Волосы Брюн словно жили сами по себе. Они сильно вились, даже когда та делала специальную укладку, а когда забывала о них, трясла головой или часто взъерошивала, то была похожа на непричесанного пуделя. Волосы лейтенанта Ферради изящной волной обрамляли ее идеальной формы лицо. Во Флоте блондинки встречались редко. Может, из-за этого лейтенанта Ферради прозвали Златовлас-кой. Он слышал это имя в кают-компании младшего офицерского состава в первый же вечер по прибытии.После этого она все время оказывалась там, где был он, и сама заговаривала с ним. Она так же, как и он, стояла вахты, поэтому пересекались они достаточно часто. Но он обратил внимание на то, что встречается с ней чаще, чем с другими джигами, даже тогда, когда она не дежурила.Он не знал, что она училась в Академии вместе с Эсмей. Она сама сказала ему об этом.— Вы ведь знакомы с лейтенантом Суизой, энсин? — как-то спросила она, подписывая вахтенный журнал.— Да, сэр.— Интересно, сильно ли она изменилась, — продолжала Ферради. — Мы ведь вместе учились.— Я не знал об этом, сэр. — Знает ли она о последних событиях в жизни Эсмей? Но он не хочет обсуждать эти вопросы с ней.— Я имела в виду, — продолжала Ферради, помахивая в воздухе информационной пластинкой, — она всегда была такой сдержанной, скрытной, такой правильной. Никогда по-настоящему ни с кем не дружила. Но все кругом говорят, что она просто прирожденный лидер, вот я и подумала…Где-то в глубине мозга зазвенел сигнал тревоги, но он ответил то, что сразу пришло на ум:— Да, она достаточно сдержанна, но вы ведь знаете о ее происхождении.— Да, конечно, — Ферради закатила глаза. — Мы с ней обе колониальные чужачки. Я ведь из Подлунных Миров, так, по-моему, все ожидали, что я буду носить струящиеся шелковые одежды.При этом она сделала какие-то красноречивые жесты руками. Барин ничего не понял, а она рассмеялась.— Ах, значит, вы не видели эти жуткие кубы, которые обычно снимают про наши планеты. Видимо, костюмы для этих кубов взяли из времен Древней Земли, потому что на самом деле никто у нас не носит такую одежду. Длинные просторные платья, прикрывающие все тело женщин с головы до пят, но так соблазнительно облегают фигуру, особенно когда подует ветерок.Барин снова уловил сигнал тревоги, но не успел даже подумать из-за чего, как она уже снова говорила своим приятным, немного хриплым голосом:— Но Эсмей, лейтенант Суиза, как-то рассказывала мне, что у нее в семье все были военными. Я вполне понимаю, как она поссорилась с дочерью Спикера, но вот каким образом она может быть лидером, никак не пойму.Барин не думал об осторожности. Он должен что-то ответить.— А я думал, о ссоре ничего не известно. Ферради снова рассмеялась— Как же такое можно скрыть. Об этом говорили по всем новостям. Рассказывают, она кричала, как гарпия, и сказала дочери Спикера, что у той нравственности не больше, чем у шлюхи в таверне.— Это неправда! — воскликнул Барин. Он знал, что Эсмей действительно кричала на Брюн и говорила ей оскорбительные слова, но он не мог не защитить ее.Ферради посмотрела на него со снисходительной улыбкой. Под ее взглядом он почувствовал себя маленьким ребенком.— Все в порядке, энсин. Я же не прошу вас отвернуться от героини Флота.С ней он чувствовал себя неловко. Она все время смотрела на него. Стоило ему поднять глаза, и он тут же натыкался на взгляд ее чистых фиалковых глаз и легкую усмешку. Она все время посягала на пространство, в котором он находился. С Эсмей такого никогда не было. Даже Брюн, хотя и проявляла нескрываемый интерес к нему как к мужчине, без горечи и досады оставила его в покое после того разговора. Но с этой…Барин отправился в спортивный зал, решив, что сам во всем виноват. Наверное, он что-то такое сделал, правда, непонятно, что именно, но это он привлек ее интерес к собственной персоне. Он сел на тренажер, на который записался заранее, и установил регуляторы. Сначала разогрев, потом основная нагрузка. Мысленно он снова перенесся к Эсмей. Теперь она помощник капитана специального корабля. Он легко мог себе представить, как она будет действовать в экстренной ситуации, она способна на многое.