Они совершенно отличаются от женщин.
Она инстинктивно поняла, что должна полностью сконцентрироваться на самых сокровенных мышцах своего тела. В глубине ее оманко он снова начал твердеть, теперь его плоть горела, его безволосая грудь стала скользкой от пота, скользя взад и вперед по ее возбужденным соскам. Она внутренне улыбнулась, про себя благодаря мать за то, что та отправила ее учиться именно этой благословеннейшей из профессий.
— Но мама, я не думаю, что мне когда-нибудь удастся понять мужчин, — сказала она через год после церемонии дефлорации, приехав к матери в гости.
— А ты понимаешь лошадей? — вкрадчиво спросила мать.
— Нет?
— Так в чем же проблема? Седлай. И зарабатывай себе на жизнь.
Так оно и было. Если смотреть на дело под таким углом, то ничего сложного не было. Мужчин было очень просто седлать, а потом управлять ими — гораздо легче чем лошадей и притом куда более выгодно. Какая еще профессия позволила бы ей войти в такой близкий контакт с таким множеством богатых и могущественных людей? Какая еще профессия научила бы ее развить свой собственный ум и позволила бы ему вращаться на самых высоких орбитах амбиций, причем со всеми шансами за то, что эти амбиции достижимы? Если только она сумеет правильно сыграть.
Очень жаль, что ей пришлось покинуть Эдо. Против нее обратилось все окружение сёгуна. Его жены и жены других вельмож не спускали с нее пристальных взоров, затем пошли скандалы и они решили избавиться от нее.
Потому-то она и оказалась здесь — до того, как они успели предпринять что-либо конкретное. А Осуми показалась ей вполне приемлемой временной альтернативой и госпожа Исако убедила ее, что здесь заваривается нечто большое. Важные события…
Он продолжал трудиться чтобы получить удовольствие, доходя до самых ее глубин, но дыхание его было хриплым, а сердце бешено стучало. Чего же он ищет?
Как бы стремясь поймать что-то ускользающее, он снова яростно задвигался и она снова отозвалась на его усилия. Ее профессиональный ум как мог старался помочь ему, собственный же ум терялся в догадках. Зачем она здесь? Какие возможности открываются для нее с Синго-самой?
Почему мысль о Кирисиме — личном уделе Хидеки Синго-самы — так настойчиво билась у нее в мозгу? Какая польза от Кирисимы могла быть для нее или для него? Неприступная полярная крепость на планете совершенно бесплодной из-за близости трех вечно сходящих с ума нексусов. Система была крупной транспортной развязкой и жизненно важным звеном по крайней мере шести нексус-цепей Кюсю, но ее никак нельзя было назвать миром роскоши и покоя — возможно она и стоила чего-то в качестве последнего прибежища, места, где можно укрыться в случае войны, но уж никак не столичным миром, где можно было бы править утопая в роскоши.
Неужели это действительно то, чего я хочу? спросила она себя. Сейчас Кирисима находится на окраине Кюсю. Но в грядущих столетиях, когда в результате дальнейшей экспансии этот мир окажется в самом центре квадранта, он станет крупнейшим транспортным центром. В настоящее время Кирисима находится на задворках политической жизни, и представляет собой место выделенное префектом своему второму сыну как кусок, который должен был ограничить его амбиции, но она может стать вполне достойной платой за мои услуги если Синго-сама когда-нибудь добьется успеха и станет даймё чего-нибудь.
Да, подумала она. Таков и будет мой ответ госпоже Исако. Кирисима. На вечные времена. Для моего внебрачного сына, настоящее имя которого никто никогда не узнает — даже он сам.
Синго снова начал слабеть.
Да, его луна похоже начинает идти на убыль еще до полнолуния. Похоже, у него ничего не выйдет! Ее вдруг охватила тревога. В чем же дело? Уж конечно же не во мне. Она засомневалась. Только бы это была не я. Еще рано. У меня впереди еще долгие годы. Сейчас я на вершине карьеры. Да, должно быть это он. Только он…
Та часть ее мозга, которая никогда не переставала думать, отогнала страхи. Сейчас она была полностью поглощена обдумыванием возможностей имеющихся в Мияконодзё одновременно поощряя его продолжать и изображая экстаз.
