Кто же? И кто из вас осмелится солгать нашему господину, когда он впрямую спросит почему вы все отказались?
Женщины начали незаметно исчезать, явно пристыженные и смущенные.
— А теперь будьте добры покиньте мои покои! — сказала она Исако. — Или вы не желаете уходить? И тем самым доказываете, что вам не будет покоя до тех пор, пока вы не увидите как Нисо-сан испускает последний вздох?
Исако удалилась и увела с собой женщин. Ясуко повернулась к Нисо и опустилась возле нее на колени рядом со всхлипывающей и дрожащей Сукеко.
Она взяла руку Нисо в свои. Рука девушки была холодной и белой.
— Нисо! Ты меня слышишь?
Несчастная едва дышала. Явно будучи в шоке, она все же сделала над собой неимоверное усилие и с трудом открыла затуманенные глаза.
— Ясуко-сан, — прошептала она. — Простите что так подвела вас.
Глаза Нисо снова закрылись. Она должна была что-то сделать. Что-то страшно важное, не терпящее отлагательства. Но что именно? В голове ее все поплыло, она из последних сил боролась с надвигающимся мраком, который грозил вот-вот закрыть ее глаза навеки. Она сделала еще усилие, но ясность мысли все не приходила…
Ах, да, вот оно. Вот что случилось. Она подслушивала Исако-сан. Неподвижно стояла за ширмами, стараясь не дышать, но услышанное более чем компенсировало весь ужас ситуации в которой она оказалась.
— Нисо…
Она услышала свое имя и пошевелилась, превозмогая слабость снова открыла глаза. Перед ней возникло лицо склонившейся над ней Ясуко. Но лицо госпожи виделось ей в какой-то дымке, как будто во сне. Может быть это действительно сон? И почему по лицу Ясуко-сан струятся слезы?
Воспоминания начали уходить. Ойййй! Ясуко должно быть вот-вот сломается под гнетом невыносимого напряжения, вяло подумала она, жалея госпожу, которую снедало такое множество проблем. Наш господин, ее высокочтимый свекр, возложил на нее слишком ответственную роль. Она удивительно сильная женщина — хотя и считает себя слабой — но даже мне кажется, что долго ей этого не выдержать. А проводя столько времени с этим гайдзином она рискует вообще потерять голову. Это он во всем виноват. Он, с этими его голубыми как у бирманского кота глазами. Когда смотришь на него, кажется, что у него вообще нет верхней половины головы — как будто смотришь в небо. Неудивительно, что после очередной встречи с ним она возвращается в полном смятении. Это как болезнь, или как сумасшествие. Но чем бы это ни было, я должна ей помочь. Благодарение богам, что я слышала то, что слышала! И теперь я должна рассказать об этом Ясуко-сан. Я должна ее предупредить!
Но тут Нисо снова поплыла. Она снова ощутила себя за ширмами, снова почувствовала тот же страх. И едва не ахнула, когда по другую сторону ширмы вдруг появилась Миобу-сан. Куртизанка чуть задержалась на ступеньках, обдумывая очередную хитрость. У нее было необычайно изящная фигура и не менее красивое лицо. Внешность ее была столь же утонченной, сколь черной была ее душа. Она отодвинула сёдзи, поднялась по ступеням и вошла в зал, поклонилась, снова задвинула сёдзи и приблизившись к владелице своего контракта почтительно ей поклонилась. Презренная тигрица, подумала Нисо, и снова начала прислушиваться, молясь, чтобы ее не обнаружили. Но тут электрическая дуга прожгла в ней дыру и окружающий мир раскололся…
Ясуко почувствовала как вдруг изменилась наощупь рука, которую она держала. Это дух покинул тело Нисо. Сукеко с надеждой вглядывалась в неподвижное лицо Нисо, затем взглянула на Ясуко, сглотнула и снова уставилась на подругу. Ясуко показалось, что девушка будет дожидаться очередного вздоха Нисо до тех пор пока она не скажет ей, что все кончено. Она протянула к ней руки. Сукеко какое-то мгновение сдерживалась, а потом не выдержала и бросилась в объятия своей хозяйки, чтобы выплакать горе.
19
— Итак, гайдзин, отвечай: как она оказалась у тебя?
