Тем более, если эти самые люди находятся в его власти. Какая-то неясная мысль стала зарождаться в глубинах мозга. Александр Станиславович стал лихорадочно соображать, чего не надо делать такого, что может развязать этому существу руки. Какие руки? У него-то и рук нет. Он вообще стал походить на какую-то «медузу Горгону».
— Гарик! Ты о чем сейчас думаешь?
Гарик удивленно уставился на Аниного отца, не веря, что его сейчас волнуют чужие мысли.
— Гарик! Отвечай.
Видя, что он не шутит, быстро сказал:
— Вообще-то, как вытащить Аньку.
— Я, кажется, понял, — Александр Станиславович повернулся к Борису. — Ты уверен, что у тебя больше нет вариантов.
— Вариантов нет, — сказал и подозрительно уставился на мужчину. — Но новая идея появилась. Не скучайте, я скоро вернусь.
Вспыхнул огненным факелом. Исчез.
Александр Станиславович усмехнулся. Маленькая победа, но приятно.
— Гарик, так знаешь, что его удерживает? — повернулся в сторону, где были Анна, Андрей и Игорь.
Никого не было, он был один. От резкого движения чуть не свалился с того, что осталось от фрагмента больничной палаты. Какой-то клочок оторванного линолеума, а дальше бездна. Вернее, не дальше, а вокруг.
— Ну-ну. Разделяй и властвуй! Умно, — Александр Станиславович присел на корточки. — Фу ты, черт! Не успел сказать Гарику.
Но если бы он сказал, то, наверное, все испортил. Хорошо, что не сказал. И все же, какой он молодец, что догадался. Все дело в их мыслях на тот момент. Вместо того чтобы, испугаться и гадать, какая их ждет участь, они все думали о спасении друг друга. Они просто не допустили мысли, что не справятся. И тот начал свой торг, чтобы запутать и запугать.
Но теперь он один. Сразу стало страшно. Что теперь? Ну кто его тянул за язык говорить вслух, что догадался? Хотя тому все равно, что вслух, что мысленно. Ничего бы не изменилось.
“Анька! Он ее уничтожит одним щелчком. Дочка!”
И все же нужно ей как-то сообщить! Из кармана извлек телефон. Повертел в руках. Бесполезная игрушка была мертва. Бросил куда-то прочь. Трубка, вылетев за пределы островка «цивилизации», тут же распалась на мелкие частицы. Вот и его, наверное, это же ждет. Или все же есть отсюда выход? Но уже не хотелось ни осматриваться, ни продумывать ситуацию, в которой оказался. Что за чушь! Что тут продумывать!
Так значит, все же жертва во имя человечества? Какого человечества — оно даже не заметит его исчезновения. Так что на «спасибо» рассчитывать нечего.
Пока думал обо всем этом, кусок того, на чем он находился, начал трескаться и осыпаться. Как ни прискорбно было осознавать, но, судя по всему, наступал конец. Смерть среди звезд.
Сердце сжалось. Сердце возмущенно затрепетало. Сердцу стало жаль себя. Александр Станиславович положил руку на грудь.
— Господи, ну ты же где-то здесь. Ты же рядом, я чувствую, помоги детям. Прошу тебя, пожалуйста. Они еще такие молодые. Я свое уже пожил. Ты меня в расчет не бери. Хочешь, оставь здесь, среди этих холодных звезд вечным заложником. Хочешь, забери жизнь, но помоги Аньке. Умоляю тебя, Господи.
— Вы сами вынесли себе приговор, — голос раздался откуда-то слева. — Почему? Вы же поняли, что можете противостоять, зачем же сдались?
— Ия? Вы? Здесь?
Ия парила рядом.
— Да, Александр Станиславович. Я везде, как и ОНИ.
— Почему вы говорите про него ОНИ? Он же один.
— Он не один, так же, как и я. Но вы не ответили. Зачем вы сдались?
— Я засомневался. И, оказавшись здесь, подумал: вдруг я не прав.
— Вы все всегда так поступаете. Это должно прекратиться. На это просто невыносимо смотреть.
— Как так?
— Сначала желаете чего-то страстно или думаете о чем-то с уверенностью. Вы даже видите в деталях, как это должно произойти. И вдруг, ни с того ни с сего, вас посещает сомнение в правильности принятого решения, сделанного выбора. Вы начинаете переживать, что не правы, что у вас ничего не выйдет, тем самым, разрушая уверенность в себе. А ОНИ только этого и ждут. Вы сами каждый раз ввергаете себя в зависимость от случая и обстоятельств. Да еще и находите этому оправдание…
Ия плакала. Слезы серебряными нитями проливались на сияющую одежду.
