Она показала на свой лоб. – Приподняла брови, убрала носогубные складки и второй подбородок, остальное – мое. Подтяжки нет. Если вы делаете это слишком рано, вам придется повторить это еще не один раз, и вскоре вы будете похожи на инопланетянина, у которого уши растут на затылке.
– Вам не нужно делать подтяжку, – твердо сказала Дейзи.
– И очень хорошо. Это лицо будет моим до конца. В Лос-Анджелесе все были просто в шоке, когда я сказала, что не собираюсь делать подтяжку, особенно недоволен был мой хирург, ведь большую часть своих денег он получает от повторных операций. Но если бы я снова проживала мою жизнь, то вообще ничего бы не делала.
Слушательницы Лии были потрясены этой информацией.
– Но почему? – не поняла Дейзи.
– Потому что я потратила слишком много времени на заботу о своей внешности, забывая о том, что у меня внутри, а это требует куда большей работы.
– Надо взять на вооружение, – сказала Мэри.
При обычных обстоятельствах Дейзи не стала бы ничего говорить, а лишь кивнула бы, выражая согласие. Но сегодня ей необходимо было понять, как может человек мириться с тем, как он выглядит, когда возраст берет свое. Ведь только если ваша внешность вас радует, у вас найдутся и время, и энергия, чтобы заняться своим внутренним миром.
– Что именно вы хотите сказать? – Она напряженно смотрела на Лию.
– Мне всегда казалось, что самое главное во мне – это моя внешность, – просто сказала Лия. – Если мое лицо красиво и мужчины смотрят мне вслед, значит, есть Бог на небесах и со мной все в порядке. Но это заблуждение. Вы вовсе не то, что видите в зеркале.
– Вы правы, – с энтузиазмом сказала Паула. – Лия права, – повторила она, взглянув на недоверчиво усмехнувшуюся Мэри.
– Я знаю, но с этим трудно жить, – пожала плечами Мэри.
– Вы начинаете ценить каждый день. Проснуться и ощутить запах кофе уже становится для вас счастьем, – мечтательно улыбнулась Лия. – И я рада, что сейчас я такая, какая есть. Мне нравится мой возраст. Разумеется, мне не доставляет удовольствия боль в суставах или то, что по ночам ноет спина, но мне нравится моя зрелость.
– Это правда? – с сомнением спросила Дейзи. Конечно, у Лии есть многое, что может делать ее счастливой: она мать, у нее, она говорила, есть сын, она была членом клуба. Если бы всего этого не было, то вряд ли зрелость могла бы доставлять ей удовольствие.
– Да. Я не хотела бы вернуться к той персоне, какой я была в двадцать, даже если бы я могла снова выглядеть как тогда и испытывать те же эмоции.
– Как, должно быть, это замечательно – чувствовать такую удовлетворенность, – задумчиво произнесла Дейзи.
Паула, Мэри и Лия повернулись к ней.
– Вы тоже можете добиться этого, – убежденно сказала Лия. – Надо только верить в исполнение того, что способно принести вам счастье, и не говорить себе, что это невозможно. Напротив, убеждайте себя, что это обязательно произойдет. Ищите и найдете. Надежды и мечты не так неосуществимы, как вы думаете. Чего вы хотите, Дейзи? – спросила Лия. – Но вы должны знать, что это купель откровенных признаний. Здесь вы не можете хитрить. А если вы это сделаете, – предупредила она, – вы все испортите.
Все рассмеялись.
– Серьезно, я приобрела некоторое вещество у той леди, которая продает магические кристаллы и карты Таро, и опустила его в воду. Теперь вы не сможете сказать неправду.
– Магазин называется «Таинственные огни»? – улыбнулась Дейзи. – Не знала, что там торгуют «правдивой водой». Но у них есть прелестные карты с ангелочками. Вы покупаете колоду, и каждое утро берете по одной карте и читаете, какое послание заготовили ангелы для вас. Я знаю, что хотела бы получить. – Дейзи надеялась, что ее ангел скажет ей: «У тебя будут красивые дети». И так каждый раз, каждый раз, хотя она даже не знала, есть ли карты с такими словами.
– И какое же послание вы хотели бы получить больше всего на свете? Что сделало бы вас счастливой? – поинтересовалась Лия.
Дейзи прикусила губу. Да, трудно было быть откровенной. Она стеснялась говорить о глубоко личных вещах. Сказать, что она хочет ребенка, семью? А вдруг это прозвучит глупо? Может быть, Лия имеет в виду, не хочет ли она более пухлые губы, или живот поменьше, или еще что-то в этом роде?