— О, о, о, о… — стонала она, пытаясь добиться того, чтобы он пролил в нее свое семя, впиваясь ему в спину ногтями, напрягая внутренние мышцы что усилить испытываемое им при каждом очередном движении удовольствие.
Он снова вонзился в нее и тяжело опустился на ее умащенное благовонными маслами тело. Она закусила губу как будто отдаваясь на волю захлестывающих ее волн удовольствия, приносящих ей полное забвение. Он еще раз вошел в нее — в последний раз — совершенно выбившись из сил и уже совершенно мокрый от пота и вдруг вытащил свой инкей — теперь совершенно вялый — хотя так и не разрядился в нее.
Миобу лежала под ним вздрагивая, тяжело хватая ртом воздух, изо всех сил восхваляя его мужскую силу, восхищаясь размером его органа и его несравненной способностью удовлетворить женщину. Служанки с ужасом уставились на свою госпожу. Но под этой маской своего безупречного профессионализма, Миобу продолжала удивляться ему. Ее беспокоило то, что в первые в жизни она не смогла довести мужчину — любого мужчину — до Момента Небытия.
Может быть именно поэтому так велики его амбиции, с раздражением думала она, но затем в голову ей пришла другая, более практичная мысль: я должна посоветоваться со своей аптекаршей — ее волшебные снадобья могут излечить любой недуг. Она пропишет порошок голубого лотоса смешанный с медом или возможно уксус, в котором было сварено яйцо барана или козла. Стоит ему только выпить это и потенция обязательно вернется. Это поможет избавить его от этой ярости и тогда он полностью окажется во власти моих чар.
Он сел как очень занятой деловой человек не глядя на нее и так ничего ей не сказав, но она видела, что все мышцы его конечностей, спины и шеи находятся в страшном напряжении. Он оделся, отказавшись от помощи служанок, быстро обмотался оби и все это время она томно пожирала его глазами как женщина настолько измотанная любовным пылом мужчины, что у нее даже не осталось сил улыбаться или сдвинуть ноги.
Может это и к лучшему, подумала она когда Синго-сан удалился. Лучше чем если бы я как бык рванулась с места в карьер. Ведь никто ничего не знает кроме него и меня, а поскольку на карту поставлена моя репутация, равно как и его мужское достоинство, я естественно не собираюсь подвергать опасности свои планы давая ему понять, что я знаю о его неудаче. Пусть это станет мостом соединяющим нас и рычагом, которым я всегда смогу воспользоваться при необходимости.
Музыка смолкла и она принялась приводить в порядок грим и прическу. Ей хотелось вымыться, но с этим придется подождать. Холодная вода в бассейне была просто отвратительна. Такой ни в коем случае нельзя мыть нежную кожу. Тем не менее обещанная ей плата была неплохой компенсацией за все это, к тому же, как сказала госпожа Исако, возможны разные варианты.
Итак, что же такое с Хидеки Синго-самой — мужчиной с Вялым Корнем? задумалась она. Вот как важно знать историю и не забывать уроков прошлого.
Часть ее сознания отвечающая за политические расчеты уже снова начинала брать контроль над ситуацией, давая ей надежду.
Несколько лет назад, когда в Мияконодзё правил клан Тёсо, Кирисимой владел другой второй сын. Когда Тёсо Ясумото умер и префекство перешло к его сыну Тёсо Ёсинобу, его брат отказался платить дань и Ёсинобу послал своего зятя Сибата Юнкея чтобы тот собрал все причитающиеся налоги. Юнкей низложил сына и сам стал даймё Кирисимы, но потом когда в Нейтральной Зоне начали появляться американцы и корейцы впереди замаячили новые возможности. Пиратские корабли Свободной Кореи в первых же стычках покончили с Ёсинобу и осадили систему Кирисимы, удерживаемую Сибата Юнкеем.
Строенный нексус был жизненно важен из-за того, что он был одним из немногих непосредственно связанных с нексусами в Зоне и как горный проход находящийся в руках неприятеля в случае падения позволил бы вражеским кораблям проникать прямо во внутренние цепи.
Через три месяца корейцы были вынуждены убраться, но их заложником оказался никто иной как сам Сибата Юнкей собственной персоной, и они доставили его в свою крепость Ульсан где, насколько было известно он и оставался по сию пору.
