Сергей малость растерялся:
– То есть?
– То есть не так все просто.
Это Сергей и сам знал, но вот в чем именно сложность, пока не ведал, что прямо и заявил.
– Да понимаешь, – ответил Даня, – я всю жизнь свою только и делаю, что с гоблинами бьюсь. И буду биться! И думаю, что все-таки надо добить эту сволочь здесь... Ты помнишь наш разговор с отцом Никифором? – неожиданно спросил он.
Но для Сергея это неожиданностью не было.
– Ну так! – вскричал он. – Только сейчас вспоминал!.. Он все точно сказал – путь где-то рядом. Так вот он, путь!..
– Верно. А раз так, то и другие слова вспомни. Что путей этих много. И что каждому – свое время. Вот мое время – здесь, на Земле. Я не могу ее оставить так, чтоб по ней ходила всякая мразь. Уничтожим ее, а уж потом, к этому... к центру мироздания. Тогда – порядок!
И Даня подумал о НЕМ, о том, кто владел его, Даниной, судьбой. Он не мог сейчас выразить, даже осознать не мог всего – но он точно увидел сейчас свой путь к НЕМУ.
Только болтать об этом Даня не стал.
– Даня! – воскликнул Сергей. – Да ты пойми...
– Понимаю. Знаю, что ты скажешь: мы сейчас нашли решение всех проблем. Не спорю. Может, и так. В конце концов, твой отец был философ и ему видней. Но я – боец, я знаю одно: враг еще есть! И его надо добить.
Он сделал паузу. И сказал:
Ты как хочешь, а я остаюсь здесь.
– Как это – как хочешь?.. – Сергей растерялся.
– Да обыкновенно, – пожал плечами Даня. – Мы же не гоблины и не эти... шавки ихние. У нас свобода. Кто хочет – иди, а кто хочет – оставайся.
– Ну, эдак мы пополам разделимся. – Бабаю этот план не очень глянулся.
– А что делать, – Даня не уступил. – Дело и в самом деле важное. Тут каждый должен сам решать.
Бабай сильно потер пальцами край левого глаза. Затем сжал губы в непонятную фигуру.
– Давай, давай, генерал, – поощрил его Даня. – Решай.
– А что там, – долго не стал думать тот. – Свобода, говоришь?.. Ну, пусть свобода. Так и быть: кто хочет, пусть идет в эту сферу. Кто хочет – остается тут. Работы хватит. Нам, кстати, еще домой возвращаться. Нас там ждут.
– Да ведь и у вас там, наверное, такие места есть! – Сергей воспрянул. – Поищите! Самое красивое место, какое найдете, – может, это и есть выход.
– А без тебя мы сможем выйти? – спросил Костя. – Ведь ты же у нас это... проводник?
– Думаю, да. – Сергею это прежде в голову не приходило, но сейчас он как-то ловко вдруг сообразил: – Ведь это же все не случайно! Все шло одно к другому: отец меня старался воспитывать; потом несчастье, но вы меня спасли. Надо было, чтоб в тот миг сюда кинуло ребят. – Он кивнул на уфимцев. – Чтоб мы вместе прошли то, что мы прошли. Вот это все в сумме и стало ключом к двери. – Он кивнул на церковь.
– Сим-сим, откройся, – неожиданно для себя вспомнил Даня и улыбнулся.
– Что? – не понял Бабай.
– Да так, – Даня отмахнулся. – Пустое. Слышал в детстве.
– Ну, чего? – Косте не терпелось. – Давайте решать. Время идет!
Тут он был прав. Солнце заметно откатилось к западу. Вытянулись тени. Еще не вечер – но уже вроде бы и не день. По вершинам деревьев легонько бежал ветер.
– Тогда тянуть нечего, – подвел черту Бабай. – Ну, Уфа! Кто куда? По очереди.
– Я остаюсь, – сказал Гондурас.
– Почему? – спросил Бабай.
– Это уже другой вопрос.
– Ты смотри-ка. – Бабай удивился. – Ну а все-таки?
