— Интересно, почему его не оказалось здесь, хотя я была так в этом уверена? Каким же пси-талантом я обладаю? Что, если талант не так уж и велик, а я все равно упрямо руководствуюсь исключительно подсознательными импульсами? Может я просто склонна к неоправданному риску?»
Она вдруг ощутила в груди ужасную пустоту. Темную бездну, которая мучала ее каждый вечер с того момента, когда ложилась спать, и до того как проваливалась в сон, бездну, ввергшую бы ее в полную панику, дай она ей волю.
При мысли о том, что Хайден лежит мертвым где-нибудь на каменистом шарике Осуми и над его могилой нет даже надгробного голоизображения, ей чуть не стало плохо. Она постаралась поскорее отогнать ужасную картину, и принялась думать о тех жертвах, на которые пошла ради него, и что нужно сделать так, чтобы эти жертвы не оказались напрасными.
Их побег на Форт-Бейкер оказался предприятием более чем непростым. Сам план разработал Барб Истман, удивительно успешно выведя их группу из города по подземным канализационным туннелям. Всего их было шестеро: сама Аркали, Истман, Боско Шадболт и еще трое метракоровцев, которых ей удалось подбить на бегство, причем один из них — Илдрен Янски — умел пилотировать шаттл.
Они набросились на охрану шаттла, наделали много шуму и земля обагрилась кровью. Вскоре выяснилось, что один из двигателей не работает. В напряженном молчании с телами двум убитых ими каньских часовых в проходе и зная, что над их головами нависла угроза смертной казни, их «пилот» сообщил им самое страшное.
— Нам не преодолеть притяжения планеты, Барб.
— Перестань болтать чепуху!
— А ты сам подумай. Корень квадратный из величины силы притяжения в одну целую и три десятых «же» умноженный на массу и радиус. Вот тебе и волшебное число — пять целых и одна сотая мили в секунду. А с одним неработающим двигателем максимум на что мы можем рассчитывать — четыре и девяносто две. У нас просто не хватит мощности, чтобы развить необходимую для выхода на орбиту скорость.
— Но ведь не хватает такой малости!
— Какого черта, приятель! Пойми, это конец! Нам не хватает мощности и все тут! А ты что — собираешься остаток пути до орбиты пройти пешком?
— Слушай, Янски, а ты не забыл, что мы находимся на пятидесятом градусе северной широты?
— Ну и что?
— А то, дурья твоя башка, что в любой точке экватора Осуми центробежная сила гораздо больше. Стартуй с экватора, и ты как камень из пращи вылетишь со скоростью на три десятых больше собственной. Здесь же мы имеем лишь косинус пятидесяти: ну, скажем, менее ста девяноста трех тысячных. Большая разница. Даже, насколько я понимаю, существенная.
Они сошлись на том, что нужно или ремонтировать двигатель или как-то доставить шаттл к экватору и стартовать оттуда с дополнительным ускорением, необходимым, чтобы добраться до Форт-Бейкера.
Истман решил так: они угонят шаттл с космодрома, и будут укрываться вместе с ним в одной из многочисленных «известняковых» пещер в районе Синдзю Хораана до тех пор, пока не утихнет шум, поднявшийся в связи с их побегом. А затем двинутся в трехтысячемильное путешествие к экватору.
В ту самую первую ночь она сидела на грязном закрылке шаттла и разглядывала огромную, освещенную лишь неярким светом из кабины шаттла, пещеру. Ее удивляло откуда на планете вроде Осуми, подвергшейся терраформированию всего около сотни лет назад могут взяться известняковые породы. Но Барб Истман объяснил ей, что вся эта система пещер представляет собой «фальшиво-известняковое» сооружение: все это результат заранее спланированной работы строительных роботов. Все — от общей схемы расположения до сталактитов было сооружено искусственно, а потом на протяжении восьмидесяти лет омывалось насыщенной минералами водой, чтобы на всех поверхностях образовался настоящий слой известковых отложений толщиной в несколько миллиметров. Результаты этого воздействия практически невозможно было отличить от природных процессов, происходящих на протяжении миллионов лет. Кое-где создатели едва ли не превзошли себя, создав в толще искусственного известняка даже отпечатки скелетов древних морских животных, имитирующие ископаемое наследие древнего мелководного океана.
