— Американские здания.
Взглянув в указанном направлении, Хайден заметил вдали виднеющиеся на окраине Анклава колонны особняка Джоса Хавкена. К горлу снова подступила тошнота, заставившая его на время забыть о неудобствах, которые он испытывал в доспехах с чужого плеча, и о тугих ремнях, которыми он был пристегнут к тесноватому сидению. Ему вспомнилось, как накануне вечером он с ужасом смотрел на Хидеки Рюдзи, стоящего над телом убитого по его приказу сына и вдохновляющего своих генералов на завтрашнюю битву. Когда префект закончил свою речь, они отправились обратно в расположение своих частей полностью уверенными в победе, хотя кое-кто из них все же помнил о том, как легли стебли тысячелистника во время гадания, и что теперь, с гибелью Нобору, смысл гадания изменился. Согласно предсказанию оракула, старшему сыну предстояло командовать, а младшему — вывозить трупы. Теперь же, после гибели Нобору, младшим сыном становился Синго-сан.
«А как же я? — подумал Хайден. — Когда сражение закончится, мне что же — как ни в чем не бывало возвращаться в Каноя-Сити? Получается, что, после того как каньцы будут наказаны, я вернусь к отцу и снова окажусь в его власти?
Он смотрел на проплывающие мимо знакомые места. В душе росло напряжение, усиливающееся за счет царящего среди находящихся вместе с ним в гондоле небесного танка суровых воинов приподнятого в предвкушении битвы настроения. Перед машиной разворачивалась пыльная лента Накасендо — дороги, ведущей в Каноя-Сити, к реке Такигава и лагуне, в которую она впадала. Как и большинство дорог на Осуми, ее, с тем, чтобы ограничить возможности передвижения крестьян и других потенциальных возмутителей спокойствия, практически никогда не ремонтировали. Вскоре справа показался возвышающийся посреди сонного скопления убогих деревянных хижин и бамбуковых изгородей холм, где на небольшом кладбище покоился в урнах прах предков клана Хидеки. А за всем этим до самого горизонта простиралось нефритово-зеленое бескрайнее море.
В гондоле находилось около пятидесяти вооруженных до зубов воинов. Хотя, в принципе, машина могла бы двигаться и на автопилоте, на борту имелся пилот и его помощник, в обязанности которого входило принимать по радио приказы и обеспечивать взаимодействие с другими машинами. В чем конкретно заключалась роль остальных находящихся на борту воинов Хайдену было не совсем понятно. Наконец Ясуко принялась объяснять:
— Эти сидения — катапультирующиеся кресла. Как только мы окажемся на передовой, они будут выстрелены из машины. Таким образом наши воины смогут практически сразу оказаться в самой гуще сражения.
— Вы хотите сказать, что они собираются драться врукопашную?
— Конечно. Нет ничего почетного в том, чтобы убить врага издалека, анонимно. Идеал поединка для самурая — это двое сошедшихся лицом к лицу противников, стоящих на расстоянии двух клинков друг от друга и сжимающих в руках лишь остро отточенные мечи.
Где-то над южным горизонтом сверкнула молния.
«Еще одно знамение судьбы, — подумал он. — Жесткий свет звезд чуть смягчаемый проплывающими по небу облаками, странные тени, пробегающие по колышущейся под легким ветерком зелени рисовых полей, покачивающиеся верхушки деревьев. Каждый раз, видя все это, я снова и снова поражаюсь тем переменам, которые вызывает на земле, в море и в небе нечто столь отдаленное, как критическое расположение нексусов! Они оказывают влияние на погоду и пси-воздействие на человеческий разум. Становятся причиной северных сияний и огней Святого Эльма. Ураганов и вспышек безумия. В них кроются корни доисторической земной астрологии и обнаруженной на Луне пси-аномалии. Японцы наверняка знают, что нексусы близятся к квадратуре. Пси милостивое, ну почему же все должно было выйти именно так? К чему эта кровавая битва, в результате которой тысячи людей отправятся в могилу? И все это из-за меня!»