– Я со своей книгой, – Гондурас положил руку на грудь, – дома полезней буду. Кто знает, как она нам еще пригодится?..
– Резон есть, – одобрил Бабай. – Ты, юниор? Шуруп солидно высморкался сперва из левой ноздри, затем из правой.
– Остаюсь, – изрек он. – Малые дома остались. Как они там без меня?
Все дружно улыбнулись. Бабай хотел было сострить, но передумал.
– Ладно, дальше давайте.
Девчонки обе пожелали остаться, мотивируя это тем, что им тоже «влом» оставлять Снежану с малышней.
– Неохота их бросать, – вздохнула Тумбочка.
Бабай про себя подумал, что если они даже и вернутся в Уфу, то найдут ли там свой «детский сад» – вопрос, да еще какой... Но говорить вслух, конечно, не стал.
О-о без колебаний решил идти с Сергеем. Ну, он бродяга известный, никто поэтому не удивился... Дошла очередь до Кишки.
Тот хмуро задумался. Поводил взглядом по траве.
– Нет, – сказал наконец. – Это не по мне. Философия там... Тварей этих бить надо! Остаюсь.
Костя облегченно вздохнул.
– Ну, как хорошо! Я, правду сказать, боялся, что все рванут туда...
– И тебе придется остаться, – понял его Бабай.
– Точно. А теперь не боюсь. Я, если честно, хочу туда. В эту... как ее?
– Ноосферу, – подсказал Сергей.
– Да. Посмотреть. Любопытно. Я, пожалуй, пойду.
– Ясно. Ну, мои вроде бы все. За вами дело. – Бабай взглянул на Даню. Тот кивнул.
– Слушаю, – молвил он кратко.
Из его ребят изъявил согласие отправиться с Сергеем Муха. Прочие предпочли остаться. Даже Тэйки. Миры мирами, но и здесь ее ждало еще немало дел.
Даня как-то по-новому взглянул на Федю. Он чувствовал к маленькому пареньку необъяснимую симпатию. Как начальник, он, конечно, не имел права ее высказывать. Не сделал этого и теперь. Лишь спросил:
– Почему?..
Федор тряхнул головой:
– Это мой мир. Я знаю. Еще зимой угадал. Перед самым тем, как меня тогда эти захватили. Я картину одну нашел – там тоже такая лесная даль. И вот тогда я понял, что туда вернусь. И вот вернулся. Это для меня. Я знаю.
Даня смотрел на Федьку. В сердце появилась грусть – такая странная, не хотелось, чтоб она уходила... Она и не ушла.
– Ладно, – сказал Бабай так, будто подвел черту. – Давайте прощаться.

5
Сергей почему-то не думал, что это все выйдет так буднично. Бабай первым протянул ему руку, и он растерянно пожал ее. И тут протянулась к нему рука Конопатой.
– Бывай, – сказала она и шмыгнула.
– Слушай, – деловым тоном заговорил О-о. – А ведь нам там оружие-то и не понадобится, а?
– Оружие?.. – Сергей механически пожал плечами.
О-о удивился.
– Э,Серега! – воскликнул он. – Что с тобой?
– Что?.. Ах да. Оружие? Да нет, конечно. Оставим ребятам все. Им нужно.
Разоружились. Но тут Костю огрела новая идея:
– Это... Серега, как ты думаешь, а жрать мы там что будем?
– Посмотрим. – Сергею уже не терпелось. – То есть скорее всего такой нужды у нас просто не будет. Там ведь другое все. Другой мир. Свет!.. – Он едва было не ударился в пафос, но вовремя спохватился. – Ну, все. Ребята! Мы не прощаемся. Думаю, поразведаем, что там, как, да будет возможность, вернемся. Поможем вам добить этих гадов, и тогда уж все вместе – в новую Землю...
– И новое небо, – закончил Даня. Где-то он слышал эти слова. Или читал. Попытался вспомнить где – и не смог.