— Отличить практически невозможно, — сообщил он с затаенной гордостью в голосе. — Даже ученый-геолог с микроскопом ни за что не определит, что это подделка.
Один из их спутников фыркнул:
— Чушь собачья. Ты только послушай какое здесь эхо, дружище. Аааа — ууу!
Тут Барб, неожиданно придя в ярость, схватил его за отвороты куртки и повалил на землю, угрожающе шепча:
— А ты был когда-нибудь в настоящей известняковой пещере, Янски?
Янски ответил ему жалобным взглядом. Только на Древней Земле были настоящие известняковые пещеры, но в них со времен катастрофы не бывал никто, кроме представителей Центральной Власти.
— Ты знаешь, как должно звучать эхо в настоящей пещере?
— Ну… нет, Барб. Я просто…
— Ну и заткнись, Янски. Просто. Заткнись. И все. Понял?
Они покинули пещеру с наступлением ночи, как только сгустилась тьма. Им приходилось передвигаться исключительно в темное время суток, чтобы их не заметили ни наземные патрули, ни сканеры вражеских кораблей на орбите, а с первыми лучами зари снова искать себе убежища.
Перед отправлением Истман объяснил им как можно получить помощь от некоторых местных жителей. Он знал в каких деревушках обосновались жившие в Каноя-Сити японцы, раньше населявшие район называвшийся Угольным Городом. Но при этом он предупредил товарищей, что кругом полно каньских шпионов и людей, которые с удовольствием передадут каньцам любую информацию за несколько чашек риса.
Несмотря на его предостережения, никто не пал духом и не отказался от предложенного Истманом плана бегства с планеты. Так они много ночей подряд скользили над самой землей, а к утру укрывались, до тех пор, пока наконец не оказались среди девственных поросших лесом гор в сотне миль от продырявленного купола Каноя-Сити.
Стоило им покинуть пределы Анклава, как Барб Истман превратился в совершенно другого человека. Теперь он относился к спутникам с необычайной подозрительностью, всеми командовал и, когда кто-нибудь не исполнял его указаний, устраивал провинившемуся выволочку. Но при этом лишь Истман знал язык и обычаи местного населения и, несмотря на то, что весь внешний метракоровский лоск с него довольно быстро соскочил, он буквально излучал какую-то внутреннюю силу, которая придавала им уверенности.
— Слушай, Истман, мы же все-таки не в армии, — как-то пожаловался Шадболт во время их первой ночевки под открытым небом. Истман как раз вернулся с разведки и начал быстро тушить костер. Шадболт же только-только собрался готовить ужин.
— Заткнись! Пламя костра может нас выдать. В шаттл! Быстро!
— Потише!
Истман быстро взял себя в руки.
— Послушай! Это очень опасное дело. Гораздо более опасное, чем тебе кажется. Мы ни в коем случае не должны выдавать своего местоположения.
Затем он практически лишил их сна, в леденящих душу подробностях объяснив как инфракрасные сканеры кораблей на орбите на расстоянии двух тысяч миль с запросто улавливают исходящее от человеческого тела тепло и с легкостью могут точно направленным лучом сжечь человека прямо во сне, прежде чем он успеет понять, что происходит.
— Они профессионалы. Каньские экипажи состоят вовсе не из глупцов. Стоит вам улечься спать под открытым небом и они достанут вас игольным лучом, угодив прямо в глаз даже в полной темноте.
— Что-то я никогда о таком не слыхивал, — спокойно возразил Шадболт.
— Это потому, что у тебя голова вечно забита разной чепухой и ты ни разу не удосужился прочитать технические описания каньского оружия.
— А по-моему просто нечестно пугать Аркали такими…
— Ты уверен, что заботишься именно об Аркали? Или все же в основном о собственном чертовом спокойствии? — В темноте блеснули его глаза. На фоне покрытого пылью потемневшего лица они казались очень белыми. Затем он взглянул на нее и рассмеялся. — Лучше уж перепуганная Аркали, чем мертвая, а?
На следующий день Истман стал настаивать, чтобы они немного отклонились в от прямого пути на юг в сторону и они попытались переубедить его, не видя смысла в излишних предосторожностях.