Сакума Киохиде сурово взглянул на него и поставил чашку с чаем. Это был изящный человек с аккуратно подстриженной бородой, сын великого Сакумы Хиденаги, еще довольно молодой, лет сорока с небольшим, как решил Хайден Стрейкер. Держался он очень величественно, был аристократичен и отличался изысканными манерами. На протяжение многих лет он выступал в качестве заместителя сёгуна, а сейчас — во время затянувшейся болезни Сакумы Хиденаги — выполнял все его многочисленные обязанности, кроме одной: до тех пор пока был жив сёгун он не мог стать официальным обладателем Сёри, Государственного Меча. И, что очень странно, сейчас у него на шее на тонкой металлической цепочке висел маленький ионный ключ. Это было единственным, что никак не вязалось с его обликом.
Хайден Стрейкер, ставя перед ним на татами китайскую шкатулку, почувствовал как по вискам стекает пот. В ушах вдруг зазвучал голос отца, велящий ему взять себя в руки. «Не существует такого понятия как быть „равным“ самураю, сынок. Они ведь воины. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что ты не один из них, поэтому либо заслуживаешь их уважения, либо подобен грязи у них под ногами. Стоит им только раз взглянуть на тебя и они составляют о тебе мнение навсегда. И ни за что не позволяй им счесть тебя грязью, сынок. Никогда».
В шкатулке лежал хризоид. Ясуко вручила ему эту шкатулку час назад, сообщив, что Сакума Хиденага удостоил его аудиенции. Затем он ушла, опасаясь, что ее кто-нибудь увидит.
Фудаи бесстрастно разглядывали его. Он столь же внимательно обвел взглядом присутствующих на аудиенции придворных, заметив, что они старательно избегают смотреть на шкатулку с хризоидом. Охрана обследовала шкатулку детекторами, проверяя, не содержит ли она в себе чего-нибудь опасного. Они понимали, что скорее всего находится внутри, и насколько эта вещь важна. Все понимали это: и министры и слуги и потомственные аристократы, однако ни один из них ни за что не признался бы в этом своему господину.
— Говорят, американцы очень любят подробности, — продолжал Сакума Киохиде, как будто подбадривая слишком застенчивого юнца. — Так что будь добр, рассказывай как можно подробнее. От начала до конца.
— С чего же мне начать? — наконец сказал Хайден, прочистив горло. — Мой отец привез ее в систему Осуми из Нейтральной Зоны на своем корабле. А когда для камня возникла опасность со стороны каньцев, мне пришлось переправить его на планету.
— Опасность? — Сакума Киохиде бросил взгляд на своих советников, будто услышав что-то доселе ему неизвестное. — Как же может какой-то камень, кроме камня в го подвергаться или не подвергаться опасности? Хотя я понимаю, что в вашей игре этому камню отведена ключевая роль. Но возможно вы имеете в виду «обладание» камнем — что каньцы угрожали праву обладания им?
— Именно так, ваше превосходительство.
— В таком случае, прошу вас, выражайтесь точнее. Насколько я понимаю, для вас было бы большим ударом, попади камень в руки каньцам — не так ли? — Он снова взглянул на замерших вокруг придворных и опять сосредоточил внимание на Хайдене. — Но вы передали его Хидеки Рюдзи. Почему?
Хайден сделал удивленное лицо.
— Возможно ли, что вы до сих пор не осведомлены о своеобразной природе камня, ваше превосходительство?
Сакума Киохиде наклонил голову и помахал рукой так как обычно делают японцы вместо того, чтобы пожимать плечами.
— Нам приходилось что-то слышать о предмете, который по мнению некоторых обладает определенной степенью пси-активности.
Хайден поджал губы, вспоминая торговца оружием, который так искусно торговался с Хидеки Рюдзи. Он понимал, что должен продать амигдалу, в то же время не продавая ее. Но как? С чего начать? Может сначала попытаться продать подороже ее прошлое? Он сглотнул и поднял глаза, в душе молясь, чтобы удалось продать легенду, которую он только что сочинил.
— Власть, которой обладает камень, ваше превосходительство, по мнению некоторых в наше время возможно и не столь велика, поскольку ныне мало кто верит в силу чистого пси, но в свое время он приводил в ужас своих создателей.
