Если бы он был правдивым до конца, он должен был бы сказать, что для него самого эта история началась много лет назад в Вашингтоне. Однако сейчас обнаруживать свои чувства было несвоевременно и неуместно.
– Она началась в Амстердаме. Прошлой осенью.
* * *
– Тогда, – начал Роуленд, – я работал над серией расследований, связанных с наркотиками, и незадолго до перехода в газету Макса у меня появились кое-какие новые зацепки. Мне рекомендовали повнимательнее приглядеться к сравнительно небольшой группе, которая занималась производством наркотиков и базировалась в Амстердаме. До этого момента меня в основном интересовали героин, кокаин, новые маршруты доставки наркотиков, участие в этом русской мафии и так далее. Эти расследования продолжаются до сих пор, и я по-прежнему пытаюсь распутывать этот клубок. Но та история меня также заинтересовала. Группа из Амстердама, на которую мне дали наводку, занималась несколько другим: разработкой новых наркотиков, наркотиков будущего, как сказали бы некоторые. Они уже достигли некоторого успеха в этом «новом отважном мире», в котором мы живем.
Роуленд бросил на Джини быстрый взгляд, пытаясь определить, уловила ли она его последний намек. Затем, наморщив лоб и глядя на поля, расстилавшиеся за окном машины, он продолжил. Манера его речи – сжатая и сухая – заинтересовала Джини. Раз или два она замечала, что Роуленд испытывает гораздо более сильные ощущения, нежели выражает его лицо, и ей показалось, что внутри него бушует скрытый гнев, который ему с трудом удается подавить.
– Группа в Амстердаме, – продолжал он, – была создана усилиями нескольких молодых людей. Один был американцем и несколько лет отирался на задворках мирового наркобизнеса, одновременно торгуя наркотиками и употребляя их самолично. Второй, его напарник, был ученым – одаренным голландским химиком. Оба парня достигли определенных успехов на ниве производства и сбыта МДМ – наркотика, известного также под названием «экстази», и его разновидностей, но в прошлом году почувствовали, что рынок этого зелья значительно сузился. Подростки в дискотеках, которые являлись основным потребителем «экстази», стали смотреть на него с подозрением. Этот наркотик уже повлек за собой несколько смертей, к тому же стало ясно, что он не является сексуальной панацеей, как его рекламировали. Рынок был наводнен низкокачественными подделками. Некоторые из них представляли собой всего лишь смесь толченого аспирина и мела, другие оказывались смертельными. На подростковом рынке наркотиков большую роль играет мода. Многие из подростков даже близко не подойдут к шприцу и не станут ничего нюхать, но они с радостью станут глотать таблетки или капсулы. Они постоянно находятся в поисках чего-то нового, что позволит им испытать гораздо более сильный кайф.
Роуленд взглянул на Джини.
– Голландский химик решил создать принципиально новый наркотик. У него светлая голова, так что парень совершенно точно представлял себе, что следует искать. Ему было нужно что-нибудь такое, что вызывало бы у наркоманов более сильную по сравнению с «экстази» зависимость, гораздо сильнее действовало и дарило ощущение огромной силы, эдакого ускорения. В то же время новый продукт должен был обладать значительно более мощным, нежели у «экстази», сексуальным воздействием и, кроме того, без нежелательных в этом плане последствий.
– А употребление «экстази» приводило к нежелательным последствиям?
– Конечно. В какой-то момент наркотик дарил возбуждение, но затруднял у мужчин эрекцию. Все сильные наркотики неблагоприятно сказываются на сексуальных возможностях человека, и излишне говорить, что молодой химик был об этом прекрасно осведомлен. Для него было очевидным: сумей он создать наркотик, который усилит сексуальную потенцию потребителя, и тот озолотит его. Он станет богатым, очень богатым человеком.
– И ему это удалось?
– Да, по крайней мере, так он заявил. Ему сыграло на руку то, что он сумел найти инвестора – кого-то, кто согласился финансировать его исследования. Если судить по размаху, который приобрела эта голландская операция, спонсор проявил невероятную щедрость. Он предоставил химику-голландцу двести пятьдесят тысяч швейцарских франков, снятых с личного счета в Цюрихе. Эти деньги были переданы американскому партнеру химика в апреле прошлого года в номере отеля «Амстердам Хилтон». Уже через полгода голландский химик довел свое изобретение до кондиции и был готов к тому, чтобы выпустить его на рынок. Я думаю, вы знаете, как он назвал его.
