Человек,
казалось, боролся с двумя другими.
Неожиданно картина покачнулась, все предметы на экране размазались.
Быстрый взгляд вперед, вдоль стен, мелькнул потолок, нахмуренное лицо,
приближающееся к объективу, поднятая рука, в которой что-то сверкнуло.
Изображение исчезло, послышался щелчок, и экран побелел.
Потом фильм повторился. Объектив снова приближался к расплывающимся
прутьям решетки, на этот раз очень медленно. Очень медленно в фокусе
возникла комната. С кошмарной медленностью, которая давала возможность
напряженно проследить каждое движение, борющиеся люди двигались по стене.
Все в комнате было мягким. Ковер глубоко проседал под ногами троих
человек, стены выше головы были покрыты роскошным бархатом. Вся мебель
была мягкой без острых углов.
Борющийся человек был высок и строен. У него прекрасной формы голова,
и даже конвульсивные движения казались ровными и грациозными. Вначале
казалось невозможным рассмотреть черты его лица, настолько они были
искажены быстрой последовательностью яростных гримас. Кровь из разбитых
губ покрывала это лицо, глаза закатились, так что даже зрачки исчезли.
Соперники старались надеть на молотящие руки смирительную рубашку.
Мало - помалу они побеждали. Все происходило в таких медленных
движениях, что создавалось впечатление ритмичности, страшного балета,
заранее отрепетированной сцены. Высокий человек бил связанными руками себя
по бокам, откидывал голову и дико и беззвучно хохотал. Кровь текла по его
подбородку. Смех без всякого перехода сменился дикой яростью, человек с
звериной ловкостью бросился в сторону, увлекая за собой на пол одного из
противников. Другой наклонился над ними, но тут изображение метнулось в
сторону и фильм прекратился.
- Это был Блейз Харкер, - произнес в наступившем молчании Слайдер. -
Дай мне выпить, сынок. Ты тоже выпей - похоже, это тебе необходимо.
...так и подошло к этому, - говорил Сэм тысячам слушателей. - Дайте
нам кориум, на который мы имеем право, или получайте последствия. Время
переговоров и обращений прошло. Пора раскрывать карты. Каков будет ваш
ответ, Харкер?
Под всеми морями, под всеми империумными куполами толпы, затаив
дыхание, смотрели на лицо Сэма, размноженное на множество экранов. И в
девятнадцати башнях, по мере того как длилось ожидание ответа, начал расти
гул. Для жителей этих девятнадцати башен вопрос оставался академическим.
Но не для башни Делавер. Здесь на улицах не слышалось ни звука, и
впервые, может быть, с момента сооружения башни стало слышно глухое мягкое
гудение Путей, двигавшихся в своем бесконечном течении.
Захария заставил их ожидать достаточно долго. Затем, с превосходным
чувством времени, когда ожидание становилось непереносимым, он дал сигнал
в своем отдаленном кабинете. Лицо Сэма на всех экранах отодвинулось на
задний план и превратилось в тень. Показалось безмятежно прекрасное лицо
Харкера.
- Рид, вы глупец. - Голос Захарии звучал спокойно и медлительно. - Мы
знаем, что это ребяческий трюк.
Тень, бывшая лицом Сэма, прояснилась. Лицо Захарии стало прозрачным.
- Я ожидал такого ответа. Вероятно, вы верите в свои слова. Сначала я
должен вас убедить. Времени мало - смотрите.
Сэм и Захария расплылись и исчезли с экрана. Их место заняло
изображение сверкающего моря. Столбы солнечного света пробивались сквозь
облака, превращая серую воду в голубое сияние. Вспахивая это сияние,
отбрасывая струи брызг от бронированных рыл, по направлению к наблюдателю
двигался флот из пяти кораблей.
Корабли небольшие, но построенные со знанием дела. Со всех сторон их
защищал империум, линии у них ровные, низкие, созданные для скорости.
Выглядели корабли угрюмо. Они и были угрюмыми. Но больше всего поразило и
внушило зрителям страх то обстоятельство, что они были совершенно
безлюдны. Ни один человек не показывался на палубах, только под
империумным укрытием двигались неопределенные тени. Это были машины для
разрушения, двигающиеся вперед, чтобы выполнить свое предназначение.