— Голосование устраивать мы не будем, — прошипел он Шадболту. — Я просто хочу знать, со мной вы идете, или нет. Если нет, то можете прямо сейчас выметаться из шаттла. Мы с Аркали легко сможем добраться до экватора и одни. Но если хотите, чтобы старшим был я, то должны мне подчиняться и точка! Понятно?
По соображениям собственной безопасности все пообещали подчиняться ему, хотя кое-кто пошел на это весьма неохотно. Но даже недовольные полностью переменили мнение о нем в конце того же дня, когда показания сканеров убедили их в том, что каньцы расстреляли с воздуха место их предыдущего ночлега.
— Как ты узнал, что они будут обстреливать наш лагерь? — спросила Аркали, но Истман лишь пожал плечами и сказал, что ничего не знал наверняка, а почувствовал, что им лучше обогнуть полуостров по широкой дуге.
С этого момента она начала приглядываться к Истману, внимательно наблюдая за тем как он своими толстыми короткими пальцами нажимает кнопки на приборной панели и шикает на остальных, чтобы они говорили потише и дали ему возможность послушать какие-то далекие и едва слышные радиопереговоры. Его природная осторожность похоже сослужила им хорошую службу. Дни шли за днями и группа все дальше углублялась в незнакомую местность. Постепенно они привыкли к многочисленным опасностям неосвоенных поросших джунглями территорий Осуми, куда он время от времени их заводил и спутники мало-помалу начали даже уважать его как лидера.
Почти на каждом привале Истман беседовал с крайне удивленными их появлением местными жителями. Несмотря на его собственный совет поменьше попадаться местным на глаза, он частенько заходил в деревни и, как правило, пил там чай со старостами. Во время чаепития он обычно доставал свой нож, находил какую-нибудь палку и начинал ее строгать, постепенно превращая в кучу стружек. Мало-помалу, ей стало казаться, что его окружает какое-то странное сияние — появляющийся в определенное время суток свет, похожий на окружающую его пси-ауру. У нее было ощущение, что если каньцы и выстрелят по нему точно направленным лучом, то этому лучу сначала придется пройти сквозь это сияние, а такое казалось попросту невозможным. После этого она стала стараться держаться поближе к нему, воспринимая его как талисман, который сможет защитить ее минуту опасности.
Истман считал, что самой опасной частью предприятия станет перелет на Форт-Бейкер. Стартовать следовало точно с экватора, причем в точно рассчитанное время. Один раз он вдруг остановил их у самого края рисового поля.
— Что случилось? — спросила Аркали.
— Там вверху много каньцев. Знаете, на месте Гу Цуна я бы уже давным-давно захватил Бейкер.
При этих его словах ее вдруг охватил ужас и показалось, будто в горло впился стальной крючок.
— И что же делать?
— Рискнуть. Нужно рискнуть и попытаться добраться до Бейкера прямо отсюда. Взлететь и все. Без колебаний.
Такое предложение весьма удивило ее.
— А это возможно?
— Самое главное, чтобы нас не заметили.
— Так значит, нужно дождаться пока все их корабли не скроются за горизонтом? — спросил еще кто-то.
— Да.
Они слили воду и сняли с шаттла все, без чего в полете можно было обойтись и уже через несколько минут после этого стартовали, по оптимальной траектории устремившись на восток. Самой сложной проблемой был орбитальный разворот, который только и отделял их от цели. Оказавшись за пределами планеты, они тут же становились легкой добычей для любого заметившего их каньского корабля.
— И что же нам теперь делать? Ждать, пока они нас не обнаружат? — вслух спросил Шадболт.
— А ты не надеешься на радиомолчание, Бо?
— Нас разнесут в пух и прах!
— Да брось ты, Шадболт, все равно нам ничего другого не остается.
— И что прикажешь — болтаться здесь как куча силекса?
— Нам все равно никогда не попасть туда. И дело тут вовсе не в каньцах. Дело в самом Бейкере. Мы не знаем их позывных, и у нас нет опознавательных знаков, по которым они могли бы определить кто мы такие и, если они решат, что с нами не о чем разговаривать…
— Проклятье! Для них мы каньцы! Они сначала сожгут нас, а потом уже будут задавать вопросы.
Тут вмешался Истман.
— Есть другой способ.
— Что?