Так что же получится, если Синго-сан вскоре покончит со своим отцом и братьями? спросила она себя. Ему все равно еще придется убеждать сёгуна поддержать его заявку на власть, а это может оказаться делом нелегким. Возможных препятствий тут два. Из членов прежнего клана Тёсо начавшегося с Ёсинобу, Ёосисабуро пал от руки своего зятя, Неной Кая. Пятилетний сын Ёсисабуро был очень кстати убран еще много лет назад Хидеки Рюдзи — во всяком случае так утверждает госпожа Исако. Но ведь все еще остается сам Неной Кай, на которого Рюдзи-сама возложил вину за гибель ребенка, тем самым дискредитировав его. Со стороны Рюдзи-самы было очень умным ходом обвинить в убийстве Кай-сана, но сам факт, что он до сих пор жив и находится непосредственно за границей квадранта в Хонсю Хидеки Синго следует иметь в виду.
Самой серьезной угрозой Синго-сану является второй зять Тёсо Ёсинобу — Сибата Юнкей, подумала она. Мои служанки выяснили, что он до сих пор томится на корейской тюремной планете — ужасной луне газового гиганта с очень низкой гравитацией в системе Ульсана. В этом смысле Рюдзи-сама дал маху. Госпожа Исако говорит, что когда корейцы захватили Юнкей-сана они поначалу пытались получить за него выкуп. Затем они поняли, что за никому не нужного претендента они ничего не получат — с чего это Рюдзи сама будет платить за освобождение человека, который сам собирался стать префектом в Мияконодзё? Возможно для того, чтобы убить его, но ведь Сибата Юнкей сидящий в застенке на темной луне в Ульсане все равно что мертв, не так ли?
Из слов госпожи Исако следует, что Рюдзи-сама всегда был очень склонен к игре в выжидание. Он много раз одерживал политические победы просто ничего не предпринимая, поскольку своим ничегонеделанием он обрекал человека на настоящую пытку. Каждый год проведенный Сибата Юнкеем в плену еще больше отдаляет его от возврата к власти, а на холодном спутнике с притяжением всего лишь в одну десятую стандартного его мышцы и кровообращение за долгие годы изменятся так, что он вообще окажется не в состоянии его покинуть. Первый же корабль с компенсаторами в одно «же» на борту которого он окажется просто убьет его.
Когда стало ясно, что выкупа не дождаться, корейский генерал Че Вон Рох поступил наоборот. Он больше уже не говорил:«Заплатите мне столько-то или я никогда не выпущу Сибата Юнкея», а говорил совсем другое:» Заплатите мне столько-то, а не то я завтра же отпущу Сибата Юнкея».
Рано или поздно, Синго-сама, с твоей стороны будет мудро если ты все же выкупишь Сибата Юнкея, мысленно обратилась к нему Миобу. Да, а потом убьешь его, или мои и твои и госпожи Исако планы никогда не сработают.
Она перекатилась и приникла глазом к экрану-сёдзи. Хидеки Синго шагал по посыпанной гравием дорожке формального парка. Он направлялся в свои покои и она видела, что его буквально трясет от несфокусированной ярости. Садовники и старухи, которые как всегда толпились у ступенек в ожидании каких-нибудь новых сплетен низко поклонились ему и он исчез вместе со своей яростью, чтобы отправиться на поиски своей единственной жены.
33
Хайден Стрейкер сидел в летающем блюдце. Его уже мутило от того, что корректоры профиля машины непрерывно меняли ее положение над землей. При высоте всего-навсего шесть футов над землей, машина двигалась то ли как испорченный шаттл, то ли как наземный экипаж, мчащийся по бездорожью, но в десять раз более тошнотворно чем любой из них. Мысль о том, что битва за Каноя-Сити может начаться уже завтра — а в таком случае он окажется в самой ее гуще — тоже никак не успокаивала желудок.
Это была личная боевая колесница Синго-сана, его сора-сенша. Его страшно удивило когда он увидел в машине Ясуко. Она неробкого десятка, подумал он. Она воспользовалась правом жены самурая отправиться на войну вместе с супругом. Как ей удается оставаться такой спокойной? Можно подумать, что они отправляются в увеселительную поездку на Мир Диснея. В этих черных доспехах она выглядит донельзя странно. Готов поклясться, что ей это нравится! Боже, если бы она знала, какой ужас испытываю я, она сразу переменила бы мнение обо мне.