— Кто ОНИ?!
— ОНИ — ваши страхи. ОНИ — ваши сомнения и неудачи. ОНИ тормозят ваши мысли, не дают им свободно парить, мечтать. Их цель… ОНИ…
— Я понял. Да. Мне стало страшно. Не знаю, почему. Наверное, потому, что остался один.
— Как вы могли засомневаться в себе, но поверить во всю эту декорацию?
— Это декорация? Такая натуральная? Но если это декорация, где же я нахожусь в эту минуту?
— Там, где и должны находиться. В палате у Андрея.
— А Анечка, Гарик?
— Вы все только что вошли в палату. Но то, что вы сейчас пережили, произошло только с вами.
— Не может быть!
— Может. Вы же сами сказали: “Разделяй и властвуй”. Вы уже все для себя спланировали и, более того, приняли решение. Возврата нет.
— Где я?
— В своем подсознании.
— Ну, и как это я сюда вдруг попал?
— Сюда, Александр Станиславович, вы попали не вдруг.
— Не вдруг? Тогда я хочу вернуться назад.
— Уже поздно.
— Почему?
Ия промолчала.
— Я что, умер?
Кивнула головой.
— Паранойя какая-то. Как?
— Несчастный случай.
* * *
Игорь подошел к Андрею.
— Эй, Андрон, — тихонько позвал. — Хорош валяться, друг.
Повернулся к Анне.
— Господи, ох он у тебя и страшилище, за что ты его только любишь?
— Замолкни, зануда, — ничего уже не могло испортить Ане настроение, она, не переставая, улыбалась.
Александр Станиславович наблюдал за дочерью, и его сердце наполнялось необыкновенной легкостью и радостью. Все-таки этот доктор просто волшебник какой-то. Захотелось пообщаться с ним поближе. Может, пригласить его с женой на ужин?
— Анечка, я отлучусь на пару минут. Не договорил с Александром Леонидовичем.
— Конечно, папа.
У дежурной медсестры узнал, что доктор пошел в операционную. На девять намечена операция, нужно отдать последние распоряжения.
— Как вы думаете, мне можно туда войти?
— Вообще-то нельзя, — подняла на него глаза. — Но вам, наверное, можно.
— Спасибо. Я скоро вернусь, и непременно с коробкой конфет. Вы какие любите?
— Ой, что вы, не нужно. «Стрелу».
— Значит, вернусь со «Стрелой».
Ни возле операционной, ни в ней самой никого не было. Как будто всё вымерло. Александр Станиславович подождал в нерешительности несколько минут. Вдруг кто подойдет? Никого. Заглянул еще раз в приоткрытую дверь операционной. Та сияла белоснежным кафелем и свежевымытым полом. Так захотелось посмотреть, как там все внутри. Просто какой-то мальчишка проснулся.
Крадущимися шагами, фактически на цыпочках вошел в помещение. На влажном полу остались следы от обуви.
“Тоже еще, не могли насухо вытереть”.
И тут же отвлекся на операционный стол, который угрожающей громадиной занимал центр комнаты. Повернулся к стоящим рядом столикам. Они были накрыты, и, судя по всему, там находились хирургические инструменты, которые были подготовлены к операции. Приподнял край одной салфетки. Так и есть. В ряд, сияя металлическим блеском, лежали скальпели и всякие другие штуковины, от которых по коже пробежал мороз. Рассмотреть не успел. За дверью послышались голоса.
“Ой, как неудобно получилось”.
Развернулся, чтобы быстро выйти, и вдруг подошва из натуральной кожи предательски заскользила. Доля секунды понадобилась, чтобы Александр Станиславович сообразил, что падает. Падая он ухватился за столик с хирургическими инструментами. Его ловко подтолкнул навстречу ехидно улыбающийся Борис.
“Лови, пацан!”
Как назло, столик был на колесиках и вместо того, чтобы послужить опорой, поехал прямо на него. Александр Станиславович по инерции потянул его на себя, увлекая содержимое столика вниз. Инструменты со звоном посыпались на пол. Один скальпель, падая, застрял ручкой в колесиках. Еще секунда — и лезвие мягко вошло в глаз Александра Станиславовича. Когда вошли хирурги, он был уже мертв.
“Кто-то тут сомневался, что я за базар не отвечу”.
* * *
— Знаешь, Гарик, на днях, когда я разговаривала с Андреем, у него начал дергаться глаз. А потом потекла слеза. Я сразу поняла, что это добрый знак, — Анна нежно провела рукой по волосам Андрея. — Ты себе просто не представляешь, как я по нему скучаю.
