И в тот момент, когда началась самая задушевная беседа, в ее квартиру буквально ворвался Виталий и, к ее стыду, устроил сцену ревности.
Произнеся это, она наконец-то повернулась к Виталику. Тот сидел с низко опущенной головой.
— Так вот, милый, — без комментариев было понятно, что всё последующее будет касаться только его, — Андрей, которого ты вчера видел, и есть тот человек, который мне помог. Ясно тебе? Он мой материал, моя статья. А ты что устроил? — высокомерно спросила Анна.
— Так объяснила бы по-людски, — у Виталика все клокотало внутри.
— А разве мы не договорились, что ты не будешь меня беспокоить, пока я не закончу статью?
— Анечка, но он был у тебя дома, и было уже поздно.
— А где, по-твоему, я должна была с ним общаться, на природе, что ли?
Ну и актриса! Нона Мордюкова. Даже не покраснела.
Виталик был уничтожен. Отыгрался, называется.
— Представляете, — обратилась она к остальным, — он с ним разборки хотел проводить. А ничего, что Андрей слепой?
— Как слепой?
— Так — слепой!
— Анечка, прости, я, видно, лишнего выпил. Стань на мое место, — Виталик поднял глаза, полные тоски и стыда. — И потом, ты меня застрелить хотела. Забыла?
— Как же я могу тебя застрелить, если ты меня любишь. Или уже нет?
Ну вот, пожалуйста. Она у любого вырвет признание, причем с легкостью. И, между прочим, еще ни разу никто не возразил. Кроме него…Сволочь!!!
— Люблю. Очень люблю. Они — свидетели, — он умоляюще посмотрел на друзей.
— Ань, ну ты и впрямь перегибаешь. Да Виталя вчера чуть с ума не сошел, мы еле его успокоили, — вступился Генка.
— Так значит, любишь?
— Анечка, прости.
— Хорошо. Тогда поехали к тебе.
— Со всеми?
— Со мной. Я хочу, чтобы ты доказал, как ты меня любишь. Мне это очень нужно. Надеюсь, возражать никто не станет, — она окинула собравшихся пустым взглядом и, не прощаясь, пошла к выходу.
Только когда Виталий и Анна скрылись за дверью, Инга со злобой сказала:
— Ну и крыса! Бедный мальчик, — посочувствовала она Виталику.
— Ничего он не бедный, — вступилась за Анну Эмма. — Маленький расчетливый козел! Слышали бы вы, что он вчера об Анне говорил.
— Интересно, как бы мы могли это слышать, если ты утащила его к себе? — с презрением заметил Геннадий.
* * *
Примирение прошло на два с минусом. Зачем она к нему поехала? На что надеялась? После Андрея Виталик показался слепым котенком, мальчишкой. Как она раньше не замечала? А может, это произошло оттого, что она сама витала где-то в облаках и была совершенно равнодушна к тому, что проделывали с ее телом. Она опомнилась только после того, как почувствовала, что все близится к завершению, во всяком случае, у Витальки. Без особого напряжения она сымитировала приступ безумного восторга, от чего молодой человек пришел в дикое восхищение.
Когда Виталик уснул, Анна поднялась с постели и подошла к окну. Было уже далеко за полночь. Дача, на которой они находились, была за городом, поэтому ночь отличалась от той, что она видела из своей квартиры. Она открыла окно, вдохнула ночную прохладу, а вместе с ней нежный запах фиалки. Аромат был густым и пьянящим. Неожиданно включился сверчок и стал старательно выводить свою мелодию. У Ани на глаза навернулись слезы. Нюта-Анюта. Она посмотрела на небо. Луна, как в голливудском фильме, низко нависала над чернеющим вдали лесом.
— Как я тебе завидую, Луна, — прошептала Анна. — Ты можешь видеть всё и всех. Так же, как ты сейчас тоскливо смотришь на меня, ты смотришь и на него, — слезы закапали на подоконник.
А потом, откуда-то из глубины души вырвалось неконтролируемое:
— Господи, ну пожалуйста, если ты есть, помоги мне его увидеть еще раз. Я не очень-то верю в тебя, но ты не обижайся: я еще не научилась. Я еще молодая. Но так хочу поверить! Знаешь, мне не с кем поделиться и не с кем посоветоваться, поэтому и обращаюсь к тебе. Ты же всемогущий, Господи. Как мне быть? Мне кажется, что я по-настоящему влюбилась. И, кажется, не в того, в кого надо было! Ему совершенно на меня наплевать. Ну почему такая несправедливость? Ну почему любовь не дружба? Я не хочу играть одна в игру под названием любовь. Господи! Ну сделай так, чтобы я поверила, что любить самой — это лучше, чем быть любимой. Нет, все равно не поверю. Я хочу любить и быть любимой. Неужели я слишком многого хочу? Ну испытай меня. Я не боюсь, я сильная. Ты знаешь, я готова пройти через любые трудности. И не сомневайся, я устою, я не струшу, дай мне еще один шанс, Господи. Мне так нужно быть с ним, это просто жизненно необходимо, это больше, чем воздух, это больше, чем сама жизнь.