Он бросил взгляд на горизонт. Они неслись над землей делая верную милю в минуту. Гондола их машины была открыта и ничем не защищена. Свист ветра развевающего полотнище их большого боевого знамени-сасимоно был похож на звук рвущегося тонкого шелка. На знамени на мандариновом фоне были три черных спиральных значка-мона расположенных в один вертикальный столбик.
Знамена на других боевых машинах и транспортерах несущихся в авангарде армии Хидеки развевались как языки пламени в праздник. Впереди огромной колонны летели семнадцать «небесных танков». Садамаса мчался вторым, чуть позади и правее головной машины, несущей его отца. Слева и чуть позади отца шла машина Синго. За ними следовали специально отобранный фудаи распложенные строго по ранжиру. За ними в скиммерах, своими рогатыми силуэтами напоминавших ему огромных жуков-оленей двигалась основная армия.
Были мобилизованы все силы обороны столицы. Все за исключением трех подразделений милиции и полудюжины частей специального назначения. Сигнал префекта облетел всю планету, предупреждая всех его вассалов на Осуми о том, что вскоре предстоит всеобщая мобилизация. Приказ был одним из немногих, могущих временно отменить запрет на технологию и дать самураям возможность как можно скорее попасть в столицу. Сама же техника появилась из подземного арсенала, находящегося неподалеку от столицы.
Он наблюдал за тем как на протяжение семидесяти двух часов в Мияконодзё собирались вооруженные силы Хидеки. В первые же два дня в ответ на призыв префекта в столице появились тысячи самураев распевающих военные песни под флагами двадцати семи ханов Осуми. Все они были хорошо вооружены и организованы. Они выступили в поход из резиденции вчера и по приглашению Хидеки Синго он тоже разместился в третьей машине, взобравшись на высокий черный борт блюдца.
Когда они выступили воздух над городом расцветился разноцветными лучами. По всему городу проходили торжественные военные процессии. Он взглянул из гондолы сора-сенша, недоумевая как кто-либо или что-либо может противостоять ярости этой совершенно дикой орды, бурлящей вокруг.
Прозрачный плексовый навес предназначенный для защиты их от непогоды был снят с гондолы двадцатифутового диаметра и о статусе их машины возвестил взвившийся над ней среди антенн личный сасимоно Синго. Двигатели машины в принципе при необходимости могли развивать околозвуковую скорость, но для доставки их многочисленной армии по воздуху и в полном комплекте нужно было двигаться с небольшой скоростью, а он знал, что боевой кодекс самураев в особенности поощрял такие примеры беззаветной храбрости как например «психическая атака» с воздуха на неприятельские укрепления.
Бока сора-сенша номер три были украшены тремя горизонтальными белыми полосами ярко сверкавшими в рассеянном свете. Закованный в доспехи пилот восседал в передней части блюдца, управляя им с помощью четырех пластин, на которые он давил руками и ногами.
Поначалу изящные очертания небесного танка, его внушительный корпус и то что они летели над полями создавали у него ощущение будто он несется как воин на боевом коне, но вот только он никак не мог расслабиться и начать наслаждаться этим ощущением. Его все время смущало присутствие рядом с собой Ясуко. Она действовала на него удивительно сильно. Он видел под делавшими ее похожей на огромного омара доспехами очертания изящной фигуры и слышал позвякивание стянутых шнурками пластин. Клянусь пси, она даже сейчас буквально лучится женственностью, подумал он. Но такая чувственная и такая привлекающая внимание женственность очень сильна. Хотелось бы испытать ее действие на себе, но этому не бывать никогда.
Перед самым выступлением он хотел было заговорить с ней и когда ее муж куда-то отлучился, он спросил:
— Вы собираетесь ехать с нами до самого Каноя-Сити?
— Если богам будет угодно.
— Но ведь это может быть очень опасно. Вдруг будет сражение?
Она молча посмотрела куда-то в сторону.
— Возможно сражения и не будет.
— А почему бы вам не остаться в Мияконодзё вместе с остальными женщинами?
— Мне приказано находиться здесь.
— Приказано? Но кем?
— Мистер Стрейкер, вас это не касается.
