Теперь оба смеялись.
– А знаете, мне нравится Джарроу, хоть он и выглядит ужасно, – сказала она через некоторое время. – Точнее, мне нравится не сам город, а люди – по крайней мере многие из них. Я сама родилась и выросла в Вестоэ. Я думаю, вам известно, сэр, – она серьезно повела головой, – что Вестоэ – самый престижный район Шилдса. Но я всегда предпочитала ему Джарроу. А мама, наоборот, терпеть не может Джарроу. Наверное, это потому, что она родилась здесь… А вот и автобус. На этом мы можем доехать до порта, а там пройдем пешком.
Когда они сели в автобус, она сказала:
– Жаль, что я отдала машину Питеру. На машине было бы удобнее. Но ему она нужна больше, чем мне.
– У вас есть машина?
Она скосила глаза на него и слегка улыбнулась.
– Мне бы следовало ответить на это, – прошептала она, – что машины есть не только у американцев.
– А сейчас вы опять скажете мне «простите», – прошептал он в ответ, почти касаясь губами ее уха.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Вы умеете водить? – поинтересовался он.
– Да, это моя собственная машина. Мне подарила ее на день рождения тетя Кэти, когда мне исполнился двадцать один год. Теперь, правда, она уже порядочно побита.
– Порядочно побита? Вы говорите так, как будто с тех пор прошло уже лет двадцать. Могу я спросить, сколько вам лет? Или нет, давайте я лучше угадаю. Двадцать три?
– Двадцать шесть.
– Двадцать шесть?! – Он заглянул ей в лицо. – А вы неплохо сохранились, мадам.
– Благодарю вас.
– Как я уже говорил вчера вечером, меня с самого начала удивило, что вы не похожи на своих родителей. Ваши отец и мать оба темноволосые – а вы почти блондинка.
Его взгляд скользнул по ее светлым блестящим волосам – она была без шляпки. Она слегка наклонила голову и отвернулась к окошку, оставив без ответа его замечание.
– Что такое? Я, может, что-нибудь не то сказал? – обеспокоился он.
– Мы сходим здесь.
Когда они сошли с автобуса и направились вдоль тротуара, он возобновил прерванную беседу.
– Я… кажется, я невольно затронул какую-то неприятную тему, – с запинкой проговорил он. – Да, теперь я припоминаю, что вчера вечером, когда я сказал вашему отцу, что вы так сильно отличаетесь от него внешне, наступило неловкое молчание… Простите, я вовсе не собирался любопытствовать о вещах, которые меня не касаются. И я совершенно забыл о вчерашнем, поверьте. Надеюсь, вы мне верите?
– Не волнуйтесь, все в порядке. Вы ведь не могли знать. – Она смотрела прямо перед собой. – Я действительно не папина дочь. Мой отец был по национальности норвежцем, он был сыном от первого брака мужа тети Кэти.
– О, простите. Простите меня, прошу вас. Если б я знал, я бы никогда не позволил себе…
– Пусть вас это не беспокоит, – она подняла к нему глаза и улыбнулась. – Я сама раньше этого не знала и все время удивлялась, что мы с отцом так непохожи. В конце концов, родителям надоело это слышать, и, когда мне исполнилось шестнадцать, они мне обо всем рассказали.
Немного смущенно она пересказала ему историю своего рождения, рассказала о том, что произошло между Нильсом и ее матерью, и о поспешном браке матери с Томом Малхолландом.
– Ну вот, теперь вы тоже знаете, – заключила она. – Как говорится, в каждой семье есть свой скелет.
Его взгляд снова скользнул по ее лицу. У нее была восхитительная кожа, цвета густых сливок.
– Бывают скелеты и похуже, – небрежно заметил он.
Она вопрошающе посмотрела на него, мягко улыбаясь.
– Вы хотите сказать, в вашей семье они тоже есть?
– Вы еще спрашиваете! Мои дедушка с бабушкой по отцовской линии были наполовину братом и сестрой… – Он склонил голову набок и усмехнулся. – Если моя мать и ее семья когда-нибудь узнают об этом… Боже, они этого не вынесут!
Входя в дом, оба громко смеялись, и Кэти, сидевшая в гостиной, обернулась на звук и посмотрела на дверь, потом перевела взгляд на Кэтрин, сидящую возле окна с шитьем.
Кэтрин тоже повернулась к двери, ожидая, что она откроется. Но дверь не открылась, и шаги стихли в глубине зала.
– Они пошли в кабинет, – заключила Кэтрин.
– Кэтрин!
– Да, тетя Кэти?
– Подойди сюда.
Кэтрин отложила шитье и подошла к старухе.
– Ты… Кажется, ты говорила, что он ей не нравится?