– Быть счастливой для меня означает… есть столько шоколада, сколько захочу.
– Забеременей, – пошутила Паула, – тогда со спокойной совестью будешь есть за двоих.
– Прекрасная идея! – Дейзи продолжала улыбаться.
– А вы? – Лия обратилась к Пауле.
– Родить здорового ребенка, – просто сказала та. – Мальчик, девочка, большие уши, – она улыбнулась Мэри и Дейзи, – какая разница! Пусть только ребенок будет здоров, это все, чего мы с Энрико хотим.
– Ну а вы, Мэри?
Дейзи ждала, что Мэри рассмеется и превратит все в шутку, как она делала обычно, когда разговор затрагивал серьезные темы.
– Я не хочу быть одна, – тихо сказала Мэри. – И хочу я не какой-то великой страсти или чтобы меня осыпали розами и водили на гламурные вечеринки. Мне нужно общение, понимание, любовь… Дружеское объятие утром, улыбка, когда кто-то из детей скажет что-нибудь забавное… Мужчина, к которому можно прижаться, когда тебе холодно.
– То есть надежный спутник жизни? – уточнила Лия.
– Да. – Мэри поглубже опустилась в горячую бурлящую воду. – Я сыта по горло разговорами о женщинах в возрасте и сексуальных молодых мужчинах. Я не желаю напрягаться с утра до вечера.
– То есть ваши оценки поменялись? – кивнула Лия.
– Именно. Что из того, что вы нашли молодого жеребца, который способен бежать всю ночь? Он ведь не сможет притронуться к тому месту у основания шеи, где ваша кожа особенно чувствительна, и заставить вас вспомнить тот первый раз, когда он сделал это годы назад.
– Да, это правда…
И Лия, и Мэри оказались вдруг где-то далеко… Дейзи невольно ощутила легкую дрожь вины. Стало очевидно, что Лия так же одинока, как и Мэри. Они разделяли общую участь, тогда как Дейзи и Паула ухватили удачу за хвост. Паула была всем довольна, а Дейзи, хотя и была счастлива, все же ждала от жизни большего. Но может быть, она слишком многого хочет? Разве ей не достаточно ее красавца Алекса и работы, которую она так любит? Может, нельзя быть слишком жадной?
Глава 7
Лия любила те редкие спокойные часы в Клауд-Хилле, когда рабочий день заканчивался, но еще не наступило время обеда. Она любила тишину одиночества – тогда можно было побродить по пустынному старому дому, перебирая в памяти события дня. Ей не надо было проверять, выключена ли аппаратура и погашен ли свет, – все это лежало на сотрудниках спа. Лия любила просто бродить по дому и думать. Иногда она возвращалась мыслями в прошлое, но не часто, потому что эти воспоминания до сих пор причиняли ей боль. Время лечит, но остаются шрамы на незаживающей от горькой невозвратимой потери ране. Лии было легче думать о минувшем дне, чем углубляться в прошлое. Во всяком случае, этому ее научили годы.
Поэтому она перебирала в уме события дня и вспоминала, какие интересные люди входили в двери Клауд-Хилла. Каждый день появлялся кто-то новый.
Например, Билли и Перл, милая супружеская пара, которая оказалась в спа, позволив себе трехдневное расслабление, когда неожиданно лопнули их планы на отдых. Дело в том, что вместе с другой парой они собирались на Кипр. И вдруг эта пара, ничего не объясняя, отказалась от поездки. Обиженные и недоумевающие, Перл и Билли рассказали Лии, что прежде они всегда проводили отпуск вместе с Агнес и Йеном.
– Агнес была подружкой невесты на моей свадьбе, а я у нее посаженой матерью, – рассказывала Перл за кофе в комнате релаксации, где они обсуждали, какие процедуры им стоит взять. – В течение двадцати лет мы всегда отдыхали вместе. Мальта, Крит и мой любимый Родос.
– И вдруг они заявили, что не хотят ехать в этом году, – вмешался Билли. – И никаких объяснений. Они собираются поехать к сестре Йена в Турцию.
– Наша дочь записала нас сюда, чтобы немножко исправить испорченное настроение, – продолжала Перл. – У нашей Фионы хорошая работа, и она очень добра к нам. Раньше мы с Агнес посещали спа, но это было давно. Когда же мы вышли на пенсию, я думала, мы будем больше времени проводить вместе, но они часто отказываются составить нам компанию. Я не могу этого понять.
– Ваши друзья тоже на пенсии? – деликатно поинтересовалась Лия.
Ее гости дружно кивнули.
Лия подумала об их доброй дочери, которая купила им ваучер в спа и, возможно, оплачивала их поездки, чтобы отблагодарить родителей за то, что они сделали для нее.