Из-за экрана бестелесный голос Сэма сказал:
- Смотрите! - и мгновение спустя на расстоянии за последним кораблем
море внезапно вскипело белым столбом, высоко поднялось, обрушилось
сверкающими брызгами.
Корабли исчезли. Экран на мгновение потускнел, затем на нем появилась
новая картина. Это был подводный мир, полный дрожащего света,
зеленовато-желтый - сцена происходила недалеко от поверхности. Глядя
вверх, можно было разглядеть поверхность как нечто поразительно гибкое,
все исчерченное тенями волн. Разламывая поверхность, проходили резкие
контуры кораблей - один, два, три, четыре, пять - бронированные, темно
блестящие.
Освещение поблекло, корабельные кили пошли вверх, все изображение
стало смещаться вниз, следуя за темным цилиндрическим предметом, выпавшим
из последнего в линии корабля. Фокус телекамеры сосредоточился на бомбе,
которая медленно и молча скользила в глубине венерианского моря. Каждый
зритель в башнях чувствовал, как по коже его пробежали мурашки при
вопросе:
- Какова цель?
Море в этом месте было глубоким. казалось, глубинная бомба падает
вечно. Мало кто смотрел на сам снаряд, большинство следило за нижним краем
экрана, напряженно ожидая, когда покажется дно... Это был песок.
Бомба ударилась о дно, и тут же фокусировка изображения сменилась,
чтобы можно было видеть весь взрыв. Но мало что можно было разглядеть.
Вероятно, это и было самое ужасное - только что возникший, вертящийся
подводный хаос, слепое пятно на экране и глухой громовой гул взрыва, ясно
донесенный звуковым лучом.
Все услышали его.
И не только в телевизорах. В башне Делавер взрывная волна пронеслась
через толщу воды и ударила в империумный купол. Неужели башня - сама
башня! - слегка вздрогнула, когда подводный гигант ударил своим молотом по
морскому дну.
Звук замер. Наступило молчание.
Далеко вверху на флагманском корабле Сэм поставил на место
звукопоглощающие панели и повернулся к вспомогательному экрану. Он получал
сообщения.
На этом экране не появлялось ничье лицо. Не звучал голос. Но Сэм
автоматически переводил световой код в понятное сообщение:
- Кедра Уолтон выбыла из башни Монтана час назад. Она направляется в
башню Делавер.
Сэм инстинктивно посмотрел вниз.
- Она знает, что происходит?
- Вряд ли. Узнает из общественных экранов в Делавере.
- Получила Сари снадобье?
- Как только стало известно об отъезде Кедры из Монтаны. Сейчас она
его принимает.
Настойчиво вызывал другой экран. Послышался беспокойный голос Робина
Хейла.
- Рид? Вы уладили дело?
- Да, - ответил Сэм, снова переключаясь на связь с башнями. Глядя в
глаза Захарии, он приводил в порядок свои мысли. Он не смог сдержать
искаженную триумфальную улыбку при виде божественной, но ошибочной
уверенности бессмертного.
Потому что его схема действовала. Он очень тщательно подобрал время.
Ключевой момент, нулевой час зависел от времени возвращения Кедры Уолтон в
башню Делавер. Удар психологического молота в отношении бессмертного был
гораздо эффективнее любой бомбы.
Сейчас Сари держит в руках наркотик, который в подходящий момент
подсунул ей Сэм через свои подпольные связи. Наркоман не задает вопросов.
Она возьмет порошок, как только увидит его, - а это не обычный наркотик.
К нему было примешано еще одно снадобье.
Сейчас нервы Сари испытывали удар за ударом. Те узы, которые еще
сдерживали ее мозг в рамках нормальности, порваны. Она готова к взрыву и
ждет только события, которое спустит курок. А направление взрыва
предопределено условиями и окружением. К тому же она была рождена под той
же звездой, что и Блейз Харкер. Не Марс - зловещая Земля, глядевшая на
Венеру в разрывы облаков и давшая Сари ее наследственную душевную
нестабильность.
- Рид, - спокойно сказал Захария, - нас невозможно обмануть. Вы не
разрушите башню Делавер.
- Это была первая бомба, - сказал Рид. - Мы направляемся к Делаверу.
Каждые пять минут мы будем сбрасывать бомбу, пока не остановимся над вами.
Но и тогда мы не прекратим сбрасывать бомбы.
- Вы подумали о последствиях?