Он вытащил из рюкзака звуковой блок вставил его в воспроизводящее устройство и врубил звук на полную.
— Запись адвентерского филармонического оркестра с Юты II, исполняющего «Колокол Свободы». Если они услышат это, то наверняка не станут стрелять по нам.
— Да ты с ума сошел!
— А вы что предлагаете, мистер Блекмор? Есть какая-нибудь альтернатива?
Они взглянули на мрачный силуэт Форт-Бейкера, на зияющее отверстие его причального дока и на расположенные по обе стороны от него большие орудийные башни. Окруженный зеленым кольцом Бейкер был чем-то похож на морскую устрицу с Канзаса, вдруг обзаведшуюся нимбом.
Их очень нервировала мысль о том, что эта с виду гостеприимная и такая манящая чернота, на самом деле может оказаться просто гигантской ловушкой. Затем, когда они подлетели уже почти к самому доку, начался очередной обстрел с каньских кораблей, и они видели как на силовых щитах Бейкера вспыхивают разряды. Это еще больше убеждало, что вскоре и они вместе с шаттлом превратятся в комок раскаленной плазмы.
Когда они преодолевали последние самые ужасные мили, отделяющие их от силовых полей станции, к испытываемому Аркали ужасу понемногу стало примешиваться возбуждение. Наконец настал решающий момент, они вышли из режима радиомолчания, под завесой которого укрывались от каньцев и, вместо этого, принялись во всеуслышание объявлять, что они американцы. На наружной поверхности корпуса засверкали все американские символы, которые им только удалось запрограммировать — от звезд и полос, до Созвездия Геркулеса, находящегося на северной оконечности Американо, до Водолея — на самом юге и американского орла. И тут они поняли, что их медленно захватывают тракторные лучи, что на них наводятся орудия и им посылают радиозапросы. Все это, учитывая высокую степень боеготовности форта, могло означать немедленное уничтожение. Защитники форта принимали все возможные меры для того, чтобы успеть вовремя отреагировать на возможную самоубийственную атаку каких-нибудь каньских сорвиголов воспользовавшихся самой обычной голомаскировкой, так что музыка Джона Филипа Соузы вряд ли могла кого-нибудь разжалобить.
Но один из операторов форта, услышав льющуюся из динамиков адвентерскую музыку, и еще даже не разобравшись как следует, кто они такие и что им нужно, на всякий случай перевел оборонительные системы с автоматического на ручное управление.
Аркали понимала только одно — она все еще жива. Она видела как мимо шаттла, влекомого в недра форта мощными тракторными лучами, проплывают светящиеся красным орудийные башни. При виде этого зловещего красного света, надвигающегося на них из темноты, у нее чуть не остановилось сердце. Она чувствовала себя крошечной мошкой, которую подтаскивает к себе клешнями скорпион, готовясь вонзить в беззащитное брюшко ядовитое жало. Истман объяснил ей, что эти красные огни, так похожие на скорпионьи глаза, скорее всего сейчас просвечивают их чем только можно.
Все это очень походило на кошмар, которым частенько сопровождались учения в флотских школах, проводимые с тем, чтобы застигнуть врасплох слишком доверчивых операторов фортов. Мораль тренировки была такова: не доверяй даже собственной бабушке. Но сейчас они были вовсе не на учениях и чувствовали себя совсем как греки, только что получившие дары, принесенные данайцами. Приглашение приблизиться к доку показалось им попросту невероятным. Этого в принципе быть не могло. На таком расстоянии орудия Бейкера вполне могли бы даже одним залпом размолотить хоть целый крейсер.
Затем БАМ!
Вахтенный оператор Бейкера должно быть с криком выскочил из своей рубки, где наверняка молился и торопливо вырубал аппаратуру. Его взволнованный задыхающийся голос, заглушающий все остальные звуки, показался им чем-то вроде Гласа Господнего.
— Богом клянусь, лучше вам оказаться настоящими, или мне конец! Так как?
С подбородка Истмана ручейками — буквально ручейками — стекал пот.
— Вы только что спасли нам жизнь, Джон.
— Анализатор определил, что ваш голос принадлежит сотруднику МеТраКора, личный номер 198529 О/КС, Истман Б.Т. Это вы?
— Собственной персоной.