Последние фразы она почти выкрикнула, совершенно позабыв, что находится в комнате не одна.
Виталик заворочался во сне. Анна с опаской повернулась к нему. “Вдруг не спал и все слышал?” Но дыхание было ровным и почти неслышным. Все же спал. Анна всхлипнула и легла в постель. Виталик повернулся во сне и положил на нее руку. Девушка испытала невероятную тяжесть. С какой-то небывалой брезгливостью и ненавистью сбросила ее с себя. “Ах, если б это был Андрей! Его рука?” От воспоминаний она вздрогнула.
Руки любимого. Разве про них еще не сочинили балладу? Вот Анна непременно бы сочинила, если бы могла. Разве это не они одним прикосновением могут привести в трепет? Разве это не они могут так сжать в объятиях, что забываешь обо всем на свете и помнишь только их. Только руки любимого готовы прикрыть от всех напастей, защитить от всех невзгод и поражений. Только руки любимого могут поддержать в любой беде. Как здорово прижаться к любимым ладоням губами и целовать каждый бугорок, каждую линию. Линию ума, линию судьбы, линию любви… Эх, Андрей, Андрей…
* * *
В редакции ее встретили букетом гладиолусов и сухим щелчком выстрелившей пробки от шампанского. Анна с удивлением оборачивалась, ничего не понимая. Весь коллектив был в сборе. Вперед выступила Зоя Васильевна.
— Дорогие мои коллеги, сегодня мы поздравляем нашу новую журналистку с боевым крещением и, судя по-всему, довольно удачным, — Зоя подошла к Ане, передала ей цветы и поцеловала в щеку. — Ребята, разлили уже?
Юра держал в руках разнос, на котором ютились одноразовые стаканчики, наполненные шампанским. Анна от смущения покраснела. Все, что происходило, было с виду очень простым, но таким душевным и искренним, что она растрогалась до слез.
— Анечка, мы рады, что ты выбрала нашу газету, что ты оказалась настойчивым и серьезным человеком, и надеемся на долгое сотрудничество с тобой. И, конечно, новых тебе идей, впечатлений и хорошего материала. За тебя, Нюта, за твой успех.
Окончание фразы подхватил весь коллектив. Анна снова почувствовала себя счастливой.
— Спасибо вам, — проговорила она.
— Э, нет, — перебила ее Катерина, — «спасибом» не отделаешься. Вечером с тебя шампанское и конфеты.
— Ой, ну, конечно. Как я сама не догадалась. Сегодня вечером, часов на восемь, я приглашаю всех в кафе, какое — уточню позже. Приходите, пожалуйста.
— Класс, Анька! — Юрка подлетел к ней и затряс за плечи. — Оторвемся на полную. Обещаешь?
— Обещаю.
Все одновременно зашумели, обсуждая приятную новость, но через пятнадцать минут каждый вернулся к своим обязанностям. Анна поставила букет в вазу и зашла к Зое Васильевне.
— Зоя Васильевна, я так тронута, что готова расцеловать всех и каждого, спасибо вам, — Анна сияла.
— Что ты, девочка. Это элементарное внимание. Но в случае с тобой оно заслуженное. Надеюсь, что это только начало.
— Так, может, мне нужно уже приступить к новому заданию?
— И можно, и нужно. Опять за слезливое возьмешься?
— Если честно, хотела бы немного передохнуть от этого. Можно?
— Отчего же нельзя. Дня три у тебя есть, можно заняться другим. Кстати, — Зоя внимательно посмотрела на Анну, — я давно мечтала сделать страничку для молодых, для подростков. Освещать интересующие их темы, устроить переписку на страницах газеты. Как ты смотришь на это?
— Давайте попробую, — Анна была уверена, что теперь ей все по плечу. — Только вот о чем писать?
— Думаю, о музыке. Сейчас чем молодежь интересуется? Телевизор и музыка — вот и все, что востребовано. Да, забыла, еще сериалом «Бригада». Видела?
— Я почти не смотрю телевизор, — виновато сказала Аня.