- Да, - сказал Сэм. - У нас есть радар и средства противовоздушной
обороны. У нас есть управляемые снаряды. А в башнях нет вооружения. К тому
же они под водой. Под водой безопасно - пока на вас не нападают. Но оттуда
невозможно нанести ответный удар. Вы можете только ждать и умирать.
Его голос доносился из всех динамиков. Сэм переключился на прием с
одного из больших общественных экранов на перекрестке Путей. Он увидел
собирающуюся толпу. Со всех направлений из башни по Путям-артериям к
центрам новостей двигались люди. Все это были строители, но не борцы. Что
же, колониям понадобятся и строители.
А пока, однако, он сражался с башнями.
Он начинал немного беспокоиться по поводу Хейла. Он не был уверен в
вольном товарище. Если придет пора раскрывать карты, сможет ли Хейл на
самом деле сбросить бомбу на Делавер? А он сам?
Нельзя допустить, чтобы дело зашло так далеко.
Теперь Кедра должна направляться к крепости Харкеров. Она уже знает,
что случилось; телевизоры по всей башне распространяют новости. Она
торопится помочь Захарии. Захарии, которого она любила в течение столетий,
не всплеском атомного пламени, а как планета, приближающаяся к своему
солнцу в перигелии, потом устремляющаяся к другим планетам, но всегда
возвращающаяся на свою орбиту. Да, в этом кризисе она захочет быть рядом с
Захарией.
- Еще бомбу, - сказал Сэм.
Снова фокус телевизионного изображения сместился. Снова упала бомба.
На этот раз она ударилась в склад. Взрыв донесся долгим раскатистым громом
с экранов телевизоров, и толпы качнулись от вибрации, как водоросли на
волнах.
Снова послышался гул толпы.
На этот раз все были уверены; башня Делавер слегка вздрогнула.
Тишина прервалась. Пути загудели. Люди в башне ждали, собираясь
большими толпами, большими, чем когда-либо с тех пор, как человек ступил
на Венеру, - стада, всегда управлявшиеся бессмертными, следили за дуэлью
между Захарией Харкером и пиратом.
Сэм сказал:
- Допустим, вы сдадитесь. Семьи кое-что потеряют, но не простые люди.
Вы боитесь отпустить короткоживущих на поверхность? Боитесь, что не
сможете править там ими?
- Любой человек, пожелавший отправиться в вашу колонию, волен сделать
это, - сказал Захария. - Любой человек в башнях свободен. Вы стараетесь
получить рабов. Люди еще не должны жить на поверхности, еще не время.
Сейчас это еще слишком опасно. Вы говорите, что вам нужен кориум. Думаю,
что это лишь первое ваше требование. Потом вы захотите насильственный
набор для колонии, захотите крепостного труда.
- Время отвлеченных споров миновало, - сказал Сэм, понимая, что его
голос звучит во всех башнях Венеры. - Слушайте! Заплатите нужным нам
кориумом, или мы разбомбим башню Делавер!
- Вы не будете бомбить башню. При этом умрет полмиллиона людей.
- Для вас это дешевая цена, чтобы помешать колонии, не так ли?
Возможно, вы предпочитаете погибнуть вместе с башней Делавер, но как
остальные бессмертные Делавера? Ходят слухи, что все Харкеры, кроме вас,
покинули башню, да и вас ждет наготове корабль.
Захария не мог оставить этот вызов без внимания. Кроме того, как знал
Сэм, перед ним тоже стоял экран, показывающий толпу в башне. Весь престиж
Харкеров - и вообще всех бессмертных - зависел от того, поверят ли жители
башен в то, что они говорят правду. Иначе они больше не могут быть
лидерами.
Захария повернул голову и коротко заговорил. Он сказал, обращаясь к
Сэму и к башням:
- Ни один бессмертный не покидал Делавер. Я говорю из комнаты советов
Харкеров. Как вы видите.
Изображение на экране изменилось, оно показывало хорошо известную
всем комнату советов, пустую, если не считать Захарию, сидевшего во главе
длинного стола перед передатчиком.
Но вот дверь открылась, и начали входить мужчины и женщины. Сэм узнал
Рауля. Он искал другие знакомые лица.
Правильно ли он рассчитал время?
- Другие семьи... - сказал Захария. - Мы сейчас увидим их.