— Анька, ты точно ненормальная. Если честно, я таких преданных еще не встречал. Кто бы мог подумать! — Игорь сел на диван и с улыбкой посмотрел на девушку. — Ну неужели ты не могла встретиться со мной раньше, чем с ним?
— А что бы ты сделал?
— Нашел бы, что сделать.
— Какой ты бессовестный!
— Кто бы говорил. Эксплуатирует меня в хвост и гриву, и еще говорит о совести.
— Ты что, забыл? Мы же с Андреем встретились не случайно. Ой, — Анна с испугом глянула на Игоря. — Я вспомнила все, что нам рассказывала Ия.
Игорь сосредоточенно посмотрел на Анну.
— Я, по-моему, тоже. Она что тогда сказала?
— Что мы все вспомним, когда придет время, — почему-то шепотом сказала девушка.
— Хочешь сказать: оно уже пришло?
Хотя по тому, как быстро стало темнеть, и сам понял, что да.
* * *
— Ну и куда нас занесло на этот раз?
Игорь огляделся. Было такое впечатление, что они попали в комнату, окно которой было завешено каким-то изъеденным молью шерстяным одеялом. Одеяло плотно прилегало к оконной раме, не пропуская света. Но свет все же робко пробивался сквозь многочисленные дырочки.
— Планетарий какой-то! Ань, ну чего молчишь?
Легонько толкнул девушку в плечо.
— А чего ты от меня ждешь? Точных координат? Смешной ты, Гарик! — с дрожью в голосе ответила она.
Анна подошла к «окну». Хотела протянуть руку и потрогать, что это за мелкие лучики-дырочки. Лучики, не дожидаясь прикосновения, тут же вспорхнули миллионом светлячков. Разлетаясь по пространству, в котором находились Игорь и Анна, они создавали мягкий зеленоватый свет. Вслед за ними стали появляться другие огоньки. Вначале робко, появляясь ниоткуда, в совершенно неожиданных местах, потом вспыхивали уверенно, будто их кто-то включал. Потом вся эта цепочка огоньков, слившись, переливаясь и искрясь, заиграла в понятную только ей, таинственную игру.
— Я догадалась, где мы.
— И где?
— Это то место, где сейчас блуждает Андрей. Мы в его сне.
Анна схватила за руку Игоря.
— Мне так спокойней.
В памяти всплыло жуткое, леденящее душу воспоминание. Она была здесь. Точно была, тогда, когда приняла упаковку снотворного. Это какой-то проход между жизнью и смертью. Она тогда очень быстро сообразила это. Она успела выбраться еще до того, как все стало исчезать, растворяться, превращаясь в прах. Тут обитает что-то страшное, от него нужно успеть укрыться.
Игорь прикрыл её руку своей ладонью.
— Это опасно? Я спрашиваю, потому что ты дрожишь, — Игорь и сам ощутил, что его охватило беспокойство.
— Да, — тихо ответила Анна.
— Думаешь, будет войнушка? Об этом нас предупреждала Ия?
— Ой, не знаю, Гарик. Может, это очередная репетиция?
— Ага. Генеральная. А потом будут показательные выступления.
— Мне уже поднадоели эти генеральные репетиции, — с возмущением сказала Анна.
— Мне тоже. Только я очень сомневаюсь, что тут кому-то интересно наше мнение. Будем стоять или куда-то двинемся?
— Нам надо срочно отыскать одну дорогу, а то сейчас тут всякая ерунда будет происходить. Помнится, зрелище не для слабонервных. А мы, как ты уже понимаешь, почти психи.
— Что-то я не вижу здесь ни одной дороги. Или я ослеп?
— Вот они, уже начали проявляться. Нам на ту, что с голубым свечением.
Анна и Игорь стояли в центре непонятного лабиринта. То, что девушка назвала дорогой, было просто голубой колышущейся лентой-тропинкой. По ней не то что идти, на нее ступить было страшно. Игорь с сомнением посмотрел на Анну.
— Уверена?
— Гарик, я ни в чем уже не уверена.
Конец фразы потонул в жутком рокоте. Анна без труда узнала этот звук. Его ни с чем нельзя было спутать. Это было начало всепоглощающего конца.
— Быстрее, это оно.
— Что оно?
— Я не знаю что, но оно все уничтожает. Нам нужно найти выход. Нужно пройти эту дорогу до конца. Быстрее!
Игорь едва поспевал за Аней.
— Что ж такой крутой подъем? — недовольно бурчал Игорь. — Ты уверена, что это выход? А что будет в конце дороги?
— Не знаю. Освобождение от всего этого. Пробуждение. Просто иди вперед.
— А сзади что? Забвение? — Игорь задумался. — Дай глянуть хоть одним глазом. Андрон тут уже три недели шляется, а я не уверен, что у меня будет возможность еще раз сюда попасть.