Теперь их ориентиром стал силуэт особняка Хавкена и, глядя на этот торчащий посреди скачущего вверх-вниз пейзажа из то и дело сворачивающей и ныряющей машины снежно-белый призрак, Хайден вдруг почувствовал головокружение. За особняком когда-то рос высокий голубой бамбук. Но какой-то шальной луч скосил его и теперь узловатые стволы были разбросаны по земле подобно гигантским стеблям используемого при гадании тысячелистника. Опустевший и разграбленный неизвестно кем особняк был уже совсем близко. Вытащенные из него вещи из него были раскиданы на лужайках снаружи, а ставни и двери сорваны с петель. У подножия парадной лестницы догорал разведенный кем-то костер. «А ведь в этом особняке должна была состояться моя свадьба, — с удивлением вспомнил он. — Свадьба с женщиной — впрочем, нет, с девушкой — с американской девушкой по имени Аркали Хавкен, лица и голоса которой я уже почти и не помню. Неужели мы с ней и вправду сидели здесь, гуляли в окрестных лонгановых, хурмовых и тамариндовых рощах, и бросали золотой кобан в озеро, загадывая при этом наше общее желание? Ведь это было еще совсем недавно! А впечатление такое будто все это происходило чуть ли не в прошлом веке, в какой-то иной жизни. — Он вздрогнул. — Да это была совсем другая жизнь. Похоже здесь на Осуми даже само время течет не так как везде».
— Наши разведчики установили, что все эти купеческие дома пусты, — весело сообщил Синго, заметив, что Хайден разглядывает богатые загородные особняки. — Видите как быстро каньцы дали отсюда дёру?
— Они просто отступили под прикрытие защитных полей Каноя-Сити, — возразил он, до глубины души потрясенный царящим здесь запустением. А сам тем временем думал о том, что каньцам впервые доведется сразиться с армией самураев на одном из их родных Домашних Миров. Возможно ли вообще остановить такую силищу после того как она пришла в движение? Или эти сами не свои до войн лунатики будут гнать каньцев до самой Сацумы, полностью уничтожат находящийся там китайский анклав и широко разольются вдоль всей границы, как не раз уже бывало в ходе конфликтов между Ямато и Санаду? Господи, какой же кошмар я выпустил на волю?!
Наконец он оторвался от созерцания разгромленного особняка Хавкена и сказал:
— Мы уже совсем близко.
— Сражение начнется очень скоро, — сказал Синго.
— Даже немного жаль, что с нами нет Хайго Годзаэмона, — заметил он, выдавая тем самым, что нервничает. — Если вы и вправду собираетесь сражаться врукопашную, то ему бы здесь просто цены не было. — Машина заложила очередной крутой вираж и он с усилием сглотнул. — Хотя, с другой стороны, если бы Годзаэмон-сан сейчас был жив, то нас бы здесь наверняка не было.
— Если бы да кабы! — раздраженно огрызнулся Синго. — Все это сущая бессмыслица. Никаких «если» и «то» быть не может. Просто вы, гайдзины, живете исключительно в своих безумных, самонадеянных мыслях и потому совершенно не понимаете окружающего вас мира. Только Дзэн учит правильно воспринимать действительность: во Вселенной нет никаких «хотелось бы» и «могло бы», а есть только то, что есть, да и это — чистая иллюзия. Не мешало бы и вам научиться это понимать.
«А что если он прав? — подумал Хайден, пораженный печалью этой идеи. — Вдруг все на свете и вправду лишь иллюзия, причем такая, в которой наш собственный выбор не играет ни малейшей роли? Что если на самом деле мы вовсе не обладаем свободой воли? Какой тогда смысл к чему-то стремиться? Разумеется, было бы чистым безумием считать, что твои собственные действия не влекут за собой никаких последствий. Это вело бы к полной безответственности. Но с другой стороны считать так довольно удобно, поскольку, верь я в то же, во что верят самураи, меня не угнетало бы так сильно чувство вины за гибель Дэнни Куинна, и не терзало бы сознание того, что армия явилась сюда из-за меня.
Из переговорного устройства вдруг полился поток каких-то торопливых донесений.
— Отличные новости! Путь для наступления свободен.
— Вы собираетесь ударить прямо по Каное? — в ужасе спросил он.
— У каньцев нет ни купола ни полей.
— Как, и полей тоже?
— Похоже кто-то испортил генераторы. — Синго хохотнул. — Как вы выражаетесь, очень хорошее пси. Причем целая река!
— О, Господи!
Он облизал губы поскольку во рту внезапно пересохло. «Вот и в этом еще одно существенное различие между нами. Американский пси-астрогатор мыслит в категориях подчинения всего пси — любого — своей воле, в то время как даосский матенавт пытается отыскать поток только хорошего пси и воспользоваться им. Пра-а-клятье, талант там или не талант, но сегодняшний день мне нисколечко не по душе!»