– «Белая голубка»?
– Именно так. «Белая голубка».
На некоторое время воцарилось молчание. Джини с любопытством посмотрела на Роуленда.
– А вы хорошо информированы, – сказала она. – Кто же снабдил вас такими сведениями?
– У меня есть кое-какие контакты в американском Агентстве по борьбе с наркотиками. Химик и его американский партнер находились под наблюдением на протяжении целого года. Амстердам является главным перекрестком на путях международных наркоперевозок, поэтому вполне естественно, что АБН имеет там своих оперативников.
– Это понятно, – проговорила Джини, заметив, что после ее последнего вопроса Роуленд сразу подобрался и словно закрылся. – Мне неясно другое: наверное, для них нехарактерно снабжать подобной информацией английского журналиста.
– Я несколько лет проработал в Вашингтоне, – сухо сообщил Роуленд, – и имею там связи, корни которых уходят в далекое прошлое. Если позволите, в самом скором времени я вернусь к вопросу о финансировании исследований нового наркотика и о личности спонсора. Но вот что случилось прошлой осенью. У химика уже был готов его новый продукт, на который он возлагал такие большие надежды. Следующим его шагом должно было стать скармливание зелья клиентам, и эта часть работы возлагалась на американца. Он пошел проторенным путем: стал поставлять наркотик своим друзьям из мира рок-музыки, снабдил некоторым количеством товара клубы для гомосексуалистов, знакомых фотографов и фотомоделей. Слухи о новом товаре распространились быстро. Музыканты обнаружили, что с его помощью они могут, не отдыхая, записывать музыку весь день, всю ночь и еще следующий день в придачу. Фотомодели с радостью осознали, что таблетки напрочь отбивают аппетит, облегчают задачу следить за своей фигурой. Пошли разговоры о том, что «белая голубка» позволяет чувствовать уверенность, счастье и вдохновение. Вы можете обходиться без сна, без пищи. Не стоит говорить о том, что особо отмечался рост сексуальной мощи, который тоже являлся результатом действия этих маленьких таблеток.
– Это было на самом деле?
– По крайней мере так говорили. Американец утверждал, что «голубка» пробуждает ненасытное желание, и если у человека имеется возможность его удовлетворить, тогда… только держись! Шесть, семь, восемь раз за ночь – по его словам, это еще были цветочки. Он, конечно, был склонен преувеличивать, но… Могу только сказать, что хотя за два месяца они подняли цену на наркотик в три раза, от клиентов все равно отбою не было. Так что, возможно, в его заверениях и впрямь что-то было.
Роуленд, говоривший ровным голосом, пожал плечами. Джини вздохнула.
– Этого можно было ожидать, – продолжил он. – Только представьте: наркотик, который дарит счастье, стройную фигуру и сексуальную силу. Да ведь это – все, что нужно человеку двадцатого века!
– В нашем мире мало духовности.
Роуленду, который всегда чувствовал себя в этом мире не совсем уютно, показалось, что в этом отношении они с Джини похожи, и пристально посмотрел на нее.
– Надеюсь, вы понимаете, на какие суммы можно было рассчитывать в такой ситуации? Со временем, конечно, монополия на «белую голубку» разрушится. Найдутся другие специалисты, которые приобретут таблетку, раскроют секрет ее формулы и также примутся за производство, но это потребует времени. Поэтому сейчас голландец и его американский напарник намерены максимально и быстро увеличить производство. По словам того же американца, они рассчитывают получить максимальную прибыль в течение двух лет и надеются, что она составит ни много ни мало пять миллионов, после чего он собирается уйти от дел. Возможно, так и случится. А может быть, его планы изменят либо АБН, либо голландская полиция, либо пристрастие к героину. Об одном можно сказать с уверенностью: сознание того, что употребление «белых голубок» некоторыми людьми может привести к их смерти, не мешает спокойно спать ни голландцу, ни американцу. По их мнению, определенный элемент риска пойдет только на пользу распространению их товара. А судьбы таких, как Кассандра Морли, их не волнуют.