На том утренний разговор и закончился, хотя он и извинился. В середине дня Синго как бы невзначай вытащил свиток, на котором красовалась личная печать префекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Она инстинктивно поняла, что должна полностью сконцентрироваться на самых сокровенных мышцах своего тела. В глубине ее оманко он снова начал твердеть, теперь его плоть горела, его безволосая грудь стала скользкой от пота, скользя взад и вперед по ее возбужденным соскам. Она внутренне улыбнулась, про себя благодаря мать за то, что та отправила ее учиться именно этой благословеннейшей из профессий.
— Но мама, я не думаю, что мне когда-нибудь удастся понять мужчин, — сказала она через год после церемонии дефлорации, приехав к матери в гости.
— А ты понимаешь лошадей? — вкрадчиво спросила мать.
— Нет?
— Так в чем же проблема? Седлай. И зарабатывай себе на жизнь.
Так оно и было. Если смотреть на дело под таким углом, то ничего сложного не было. Мужчин было очень просто седлать, а потом управлять ими — гораздо легче чем лошадей и притом куда более выгодно. Какая еще профессия позволила бы ей войти в такой близкий контакт с таким множеством богатых и могущественных людей? Какая еще профессия научила бы ее развить свой собственный ум и позволила бы ему вращаться на самых высоких орбитах амбиций, причем со всеми шансами за то, что эти амбиции достижимы? Если только она сумеет правильно сыграть.
Очень жаль, что ей пришлось покинуть Эдо. Против нее обратилось все окружение сёгуна. Его жены и жены других вельмож не спускали с нее пристальных взоров, затем пошли скандалы и они решили избавиться от нее.
Потому-то она и оказалась здесь — до того, как они успели предпринять что-либо конкретное. А Осуми показалась ей вполне приемлемой временной альтернативой и госпожа Исако убедила ее, что здесь заваривается нечто большое. Важные события…
Он продолжал трудиться чтобы получить удовольствие, доходя до самых ее глубин, но дыхание его было хриплым, а сердце бешено стучало. Чего же он ищет?
Как бы стремясь поймать что-то ускользающее, он снова яростно задвигался и она снова отозвалась на его усилия. Ее профессиональный ум как мог старался помочь ему, собственный же ум терялся в догадках. Зачем она здесь? Какие возможности открываются для нее с Синго-самой?
Почему мысль о Кирисиме — личном уделе Хидеки Синго-самы — так настойчиво билась у нее в мозгу? Какая польза от Кирисимы могла быть для нее или для него? Неприступная полярная крепость на планете совершенно бесплодной из-за близости трех вечно сходящих с ума нексусов. Система была крупной транспортной развязкой и жизненно важным звеном по крайней мере шести нексус-цепей Кюсю, но ее никак нельзя было назвать миром роскоши и покоя — возможно она и стоила чего-то в качестве последнего прибежища, места, где можно укрыться в случае войны, но уж никак не столичным миром, где можно было бы править утопая в роскоши.
Неужели это действительно то, чего я хочу? спросила она себя. Сейчас Кирисима находится на окраине Кюсю. Но в грядущих столетиях, когда в результате дальнейшей экспансии этот мир окажется в самом центре квадранта, он станет крупнейшим транспортным центром. В настоящее время Кирисима находится на задворках политической жизни, и представляет собой место выделенное префектом своему второму сыну как кусок, который должен был ограничить его амбиции, но она может стать вполне достойной платой за мои услуги если Синго-сама когда-нибудь добьется успеха и станет даймё чего-нибудь.
Да, подумала она. Таков и будет мой ответ госпоже Исако. Кирисима. На вечные времена. Для моего внебрачного сына, настоящее имя которого никто никогда не узнает — даже он сам.
Синго снова начал слабеть.
Да, его луна похоже начинает идти на убыль еще до полнолуния. Похоже, у него ничего не выйдет! Ее вдруг охватила тревога. В чем же дело? Уж конечно же не во мне. Она засомневалась. Только бы это была не я. Еще рано. У меня впереди еще долгие годы. Сейчас я на вершине карьеры. Да, должно быть это он. Только он…
Та часть ее мозга, которая никогда не переставала думать, отогнала страхи. Сейчас она была полностью поглощена обдумыванием возможностей имеющихся в Мияконодзё одновременно поощряя его продолжать и изображая экстаз.