Камень был создан еще за много лет до катастрофы на Древней Земле, на Волке — одной из систем, в настоящее время занятой представителями Центральной Власти. Это система тусклой звезды М-типа, находящаяся в Зоне Отчуждения, где-то в пределах когда-то существовавшего радиуса в десять световых лет, куда не имел законного права проникать ни один человек.
— Ах да, катастрофа на Древней Земле. — Самурай подул на свой чай и отхлебнул глоток. — Разумеется. Вам должно быть известно, что мы здесь в Ямато очень высоко ценим наше происхождение. Было время — я тогда был еще ребенком — когда на всех наших мирах было принято ежегодно целый час стоять в молчании начиная с седьмой минуты седьмого часа седьмого дня седьмого месяца. Стояли все до единого. Невзирая ни на что. В знак памяти об ужасном событии, навсегда уничтожившем Древнюю Японию. Каким же должно быть невообразимо ужасным было наступление последнего момента для тех, кто не успел убежать! Так о чем вы там говорили… о предмете?
— Именно, ваше превосходительство. В те времена, когда его создали, он считался очень мощным кристаллом — столь же мощным, что и кристалл вделанный в великий меч вашего отца, психологически активный и реактивный, способный разговаривать с человеком и слышать человеческие мысли. Что за чудесное творение человеческого разума! Какая могучая и удивительная технология, ваше превосходительство! — Он сделал паузу, с вызовом обведя взглядом советников Сакумы Киохиде. — Но у кристалла вашего отца был один серьезный недостаток. Считалось, что его можно перепрограммировать, после чего он должен был стать мощным орудием добра, поэтому были предприняты поиски ума, могущего вступить с ним в контакт и произвести репрограммирование.
Индийский пси-специалист, который в конце концов взялся за это дело, носил его в качестве кулона на шее на протяжение четырех стандартных лет, ни разу за все это время не покинув ауры его поля. И хотя этот человек был одним из крупнейших пси-специалистов, мудрецом и человеком, достигшим совершенства в медитации высокого уровня, талантливый и не привыкший отступать перед трудностями, все же пси-мощь амигдалы оказалась сильнее его. Кристалл иссушил его мозг и вскоре ученый начал болеть и почувствовал сильное недомогание. — Он скосил глаза на лицо Сакумы Киохиде и заговорил тише, отчаянно надеясь, что интонации и жестов будет достаточно, чтобы наследник не утратил интереса к его рассказу. — При помощи кристалла ему удалось бежать из системы Волка и он стал саддху — странствующим святым — на своем родном мире Рай-Барели. По ночам это ученый стал бродить по бедным кварталам в окрестностях столицы и покупать у бедняков детей для экспериментов на мозге. Их находили недели спустя без каких-либо видимых повреждений на теле, но мертвыми. И по-прежнему никто не подозревал в их умерщвлении пси-мудреца, а того мало-помалу охватывало все большее безумие. Те, кто ему не нравился начали погибать в результате несчастных случаев. Он заставлял отдаваться себе приглянувшихся ему женщин и совершал другие, столь ужасные преступления, которые мне здесь даже страшно описывать.
Сакума Киохиде нахмурился и снова отхлебнул чаю.
— Значит ты утверждаешь, что его враги погибали в результате несчастных случаев? Как именно это происходило?
— Обладая кристаллом, ваше превосходительство, этот человек стал буквально демоном, манипулируя пси и управляя другими людьми чем-то вроде гипноза.
— И что же это были за несчастные случаи?
— Самые разнообразные. Помните, что его мозг был полностью изуродован кристаллом и полностью вышел из-под контроля. Он просто не в состоянии был остановить…
— Как звали этого ученого?
Прямой вопрос прозвучал оглушительно.
— Как его звали? А… Его звали… Кришна, ваше превосходительство.
Сакума Киохиде задумался, но вскоре сделал ему знак продолжать.
— По мере того как усиливалось его безумие, он становился все более и более злонамеренным и было замечено, что висящий у него на шее кристалл постепенно приобретает кровавый оттенок, тем более на языке Индостана его название означало «Кровавый Камень…»
Наследник глубоко зевнул. Наступило молчание, которое Хайден Стрейкер не посмел нарушить, затем Сакума Киохиде произнес:
— Ты чужеземец. Возможно поэтому я так и не понял смысла того, что ты рассказываешь. Я хочу знать каким образом камнем завладел твой отец.
