– Спасибо, Клаудиа, – сказала Дейзи, продолжая смотреть в окно, – спасибо, что сказала. А как назвали ребенка? – Ей не нужно терзать себя этим, но она должна знать.
– Дарси.
– Дарси, – повторила Дейзи. – Что ж, красивое имя, звучное и запоминающееся. – Теперь Дарси – живой человечек, а не просто причина ее разрыва с Алексом. Легче думать о нем как о личности, и не его вина, что она так страдала от его появления на свет.
– Ты что молчишь? – встревожилась Клаудиа.
– Не волнуйся, я в норме. – Это была правда, Дейзи исподволь готовила себя к этой новости.
Помогли ей и ежедневные звонки Лии. Теперь Дейзи верила, что у нее есть будущее. Если Лия смогла выжить и остаться таким доброжелательным человеком после того, что ей пришлось пережить, то и она сможет.
Перед этим мальчиком тоже лежит новая жизнь. К чему наполнять мир злыми эмоциями из-за рождения этого младенца? И старый священник, и буддийский учитель одобрили бы ее настроение.
– А я присматриваю новый дом, можно сказать, уже почти купила его, – сообщила Дейзи. – Коттедж недалеко от дома моей матери. Он небольшой, но очаровательный. Конечно, придется поработать над интерьером. Я люблю этим заниматься и хочу, чтобы мой дом был уютным и немножко старомодным. Алекс любил минимализм, я терпела, но вообще-то это не по мне.
– Я тебя понимаю, – согласилась Клаудиа, – ваша квартира выглядела как рекламная акция.
– Алекс обожал наводить порядок на журнальном столике, – призналась Дейзи. – Все журналы должны были лежать аккуратной стопкой строго по линии края стола, иначе он раздражался.
– Точно! – воскликнула Клаудиа. – Я просто из себя выходила, когда наблюдала эти его повадки. У него мания порядка.
Дейзи отметила про себя, что может спокойно болтать обо всем этом, смеяться и не умирать при упоминании имени Алекса. Это был явный прогресс.
– Я собираюсь в конце месяца в Милан, закупать коллекцию «весна–лето».
– Везет же некоторым! – вздохнула Клаудиа, подумав о своей скучной работе в банке.
– Я всего лишь раз была в Милане, город потрясающий. А потом поеду на показы в Лондон и Париж.
– Ты не против посидеть где-нибудь вечерком на следующей неделе? – спросила Клаудиа. – Никаких супружеских пар не будет, – торопливо заверила она.
– Я вполне переживу, если даже и будут парочки, – ответила Дейзи. – Но только не Алекс с Луизой.
– Мне такое и в голову не могло прийти, – сказала Клаудиа, – возможно, кое-кто из друзей Эндрю. Мы обдумаем это.
– Только не вздумай меня сватать, – предупредила Дейзи.
– Хорошо, – слишком легко согласилась Клаудиа. – Будет один парень, он работает с Эндрю, очень симпатичный.
Правда, у него сейчас тяжелая полоса в жизни… Но он такой милый, тебе понравится.
– Клаудиа, прошу тебя, уймись! Иначе я откажусь.
– Ну ладно, договорились. Просто мы думали, что тебе хотелось бы снова заиметь друга.
Дейзи тосковала по объятиям Алекса, по присутствию рядом родного человека, к которому можно прижаться ночью, который поможет открыть консервную банку… Черт! Почему мелочи запоминаются ярче всего?
И хотя она в принципе не возражала, чтобы в ее жизни кто-то появился, но оказаться на ярмарке невест? Нет, это не для нее. Лия однажды сказала ей: «Тебе самой придется излечить себя, Дейзи. Не надейся, что это сделает кто-то другой. Иначе ты всего лишь залепишь рану пластырем, и ничего хорошего из этого не выйдет».
– Клаудиа, уверяю тебя, я наслаждаюсь одиночеством, – твердо сказала Дейзи. – Я могу делать, что хочу и когда хочу. Я могу украсить свой новый дом всякой милой чепухой, которую Алекс ненавидел. Я могу быть самой собой. Именно это мне сейчас нужно. А не кавалеры. Так что спасибо, но нет.
– Браво! – воскликнула Клаудиа. – Я тобой восхищаюсь, Дейзи. Ты все переживешь, со всем справишься. Не знаю, смогла бы я так держаться, если бы Эндрю меня оставил.
– Он этого не сделает, потому что любит тебя. Все дело в этом, – продолжала Дейзи. – Алекс меня не любил. Я была временным утешением, пока он не нашел свою единственную.
– Неужели он так сказал? – возмутилась Клаудиа.