– Все попрощались? – спросил Сергей. Оказалось, что все. – Ну, идем.
Четверо парней начали спускаться по склону холма. Оставшиеся смотрели им вслед.
– Не забывайте! – крикнула вдруг Гулька.
Сергей обернулся на ходу, помахал рукой.
– Если управитесь раньше, – крикнул он, – сами приходите сюда! Это – жизнь, помните! Здесь смерти нет! Вот главное!.. Смерти больше нет!..
Они уже отошли далеко. Расстояние гасило слова. Сергей вроде бы еще что-то голосил, но разобрать нельзя было. Он махнул рукой в последний раз и зашагал, взяв курс к церкви.
Тогда обернулись разом все его спутники – веселые, смеющиеся лица. Три правых руки взметнулись в прощальном салюте. Кажется, О-о воскликнул чтото... но что – этого, конечно, никто не услышал.
Все четверо пошли, больше не оглядываясь. Они шли быстрым, чуть притормаживающим шагом, как всегда бывает, когда люди идут под уклон. Солнце светило им в спины. Какое-то время трава за ними стелилась примято, а затем распрямлялась, и было уже совсем ничего не заметно.
– Ну, – нарушил молчание Даня, – пойдем и мы. Тэйки! Ты теперь наш главный поводырь. Дорогу найдешь?
– Без проблем, – был краткий ответ.
Глава 22
ПУТЬ ДОМОЙ

1
Обратный путь оказался заметно короче – всего одна ночевка. К переходу второго дня Тэйки привела команду к родимому юго-западу Москвы.
– Может, к нам зайдете? – предложил Бабай Дане и его ребятам. – Чаю попьем, отдохнете с дороги?..
Даня поколебался и отказался все же.
– Нет, спасибо. Расслабимся, еще хуже будет. Лучше уж сразу до дому.
Бабай не стал настаивать:
– Ну, как хотите. Тогда завтра свяжемся?
– Конечно.
На том распростились. Своим Даня приказал рассредоточиться: правила безопасности он соблюдал свято.
– Расходимся. Связь – как обычно. Пока!
– Пока, – ответил Гвоздь. Тэйки лишь кивнула.
Знакомыми тропами Даня двинулся домой. Иногда чуть-чуть менял маршрут, проверялся. Все было спокойно. Однако вплоть до самого дома генерал бдительности не сбавлял, ибо тем и живы.
Это совершенная правда. Осторожность и внимательность Дани обратились в чутье – вот и теперь на подходе к базе он без всяких вроде бы внешних признаков уловил то, что здесь кто-то есть.
Кто-то – либо человек, либо гоблин.
Повадка Дани изменилась. Если прежде он пусть не спеша, но продвигался вперед, то теперь остановился совсем. Более того, он бесшумно сманеврировал влево, в ближайший дом, и пристроился в угловой квартире. Позиция для наблюдения отличная.
Впрочем, долго наблюдать не пришлось. Чутье Даню не подвело: близ его дома вправду находился человек. И человек совсем не прятался. Он показался в Данином поле зрения спокойный и уверенный, зная, что он в безопасности...
Потому что это был Немо.
Даня облегченно поднялся во весь рост. Свистнул негромко.
Немо услыхал, обернулся. Даня махнул ему рукой и прямо из окна выскочил на улицу.
– Привет, – сказал он, подойдя.
– Привет. Обменялись рукопожатием.
– Как поход? – спросил Немо.
– Ох, – Даня вздохнул. – В двух словах не расскажешь... Пойдем-ка лучше ко мне.
Пошли. Даня соорудил чай, стали пить – горячий, замечательно.
– Ну, что поход, – начал Даня, – поход с событиями, слов нет... – И рассказал как можно обстоятельнее обо всех этих событиях.
Немо выслушал, кивнул:
– Понятно. Знаешь, а я чего-то похожего ожидал.
Даня усмехнулся:
– Догадываюсь... Ну и как твое мнение? Немо сделал маленькую паузу.