— Привет, энсин. — Хрипловатый голос оборвал его фантазии. На соседнем тренажере занималась Ферради. Барин смутился. Он знал, что она не была записана на этот тренажер, он специально проверил. Но вот она здесь, уже разогревается, тело у нее такое же красивое, как и волосы, да еще в этом блестящем тренировочном трико, которое подчеркивает все изгибы. Барин кивнул в знак приветствия.— Вы не жалеете сил, — продолжала она. — Традиции семейства Серрано?Не может же он не ответить, она ждет, что он скажет, и смотрит. Он просто не может быть грубым и непочтительным.— Так… положено… сэр, — выдавил он.— В спортивном зале не обязательно соблюдать формальности, — заметила Ферради. — Мне нравится ваше отношение к любой работе и ваши результаты, Барин.Он не мог не обратить внимание на особый взгляд, которым она сопроводила последнюю фразу.Опять что-то надо ответить, но в этот момент к тренажеру с другой стороны от Ферради подошел майор Ослон.— Эй, Касия, дай Серрано потренироваться. И вообще, он слишком молод для тебя. Я, с другой стороны…Она бросила на Барина последний долгий взгляд и повернулась к Ослону:— Майор, вы неисправимы. Почему это вам взбрело в голову, что я выбрала энсина Серрано?— Рад, если это не так. Наверное, меня смутил ваш тренировочный костюм.— Это старье?Барин видел, как откровенно она флиртует с майором, но тот, казалось, ничего не замечал. Они немного поболтали, потом Ослон пригласил ее поиграть в парпон. Она согласилась, но перед уходом еще раз пристально взглянула на Барина. Ох уж этот взгляд!Спустя несколько дней Барин совершал обычный обход общей строевой палубы, он проверял сточные фильтры. Они вечно забивались волосами. Вдруг его внимание привлек необычный треск. Он застыл на месте. Звук повторился один раз, второй. Из какой каюты? Он огляделся, стараясь понять, что это было… похоже, сзади и справа. Что-то сползло вниз, потом удар, и кто-то потащил тяжелый предмет по полу. Барин понял, откуда идут звуки. Д-82.Барин заглянул внутрь и столкнулся лицом к лицу со старшим мастером Цукерманом. Красный от натуги и ярости, тот тащил кого-то за ноги.— Мастер, что случилось?— Прочь с дороги! — тяжело дыша, прохрипел Цукерман. Казалось, он не узнает Барина. Зрачки его были сильно расширены.— Мастер… — Барин не видел, кого тащит Цукерман, но человек был явно без сознания. Он поднял глаза: вот стеллажи у стены, в этой нише кто-то сидел, на подушке валяется футляр от игл…— Мастер, остановитесь. — Барин не знал, что именно здесь произошло, но произошло что-то нехорошее. Он потянулся к сигнальному рычагу с другой стороны входного люка.— Нет, нет, щенок! — Цукерман отпустил человека, которого тащил, и бросился на Барина. Барин увернулся, а Цукерман пролетел мимо и с разбегу врезался в обшивку на противоположной стороне коридора. Тем временем Барин успел дернуть за рычаг.— Группа безопасности, быстрее! — выкрикнул Барин. — Сюда, вниз. Человек без сознания. Возможное нападение.Цукерман повернулся:— Возможное… негодяй сам напал на меня. На меня, старшего мастера… у меня двадцать… двадцать… — И он покачал головой. — Ему не нужно было этого делать. Так нельзя.— Мастер, — осторожно начал Барин, — что случилось?— Не твоего ума дела, мальчишка, — ответил Цукерман. Внезапно глаза его сузились, — Какого черта ты нацепил на себя офицерские знаки отличия? Ты знаешь, что тебе за это будет? Ты старшина и не имеешь права носить эти железки.— Старший мастер Цукерман, — начал Барин. — Я задал вам вопрос. — Первый раз в жизни он услышал в своем голосе железные нотки настоящего Серрано.Цукерман уставился на него, не моргая. Вдруг он смутился.— Ах, это вы, энсин… Серрано. Что… вы спрашивали о чем-то, сэр?— Мастер, — снова, но очень осторожно начал Барин. Где же группа безопасности? Сколько еще времени им нужно? — Сегодня я на вахте. Я услышал странные звуки и заглянул в каюту, чтобы проверить. Каюта Д-82. Вы были там, вы тащили кого-то за ноги, а на стеллаже лежал футляр от игл.Он остановился. Цукерман сделал шаг вперед, но Барин жестом остановил его.— Нет, туда нельзя. Сейчас прибудет группа безопасности, я не хочу, чтобы вы там что-то трогали. Расскажите, что произошло.