— О, о, о, о… — стонала она, пытаясь добиться того, чтобы он пролил в нее свое семя, впиваясь ему в спину ногтями, напрягая внутренние мышцы что усилить испытываемое им при каждом очередном движении удовольствие.
Он снова вонзился в нее и тяжело опустился на ее умащенное благовонными маслами тело. Она закусила губу как будто отдаваясь на волю захлестывающих ее волн удовольствия, приносящих ей полное забвение. Он еще раз вошел в нее — в последний раз — совершенно выбившись из сил и уже совершенно мокрый от пота и вдруг вытащил свой инкей — теперь совершенно вялый — хотя так и не разрядился в нее.
Миобу лежала под ним вздрагивая, тяжело хватая ртом воздух, изо всех сил восхваляя его мужскую силу, восхищаясь размером его органа и его несравненной способностью удовлетворить женщину. Служанки с ужасом уставились на свою госпожу. Но под этой маской своего безупречного профессионализма, Миобу продолжала удивляться ему. Ее беспокоило то, что в первые в жизни она не смогла довести мужчину — любого мужчину — до Момента Небытия.
Может быть именно поэтому так велики его амбиции, с раздражением думала она, но затем в голову ей пришла другая, более практичная мысль: я должна посоветоваться со своей аптекаршей — ее волшебные снадобья могут излечить любой недуг. Она пропишет порошок голубого лотоса смешанный с медом или возможно уксус, в котором было сварено яйцо барана или козла. Стоит ему только выпить это и потенция обязательно вернется. Это поможет избавить его от этой ярости и тогда он полностью окажется во власти моих чар.
Он сел как очень занятой деловой человек не глядя на нее и так ничего ей не сказав, но она видела, что все мышцы его конечностей, спины и шеи находятся в страшном напряжении. Он оделся, отказавшись от помощи служанок, быстро обмотался оби и все это время она томно пожирала его глазами как женщина настолько измотанная любовным пылом мужчины, что у нее даже не осталось сил улыбаться или сдвинуть ноги.
Может это и к лучшему, подумала она когда Синго-сан удалился. Лучше чем если бы я как бык рванулась с места в карьер. Ведь никто ничего не знает кроме него и меня, а поскольку на карту поставлена моя репутация, равно как и его мужское достоинство, я естественно не собираюсь подвергать опасности свои планы давая ему понять, что я знаю о его неудаче. Пусть это станет мостом соединяющим нас и рычагом, которым я всегда смогу воспользоваться при необходимости.
Музыка смолкла и она принялась приводить в порядок грим и прическу. Ей хотелось вымыться, но с этим придется подождать. Холодная вода в бассейне была просто отвратительна. Такой ни в коем случае нельзя мыть нежную кожу. Тем не менее обещанная ей плата была неплохой компенсацией за все это, к тому же, как сказала госпожа Исако, возможны разные варианты.
Итак, что же такое с Хидеки Синго-самой — мужчиной с Вялым Корнем? задумалась она. Вот как важно знать историю и не забывать уроков прошлого.
Часть ее сознания отвечающая за политические расчеты уже снова начинала брать контроль над ситуацией, давая ей надежду.
Несколько лет назад, когда в Мияконодзё правил клан Тёсо, Кирисимой владел другой второй сын. Когда Тёсо Ясумото умер и префекство перешло к его сыну Тёсо Ёсинобу, его брат отказался платить дань и Ёсинобу послал своего зятя Сибата Юнкея чтобы тот собрал все причитающиеся налоги. Юнкей низложил сына и сам стал даймё Кирисимы, но потом когда в Нейтральной Зоне начали появляться американцы и корейцы впереди замаячили новые возможности. Пиратские корабли Свободной Кореи в первых же стычках покончили с Ёсинобу и осадили систему Кирисимы, удерживаемую Сибата Юнкеем.
Строенный нексус был жизненно важен из-за того, что он был одним из немногих непосредственно связанных с нексусами в Зоне и как горный проход находящийся в руках неприятеля в случае падения позволил бы вражеским кораблям проникать прямо во внутренние цепи.
Через три месяца корейцы были вынуждены убраться, но их заложником оказался никто иной как сам Сибата Юнкей собственной персоной, и они доставили его в свою крепость Ульсан где, насколько было известно он и оставался по сию пору.