— А, ну это уже история, а не легенда, — ответил он, стараясь как можно лучше скрыть свою тревогу. — Эта история начинается давным-давно, когда Обитаемый Космос был куда меньше, а силы пси гораздо более могущественными, более сконцентрированными, чем в наши дни. Позволено ли мне будет спросить: вам никогда не приходило в голову, что распространение человечества по Галактике очень напоминает расширение самой Вселенной? Ведь это исключительно важно. Как значение величины ускорения свободного падения и всех остальных физических констант изменяется с увеличением радиуса Вселенной за космологическое время, так и рассеяние пси-активных сущностей — человеческих разумов — в пространстве влияет на…
— Да, да. Прошу тебя, продолжай свой рассказ.
— Случилось так, что в один прекрасный день губернатор Удха, мира на котором поселился ученый, получил петицию своих граждан, которые не желали больше мириться с выходками святого. Несмотря на страх, который все испытывали по отношению к нему, один очень отважный человек все же донес на него своему даймё. Кришна был вызван во дворец и там умерщвлен жрецами. Он умер прижимая кристалл к центру своего лба. И говорят, что жрец, который вырезал кристалл из крепко стиснутой руки мертвеца кричал до тех пор пока не умер.
Тамошние мудрецы разработали план, целью которого было предотвратить возможность попадания орудия столь чудовищной власти в чьи-либо руки. Вместо того, чтобы упрятать его куда-нибудь подальше, они сделали наоборот. Жрецы распространили слух о том, что святой умер общаясь с кристаллом. Что некоторые сектора этого пси-устройства находятся под программным контролем мозга убитого человека. Поэтому, мол, кристалл зарегистрировал и сохранил в памяти условия смерти мозга и теперь слишком опасен, чтобы вступать с ним в контакт.
— А почему же его не уничтожили?
— Эти жрецы, шиваиты, не верили в возможность уничтожения обладающих самосознанием сущностей, а только в их сохранение.
— Продолжай.
— С точки зрения простых людей это было равносильно тому, что в кристалл вселился злой дух и теперь всякий, кто дотронется до него обязательно умрет. Много десятилетий никто не осмеливался завладеть им — это баснословное богатство так и висело посреди главной рыночной площади столицы, но ни одна рука так и не осмелилась коснуться его на протяжение семи поколений.
Хайден заметил, как при этих его словах советники Сакумы Киохиде начали переглядываться и внезапно понял, что его вымышленная история начинает выходить у него из-под контроля и возможно все больше напоминает историю камня, вделанного в меч самого сёгуна. Интересно, насколько я могу приблизиться к нексусу? подумал он. Может быть не так уж и плохо, что я подвожу их к сути на понятном им языке, теперь главное не допустить ошибки.
— Сдается мне, — мрачно заметил Сакума Киохиде, поглаживая усы, — что ты намерен ввести нас в заблуждение.
Сердце Хайдена Стрейкера буквально ушло в пятки.
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
— Ты сказал, что кристалл семь поколений провисел там, где его мог взять кто угодно. И все же не нашлось ни единого человека, который рискнул бы вступить с ним в контакт. Что-то не верится. Любой самурай принял бы подобный вызов не задумываясь.
Он выругал себя за ненужное нагромождение подробностей, но тут же понял, как выкрутиться из создавшегося положения.
— Прошу прощения, ваше превосходительство за то, что должно быть выразился недостаточно ясно. Речь идет о мире, совершенно ни в чем не похожем на миры Ямато. В Индостане просто нет самураев. Но дело вовсе не в этом, ваше превосходительство…
— Ты понимаешь насколько важен для меня кристалл?
— Да, ваше превосходительство, думаю что понимаю.
— В таком случае, будь добр говорить только чистую правду. — Сын сёгуна сделал знак продолжать рассказывать историю кристалла.
Тут Хайден Стрейкер вдруг осознал, что дальнейшая придуманная им история совершенно вылетела у него из головы и его прошиб холодный пот. Он начал импровизировать, боясь как бы эта сметанная на живую нитку история не показалась Сакуме Киохиде неубедительной. Или ему могло не хватить запаса слов, или еще что-нибудь могло пойти не так.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — он с сожалением пожал плечами. — Начались поиски, продолжавшиеся до тех пор, пока на Могоке не нашлась некая секта монахов, которые брались устранить имеющийся в кристалле порок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Женщины начали незаметно исчезать, явно пристыженные и смущенные.