— Что ж, мистер Истман, похоже пси к вам просто необычайно благосклонно. Вообще-то, чем переживать то, что мне из-за вас пришлось пережить, проще было сжечь вас и дело с концом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Она вдруг ощутила в груди ужасную пустоту. Темную бездну, которая мучала ее каждый вечер с того момента, когда ложилась спать, и до того как проваливалась в сон, бездну, ввергшую бы ее в полную панику, дай она ей волю.
При мысли о том, что Хайден лежит мертвым где-нибудь на каменистом шарике Осуми и над его могилой нет даже надгробного голоизображения, ей чуть не стало плохо. Она постаралась поскорее отогнать ужасную картину, и принялась думать о тех жертвах, на которые пошла ради него, и что нужно сделать так, чтобы эти жертвы не оказались напрасными.
Их побег на Форт-Бейкер оказался предприятием более чем непростым. Сам план разработал Барб Истман, удивительно успешно выведя их группу из города по подземным канализационным туннелям. Всего их было шестеро: сама Аркали, Истман, Боско Шадболт и еще трое метракоровцев, которых ей удалось подбить на бегство, причем один из них — Илдрен Янски — умел пилотировать шаттл.
Они набросились на охрану шаттла, наделали много шуму и земля обагрилась кровью. Вскоре выяснилось, что один из двигателей не работает. В напряженном молчании с телами двум убитых ими каньских часовых в проходе и зная, что над их головами нависла угроза смертной казни, их «пилот» сообщил им самое страшное.
— Нам не преодолеть притяжения планеты, Барб.
— Перестань болтать чепуху!
— А ты сам подумай. Корень квадратный из величины силы притяжения в одну целую и три десятых «же» умноженный на массу и радиус. Вот тебе и волшебное число — пять целых и одна сотая мили в секунду. А с одним неработающим двигателем максимум на что мы можем рассчитывать — четыре и девяносто две. У нас просто не хватит мощности, чтобы развить необходимую для выхода на орбиту скорость.
— Но ведь не хватает такой малости!
— Какого черта, приятель! Пойми, это конец! Нам не хватает мощности и все тут! А ты что — собираешься остаток пути до орбиты пройти пешком?
— Слушай, Янски, а ты не забыл, что мы находимся на пятидесятом градусе северной широты?
— Ну и что?
— А то, дурья твоя башка, что в любой точке экватора Осуми центробежная сила гораздо больше. Стартуй с экватора, и ты как камень из пращи вылетишь со скоростью на три десятых больше собственной. Здесь же мы имеем лишь косинус пятидесяти: ну, скажем, менее ста девяноста трех тысячных. Большая разница. Даже, насколько я понимаю, существенная.
Они сошлись на том, что нужно или ремонтировать двигатель или как-то доставить шаттл к экватору и стартовать оттуда с дополнительным ускорением, необходимым, чтобы добраться до Форт-Бейкера.
Истман решил так: они угонят шаттл с космодрома, и будут укрываться вместе с ним в одной из многочисленных «известняковых» пещер в районе Синдзю Хораана до тех пор, пока не утихнет шум, поднявшийся в связи с их побегом. А затем двинутся в трехтысячемильное путешествие к экватору.
В ту самую первую ночь она сидела на грязном закрылке шаттла и разглядывала огромную, освещенную лишь неярким светом из кабины шаттла, пещеру. Ее удивляло откуда на планете вроде Осуми, подвергшейся терраформированию всего около сотни лет назад могут взяться известняковые породы. Но Барб Истман объяснил ей, что вся эта система пещер представляет собой «фальшиво-известняковое» сооружение: все это результат заранее спланированной работы строительных роботов. Все — от общей схемы расположения до сталактитов было сооружено искусственно, а потом на протяжении восьмидесяти лет омывалось насыщенной минералами водой, чтобы на всех поверхностях образовался настоящий слой известковых отложений толщиной в несколько миллиметров. Результаты этого воздействия практически невозможно было отличить от природных процессов, происходящих на протяжении миллионов лет. Кое-где создатели едва ли не превзошли себя, создав в толще искусственного известняка даже отпечатки скелетов древних морских животных, имитирующие ископаемое наследие древнего мелководного океана.
— Отличить практически невозможно, — сообщил он с затаенной гордостью в голосе. — Даже ученый-геолог с микроскопом ни за что не определит, что это подделка.