– Не то чтобы не нравится, тетя Кэти. Просто она считает его слишком самоуверенным и раскованным. Но американцы, наверное, все такие.
– Но они смеялись – или это мне послышалось?
– Да, они смеялись, тетя Кэти, – Кэтрин снова взглянула на дверь. – Но ты ведь знаешь, ей нравится смеяться. А он… он очень остроумный молодой человек, ты сама так говорила.
– Пойди посмотри, чем они там занимаются.
– О Боже, тетя Кэти! Ну что ты такое говоришь? – Кэтрин погладила старуху по еще густым седым волосам. – Даже думать об этом перестань. Разве такое может случиться?
– Кэтрин, – Кэти закрыла глаза и склонила голову на грудь. – У меня никак не выходит из головы, что он все-таки Розье.
– Но ведь ты говорила, что он тебе нравится.
– Он мне в самом деле нравится. Очень. – Она разомкнула веки и посмотрела на Кэтрин. – Я с каждым днем все больше и больше привязываюсь к нему, и все же… И все же мне страшно. Я уже говорила тебе вчера, у меня такое ощущение, будто я вернулась на семьдесят лет назад, и все мои старые страхи тоже вернулись. Только теперь я боюсь не за себя, а за нее. Мы не должны забывать о том, что он Розье, Кэтрин.
– Успокойся, тетя Кэти. Не надо так волноваться. – Кэтрин взяла в ладони руку старухи, которая судорожно цеплялась за рукав ее платья. – Он завтра уедет, а Питер должен вернуться на днях. Так что скоро все встанет на свои места. И ты ведь знаешь, Бриджит очень любит Питера. Для нее солнце светит только тогда, когда Питер рядом. Помнишь, сколько молодых людей пыталось за ней ухаживать, а она и знать их не хотела? А потом появился Питер, и с тех пор она только о нем и думает. Она не просто любит Питера, она уважает его и восхищается его моральными качествами. Уважение – очень важная вещь, тетя Кэти.
– Я знаю, я знаю, Кэтрин. Если бы он только не был так упрям, они бы уже давно могли пожениться и жить здесь.
Кэтрин подавила вздох.
– Все дело в его матери, тетя Кэти. Он ведь нам объяснял, что должен прежде всего думать о том, как обеспечить ее. И он ни в коем случае не хочет навязывать ее нам – он никогда в жизни не согласится жить на деньги Бриджит или на твои деньги. И я могу только восхищаться им за это. Я уверена, тетя Кэти, что он очень скоро найдет хорошую работу, и все образуется. Мисс Уилкинсон поможет ему… Тихо я, кажется, слышу шаги. Они идут сюда. А ты успокойся и перестань думать всякие глупости. У тебя сегодня слишком разыгралось воображение.
Дверь отворилась, и в комнату вошла Бриджит. Ее глаза сияли, и она все еще продолжала смеяться. Кэти заметила, что Бриджит выглядит красивее и моложе, чем обычно, но более всего ее поразило не это. Все лицо девушки словно озарилось изнутри каким-то волшебным светом; она никогда не видела Бриджит такою.
И молодой человек, вошедший вслед за ней, высокий, темноволосый и на редкость привлекательный, тоже выглядел по-особому. Его черные глаза сверкали влажным блеском, а на губах играла улыбка, обнажающая крупные белые зубы. Когда Бриджит, направившаяся было к матери, споткнулась о пуф и выронила книги, которые несла с собой, он бросился к ней и обхватил ее обеими руками, чтобы помочь ей удержаться на ногах. Только он держал ее в объятиях слишком долго, и оба смеялись. Их радостный смех смешался в ушах Кэти, подтвердив все ее страхи. Издав сдавленный стон, старуха упала назад в кресле, и все ее тело обмякло.
Глава 4
– Она, должно быть, впадает в маразм, мама. Мне неприятно говорить это о тете Кэти, потому что… потому что я люблю ее, и ты прекрасно это знаешь. Но то, что она говорит, – совершеннейший вздор. Разве может быть что-то между мною и им? Ну посуди сама: он появился здесь во вторник, а сегодня только суббота. Как ей это вообще могло прийти в голову?
Кэтрин глубоко вздохнула.
– Это все ее прошлое, оно до сих пор преследует ее. А он – вылитый Бернард Розье, так она говорит. И даже имя, само его имя, уже внушает ей страх.
– Но ведь он не виноват, что его имя – Розье! А что касается сходства… Может, он и походит па прадеда внешне, но я никогда не поверю, что он похож на него характером.
Кэтрин оставила без ответа слова дочери и обратила все свое внимание на обеденный стол, который она накрывала. Поправив скатерть, она принялась раскладывать салфетки. Через некоторое время она снова заговорила с Бриджит.