– Да. Оказалось, что Луиза – единственная, а я так, на время… – «Черт, это пока еще болезненно, – думала Дейзи, – но все же не так сильно, как раньше». Значит, с болью можно справиться? Просто нужно вставать утром и держаться, пока не придет время снова ложиться спать.
– Так ты пойдешь с нами? – спросила Клаудиа.
– Конечно, – ответила Дейзи. – Но никаких ухажеров.
На следующий день она поехала еще раз взглянуть на коттедж, а на обратном пути завернула в Клауд-Хилл.
Лия ушла на прогулку, а Клео была рада приходу Дейзи.
– Можно напроситься с тобой в Каррикуэлл? – спросила она. – Я собираюсь навестить своего брата Барни. По вторникам после обеда он всегда свободен. Приеду без предупреждения, чтобы у него не было времени придумать версию, почему они с Джейсоном бросили меня.
Дорога была недостаточно длинной, чтобы успеть, полностью поделиться наболевшим, но обе женщины выслушали друг друга.
Дейзи притормозила на улице, где жили Барни и Сондра.
– Может, мне стоит пойти с тобой? – предложила она. – Я готова… Если предстоит непростой разговор, то хорошо, когда рядом друг. – Дейзи понимала, какие чувства испытывает Клео, перешагнув через многое и решив навестить брата и невестку.
Клео не могла забыть, как обошлись с ней ее братья, и нервничала перед предстоящим разговором. Вдруг дело зашло так далеко, что ничего невозможно исправить?
– Спасибо, Дейзи, но я должна сделать это сама, – тихо сказала Клео. – Все нормально. Барни не кусается. А с Сондрой, несмотря на всю ее язвительность, я сумею справиться. Мне всегда было немножко обидно, почему-то казалось, что мама и отец любят ее больше, чем меня. Глупости! Это так по-детски. – Клео вздохнула, вспомнив те ссоры, которые возникали между ней и Барни с Сондрой. Только решимость отца любой ценой сохранить мир в семье сдерживала их до поры до времени, но этот мир всегда казался Клео искусственным. А ведь если бы они могли о чем-то договориться в результате этих ссор, то атмосфера в доме наверняка улучшилась бы. Как это бывает в природе после грозы…
– По-моему, в школе больше следовало бы внимания уделять вопросам взросления, – задумчиво сказала Дейзи. – Пусть бы вместо географии и экономики было что-то вроде «Как за три месяца приучить бойфренда к хорошим манерам».
– Отличная идея, – согласилась Клео. – Или, например, «Как понимать других людей». Тогда бы ты знала, что тебе хотят сказать, и избежала бы многих недоразумений.
– Это был бы двухгодичный курс? – улыбнулась Дейзи.
– По меньшей мере двадцатилетний, – покачала головой Клео.
– Тогда запиши меня на полный курс, – рассмеялась Дейзи. – Я совершенно не понимаю мужчин и не умею говорить на их языке.
– И не надо, – твердо сказала Клео. – Говори, что думаешь, и пусть они разбираются.
– Я не всегда могу правильно высказать то, что думаю, когда говорю с мужчиной. Как и Алекс. Он мог говорить одно, а иметь в виду совершенно другое. И всегда уходил от прямого ответа. Даже уже в конце. Например, секс для женщин означает нечто особенное. Слияние двух людей, чье доверие друг к другу безгранично… И они близки, как только могут быть близки два человека.
А на языке мужчин секс: «Я тебя оставил. Все, пока. У меня другая подружка, она вот-вот родит, но сейчас мы одни… Черт возьми, почему бы нам не переспать»? Примерно так рассуждает Алекс.
Клео так смеялась, что тушь потекла и размазалась по щекам.
– Не смейся, это чистая правда, – продолжала Дейзи. – А ведь мужчины утверждают, что женщины говорят одно, а имеют в виду совершенно другое. Но они ошибаются.
– Ты права, – кивнула Клео. Она припомнила последнюю неудачу Триш с парнем по имени Лукас. Он талдычил: «Ты невероятная, Триш. Никогда не встречал такой женщины!» А после шести свиданий бросил ее.
Целых две недели он посылал ей по пятнадцать эсэмэсок за вечер. А потом исчез. У него украли телефон? С ним стряслось что-то непоправимое? Нет, он просто был занят. «Прости, давай покончим с этим». Двести десять присланных сообщений демонстрировали его огромный интерес, а потом он извинился – и делу конец. Он спрятался за эсэмэски. К чему беспокоиться? А ведь разве трудно поговорить по-человечески? Клео возмущалась поведением Лукаса, ее гнев на Тайлера распространялся на весь мужской род.