Джини видела, что по мере того, как Роуленд говорит, гнев внутри него нарастает, хотя заметить это можно было только по его глазам. Некоторое время они молчали, а затем он тихо продолжил:
– Мы не узнаем, от чего умерла Кассандра, до тех пор, пока эксперты не закончат токсикологическую экспертизу. Прошлой ночью ее видели со Старом, у которого были «белые голубки». Возможно, все дело – в соотношении человеческого веса и дозировки, но не исключено, что сыграли роль и другие факторы: прием воды, алкоголя, пищи. Я пока не хочу торопиться с выводами, но, думаю, вы заметили, что эта история очень заинтересовала меня. Я собирался раскрутить ее еще до того, как произошли сегодняшние события.
– Да, я это вижу.
– Джини… – Он снова повернулся к ней. – Честная журналистика способна многое изменить в этом мире. Пусть эти изменения будут на первый взгляд незначительными, пусть удастся уберечь от смерти еще одного подростка вроде Кассандры, пусть мы сможем перекрыть всего один канал распространения наркотиков в то время, как миллионы других будут по-прежнему действовать, пусть хотя бы ненадолго удастся остановить человека вроде Стара и не позволить ему распространять свой товар… Но каждая из таких перемен будет к лучшему. И вы должны осознавать это, несмотря на все, что вам довелось пережить в Боснии.
Джини подумала, что если бы она и не думала точно так же, эти слова Роуленда наверняка убедили бы ее. Он впервые позволил обуревавшим его чувствам вырваться наружу. В какое-то мгновение его горячность и идеализм напомнили ей Паскаля.
– Я осознаю все это, – тихо ответила она.
– В таком случае… – Он умолк, словно пришел к какому-то неожиданному решению. – В таком случае я предлагаю вам поработать над этим вместе со мной. Я давно хотел предложить вам это.
Джини удивилась его прямоте и стремительности, с которой он принимал решения.
– Вы и вправду этого хотите? – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Вспомните вчерашний вечер, сегодняшнее утро. Вы предложили бы мне эту работу тогда?
– Нет.
– Но вы предлагаете ее мне сейчас.
– Да, предлагаю.
– Тогда я согласна. Я хочу заняться этим. И как можно скорее.
Джини показалось, что Роуленду понравился ее ответ, однако, не сказав ни слова, он отвернулся от нее и тронул машину с места.
– В таком случае, – проговорил он, – вам необходимо знать еще некоторые детали.
– Например, кто дал деньги на исследования? Кто приезжал в Амстердам с четвертью миллиона швейцарских франков, снятых со счета в Цюрихе?
– Конечно. – Роуленд улыбнулся и вырулил на дорогу.
– Что это за человек? Кто-то, кто связан с наркобизнесом?
– Нет. Совсем наоборот. Но вы о нем наверняка слышали. Этот человек представляется мне загадкой.
– Кто же это?
– Француз. – Роуленд на большой скорости, но очень чисто вписался в крутой поворот. – Очень богатый и очень влиятельный француз. Его имя – Жан Лазар.
* * *
На обратном пути очень коротко Роуленд изложил Джини все известные ему факты. Слушая его со вниманием, Джини удивлялась способности Роуленда соединять мелкие и разрозненные детали в стройную систему и в то же время избегать какой бы то ни было субъективности. Он говорил только то, о чем знал наверняка. Джини нравился его стиль. Она привыкла к тому, что многие ее коллеги шли не от фактов к предположениям, а наоборот, услышав какие-то слухи, пытались высосать из пальца сенсацию, создавая ее на пустом месте с помощью искаженного цитирования, безосновательных выводов и многозначительных намеков. В отличие от них, Макгуайр был на редкость точным и скрупулезным, а Джини уважала в людях эти качества.
Роуленд закончил говорить как раз тогда, когда они подъехали к дому Макса. Он объехал дом и поставил «Лендровер» возле конюшни.
– Прежде чем мы войдем, я хотела бы удостовериться, что поняла все правильно. Значит, те деньги привез в Амстердам главный помощник Лазара?