Анна не успела сказать и слова, как Игорь освободился от ее руки и остановился.
— Гарик! Оно убьет тебя! Гарик! — Анне ничего не оставалось, как остановиться вместе с ним.
Игорь ничего такого не видел. Просто дорога. Много дорог. Вокруг непонятно откуда исходящие огни. И ровным счетом ничего такого, чтобы поднимать панику.
Анна же, напротив, видела, как что-то неслось к ним на огромной скорости, уничтожая все на своем пути. Она задрожала.
— Андрей! Андрей! Помоги! Он сейчас погибнет! Андрей! — в отчаянии закричала она и, обессилив, опустилась на дорогу, начала рыдать.
— Гарик, черт бы тебя побрал! Беги!
Игорь обернулся.
— Андрюха! Ты!
Анна подняла на Андрея удивленные глаза.
— Нюта, поднимайся скорей, — протянул к ней руку, чтобы помочь встать.
— Андрюшенька… — выдохнула изумленная Аня.
Только сейчас Игорь увидел то, что должен был видеть с самого начала.
— Ребята, это действительно происходит. Там, — указал направление.
Там …
Игорь вдруг вспомнил, как недавно, не то по телевизору, не то по радио слышал удивившую его тогда информацию. Некие ученые, кажется, французы, взялись доказать, что вселенная не бесконечна. Он еще тогда подумал, как это может быть, как это может вместиться в человеческом сознании? Как можно себе вообразить, что Вселенная имеет конец? А что за ней? Он не помнил всех подробностей той передачи и ни за что бы не взялся пересказать её, но одно он понял наверняка. По мнению тех ученых, Вселенная имеет форму конуса, и там, в самом узком ее месте, все изменено и деформировано. Все. И время, и пространство. И если бы в это место можно было поместить человека, то он бы поразился искажениям, потому что мог бы видеть даже то, что находится позади него не поворачивая головы. Правда, вряд ли в том месте у него бы была голова.
Игорь не придал тогда услышанному особого значения, просто взял и запомнил. Но сейчас…
Сейчас он был абсолютно уверен, что они находятся именно в этом таинственном месте. В этом непонятном переходе. В этом вихре зарождения, в этом потоке разрушения, в этой космической дыре, где происходят странные вещи, отзвуки которых долетают до обитателей всех миров, существующих в этой Вселенной…
Что же там, по ту сторону дыры? Что за нечисти наполняют то пространство? Что им нужно?
Господи! Неужели их сотворил тоже ты? Или это творения других богов? Значит ли это, что миру людей угрожает опасность?
Зачем он об этом думает? Как он может такое думать? Ему вовсе не хочется затеряться здесь навеки. Он должен выйти победителем! Ведь он уже для себя решил, что непременно должен научиться мечтать и обрести совершенно новую жизнь. А для этого нужно вытащить отсюда Аньку и Андрея, ведь без них ничего не выйдет. Ему нужен тот мальчик, их сын. И не только ему.
Пока он размышлял над этим, послышался взрыв, разлетевшийся по вселенной гулким, сотрясающим звезды, эхом. Миллиарды протуберанцев, образовавшихся от этого взрыва, неслись, превышая все мыслимые и немыслимые понятия о скорости, перечеркивая теорию Эйнштейна, переворачивая все известные доселе истины с ног на голову, наполняя это искривленное пространство ужасом, хаосом и агонией.
Игоря от Анны и Андрея отделяло метров двадцать. Игорь посмотрел на них. Ему отчего-то показалось, что все происходящее вокруг предназначено только ему. Что весь тот ужас, потрясший его воображение, заставивший задуматься о таком, о чем он в жизни и не помышлял — это только его удел. А как иначе можно было объяснить то, что когда ему стало до жути страшно, его друзья просто быстро поднимались вверх. Как будто ничего не коснулось их. Они просто шли. Причем Андрей тащил Аню как на аркане, та еле передвигала ноги. Игорь, недолго думая, бросился за ними вслед. И тут дорога начала рассыпаться буквально на глазах.
Андрей обернулся назад, чтобы убедиться, что Игорь уже рядом. Вместо этого увидел как друг провалился в образовавшуюся пропасть, успев ухватиться за край дороги.
— Нюточка, уже немного, ты сможешь сама.
— Я без тебя не пойду, — с глазами, полными слез, сказала она.
— Родная моя, я тебя догоню. Я только помогу Игорю.
Не дожидаясь согласия, оставив Анну одну, бросился к Игорю.
И вдруг в один миг наступила устрашающая тишина. Неожиданно вся эта круговерть замерла, остановила свое движение, застыла в пугающем безмолвии.