— Я… он… он хотел меня убить. — Цукерман весь вспотел. Он автоматически сцеплял и расцеплял руки. — Он достал иглу, сказал, что его никогда не поймают. — Мастер покачал головой и снова взглянул на Барина. — Сукин сын, он даже бросился на меня, просто у меня прекрасная реакция, иначе я был бы уже мертв. А так я схватил его за руку, отобрал иглу и… и ударил… — Он побледнел и сполз вниз по стене. — Я ударил его, — прошептал он. — Ударил, потом еще и еще… и…— Мастер, оставайтесь на месте. Обещайте мне. Цукерман кивнул головой.— Да, сэр. Но я не знаю…— Оставайтесь на месте. Я должен осмотреть его. Как его зовут?— Мордон. Капрал Мордон.— Хорошо. Я зайду в каюту, а вы оставайтесь на месте.Снова те же железные нотки, он видел, как его голос действует на Цукермана.Мордон лежал там, где его отпустил Цукерман. Он не двигался. Барин подошел ближе. Теперь видны были синяки и кровь на лице пострадавшего, длинная струйка крови тянулась по полу. Барин не мог определить, дышит капрал или нет. Он встал на колени. Да. Тихий сопящий звук, и рука, приложенная ко рту, запотевает от дыхания.Он поднялся и снова вышел в коридор. Цукерман не двинулся с места, а с другой стороны к ним уже шли люди из группы безопасности. С ними вместе пришел и врач.— Что здесь случилось? — спросил сержант, который командовал группой. Он переводил взгляд с Цукермана на Барина, потом снова на Цукермана, на его лицо, руки, снова лицо. Вид у сержанта был крайне озадаченный.— В восемьдесят второй каюте лежит человек, — сухо ответил Барин. — Ранение головы, но он жив. Дышит. Надо хорошо осмотреть каюту. Ищите большую иглу.— Да, сэр, — сказал сержант. Он пропустил вперед врача и отдал необходимые приказы своим людям. Потом снова повернулся к Барину:— Тот… человек… в каюте напал на мастера Цукермана? Или на вас?— Пожалуйста, сержант, проследите за тем, чтобы никто ничего в каюте не трогал, а раненому была оказана надлежащая помощь.И, не дожидаясь ответа, повернулся к Цукерману:— Мастер, вы должны пойти со мной на рапорт к капитану. Сможете идти?— Конечно, сэр, — Цукерман распрямился. — Какие вопросы.— Наверное, будет достаточно и помощника капитана, — заметил Барин.Когда они поднимались на капитанскую палубу, он подумал, что, наверное, зря не взял сопровождающих. А что если Цукерман опять станет буйным? Скорее всего нет, но он всю дорогу шел в каком-то напряжении.Капитан-лейтенант Докери спускался им навстречу.— Что случилось, энсин?— Сэр, у нас ЧП. Разрешите доложить?— Докладывайте… подождите, кто это с вами?— Мастер Цукерман, сэр. Произошло несчастье…— Я знаю, что вы вызывали группу безопасности. Вольно обоим. Рассказывайте, энсин.Барин выложил все, ни на секунду не забывая о том, что вот он, Цукерман, старый, опытный, заслуженный, стоит и не знает, что делать.Докери взглянул на Цукермана.— Что скажете, мастер? Голос Цукермана дрожал:— Командир, я… я не могу точно сказать, что произошло…— Этот человек напал на вас?— По-моему, да. Да, сэр, напал. Я, как сейчас, все это вижу.Докери посмотрел на Барина странным долгим взглядом.— Вы… что-нибудь делали с мастером, энсин?— Нет, сэр.— А сотрудники безопасности не ввели ему препарата успокоительного действия?— Нет, сэр.— Вы хотите сказать, что привели сюда человека, которого обвиняете в нападении на другого человека, без сопровождения? И никаким другим способом не обезвредили его?— Сэр, он уже успокоился. Он не…Докери нажал на кнопку на интеркоме, установленном на обшивке.— Помощник капитана вызывает медчасть. Пришлите ко мне бригаду медиков.Он повернулся к Барину:— Энсин, мастер явно не в себе. Прежде всего следует провести медицинское освидетельствование.— Я прекрасно себя чувствую, командир, — сказал Цукерман. Выглядел он действительно совсем молодцом. — Жаль, что я так обеспокоил энсина. Я не уверен, зачем нужно…— Таковы правила, мастер, — перебил его Докери. — Обыкновенная проверка, мы должны убедиться, что с вами и в ближайшем будущем все будет в порядке.В этот момент прибыла бригада медиков.— В чем дело, командир?— У старшего мастера Цукермана сегодня утром был нервный срыв. Отведите его в лазарет и проверьте там хорошенько. Возможно, ему понадобится успокоительное.