Нога кочегара, обутая в грубый ботинок, угрожающе поднялась, и бандит отпрянул.
– Нет, нет, не деньги. Нам ничего не было нужно. Ничего.
– Сколько человек вас было? Бандит повернулся к Эндри.
– Нас было четверо, – прошептал он.
– Кто твои приятели? Как их зовут?
Голова бандита опять начала трястись. Нога кочегара снова поднялась, и на этот раз его ботинок достиг своей цели. Бандит громко взвизгнул и согнулся пополам.
– Клянусь, я их не знаю, – простонал он. – Я знаю только одного из них, я встретил его в баре. Его зовут Гарри.
– Гарри, а дальше?
– Я не знаю, капитан, клянусь.
– А другие двое?
– Я знаю только, что один из них живет в Валсенде, а другой в Шилдсе… Кажется, боссом был тот парень, что из Шилдса.
– Почему твои приятели решили на меня напасть?
– Я не знаю. Клянусь Богом, не знаю, мистер…
– Капитан! – крикнул кочегар, снова поднимая ногу.
– Не надо, Каллен, пока достаточно, – остановил его Эндри. – А ты лучше расскажи нам все, и сейчас же, – обратился он к бандиту. – Говори, если тебе дорога твоя шкура, и не испытывай наше терпение.
Бандит начал что-то невнятно бормотать, потом, с опаской покосившись в сторону кочегара, заговорил более отчетливо:
– Я сказал вам, что не знаю, почему они решили на вас напасть, и это правда. Те двое парней нашли нас с Гарри в баре и заказали для нас по пинте пива, а потом еще по пинте. А потом они предложили нам соверен на двоих, если мы пойдем с ними. Так это и началось. Я ничего толком не знал, капитан. Они сказали, что должны проучить какого-то моряка, который обесчестил чью-то сестру, и тот парень, брат той девушки, он обещал, что хорошо заплатит, если они… в общем, если они сдерут шкуру с того моряка.
– А они не сказали, кто тот человек, который их нанял? Или хотя бы откуда он?
– Нет. Они только сказали, что он вельможа и живет где-то за городом. Это все, что я знаю. Клянусь, капитан, мне больше ничего не известно. Все спланировали те двое. Они уже давно собирались это сделать. Они позвали меня и Гарри сюда в прошлый раз, когда пришел ваш корабль, и в позапрошлый раз, но оба раза вы сошли на сушу засветло.
Закончив говорить, бандит опустил голову.
– Грязные ублюдки!
Кочегар шагнул вперед и занес было ногу, но Эндри снова остановил его. Повернувшись к первому помощнику, он сказал:
– Заприте его до утра, мистер Нэйлор. К утру, он, может, вспомнит что-нибудь еще.
– Будет сделано, сэр.
У подножия лестницы Эндри помедлил и, обернувшись к машинному отделению, сказал:
– Я буду спать сегодня на борту.
– Хорошо, сэр, – отозвался первый помощник.
Эндри знал, что не может пойти сейчас домой – увидев его ранения, Кэти сразу же свяжет сегодняшнее происшествие с так называемым падением с лестницы месяц назад и, разумеется, сделает соответствующий вывод. У нее не будет сомнений насчет того, кто все это подстроил, и она окажется права, обвинив в этом Бернарда Розье.
Прежде чем встретиться с Кэти, ему надо все как следует обдумать и решить, что он будет делать дальше.
На следующее утро Эндри понял, что обращаться в полицию бессмысленно. У него не было никаких улик против Розье, а его единственным свидетелем был бандит, который вряд ли сможет что-нибудь добавить к тому, что сообщил ему прошлой ночью. И он никогда не сможет доказать, что неизвестный вельможа, живущий за городом, о котором упоминал бандит, и есть Розье.
Нет, самое лучшее – это самому встретиться с этим дьяволом и предупредить его о том, что его ожидает, если он еще раз сделает нечто подобное. Эндри знал, что при встрече с Бернардом ему будет очень трудно удержаться от того, чтобы не наброситься на него с кулаками, но он также знал, что ни в коем случае не должен этого делать. У капитана не было достаточно улик, чтобы обвинить Бернарда Розье перед лицом закона и засадить в тюрьму. Если он изобьет Розье, тот станет мстить ему, и эта месть может затронуть Кэти. Более того, Эндри не сомневался в том, что и сейчас, организовывая нападения на него, Бернард сводил счеты скорее не с ним, а с Кэти. Да, он должен встретиться с Розье и объясниться с ним, стараясь обойтись без драки, – и должен сделать это до того, как увидит Кэти.
