С устранением Алины путь к отцовским капиталам был бы свободен.Анжела была непростой, противоречивой натурой. И тому свидетельствовали ее письма неизвестному адресату. Мужчине. Губареву пришла в голову мысль, что это мог быть Руслан Мансуров. Хотя тот отрицал, что переписывался с Анжелой по электронной почте. А зачем ему признаваться? Это не в его интересах! Общий тон писем был извращенно-болезненным. Такое впечатление, что писал его безумный человек, имевший два лица. Губарев вспомнил, что Анжела писала, как ей хотелось бы лежать на кровати в черном кожаном костюме, закованной в наручники. Богатая фантазия, ничего не скажешь! Извращенка, да и только!Возможно, что Анжела представляла для Руслана интерес как дочка его делового партнера. Он хотел иметь над ней власть, управлять ею. А когда понял, что это невозможно… А вдруг он предполагал через нее давить на Викентьева или шантажировать его? Или Анжеле стали известны кое-какие нечистоплотные дела и секреты своего бойфренда?Для кого-то Анжела стала представлять опасность, и поэтому ее убили. Кому была выгодна ее смерть? Алине? Руслану? Или третьему неизвестному лицу?Губарев посмотрел на Алину. Она сидела на диване. И тут он сделал свой последний выстрел:— Это вы написали письмо Наталье Родионовне о том, что Анжела — не родная дочь Вячеслава Александровича?Алина судорожно стиснула руки. Ее бледность так и бросалась в глаза.— Н-нет.Губарев встал с дивана и, не глядя на Алину, вышел из комнаты. Глава 13 Я знала, где искать прошлое, — в глубинах материнской памяти. Только там я могла найти ответ на мучивший меня вопрос: чья я дочь? И чья дочь Ника? Это знал тот, кто подменял младенцев. С какой целью было сделано это? Зачем? И это тоже предстояло мне узнать.После того как я «разговорила» мать под шаманскую музыку, я инстинктивно сторонилась ее. Я почему-то боялась, что мать в любой момент может все вспомнить. Хотя я понимала, что вероятность этого ничтожно мала, смутный страх все равно преследовал меня. И я ничего не могла с этим поделать. Я стала избегать даже свое любимое зеркало. Я не хотела больше ничего видеть, я боялась, что моя психика не выдержит возникающих видений. А может, я боялась увидеть в нем нечто, о чем я еще и не догадывалась?Ника по-прежнему где-то пропадала и дома появлялась редко. Я не знала, где она и что с ней. После того вечера в ресторане она замкнулась и больше со мной не общалась. Только краткие вопросы-ответы. Пустые и поверхностные. Тот вечер — случайная спонтанная вспышка веселья, праздник для двоих, праздник, сблизивший нас настолько, что мы снова стали единым целым. Сестрами. Пусть и на краткий миг. Я знала, что этот вечер навсегда останется в моей памяти. Пусть Ника снова отдаляется от меня, пусть дуется и капризничает. Все же были мгновения, когда нам было так хорошо вместе, что лучше не бывает. И за это я была благодарна Нике.Я часто задумывалась над тем, права ли я была, ввязавшись во все это. Я шла по следам прошлого, еще не понимая, что его лучше не трогать. Иногда нужно оставить все как есть, потому что погружение в старые обиды, страсти и тайны подобно прогулке по минному полю: неизвестно, в какой момент ты подорвешься. И станешь калекой или уйдешь из жизни навсегда. Смутно я чувствовала, что надо остановиться, но природное любопытство и упрямство вели меня вперед. Тем более мне оставалось совсем немного — последний шаг. Последняя тайна, которая Должна быть открыта. И тогда все точки над «i» будут расставлены. Принесет это мне облегчение или боль, я еще не знала. А если бы даже и знала, остановиться я уже не могла. Когда-то я прочитала одно изречение, и оно мне очень запомнилось: «Делай, что должно, и будь что будет». Я должна была это сделать. А потом — хоть потоп.Мать, как обычно, была на кухне. Я подошла к ней.— Как вкусно пахнет!На сковороде жарились котлеты. Есть мне не хотелось. Но другого предлога для общения с матерью придумать я не могла.— Я поужинаю.— В кастрюле вареная картошка.— Спасибо. А ты ела?— Нет. — Мать скользнула по мне безразличным взглядом и отвернулась к окну.— Ника приходила?— Нет.— Недавно звонила твоя подруга, когда тебя не было, — начала я.