– Да, его зовут Кристиан Бертран. Выпускник Сорбонны, Гарвардской школы бизнеса, многообещающий молодой человек. Он работает на Лазара уже четыре года.
– А на этой неделе он снова приезжал в Амстердам, чтобы забрать партию «белых голубок»? Но почему так мало – всего шесть?
– Вот этого я не знаю. – Роуленд подумал. – Впрочем… Линдсей не устает напоминать мне, что на следующей неделе в Париже начинаются показы новых коллекций одежды. Коллекция Казарес будет представлена публике в среду. Возможно, «белые голубки» понадобились Лазару, чтобы справиться с тяготами этих церемоний и нейтрализовать их последствия. По крайней мере, так утверждает американец. Но, с другой стороны, это, кажется, не в характере Лазара. Он не относится к числу слабаков и, похоже, обладает железной волей и самообладанием.
– Вы хотите сказать, что наркотики, возможно, предназначены кому-то другому?
– Такая мысль приходила мне в голову, и наиболее вероятной кандидатурой представляется Мария Казарес. Ходит много слухов о ее хрупкости, нездоровье… Она – главная деталь в бизнесе, который приносит миллиарды франков и который Лазар в прошлом году намеревался продать. Если он не расстался с этой мыслью, Казарес должна работать и демонстрировать это другим. Ее появление в день закрытия шоу, причем – в полном здравии и цветущем виде, имеет огромное значение. Если этого не случится, опять пойдут сплетни о ее болезнях и неспособности работать. Что тогда случится с ценой, которую можно запросить за компанию? Она резко упадет. А небольшое количество «белых голубок» гарантирует не только ее появление на церемонии, но и то, что она так и будет лучиться здоровьем и радостью. Теперь понимаете?
– Да.
– Однако здесь мы уже оказываемся в области домыслов. – Роуленд потянулся, чтобы открыть свою дверцу. – Первым делом мы обязаны сконцентрироваться на уже имеющейся у нас ниточке. Установить местонахождение Майны. Обнаружить Стара. Поговорить с подругами Майны и Кассандры. Поговорить с семьей той голландской девочки, которую звали Аннека…
– И поговорить с вашим человеком из Агентства по борьбе с наркотиками, – быстро вставила Джини. – Если я поеду в Амстердам, я непременно должна с ним побеседовать.
Джини почувствовала, как напрягся Роуленд, и умолкла. Он так и не открыл дверь машины. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь порывами ветра.
– Нет, – сказал Роуленд через некоторое время. – Боюсь, что это невозможно. И даже не подлежит обсуждению.
Джини изумленно уставилась на мужчину.
– Не подлежит обсуждению? Почему? Вся информация, которая у вас имеется, поступила именно от этого человека. Я просто обязана с ним поговорить. С тех пор, как вы с ним общались в последний раз, произошло много нового. Возможно, ему что-нибудь известно про Стара.
– Мне очень жаль, но ответ остается прежним: нет. Все контакты с АБН будут осуществляться только через меня. Это – их условие, а не мое, и я вынужден был принять его. Я здесь только пассажир. Я дал им слово, что мое расследование никак не помешает их работе.
– Но, Роуленд, я не собираюсь им мешать. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным, и я знаю правила, которые действуют в таких случаях.
– Нет.
– Это – окончательно? Нет и все? Я должна просто принять это как аксиому?
– Если хотите работать со мной, то должны.
Тон его был вежливым, но в нем прозвучала непререкаемость, поэтому Джини, которая хотела было еще поспорить, решила пока воздержаться. Она решила, что постарается отстоять свою точку зрения в более подходящей ситуации. Она еще раз посмотрела на Роуленда. От неподвижного взгляда его зеленых глаз ей стало не по себе. Тогда Джини отвернулась и стала смотреть на мощеный двор. С крыши одного из сараев в воздух взмыла сова. Некоторое время Джини наблюдала за тем, как ее белые крылья бьют по воздуху, а затем выбралась из машины.
Не говоря ни слова, Роуленд первым зашагал через двор и сад. Когда они подошли к ступенькам крыльца, он вежливо подал ей руку. Хотя на улице было холодно, от его руки шло тепло. Джини искоса посмотрела на своего спутника, гадая, не вызвано ли его молчание недовольством, однако на лице мужчины ничего нельзя было прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Она началась в Амстердаме. Прошлой осенью.
