и 17 января прибывает в Будапешт.
В последний раз он живет в столь полюбившейся ему квартире на площади Хал. С ростом числа учеников здание на площади Хал, отведенное для Музыкальной академии, оказалось слишком тесным для занятий. Кроме того её скромные помещения не могли вместить то множество публики, которое стекалось на знамени­тые утренники Листа. Первоначально предполагалось расширить здание, но выяснилось, что более целесооб­разно приобрести и переоборудовать для Академии до­ходный дом № 67 на проспекте Шугар (ныне Непкёзтаршашаг).
Во время своего пребывания в Будапеште Лист почти каждый день принимает участие в каком-либо концерте или вечере.
26 февраля. Лист заканчивает рукопись «Via Crucis». Наброски к этой пьесе, повествующей об этапах крест­ного пути, были им сделаны ещё в 1876-1877 годах на вилле д'Эсте. Текст составила Каролина Витгенштейн.
5 марта. Лист присутствует на состоявшемся в Буда­пеште концерте Сен-Санса.
8 марта. Музыкальный вечер в зале «Вигадо», на котором среди прочих произведений Сен-Санса была исполнена и его «Пляска смерти». Лист в этом концерте играет свою пьесу для фортепьяно «Венеция и Неаполь».
10 марта. Лист вместе с одноруким пианистом гра­фом Гезой Зичи едет в Коложвар (ныне Клуж, Румы­ния), чтобы присутствовать на его концерте. В благо­творительном концерте в пользу пострадавших от сегедского наводнения он вместе с Зичи играет «Ракоци-марш», транскрибированный этим талантливым музы­кантом для исполнения в три руки.
26 марта. Лист в пештском зале «Вигадо» даёт кон­церт в пользу пострадавших от наводнения жителей Сегеда. Доход от него составил 8000 форинтов.
1 апреля. Торжественные проводы Листа в Музы­кальной академии.
2 апреля. Лист по приглашению графа Дюлы Андрашши едет в Вену, где в концерте, устроенном в здании министерства иностранных дел, играет в пользу постра­давшего от наводнения Сегеда. Среди публики - импе­раторская чета: Франц-Иосиф и Елизавета.
В конце апреля Лист возвращается в Веймар, где его уже ждут ученики. Чаще всего Листа можно видеть в обществе баронессы Мейендорф. Любимая же его ученица - Лина Шмальхаузен (1863-1928).
3-9 июня. Лист в Висбадене, где на музыкальном фе­стивале Бюлов дирижирует его симфонией «Фауст». Лист вновь выражает свое восхищение Бюловым, свою любовь к нему.
10 июля. Первое исполнение «Septem Sacramenta» в Веймаре.
В августе Лист едет в Байрёйт, оттуда возвращается в Рим, точнее, в Тиволи, где живёт на вилле д'Эсте.
Здесь он заканчивает произведение для мужского хо­ра и органа «Ossa arida».
Согласно сделанной им на рукописи надписи, он «от­важно смотрит в лицо умничающим, злобствующим критикам», считающим его произведение неисполни­мым.
30 декабря. Лист играет в благотворительном концер­те, устроенном на вилле д'Эсте.
1880
2 января. На вилле д'Эсте Лист пишет письмо Корнелю Абрани и жалуется на простуду, которая держит его взаперти. Но даже нездоровье не помешало ему не­сколько дней спустя выехать в Будапешт.
15 января. В пятнадцатиградусный мороз Лист приез­жает в Пешт. Несмотря на то, что лишь недавно он лежал больной, с повышенной температурой, он при­был в легком пальто, нараспашку.
На вокзале его встречают Геза Зичи, Корнель Абра­ни, Антал Шипош и София Ментер. Вместе с Листом приехала и Лина Шмальхаузен, опекающая его молодая ученица.
В этом учебном году занятия в Музыкальной акаде­мии проводятся уже в новом здании на проспекте Шугар, однако квартира Листа ещё не готова, поэтому он поселяется в гостинице «Хунгария».
20 января. В скромно обставленный гостиничный но­мер ставят два огромных рояля фирмы Бёзендорфер, и Лист проводит там первые занятия.
21 января. Газета «Эдьетэртеш» пишет: «.. .20 января Лист в снятой для него министерством новой квартире в гостинице „Хунгария" провел первые занятия с учени­ками. Покои маэстро состоят из спальни и салона, в котором стоят два огромных рояля фирмы Бёзендорфер; венский фабрикант сам сопровождал их сюда и следил за их установкой. Лист едва успевает прочитывать мно­жество присылаемых ему писем и откладывает только те из них, которые считает достойными ответа. Эти он с педантичной аккуратностью сортирует и хранит. Своих учеников он знакомит прежде всего с новыми ино­странными музыкальными произведениями».
13 февраля. Лист присутствует на концерте Филармо­нического общества, в котором исполняют и его симфо­ническую поэму «Мазепа».
В марте Лист принимает участие в нескольких музы­кальных утренниках, программа которых составлена из его произведений. Совместно со своими учениками он выступает в парадном зале нового здания Музыкальной академии на проспекте Шугар.
20 марта. Перед отъездом Листа из Будапешта газе­та «Фёвароши Лапок» пишет: «Лист едет в Веймар отдыхать и работать, ибо в Будапеште он не в состоя­нии делать ни того, ни другого. Его осаждает толпа почитателей, к нему приводят на прослушивание мно­жество подающих надежды талантов, просят о том, о сём, приглашают туда и сюда, ему без конца приходит­ся ходить на обеды, ужины, вечера, концерты, одним словом, это огромное почитание утомляет его до смер­ти. В „Хунгарии", где он занимал три комнаты, только в последние дни жили четыре пианистки (все иностран­ки), которые, разумеется, окружали Маэстро востор­женным поклонением... Ученики Музыкальной академии хотят за короткое время как можно большему на­учиться у него... неудивительно, что он устал и жаж­дет тишины каштановой аллеи Веймара. А кроме того, в его натуре есть все ещё что-то от перелетной птицы: со сменой времени года крылья его начинают трепетать, и он переселяется в другое место. Но при этом он охот­но думает о будущей осени, когда его прекрасная кварти­ра в здании Музыкальной академии на проспекте Шугар высохнет и будет обставлена. Там он найдет более по­стоянный приют. И, быть может, там не будут ему так докучать и так бесцеремонно его беспокоить».
30 марта. Лист в Вене дирижирует несколькими свои­ми произведениями. Среди них и исполняемые здесь впервые «Колокола страсбургского собора». Публика чествует Листа, пристрастные критики нападают на не­го.
Лето Лист проводит в Веймаре.
16 сентября. Лист едет в Сиену к Вагнеру, который со всей семьей отдыхает неподалеку от города. На следую­щий день Лист вдвоем с Козимой осматривает сиенский собор. Козима записывает в своем дневнике: «...теперь я вижу, насколько Р. (Рихард) иной, насколько в нем больше сохранилось молодого энтузиазма. На отца уже почти ничего не действует. Однако в общении он друже­любен, весел. Юмор Р. помогает преодолевать все труд­ности». Два дня спустя, после небольшого недоразуме­ния, Козима пишет: «Отец думает, что Р. не интересу­ет его игра на рояле; Р. сначала был настроен очень дурно, но потом, на свой лад, все привел в порядок и вечер закончился хорошо, весело и мирно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29