Мать повернулась ко мне. Ее лицо было по-прежнему бесстрастным — ни удивления, ни любопытства.— Кто?— Нина.— Нина? — переспросила мать.— Твоя подруга юности. Вы с ней когда-то дружили. Помнишь, она принимала у тебя роды. Ты сама неоднократно говорила об этом.На лице матери отразилось легкое смятение, которое быстро исчезло.— Да… А что она хотела?— Не знаю, может, поговорить с тобой.— Она же уехала.— Куда? — Я затаила дыхание.— Не знаю. Кажется, в деревню. У нее там дом.— Какая деревня? Где она находится?— Не знаю. Не помню. Я была в отчаянии.— В Подмосковье?— Наверное. Что-то связано с озером. Озерное. Озеры. Озерки. Не помню.Мать села на табуретку и сложила руки на коленях.— Нина… — повторила она.— Да.— А как ее фамилия?— Григорьева.— Григорьева?— Да.Ее взгляд принял отсутствующее выражение.— Почему ты не взяла котлеты?— Сейчас. — Я достала тарелку и положила себе котлету и две картофелины.— Ты здесь будешь есть?— Нет. В своей комнате.— Хорошо. Если придет Ника, скажи ей, что ужин готов.— Конечно.Сев на диван, я принялась лихорадочно размышлять. Медсестра Нина, которая принимала у матери роды и которая могла бы пролить свет на эту историю, уехала в деревню с названием Озерное или Озеры. Или Озерки. Значит, мне надо ехать туда. Если только мать ничего не перепутала. С памятью у нее плохо, поэтому она могла неправильно вспомнить название. Тогда — все! Мое расследование окончательно зайдет в тупик.Я должна была разыскать эту Нину и постараться оживить в ее памяти события двадцатилетней давности. И чем скорее, тем лучше. Завтра пятница, потом выходные. В субботу с утра и поеду. Но для начала следует купить карту Подмосковья и найти эту деревню.Я вскочила с дивана. И тихонько, стараясь не привлекать внимание матери, вышла из дома. В ближайшем киоске я купила карту. Продавщица с волосами, выкрашенными в ярко-рыжий цвет, сняла карту с витрины и протянула мне.— Пятьдесят рублей, — сказала она хриплым голосом.Я отсчитала деньги и подала в окошко.Дома я разложила карту на Никиной кровати и стала ее внимательно изучать. Результаты были неутешительными. Деревень и поселков с таким названием в окрестностях Москвы я насчитала около пяти. В каком же из них проживала Нина Григорьева? Я свернула карту и пошла на кухню. Мать по-прежнему сидела на табуретке. Я постаралась придать себе беспечный вид.— Мам, а твоя Нина в деревне по какой дороге живет?Мать посмотрела на меня без всякого выражения. Как будто бы я спрашивала: что купить в магазине. Она наморщила лоб.— Нина? Не помню. А что?— Просто у меня одна знакомая поехала на лето в деревню Озеры. Я хочу поехать к ней. Может, я наткнусь на твою подругу и передам ей привет. Вы же дружили.— Да… дружили.— И по какой дороге находится эта деревня? — пыталась я расшевелить материнскую память.— Казанской, — выдохнула мать. От неожиданности я замерла.— Точно? — не веря своим ушам, переспросила я.— Кажется, да.— Интересно, — пробормотала я. — Лариса тоже по Казанскому направлению отдыхает или нет?Через минуту я покинула кухню и отправилась в свою комнату. Это уже было кое-что! По Казанскому направлению была деревня с названием Озеры и поселок Озерное. Поле моих поисков неуклонно сужалось.Я легла на диван и закрыла глаза. Ну хорошо, увижу я, предположим, эту Нину. И что дальше? Захочет ли она разговаривать со мной? Здесь возможно несколько вариантов. Первый: она все забыла и ничего не помнит. Второй: она выставит меня за дверь. Почему, задала я этот вопрос сама себе. А если она участвовала во всем этом? Тогда она, конечно, будет молчать. Какой ей смысл вытаскивать на свет свой криминальный поступок? Но почему она сделала это? Должно же быть всему этому какое-то рациональное объяснение?В комнате к вечеру стало нестерпимо душно. Я распахнула окно настежь. Захотелось есть. Я пошла на кухню, достала из холодильника помидоры, крупно порезала их и отнесла в комнату. Я съела помидоры, котлеты с картошкой, оставленные на тарелке, и снова легла на диван. Зазвонил мобильный. Это был Руслан.— Привет!— Привет! — Я откашлялась.— Спишь?— Нет.— Я хочу пригласить тебя в гости. Наступила пауза.— Алло! Ты слышишь меня?— Да.— Ну так что?Я подошла к окну. Скучный двор, возгласы ребятишек, смех молодых мамаш. Сидеть весь вечер взаперти дома? Может, лучше копить воспоминания для старости? Я приняла решение.