Так что же получится, если Синго-сан вскоре покончит со своим отцом и братьями? спросила она себя. Ему все равно еще придется убеждать сёгуна поддержать его заявку на власть, а это может оказаться делом нелегким. Возможных препятствий тут два. Из членов прежнего клана Тёсо начавшегося с Ёсинобу, Ёосисабуро пал от руки своего зятя, Неной Кая. Пятилетний сын Ёсисабуро был очень кстати убран еще много лет назад Хидеки Рюдзи — во всяком случае так утверждает госпожа Исако. Но ведь все еще остается сам Неной Кай, на которого Рюдзи-сама возложил вину за гибель ребенка, тем самым дискредитировав его. Со стороны Рюдзи-самы было очень умным ходом обвинить в убийстве Кай-сана, но сам факт, что он до сих пор жив и находится непосредственно за границей квадранта в Хонсю Хидеки Синго следует иметь в виду.
Самой серьезной угрозой Синго-сану является второй зять Тёсо Ёсинобу — Сибата Юнкей, подумала она. Мои служанки выяснили, что он до сих пор томится на корейской тюремной планете — ужасной луне газового гиганта с очень низкой гравитацией в системе Ульсана. В этом смысле Рюдзи-сама дал маху. Госпожа Исако говорит, что когда корейцы захватили Юнкей-сана они поначалу пытались получить за него выкуп. Затем они поняли, что за никому не нужного претендента они ничего не получат — с чего это Рюдзи сама будет платить за освобождение человека, который сам собирался стать префектом в Мияконодзё? Возможно для того, чтобы убить его, но ведь Сибата Юнкей сидящий в застенке на темной луне в Ульсане все равно что мертв, не так ли?
Из слов госпожи Исако следует, что Рюдзи-сама всегда был очень склонен к игре в выжидание. Он много раз одерживал политические победы просто ничего не предпринимая, поскольку своим ничегонеделанием он обрекал человека на настоящую пытку. Каждый год проведенный Сибата Юнкеем в плену еще больше отдаляет его от возврата к власти, а на холодном спутнике с притяжением всего лишь в одну десятую стандартного его мышцы и кровообращение за долгие годы изменятся так, что он вообще окажется не в состоянии его покинуть. Первый же корабль с компенсаторами в одно «же» на борту которого он окажется просто убьет его.
Когда стало ясно, что выкупа не дождаться, корейский генерал Че Вон Рох поступил наоборот. Он больше уже не говорил:«Заплатите мне столько-то или я никогда не выпущу Сибата Юнкея», а говорил совсем другое:» Заплатите мне столько-то, а не то я завтра же отпущу Сибата Юнкея».
Рано или поздно, Синго-сама, с твоей стороны будет мудро если ты все же выкупишь Сибата Юнкея, мысленно обратилась к нему Миобу. Да, а потом убьешь его, или мои и твои и госпожи Исако планы никогда не сработают.
Она перекатилась и приникла глазом к экрану-сёдзи. Хидеки Синго шагал по посыпанной гравием дорожке формального парка. Он направлялся в свои покои и она видела, что его буквально трясет от несфокусированной ярости. Садовники и старухи, которые как всегда толпились у ступенек в ожидании каких-нибудь новых сплетен низко поклонились ему и он исчез вместе со своей яростью, чтобы отправиться на поиски своей единственной жены.
33
Хайден Стрейкер сидел в летающем блюдце. Его уже мутило от того, что корректоры профиля машины непрерывно меняли ее положение над землей. При высоте всего-навсего шесть футов над землей, машина двигалась то ли как испорченный шаттл, то ли как наземный экипаж, мчащийся по бездорожью, но в десять раз более тошнотворно чем любой из них. Мысль о том, что битва за Каноя-Сити может начаться уже завтра — а в таком случае он окажется в самой ее гуще — тоже никак не успокаивала желудок.
Это была личная боевая колесница Синго-сана, его сора-сенша. Его страшно удивило когда он увидел в машине Ясуко. Она неробкого десятка, подумал он. Она воспользовалась правом жены самурая отправиться на войну вместе с супругом. Как ей удается оставаться такой спокойной? Можно подумать, что они отправляются в увеселительную поездку на Мир Диснея. В этих черных доспехах она выглядит донельзя странно. Готов поклясться, что ей это нравится! Боже, если бы она знала, какой ужас испытываю я, она сразу переменила бы мнение обо мне.
