Страх первых полетов постепенно растворился в тренировках на живучесть корабля, когда мы все боролись с заданными нам условными повреждениями, привыкая к их возможному возникновению в боевой ситуации, и со временем переставая бояться их, а только лишь опасаться. Животный ужас от осознания колоссальности расстояний в космосе постепенно уступил место привычке к ним и трезвому расчету: что бы ни случилось между звезд, в худшем случае, лет через десять можно будет достигнуть обитаемой планетарной системы и спастись — главное — не погибнуть сразу; но все же бесконечные километры безвоздушных трасс начинали давить на психику всегда, когда бы я ни подумал о них.
Звездные просторы Галактики постепенно становились все более освоенными и уже не таили в себе неизвестности, становясь привычными и нестрашными; после долгих месячных полетов замкнутое пространство корабля уже не столь сильно давило на голову, как в самые первые вылеты, — постепенно ко всему привыкаешь…
И я еще хочу сказать о том чувстве, которое дарил мне космос — после путешествий в нем я стал спокойнее, немного грустнее и сентиментальнее, чем был раньше, — оторванность от настоящей жизни людей делала ее гораздо более желанной и привлекательной — после возвращений оттуда, от звезд, я стал получать истинное наслаждение от самых простых вещей: от неба, от солнца и от облаков, от свежего воздуха, от живых людей, от простых слов, от обыденных действий, а главное — от твердости незыблемой земли под ногами.
Я стал чувствительнее — и кто меня может упрекнуть за это? — я помню, как мне на глаза наворачивались слезы, когда после двухмесячной разлуки я увидел землю — я почти плакал тогда, как и многие из нас… Что-то щемило в душе, такое родное и непередаваемое, немного горькое и сладкое, как мед, — это моя родина, моя земля, моя…
После того, как мы освоили прыжки, нас стали учить уже главному — ведению боя в космосе: для начала мы сдали зачеты по физической подготовке и только потом нас допустили на тренажеры. Первые бои, пусть виртуальные, пусть кажущиеся, но все же похожие на реальные, прошли успешно — мы освоились со своими кораблями, привыкли к возрастанию тяжести после близких разрывов псевдозвезд, освоились с многодневным сидением на тренажерах и, наконец, постепенно, лучшим из нас, после успешной сдачи всех необходимых экзаменов стали доверять настоящие космолеты с полными экипажами и настоящим оружием — и мы уходили в звездную ночь, чтобы там, под присмотром инструкторов, находящихся на соседних кораблях, осваивать основное оружие — и раз за разом смертельные лучи его протягивались сквозь бесчисленные километры пространства, чтобы снова и снова вспыхнуть псевдозвездой! А тем времени наши учителя корректировали стрельбу наших крейсеров, и уже потом, по результатам учебных стрельб, ставили нам оценки.
При стрельбе по мишеням мы по—настоящему использовали и основное оружие, и антиматерию, однако в учебных сражениях ни мы, ни наш условный противник никогда не применяли друг против друга боевое оружие, а только лишь намечали несущим лучом направление удара или же передавали на корабли посредников данные о направлении и интенсивности «выстреливаемого» пучка антиматерии. В открытом космосе мы отрабатывали те же варианты ведения боя, которые проходили и на симуляторах: поединок, сражение одного против нескольких противников, схватка нескольких взводов, и, под конец, сражение целыми полками и дивизиями. Там, вдали от жилья и тепла, одинокие и почти затерянные в пустоте, мы вели разные типы боя: долгое сражение с использованием исключительно главного оружия, затем скоротечные схватки с использованием антиматерии и, наконец, тренировочные бои с использованием всего арсенала доступных средств поражения. Атакующий вид боя, глухая оборона, агрессивная оборона; затем — бой в планетарной системе, бой вблизи сложных объектов типа нейтронных звезд и черных дыр, бой в облаках пыли и газа, бой вблизи источников периодического излучения типа барстеров и пульсаров и многое другое… — нас учили тому, что будет на войне, и учили тому, как следует действовать на войне.