— А теперь будьте добры покиньте мои покои! — сказала она Исако. — Или вы не желаете уходить? И тем самым доказываете, что вам не будет покоя до тех пор, пока вы не увидите как Нисо-сан испускает последний вздох?
Исако удалилась и увела с собой женщин. Ясуко повернулась к Нисо и опустилась возле нее на колени рядом со всхлипывающей и дрожащей Сукеко.
Она взяла руку Нисо в свои. Рука девушки была холодной и белой.
— Нисо! Ты меня слышишь?
Несчастная едва дышала. Явно будучи в шоке, она все же сделала над собой неимоверное усилие и с трудом открыла затуманенные глаза.
— Ясуко-сан, — прошептала она. — Простите что так подвела вас.
Глаза Нисо снова закрылись. Она должна была что-то сделать. Что-то страшно важное, не терпящее отлагательства. Но что именно? В голове ее все поплыло, она из последних сил боролась с надвигающимся мраком, который грозил вот-вот закрыть ее глаза навеки. Она сделала еще усилие, но ясность мысли все не приходила…
Ах, да, вот оно. Вот что случилось. Она подслушивала Исако-сан. Неподвижно стояла за ширмами, стараясь не дышать, но услышанное более чем компенсировало весь ужас ситуации в которой она оказалась.
— Нисо…
Она услышала свое имя и пошевелилась, превозмогая слабость снова открыла глаза. Перед ней возникло лицо склонившейся над ней Ясуко. Но лицо госпожи виделось ей в какой-то дымке, как будто во сне. Может быть это действительно сон? И почему по лицу Ясуко-сан струятся слезы?
Воспоминания начали уходить. Ойййй! Ясуко должно быть вот-вот сломается под гнетом невыносимого напряжения, вяло подумала она, жалея госпожу, которую снедало такое множество проблем. Наш господин, ее высокочтимый свекр, возложил на нее слишком ответственную роль. Она удивительно сильная женщина — хотя и считает себя слабой — но даже мне кажется, что долго ей этого не выдержать. А проводя столько времени с этим гайдзином она рискует вообще потерять голову. Это он во всем виноват. Он, с этими его голубыми как у бирманского кота глазами. Когда смотришь на него, кажется, что у него вообще нет верхней половины головы — как будто смотришь в небо. Неудивительно, что после очередной встречи с ним она возвращается в полном смятении. Это как болезнь, или как сумасшествие. Но чем бы это ни было, я должна ей помочь. Благодарение богам, что я слышала то, что слышала! И теперь я должна рассказать об этом Ясуко-сан. Я должна ее предупредить!
Но тут Нисо снова поплыла. Она снова ощутила себя за ширмами, снова почувствовала тот же страх. И едва не ахнула, когда по другую сторону ширмы вдруг появилась Миобу-сан. Куртизанка чуть задержалась на ступеньках, обдумывая очередную хитрость. У нее было необычайно изящная фигура и не менее красивое лицо. Внешность ее была столь же утонченной, сколь черной была ее душа. Она отодвинула сёдзи, поднялась по ступеням и вошла в зал, поклонилась, снова задвинула сёдзи и приблизившись к владелице своего контракта почтительно ей поклонилась. Презренная тигрица, подумала Нисо, и снова начала прислушиваться, молясь, чтобы ее не обнаружили. Но тут электрическая дуга прожгла в ней дыру и окружающий мир раскололся…
Ясуко почувствовала как вдруг изменилась наощупь рука, которую она держала. Это дух покинул тело Нисо. Сукеко с надеждой вглядывалась в неподвижное лицо Нисо, затем взглянула на Ясуко, сглотнула и снова уставилась на подругу. Ясуко показалось, что девушка будет дожидаться очередного вздоха Нисо до тех пор пока она не скажет ей, что все кончено. Она протянула к ней руки. Сукеко какое-то мгновение сдерживалась, а потом не выдержала и бросилась в объятия своей хозяйки, чтобы выплакать горе.
19
— Итак, гайдзин, отвечай: как она оказалась у тебя?