– Значит, ты пообещала, что встретишься с ним в деревне в окрестностях усадьбы?
– Да, да, я же тебе говорила. Он сказал, что хочет показать мне дом и поместье, И не просто показать. Я думаю, он хочет кое в чем меня убедить.
– В чем же? – Кэтрин вскинула голову и внимательно посмотрела на дочь.
– Понимаешь, когда мы с ним были в Джарроу, я все время говорила ему о страданиях бедного люда. Он не согласен с тем, что в этом мире страдают только бедняки. Насколько я поняла, он хочет доказать мне на примере своих прадеда и прабабушки, что и богатым тоже иногда приходится несладко. Он хочет, чтобы я увидела его прадеда, старого Розье, и комнату его прабабушки. Ты представляешь, его прабабушка тридцать лет вообще не выходила из своей комнаты. – Бриджит вздохнула. – Знаешь, мама, мне очень жаль, что я не могу пойти, и он прождет меня напрасно.
– Он поймет, что что-то помешало тебе прийти, и сам заглянет сюда.
– Он уезжает в Кембридж сегодня во второй половине дня. Он уже не успеет прийти.
Кэтрин слегка прищурилась, глядя на дочь. «Тетя Кэти – очень проницательная женщина», – подумала она. Пусть ей уже девяносто два года, но с головой у нее все в порядке. Иногда Кэтрин даже казалось, что у Кэти есть какое-то шестое чувство, которое позволяет ей предугадывать события будущего… Сейчас она всей душой надеялась, что в данном случае Кэти ошиблась – впрочем, Бриджит сама сказала, что он появился во вторник, а сегодня только суббота. Разве между ними могло что-то произойти за такой короткий срок? Нет, предположения Кэти просто смехотворны. Кэтрин вздрогнула, когда позвонили в дверь. Бриджит повернулась к ней.
– О Боже, это наверняка он! Теперь мне придется ему объяснять…
– Скажи ему все, как есть, Бриджит. Или, если хочешь, я сама могу с ним поговорить. Мы скажем ему, что тетя Кэти была в таком состоянии, что ты не могла ее оставить, что она бы разволновалась, если б ты ушла. Он поймет.
Бриджит поспешила к двери.
– Я открою сама, Нелли, – сказала она служанке, вышедшей на звонок из кухни.
Когда она открыла дверь, ее лицо вытянулось от удивления.
– Это ты, Питер! – воскликнула она неестественно высоким голосом.
В следующее мгновение она уже была в объятиях высокого широкоплечего мужчины и, обвив руками его шею, отвечала на его поцелуй.
– Питер! – В восклицании Кэтрин слышалось облегчение и радость. Она подошла к мужчине и девушке, протягивая руки. – А мы не ждали тебя раньше понедельника.
– Я бы не смог дожить до понедельника, – сказал Питер, с нежностью глядя на Бриджит, прильнувшую к его груди.
– Я так рада, что ты вернулся, Питер, – сказала Кэтрин.
– Я этому тоже очень рад.
Не выпуская из объятий Бриджит, Питер свободной рукой обнял за плечи ее мать. Обнявшись, все трое прошли в гостиную.
– Ну, а теперь расскажи, как у тебя дела, – попросила Кэтрин.
– Дела идут прекрасно. Просто замечательно. – Говоря, Питер не сводил глаз с Бриджит. – Многим кажется странным, что агенты оппозиционных группировок, Саддик и Стоддарт, работают вместе, организовывая поход с петицией в Лондон, но, по-моему, они прекрасно сработались. Люди из разных слоев общества готовы оказать нам помощь.
– Ты выглядишь усталым, – заметила Бриджит, внимательно изучая лицо жениха.
Лицо Питера нельзя было назвать красивым: квадратный подбородок, большой невыразительный рот, несколько грубые черты – но это было несомненно лицо человека надежного и прямолинейного, внушающего доверие. И во взгляде его серых глубоко посаженных глаз читалась кристальная честность и порядочность. Весь облик Питера говорил о серьезной, склонной к размышлениям и начисто лишенной воображения натуре.
– Я не устал, Бриджит, я просто не высыпался в эти дни, – сказал Питер, ласково дотронувшись до ее щеки. – Я почти не спал две последние ночи – хотел покончить побыстрее с делами и вернуться сюда. Я бы не выдержал еще один уик-энд в Донкестере.
– А как мисс Уилкинсон? – поинтересовалась Кэтрин.
– О, у нее все прекрасно. И она большая умница. Если бы только среди нас было побольше таких людей, как она! А вообще, Кэтрин, хотите поспорить, что в течение ближайших десяти лет миссис Бриджит Конвэй будет баллотироваться в кандидаты от округа Шилдс?