Один из их спутников фыркнул:
— Чушь собачья. Ты только послушай какое здесь эхо, дружище. Аааа — ууу!
Тут Барб, неожиданно придя в ярость, схватил его за отвороты куртки и повалил на землю, угрожающе шепча:
— А ты был когда-нибудь в настоящей известняковой пещере, Янски?
Янски ответил ему жалобным взглядом. Только на Древней Земле были настоящие известняковые пещеры, но в них со времен катастрофы не бывал никто, кроме представителей Центральной Власти.
— Ты знаешь, как должно звучать эхо в настоящей пещере?
— Ну… нет, Барб. Я просто…
— Ну и заткнись, Янски. Просто. Заткнись. И все. Понял?
Они покинули пещеру с наступлением ночи, как только сгустилась тьма. Им приходилось передвигаться исключительно в темное время суток, чтобы их не заметили ни наземные патрули, ни сканеры вражеских кораблей на орбите, а с первыми лучами зари снова искать себе убежища.
Перед отправлением Истман объяснил им как можно получить помощь от некоторых местных жителей. Он знал в каких деревушках обосновались жившие в Каноя-Сити японцы, раньше населявшие район называвшийся Угольным Городом. Но при этом он предупредил товарищей, что кругом полно каньских шпионов и людей, которые с удовольствием передадут каньцам любую информацию за несколько чашек риса.
Несмотря на его предостережения, никто не пал духом и не отказался от предложенного Истманом плана бегства с планеты. Так они много ночей подряд скользили над самой землей, а к утру укрывались, до тех пор, пока наконец не оказались среди девственных поросших лесом гор в сотне миль от продырявленного купола Каноя-Сити.
Стоило им покинуть пределы Анклава, как Барб Истман превратился в совершенно другого человека. Теперь он относился к спутникам с необычайной подозрительностью, всеми командовал и, когда кто-нибудь не исполнял его указаний, устраивал провинившемуся выволочку. Но при этом лишь Истман знал язык и обычаи местного населения и, несмотря на то, что весь внешний метракоровский лоск с него довольно быстро соскочил, он буквально излучал какую-то внутреннюю силу, которая придавала им уверенности.
— Слушай, Истман, мы же все-таки не в армии, — как-то пожаловался Шадболт во время их первой ночевки под открытым небом. Истман как раз вернулся с разведки и начал быстро тушить костер. Шадболт же только-только собрался готовить ужин.
— Заткнись! Пламя костра может нас выдать. В шаттл! Быстро!
— Потише!
Истман быстро взял себя в руки.
— Послушай! Это очень опасное дело. Гораздо более опасное, чем тебе кажется. Мы ни в коем случае не должны выдавать своего местоположения.
Затем он практически лишил их сна, в леденящих душу подробностях объяснив как инфракрасные сканеры кораблей на орбите на расстоянии двух тысяч миль с запросто улавливают исходящее от человеческого тела тепло и с легкостью могут точно направленным лучом сжечь человека прямо во сне, прежде чем он успеет понять, что происходит.
— Они профессионалы. Каньские экипажи состоят вовсе не из глупцов. Стоит вам улечься спать под открытым небом и они достанут вас игольным лучом, угодив прямо в глаз даже в полной темноте.
— Что-то я никогда о таком не слыхивал, — спокойно возразил Шадболт.
— Это потому, что у тебя голова вечно забита разной чепухой и ты ни разу не удосужился прочитать технические описания каньского оружия.
— А по-моему просто нечестно пугать Аркали такими…
— Ты уверен, что заботишься именно об Аркали? Или все же в основном о собственном чертовом спокойствии? — В темноте блеснули его глаза. На фоне покрытого пылью потемневшего лица они казались очень белыми. Затем он взглянул на нее и рассмеялся. — Лучше уж перепуганная Аркали, чем мертвая, а?
На следующий день Истман стал настаивать, чтобы они немного отклонились в от прямого пути на юг в сторону и они попытались переубедить его, не видя смысла в излишних предосторожностях.
— Голосование устраивать мы не будем, — прошипел он Шадболту. — Я просто хочу знать, со мной вы идете, или нет. Если нет, то можете прямо сейчас выметаться из шаттла. Мы с Аркали легко сможем добраться до экватора и одни. Но если хотите, чтобы старшим был я, то должны мне подчиняться и точка! Понятно?