Проснувшись утром, Эндри смог в полной мере оценить последствия нападения. Его лицо было покрыто ссадинами и синяками, глаз заплыл, а в паху и в голени он постоянно ощущал острую боль. Он чувствовал себя так плохо, что предпочел бы поваляться на койке в своей каюте еще часок-другой, но то, что он собирался сделать, нельзя было откладывать.
При обычных обстоятельствах он бы прошел пешком четыре мили до Гринволл-Мэнора и добрался бы туда за час. Но в таком состоянии он был не в силах предпринять длинную прогулку, поэтому, выйдя из порта, направился по боковой улочке к помещениям конюшен, где нанял экипаж.
Было ясное весеннее утро, и день обещал быть теплым. Когда экипаж выехал из предместий Джарроу и свернул в сторону Гринволл-Мэнора, капитан вспомнил о своем прошлом визите туда и о том, чем это закончилось. Его сегодняшний визит был в некотором смысле результатом той поездки.
Извозчик выбрал другую дорогу, и они проехали мимо пустых коттеджей с выбитыми окнами и с дверями, свисающими с петель. В поселке уже давно никто не жил: шахтеры оставили свои дома и ушли в город, когда закрылась шахта. Эндри понял, что это и есть тот самый шахтерский поселок, в котором выросла Кэти.
Путешествие казалось ему бесконечным, но вот, наконец, экипаж въехал на темную аллею, по обеим сторонам которой высилась беспорядочная масса деревьев, и остановился перед крыльцом усадьбы.
– Подождите меня здесь, – сказал Эндри извозчику, выходя из экипажа.
Взойдя по ступенькам крыльца, он резко дернул за шнур звонка.
Прошло несколько минут, прежде чем ему открыли. При виде раннего посетителя лицо Кеннарда утратило свое невозмутимое выражение, и он в замешательстве посмотрел на капитана Фрэнкеля.
– Я бы хотел повидаться с вашим хозяином, – сказал Эндри.
– Боюсь… боюсь, что его нет дома, сэр, – ответил дворецкий, не сводя глаз с его покрытого ссадинами лица.
– Скажите вашему хозяину, что капитан Фрэнкель желает увидеться с ним.
Эндри говорил тихо, четко выговаривая каждое слово, и его иностранный акцент был сейчас очень заметен.
– Но его в самом деле нет дома, сэр. Я сказал вам правду. Он поехал кататься верхом.
– Когда он должен вернуться? – спросил Эндри, немного помолчав.
– Я точно не знаю, сэр.
– Но вы должны хоть примерно знать, в котором часу он обычно возвращается с верховой прогулки.
– Я не знаю, когда он вернется сегодня, сэр.
– Ладно, я подожду. Мне некуда спешить.
Кеннард хотел что-то сказать, но Эндри уже спускался по ступенькам крыльца. Заплатив извозчику, он отпустил экипаж.
Когда извозчик развернул лошадей и экипаж отъехал от крыльца, Эндри снова поднялся по ступенькам и приблизился к Кеннарду, который продолжал стоять в дверях. Дворецкий не посторонился, чтобы пропустить его в дом. Вместо этого он соединил на груди руки и потер их так, словно ему было холодно, в растерянности глядя на гостя.
– Если вы позволите мне дать вам совет, сэр, – медленно проговорил он, – я бы посоветовал вам не ждать. Будет лучше, если вы уедете.
Эндри склонил голову набок и в упор посмотрел на дворецкого.
– Лучше или хуже, я все равно буду ждать. Если вы не позволите мне войти, я побуду во дворе.
Кеннард прикрыл за собой дверь и шагнул вперед.
– Хозяин сегодня в очень дурном расположении духа, сэр, – тихо сказал он. – Думаю, мне стоит вас об этом предупредить. Он не спал всю ночь и с утра уже успел затеять ссору… Он сегодня очень злой, сэр.
– Благодарю вас за то, что вы меня предупредили, но это не имеет значения, – ответил Эндри. – Я тоже сегодня очень злой. – Он поднял руку и дотронулся до свежего шрама на лбу, провел ладонью по щеке, покрытой ссадинами и царапинами. – Я думаю, мне и вашему хозяину стоит сегодня встретиться, поскольку мы с ним пребываем в одинаковом расположении духа, – заключил он.
– Мне очень жаль, сэр, – сказал дворецкий, и его тон был искренен. – И мне жаль, что не могу пригласить вас в дом, но хозяйке сегодня очень нездоровится. У нее нервный срыв, и доктор сказал, чтобы мы держали ее в постели, но она встала. Надеюсь, вы меня поймете, сэр.