С этими словами он взял в ладони лицо Бриджит и заглянул ей в глаза.
– Ты совсем как тетя Кэти, – рассмеялась та. – Тетя Кэти говорит, что непременно доживет до того дня, когда я стану директором школы. Вы оба хотите видеть меня лидером, не так ли? А я, честно говоря, считаю, что, если вы сделаете ставку на меня, вы оба только потеряете деньги.
– Кстати, как себя чувствует тетя Кэти? – спросил Питер.
– Боюсь, не слишком хорошо. Пойду скажу ей, что ты приехал, – это наверняка поднимет ей настроение, – ответила Кэтрин и, бросив быстрый взгляд на дочь, вышла из гостиной и направилась вверх по лестнице.
Открыв дверь спальни, она прямо с порога сказала:
– Нашим волнениям пришел конец, тетя Кэти. Угадай, кто приехал?
– Питер? Да неужели!
– Да, Питер вернулся. Он через минуту будет у тебя.
Кэти сидела в постели, опершись о подушки, подложенные ей под спину. При сообщении о приезде Питера на ее лице появилась радость, и она протянула обе руки к Кэтрин.
– Вот видишь, все обошлось, – сказала Кэтрин, ласково сжимая руки старухи. – И она вне себя от счастья, что он приехал.
– В самом деле?
– Да, да, можешь мне поверить, – высвободив одну руку, Кэтрин погладила Кэти по щеке.
– О, спасибо Господу, спасибо Господу! – Кэти с облегчением вздохнула. – А теперь послушай меня, Кэтрин. Они должны пожениться как можно скорее.
– Ну же, тетя Кэти, не начинай опять волноваться. Ты прекрасно знаешь, что они не могут пожениться сейчас же, – и ты знаешь почему. Ведь ты бы сама не одобрила, если бы он бросил мать и переселился к нам. Ей уже за семьдесят, и она не совсем здорова. Разве он может оставить ее одну?
– Они могут жить с его матерью.
– Но ты ведь знаешь, что Бриджит никогда не согласится на это. Она не очень любит его мать, что, впрочем, вполне понятно. У этой женщины трудный характер, тетя Кэти, и ты сама всегда была против того, чтобы Бриджит переезжала к ним.
– Да, я была против этого. Но ведь я могла и изменить свое мнение, не так ли? – Кэти лукаво улыбнулась. – Или ты считаешь, что я так стара, что у меня закостенели мозги, и я не способна мыслить по-новому?
Кэтрин вздрогнула и резко выпрямилась, когда внизу раздался звонок.
– Я сейчас пришлю к тебе Питера, – поспешно сказала она Кэти, которая не могла слышать звонка на таком расстоянии и не поняла, что кто-то пришел. – А ты перестань волноваться, все теперь в порядке. Я пойду закончу накрывать на стол.
Нежно похлопав старуху по руке, она быстро вышла из комнаты и поспешила вниз. Внизу Нелли уже открыла дверь и впустила Дэниела.
Дэниел вошел в зал и, поставив на пол чемодан, вопрошающе посмотрел на Кэтрин.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего страшного не случилось, Дэниел. Просто тетя Кэти еще не совсем оправилась после обморока и… она никак не хочет отпускать от себя Бриджит. Понимаете, ваша прабабушка иногда ведет себя, как капризный ребенок. – Кэтрин кивнула Дэниелу в знак приветствия. – Мне очень жаль, что Бриджит не смогла сегодня встретиться с вами, – с улыбкой заключила она.
– О, ничего страшного. Я просто решил заглянуть на минутку и попрощаться с вами перед отъездом.
– Мы очень рады, что вы нашли время зайти, Дэниел. Мы были бы в обиде на вас, если б вы уехали не попрощавшись. – Кэтрин повернулась к нему спиной и направилась в сторону гостиной. – Кстати, у нас сегодня приятный сюрприз, – сказала она, оборачиваясь на ходу. – Только что вернулся Питер. Мы не ждали его раньше понедельника.
Она немного помедлила у двери гостиной. Прежде чем распахнуть ее, громко прокричала:
– Бриджит! К нам пришел Дэниел!
Входя в комнату вслед за Кэтрин, Дэниел смотрел на две фигуры, стоящие возле окна. Сейчас они стояли порознь и не касались друг друга, но он знал, что еще секунду назад они были сплетены в крепком объятии. Его внимательный взгляд задержался на мужчине, Дэниел старался дать беспристрастную оценку жениху Бриджит. У мужчины была довольно приятная наружность, но было сразу видно, что он намного старше Бриджит.
– Здравствуйте, Дэниел. – Бриджит сделала несколько шагов ему навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41