— Правильно делаешь. Я тоже не смотрю. Так вот. Ребята пытались раскрутить эту рубрику, но как-то не очень у них вышло. Все больше походило на то, что мы крадем статьи у других газет и журналов. Тут нужен другой подход. Ты знаешь что, подойди к Юре. У него остались телефоны наших местных знаменитостей, попробуй пообщаться с ними. У тебя получится. Только на этот раз попробуй уложиться в два дня. Договорились?
— Два так два. Тогда я пошла общаться с Юрой, потом со знаменитостями, потом вечером с вами. Какой чудесный, заполненный день! И как он здорово начался, — она поднялась и, строя на ходу план действий, отправилась к коллеге.
* * *
Анна стояла перед входом в огромное здание. Некогда здесь размещался какой-то НИИ-проект, или еще что, лично она не знала. Теперь все было сдано в аренду. Первые этажи занимали магазины, на втором размещались всевозможные агентства по трудоустройству, недвижимости. Следующие два этажа были отданы под офисы торговым фирмам и, наконец, на пятом находилась интересующая ее радиостанция. Ей нужно было туда. Это был уже восьмой адрес, который она сегодня посетила. Передвигалась она на «Толике», отец дал, поэтому по времени выходило все быстро и оперативно. У нее уже было предостаточно информации, но так же, как и в случае со слепыми, она чувствовала, что это неинтересно. Анна не расстраивалась. Уже по личному опыту она знала, что главное — быть настойчивым, и тогда наверняка подвернется что-то оригинальное.
Ей нужен был один работник по фамилии Игнатов. Юрка сказал, что он вредный и общаться с газетчиками не любит. Но, как назло, из всех имеющихся у него на примете музыкантов он был самым ярким. Еще в машине Анна подправила губы и припудрилась. Остальное все было в порядке.
Слава богу, был лифт, и к тому же работал. Выйдя на нужном этаже, она очутилась в длинном полуосвещенном коридоре. Всюду сновали люди. Вернее они не сновали, а носились, как угорелые, и всё молодежь.
— Прошу прощения, мне нужен Игнатов, — обратилась Анна к пробегавшей мимо с кипой бумаг в руках девушке.
Та, не останавливаясь и даже не глядя на нее, махнула рукой куда-то назад. Не то указывая Анне дорогу, не то показав жестом, чтобы она проваливала и не мешала работать. Аня не обиделась, но на всякий случай пошла в том направлении, куда указали. Решила спросить у других. Но еще две попытки оказались такими же безрезультатными, как и первая. Тогда Анна решила остановиться и выбрать не молодых людей, а кого-то постарше. Несколько минут спустя из какой-то двери, она даже не заметила какой, вышел тот, кто внушал ей больше доверия. Это был мужчина около сорока лет, с пышными волнистыми волосами, прикрывающими шею, и аккуратной бородкой с проседью. Он не был обременен никакой ношей, и Анна сосредоточилась на нем. Мужчина, поравнявшись с девушкой, внезапно остановился. Анна растерялась и забыла, что хотела как спросить.
— Красотуля, чего это ты так перепугано на меня уставилась? Мы знакомы?
От неожиданности Анна даже вздрогнула.
— Извините, мне нужен некто Игнатов. Вы не знаете, где я его могу найти? — от волнения у нее даже губы пересохли.
— Пошли со мной. У него обеденный перерыв, — и мужчина пошел быстрее.
— Подождите, — чтобы сократить расстояние, на которое уже удалился мужчина, Ане пришлось бежать.
И только она его нагнала, как он остановился у двери с надписью «Только для сотрудников». Не глядя на девушку, он открыл дверь, а потом, опомнившись, пропустил Анну вперед.
Оказалось, что они зашли в маленькое уютное кафе.
— Вы мне его покажите?
— Покажу, но вначале что-нибудь съем. Есть хочешь? — бесцеремонно спросил он.
— Спасибо, нет.
— Значит, будешь пить кофе с булочкой. Сядь за этот столик и никого не пускай, — приказал мужчина и пошел за подносом.
Анна, не задумываясь, уселась за столик и обернулась. Интересно, кого надо было не пускать? Зал был почти пустым. Шутник, однако. Мужчина возник так же внезапно, как и исчез. Через минуту весь стол был уставлен пирожными, бутербродами, салатиками. Последними на стол стали две чашки кофе и два стакана с соком. Анна удивленно уставилась на эту «скатерть самобранку».
— Приступим, — мужчина сел напротив и с удовольствием потер руки, — ешь все, кроме салатов — это мне.
— Но я не хочу.
— И нечего мне тут вредничать и строить из себя светскую даму. У тебя такой перепуганный и замученный вид, как будто ты только что вышла из подземелья. Ешь, тебе сказано.