Он бросил взгляд на горизонт. Они неслись над землей делая верную милю в минуту. Гондола их машины была открыта и ничем не защищена. Свист ветра развевающего полотнище их большого боевого знамени-сасимоно был похож на звук рвущегося тонкого шелка. На знамени на мандариновом фоне были три черных спиральных значка-мона расположенных в один вертикальный столбик.
Знамена на других боевых машинах и транспортерах несущихся в авангарде армии Хидеки развевались как языки пламени в праздник. Впереди огромной колонны летели семнадцать «небесных танков». Садамаса мчался вторым, чуть позади и правее головной машины, несущей его отца. Слева и чуть позади отца шла машина Синго. За ними следовали специально отобранный фудаи распложенные строго по ранжиру. За ними в скиммерах, своими рогатыми силуэтами напоминавших ему огромных жуков-оленей двигалась основная армия.
Были мобилизованы все силы обороны столицы. Все за исключением трех подразделений милиции и полудюжины частей специального назначения. Сигнал префекта облетел всю планету, предупреждая всех его вассалов на Осуми о том, что вскоре предстоит всеобщая мобилизация. Приказ был одним из немногих, могущих временно отменить запрет на технологию и дать самураям возможность как можно скорее попасть в столицу. Сама же техника появилась из подземного арсенала, находящегося неподалеку от столицы.
Он наблюдал за тем как на протяжение семидесяти двух часов в Мияконодзё собирались вооруженные силы Хидеки. В первые же два дня в ответ на призыв префекта в столице появились тысячи самураев распевающих военные песни под флагами двадцати семи ханов Осуми. Все они были хорошо вооружены и организованы. Они выступили в поход из резиденции вчера и по приглашению Хидеки Синго он тоже разместился в третьей машине, взобравшись на высокий черный борт блюдца.
Когда они выступили воздух над городом расцветился разноцветными лучами. По всему городу проходили торжественные военные процессии. Он взглянул из гондолы сора-сенша, недоумевая как кто-либо или что-либо может противостоять ярости этой совершенно дикой орды, бурлящей вокруг.
Прозрачный плексовый навес предназначенный для защиты их от непогоды был снят с гондолы двадцатифутового диаметра и о статусе их машины возвестил взвившийся над ней среди антенн личный сасимоно Синго. Двигатели машины в принципе при необходимости могли развивать околозвуковую скорость, но для доставки их многочисленной армии по воздуху и в полном комплекте нужно было двигаться с небольшой скоростью, а он знал, что боевой кодекс самураев в особенности поощрял такие примеры беззаветной храбрости как например «психическая атака» с воздуха на неприятельские укрепления.
Бока сора-сенша номер три были украшены тремя горизонтальными белыми полосами ярко сверкавшими в рассеянном свете. Закованный в доспехи пилот восседал в передней части блюдца, управляя им с помощью четырех пластин, на которые он давил руками и ногами.
Поначалу изящные очертания небесного танка, его внушительный корпус и то что они летели над полями создавали у него ощущение будто он несется как воин на боевом коне, но вот только он никак не мог расслабиться и начать наслаждаться этим ощущением. Его все время смущало присутствие рядом с собой Ясуко. Она действовала на него удивительно сильно. Он видел под делавшими ее похожей на огромного омара доспехами очертания изящной фигуры и слышал позвякивание стянутых шнурками пластин. Клянусь пси, она даже сейчас буквально лучится женственностью, подумал он. Но такая чувственная и такая привлекающая внимание женственность очень сильна. Хотелось бы испытать ее действие на себе, но этому не бывать никогда.
Перед самым выступлением он хотел было заговорить с ней и когда ее муж куда-то отлучился, он спросил:
— Вы собираетесь ехать с нами до самого Каноя-Сити?
— Если богам будет угодно.
— Но ведь это может быть очень опасно. Вдруг будет сражение?
Она молча посмотрела куда-то в сторону.
— Возможно сражения и не будет.
— А почему бы вам не остаться в Мияконодзё вместе с остальными женщинами?
— Мне приказано находиться здесь.
— Приказано? Но кем?
— Мистер Стрейкер, вас это не касается.
На том утренний разговор и закончился, хотя он и извинился. В середине дня Синго как бы невзначай вытащил свиток, на котором красовалась личная печать префекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73