Сакума Киохиде сурово взглянул на него и поставил чашку с чаем. Это был изящный человек с аккуратно подстриженной бородой, сын великого Сакумы Хиденаги, еще довольно молодой, лет сорока с небольшим, как решил Хайден Стрейкер. Держался он очень величественно, был аристократичен и отличался изысканными манерами. На протяжение многих лет он выступал в качестве заместителя сёгуна, а сейчас — во время затянувшейся болезни Сакумы Хиденаги — выполнял все его многочисленные обязанности, кроме одной: до тех пор пока был жив сёгун он не мог стать официальным обладателем Сёри, Государственного Меча. И, что очень странно, сейчас у него на шее на тонкой металлической цепочке висел маленький ионный ключ. Это было единственным, что никак не вязалось с его обликом.
Хайден Стрейкер, ставя перед ним на татами китайскую шкатулку, почувствовал как по вискам стекает пот. В ушах вдруг зазвучал голос отца, велящий ему взять себя в руки. «Не существует такого понятия как быть „равным“ самураю, сынок. Они ведь воины. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что ты не один из них, поэтому либо заслуживаешь их уважения, либо подобен грязи у них под ногами. Стоит им только раз взглянуть на тебя и они составляют о тебе мнение навсегда. И ни за что не позволяй им счесть тебя грязью, сынок. Никогда».
В шкатулке лежал хризоид. Ясуко вручила ему эту шкатулку час назад, сообщив, что Сакума Хиденага удостоил его аудиенции. Затем он ушла, опасаясь, что ее кто-нибудь увидит.
Фудаи бесстрастно разглядывали его. Он столь же внимательно обвел взглядом присутствующих на аудиенции придворных, заметив, что они старательно избегают смотреть на шкатулку с хризоидом. Охрана обследовала шкатулку детекторами, проверяя, не содержит ли она в себе чего-нибудь опасного. Они понимали, что скорее всего находится внутри, и насколько эта вещь важна. Все понимали это: и министры и слуги и потомственные аристократы, однако ни один из них ни за что не признался бы в этом своему господину.
— Говорят, американцы очень любят подробности, — продолжал Сакума Киохиде, как будто подбадривая слишком застенчивого юнца. — Так что будь добр, рассказывай как можно подробнее. От начала до конца.
— С чего же мне начать? — наконец сказал Хайден, прочистив горло. — Мой отец привез ее в систему Осуми из Нейтральной Зоны на своем корабле. А когда для камня возникла опасность со стороны каньцев, мне пришлось переправить его на планету.
— Опасность? — Сакума Киохиде бросил взгляд на своих советников, будто услышав что-то доселе ему неизвестное. — Как же может какой-то камень, кроме камня в го подвергаться или не подвергаться опасности? Хотя я понимаю, что в вашей игре этому камню отведена ключевая роль. Но возможно вы имеете в виду «обладание» камнем — что каньцы угрожали праву обладания им?
— Именно так, ваше превосходительство.
— В таком случае, прошу вас, выражайтесь точнее. Насколько я понимаю, для вас было бы большим ударом, попади камень в руки каньцам — не так ли? — Он снова взглянул на замерших вокруг придворных и опять сосредоточил внимание на Хайдене. — Но вы передали его Хидеки Рюдзи. Почему?
Хайден сделал удивленное лицо.
— Возможно ли, что вы до сих пор не осведомлены о своеобразной природе камня, ваше превосходительство?
Сакума Киохиде наклонил голову и помахал рукой так как обычно делают японцы вместо того, чтобы пожимать плечами.
— Нам приходилось что-то слышать о предмете, который по мнению некоторых обладает определенной степенью пси-активности.
Хайден поджал губы, вспоминая торговца оружием, который так искусно торговался с Хидеки Рюдзи. Он понимал, что должен продать амигдалу, в то же время не продавая ее. Но как? С чего начать? Может сначала попытаться продать подороже ее прошлое? Он сглотнул и поднял глаза, в душе молясь, чтобы удалось продать легенду, которую он только что сочинил.
— Власть, которой обладает камень, ваше превосходительство, по мнению некоторых в наше время возможно и не столь велика, поскольку ныне мало кто верит в силу чистого пси, но в свое время он приводил в ужас своих создателей.
Камень был создан еще за много лет до катастрофы на Древней Земле, на Волке — одной из систем, в настоящее время занятой представителями Центральной Власти. Это система тусклой звезды М-типа, находящаяся в Зоне Отчуждения, где-то в пределах когда-то существовавшего радиуса в десять световых лет, куда не имел законного права проникать ни один человек.
