Аннотация
Говорят, если снится, что летаешь во сне, значит, растешь. И, наверное, касательно детей это абсолютная правда. А если такое приснилось взрослому? Есть мнение, что во время сна наша душа может покидать тело и отправляться в путешествие. И нет для нее преград ни временных, ни пространственных. Если предположить, что это правда, тогда отчего же вне сна эта возможность становится такой нереальной и фантастической. Впрочем, для йогов это вовсе не фантастика. Но йогов мало. Не так-то просто впасть в эту самую нирвану. Слово-то какое красивое: “нирвана”. Нет, пожалуй, нельзя, чтобы все умели осознано управлять перемещением своей души. Вдруг там не для всех есть место? А, с другой стороны, что значит «нет места» для понятия, не имеющего ни рамок, ни границ, а возможно, вообще состоящего из множества измерений. Все-таки неспроста существует этот запрет, это табу. Весь вопрос, надолго ли?
Татьяна ВЕДЕНЕЕВА
СИЯЮЩИЙ АНГЕЛ
Говорят, если снится, что летаешь во сне, значит, растешь. И, наверное, касательно детей это абсолютная правда. А если такое приснилось взрослому? Есть мнение, что во время сна наша душа может покидать тело и отправляться в путешествие. И нет для нее преград ни временных, ни пространственных. Если предположить, что это правда, тогда отчего же вне сна эта возможность становится такой нереальной и фантастической. Впрочем, для йогов это вовсе не фантастика. Но йогов мало. Не так-то просто впасть в эту самую нирвану. Слово-то какое красивое: “нирвана”. Нет, пожалуй, нельзя, чтобы все умели осознано управлять перемещением своей души. Вдруг там не для всех есть место? А, с другой стороны, что значит «нет места» для понятия, не имеющего ни рамок, ни границ, а возможно, вообще состоящего из множества измерений. Все-таки неспроста существует этот запрет, это табу. Весь вопрос, надолго ли?
* * *
За последние лет семь Донецк изменился до неузнаваемости.
И если раньше он воспринимался, как продуваемый всеми ветрами голоштанный розбышака-Гаврош, то после того, как его облачили в серую монументальность зданий, разбавили гранитом с фонтанами и водрузили на макушку венчик из роз, Гаврош раздался в плечах, обрел солидность, обзавелся элементами роскоши и праздной жизни в виде элитных бутиков и супермаркетов. Его вымыли дочиста, вычистили добела, одели в дорогой цивильный костюм обновленных фасадов домов и отреставрированных заведений. Одним словом — вывели в «люди».
Смотрите, а ведь получился весьма современный мегаполис! Даст фору любому. И нарекли его в народе маленьким Лас-Вегасом.
Все это не могло не сказаться на новом ритме жизни, который не хотел отставать от внешних изменений, и поэтому с каждым днем все быстрее и быстрее набирал темп. И сейчас уже, никто бы и не вспомнил, как все начиналось. Впрочем, жить вчерашним днем не в правилах дончан. Нужно поспевать за жизнью, а не рассуждать о ее превратностях. Наверное, поэтому все как-то сразу привыкли, что город стал центром каких-то событий, каких-то происшествий, каких-то новшеств, а также достижений и побед. Всего этого, из вышеперечисленного, происходило целое множество в течение дня.
Само собой разумеется, что пробуждение этого самого дня, было так же стремительно и мгновенно, как и все остальное. Как будто невидимка щелкнул пальцами, и новое утро, а с ним и новые хлопоты, заботы, радости бурным потоком врывались в новый отрезок времени. И чтобы вписаться в этот отрезок, нужно успевать все делать на ходу, иначе — пиши пропало.
Зоя Васильевна сумела успешно вписаться и очень гордилась этим. Спеша на работу в маршрутном такси, она то и дело прислушивалась к разговорам пассажиров. А что здесь такого? Так можно узнать все последние новости, не прикладывая при этом никаких усилий. Но, слушать — это одно, а вот чтобы услышать среди всей этой болтовни, что-то стоящее — нужно иметь талант. И, конечно, чем-чем, а талантом Бог ее не обидел.
Не успела маршрутка тронуться с места, как Зою Васильевну привлек разговор двух женщин, которые горячо обсуждали увиденное ими происшествие. Вроде обнаружили труп мужчины. Вернее, что это труп, вначале не знали. Приехала «скорая» и отказалась забирать, так как это не их «клиент». Потом милиция, покрутившись, убралась восвояси. А, труп остался лежать в ожидании специальной машины. Главное, что все это произошло чуть ли не в центре, а никому нет до этого дела. Вот и лежит это несчастное тело, а мимо ходят люди.