Он по-прежнему сидел туго стянутый ремнями в небесном танке, неотвратимо несущем его, Ясуко и Синго навстречу битве. Следующие позади них подразделения начали выстраиваться в боевые порядки. На обращенном к ним краю космодрома пехота рассыпалась по лабиринту многочисленных построек. Здание космопорта прикрывали лучевые орудия. Их самоходные лафеты, двигаясь зигзагами, выписывали длинные восьмерки, демонстрируя смертоносную маневренную силу, готовую в любой момент обрушиться на врага.
В то время как они, оглушительно ревя, маневрировали, большая часть пехоты пропала из виду, укрывшись под завесой радиомолчания и скрытно продвигаясь к лагуне, между тем как остальные начали наступать в направлении города по чавкающей грязи рисовых полей, начинавшихся в четверти мили от городских укреплений.
На полях, раскинувшихся между городом, космопортом и тем районом, где когда-то проживало местное население, укрыться было практически негде. За ними тянулся настоящий лабиринт зловонных садков для разведения рыбы, сейчас превратившихся просто в грязные лужи на дне которых там и сям можно было видеть изломанные скелеты угрей. По мере их приближения к городу становилось все заметнее насколько спеклась и потрескалась усыпанная пеплом от сгоревших деревянных домишек земля. Многочисленные залпы лучевых орудий высушили пруды, оставили от фруктовых деревьев обугленные пеньки, превратили в пар миллионы кубометров солоноватой воды. Вообще, вся эта местность напоминала какое-то преддверие ада. Даже несмотря на радиомолчание, каньцы вполне могли заметить приближающиеся к городу японские части и тогда преддверие превратилось бы в настоящий ад.
Обливающийся потом под своим шлемом Хайден Стрейкер, слушал как Синго по радио отдает распоряжения своим частям и все сильнее тревожился. Наконец, открыли огонь главные каньские батареи, и воздух прочертили красные стрелы. Экипажи небесных танков умело избегали их. Пехота Хидеки Рюдзи по-прежнему скрытно продвигались вперед, а главные силы оставались за пределами видимости, готовые безмолвно, как смерть, атаковать укрепления мезонными резаками, минами и лучевыми ружьями. Каньские лучи беспрестанно били в сторону надвигающейся орды японцев, неся верную гибель подошедшим слишком близко машинам. Пилотам сора-сенша перед боем был выдан приправленный наркотиком тофу, прибавляющий человеку беззаветной храбрости и боевой ярости. И вот теперь ведомые отчаянными пилотами блюдца одно за другим подлетали к отверстиям в куполе и наносили удар по очередному каньскому орудию, затем с ревом взмывали вверх и исчезали вдали, оставляя за собой веселые разноцветные хвосты выхлопа.
Наконец, каньцы прекратили огонь, и из главного портала показались две приземистые машины. Первая двигалась в нескольких футах над землей, направив орудие своей башни на проносящийся вверху небесный танк. Ее окружало защитное поле, похожее на большой красноватый мыльный пузырь. Пилот очередного, собравшегося пикировать на город небесного танка, набрал высоту, будто почувствовав неладное. После этого каньская машина еще несколько мгновений обшаривала стволом орудия небо, а потом развернулась и пошла обратно навстречу второй. Вскоре обе машины снова скрылись под куполом.
В эскадрилье Синго были только отборные пилоты, фанатичные поклонники бога войны Хатимана, преклоняющиеся лишь перед кровью и смертью. Сейчас они неслись вперед, готовые нанести каньцам сокрушительный удар. На головах у них были повязки — символ того, что они готовы пожертвовать жизнью, практически уже мертвы и, поэтому, не испытывают страха смерти и вообще ничего не боятся. Затем двигатели машины, в которой находился Хайден Стрейкер, взревели и с грохотом отбивая ритм войны, небесный танк начал забирать влево. Хайден увидел, что элитная эскадрилья летающих машин Хидеки Рюдзи выстраивается углом, окружая космодром и сбрасывая вниз множество каких-то цилиндров, издали очень напоминающих бомбы. Но в полете под ними вдруг заполыхали тормозные вспышки и они начали мягко приземляться на землю. Из каждого такого цилиндра выскакивал пехотинец и тут же распластывался на земле. Машина, идущая последней, выпустила огромное облако желтоватого дыма. Они вскоре тоже влетели в дымовую завесу и скрывшую от них все происходящее вокруг. При виде катапультирующихся солдат у Хайдена Стрейкера от страха даже волосы на голове начали вставать дыбом. От осознания того, что скоро очередь дойдет и до него, у него мгновенно пересохло во рту.