* * *
– Тогда, – начал Роуленд, – я работал над серией расследований, связанных с наркотиками, и незадолго до перехода в газету Макса у меня появились кое-какие новые зацепки. Мне рекомендовали повнимательнее приглядеться к сравнительно небольшой группе, которая занималась производством наркотиков и базировалась в Амстердаме. До этого момента меня в основном интересовали героин, кокаин, новые маршруты доставки наркотиков, участие в этом русской мафии и так далее. Эти расследования продолжаются до сих пор, и я по-прежнему пытаюсь распутывать этот клубок. Но та история меня также заинтересовала. Группа из Амстердама, на которую мне дали наводку, занималась несколько другим: разработкой новых наркотиков, наркотиков будущего, как сказали бы некоторые. Они уже достигли некоторого успеха в этом «новом отважном мире», в котором мы живем.
Роуленд бросил на Джини быстрый взгляд, пытаясь определить, уловила ли она его последний намек. Затем, наморщив лоб и глядя на поля, расстилавшиеся за окном машины, он продолжил. Манера его речи – сжатая и сухая – заинтересовала Джини. Раз или два она замечала, что Роуленд испытывает гораздо более сильные ощущения, нежели выражает его лицо, и ей показалось, что внутри него бушует скрытый гнев, который ему с трудом удается подавить.
– Группа в Амстердаме, – продолжал он, – была создана усилиями нескольких молодых людей. Один был американцем и несколько лет отирался на задворках мирового наркобизнеса, одновременно торгуя наркотиками и употребляя их самолично. Второй, его напарник, был ученым – одаренным голландским химиком. Оба парня достигли определенных успехов на ниве производства и сбыта МДМ – наркотика, известного также под названием «экстази», и его разновидностей, но в прошлом году почувствовали, что рынок этого зелья значительно сузился. Подростки в дискотеках, которые являлись основным потребителем «экстази», стали смотреть на него с подозрением. Этот наркотик уже повлек за собой несколько смертей, к тому же стало ясно, что он не является сексуальной панацеей, как его рекламировали. Рынок был наводнен низкокачественными подделками. Некоторые из них представляли собой всего лишь смесь толченого аспирина и мела, другие оказывались смертельными. На подростковом рынке наркотиков большую роль играет мода. Многие из подростков даже близко не подойдут к шприцу и не станут ничего нюхать, но они с радостью станут глотать таблетки или капсулы. Они постоянно находятся в поисках чего-то нового, что позволит им испытать гораздо более сильный кайф.
Роуленд взглянул на Джини.
– Голландский химик решил создать принципиально новый наркотик. У него светлая голова, так что парень совершенно точно представлял себе, что следует искать. Ему было нужно что-нибудь такое, что вызывало бы у наркоманов более сильную по сравнению с «экстази» зависимость, гораздо сильнее действовало и дарило ощущение огромной силы, эдакого ускорения. В то же время новый продукт должен был обладать значительно более мощным, нежели у «экстази», сексуальным воздействием и, кроме того, без нежелательных в этом плане последствий.
– А употребление «экстази» приводило к нежелательным последствиям?
– Конечно. В какой-то момент наркотик дарил возбуждение, но затруднял у мужчин эрекцию. Все сильные наркотики неблагоприятно сказываются на сексуальных возможностях человека, и излишне говорить, что молодой химик был об этом прекрасно осведомлен. Для него было очевидным: сумей он создать наркотик, который усилит сексуальную потенцию потребителя, и тот озолотит его. Он станет богатым, очень богатым человеком.
– И ему это удалось?
– Да, по крайней мере, так он заявил. Ему сыграло на руку то, что он сумел найти инвестора – кого-то, кто согласился финансировать его исследования. Если судить по размаху, который приобрела эта голландская операция, спонсор проявил невероятную щедрость. Он предоставил химику-голландцу двести пятьдесят тысяч швейцарских франков, снятых с личного счета в Цюрихе. Эти деньги были переданы американскому партнеру химика в апреле прошлого года в номере отеля «Амстердам Хилтон». Уже через полгода голландский химик довел свое изобретение до кондиции и был готов к тому, чтобы выпустить его на рынок. Я думаю, вы знаете, как он назвал его.