Не дослушав до конца, Зоя Васильевна достала мобильный телефон и, дождавшись «слушаю», быстро отдала распоряжение:
— Юрчик! Руки в ноги и пулей в центр. Там труп. И чтобы через два часа у меня был репортаж. Все. Отбой.
Что ни говори, Зоя Васильевна просто обожала ездить в городском транспорте — вот где по-настоящему кипела жизнь. По пути на работу можно было собрать неплохой материал для очередного номера. Совершенно понятно, что работала она в газете. Там она была главным редактором и основным учредителем. Газета называлась “У всех на слуху”, но имела в народе более точное прозвище — “Свежие сплетни”.
Сама редакция размещалась в одном из тихих двориков центральной части города, и занимала первый этаж жилого дома. Это была пятиэтажная «хрущевка», типичный образчик архитектуры шестидесятых годов, рядом — еще несколько таких же. С непривычки было даже странно заходить в этот двор. Там, за его пределами, бурлила жизнь, время летело стрелой, обгоняя потоки несущихся иномарок. А, здесь, в этом маленьком оазисе, оно замерло. Здесь было все как в старые добрые времена: беседки, в которых по вечерам местные пенсионеры забивали «козла» и обсуждали очередное поражение родной футбольной команды, скамеечки, на которых вечерами посиживали сердобольные соседи, а днем, забежав украдкой во время переменки, курили студентки. Тут даже сохранилась детская площадка, правда, детей почти не было, так что в песочнице и на горках обитали местные подростки. И, конечно, главная достопримечательность, таких дворов — огромные тополя, которые в июне превращают лето в «снежную» пушистую зиму.
Абсолютно счастливая Зоя Васильевна влетела в стены родной редакции.
— Девчонки, не поверите, но сегодня с самого утра все идет как по маслу. — Она бросила на стул сумочку и подошла к зеркалу поправить прическу. — Как говорил Карабас-Барабас, это просто праздник какой-то.
«Девчонки», а в кабинете находилось еще три женщины, переглянулись.
— А что, собственно, случилось? — удивленно спросила Катюша, которая была замом Зои Васильевны, хотя прекрасно помнила, что Зоя утром встречалась с одним влиятельным предпринимателем.
— Случилось! Мы спасены! — воскликнула хозяйка.
— Неужели согласился? — спросили все одновременно.
— Согласился? — Зоина мимика была красноречивей любых слов. — Не просто согласился, но даже упрашивал. Решил проинвестировать нас на всю катушку…
— А условия? — замерли в ожидании ответа.
— Вот тут-то и начинается самое интересное. Собственно, поэтому и упрашивал. — Зоя Васильевна наконец-то оторвалась от зеркала и повернулась к коллегам. — Ему-то и нужно всего ничего. Попросил взять на работу собственную дочь, будто поинтересней не мог что-нибудь ей подыскать. Но нам, как говорится, не пристало обсуждать причуды богатых людей. Так что вечером пьем шампанское.
— Ой, Зоечка Васильевна, это же просто замечательно! — поспешила высказать свое мнение Катерина.
— Хорошо-то хорошо. А, вдруг эта дочка какая-нибудь дурочка? — засомневалась Лилия Филипповна, ответственная за рубрику под кодовым названием «01.02.03.»
— А тебе что, детей с ней крестить? — недовольно заметила Зоя Васильевна.
— Ну при чем тут это? — обиделась Лилия Филипповна. — Я имела в виду, может, она наркоманка какая, мало ли?
— Да хоть серийный маньяк-убийца, — вступилась Тома, корректор издания. — Главное, что наконец-то мы сможем развернуться. Я правильно рассуждаю, Зоя Васильевна?
— Родненькие мои, ну о чем вы спорите? Тут такие перспективы открываются, а вы «убийца, наркоманка». — Зоя Васильевна глянула в окно. — Кстати, если не ошибаюсь, это она пожаловала. Ничего себе машинка!
Все повскакивали со своих мест и бросились к окну. К бордюру припарковалась иномарка красного цвета. Через минуту из нее вышла молодая девушка. В принципе, ничего особенного. Невысокого роста, светленькая, худенькая. Одета… Впрочем, молоденькие девушки все одеваются модно, так что одета хорошо и со вкусом. Но странно было бы ожидать, чего-то другого от девушки, ездящей на такой машине.