Из города навстречу японцам снова начали выползать каньские наземные боевые машины, и Хайден Стрейкер вдруг заметил на лице Синго удивленно-радостное выражение.
— Они решили принять бой! — воскликнул он.
Из переговорного устройства послышалось какое-то донесение, специально закодированное так, чтобы понять его мог один Синго.
— Разведчики отца сообщают, что из Каноя-Сити двинулась вторая волна каньцев, — пояснил он. — Отлично. Они дорого заплатят за это решение.
— Воздушные машины? — побледнев спросил Хайден Стрейкер.
— Нет, пехота.
— А много?
— Сотни! Надеюсь что даже тысячи! Чем больше, тем лучше! Потому что всем им конец!
— Но это же просто безумие! Они не так глупы, чтобы решиться на самоубийство! Если только… — Он бросил взгляд туда, где рядом с двумя сурового вида асигару молча и неподвижно сидела Ясуко. В этот момент их доспехи вдруг засветились и начали мерцать, как ненастроенные экраны. Увидев с каким самообладанием держится эта женщина, он тоже сумел преодолеть усиленный теснотой, оглушительным ревом двигателей, вибрацией гондолы и осознанием того, что ему предстоит, клаустрофобический страх. Прозвучал отрывистый приказ и Ясуко вытащила из оружейной стойки в центре гондолы два десантных бластера. Один из них она протянула ему, а тяжелый треугольный приклад другого прижала к плечу, проверяя оружие перед боем так же, как это делали все остальные десантники.
— Скоро наша очередь выбрасываться! Когда окажетесь на земле, постарайтесь как можно скорее найти себе укрытие!
Он с недоумением уставился на нее.
— Иначе вы станете для них прекрасной мишенью! — прокричала она. — В дыму очень трудно осознать насколько хорошо ты виден противнику!
— А почему так засияли доспехи Синго-сана?
— Чтобы его люди все время видели его! — крикнула она в ответ. — А то упадет их боевой дух.
В этот момент Хайден бросил взгляд на город и понял, что за оружие выводят из города каньцы. Осознав всю страшную правду происходящего он мгновенно лишился последних остатков своей уверенности в возможном успехе.
— О, Господи! Нужно побыстрее убираться отсюда! Прошу вас, скажите ему об этом сами, потому, что меня он не послушается! Если каньцы вывозят орудия, значит это вовсе не лучевые пушки!
— Не забивайте себе…
— Он должен прекратить атаку!
— Нас учили, что атака всегда почетнее обороны!
— Там у них сингулярные пушки! Я уверен! Отец рассказывал мне, какое это чудовищное оружие! Они уничтожат всех до единого! Если это и вправду сингулярные пушки, то каньцы разнесут вашу армию самураев в пух и прах!
— Теперь уже никому не отменить атаку на Каноя-Сити! — Она яростно ткнула пальцем в экран сканера, на котором была видна пехота каньцев, концентрирующаяся на противоположной стороне взлетного поля. — Это наши враги. И нет у них никаких сингулярных пушек!