— Хорошо. Я приеду.— Жду. Адрес помнишь?— Нет, продиктуй.Руслан продиктовал адрес. Я дала отбой и подошла к зеркалу. На меня смотрела привлекательная молодая девушка. Мои глаза блестели. Меня тянуло к Руслану, я не могла себя обманывать. Но, с другой стороны, я не могла забыть чувство опасности, исходящее от него. Ведь он был связан с Анжелой, хотел потопить Нику. Я тряхнула волосами. Меня охватило безразличие. Будь что будет.Я надела свой любимый розовый брючный костюм, накрасила ресницы и положила на губы легкий прозрачный блеск.Руслан сразу распахнул дверь, как будто бы стоял под дверью и ждал меня. Я шагнула внутрь квартиры. Он был во всем черном. Черные джинсы. Черная футболка с надписью «Нью-Йорк».— Привет!— Мы уже здоровались.— Ах, да! — И я рассмеялась.— Проходи. Будешь кофе?— Буду.— Но прежде попробуй рыбный шашлык. Я его приготовил специально для тебя.— Никогда не ела.— Объедение, если правильно приготовить. Шашлык просто таял во рту. Мы ели на кухне.Светлая деревянная мебель, линолеум под «мрамор». Белые шторы. На стенке висели круглые часы. Одна половина часов с изображением солнца была белой и символизировала день, другая — с тоненьким серпом месяца и звездами — была синей и означала ночь.— Красивые! — Я кивнула на часы.— Авторская работа. Подарил один знакомый. Что я знаю о Руслане? — внезапно подумала я, — о круге его знакомых, о том, как он проводит свободное время и с кем?— Кофе будем пить в комнате.На журнальном столике в вазе из дымчато-серого стекла стоял букет белых лилий, источавших тонкий, почти неуловимый аромат. Рядом раскрытый ноутбук. Я посмотрела на экран. Вход в электронную почту. Но ни логин, ни пароль набраны не были. Пустые строчки.Руслан вырос рядом.— Забыл выключить.— Ты и дома работаешь?— Когда как. Сегодня я точно отдыхаю. Никакой работы. — И он с улыбкой посмотрел на меня.Весь вечер Руслан был в ударе. Он рассказывал разные смешные истории из жизни, умело пародировал звезд эстрады. Нам было весело, я от души хохотала, но порой ловила на себе его странный взгляд. Он как будто бы изучал меня. Но с какой целью?Незаметно стемнело. Темные рыбы медленно кружились в аквариуме.— Еще будешь кофе?— Давай, — сказала я внезапно севшим голосом. Я ощущала в себе непонятный трепет. Уж не влюбилась ли я? Это было бы очень некстати. У меня на носу поездка в Озеры, у Ники серьезные неприятности, ее вот-вот упекут за решетку. А тут… любовь, романтика! Все это не к месту. Да еще неизвестно, как Руслан относится ко мне. Может быть, я для него — очередное мимолетное развлечение. Игрушка на час. Наверняка у такого интересного и богатого молодого мужчины навалом девиц, с которыми он коротает время.Когда Руслан пришел с чашкой кофе, я уже немного успокоилась. И решила держать себя в узде, не давать волю чувствам, а то это может плохо кончиться для меня. Сердцем зря рисковать не стоит. Я сидела, сцепив руки.— Вот кофе. — Казалось, Руслан почувствовал мое смятение. — Все будет хорошо, — тихо сказал он.Но к чему это относилось: к нам, к ситуации вокруг убийства Анжелы или к чему-то еще, я не поняла.— Надеюсь, — ответила я с нервным смешком.Так и будет, — уверенно сказал Руслан. Он включил музыку. Мягкий обворожительный голос обволакивал меня неземным теплом. Представилось море, пальмы… бездумная лень.— Кто это?— Сезария Эвора. Знаешь такую? Я отрицательно покачала головой.— Старая толстая негритянка из Кабо-Верде.— А это где?— Португальская колония. Любит петь босиком на лучших сценических площадках мира. И все мирятся с этим. Голос…Приглушенные краски заката лениво вползали в комнату сквозь плотные шторы терракотового цвета. Меня охватила странная истома. Трудно было даже пошевелить пальцем. Руслан приблизил свое лицо к моему и поцеловал в губы.— Тебе хорошо со мной?Зачем он это спрашивает? Все было понятно и без слов.— Да. Я… — Но Руслан вторично закрыл мне рот поцелуем.— Не надо ничего говорить. Ладно?Как будто бы это я спрашивала его, а не он меня!Утром я проснулась в семь. Мне надо было спешить на работу. Я подумала, что наши отношения бесперспективны. И не надо втягиваться в них. Но, может было, уже поздно? Я лежала рядом с Русланом в растрепанных чувствах. Я еще не была до конца циником, чтобы просто наслаждаться сексом, но уже не была и романтиком.