— Ах да, катастрофа на Древней Земле. — Самурай подул на свой чай и отхлебнул глоток. — Разумеется. Вам должно быть известно, что мы здесь в Ямато очень высоко ценим наше происхождение. Было время — я тогда был еще ребенком — когда на всех наших мирах было принято ежегодно целый час стоять в молчании начиная с седьмой минуты седьмого часа седьмого дня седьмого месяца. Стояли все до единого. Невзирая ни на что. В знак памяти об ужасном событии, навсегда уничтожившем Древнюю Японию. Каким же должно быть невообразимо ужасным было наступление последнего момента для тех, кто не успел убежать! Так о чем вы там говорили… о предмете?
— Именно, ваше превосходительство. В те времена, когда его создали, он считался очень мощным кристаллом — столь же мощным, что и кристалл вделанный в великий меч вашего отца, психологически активный и реактивный, способный разговаривать с человеком и слышать человеческие мысли. Что за чудесное творение человеческого разума! Какая могучая и удивительная технология, ваше превосходительство! — Он сделал паузу, с вызовом обведя взглядом советников Сакумы Киохиде. — Но у кристалла вашего отца был один серьезный недостаток. Считалось, что его можно перепрограммировать, после чего он должен был стать мощным орудием добра, поэтому были предприняты поиски ума, могущего вступить с ним в контакт и произвести репрограммирование.
Индийский пси-специалист, который в конце концов взялся за это дело, носил его в качестве кулона на шее на протяжение четырех стандартных лет, ни разу за все это время не покинув ауры его поля. И хотя этот человек был одним из крупнейших пси-специалистов, мудрецом и человеком, достигшим совершенства в медитации высокого уровня, талантливый и не привыкший отступать перед трудностями, все же пси-мощь амигдалы оказалась сильнее его. Кристалл иссушил его мозг и вскоре ученый начал болеть и почувствовал сильное недомогание. — Он скосил глаза на лицо Сакумы Киохиде и заговорил тише, отчаянно надеясь, что интонации и жестов будет достаточно, чтобы наследник не утратил интереса к его рассказу. — При помощи кристалла ему удалось бежать из системы Волка и он стал саддху — странствующим святым — на своем родном мире Рай-Барели. По ночам это ученый стал бродить по бедным кварталам в окрестностях столицы и покупать у бедняков детей для экспериментов на мозге. Их находили недели спустя без каких-либо видимых повреждений на теле, но мертвыми. И по-прежнему никто не подозревал в их умерщвлении пси-мудреца, а того мало-помалу охватывало все большее безумие. Те, кто ему не нравился начали погибать в результате несчастных случаев. Он заставлял отдаваться себе приглянувшихся ему женщин и совершал другие, столь ужасные преступления, которые мне здесь даже страшно описывать.
Сакума Киохиде нахмурился и снова отхлебнул чаю.
— Значит ты утверждаешь, что его враги погибали в результате несчастных случаев? Как именно это происходило?
— Обладая кристаллом, ваше превосходительство, этот человек стал буквально демоном, манипулируя пси и управляя другими людьми чем-то вроде гипноза.
— И что же это были за несчастные случаи?
— Самые разнообразные. Помните, что его мозг был полностью изуродован кристаллом и полностью вышел из-под контроля. Он просто не в состоянии был остановить…
— Как звали этого ученого?
Прямой вопрос прозвучал оглушительно.
— Как его звали? А… Его звали… Кришна, ваше превосходительство.
Сакума Киохиде задумался, но вскоре сделал ему знак продолжать.
— По мере того как усиливалось его безумие, он становился все более и более злонамеренным и было замечено, что висящий у него на шее кристалл постепенно приобретает кровавый оттенок, тем более на языке Индостана его название означало «Кровавый Камень…»
Наследник глубоко зевнул. Наступило молчание, которое Хайден Стрейкер не посмел нарушить, затем Сакума Киохиде произнес:
— Ты чужеземец. Возможно поэтому я так и не понял смысла того, что ты рассказываешь. Я хочу знать каким образом камнем завладел твой отец.