Опыт работы с пространственно-временным преобразователем, который я приобрел в строительной организации, мне очень пригодился и при работе с основным оружием, и при прыжках, а опыт бесчисленных схваток в мире Халы приучил меня к правильному ведению боя: я старался всегда сохранять ясность мыслей и способность здраво рассуждать, старался всегда контролировать ярость и страх, не допуская безудержной паники, злости и ненависти; я вел бой спокойно, заботясь о собственной защите, в меру агрессивно, плотно, разнообразно и безжалостно сначала к противнику, а уже потом к себе. У меня довольно удачно получалось ведение боя на разных дистанциях основным оружием, а также хорошо выходили точные кинжальные удары антиматерией.
А потом пришло время выпускного экзамена — он представлял собой недельное сражение с инструкторским кораблем, во время которого обе стороны должны по полной программе использовать главное оружие, то есть не намечать точку своего удара несущим лучом, а стрелять основным лучом. Таким образом, во время этого испытания обе стороны имеют реальный шанс погибнуть, и эта возможность делает экзамен исключительно серьезным. Ограничений никаких — тестирующий корабль атакует испытуемого агрессивно и безжалостно, как в настоящем сражении, и тот отвечает ему тем же! Экипаж крейсера-экзаменатора состоит из опытный бойцов, испытанных во многих поединках, — экипаж же курсантского корабля также опытен и стоек, но им руководит не настоящий командир, а будущий, и это является единственным их отличием друг от друга, а в целом, в техническом плане, оба звездолета абсолютно однотипны.
Сражение начинается на расстоянии порядка 14-16 световых часов, и, по условиям экзамена, крейсера начинают постепенно сближаться до тех пор, пока примерно через неделю (сроки задаются приближенно — все происходит как в настоящем бою — они могут быть от трех суток до десяти) корабли не сблизятся вплотную и не начнут поражать друг друга антиматерией. Поединок антиматерией уже не столь рискован, как битва основным оружием: дело в том, что обоим звездолетам запрещено использовать всю мощность излучателя, — ведь это не настоящий бой, а всего лишь очень ответственный экзамен, поэтому условные противники стреляют минимально возможным потоком антиматерии, который при попадании будет полностью поглощен броней «вражеского» звездолета и не вызовет никаких повреждений, — но это в теории, а на практике некоторое количество антинейтронов всегда попадает внутрь, поэтому никто не хочет попасть под удар. И хотя говорят, что внутрь корабля проникает настолько малое их количество, что они не причинят никакого вреда здоровью космонавтов, но все же лучше обойтись без излишнего риска, не правда ли?
Поединок можно прекратить в любой момент по желанию одной из сторон или же по приказанию с кораблей слежения: если бой складывается явно не в пользу курсанта, то его прекращают, не доводя дело до трагедии, которая никому не нужна; также, если экзаменуемый устал и не чувствует в себе сил для дальнейшего продолжения сражения, то он сообщает свое желание на наблюдательные корабли, и битва досрочно заканчивается. Кроме того, если одному из кораблей удалось произвести попадание близкое к накрытию, то есть такое попадание, после которого экипаж пораженного корабля лежит без сознания, оглушенный тяжелым ударом гравитации, так вот второго, добивающего, выстрела быть не должно: в противном случае это называется убийством, и виновные отдаются под трибунал. Редко, очень редко, но бывает и так, что курсант пропускает удар, и псевдозвезда формируется на его корабле, впоследствии взрываясь и размалывая его в излучение и пыль, — это очень неприятный случай, после которого многие идут под трибунал, а затем некоторых из них сажают в тюрьму, ну а кого просто лишают погон: почему вы допустили неподготовленного бойца к такому серьезному экзамену и почему вы не прекратили его досрочно — вот главные вопросы, которые военные следователи задают всем причастным к этой трагедии. Выпускной экзамен очень тяжел и рискован, но это экзамен, а не война!