Тем временем каньская пехота с бластерами наперевес уже двинулась через космодром. Сквозь окружающие каждого солдата защитные поля диаметром семь или восемь футов были видны сверкающие комбинезоны. Шлемы, похожие на головы гигантских богомолов, поворачивались из стороны в сторону, а торчащие из них антенны сенсоров тщетно пытались пробиться сквозь завесу радиомолчания противника. По мере приближения каньцев становились все заметнее и защитные поля самурайских десантников. На их внешней поверхности то и дело сверкали вспышки попадающих в них вражеских лучей, высокоскоростные с большой инерцией реактивные снаряды то и дело отскакивали от них или взрывались, не причиняя вреда находящимся внутри силовых пузырей людям, но, оказывалось, что объект с массой человека, движущийся со скоростью спринтера, был вполне способен преодолеть силовую защиту и, когда пузыри сошедшихся противников соединялись, они оказывались один на один друг с другом под непроницаемым куполом и начиналась рукопашная схватка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Взглянув в указанном направлении, Хайден заметил вдали виднеющиеся на окраине Анклава колонны особняка Джоса Хавкена. К горлу снова подступила тошнота, заставившая его на время забыть о неудобствах, которые он испытывал в доспехах с чужого плеча, и о тугих ремнях, которыми он был пристегнут к тесноватому сидению. Ему вспомнилось, как накануне вечером он с ужасом смотрел на Хидеки Рюдзи, стоящего над телом убитого по его приказу сына и вдохновляющего своих генералов на завтрашнюю битву. Когда префект закончил свою речь, они отправились обратно в расположение своих частей полностью уверенными в победе, хотя кое-кто из них все же помнил о том, как легли стебли тысячелистника во время гадания, и что теперь, с гибелью Нобору, смысл гадания изменился. Согласно предсказанию оракула, старшему сыну предстояло командовать, а младшему — вывозить трупы. Теперь же, после гибели Нобору, младшим сыном становился Синго-сан.
«А как же я? — подумал Хайден. — Когда сражение закончится, мне что же — как ни в чем не бывало возвращаться в Каноя-Сити? Получается, что, после того как каньцы будут наказаны, я вернусь к отцу и снова окажусь в его власти?
Он смотрел на проплывающие мимо знакомые места. В душе росло напряжение, усиливающееся за счет царящего среди находящихся вместе с ним в гондоле небесного танка суровых воинов приподнятого в предвкушении битвы настроения. Перед машиной разворачивалась пыльная лента Накасендо — дороги, ведущей в Каноя-Сити, к реке Такигава и лагуне, в которую она впадала. Как и большинство дорог на Осуми, ее, с тем, чтобы ограничить возможности передвижения крестьян и других потенциальных возмутителей спокойствия, практически никогда не ремонтировали. Вскоре справа показался возвышающийся посреди сонного скопления убогих деревянных хижин и бамбуковых изгородей холм, где на небольшом кладбище покоился в урнах прах предков клана Хидеки. А за всем этим до самого горизонта простиралось нефритово-зеленое бескрайнее море.
В гондоле находилось около пятидесяти вооруженных до зубов воинов. Хотя, в принципе, машина могла бы двигаться и на автопилоте, на борту имелся пилот и его помощник, в обязанности которого входило принимать по радио приказы и обеспечивать взаимодействие с другими машинами. В чем конкретно заключалась роль остальных находящихся на борту воинов Хайдену было не совсем понятно. Наконец Ясуко принялась объяснять:
— Эти сидения — катапультирующиеся кресла. Как только мы окажемся на передовой, они будут выстрелены из машины. Таким образом наши воины смогут практически сразу оказаться в самой гуще сражения.
— Вы хотите сказать, что они собираются драться врукопашную?
— Конечно. Нет ничего почетного в том, чтобы убить врага издалека, анонимно. Идеал поединка для самурая — это двое сошедшихся лицом к лицу противников, стоящих на расстоянии двух клинков друг от друга и сжимающих в руках лишь остро отточенные мечи.
Где-то над южным горизонтом сверкнула молния.
«Еще одно знамение судьбы, — подумал он. — Жесткий свет звезд чуть смягчаемый проплывающими по небу облаками, странные тени, пробегающие по колышущейся под легким ветерком зелени рисовых полей, покачивающиеся верхушки деревьев. Каждый раз, видя все это, я снова и снова поражаюсь тем переменам, которые вызывает на земле, в море и в небе нечто столь отдаленное, как критическое расположение нексусов! Они оказывают влияние на погоду и пси-воздействие на человеческий разум. Становятся причиной северных сияний и огней Святого Эльма. Ураганов и вспышек безумия. В них кроются корни доисторической земной астрологии и обнаруженной на Луне пси-аномалии. Японцы наверняка знают, что нексусы близятся к квадратуре. Пси милостивое, ну почему же все должно было выйти именно так? К чему эта кровавая битва, в результате которой тысячи людей отправятся в могилу? И все это из-за меня!»