Сама она была предельно честной с Натом, и они расстались достойно. Не то что этот Лукас…
«Ну а как же Тайлер?» – шептал ей внутренний голос. Да, она сбежала от него, даже не попрощавшись, но это совсем другой случай.
– В будущем я не собираюсь сглаживать углы, – рассуждала Дейзи. – И намерена говорить то, что думаю.
– А как же в магазине? – спросила Клео. – Если женщина меряет что-то такое, что ей не идет, ты же должна говорить: «Ах! Как мило!» – чтобы она купила эту вещь.
– Я никогда не лгу, чтобы продать товар! – возмутилась Дейзи. – Именно поэтому у нас есть постоянные покупатели, которые возвращаются к нам снова и снова. И в том случае, о котором ты говоришь, обязательно или я скажу правду, или это сделает Мэри, – пояснила Дейзи. – Мэри ухитряется за полминуты уговорить покупателя примерить другую вещь, и все остаются довольны.
– Надо как-нибудь заглянуть к вам, – сказала Клео, – но только если ты пообещаешь говорить мне, что думаешь.
– В этом не сомневайся, – заверила ее Дейзи.
– К тому же у меня не так много денег, – добавила Клео.
– Получишь скидку, это привилегия владельца магазина.
Быстро обняв Дейзи, Клео вышла из машины.
– У нас класс йоги по четвергам, приходи. Я теперь в штате Клауд-Хилла, так что должна рекламировать занятия. Но, честно, они того стоят.
– Не знаю, – неопределенно пожала плечами Дейзи, – я всегда была не в ладах со спортом, так что вряд ли смогу закинуть ногу за голову и стану всеобщим посмешищем. А мне это сейчас ни к чему.
– Там нет ничего подобного, – объяснила Клео, – я тоже не особенно гибкая. Это класс для начинающих. А штанга – йога, после которой ты, правда, неделю еле-еле ноги передвигаешь, но все это очень здорово. Честное слово.
Сондра и Барни жили недалеко от церкви на тихой улочке, которая начиналась у одной из сохранившихся террас
Каррикуэлла. Довольно внушительный особняк из красного кирпича стоял в конце террасы и, насколько знала Клео, был куплен со значительной помощью родителей.
«Не в деньгах дело», – подумала она, открыв калитку и шагая по усыпанной гравием дорожке. Оба ее брата уже годы получали приличные деньги от доходов отеля, а она – нет. Нетрудно в такой ситуации обидеться на родных, но Клео никогда не испытывала этого чувства. Деньги всегда вызывают разногласия. В Каррикуэлле все знали одну семью, разделившуюся на два лагеря из-за внезапного наследства. Одни рассказывали, как их надули другие, и при встрече переходили на другую сторону улицы.
Клео всегда считала, что ругаться из-за денег – безумие.
Она не совершит подобной ошибки, потому что всегда намеревалась зарабатывать сама, имея собственный отель. Увы, этого уже не будет. И, наверное, она всю жизнь будет сожалеть об этом. Невозможно, родившись в «Уиллоу» и проведя там всю свою жизнь, не горевать при расставании.
Но она не позволит себе поддаться чувству обиды. Что сказала Лия? «Любое препятствие нас чему-нибудь учит».
Клео так поразило это высказывание, что она его даже записала. Лия всегда говорила нечто такое, что хотелось запомнить навсегда.
Клео многому научилась за последние несколько месяцев и собиралась использовать эти знания, чтобы создать свой собственный отель. Это будет ее отель, только ее, и никто не сможет отобрать его у нее.
Клео нажала кнопку звонка, попутно отметив, что дом нуждается в уходе. Казалось, ни ее брат, ни Сондра не видят, что кусты вереска почти погибли, а пожухлые остатки его едва ли украшают вход.
Никакого ответа. Клео уже почти жалела, что приехала, предварительно не позвонив, но она не хотела, чтобы Барни ускользнул от встречи. Она снова нажала на кнопку звонка, подумывая зайти к Джейсону в офис. Пусть ее братья объяснят, что за глупую игру они затеяли. Но тут за матовым стеклом двери мелькнула тень. Ее очертания стали четче, дверь отворилась, и послышался раздраженный женский голос:
– Кто там?
Это была Сондра, хотя Клео трудно было узнать в усталой беременной женщине обычно элегантную, ухоженную невестку. Волосы, давно не крашенные, выглядели неопрятно. Прежде Сондра такого себе не позволяла.
– Клео?
– Привет, Сондра. Как твои дела?