Анна дважды моргнула и, видя, что на нее больше не обращают внимания, решила все же попробовать эклер. Пирожное оказалось очень свежим и с настоящим масляным кремом. Она отпила несколько глотков кофе, и ее осенило.
— Значит, вы и есть Игнатов? — Анна стала потихоньку приходить в себя.
— Угу, — с полным ртом ответил мужчина.
— Приятного аппетита, — она улыбнулась.
— Не болтай, у меня времени мало. Через двадцать минут прямой эфир. Доедим, пойдем на перекур, там и расскажешь, чего тебе надо.
— Ладно, — Аня съела эклер и взяла булочку.
— А говорила, есть не хочешь, — заметил Игнатов.
— Сейчас на место положу, — Анна притворно надулась.
— Очень мне нужна твоя надкусанная булочка.
Аня не вытерпела и рассмеялась.
— Просто невероятно. Впервые меня укротили за три минуты.
— Три? Старею. Обычно я укладываюсь в одну, — потом оторвался от тарелки и начал смеяться вместе с девушкой.
* * *
В курилке был туман от сигаретного дыма и уймы людей. Игнатов всех растолкал и прошел к открытому окну, ведя за собой девушку.
— Вот здесь хорошо. Давай кури по-быстрому и рассказывай, что там у тебя. Небось, на прослушивание?
— Я не курю.
— Да? Какое совпадение — я тоже. Ну и зачем мы сюда пришли?
— Я думала, что вы курите.
— Понятно, побежали ко мне в кабинет.
— Обязательно бежать?
— У тебя осталось восемь минут.
— Побежали.
Кабинет был небольшой, но уютный. В глубине виднелась еще одна дверь. Игнатов оседлал стул, перевернув его спинкой вперед. Анна, недолго думая, взяла другой стул и, развернув его таким же образом, села напротив.
— Ну, давай знакомиться. Меня зовут Игорь. Можно Гарик.
— А меня Анна, можно Нюта.
— Годится. Итак, Нюта, что нужно?
— Нужно договориться с вами о встрече, когда будете посвободней, — сказала Анна.
— Завтра в семь вечера, — на всякий случай сказал он. — А зачем нам встречаться? Хотя, как сказал Миронов в «Обыкновенном чуде»: “Вы привлекательны, я чертовски привлекателен…” Так?
— Так-то оно так. Но у меня к вам дело. Я журналист.
— О-о-о, — Игорь скривился. — Какая досада.
— Пожалуйста. Меня назначили ответственной за музыкальную рубрику. Ну неужели вы, тот, кто не дал мне умереть с голоду, позволите бедной девушке лишиться работы?!
— Все ясно. В оборот взяла. Охмурила, соблазнила, а теперь вьешь из бедного парня веревки.
— Из вас совьешь…
— А чего ты меня на «вы» называешь? — прищурившись, спросил Игорь.
— Так полагается по этикету.
— Ух ты, слово какое знаешь. Слушай, а про что хочешь поговорить?
— Про музыкантов, которые есть в нашем городе. Об их трудностях или победах. Об их стиле жизни, об увлечениях. Обо всем. Я знаю, вы сами музыкант. Расскажете мне?
— А я думал — о радиостанции. Если о группе?.. Послушай, можно встретиться раньше. В четыре сможешь? У нас репетиция, вот и познакомишься со всеми.
— О таком я даже не мечтала.
— Вот и замечательно. Времени у тебя до завтрашнего дня много, мечтай! А мне пора. Выходи.
* * *
“Ничего себе темперамент у человека!”
Анна никогда не встречала таких, поэтому Игорь ее просто покорил.
“Что он там сказал про три минуты? Что много. А ведь прав. Покорил за одну”.
Анна села в машину, довольная проделанной работой. Больше ехать никуда не нужно. Игорь, судя по всему, заменит ей десятерых. Значит, можно заехать к маме в салон и привести себя в порядок, ведь вечером «званый ужин».
— Толик, отвези меня к маме, — попросила она водителя.
— Как скажете, Анна Александровна, как скажете.
* * *
Елена Сергеевна, мама Анны, была образцом женщины. В свои сорок шесть могла дать фору любой молодой девушке. Все было в порядке и все было ухоженным. Конечно, при таком муже и при таких деньгах глупо бы было ожидать от нее другого. Но ведь такие деньги были не всегда. Она-то помнила всякие периоды в своей семейной жизни. Но к хорошему привыкаешь быстро, и сейчас, когда ненароком вспоминались былые лишения, Елена Сергеевна делала вид, что это не о ней.
На сегодняшний день у нее была обеспеченная и размеренная жизнь. Большего она не желала. Она объехала с мужем весь мир, перепробовала все мыслимые и немыслимые блюда, повидала множество диковинок и считала, что уже всего достигла, всего, о чем только может мечтать человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Произнеся это, она наконец-то повернулась к Виталику. Тот сидел с низко опущенной головой.