Теперь их ориентиром стал силуэт особняка Хавкена и, глядя на этот торчащий посреди скачущего вверх-вниз пейзажа из то и дело сворачивающей и ныряющей машины снежно-белый призрак, Хайден вдруг почувствовал головокружение. За особняком когда-то рос высокий голубой бамбук. Но какой-то шальной луч скосил его и теперь узловатые стволы были разбросаны по земле подобно гигантским стеблям используемого при гадании тысячелистника. Опустевший и разграбленный неизвестно кем особняк был уже совсем близко. Вытащенные из него вещи из него были раскиданы на лужайках снаружи, а ставни и двери сорваны с петель. У подножия парадной лестницы догорал разведенный кем-то костер. «А ведь в этом особняке должна была состояться моя свадьба, — с удивлением вспомнил он. — Свадьба с женщиной — впрочем, нет, с девушкой — с американской девушкой по имени Аркали Хавкен, лица и голоса которой я уже почти и не помню. Неужели мы с ней и вправду сидели здесь, гуляли в окрестных лонгановых, хурмовых и тамариндовых рощах, и бросали золотой кобан в озеро, загадывая при этом наше общее желание? Ведь это было еще совсем недавно! А впечатление такое будто все это происходило чуть ли не в прошлом веке, в какой-то иной жизни. — Он вздрогнул. — Да это была совсем другая жизнь. Похоже здесь на Осуми даже само время течет не так как везде».
— Наши разведчики установили, что все эти купеческие дома пусты, — весело сообщил Синго, заметив, что Хайден разглядывает богатые загородные особняки. — Видите как быстро каньцы дали отсюда дёру?
— Они просто отступили под прикрытие защитных полей Каноя-Сити, — возразил он, до глубины души потрясенный царящим здесь запустением. А сам тем временем думал о том, что каньцам впервые доведется сразиться с армией самураев на одном из их родных Домашних Миров. Возможно ли вообще остановить такую силищу после того как она пришла в движение? Или эти сами не свои до войн лунатики будут гнать каньцев до самой Сацумы, полностью уничтожат находящийся там китайский анклав и широко разольются вдоль всей границы, как не раз уже бывало в ходе конфликтов между Ямато и Санаду? Господи, какой же кошмар я выпустил на волю?!
Наконец он оторвался от созерцания разгромленного особняка Хавкена и сказал:
— Мы уже совсем близко.
— Сражение начнется очень скоро, — сказал Синго.
— Даже немного жаль, что с нами нет Хайго Годзаэмона, — заметил он, выдавая тем самым, что нервничает. — Если вы и вправду собираетесь сражаться врукопашную, то ему бы здесь просто цены не было. — Машина заложила очередной крутой вираж и он с усилием сглотнул. — Хотя, с другой стороны, если бы Годзаэмон-сан сейчас был жив, то нас бы здесь наверняка не было.
— Если бы да кабы! — раздраженно огрызнулся Синго. — Все это сущая бессмыслица. Никаких «если» и «то» быть не может. Просто вы, гайдзины, живете исключительно в своих безумных, самонадеянных мыслях и потому совершенно не понимаете окружающего вас мира. Только Дзэн учит правильно воспринимать действительность: во Вселенной нет никаких «хотелось бы» и «могло бы», а есть только то, что есть, да и это — чистая иллюзия. Не мешало бы и вам научиться это понимать.
«А что если он прав? — подумал Хайден, пораженный печалью этой идеи. — Вдруг все на свете и вправду лишь иллюзия, причем такая, в которой наш собственный выбор не играет ни малейшей роли? Что если на самом деле мы вовсе не обладаем свободой воли? Какой тогда смысл к чему-то стремиться? Разумеется, было бы чистым безумием считать, что твои собственные действия не влекут за собой никаких последствий. Это вело бы к полной безответственности. Но с другой стороны считать так довольно удобно, поскольку, верь я в то же, во что верят самураи, меня не угнетало бы так сильно чувство вины за гибель Дэнни Куинна, и не терзало бы сознание того, что армия явилась сюда из-за меня.
Из переговорного устройства вдруг полился поток каких-то торопливых донесений.
— Отличные новости! Путь для наступления свободен.
— Вы собираетесь ударить прямо по Каное? — в ужасе спросил он.
— У каньцев нет ни купола ни полей.
— Как, и полей тоже?
— Похоже кто-то испортил генераторы. — Синго хохотнул. — Как вы выражаетесь, очень хорошее пси. Причем целая река!
— О, Господи!
Он облизал губы поскольку во рту внезапно пересохло. «Вот и в этом еще одно существенное различие между нами. Американский пси-астрогатор мыслит в категориях подчинения всего пси — любого — своей воле, в то время как даосский матенавт пытается отыскать поток только хорошего пси и воспользоваться им. Пра-а-клятье, талант там или не талант, но сегодняшний день мне нисколечко не по душе!»