По соображениям собственной безопасности все пообещали подчиняться ему, хотя кое-кто пошел на это весьма неохотно. Но даже недовольные полностью переменили мнение о нем в конце того же дня, когда показания сканеров убедили их в том, что каньцы расстреляли с воздуха место их предыдущего ночлега.
— Как ты узнал, что они будут обстреливать наш лагерь? — спросила Аркали, но Истман лишь пожал плечами и сказал, что ничего не знал наверняка, а почувствовал, что им лучше обогнуть полуостров по широкой дуге.
С этого момента она начала приглядываться к Истману, внимательно наблюдая за тем как он своими толстыми короткими пальцами нажимает кнопки на приборной панели и шикает на остальных, чтобы они говорили потише и дали ему возможность послушать какие-то далекие и едва слышные радиопереговоры. Его природная осторожность похоже сослужила им хорошую службу. Дни шли за днями и группа все дальше углублялась в незнакомую местность. Постепенно они привыкли к многочисленным опасностям неосвоенных поросших джунглями территорий Осуми, куда он время от времени их заводил и спутники мало-помалу начали даже уважать его как лидера.
Почти на каждом привале Истман беседовал с крайне удивленными их появлением местными жителями. Несмотря на его собственный совет поменьше попадаться местным на глаза, он частенько заходил в деревни и, как правило, пил там чай со старостами. Во время чаепития он обычно доставал свой нож, находил какую-нибудь палку и начинал ее строгать, постепенно превращая в кучу стружек. Мало-помалу, ей стало казаться, что его окружает какое-то странное сияние — появляющийся в определенное время суток свет, похожий на окружающую его пси-ауру. У нее было ощущение, что если каньцы и выстрелят по нему точно направленным лучом, то этому лучу сначала придется пройти сквозь это сияние, а такое казалось попросту невозможным. После этого она стала стараться держаться поближе к нему, воспринимая его как талисман, который сможет защитить ее минуту опасности.
Истман считал, что самой опасной частью предприятия станет перелет на Форт-Бейкер. Стартовать следовало точно с экватора, причем в точно рассчитанное время. Один раз он вдруг остановил их у самого края рисового поля.
— Что случилось? — спросила Аркали.
— Там вверху много каньцев. Знаете, на месте Гу Цуна я бы уже давным-давно захватил Бейкер.
При этих его словах ее вдруг охватил ужас и показалось, будто в горло впился стальной крючок.
— И что же делать?
— Рискнуть. Нужно рискнуть и попытаться добраться до Бейкера прямо отсюда. Взлететь и все. Без колебаний.
Такое предложение весьма удивило ее.
— А это возможно?
— Самое главное, чтобы нас не заметили.
— Так значит, нужно дождаться пока все их корабли не скроются за горизонтом? — спросил еще кто-то.
— Да.
Они слили воду и сняли с шаттла все, без чего в полете можно было обойтись и уже через несколько минут после этого стартовали, по оптимальной траектории устремившись на восток. Самой сложной проблемой был орбитальный разворот, который только и отделял их от цели. Оказавшись за пределами планеты, они тут же становились легкой добычей для любого заметившего их каньского корабля.
— И что же нам теперь делать? Ждать, пока они нас не обнаружат? — вслух спросил Шадболт.
— А ты не надеешься на радиомолчание, Бо?
— Нас разнесут в пух и прах!
— Да брось ты, Шадболт, все равно нам ничего другого не остается.
— И что прикажешь — болтаться здесь как куча силекса?
— Нам все равно никогда не попасть туда. И дело тут вовсе не в каньцах. Дело в самом Бейкере. Мы не знаем их позывных, и у нас нет опознавательных знаков, по которым они могли бы определить кто мы такие и, если они решат, что с нами не о чем разговаривать…
— Проклятье! Для них мы каньцы! Они сначала сожгут нас, а потом уже будут задавать вопросы.
Тут вмешался Истман.
— Есть другой способ.
— Что?
Он вытащил из рюкзака звуковой блок вставил его в воспроизводящее устройство и врубил звук на полную.