– Правильно все, – решил он. – Ты прав. Да и они правы. Те, кто ушел. Не бывает так: или – или.
– Бывает, – сказал Даня.
Что такое «закон исключенного третьего», он не знал, но своим умом до него добрался. Немо подумал.
– Да, – согласился он. – Бывает. Но это не тот случай. Я понимаю.
– Я тоже.
Даня вспомнил, как ребята уходили вниз по залитому солнцем склону. Он подержал эту картину в памяти, чтоб она запомнилась навсегда, – и хотел отпустить, да она не ушла. Так перед мысленным Даниным взором уходили от него друзья, уходили, уходили и все не могли уйти...
Немо взглянул искоса на генерала, все понял и счел, что вечер воспоминаний – слишком большая роскошь. Потому произнес:
– Подземным сообщать будешь?
Слова эти как-то не сразу дошли к Дане. Но дошли, конечно, куда же им деться... И не очень удивили его.
– Можно, пожалуй. Союзники!
Он связался с Гвоздем:
– Слушай, Гвоздь. Соедини-ка меня с Михеем.
– Зачем?!
– Надо. Что?.. Нет, давай-ка без вопросов. Действуй!
Даня взглянул в окно. Сумерки сгущались. Ветвь липы из ярко-зеленой стала цвета хаки.
– Выйдет, – утвердительно произнес Гвоздь, имея в виду Михея.
– Выйдет, – сказал Даня.
Обоим им нетрудно было быть пророками. И десяти минут не прошло, как завибрировала Данина рация.
– Слушаю! – Даня подмигнул Немо.
– Это я, – голос Михея.
– Знаю, – сказал Даня.
– Знаешь уже? Отлично. Тогда скоро я у тебя.
– Жду. – Даня отключился. – Сейчас будет, – сообщил он Немо.
– Ясно, – молвил тот. – Я пойду.

2
Михей прибыл минут через двадцать. Как всегда, элегантный, даже прифранченный – ни дать ни взять щеголь на придворном рауте.
– Привет, привет, – заговорил радушно. – Жив, здоров?.. Вижу. Отлично выглядишь! Возмужал... Угостишь гостя?
– Прошу. – Даня был официален.
По некоторым признакам он безошибочно определил, что Михей, несмотря на все свои слова, в некоторой... ну, если не обиде, то на дистанции. Что ж, можно понять: нелегко отказываться от роли покровителей, снисходительных, но вездесущих, державших ребят в мягких, ласковых руках.
И вдруг из этих рук сквозь пальцы протекло что-то важное. Может быть, самое важное... Вот те на!
Впрочем, Даня вовсе не хотел злорадствовать. Как бы там ни было, Подземные пока союзники, пусть и своеобразные. И слово свое сдержали: больше не мешали, не лезли с советами, пусть это и было им огорчительно... А это надо ценить.
– Хотите знать, как все было? – просто спросил он.
– Да, – и Михей не стал кочевряжиться. – Ну, то, что вы двинули туда, где этот ваш Сергей жил, я догадываюсь. Пожалуй, даже знаю. Но неожиданно вы сорвались, признаю. Я этот момент прошляпил. С чего вдруг такая спешка?
– Ну, это целая история... – загадочно молвил Даня и по Михеевой реакции угадал, что попал в цель. Тогда он решил не испытывать терпение союзника и вторично за вечер пустился в один и тот же рассказ.
К некоторому удивлению своему, он нашел в этом повествовании какие-то новые краски и ноты, аж самому стало интересно. И Михей слушал с интересом – видно было, с настоящим интересом. Да и немудрено: то, что рассказывал Даня, могло стать для Подземных откровением, с которым дальше жить, действовать и развиваться будет куда вольготнее и бодрее.
Кода Даня. закончил, на несколько секунд воцарилось молчание. Михей пальцем взъерошил свои усики и тут же пригладил их.
– К-гм, – откашлялся он. – Да, интересно, слов нет. Но послушай-ка, друг мой... А ты уверен, что без него, без Сергея то есть, вы сможете войти туда?