Он по-прежнему сидел туго стянутый ремнями в небесном танке, неотвратимо несущем его, Ясуко и Синго навстречу битве. Следующие позади них подразделения начали выстраиваться в боевые порядки. На обращенном к ним краю космодрома пехота рассыпалась по лабиринту многочисленных построек. Здание космопорта прикрывали лучевые орудия. Их самоходные лафеты, двигаясь зигзагами, выписывали длинные восьмерки, демонстрируя смертоносную маневренную силу, готовую в любой момент обрушиться на врага.
В то время как они, оглушительно ревя, маневрировали, большая часть пехоты пропала из виду, укрывшись под завесой радиомолчания и скрытно продвигаясь к лагуне, между тем как остальные начали наступать в направлении города по чавкающей грязи рисовых полей, начинавшихся в четверти мили от городских укреплений.
На полях, раскинувшихся между городом, космопортом и тем районом, где когда-то проживало местное население, укрыться было практически негде. За ними тянулся настоящий лабиринт зловонных садков для разведения рыбы, сейчас превратившихся просто в грязные лужи на дне которых там и сям можно было видеть изломанные скелеты угрей. По мере их приближения к городу становилось все заметнее насколько спеклась и потрескалась усыпанная пеплом от сгоревших деревянных домишек земля. Многочисленные залпы лучевых орудий высушили пруды, оставили от фруктовых деревьев обугленные пеньки, превратили в пар миллионы кубометров солоноватой воды. Вообще, вся эта местность напоминала какое-то преддверие ада. Даже несмотря на радиомолчание, каньцы вполне могли заметить приближающиеся к городу японские части и тогда преддверие превратилось бы в настоящий ад.
Обливающийся потом под своим шлемом Хайден Стрейкер, слушал как Синго по радио отдает распоряжения своим частям и все сильнее тревожился. Наконец, открыли огонь главные каньские батареи, и воздух прочертили красные стрелы. Экипажи небесных танков умело избегали их. Пехота Хидеки Рюдзи по-прежнему скрытно продвигались вперед, а главные силы оставались за пределами видимости, готовые безмолвно, как смерть, атаковать укрепления мезонными резаками, минами и лучевыми ружьями. Каньские лучи беспрестанно били в сторону надвигающейся орды японцев, неся верную гибель подошедшим слишком близко машинам. Пилотам сора-сенша перед боем был выдан приправленный наркотиком тофу, прибавляющий человеку беззаветной храбрости и боевой ярости. И вот теперь ведомые отчаянными пилотами блюдца одно за другим подлетали к отверстиям в куполе и наносили удар по очередному каньскому орудию, затем с ревом взмывали вверх и исчезали вдали, оставляя за собой веселые разноцветные хвосты выхлопа.
Наконец, каньцы прекратили огонь, и из главного портала показались две приземистые машины. Первая двигалась в нескольких футах над землей, направив орудие своей башни на проносящийся вверху небесный танк. Ее окружало защитное поле, похожее на большой красноватый мыльный пузырь. Пилот очередного, собравшегося пикировать на город небесного танка, набрал высоту, будто почувствовав неладное. После этого каньская машина еще несколько мгновений обшаривала стволом орудия небо, а потом развернулась и пошла обратно навстречу второй. Вскоре обе машины снова скрылись под куполом.
В эскадрилье Синго были только отборные пилоты, фанатичные поклонники бога войны Хатимана, преклоняющиеся лишь перед кровью и смертью. Сейчас они неслись вперед, готовые нанести каньцам сокрушительный удар. На головах у них были повязки — символ того, что они готовы пожертвовать жизнью, практически уже мертвы и, поэтому, не испытывают страха смерти и вообще ничего не боятся. Затем двигатели машины, в которой находился Хайден Стрейкер, взревели и с грохотом отбивая ритм войны, небесный танк начал забирать влево. Хайден увидел, что элитная эскадрилья летающих машин Хидеки Рюдзи выстраивается углом, окружая космодром и сбрасывая вниз множество каких-то цилиндров, издали очень напоминающих бомбы. Но в полете под ними вдруг заполыхали тормозные вспышки и они начали мягко приземляться на землю. Из каждого такого цилиндра выскакивал пехотинец и тут же распластывался на земле. Машина, идущая последней, выпустила огромное облако желтоватого дыма. Они вскоре тоже влетели в дымовую завесу и скрывшую от них все происходящее вокруг. При виде катапультирующихся солдат у Хайдена Стрейкера от страха даже волосы на голове начали вставать дыбом. От осознания того, что скоро очередь дойдет и до него, у него мгновенно пересохло во рту.