— Гарик, давай руку, я тебя вытащу.
— Ага, сейчас, — Игорь с облегчением вздохнул. — Кажется, стихийное бедствие исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Гарик! Ты о чем сейчас думаешь?
Гарик удивленно уставился на Аниного отца, не веря, что его сейчас волнуют чужие мысли.
— Гарик! Отвечай.
Видя, что он не шутит, быстро сказал:
— Вообще-то, как вытащить Аньку.
— Я, кажется, понял, — Александр Станиславович повернулся к Борису. — Ты уверен, что у тебя больше нет вариантов.
— Вариантов нет, — сказал и подозрительно уставился на мужчину. — Но новая идея появилась. Не скучайте, я скоро вернусь.
Вспыхнул огненным факелом. Исчез.
Александр Станиславович усмехнулся. Маленькая победа, но приятно.
— Гарик, так знаешь, что его удерживает? — повернулся в сторону, где были Анна, Андрей и Игорь.
Никого не было, он был один. От резкого движения чуть не свалился с того, что осталось от фрагмента больничной палаты. Какой-то клочок оторванного линолеума, а дальше бездна. Вернее, не дальше, а вокруг.
— Ну-ну. Разделяй и властвуй! Умно, — Александр Станиславович присел на корточки. — Фу ты, черт! Не успел сказать Гарику.
Но если бы он сказал, то, наверное, все испортил. Хорошо, что не сказал. И все же, какой он молодец, что догадался. Все дело в их мыслях на тот момент. Вместо того чтобы, испугаться и гадать, какая их ждет участь, они все думали о спасении друг друга. Они просто не допустили мысли, что не справятся. И тот начал свой торг, чтобы запутать и запугать.
Но теперь он один. Сразу стало страшно. Что теперь? Ну кто его тянул за язык говорить вслух, что догадался? Хотя тому все равно, что вслух, что мысленно. Ничего бы не изменилось.
“Анька! Он ее уничтожит одним щелчком. Дочка!”
И все же нужно ей как-то сообщить! Из кармана извлек телефон. Повертел в руках. Бесполезная игрушка была мертва. Бросил куда-то прочь. Трубка, вылетев за пределы островка «цивилизации», тут же распалась на мелкие частицы. Вот и его, наверное, это же ждет. Или все же есть отсюда выход? Но уже не хотелось ни осматриваться, ни продумывать ситуацию, в которой оказался. Что за чушь! Что тут продумывать!
Так значит, все же жертва во имя человечества? Какого человечества — оно даже не заметит его исчезновения. Так что на «спасибо» рассчитывать нечего.
Пока думал обо всем этом, кусок того, на чем он находился, начал трескаться и осыпаться. Как ни прискорбно было осознавать, но, судя по всему, наступал конец. Смерть среди звезд.
Сердце сжалось. Сердце возмущенно затрепетало. Сердцу стало жаль себя. Александр Станиславович положил руку на грудь.
— Господи, ну ты же где-то здесь. Ты же рядом, я чувствую, помоги детям. Прошу тебя, пожалуйста. Они еще такие молодые. Я свое уже пожил. Ты меня в расчет не бери. Хочешь, оставь здесь, среди этих холодных звезд вечным заложником. Хочешь, забери жизнь, но помоги Аньке. Умоляю тебя, Господи.
— Вы сами вынесли себе приговор, — голос раздался откуда-то слева. — Почему? Вы же поняли, что можете противостоять, зачем же сдались?
— Ия? Вы? Здесь?
Ия парила рядом.
— Да, Александр Станиславович. Я везде, как и ОНИ.
— Почему вы говорите про него ОНИ? Он же один.
— Он не один, так же, как и я. Но вы не ответили. Зачем вы сдались?
— Я засомневался. И, оказавшись здесь, подумал: вдруг я не прав.
— Вы все всегда так поступаете. Это должно прекратиться. На это просто невыносимо смотреть.
— Как так?
— Сначала желаете чего-то страстно или думаете о чем-то с уверенностью. Вы даже видите в деталях, как это должно произойти. И вдруг, ни с того ни с сего, вас посещает сомнение в правильности принятого решения, сделанного выбора. Вы начинаете переживать, что не правы, что у вас ничего не выйдет, тем самым, разрушая уверенность в себе. А ОНИ только этого и ждут. Вы сами каждый раз ввергаете себя в зависимость от случая и обстоятельств. Да еще и находите этому оправдание…
Ия плакала. Слезы серебряными нитями проливались на сияющую одежду.
— Кто ОНИ?!