Пока совершенно ничего не подозревающую «жертву» рассматривали «под микроскопом», та неспеша обошла машину, включила сигнализацию и вальяжно проследовала к входу в редакцию.
— Да… — выдохнула Тома. — Вот уж не думала, что такие еще могут и работать.
— Особенно у нас, — подхватила Катя.
— Спокойно, девочки, — сказала Зоя Васильевна. — Её отец утверждал, что нашу газету она выбрала сама. Так что с выводами подождем. А пока давайте по местам и достойно встретим нового сотрудника.
* * *
Анна стала готовиться к своему первому трудовому дню еще до того, как отец переговорил с хозяйкой газеты. Никаких сомнений в удачном исходе у нее не было. Если отец за что-то брался, значит, все заканчивалось «тип-топ». Правда, вначале ни мать, ни отец не могли понять выбора дочери.
Закончив Оксфорд, она имела неограниченные возможности. Анна получила по крайней мере три предложения от ведущих английских фирм. Но ни с того ни с сего она, отказав всем, вернулась в свою страну. На вопрос отца, что ею двигало, когда она принимала такое решение, Анна с пафосом ответила:
— Всё очень просто, папа. Те ребята, что со мной учились, в основном все вернулись к себе домой. Им важно, чтобы их страна получила хорошего специалиста, они хотят быть полезными своему народу. Хотят, чтобы нация ими гордилась. Они так воспитаны. И я просто в восторге от их решения. Поэтому поступила так же.
Разговор происходил в отцовском кабинете, в огромной квартире, что была в доме на набережной. Ее купили, когда Анна уезжала на учебу. Это была идея Аниной мамы — пожить в центре, да еще и на берегу реки. В то время ажиотаж на отдельные особняки-дворцы поутих, оставив, как память о себе разбросанные по всему городу коробки недостроенных «теремков», а мода на загородные усадьбы еще до конца не созрела в умах респектабельных горожан. Впрочем, дом, конечно, имелся, но с приобретением квартиры превратился в традиционную «дачу».
Рассуждения дочери поразили отца. Он с интересом посмотрел на нее, соображая, что ответить.
— У-у-у, откуда ветер дует. Если я правильно понял, ты решила поиграть в патриотку? Ты что там, марксистский кружок посещала? — с иронией спросил он. — Откуда были те ребята? Из Франции? Из Италии? Из Штатов? Мне интересно.
— Какая разница, откуда…
— Ну надо же! Действительно, никакой. Что Украина, что Америка. Два берега у одной реки. Только на нашем берегу то топь непроходимая, то пески зыбучие, так что добро пожаловать в реальность, доченька.
Анна возмущенно уставилась на отца.
— А я хочу и буду работать здесь.
— И в какой же отрасли ты хочешь быть полезной своему народу?
— Я буду журналистом, образование мне позволяет.
Она подошла к отцу и присела рядом.
— Так, может депутатом сразу? Законы там всякие будешь принимать.
— Я же сказала — журналистом.
— А, понимаю. Браво, — и он захлопал в ладоши. — Типа Сергея Доренко?
— При чем здесь Доренко?
— Ну, так только такие, как он, получают приличные деньги.
— Меня не интересуют деньги, — отрезала дочь.
— Действительно. Как это я не подумал! При чем тут деньги, ты же до сих пор их брала у меня.
— Могу и не брать.
— Да что ты? А, вспомнил, тебе же будут платить заработную плату, — отец потер лоб. — Анна, тебе не кажется, что ты, извиняюсь, оборзела?
Анна нахмурилась.
— Папа, не разговаривай со мной так, будто мне десять лет. Через три дня мне исполнится двадцать четыре, помнишь? — и она в упор посмотрела на отца. — Сделай мне подарок, устрой меня на работу, куда я попрошу, и ничего не спрашивай. Мне это очень нужно. Почему ты не хочешь понять? Мне важно найти себя. Разве мы не можем себе этого позволить?
В это время в кабинет робко постучали.
— Войдите! — жестким, недовольным тоном сказал отец.
— Александр Станиславович, извините, но вы просили напомнить вам, когда будет восемь…
— Я занят! Неужели не видно? Я помню. Закройте дверь, — резко ответил Александр Станиславович.
— А ко мне такой тон можешь не применять. Я тебя все равно не боюсь. — Анна изловчилась и поцеловала отца в щеку.
— Вот лиса. Узнаю свою дочь, — довольно закивал головой отец. — Ладно. Мы, как ты выразилась, можем себе это позволить. Но ответь мне на один вопрос. Работа — это что для тебя, жизненная необходимость? Тебе чего-то не хватает сейчас? Ты умираешь с голоду, у тебя родители прикованы к постели?