– «Белая голубка»?
– Именно так. «Белая голубка».
На некоторое время воцарилось молчание. Джини с любопытством посмотрела на Роуленда.
– А вы хорошо информированы, – сказала она. – Кто же снабдил вас такими сведениями?
– У меня есть кое-какие контакты в американском Агентстве по борьбе с наркотиками. Химик и его американский партнер находились под наблюдением на протяжении целого года. Амстердам является главным перекрестком на путях международных наркоперевозок, поэтому вполне естественно, что АБН имеет там своих оперативников.
– Это понятно, – проговорила Джини, заметив, что после ее последнего вопроса Роуленд сразу подобрался и словно закрылся. – Мне неясно другое: наверное, для них нехарактерно снабжать подобной информацией английского журналиста.
– Я несколько лет проработал в Вашингтоне, – сухо сообщил Роуленд, – и имею там связи, корни которых уходят в далекое прошлое. Если позволите, в самом скором времени я вернусь к вопросу о финансировании исследований нового наркотика и о личности спонсора. Но вот что случилось прошлой осенью. У химика уже был готов его новый продукт, на который он возлагал такие большие надежды. Следующим его шагом должно было стать скармливание зелья клиентам, и эта часть работы возлагалась на американца. Он пошел проторенным путем: стал поставлять наркотик своим друзьям из мира рок-музыки, снабдил некоторым количеством товара клубы для гомосексуалистов, знакомых фотографов и фотомоделей. Слухи о новом товаре распространились быстро. Музыканты обнаружили, что с его помощью они могут, не отдыхая, записывать музыку весь день, всю ночь и еще следующий день в придачу. Фотомодели с радостью осознали, что таблетки напрочь отбивают аппетит, облегчают задачу следить за своей фигурой. Пошли разговоры о том, что «белая голубка» позволяет чувствовать уверенность, счастье и вдохновение. Вы можете обходиться без сна, без пищи. Не стоит говорить о том, что особо отмечался рост сексуальной мощи, который тоже являлся результатом действия этих маленьких таблеток.
– Это было на самом деле?
– По крайней мере так говорили. Американец утверждал, что «голубка» пробуждает ненасытное желание, и если у человека имеется возможность его удовлетворить, тогда… только держись! Шесть, семь, восемь раз за ночь – по его словам, это еще были цветочки. Он, конечно, был склонен преувеличивать, но… Могу только сказать, что хотя за два месяца они подняли цену на наркотик в три раза, от клиентов все равно отбою не было. Так что, возможно, в его заверениях и впрямь что-то было.
Роуленд, говоривший ровным голосом, пожал плечами. Джини вздохнула.
– Этого можно было ожидать, – продолжил он. – Только представьте: наркотик, который дарит счастье, стройную фигуру и сексуальную силу. Да ведь это – все, что нужно человеку двадцатого века!
– В нашем мире мало духовности.
Роуленду, который всегда чувствовал себя в этом мире не совсем уютно, показалось, что в этом отношении они с Джини похожи, и пристально посмотрел на нее.
– Надеюсь, вы понимаете, на какие суммы можно было рассчитывать в такой ситуации? Со временем, конечно, монополия на «белую голубку» разрушится. Найдутся другие специалисты, которые приобретут таблетку, раскроют секрет ее формулы и также примутся за производство, но это потребует времени. Поэтому сейчас голландец и его американский напарник намерены максимально и быстро увеличить производство. По словам того же американца, они рассчитывают получить максимальную прибыль в течение двух лет и надеются, что она составит ни много ни мало пять миллионов, после чего он собирается уйти от дел. Возможно, так и случится. А может быть, его планы изменят либо АБН, либо голландская полиция, либо пристрастие к героину. Об одном можно сказать с уверенностью: сознание того, что употребление «белых голубок» некоторыми людьми может привести к их смерти, не мешает спокойно спать ни голландцу, ни американцу. По их мнению, определенный элемент риска пойдет только на пользу распространению их товара. А судьбы таких, как Кассандра Морли, их не волнуют.