— А, ну это уже история, а не легенда, — ответил он, стараясь как можно лучше скрыть свою тревогу. — Эта история начинается давным-давно, когда Обитаемый Космос был куда меньше, а силы пси гораздо более могущественными, более сконцентрированными, чем в наши дни. Позволено ли мне будет спросить: вам никогда не приходило в голову, что распространение человечества по Галактике очень напоминает расширение самой Вселенной? Ведь это исключительно важно. Как значение величины ускорения свободного падения и всех остальных физических констант изменяется с увеличением радиуса Вселенной за космологическое время, так и рассеяние пси-активных сущностей — человеческих разумов — в пространстве влияет на…
— Да, да. Прошу тебя, продолжай свой рассказ.
— Случилось так, что в один прекрасный день губернатор Удха, мира на котором поселился ученый, получил петицию своих граждан, которые не желали больше мириться с выходками святого. Несмотря на страх, который все испытывали по отношению к нему, один очень отважный человек все же донес на него своему даймё. Кришна был вызван во дворец и там умерщвлен жрецами. Он умер прижимая кристалл к центру своего лба. И говорят, что жрец, который вырезал кристалл из крепко стиснутой руки мертвеца кричал до тех пор пока не умер.
Тамошние мудрецы разработали план, целью которого было предотвратить возможность попадания орудия столь чудовищной власти в чьи-либо руки. Вместо того, чтобы упрятать его куда-нибудь подальше, они сделали наоборот. Жрецы распространили слух о том, что святой умер общаясь с кристаллом. Что некоторые сектора этого пси-устройства находятся под программным контролем мозга убитого человека. Поэтому, мол, кристалл зарегистрировал и сохранил в памяти условия смерти мозга и теперь слишком опасен, чтобы вступать с ним в контакт.
— А почему же его не уничтожили?
— Эти жрецы, шиваиты, не верили в возможность уничтожения обладающих самосознанием сущностей, а только в их сохранение.
— Продолжай.
— С точки зрения простых людей это было равносильно тому, что в кристалл вселился злой дух и теперь всякий, кто дотронется до него обязательно умрет. Много десятилетий никто не осмеливался завладеть им — это баснословное богатство так и висело посреди главной рыночной площади столицы, но ни одна рука так и не осмелилась коснуться его на протяжение семи поколений.
Хайден заметил, как при этих его словах советники Сакумы Киохиде начали переглядываться и внезапно понял, что его вымышленная история начинает выходить у него из-под контроля и возможно все больше напоминает историю камня, вделанного в меч самого сёгуна. Интересно, насколько я могу приблизиться к нексусу? подумал он. Может быть не так уж и плохо, что я подвожу их к сути на понятном им языке, теперь главное не допустить ошибки.
— Сдается мне, — мрачно заметил Сакума Киохиде, поглаживая усы, — что ты намерен ввести нас в заблуждение.
Сердце Хайдена Стрейкера буквально ушло в пятки.
— Прошу прощения, ваше превосходительство?
— Ты сказал, что кристалл семь поколений провисел там, где его мог взять кто угодно. И все же не нашлось ни единого человека, который рискнул бы вступить с ним в контакт. Что-то не верится. Любой самурай принял бы подобный вызов не задумываясь.
Он выругал себя за ненужное нагромождение подробностей, но тут же понял, как выкрутиться из создавшегося положения.
— Прошу прощения, ваше превосходительство за то, что должно быть выразился недостаточно ясно. Речь идет о мире, совершенно ни в чем не похожем на миры Ямато. В Индостане просто нет самураев. Но дело вовсе не в этом, ваше превосходительство…
— Ты понимаешь насколько важен для меня кристалл?
— Да, ваше превосходительство, думаю что понимаю.
— В таком случае, будь добр говорить только чистую правду. — Сын сёгуна сделал знак продолжать рассказывать историю кристалла.
Тут Хайден Стрейкер вдруг осознал, что дальнейшая придуманная им история совершенно вылетела у него из головы и его прошиб холодный пот. Он начал импровизировать, боясь как бы эта сметанная на живую нитку история не показалась Сакуме Киохиде неубедительной. Или ему могло не хватить запаса слов, или еще что-нибудь могло пойти не так.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — он с сожалением пожал плечами. — Начались поиски, продолжавшиеся до тех пор, пока на Могоке не нашлась некая секта монахов, которые брались устранить имеющийся в кристалле порок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73