Она спросила, действительно ли Фиона так щедра.
Билли кивнул.
– А может быть, проблема в том, что Агнес и Йен не могут позволить себе поездку на свою пенсию? – предположила Лия. – У них нет дочери или сына, которые могли бы и хотели бы помочь им?
Пара была явно растеряна, ни одному из них это не приходило в голову.
Деньги. Вот в чем проблема! Как они не подумали об этом? И почему ни Агнес, ни Йен ничего не сказали им?
В тот же вечер супруги позвонили своим друзьям.
– Мы все едем в Турцию, – сообщила Перл на следующий день. – Агнес так обрадовалась, что мы едем с ними. – Она понизила голос: – Между нами, она недолюбливает сестру Йена Марию, но не может сказать это мужу, понимаете? Мы все остановимся у Марии, будет проще, когда нас четверо, – мы сами будем себя развлекать и сможем совершать разные экскурсии…
Перл и Билли уехали во вторник, и в тот же день в Клауд-Хилле появилась Стефания.
Ей было около тридцати, и она была удивительно красива. Но выглядела она очень измученной и только сейчас, спустя два дня, начала, наконец, улыбаться.
– Вы смогли меня убедить, что мне не следует обвинять себя в безнадежной глупости, – сказала она Лии, когда они снова встретились в бассейне. Стефания напоминала Лии испуганную газель: удивительные глаза на красивом лице в ореоле светло-каштановых волос. – Вы были правы, сказав, что если веришь людям, когда они лгут тебе, это вовсе не значит, что вы безнадежно глупы. – Ее возлюбленный Ральф утверждал, что он несчастлив в своей семейной жизни. Но это оказалось ложью.
– Все зависит от того, что вы хотите услышать, – уверенно произнесла Лия. – Вполне возможно, что он считал, будто его женитьба неудачна, и находил утешение в вашем обществе. Почему бы и нет? Вы такая милая, добрая и очень красивая.
– В ваших устах это звучит так убедительно, – вздохнула Стефания. – Но я предпочитаю думать, что он просто ничего не мог поделать с собой, а вовсе не хотел обидеть меня.
– Я и не говорю, что он хотел обидеть вас, – возразила Лия. – Наверняка для него это тоже не просто. И, в конце концов, вы могли бы поговорить с друзьями о вашем неудачном романе и продолжать жить дальше. Ральф, скорее всего, скрывает, как ему больно, особенно сейчас, когда выяснилось, что его жена ждет ребенка. А вы можете поступить очень мудро. Понять и уйти.
– Вы правы, – удивленно проговорила Стефания.
Люди часто не видят дальше своего носа, думала Лия. Стефания искренне верила, что она права, и не могла понять, что ее запутавшийся женатый любовник, уйдя к ней, поддался бы дьявольскому искушению.
С годами Лия все больше и больше понимала, что люди часто бывают слепы. Секрет выживания, который она познала, открыл ей глаза, и теперь она видела мир и себя в истинном свете.
Сегодня она почувствовала, что Мэри Диллон тоже поняла это. Она из тех, кто выживет, Лия уверена. Из того, как она говорила о своем бывшем муже, Лия сделала вывод, что Мэри по-прежнему любит его и что ей трудно одной воспитывать детей. Но Лия была уверена, что Мэри справится.
А вот Дейзи? Мягкая, доверчивая Дейзи определенно нуждалась в помощи.
Инстинкт подсказывал Лии, что, несомненно, придет время, и кто-то убедит Дейзи не прятать свое сердце от других людей. Когда она спросила, чего бы Дейзи хотела больше всего на свете, и та, уклонившись от ответа, стала говорить о шоколаде, Лия поняла, что Дейзи что-то скрывает.
И потом прозвучали слова Паулы: «Забеременей – и будешь есть за двоих».
И только Лия разгадала то выражение, которое тенью пробежало по лицу Дейзи. Так вот о чем она мечтает! О ребенке.
Лия не сомневалась, что она в состоянии помочь Дейзи. Она почувствовала симпатию к этой молодой женщине. Казалось бы, у нее есть все: мужчина, прекрасный дом, карьера, – но Дейзи мечтала о чем-то еще, и Лия была уверена, что ребенок только часть этого. Что ж, время покажет.
Пора готовиться к обеду. Ей предстояло пройти еще через одну комнату. Лия вошла в зал, где была горячая купель, и остановилась у окна, любуясь огнями Каррикуэлла, рассыпанными, словно драгоценные алмазы, на фоне темного неба.
Конечно, решать проблемы других проще, чем свои собственные.