— Так вот, милый, — без комментариев было понятно, что всё последующее будет касаться только его, — Андрей, которого ты вчера видел, и есть тот человек, который мне помог. Ясно тебе? Он мой материал, моя статья. А ты что устроил? — высокомерно спросила Анна.
— Так объяснила бы по-людски, — у Виталика все клокотало внутри.
— А разве мы не договорились, что ты не будешь меня беспокоить, пока я не закончу статью?
— Анечка, но он был у тебя дома, и было уже поздно.
— А где, по-твоему, я должна была с ним общаться, на природе, что ли?
Ну и актриса! Нона Мордюкова. Даже не покраснела.
Виталик был уничтожен. Отыгрался, называется.
— Представляете, — обратилась она к остальным, — он с ним разборки хотел проводить. А ничего, что Андрей слепой?
— Как слепой?
— Так — слепой!
— Анечка, прости, я, видно, лишнего выпил. Стань на мое место, — Виталик поднял глаза, полные тоски и стыда. — И потом, ты меня застрелить хотела. Забыла?
— Как же я могу тебя застрелить, если ты меня любишь. Или уже нет?
Ну вот, пожалуйста. Она у любого вырвет признание, причем с легкостью. И, между прочим, еще ни разу никто не возразил. Кроме него…Сволочь!!!
— Люблю. Очень люблю. Они — свидетели, — он умоляюще посмотрел на друзей.
— Ань, ну ты и впрямь перегибаешь. Да Виталя вчера чуть с ума не сошел, мы еле его успокоили, — вступился Генка.
— Так значит, любишь?
— Анечка, прости.
— Хорошо. Тогда поехали к тебе.
— Со всеми?
— Со мной. Я хочу, чтобы ты доказал, как ты меня любишь. Мне это очень нужно. Надеюсь, возражать никто не станет, — она окинула собравшихся пустым взглядом и, не прощаясь, пошла к выходу.
Только когда Виталий и Анна скрылись за дверью, Инга со злобой сказала:
— Ну и крыса! Бедный мальчик, — посочувствовала она Виталику.
— Ничего он не бедный, — вступилась за Анну Эмма. — Маленький расчетливый козел! Слышали бы вы, что он вчера об Анне говорил.
— Интересно, как бы мы могли это слышать, если ты утащила его к себе? — с презрением заметил Геннадий.
* * *
Примирение прошло на два с минусом. Зачем она к нему поехала? На что надеялась? После Андрея Виталик показался слепым котенком, мальчишкой. Как она раньше не замечала? А может, это произошло оттого, что она сама витала где-то в облаках и была совершенно равнодушна к тому, что проделывали с ее телом. Она опомнилась только после того, как почувствовала, что все близится к завершению, во всяком случае, у Витальки. Без особого напряжения она сымитировала приступ безумного восторга, от чего молодой человек пришел в дикое восхищение.
Когда Виталик уснул, Анна поднялась с постели и подошла к окну. Было уже далеко за полночь. Дача, на которой они находились, была за городом, поэтому ночь отличалась от той, что она видела из своей квартиры. Она открыла окно, вдохнула ночную прохладу, а вместе с ней нежный запах фиалки. Аромат был густым и пьянящим. Неожиданно включился сверчок и стал старательно выводить свою мелодию. У Ани на глаза навернулись слезы. Нюта-Анюта. Она посмотрела на небо. Луна, как в голливудском фильме, низко нависала над чернеющим вдали лесом.
— Как я тебе завидую, Луна, — прошептала Анна. — Ты можешь видеть всё и всех. Так же, как ты сейчас тоскливо смотришь на меня, ты смотришь и на него, — слезы закапали на подоконник.
А потом, откуда-то из глубины души вырвалось неконтролируемое:
— Господи, ну пожалуйста, если ты есть, помоги мне его увидеть еще раз. Я не очень-то верю в тебя, но ты не обижайся: я еще не научилась. Я еще молодая. Но так хочу поверить! Знаешь, мне не с кем поделиться и не с кем посоветоваться, поэтому и обращаюсь к тебе. Ты же всемогущий, Господи. Как мне быть? Мне кажется, что я по-настоящему влюбилась. И, кажется, не в того, в кого надо было! Ему совершенно на меня наплевать. Ну почему такая несправедливость? Ну почему любовь не дружба? Я не хочу играть одна в игру под названием любовь. Господи! Ну сделай так, чтобы я поверила, что любить самой — это лучше, чем быть любимой. Нет, все равно не поверю. Я хочу любить и быть любимой. Неужели я слишком многого хочу? Ну испытай меня. Я не боюсь, я сильная. Ты знаешь, я готова пройти через любые трудности. И не сомневайся, я устою, я не струшу, дай мне еще один шанс, Господи. Мне так нужно быть с ним, это просто жизненно необходимо, это больше, чем воздух, это больше, чем сама жизнь.