Во время самого сражения выпускная комиссия, для лучшего обзора и контроля находящаяся на нескольких расположенных по всему полю боя звездолетах, постоянно отслеживает ход поединка и после его окончания выставляет курсанту оценки. Я и еще несколько выпускников стали одними из лучших по результатам экзамена, поэтому мы сразу же получили должности командиров кораблей и соответствующие этому звания, а те из нас, кто немногим хуже справился с заданием, стали первыми и вторыми пилотами.
…Итак, мне присвоили воинское звание — я стал офицером, — и отныне я стал настоящим воином, защитником Отечества. Мне дали корабль, на котором было установлено большое количество новейшей аппаратуры, и обычный, то есть средний по качеству экипаж (а по-настоящему классный я еще не заслужил, тем более, что время еще было, и путем последующих настойчивых тренировок я надеялся повысить профессионализм своих подчиненных, улучшив уровень нашего взаимопонимания и, как следствие, взаимодействия в бою). В целом, это был отличный современный крейсер, многие из солдат его экипажа были людьми опытными, настоящими профессионалами своего дела. Я оказался одним из самых младших по возрасту на корабле, но, тем не менее, именно я, как командир, со временем должен буду стать настоящим космическим волком и как первое лицо на вверенном мне звездном крейсере, получил право использовать парализатор.
Парализатор — это ручное оружие нервно-паралитического действия, находящееся на корабле в специальном сейфе в двух экземплярах. Назначение парализатора — поддерживать воинскую дисциплину — убить парализатором невозможно — им можно только временно обездвижить и оглушить человека. Применять это оружие имеет право лицо, имеющее самое высокое звание на космолете, то есть в обычных случаях — командир.
Солдат, не выполнивший приказ вышестоящего командования или же совершивший иной, запрещенный уставом проступок, по возвращении на базу попадает под трибунал, поэтому для возможного «успокоения» нарушителя в условиях открытого космоса и используется парализатор. Во время боя бывает всякое — вполне возможно, что боец, который вел себя неподобающим образом и против которого был применен парализатор, отдохнув некоторое время под присмотром доктора, снова вернется в строй и своим доблестным поведением искупит свою вину; таких случаев в звездном флоте было предостаточно, и поэтому вполне вероятно, что этому воину трибунал вынесет не карательный приговор, а оправдательный, или же направит его на принудительное обследование с последующим лечением. Правда, трибунал может вынести любой, вплоть до смертного, приговор, но эта возможность существует только для военного времени. Когда-то давным-давно вместо парализаторов на кораблях было настоящее огнестрельное, а потом и пневматическое оружие, но в современной космической войне убивать одного из членов экипажа только из-за того, что он не выдержал нечеловеческих нагрузок и сходит (а, возможно, и уже сошел) с ума — глупо: с сумасшедшими и с лицами, которые нуждаются в лечении, не воюют — их просто изолируют до конца полета, а на земле их судьбу решит медкомиссия и, возможно, трибунал.
Мой корабль базировался на военном космодроме, находящимся на одной из планет обычной населенной системы. Теперь, мы, военные, перестали жить столь оторванно от гражданских людей, как те долгие месяцы обучения на военной планетарной системе, однако несмотря на это, мы все также продолжали оттачивать свое воинское мастерство, в то время как напряжение в мире не спадало.
Однажды, когда я шел по улице, ко мне обратился один человек — я сразу узнал его сердцем еще до того как он заговорил — это был мой «отец». Он сказал:
— Завтра у тебя будет не учебный вылет — завтра ты отправишься на войну.
От этих слов у меня в душе что-то перевернулось. Страх, боль и неизвестность — все смешалось в единое целое — война пришла…
Я задумался — людей поблизости не было, поэтому мы могли разговаривать совершенно спокойно, но о чем было говорить? Все и так ясно — война начинается. «Отец» ушел, а у меня осталось меньше суток до вылета, чтобы побыть в мире, чтобы спокойно поразмыслить, чтобы понять себя, чтобы сделать еще что-то важное, на что всегда не хватало времени…
Война, война… — война — это война.
Мир кончился — пришло время убивать и умирать.
Сказать слово «война» легко — а понять всю ее глубину сложно.