Эндри глубоко вздохнул и на секунду задумался.
– По какой дороге поехал ваш хозяин? – спросил он.
– Если я не ошибаюсь, он поехал туда, – Кеннард указал направо. – Там есть боковая тропа, которая ответвляется от дороги и проходит через поля к карьеру и к заброшенной шахте. Я думаю, он поехал по ней. Но имейте в виду, сэр, – дворецкий протянул руку так, словно хотел дотронуться до Эндри и остановить его. – Имейте в виду, он на лошади, и он взял с собой плеть. А он прекрасно управляется с лошадью, несмотря на все свои увечья. И еще лучше он управляется с плетью.
Эндри слегка сощурил глаза и посмотрел на старого дворецкого.
– Благодарю вас, я приму это к сведению, – спокойно сказал он.
Развернувшись, он спустился с крыльца и направился по подъездной аллее к дороге. Пройдя по дороге не больше сотни метров, он заметил боковую тропу среди зарослей кустарника. На тропе был виден свежий след от конских копыт.
Тропа оказалась достаточно длинной и вывела его к широкому полю, поросшему вереском. Он огляделся, но не увидел ничего, кроме стаи жаворонков, поднявшейся с земли при его приближении. Впереди на некотором расстоянии от него был маленький холмик. Взобравшись на его вершину, Эндри снова остановился и посмотрел вокруг. И тогда он увидел мужчину, идущего через поле. Мужчина шел крадущейся походкой, петляя и все время пригибаясь к земле так, словно хотел остаться незамеченным. Если бы не эта странность в его поведении, Эндри принял бы его за землекопа. Дойдя до земляной насыпи, мужчина почти ползком взобрался на склон и там, распластавшись на земле, затаился.
Вдали слева от капитана поблескивала на солнце вода. Эндри сошел с холма и направился в сторону водоема. Добравшись до него, он понял, что это и есть тот самый залитый водой карьер, который имел в виду дворецкий и который, иногда, упоминала Кэти. Вода в карьере была очень чистой и прозрачной, и он мог различить на дне выступы скал. С трех сторон карьер был окружен зарослями дикого кустарника и низкорослыми деревьями.
Его внимание привлекло ржание лошади. Быстро оглядевшись, он нашел среди зарослей узкую вытоптанную копытами тропинку.
Входя на тропинку, он услышал ржание во второй раз, теперь совсем близко. Он пригнулся, спрятавшись за зарослями. Осторожно раздвинув кусты и ветки, посмотрел в сторону дороги. Он хотел увидеть Розье, прежде чем тот увидит его. Дворецкий был прав, указав на то, что всадник с плетью обладает большим преимуществом перед пешим человеком. Если к этому прибавить вспыльчивый нрав Бернарда Розье, можно было ожидать чего угодно. Эндри понимал, что выбрал не очень удачное место для засады, находясь так близко от водоема, но теперь уже не было времени идти в другое место, и, если он хотел встретиться с Розье, ничего не оставалось, как ждать его здесь.
Через некоторое время он услышал стук копыт, а еще через минуту из-за земляной насыпи на противоположном конце тропы показались голова и плечи всадника. Даже на таком расстоянии Бернард Розье представлял собой ужасающее зрелище. Лошадь шла шагом, и Эндри смог рассмотреть его обезображенное лицо. Правая половина лица была сморщена и сплошь покрыта кривыми темными шрамами, а от правого уха не осталось и следа. Но еще более отвратительное зрелище представляла собой его левая рука, если можно было назвать рукой этот бесформенный обрубок, на котором уцелели только два пальца, большой и указательный. Однако это увечье вовсе не мешало Бернарду с легкостью управлять лошадью. Глядя, как всадник непринужденно держит поводья между большим и указательным пальцами покалеченной руки, Эндри невольно восхитился его ловкостью.
Он был удивлен, когда на краю земляной насыпи внезапно возникла другая фигура – это был тот самый мужчина, которого он уже видел раньше. С воплем, похожим на крик дикого зверя, мужчина прыгнул с вершины насыпи прямо на всадника. В следующее мгновение лошадь встала на дыбы, сбросив с себя обоих мужчин, и с громким ржанием помчалась галопом через поля в сторону дороги.
Эндри пытался понять, что произошло. Этот человек спрятался за насыпью, чтобы неожиданно напасть на Бернарда Розье, – по всей видимости, он пришел сюда свести какие-то старые счеты. Капитан чуть было не сорвался с места и не бросился к двум мужчинам, катающимся по земле, но, одумавшись, остался в своем укрытии среди густых зарослей.