— Со мной все в порядке, — запротестовал Цукерман. Барин заметил, что шея у мастера опять побагровела. — Извините меня… адмирал? — Он уставился на Барина и вдруг отдал ему честь. Барин почувствовал внутренний холодок, но поднял руку к виску в военном приветствии, чтобы успокоить Цукермана.— Как прикажете, адмирал! — продолжал Цукерман, хотя никто не произнес ни слова. Все были поражены тем, что он принял юнца-энсина за адмирала.— Простая проверка, — повторил Барин, не глядя на Докери, потому что боялся встретиться с ним взглядом.Цукерман смотрел на Барина со страхом и ужасом.— Все будет в порядке, мастер, — успокоил его Барин, стараясь говорить с бабушкиными интонациями. Цукерман снова расслабился.— Разрешите идти, сэр?— Идите, — напутствовал его Барин.Врачи увели мастера, они были готовы к любым действиям с его стороны.— Что ж, энсин, — сказал наконец Докери. — Вы окончательно все запутали.Барин не возражал, хотя знал, что его вины в этом деле нет.— Я знаю, что что-то сделал неправильно, командир, но не знаю, как можно было поступить по-другому.— Пойдемте, а по дороге я вам расскажу. Все произошло на общей строевой палубе, так? — Докери шел впереди, не дожидаясь Барина. Потом спросил через плечос — А что вы раньше знали о проблемах Цукермана?— Я, сэр? Совсем немного… Один старшина кое-что рассказал мне, но он говорил, что другой старший офицер проверил все тогда, и ничего такого не обнаружили.— Вы прислушались к словам старшины или не обратили на них внимание?— Прислушался, сэр. Но я не знал, что делать. Когда я разговаривал с мастером Цукерманом, мне казалось, что с ним все в порядке. Однажды, правда… но это же совсем мелочь.— И вы не сочли нужным доложить по инстанциям то, что рассказал вам тот старшина?Барин начинал понимать, куда клонит Докери.— Сэр, я не хотел тревожить вас простыми сплетнями.Докери проворчал:— Конечно, я не люблю, когда меня беспокоят по мелочам, энсин, как и любой человек. Но еще больше я не люблю, когда на меня сваливается большая проблема, которой могло бы и не быть, если бы ее вовремя решили.— Я должен был сразу доложить вам, сэр.— Именно. И если бы я отругал вас за то, что докладываете мне неподтвержденные факты, ничего страшного. Мало ли ругают энсинов. Они на то и энсины, чтобы сварливые старшие офицеры разминали с их помощью челюстные мускулы. Если бы вы или тот таинственный старшина, кстати, кто это был?— Старшина Харкорт, сэр.— Я всегда был о нем лучшего мнения. Кому еще он об этом рассказывал?— Майору Серсею, которого потом перевели. Харкорт сказал мне, что тогда провели медицинское обследование и ничего не обнаружили.— Помню-помню… Пит рассказывал мне об этом перед уходом. Говорил, что ничего определенного обнаружить не смог. Я тогда еще сказал ему, что буду иметь в виду. Я ведь не знал, что мои офицеры начнут действовать без моего ведома…— Извините, сэр, — сказал Барин.— Все вы, молодые люди, склонны делать ошибки, но ошибки страшны своими последствиями. В данном случае, если не ошибаюсь, закончилась карьера хорошего человека.Они спустились на строевую палубу, и Докери, не задумываясь, прошел к нужной каюте.Группа безопасности оцепила часть коридора. Одновременно с Докери подоспела и команда судебных экспертов.— Командир, мы можем пройти внутрь и приступить к работе?— Если все уже отсканировано, да. Пойдемте, энсин, посмотрите, как это делается.Если бы Барин не чувствовал за собой вины, он с большим интересом воспринял бы все то, что происходило в последующий час. Но после этого он опять оказался в каюте Докери, и разговор принял малоприятный оборот.— Запомните, энсин, выговор, который вы получите за то, что потревожили меня по пустяку, ничто по сравнению с тем, который получите за то, что не доложили мне о реальной проблеме.— Да, сэр.— Если врачи обнаружат у Цукермана какую-нибудь достаточно серьезную болезнь, то это объяснит подобное его поведение. В противном случае у него будут большие проблемы.Вдруг Барин вспомнил. Болезнь? Он откашлялся:— Разрешите, сэр?— Да?— Я кое-что вспомнил, сэр, об одном офицере, который работает в тренировочном центре Коппер-Маунтин.— Это имеет связь с тем, что произошло?— Возможно, сэр. Правда, я сам ничего не видел, просто, когда вы упомянули о болезни…— Продолжайте, энсин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50