Джини видела, что по мере того, как Роуленд говорит, гнев внутри него нарастает, хотя заметить это можно было только по его глазам. Некоторое время они молчали, а затем он тихо продолжил:
– Мы не узнаем, от чего умерла Кассандра, до тех пор, пока эксперты не закончат токсикологическую экспертизу. Прошлой ночью ее видели со Старом, у которого были «белые голубки». Возможно, все дело – в соотношении человеческого веса и дозировки, но не исключено, что сыграли роль и другие факторы: прием воды, алкоголя, пищи. Я пока не хочу торопиться с выводами, но, думаю, вы заметили, что эта история очень заинтересовала меня. Я собирался раскрутить ее еще до того, как произошли сегодняшние события.
– Да, я это вижу.
– Джини… – Он снова повернулся к ней. – Честная журналистика способна многое изменить в этом мире. Пусть эти изменения будут на первый взгляд незначительными, пусть удастся уберечь от смерти еще одного подростка вроде Кассандры, пусть мы сможем перекрыть всего один канал распространения наркотиков в то время, как миллионы других будут по-прежнему действовать, пусть хотя бы ненадолго удастся остановить человека вроде Стара и не позволить ему распространять свой товар… Но каждая из таких перемен будет к лучшему. И вы должны осознавать это, несмотря на все, что вам довелось пережить в Боснии.
Джини подумала, что если бы она и не думала точно так же, эти слова Роуленда наверняка убедили бы ее. Он впервые позволил обуревавшим его чувствам вырваться наружу. В какое-то мгновение его горячность и идеализм напомнили ей Паскаля.
– Я осознаю все это, – тихо ответила она.
– В таком случае… – Он умолк, словно пришел к какому-то неожиданному решению. – В таком случае я предлагаю вам поработать над этим вместе со мной. Я давно хотел предложить вам это.
Джини удивилась его прямоте и стремительности, с которой он принимал решения.
– Вы и вправду этого хотите? – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Вспомните вчерашний вечер, сегодняшнее утро. Вы предложили бы мне эту работу тогда?
– Нет.
– Но вы предлагаете ее мне сейчас.
– Да, предлагаю.
– Тогда я согласна. Я хочу заняться этим. И как можно скорее.
Джини показалось, что Роуленду понравился ее ответ, однако, не сказав ни слова, он отвернулся от нее и тронул машину с места.
– В таком случае, – проговорил он, – вам необходимо знать еще некоторые детали.
– Например, кто дал деньги на исследования? Кто приезжал в Амстердам с четвертью миллиона швейцарских франков, снятых со счета в Цюрихе?
– Конечно. – Роуленд улыбнулся и вырулил на дорогу.
– Что это за человек? Кто-то, кто связан с наркобизнесом?
– Нет. Совсем наоборот. Но вы о нем наверняка слышали. Этот человек представляется мне загадкой.
– Кто же это?
– Француз. – Роуленд на большой скорости, но очень чисто вписался в крутой поворот. – Очень богатый и очень влиятельный француз. Его имя – Жан Лазар.
* * *
На обратном пути очень коротко Роуленд изложил Джини все известные ему факты. Слушая его со вниманием, Джини удивлялась способности Роуленда соединять мелкие и разрозненные детали в стройную систему и в то же время избегать какой бы то ни было субъективности. Он говорил только то, о чем знал наверняка. Джини нравился его стиль. Она привыкла к тому, что многие ее коллеги шли не от фактов к предположениям, а наоборот, услышав какие-то слухи, пытались высосать из пальца сенсацию, создавая ее на пустом месте с помощью искаженного цитирования, безосновательных выводов и многозначительных намеков. В отличие от них, Макгуайр был на редкость точным и скрупулезным, а Джини уважала в людях эти качества.
Роуленд закончил говорить как раз тогда, когда они подъехали к дому Макса. Он объехал дом и поставил «Лендровер» возле конюшни.
– Прежде чем мы войдем, я хотела бы удостовериться, что поняла все правильно. Значит, те деньги привез в Амстердам главный помощник Лазара?
– Да, его зовут Кристиан Бертран. Выпускник Сорбонны, Гарвардской школы бизнеса, многообещающий молодой человек. Он работает на Лазара уже четыре года.