Когда они подкатились почти к самым его ногам, он отпрянул назад и на некоторое время потерял их из виду. Потом осторожно вернулся на прежнее место и продолжал наблюдать за дракой. Их лица на секунду повернулись в его сторону, и он успел заметить, что лицо противника Бернарда Розье тоже покрыто шрамами – длинный темно-синий рубец от удара плетью пересекал его лицо от брови до подбородка, веко одного глаза было плотно закрыто, свежий рубец красовался на его больших отвисших губах.
Он видел, как кулак мужчины с силой ударил Бернарда в челюсть, и тот, казалось, лишился чувств. Тогда мужчина встал и, пошатнувшись, занес было ногу, обутую в тяжелый ботинок, собираясь пнуть противника в живот, но Бернард, внезапно придя в себя, с проворностью кошки схватил его за лодыжку и рывком потянул на себя. Мужчина упал на спину и замер в странной позе – одна нога согнута в колене, руки подняты над головой так, словно он собирался выполнить танцевальное па.
То, что случилось после, произошло так быстро, что Эндри не смог бы этому помешать, даже если бы выскочил из кустов в ту же секунду. Бернард Розье поднялся на ноги; шатаясь, как пьяный, он наклонился, и в следующее мгновение Эндри увидел у него в руке большой камень. Не разгибаясь, Розье изо всех сил ударил камнем по черепу противника. Эндри так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони, и поднял глаза к небу. Ему не нужно было смотреть на мужчину, чтобы понять, что тот мертв. Он испытывал непреодолимое желание выбежать из своего укрытия и наброситься на Бернарда Розье, но почему-то не пошевелился.
Затаившись, он наблюдал, как Бернард взял тело противника за ступни и поволок к воде. Ему уже было ясно, как Бернард собирается избавиться от своей жертвы. Ему было так же ясно, как поведет себя он сам, – на этот раз Бернарду Розье не удастся избежать правосудия.
Оттуда, где он сидел, он не мог видеть, как Бернард бросает тело в карьер, но он услышал всплеск. Когда Бернард отошел от края карьера и снова оказался в поле зрения капитана, Эндри подумал, что если дьявол может появиться в человечьем обличье, то сейчас перед ним стоит дьявол собственной персоной. Бернард пошатнулся и ухватился за ствол маленького деревца, потом поднес ладони ко рту и позвал лошадь. Через минуту лошадь показалась на тропинке. Осторожно ступая, она приблизилась к хозяину и остановилась возле него.
Бернарду не сразу удалось влезть в седло. Он несколько раз срывался со стремени, а когда наконец оказался в седле, его тело качнулось вперед и он обхватил обеими руками шею лошади, чтобы не упасть. Наконец, обретя равновесие, он шепотом отдал какой-то приказ, и лошадь послушно тронулась с места и медленным шагом пошла в сторону дороги.
Эндри некоторое время стоял неподвижно, глядя в одну точку. Сняв шляпу, он вытер со лба пот, потом достал носовой платок и промокнул вспотевшее лицо. Медленно развернувшись, он направился вдоль зарослей к краю карьера, замечая на своем пути след, оставленный телом мертвого мужчины.
Вода в карьере еще не успела успокоиться после того, как в нее бросили тело, и больше не была такой прозрачной. И все же ему удалось различить на дне очертания трупа. Впрочем, он бы никогда не догадался, что это человеческий труп, если бы не знал об этом, – постороннему наблюдателю он мог показаться всего лишь тенью, или грязью, налипшей на большом коричневом камне, или старым полусгнившим мешком.
Нетвердым шагом капитан направился в сторону дороги, замечая на тропе следы от копыт лошади. Он чувствовал себя очень усталым, и ему бы хотелось опуститься на землю и спокойно обдумать происшедшее, но мысли путались, в голове у него творилась самая настоящая неразбериха. Будут ли искать убитого мужчину? Конечно, его исчезновение заметят, но ведь случается, что люди уходят из дома и пропадают, и их больше никогда не находят. Может, никто и не придаст особого значения исчезновению этого человека. Однако этот человек, видимо, близко знаком с Бернардом Розье, так как знал о его передвижениях и пришел туда, где тот обычно совершал свою утреннюю прогулку верхом. Может, он был одним из слуг. Одно лишь было ясно: кем бы ни был этот человек, он должен был достаточно натерпеться от Бернарда, потому что сюда он пришел с явным намерением осуществить свою месть – с тем самым намерением, которое в нем, Эндри, жило уже долгие годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41