На одеяло запрыгнул Рикки и полез мне на голову. Я осторожно опустила котенка на пол. Тут я заметила, что Руслан не спит, а наблюдает за мной сквозь полуприкрытые ресницы.— Проснулась?— Проснулась. Рикки разбудил.— Да, он частенько не дает спать. Маленький, а такой шум порой устраивает, как стадо слонов.Я рассмеялась. Откинула одеяло и спустила ноги на пол. Моя одежда лежала на полу.— Мне пора на работу.— Тебя подвезти?— Не надо. Доберусь сама.— Смотри, а то подброшу.Я ничего не ответила. Мне хотелось остаться одной. А ехать с ним и заниматься легким трепом не было настроения. Где-то в глубине души меня все время грызла мысль о Нике, о том, как она выпутается из этой истории. И где она сейчас. Мне ужасно хотелось ее видеть.— Позавтракаешь?— Уже нет времени. Опаздывать я не могу. У нас дисциплина строгая.— Понятно. Мы расстались, договорившись созвониться. Но я подумала, что вряд ли нам удастся увидеться в ближайшие дни. Впереди у меня было столько неотложных дел.
Утром следующего дня я поднялась по будильнику ровно в шесть. Все еще спали. Мне надо было выехать с ранней электричкой… Я быстро, по-спортивному оделась, все время поглядывая на часы. Собрала сумку: положила в нее бутерброды, термос с кофе, бумажные салфетки. Ника не объявлялась. Я оставила ей на столе записку, в которой написала, чтобы она срочно связалась со мной. Слово «срочно» я подчеркнула двумя жирными линиями. В конце записки я написала: «Целую. Твоя сестра».Народу в электричке было немного. Я закинула сумку на верхнюю полку и села ближе к окну. Как я буду разговаривать с бывшей маминой подругой? С чего начну? А вдруг она вообще откажется от беседы со мной? Скажет, я ничего не помню и ничего не знаю. Нельзя исключать и такой вариант развития событий. И тогда последняя ниточка, которая могла бы привести меня к разгадке, над которой я столько билась, будет оборвана. Я размышляла, как мне расположить к себе мамину подругу. Памятуя, что лучшая смазка — деньги, я захватила с собой на всякий случай пять тысяч рублей. Я решила, что Нине, как человеку небогатому, возможно, будет трудно отказаться от лишних денег. Может, они освежат ее память? Однако я знала по собственному опыту, что выстроенные схемы обычно оказываются ненужными. Жизнь вносит свои поправки в продуманный сценарий. Сориентируюсь на месте, пришла я к такому выводу. Все равно всего не предугадаешь.Я задремала и чуть было не проехала нужную мне станцию. Схватив сумку, я рванула, к выходу.День был пасмурным. Небо заволокли свинцовые тучи. Зонтик остался дома. Я совершенно забыла про него. Растяпа, ругала я себя, если дождь хлынет, где ты будешь отсиживаться? Под кустиком? Не могла зонтик прихватить или хотя бы дождевую накидку!— Простите, — обратилась я к пожилой паре. — Вы не подскажете, где тут деревня Озеры?Седая женщина в пестрых брюках и голубой бесформенной футболке с трудом подняла корзинку, покрытую белым полотенцем. Мужчина катил тележку.— Озеры? Прямо, — махнула она свободной рукой. — Пройдете через небольшой лесок, потом будет дорога. Потом опять прямо. Первая деревня и будут Озеры.— Долго идти? — поинтересовалась я.— Вась, минут пятнадцать до Озер или сколько?— Больше. Полчаса.— Не знаю. Мне кажется, что ближе, — неуверенно протянула женщина.— Смотря как идти, — пробурчал Вася.— Спасибо.Я шла быстрым пружинистым шагом. Давно я не была на природе. Не ходила и не дышала свежим воздухом просто так. Как многие горожане, я настолько привыкла к городскому смогу, что сейчас от чистейшего свежего воздуха у меня слегка кружилась голова. Захотелось есть. Пройдя редкий лесок, я нашла поваленное дерево и села на него. Устроила привал. Раскрыла сумку, вытащила оттуда бутерброд с ветчиной, налила в крышку термоса кофе и сделала несколько глотков. Через десять минут я уже снова шла по дороге.Деревня Озеры состояла из разрушенных домов и добротных кирпичных особняков, выстроенных либо потомками коренных жителей, либо разбогатевшими людьми, решившими обзавестись недвижимостью недалеко от Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31