– А на этой неделе он снова приезжал в Амстердам, чтобы забрать партию «белых голубок»? Но почему так мало – всего шесть?
– Вот этого я не знаю. – Роуленд подумал. – Впрочем… Линдсей не устает напоминать мне, что на следующей неделе в Париже начинаются показы новых коллекций одежды. Коллекция Казарес будет представлена публике в среду. Возможно, «белые голубки» понадобились Лазару, чтобы справиться с тяготами этих церемоний и нейтрализовать их последствия. По крайней мере, так утверждает американец. Но, с другой стороны, это, кажется, не в характере Лазара. Он не относится к числу слабаков и, похоже, обладает железной волей и самообладанием.
– Вы хотите сказать, что наркотики, возможно, предназначены кому-то другому?
– Такая мысль приходила мне в голову, и наиболее вероятной кандидатурой представляется Мария Казарес. Ходит много слухов о ее хрупкости, нездоровье… Она – главная деталь в бизнесе, который приносит миллиарды франков и который Лазар в прошлом году намеревался продать. Если он не расстался с этой мыслью, Казарес должна работать и демонстрировать это другим. Ее появление в день закрытия шоу, причем – в полном здравии и цветущем виде, имеет огромное значение. Если этого не случится, опять пойдут сплетни о ее болезнях и неспособности работать. Что тогда случится с ценой, которую можно запросить за компанию? Она резко упадет. А небольшое количество «белых голубок» гарантирует не только ее появление на церемонии, но и то, что она так и будет лучиться здоровьем и радостью. Теперь понимаете?
– Да.
– Однако здесь мы уже оказываемся в области домыслов. – Роуленд потянулся, чтобы открыть свою дверцу. – Первым делом мы обязаны сконцентрироваться на уже имеющейся у нас ниточке. Установить местонахождение Майны. Обнаружить Стара. Поговорить с подругами Майны и Кассандры. Поговорить с семьей той голландской девочки, которую звали Аннека…
– И поговорить с вашим человеком из Агентства по борьбе с наркотиками, – быстро вставила Джини. – Если я поеду в Амстердам, я непременно должна с ним побеседовать.
Джини почувствовала, как напрягся Роуленд, и умолкла. Он так и не открыл дверь машины. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь порывами ветра.
– Нет, – сказал Роуленд через некоторое время. – Боюсь, что это невозможно. И даже не подлежит обсуждению.
Джини изумленно уставилась на мужчину.
– Не подлежит обсуждению? Почему? Вся информация, которая у вас имеется, поступила именно от этого человека. Я просто обязана с ним поговорить. С тех пор, как вы с ним общались в последний раз, произошло много нового. Возможно, ему что-нибудь известно про Стара.
– Мне очень жаль, но ответ остается прежним: нет. Все контакты с АБН будут осуществляться только через меня. Это – их условие, а не мое, и я вынужден был принять его. Я здесь только пассажир. Я дал им слово, что мое расследование никак не помешает их работе.
– Но, Роуленд, я не собираюсь им мешать. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным, и я знаю правила, которые действуют в таких случаях.
– Нет.
– Это – окончательно? Нет и все? Я должна просто принять это как аксиому?
– Если хотите работать со мной, то должны.
Тон его был вежливым, но в нем прозвучала непререкаемость, поэтому Джини, которая хотела было еще поспорить, решила пока воздержаться. Она решила, что постарается отстоять свою точку зрения в более подходящей ситуации. Она еще раз посмотрела на Роуленда. От неподвижного взгляда его зеленых глаз ей стало не по себе. Тогда Джини отвернулась и стала смотреть на мощеный двор. С крыши одного из сараев в воздух взмыла сова. Некоторое время Джини наблюдала за тем, как ее белые крылья бьют по воздуху, а затем выбралась из машины.
Не говоря ни слова, Роуленд первым зашагал через двор и сад. Когда они подошли к ступенькам крыльца, он вежливо подал ей руку. Хотя на улице было холодно, от его руки шло тепло. Джини искоса посмотрела на своего спутника, гадая, не вызвано ли его молчание недовольством, однако на лице мужчины ничего нельзя было прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71