— Запись адвентерского филармонического оркестра с Юты II, исполняющего «Колокол Свободы». Если они услышат это, то наверняка не станут стрелять по нам.
— Да ты с ума сошел!
— А вы что предлагаете, мистер Блекмор? Есть какая-нибудь альтернатива?
Они взглянули на мрачный силуэт Форт-Бейкера, на зияющее отверстие его причального дока и на расположенные по обе стороны от него большие орудийные башни. Окруженный зеленым кольцом Бейкер был чем-то похож на морскую устрицу с Канзаса, вдруг обзаведшуюся нимбом.
Их очень нервировала мысль о том, что эта с виду гостеприимная и такая манящая чернота, на самом деле может оказаться просто гигантской ловушкой. Затем, когда они подлетели уже почти к самому доку, начался очередной обстрел с каньских кораблей, и они видели как на силовых щитах Бейкера вспыхивают разряды. Это еще больше убеждало, что вскоре и они вместе с шаттлом превратятся в комок раскаленной плазмы.
Когда они преодолевали последние самые ужасные мили, отделяющие их от силовых полей станции, к испытываемому Аркали ужасу понемногу стало примешиваться возбуждение. Наконец настал решающий момент, они вышли из режима радиомолчания, под завесой которого укрывались от каньцев и, вместо этого, принялись во всеуслышание объявлять, что они американцы. На наружной поверхности корпуса засверкали все американские символы, которые им только удалось запрограммировать — от звезд и полос, до Созвездия Геркулеса, находящегося на северной оконечности Американо, до Водолея — на самом юге и американского орла. И тут они поняли, что их медленно захватывают тракторные лучи, что на них наводятся орудия и им посылают радиозапросы. Все это, учитывая высокую степень боеготовности форта, могло означать немедленное уничтожение. Защитники форта принимали все возможные меры для того, чтобы успеть вовремя отреагировать на возможную самоубийственную атаку каких-нибудь каньских сорвиголов воспользовавшихся самой обычной голомаскировкой, так что музыка Джона Филипа Соузы вряд ли могла кого-нибудь разжалобить.
Но один из операторов форта, услышав льющуюся из динамиков адвентерскую музыку, и еще даже не разобравшись как следует, кто они такие и что им нужно, на всякий случай перевел оборонительные системы с автоматического на ручное управление.
Аркали понимала только одно — она все еще жива. Она видела как мимо шаттла, влекомого в недра форта мощными тракторными лучами, проплывают светящиеся красным орудийные башни. При виде этого зловещего красного света, надвигающегося на них из темноты, у нее чуть не остановилось сердце. Она чувствовала себя крошечной мошкой, которую подтаскивает к себе клешнями скорпион, готовясь вонзить в беззащитное брюшко ядовитое жало. Истман объяснил ей, что эти красные огни, так похожие на скорпионьи глаза, скорее всего сейчас просвечивают их чем только можно.
Все это очень походило на кошмар, которым частенько сопровождались учения в флотских школах, проводимые с тем, чтобы застигнуть врасплох слишком доверчивых операторов фортов. Мораль тренировки была такова: не доверяй даже собственной бабушке. Но сейчас они были вовсе не на учениях и чувствовали себя совсем как греки, только что получившие дары, принесенные данайцами. Приглашение приблизиться к доку показалось им попросту невероятным. Этого в принципе быть не могло. На таком расстоянии орудия Бейкера вполне могли бы даже одним залпом размолотить хоть целый крейсер.
Затем БАМ!
Вахтенный оператор Бейкера должно быть с криком выскочил из своей рубки, где наверняка молился и торопливо вырубал аппаратуру. Его взволнованный задыхающийся голос, заглушающий все остальные звуки, показался им чем-то вроде Гласа Господнего.
— Богом клянусь, лучше вам оказаться настоящими, или мне конец! Так как?
С подбородка Истмана ручейками — буквально ручейками — стекал пот.
— Вы только что спасли нам жизнь, Джон.
— Анализатор определил, что ваш голос принадлежит сотруднику МеТраКора, личный номер 198529 О/КС, Истман Б.Т. Это вы?
— Собственной персоной.
— Что ж, мистер Истман, похоже пси к вам просто необычайно благосклонно. Вообще-то, чем переживать то, что мне из-за вас пришлось пережить, проще было сжечь вас и дело с концом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73