— ОНИ — ваши страхи. ОНИ — ваши сомнения и неудачи. ОНИ тормозят ваши мысли, не дают им свободно парить, мечтать. Их цель… ОНИ…
— Я понял. Да. Мне стало страшно. Не знаю, почему. Наверное, потому, что остался один.
— Как вы могли засомневаться в себе, но поверить во всю эту декорацию?
— Это декорация? Такая натуральная? Но если это декорация, где же я нахожусь в эту минуту?
— Там, где и должны находиться. В палате у Андрея.
— А Анечка, Гарик?
— Вы все только что вошли в палату. Но то, что вы сейчас пережили, произошло только с вами.
— Не может быть!
— Может. Вы же сами сказали: “Разделяй и властвуй”. Вы уже все для себя спланировали и, более того, приняли решение. Возврата нет.
— Где я?
— В своем подсознании.
— Ну, и как это я сюда вдруг попал?
— Сюда, Александр Станиславович, вы попали не вдруг.
— Не вдруг? Тогда я хочу вернуться назад.
— Уже поздно.
— Почему?
Ия промолчала.
— Я что, умер?
Кивнула головой.
— Паранойя какая-то. Как?
— Несчастный случай.
* * *
Игорь подошел к Андрею.
— Эй, Андрон, — тихонько позвал. — Хорош валяться, друг.
Повернулся к Анне.
— Господи, ох он у тебя и страшилище, за что ты его только любишь?
— Замолкни, зануда, — ничего уже не могло испортить Ане настроение, она, не переставая, улыбалась.
Александр Станиславович наблюдал за дочерью, и его сердце наполнялось необыкновенной легкостью и радостью. Все-таки этот доктор просто волшебник какой-то. Захотелось пообщаться с ним поближе. Может, пригласить его с женой на ужин?
— Анечка, я отлучусь на пару минут. Не договорил с Александром Леонидовичем.
— Конечно, папа.
У дежурной медсестры узнал, что доктор пошел в операционную. На девять намечена операция, нужно отдать последние распоряжения.
— Как вы думаете, мне можно туда войти?
— Вообще-то нельзя, — подняла на него глаза. — Но вам, наверное, можно.
— Спасибо. Я скоро вернусь, и непременно с коробкой конфет. Вы какие любите?
— Ой, что вы, не нужно. «Стрелу».
— Значит, вернусь со «Стрелой».
Ни возле операционной, ни в ней самой никого не было. Как будто всё вымерло. Александр Станиславович подождал в нерешительности несколько минут. Вдруг кто подойдет? Никого. Заглянул еще раз в приоткрытую дверь операционной. Та сияла белоснежным кафелем и свежевымытым полом. Так захотелось посмотреть, как там все внутри. Просто какой-то мальчишка проснулся.
Крадущимися шагами, фактически на цыпочках вошел в помещение. На влажном полу остались следы от обуви.
“Тоже еще, не могли насухо вытереть”.
И тут же отвлекся на операционный стол, который угрожающей громадиной занимал центр комнаты. Повернулся к стоящим рядом столикам. Они были накрыты, и, судя по всему, там находились хирургические инструменты, которые были подготовлены к операции. Приподнял край одной салфетки. Так и есть. В ряд, сияя металлическим блеском, лежали скальпели и всякие другие штуковины, от которых по коже пробежал мороз. Рассмотреть не успел. За дверью послышались голоса.
“Ой, как неудобно получилось”.
Развернулся, чтобы быстро выйти, и вдруг подошва из натуральной кожи предательски заскользила. Доля секунды понадобилась, чтобы Александр Станиславович сообразил, что падает. Падая он ухватился за столик с хирургическими инструментами. Его ловко подтолкнул навстречу ехидно улыбающийся Борис.
“Лови, пацан!”
Как назло, столик был на колесиках и вместо того, чтобы послужить опорой, поехал прямо на него. Александр Станиславович по инерции потянул его на себя, увлекая содержимое столика вниз. Инструменты со звоном посыпались на пол. Один скальпель, падая, застрял ручкой в колесиках. Еще секунда — и лезвие мягко вошло в глаз Александра Станиславовича. Когда вошли хирурги, он был уже мертв.
“Кто-то тут сомневался, что я за базар не отвечу”.
* * *
— Знаешь, Гарик, на днях, когда я разговаривала с Андреем, у него начал дергаться глаз. А потом потекла слеза. Я сразу поняла, что это добрый знак, — Анна нежно провела рукой по волосам Андрея. — Ты себе просто не представляешь, как я по нему скучаю.
— Анька, ты точно ненормальная. Если честно, я таких преданных еще не встречал. Кто бы мог подумать! — Игорь сел на диван и с улыбкой посмотрел на девушку. — Ну неужели ты не могла встретиться со мной раньше, чем с ним?
— А что бы ты сделал?