Последние фразы она почти выкрикнула, совершенно позабыв, что находится в комнате не одна.
Виталик заворочался во сне. Анна с опаской повернулась к нему. “Вдруг не спал и все слышал?” Но дыхание было ровным и почти неслышным. Все же спал. Анна всхлипнула и легла в постель. Виталик повернулся во сне и положил на нее руку. Девушка испытала невероятную тяжесть. С какой-то небывалой брезгливостью и ненавистью сбросила ее с себя. “Ах, если б это был Андрей! Его рука?” От воспоминаний она вздрогнула.
Руки любимого. Разве про них еще не сочинили балладу? Вот Анна непременно бы сочинила, если бы могла. Разве это не они одним прикосновением могут привести в трепет? Разве это не они могут так сжать в объятиях, что забываешь обо всем на свете и помнишь только их. Только руки любимого готовы прикрыть от всех напастей, защитить от всех невзгод и поражений. Только руки любимого могут поддержать в любой беде. Как здорово прижаться к любимым ладоням губами и целовать каждый бугорок, каждую линию. Линию ума, линию судьбы, линию любви… Эх, Андрей, Андрей…
* * *
В редакции ее встретили букетом гладиолусов и сухим щелчком выстрелившей пробки от шампанского. Анна с удивлением оборачивалась, ничего не понимая. Весь коллектив был в сборе. Вперед выступила Зоя Васильевна.
— Дорогие мои коллеги, сегодня мы поздравляем нашу новую журналистку с боевым крещением и, судя по-всему, довольно удачным, — Зоя подошла к Ане, передала ей цветы и поцеловала в щеку. — Ребята, разлили уже?
Юра держал в руках разнос, на котором ютились одноразовые стаканчики, наполненные шампанским. Анна от смущения покраснела. Все, что происходило, было с виду очень простым, но таким душевным и искренним, что она растрогалась до слез.
— Анечка, мы рады, что ты выбрала нашу газету, что ты оказалась настойчивым и серьезным человеком, и надеемся на долгое сотрудничество с тобой. И, конечно, новых тебе идей, впечатлений и хорошего материала. За тебя, Нюта, за твой успех.
Окончание фразы подхватил весь коллектив. Анна снова почувствовала себя счастливой.
— Спасибо вам, — проговорила она.
— Э, нет, — перебила ее Катерина, — «спасибом» не отделаешься. Вечером с тебя шампанское и конфеты.
— Ой, ну, конечно. Как я сама не догадалась. Сегодня вечером, часов на восемь, я приглашаю всех в кафе, какое — уточню позже. Приходите, пожалуйста.
— Класс, Анька! — Юрка подлетел к ней и затряс за плечи. — Оторвемся на полную. Обещаешь?
— Обещаю.
Все одновременно зашумели, обсуждая приятную новость, но через пятнадцать минут каждый вернулся к своим обязанностям. Анна поставила букет в вазу и зашла к Зое Васильевне.
— Зоя Васильевна, я так тронута, что готова расцеловать всех и каждого, спасибо вам, — Анна сияла.
— Что ты, девочка. Это элементарное внимание. Но в случае с тобой оно заслуженное. Надеюсь, что это только начало.
— Так, может, мне нужно уже приступить к новому заданию?
— И можно, и нужно. Опять за слезливое возьмешься?
— Если честно, хотела бы немного передохнуть от этого. Можно?
— Отчего же нельзя. Дня три у тебя есть, можно заняться другим. Кстати, — Зоя внимательно посмотрела на Анну, — я давно мечтала сделать страничку для молодых, для подростков. Освещать интересующие их темы, устроить переписку на страницах газеты. Как ты смотришь на это?
— Давайте попробую, — Анна была уверена, что теперь ей все по плечу. — Только вот о чем писать?
— Думаю, о музыке. Сейчас чем молодежь интересуется? Телевизор и музыка — вот и все, что востребовано. Да, забыла, еще сериалом «Бригада». Видела?
— Я почти не смотрю телевизор, — виновато сказала Аня.
— Правильно делаешь. Я тоже не смотрю. Так вот. Ребята пытались раскрутить эту рубрику, но как-то не очень у них вышло. Все больше походило на то, что мы крадем статьи у других газет и журналов. Тут нужен другой подход. Ты знаешь что, подойди к Юре. У него остались телефоны наших местных знаменитостей, попробуй пообщаться с ними. У тебя получится. Только на этот раз попробуй уложиться в два дня. Договорились?