– Как видишь, – Сондра развела руками, кивая на живот. – Это совсем не то, что я ожидала. Говорят, будто кожа становится лучше, волосы гуще. Все это вранье! Меня тошнит, бросает в жар, спина просто разламывается. Входи, – проворчала она и отошла, предоставив Клео закрывать входную дверь. – К тому же ноги отекают, – продолжала жаловаться Сондра. – У моей бабушки ноги тоньше, чем у меня сейчас. Я даже сидеть долго не могу, поэтому никак не приведу в порядок волосы. А ты зачем приехала?
– Навестить тебя и брата.
Они прошли на кухню. Клео уже и забыла, когда была в этом доме в последний раз. Она помнила первый визит, когда вся семья собралась полюбоваться домом молодоженов, и то, как она помрачнела тогда, увидев домашний кинотеатр и дорогую стереосистему и зная, что на это потрачены деньги из семейного бюджета. Клео даже позволила себе заметить, что дом слишком дорогой для пары, которая только начинает семейную жизнь.
– А ты предпочла бы, чтобы твой брат жил в лачуге? – укорила ее мать.
Теперь Клео стыдилась своих слов. Господи, почему она была так нетерпима?
Клео заметила, что кухня изменилась к лучшему, множество милых мелочей делали ее уютной. Симпатичные подушки на светлых сосновых стульях, фарфоровые фигурки балерин на этажерке в углу, множество других милых вещиц, казалось бы, совершенно не отвечающих вкусу Сондры. На окнах висели красные занавески с оборочками.
– Хочешь, приготовлю тебе чай? – предложила Клео, когда Сондра тяжело опустилась в глубокое кресло с кучей подушек.
– Чайник в посудомоечной машине, чай в буфете, – распорядилась Сондра.
Некоторые вещи не меняются.
Сондра положила ноги на табуретку и, взяв пульт, включила телевизор.
На экране Рики Лейк призывала аудиторию, состоявшую из рассерженных женщин, высказать свое «фе» мужчине, который назвал свою бывшую жену «толстой неповоротливой гусыней». Интересно, что за люди приходят на подобные передачи? И насколько же глуп, должен быть мужчина, чтобы перед подобной аудиторией заявить такое!
– Идиот, – пробормотала Сондра. – Ты веришь в эту чепуху? Рики скоро его выгонит. Он совсем не интересный. А она мне нравится. Вчера в ее программе была женщина, которая умудрялась одновременно иметь четырех любовников. Представляешь?
Пока Сондра болтала, Клео заварила чай. Она знала, что невестке нравится ее чай. Потом она достала из буфета банку с песочным печеньем и выложила его на тарелку. Кухня была очень опрятной, вопреки предположениям Клео Сондра оказалась хорошей хозяйкой. «А может, это дело рук Барни?» – подумала Клео, но тут же отмела эту идею. У Барни всегда была аллергия к домашней работе.
Приготовив чай, Клео поставила все на стол и уселась рядом с невесткой.
– Значит, беременность проходит тяжело?
– Да, мне приходится каждые двадцать минут бегать в туалет, ем с трудом, потому что замучила изжога. А лицо? Смотреть на себя не могу.
Клео улыбнулась:
– Ты на себя наговариваешь, Сондра.
– Тебе легко говорить, – нахмурилась Сондра.
На экране телевизора тем временем разгневанная аудитория набросилась на мужчину с упреками. Прихлебывая чай,
Сондра одно задругам уплетала печенье. Она съела штук шесть, не меньше.
Клео подумала, что, случись такое прежде и позволь себе она, Клео, съесть шесть штук, Сондра непременно отпустила бы какое-нибудь язвительное замечание, объяснив, например, любовь к сладкому отсутствием личной жизни. А Клео бы ответила, что это лучше, чем быть как щепка. И пошло-поехало… Они не щадили друг друга. Кто кого невзлюбил первый, сейчас уже трудно сказать.
В перерывах на рекламу они болтали. Клео узнала, что Тамара, у которой была репутация никогда не улыбающегося администратора, вернулась на работу в салон красоты.
– Ей там лучше, работа в отеле ее никогда не привлекала. А у Джейсона новая подружка, Лиз, она милая, – рассказывала Сондра. – Правда, не сказать, что красавица… – Когда-то в устах Сондры это звучало как приговор. – Она не влезла бы в джинсы, которые на мне сейчас, представляешь? Боюсь, и я никогда не верну свою прежнюю форму. – Сондра вздохнула. – Лиз очень подходит Джейсону, она умница, потому что вытаскивает его из дома. Ты же знаешь, что он ночь напролет готов играть в компьютерные игры. Он горит желанием купить новый автомобиль, и Лиз сказала, что, получив деньги от продажи отеля, он вполне сможет это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49