— А для чего я тогда столько училась? Па, я тебя тоже не пойму. Я отказалась работать в Англии — плохо! Хочу поработать здесь, и ты не поймешь, зачем?
— Бог с тобой, золотая рыбка. Хочешь попробовать поработать — пожалуйста. Только непонятно, почему ты не хочешь открыть свою газету?
Анну удивил вопрос. Как он, такой опытный бизнесмен, может не понимать?
— Если у меня будет получаться, то именно так я и поступлю. А пока я должна научиться этому ремеслу.
— Железная логика. Ладно, работай.
Спорить с Анной было делом неблагодарным.
— Так, может, еще есть какие пожелания, чтобы все одним махом?
— Угадал.
Александр Станиславович удовлетворенно кивнул головой — ему ли не знать! Смешная!
— Еще бы. Ну и…
Анна на секунду задумалась. Она прекрасно знала, что ей нужно, просто прикидывала, говорить ли об этом сейчас или подождать дня рождения. Все же собралась с духом и сказала:
— Я хочу жить отдельно.
— А на завтрак, обед и ужин будешь к маме приезжать? Или тебе по полной программе: с обслуживающим персоналом и взводом охранников?
— Нет. Этого ничего не нужно, — не без сожаления сказала Анна.
— То есть ты будешь сама убирать, стирать себе? Я правильно понял?
— А ты думаешь, я не умею? — вызывающе ответила дочь. — Если помнишь, во время учебы я жила в небольшой комнате с двумя другими студентками и, поверь мне, мы очень неплохо справлялись.
— Ладно, в качестве эксперимента можно попробовать, раз ты у меня такая самостоятельная. А то потом будешь упрекать меня, что жизни не знаешь и ничего не умеешь.
— Папа, у меня такое впечатление, будто ты сомневаешься в моей порядочности.
— Хм… Добро. Говори, куда ты хочешь? Заметь, я не интересуюсь, почему.
Анна назвала газету, которую давно присмотрела. Ей казалось, что там можно будет полностью раскрыть себя.
— Да уж, ничего не скажешь… Странный выбор. Посмотрю, что я смогу сделать.
* * *
После ухода дочери, Александр Станиславович, недолго думая, вызвал к себе секретаря. Продиктовав ему ряд вопросов, которые нужно будет выяснить в ближайшее время, отпустил, пригласил к себе начальника охраны.
— Ты это, Дмитрий Васильевич, продумай, как лучше сделать одно дело.
— Какое, Александр Станиславович?
— Тут, понимаешь, Анька моя чудит без баяна. Ей, видите ли, хочется пожить одной. Она там за границей нахваталась элементов капиталистической свободной жизни, вот и изъявила желание.
— Вы разрешили?
— Разрешил.
— Ой, зря вы это…
Александр Станиславович исподлобья посмотрел на охранника. Давненько ему никто не возражал.
— Ты не умничай, а лучше продумай, как обеспечить безопасность моей дочери. Только имей в виду, не дай Бог она вычислит твоих архаровцев. Пеняй на себя. Понял?
Дмитрий Васильевич, давно приученный к железной дисциплине, пропустив мимо ушей грубоватое замечание, утвердительно кивнул головой.
— Не переживайте, все будет в порядке. Что же тут непонятного. Большие дети — большие хлопоты.
— Правильно мыслишь, за это и ценю. А заодно подыщи-ка Анне подходящую квартиру. Чтобы и ей было удобно, и вам работалось хорошо.
— Сделаем.
— Вот иди и делай. На все про все у тебя три дня.
* * *
В принципе Анна осталась довольна разговором. Поэтому она со спокойной душой отправилась в ночной клуб, где ее поджидал Виталий и все ребята. Впрочем, ей больше нравилось проводить время за боулингом. Но каждый визит туда заканчивался бестолковой пьянкой. И когда вместо семи дорожек уже казалось как минимум десять, кто-нибудь из компании сокрушенно заявлял, что лучше бы они пошли в какой-нибудь кабак. Там, по крайней мере, не нужно гонять эти дурацкие шары.
Когда она пришла, все уже были изрядно веселы и разговорчивы. Анну встретили громкими воплями. Культурная клубная программа, в смысле — стриптиз, была в самом разгаре, но это уже давно было никому не интересно. Обсуждали Генкину поездку в Австралию. По его словам выходило, что ничего особенного, кроме кенгуру, обитающих повсеместно, он там не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47