Прошло почти десять лет с того дня, как Лия круто изменила свою жизнь и сумела выбраться из ада. Что люди знают об аде? Религиозное понятие для людей, которые боятся ада, и сила духа для тех, кто побывал там.
Она там побывала и очень много узнала во время этого путешествия – туда и обратно.
Глава 8
Подложив под спину подушки, Мел сидела, прижимая к себе маленькое тельце Кэрри, и ритмично укачивала девочку. Когда у дочери посреди ночи начался этот приступ кашля, Мел, боясь разбудить Сару, перебралась с Кэрри в спальню для гостей. Приступ был настолько ужасный, что она готова была отдать год своей жизни, лишь бы не видеть этих вопрошающе-испуганных глаз. В начале третьего Кэрри проснулась с плачем, потом плач перешел в рыдания, и, сопровождаемое кашлем, все это продолжалось три четверти часа. Мел совершенно измучилась, не зная, как прекратить приступ.
И когда она уже решила, что больше ждать нельзя и надо что-то предпринять – позвонить доктору или еще кому-нибудь, потому что ни обтирание влажной губкой, ни жаропонижающая микстура ничего не дали, и Кэрри по-прежнему горела огнем, – девочка внезапно уснула на руках матери.
Прошло уже минут десять, но Мел продолжала тихонько укачивать дочку, с благодарностью сознавая, что температура спала. И, даже понимая, что Кэрри будет удобнее в кроватке, Мел была не в состоянии положить девочку на холодные простыни, пока она не заснет по-настоящему. Поэтому она качала ее, не обращая внимания ни на затекшее плечо, ни на усталость, которая пронизывала каждую клеточку ее тела. Все это ничто по сравнению с только что испытанным ею страхом.
Теперь, когда они были в безопасности, Мел могла хотя бы все трезво обдумать. Первое, что она сделает утром, – отвезет Кэрри к доктору. Они могут быть там уже в девять. Нет, даже раньше. Все, что касается работы, включая обычный брифинг по средам, может подождать. Ее ребенок важнее всего. Дети важнее всего. Кто-то сказал, что дети – это ваше сердце на собственных маленьких ножках. Пожалуй, что так. Да, ее девочки – это ее сердце и ее душа. А она всегда спешит, чтобы выкроить время для них. Она много работает, чтобы обеспечить девочкам достойное будущее, а тем временем их настоящее проходит в отсутствие матери. После того неприятного разговора с Кэролайн Мел не могла отделаться от мысли, не бросить ли ей работу. Она даже как-то обмолвилась об этом Эйдриану, но тут же пожалела, потому что он был в шоке от этой идеи.
– Что ж, это позволит нам сэкономить на «Маленьких тигрятах», – заметил он, пытаясь сгладить свою первую реакцию, которая ясно означала: «Надеюсь, ты это не серьезно?»
– Забудь о моих словах, – поспешила сказать Мел, ругая себя за то, что подняла этот вопрос.
Если она оставит работу, им придется туго. Премиальные, которые она получала в компании на Рождество, в течение многих лет являлись хорошим подспорьем для семьи, и хотя зарплата Эйдриана станет побольше, если он получит степень, но и тогда денег будет недостаточно. Нужно прокормить семью из четырех человек да еще выплачивать кредит…
– Зачем я это сказала? – Она пожала плечами. – Глупая идея. Прости, что обеспокоила тебя. Ты же знаешь, что я с ума сойду без работы.
– Нет, это ты прости меня за мою реакцию, – извинился Эйдриан. – Я, разумеется, страшно удивился. Серьезно, Мелани, если ты хочешь бросить работу, мы можем обсудить это. Пожалуй, мы справимся…
Мел взъерошила его волосы.
– Это просто глупые мечты. Неужели ты думаешь, что я смогу бросить «Лоример» после всего того, что я сделала для компании?
На следующее утро Сара с удивлением обнаружила, что ее мама и младшая сестра спят в гостевой спальне.
– Почему ты спишь на бабушкиной постели? – требовательно спросила она. Мел сквозь дремоту смотрела на Сару. Господи, какая же она хорошенькая в пижаме с изображением Винни-Пуха и носочках с тигрятами! Розовые щечки, светлые, как лен, волосы спутались во сне.
Было начало пятого, когда Мел в последний раз взглянула на будильник и провалилась в сон. А теперь часы показывали половину седьмого. Господи, она проспала! Рядом с ней тихо посапывала во сне Кэрри.
– Кэрри ночью было очень плохо, и я не хотела, чтобы она своим плачем разбудила тебя, дорогая, – улыбнулась Мелани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49