— Нашел бы, что сделать.
— Какой ты бессовестный!
— Кто бы говорил. Эксплуатирует меня в хвост и гриву, и еще говорит о совести.
— Ты что, забыл? Мы же с Андреем встретились не случайно. Ой, — Анна с испугом глянула на Игоря. — Я вспомнила все, что нам рассказывала Ия.
Игорь сосредоточенно посмотрел на Анну.
— Я, по-моему, тоже. Она что тогда сказала?
— Что мы все вспомним, когда придет время, — почему-то шепотом сказала девушка.
— Хочешь сказать: оно уже пришло?
Хотя по тому, как быстро стало темнеть, и сам понял, что да.
* * *
— Ну и куда нас занесло на этот раз?
Игорь огляделся. Было такое впечатление, что они попали в комнату, окно которой было завешено каким-то изъеденным молью шерстяным одеялом. Одеяло плотно прилегало к оконной раме, не пропуская света. Но свет все же робко пробивался сквозь многочисленные дырочки.
— Планетарий какой-то! Ань, ну чего молчишь?
Легонько толкнул девушку в плечо.
— А чего ты от меня ждешь? Точных координат? Смешной ты, Гарик! — с дрожью в голосе ответила она.
Анна подошла к «окну». Хотела протянуть руку и потрогать, что это за мелкие лучики-дырочки. Лучики, не дожидаясь прикосновения, тут же вспорхнули миллионом светлячков. Разлетаясь по пространству, в котором находились Игорь и Анна, они создавали мягкий зеленоватый свет. Вслед за ними стали появляться другие огоньки. Вначале робко, появляясь ниоткуда, в совершенно неожиданных местах, потом вспыхивали уверенно, будто их кто-то включал. Потом вся эта цепочка огоньков, слившись, переливаясь и искрясь, заиграла в понятную только ей, таинственную игру.
— Я догадалась, где мы.
— И где?
— Это то место, где сейчас блуждает Андрей. Мы в его сне.
Анна схватила за руку Игоря.
— Мне так спокойней.
В памяти всплыло жуткое, леденящее душу воспоминание. Она была здесь. Точно была, тогда, когда приняла упаковку снотворного. Это какой-то проход между жизнью и смертью. Она тогда очень быстро сообразила это. Она успела выбраться еще до того, как все стало исчезать, растворяться, превращаясь в прах. Тут обитает что-то страшное, от него нужно успеть укрыться.
Игорь прикрыл её руку своей ладонью.
— Это опасно? Я спрашиваю, потому что ты дрожишь, — Игорь и сам ощутил, что его охватило беспокойство.
— Да, — тихо ответила Анна.
— Думаешь, будет войнушка? Об этом нас предупреждала Ия?
— Ой, не знаю, Гарик. Может, это очередная репетиция?
— Ага. Генеральная. А потом будут показательные выступления.
— Мне уже поднадоели эти генеральные репетиции, — с возмущением сказала Анна.
— Мне тоже. Только я очень сомневаюсь, что тут кому-то интересно наше мнение. Будем стоять или куда-то двинемся?
— Нам надо срочно отыскать одну дорогу, а то сейчас тут всякая ерунда будет происходить. Помнится, зрелище не для слабонервных. А мы, как ты уже понимаешь, почти психи.
— Что-то я не вижу здесь ни одной дороги. Или я ослеп?
— Вот они, уже начали проявляться. Нам на ту, что с голубым свечением.
Анна и Игорь стояли в центре непонятного лабиринта. То, что девушка назвала дорогой, было просто голубой колышущейся лентой-тропинкой. По ней не то что идти, на нее ступить было страшно. Игорь с сомнением посмотрел на Анну.
— Уверена?
— Гарик, я ни в чем уже не уверена.
Конец фразы потонул в жутком рокоте. Анна без труда узнала этот звук. Его ни с чем нельзя было спутать. Это было начало всепоглощающего конца.
— Быстрее, это оно.
— Что оно?
— Я не знаю что, но оно все уничтожает. Нам нужно найти выход. Нужно пройти эту дорогу до конца. Быстрее!
Игорь едва поспевал за Аней.
— Что ж такой крутой подъем? — недовольно бурчал Игорь. — Ты уверена, что это выход? А что будет в конце дороги?
— Не знаю. Освобождение от всего этого. Пробуждение. Просто иди вперед.
— А сзади что? Забвение? — Игорь задумался. — Дай глянуть хоть одним глазом. Андрон тут уже три недели шляется, а я не уверен, что у меня будет возможность еще раз сюда попасть.
Анна не успела сказать и слова, как Игорь освободился от ее руки и остановился.