Из города навстречу японцам снова начали выползать каньские наземные боевые машины, и Хайден Стрейкер вдруг заметил на лице Синго удивленно-радостное выражение.
— Они решили принять бой! — воскликнул он.
Из переговорного устройства послышалось какое-то донесение, специально закодированное так, чтобы понять его мог один Синго.
— Разведчики отца сообщают, что из Каноя-Сити двинулась вторая волна каньцев, — пояснил он. — Отлично. Они дорого заплатят за это решение.
— Воздушные машины? — побледнев спросил Хайден Стрейкер.
— Нет, пехота.
— А много?
— Сотни! Надеюсь что даже тысячи! Чем больше, тем лучше! Потому что всем им конец!
— Но это же просто безумие! Они не так глупы, чтобы решиться на самоубийство! Если только… — Он бросил взгляд туда, где рядом с двумя сурового вида асигару молча и неподвижно сидела Ясуко. В этот момент их доспехи вдруг засветились и начали мерцать, как ненастроенные экраны. Увидев с каким самообладанием держится эта женщина, он тоже сумел преодолеть усиленный теснотой, оглушительным ревом двигателей, вибрацией гондолы и осознанием того, что ему предстоит, клаустрофобический страх. Прозвучал отрывистый приказ и Ясуко вытащила из оружейной стойки в центре гондолы два десантных бластера. Один из них она протянула ему, а тяжелый треугольный приклад другого прижала к плечу, проверяя оружие перед боем так же, как это делали все остальные десантники.
— Скоро наша очередь выбрасываться! Когда окажетесь на земле, постарайтесь как можно скорее найти себе укрытие!
Он с недоумением уставился на нее.
— Иначе вы станете для них прекрасной мишенью! — прокричала она. — В дыму очень трудно осознать насколько хорошо ты виден противнику!
— А почему так засияли доспехи Синго-сана?
— Чтобы его люди все время видели его! — крикнула она в ответ. — А то упадет их боевой дух.
В этот момент Хайден бросил взгляд на город и понял, что за оружие выводят из города каньцы. Осознав всю страшную правду происходящего он мгновенно лишился последних остатков своей уверенности в возможном успехе.
— О, Господи! Нужно побыстрее убираться отсюда! Прошу вас, скажите ему об этом сами, потому, что меня он не послушается! Если каньцы вывозят орудия, значит это вовсе не лучевые пушки!
— Не забивайте себе…
— Он должен прекратить атаку!
— Нас учили, что атака всегда почетнее обороны!
— Там у них сингулярные пушки! Я уверен! Отец рассказывал мне, какое это чудовищное оружие! Они уничтожат всех до единого! Если это и вправду сингулярные пушки, то каньцы разнесут вашу армию самураев в пух и прах!
— Теперь уже никому не отменить атаку на Каноя-Сити! — Она яростно ткнула пальцем в экран сканера, на котором была видна пехота каньцев, концентрирующаяся на противоположной стороне взлетного поля. — Это наши враги. И нет у них никаких сингулярных пушек!
Тем временем каньская пехота с бластерами наперевес уже двинулась через космодром. Сквозь окружающие каждого солдата защитные поля диаметром семь или восемь футов были видны сверкающие комбинезоны. Шлемы, похожие на головы гигантских богомолов, поворачивались из стороны в сторону, а торчащие из них антенны сенсоров тщетно пытались пробиться сквозь завесу радиомолчания противника. По мере приближения каньцев становились все заметнее и защитные поля самурайских десантников. На их внешней поверхности то и дело сверкали вспышки попадающих в них вражеских лучей, высокоскоростные с большой инерцией реактивные снаряды то и дело отскакивали от них или взрывались, не причиняя вреда находящимся внутри силовых пузырей людям, но, оказывалось, что объект с массой человека, движущийся со скоростью спринтера, был вполне способен преодолеть силовую защиту и, когда пузыри сошедшихся противников соединялись, они оказывались один на один друг с другом под непроницаемым куполом и начиналась рукопашная схватка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73