Война, война… — все что было раньше — это прошлое, война — это страшное настоящее, которое угрожающей неизвестностью стоит на пути к будущему.
Готов ли я к сражениям? Ответ на этот вопрос я тогда еще не знал, хотя, впрочем, какая разница? Готов или же не готов… — это результат моих тренировок в прошлом, а его не изменишь, поэтому оно не должно мучить меня! Готов или же не готов… — это важный вопрос, но еще важнее, чтобы мне повезло, ибо я не хочу умирать!
Я не хочу умирать — а кто хочет? Никто; никто не хочет, но кому-нибудь в любом случае придется.
Настоящий бой — это не то, что показывает камера в фильме и совсем не то, о чем ты читаешь в книге, сидя дома в кресле: можно найти массу великолепно точных слов для описания сражения, можно без прикрас воссоздать бой и заснять его, но это все равно будет не то, ибо произведения искусства, во-первых, не создают полного эффекта присутствия, и во-вторых, «сжимают» собственное время войны для достижения приемлемого уровня восприятия зрителем, читателем или же слушателем, а время — это такая категория, которая может совершенно по-другому изменить восприятие: одно дело прочитать слова «обстрел длился целый день» или же увидеть как на экране взорвутся два-три снаряда, — и совсем другое — самому просидеть немытым весь этот день в блиндаже с тяжелой каской на голове под грохот разрывающихся снарядов, бомб и мин на вздрагивающих ящиках, в пыли и грязи, с полупустой флягой воды и почерствевшей буханкой хлеба в вещмешке; просидеть в спертом воздухе, в постоянной готовности схватить оружие и выскочить наружу навстречу наступающему противнику, в то время как в глубине сознания постоянно крутится мысль «а спасет ли меня укрытие, когда в него попадет вражеский снаряд»; и этот длинный день не один — перед ним была череда таких же дней и ночей, наполненных страхом и смертью, грохотом и огнем, гарью, вонью и грязью… — и именно этим отличается изображение реальности от настоящей реальности, когда в дело вступает всемогущее время!
…Вечерело. Я шел по улице, как вдруг увидел, что в одном доме происходит какое-то радостное событие — множество по-праздничному одетых людей находилось перед ним, играла музыка; лица гостей были веселы и оживлены — им было хорошо.
У ворот стояла охрана, не пропуская за забор никого из посторонних, но, воспользовавшись своей властью над душами людей, я туда вошел. Меня никто не приглашал сюда, но охранники сами впустили меня, после чего я перезнакомился со множеством гостей, и каждый из них нашел во мне своего лучшего друга — вот что значит власть над душами людей — никакого насилия — все происходит просто идеально!
Вышел я оттуда не один, а с девушкой, с которой познакомился в доме. Сначала мы пошли в казино, где игральные кости и карты беспрекословно повиновались моим мысленным приказам; потом мы отправились в ювелирный магазин и там, посреди ночи, я накупил для нее драгоценностей на весь свой выигрыш (а выиграл я немало!), после чего мы направились в ресторан, где и закончили эту последнюю мирную ночь.
Мирный вечер, мирная ночь — последний мирный закат перед войной…
Она была в восторге и изумлении, когда мы под утро вернулись обратно. Гости восхищенно толпились вокруг нас, рассматривая и оценивая колье, браслеты и сережки девушки; они негромко обменивались замечаниями по поводу моего столь неожиданно дорогого подарка и строили далеко идущие планы относительно нас, но все они ошибались — и гости, и моя подруга — это не было что-то значительное, а так… — легкий штрих в жизни художника. Присутствующие стали вежливо навязывать мне обмен номерами видеофонов, чтобы потом можно было бы звонить друг другу, и я, чтобы не омрачать этот вечер отказами, шел навстречу их желаниям, однако свой номер я давал неправильный — к чему мне все эти знакомства, все эти мелочи! — а тем временем тоска все сильнее и сильнее сжимала мое сердце, и я понял, что пора заканчивать эту комедию.
— Прощайте навсегда, — сказал я им всем и ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67