На экране появились другие комнаты советов - святыни больших семей
башни Делавер. Все они быстро заполнялись - Рендольфы, клан Вудов,
Дэвидсоны, Маусоны, - но именно Харкеры были истинными правителями
Делавера, как знали все. Изображение вернулось к Захарии. На втором плане
виднелись Джеффри, Рауль и другие, сидевшие за столом. Сэм поискал Сари и
увидел ее. Он хотел бы рассмотреть ее внимательней. Приняла ли она
наркотик?
Она сидела неподвижно. Но неожиданно руки ее, лежавшие на столе,
яростно сжались. Сэм узнал то, что хотел.
- Ваш обман не подействует, - сказал Захария. - Ни один бессмертный
не покинул башню.
- Значит, вы согласны скорее умереть, чем отдать немного кориума, -
сказал Сэм. - Это ваше дело, оно касается лишь ваших жизней. Но кориум не
принадлежит вам. Он принадлежит всему населению башни. Народ производит
его и владеет им - или должен владеть. Вы не имеете права решать, жить ему
или умереть.
- Мы сами народ, - сказал Захария.
- Вы лжете. Что вы знаете о нас? Вы боги. Вы ничего не знаете о
простых людях, которые трудятся в надежде на вознаграждение, которое
никогда не получают. Все достается вам. Вы просто ждете и ничего не
делаете, пока короткоживущие работают, рождают детей и умирают - и дети их
поступают так же. Вы можете и отложить колонизацию поверхности, потому что
живете долго, вы ходили под солнцем и звездами и знаете, каково это было
на старой Земле.
Вы полетите к планетам. Вы получите награду. А мы? Мы умрем, и дети
наши умрут, и дети наших детей - тяжелым трудом создавая пирамиду, вершину
которой мы никогда не увидим. Вы не народ! - Голос Сэма поднялся до крика.
- Вы даже не люди! Вы бессмертные!
- Мы правим волей народа. Потому что мы лучше подготовлены.
- Подготовлены? - спросил Сэм, а затем: - Где Блейз Харкер?
- В данный момент его нет в башне Делавер...
- Направленный луч, - сказал Сэм.
Наступила пауза. Затем Захария сделал жест. Во всех башнях экраны
затуманились, изображение на них пропало. Только два телевизора продолжали
действовать - Сэма и Харкеров.
Сэм тоже переключился на направленный луч. Он сказал:
- Я знаю, где Блейз Харкер. У меня есть его снимки. Могу
продемонстрировать их. Вы знаете, что будет с престижем Харкеров, если
народ узнает, что бессмертные могут сходить с ума.
Сэм услышал негромкое пощелкивание. Автоматически он перевел:
- Кедра Уолтон вступила на территорию Харкеров... Вовремя.
Неожиданно сигналы начались снова. Удивленный, Сэм услышал:
- Слушайте башни! Настраивайтесь! Слушайте!
Он не хотел этого. На это отвлечение он не рассчитывал. Так много
зависело от правильного, до секунды, расчета времени и от удачи! Если
что-нибудь пойдет не так, все пропало. Он ни на мгновение не хотел
отрываться от Харкеров. Но на мгновение ему пришлось переключиться, и он
напряженно вслушался. Внизу в башнях экраны по-прежнему были немыми. Людей
отрезали от напряженных переговоров как раз в тот момент, когда переговоры
достигли высшей точки.
И людям это не понравилось.
Низкий гневный ропот доносился от теснившихся тысяч. Толпы тяжело
передвигались, образуя водовороты вокруг общественных экранов. С каждой
секундой гневный гул усиливался. Послышались крики, требования действий.
Нужно было отвечать - и быстро.
Сэм вернулся к направленному лучу. В комнате Харкеров тоже слушали
гневный гул. Там тоже следили за толпами. Там тоже поняли, что нужно
действовать быстро. Сэм улыбнулся. Прекрасно. Лучше и быть не может.
Теперь им придется поторопиться. До этого момента ни один бессмертный не
испытывал такого давления. Они к этому не привыкли. А Сэм жил под таким
давлением всю жизнь. Он привык действовать быстро. Если бы только он мог и
говорить так же быстро...
- Престиж бессмертных! - быстро сказал он по направленному лучу. - Вы
утратили все связи с человеческими существами. Что вы знаете о
человеческих чувствах, бессмертные? Вера, преданность, не будут ли они
совсем другими через несколько столетий?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23