— Два так два. Тогда я пошла общаться с Юрой, потом со знаменитостями, потом вечером с вами. Какой чудесный, заполненный день! И как он здорово начался, — она поднялась и, строя на ходу план действий, отправилась к коллеге.
* * *
Анна стояла перед входом в огромное здание. Некогда здесь размещался какой-то НИИ-проект, или еще что, лично она не знала. Теперь все было сдано в аренду. Первые этажи занимали магазины, на втором размещались всевозможные агентства по трудоустройству, недвижимости. Следующие два этажа были отданы под офисы торговым фирмам и, наконец, на пятом находилась интересующая ее радиостанция. Ей нужно было туда. Это был уже восьмой адрес, который она сегодня посетила. Передвигалась она на «Толике», отец дал, поэтому по времени выходило все быстро и оперативно. У нее уже было предостаточно информации, но так же, как и в случае со слепыми, она чувствовала, что это неинтересно. Анна не расстраивалась. Уже по личному опыту она знала, что главное — быть настойчивым, и тогда наверняка подвернется что-то оригинальное.
Ей нужен был один работник по фамилии Игнатов. Юрка сказал, что он вредный и общаться с газетчиками не любит. Но, как назло, из всех имеющихся у него на примете музыкантов он был самым ярким. Еще в машине Анна подправила губы и припудрилась. Остальное все было в порядке.
Слава богу, был лифт, и к тому же работал. Выйдя на нужном этаже, она очутилась в длинном полуосвещенном коридоре. Всюду сновали люди. Вернее они не сновали, а носились, как угорелые, и всё молодежь.
— Прошу прощения, мне нужен Игнатов, — обратилась Анна к пробегавшей мимо с кипой бумаг в руках девушке.
Та, не останавливаясь и даже не глядя на нее, махнула рукой куда-то назад. Не то указывая Анне дорогу, не то показав жестом, чтобы она проваливала и не мешала работать. Аня не обиделась, но на всякий случай пошла в том направлении, куда указали. Решила спросить у других. Но еще две попытки оказались такими же безрезультатными, как и первая. Тогда Анна решила остановиться и выбрать не молодых людей, а кого-то постарше. Несколько минут спустя из какой-то двери, она даже не заметила какой, вышел тот, кто внушал ей больше доверия. Это был мужчина около сорока лет, с пышными волнистыми волосами, прикрывающими шею, и аккуратной бородкой с проседью. Он не был обременен никакой ношей, и Анна сосредоточилась на нем. Мужчина, поравнявшись с девушкой, внезапно остановился. Анна растерялась и забыла, что хотела как спросить.
— Красотуля, чего это ты так перепугано на меня уставилась? Мы знакомы?
От неожиданности Анна даже вздрогнула.
— Извините, мне нужен некто Игнатов. Вы не знаете, где я его могу найти? — от волнения у нее даже губы пересохли.
— Пошли со мной. У него обеденный перерыв, — и мужчина пошел быстрее.
— Подождите, — чтобы сократить расстояние, на которое уже удалился мужчина, Ане пришлось бежать.
И только она его нагнала, как он остановился у двери с надписью «Только для сотрудников». Не глядя на девушку, он открыл дверь, а потом, опомнившись, пропустил Анну вперед.
Оказалось, что они зашли в маленькое уютное кафе.
— Вы мне его покажите?
— Покажу, но вначале что-нибудь съем. Есть хочешь? — бесцеремонно спросил он.
— Спасибо, нет.
— Значит, будешь пить кофе с булочкой. Сядь за этот столик и никого не пускай, — приказал мужчина и пошел за подносом.
Анна, не задумываясь, уселась за столик и обернулась. Интересно, кого надо было не пускать? Зал был почти пустым. Шутник, однако. Мужчина возник так же внезапно, как и исчез. Через минуту весь стол был уставлен пирожными, бутербродами, салатиками. Последними на стол стали две чашки кофе и два стакана с соком. Анна удивленно уставилась на эту «скатерть самобранку».
— Приступим, — мужчина сел напротив и с удовольствием потер руки, — ешь все, кроме салатов — это мне.
— Но я не хочу.
— И нечего мне тут вредничать и строить из себя светскую даму. У тебя такой перепуганный и замученный вид, как будто ты только что вышла из подземелья. Ешь, тебе сказано.
Анна дважды моргнула и, видя, что на нее больше не обращают внимания, решила все же попробовать эклер. Пирожное оказалось очень свежим и с настоящим масляным кремом. Она отпила несколько глотков кофе, и ее осенило.