— Гарик! Оно убьет тебя! Гарик! — Анне ничего не оставалось, как остановиться вместе с ним.
Игорь ничего такого не видел. Просто дорога. Много дорог. Вокруг непонятно откуда исходящие огни. И ровным счетом ничего такого, чтобы поднимать панику.
Анна же, напротив, видела, как что-то неслось к ним на огромной скорости, уничтожая все на своем пути. Она задрожала.
— Андрей! Андрей! Помоги! Он сейчас погибнет! Андрей! — в отчаянии закричала она и, обессилив, опустилась на дорогу, начала рыдать.
— Гарик, черт бы тебя побрал! Беги!
Игорь обернулся.
— Андрюха! Ты!
Анна подняла на Андрея удивленные глаза.
— Нюта, поднимайся скорей, — протянул к ней руку, чтобы помочь встать.
— Андрюшенька… — выдохнула изумленная Аня.
Только сейчас Игорь увидел то, что должен был видеть с самого начала.
— Ребята, это действительно происходит. Там, — указал направление.
Там …
Игорь вдруг вспомнил, как недавно, не то по телевизору, не то по радио слышал удивившую его тогда информацию. Некие ученые, кажется, французы, взялись доказать, что вселенная не бесконечна. Он еще тогда подумал, как это может быть, как это может вместиться в человеческом сознании? Как можно себе вообразить, что Вселенная имеет конец? А что за ней? Он не помнил всех подробностей той передачи и ни за что бы не взялся пересказать её, но одно он понял наверняка. По мнению тех ученых, Вселенная имеет форму конуса, и там, в самом узком ее месте, все изменено и деформировано. Все. И время, и пространство. И если бы в это место можно было поместить человека, то он бы поразился искажениям, потому что мог бы видеть даже то, что находится позади него не поворачивая головы. Правда, вряд ли в том месте у него бы была голова.
Игорь не придал тогда услышанному особого значения, просто взял и запомнил. Но сейчас…
Сейчас он был абсолютно уверен, что они находятся именно в этом таинственном месте. В этом непонятном переходе. В этом вихре зарождения, в этом потоке разрушения, в этой космической дыре, где происходят странные вещи, отзвуки которых долетают до обитателей всех миров, существующих в этой Вселенной…
Что же там, по ту сторону дыры? Что за нечисти наполняют то пространство? Что им нужно?
Господи! Неужели их сотворил тоже ты? Или это творения других богов? Значит ли это, что миру людей угрожает опасность?
Зачем он об этом думает? Как он может такое думать? Ему вовсе не хочется затеряться здесь навеки. Он должен выйти победителем! Ведь он уже для себя решил, что непременно должен научиться мечтать и обрести совершенно новую жизнь. А для этого нужно вытащить отсюда Аньку и Андрея, ведь без них ничего не выйдет. Ему нужен тот мальчик, их сын. И не только ему.
Пока он размышлял над этим, послышался взрыв, разлетевшийся по вселенной гулким, сотрясающим звезды, эхом. Миллиарды протуберанцев, образовавшихся от этого взрыва, неслись, превышая все мыслимые и немыслимые понятия о скорости, перечеркивая теорию Эйнштейна, переворачивая все известные доселе истины с ног на голову, наполняя это искривленное пространство ужасом, хаосом и агонией.
Игоря от Анны и Андрея отделяло метров двадцать. Игорь посмотрел на них. Ему отчего-то показалось, что все происходящее вокруг предназначено только ему. Что весь тот ужас, потрясший его воображение, заставивший задуматься о таком, о чем он в жизни и не помышлял — это только его удел. А как иначе можно было объяснить то, что когда ему стало до жути страшно, его друзья просто быстро поднимались вверх. Как будто ничего не коснулось их. Они просто шли. Причем Андрей тащил Аню как на аркане, та еле передвигала ноги. Игорь, недолго думая, бросился за ними вслед. И тут дорога начала рассыпаться буквально на глазах.
Андрей обернулся назад, чтобы убедиться, что Игорь уже рядом. Вместо этого увидел как друг провалился в образовавшуюся пропасть, успев ухватиться за край дороги.
— Нюточка, уже немного, ты сможешь сама.
— Я без тебя не пойду, — с глазами, полными слез, сказала она.
— Родная моя, я тебя догоню. Я только помогу Игорю.
Не дожидаясь согласия, оставив Анну одну, бросился к Игорю.
И вдруг в один миг наступила устрашающая тишина. Неожиданно вся эта круговерть замерла, остановила свое движение, застыла в пугающем безмолвии.
— Гарик, давай руку, я тебя вытащу.
— Ага, сейчас, — Игорь с облегчением вздохнул. — Кажется, стихийное бедствие исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47