Все-таки Михей соображал метко. Практическую суть проблемы уловил сразу. Даня улыбнулся:
– Не уверен. Но мне проще: я и пробовать не собираюсь. Не моя это тема, у меня своя есть. А вы, как я понимаю...
Он не договорил с намеренным лукавством. Михей все понял, улыбнулся в ответ, подмигнул:
– Посмотрим.
Даня решил не расшифровывать, что кроется за этим обещанием. В конце концов, Подземные сами себе хозяева и пусть думают...
– Посмотрим, – повторил Михей.
Надо отдать ему должное. Если он и был раздосадован, то все сумел скрыть. Он научился быть сдержанным, и Даня взял это на заметку себе: хорошее качество. Даня умел подмечать полезное.
Гость же с удовольствием угостился чаем повторно, похвалил. Однако Данина наблюдательность и на сей раз ему не отказала: он смекнул, что гость засиживаться не станет, и так оно и вышло.
– Ну, спасибо за чай, за угощение...
– Не стоит благодарности. – Даня умел выразиться церемонно.
– Стоит, стоит. – Михей встал, совсем по-дружески хлопнул юного собеседника по плечу и пошел было к выходу, но, не дойдя до двери, притормозил. – Послушай-ка, друг мой...
Внутренне Даня рассмеялся, однако лицо его как было невозмутимым, так и осталось: урок не прошел даром. А вступительное слово Даня разгадал четко – сейчас последует какая-нибудь ласковая, обволакивающая просьба.
Михей как бы задумался – тоже приемчик известный! – и, наконец заговорил:
– Ваши уфимские ребята... они вроде бы домой собираются?
– Вроде бы, – сказал Даня скупо. Михею надо – пусть сам и озвучивает... Ну, там дело не стало.
– Вот и отлично. Ты меня свяжи-ка с ними, а? По дружбе. Я и сам хотел с ними поближе познакомиться, да вот как-то не вышло... А теперь хочу им одного своего человека подбросить. Опытного, толкового. Им не в тягость; напротив, на пользу. И нам соответственно. Мы ведь про те края ничего, ну абсолютно ничего не знаем! Терра инкогнита. Вот и подошлем туда дозорного... Годится?
– Вам виднее.
– Но ты меня с ними свяжешь?
– Ладно.
– Лучше всего, если бы мы с тобой вместе к ним пришли.
– Придем...
– И чем быстрее, тем лучше.
– Завтра.
– Годится! – Михей еще раз крепко хлопнул Даню по плечу. – Тогда я завтра тебе звякну. После обеда.
Даня кивнул.
– Ну, бывай. – И Михей шагнул за дверь. Даня вернулся к столу, сел, одним глотком допил остывший чай.
– Вот и все, – сказал он себе.
За окном в кронах лип негромко шумел ветер.

3
Когда пришли к себе, скинули снаряжение, пацаны повалились отдыхать, а девчонки взялись за ужин... вот тогда Бабай по-настоящему почувствовал, что такое разлука.
Он сбросил оружие, расстегнул ремень, повел плечами и уже хотел было привычно крикнуть: «Костя!» – как вспомнил, что Кости с ними больше нет.
И вот тут впервые в жизни у строгого генерала защемило сердце. Он вдруг подумал о том, о чем прежде не думал никогда: что Костю-то он ведь знал всю свою жизнь, ровно столько, сколько себя помнил, всегда Костя был с ним рядом...
А теперь больше не будет.
– Что у нас пожрать? – спросил он, чтоб отвлечься.
Конопатая ответила что-то, но он даже не услышал. Все думал. Вернее, даже не думал, а просто как-то оглох для внешних впечатлений. Остались одни внутренние.
Он прошел к себе, сел, полон этих внутренних впечатлений. Лишь сейчас до него дошло, как изменилась его жизнь сегодня. Это не огорчило его: она много раз менялась, и было гораздо хуже. Просто сегодня, еще одна большая перемена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34