— Значит, вы и есть Игнатов? — Анна стала потихоньку приходить в себя.
— Угу, — с полным ртом ответил мужчина.
— Приятного аппетита, — она улыбнулась.
— Не болтай, у меня времени мало. Через двадцать минут прямой эфир. Доедим, пойдем на перекур, там и расскажешь, чего тебе надо.
— Ладно, — Аня съела эклер и взяла булочку.
— А говорила, есть не хочешь, — заметил Игнатов.
— Сейчас на место положу, — Анна притворно надулась.
— Очень мне нужна твоя надкусанная булочка.
Аня не вытерпела и рассмеялась.
— Просто невероятно. Впервые меня укротили за три минуты.
— Три? Старею. Обычно я укладываюсь в одну, — потом оторвался от тарелки и начал смеяться вместе с девушкой.
* * *
В курилке был туман от сигаретного дыма и уймы людей. Игнатов всех растолкал и прошел к открытому окну, ведя за собой девушку.
— Вот здесь хорошо. Давай кури по-быстрому и рассказывай, что там у тебя. Небось, на прослушивание?
— Я не курю.
— Да? Какое совпадение — я тоже. Ну и зачем мы сюда пришли?
— Я думала, что вы курите.
— Понятно, побежали ко мне в кабинет.
— Обязательно бежать?
— У тебя осталось восемь минут.
— Побежали.
Кабинет был небольшой, но уютный. В глубине виднелась еще одна дверь. Игнатов оседлал стул, перевернув его спинкой вперед. Анна, недолго думая, взяла другой стул и, развернув его таким же образом, села напротив.
— Ну, давай знакомиться. Меня зовут Игорь. Можно Гарик.
— А меня Анна, можно Нюта.
— Годится. Итак, Нюта, что нужно?
— Нужно договориться с вами о встрече, когда будете посвободней, — сказала Анна.
— Завтра в семь вечера, — на всякий случай сказал он. — А зачем нам встречаться? Хотя, как сказал Миронов в «Обыкновенном чуде»: “Вы привлекательны, я чертовски привлекателен…” Так?
— Так-то оно так. Но у меня к вам дело. Я журналист.
— О-о-о, — Игорь скривился. — Какая досада.
— Пожалуйста. Меня назначили ответственной за музыкальную рубрику. Ну неужели вы, тот, кто не дал мне умереть с голоду, позволите бедной девушке лишиться работы?!
— Все ясно. В оборот взяла. Охмурила, соблазнила, а теперь вьешь из бедного парня веревки.
— Из вас совьешь…
— А чего ты меня на «вы» называешь? — прищурившись, спросил Игорь.
— Так полагается по этикету.
— Ух ты, слово какое знаешь. Слушай, а про что хочешь поговорить?
— Про музыкантов, которые есть в нашем городе. Об их трудностях или победах. Об их стиле жизни, об увлечениях. Обо всем. Я знаю, вы сами музыкант. Расскажете мне?
— А я думал — о радиостанции. Если о группе?.. Послушай, можно встретиться раньше. В четыре сможешь? У нас репетиция, вот и познакомишься со всеми.
— О таком я даже не мечтала.
— Вот и замечательно. Времени у тебя до завтрашнего дня много, мечтай! А мне пора. Выходи.
* * *
“Ничего себе темперамент у человека!”
Анна никогда не встречала таких, поэтому Игорь ее просто покорил.
“Что он там сказал про три минуты? Что много. А ведь прав. Покорил за одну”.
Анна села в машину, довольная проделанной работой. Больше ехать никуда не нужно. Игорь, судя по всему, заменит ей десятерых. Значит, можно заехать к маме в салон и привести себя в порядок, ведь вечером «званый ужин».
— Толик, отвези меня к маме, — попросила она водителя.
— Как скажете, Анна Александровна, как скажете.
* * *
Елена Сергеевна, мама Анны, была образцом женщины. В свои сорок шесть могла дать фору любой молодой девушке. Все было в порядке и все было ухоженным. Конечно, при таком муже и при таких деньгах глупо бы было ожидать от нее другого. Но ведь такие деньги были не всегда. Она-то помнила всякие периоды в своей семейной жизни. Но к хорошему привыкаешь быстро, и сейчас, когда ненароком вспоминались былые лишения, Елена Сергеевна делала вид, что это не о ней.
На сегодняшний день у нее была обеспеченная и размеренная жизнь. Большего она не желала. Она объехала с мужем весь мир, перепробовала все мыслимые и немыслимые блюда, повидала множество диковинок и считала, что уже всего достигла, всего, о чем только может мечтать человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47