– Не надо его жалеть, – ответил Джеффри, наклоняясь к Саре. – Пожалей лучше меня.
Capa улыбнулась и осторожно прикоснулась кончиком пальца к свежим царапинам над глазом Джеффри.
– Если я поцелую твои царапины, тебе станет легче?
Джеффри озорно сверкнул глазами.
– Боюсь, что это занятие скоро станет основным в твоей жизни, – сказал он.
– Надеюсь, что вы перестанете ссориться, когда поженитесь, – вмешался Кендалл.
– Конечно, нет, – возразила Capa, качая головой. – Это было бы слишком скучно.
– А наши дети будут одинаково хорошо разбираться и в хозяйстве, и в светском этикете, – хмыкнул Джеффри.
– А что? – рассмеялась Capa. – Пусть знают не только плуги, но и колокольчики для вызова слуг.
Джеффри кивнул, и глаза его потемнели от сдерживаемой страсти.
– Надеюсь, что на сей раз все у нас с тобой получится, и мы будем счастливы, – сказал он.
– Скажите, вы непременно хотите пышную свадьбу? – спросил Кендалл.
– Вовсе нет, – ответила за двоих Capa. – Тем более что устраивать шумную свадьбу сейчас было бы несколько… неосмотрительно. Шума мы и без того наделали немало.
– Насчет шума я согласна, – хихикнула Мелани.
– Слава богу! – с облегчением вздохнул Джеффри. – Еще одного вечера в лондонском высшем обществе я просто не перенес бы.
– И как же вы намерены поступить? – спросил Кендалл.
Джеффри повернулся к нему.
– Не знаю, как вас с Мелани, а меня вполне устроит, если на церемонии в церкви будут только самые близкие. Тогда, по крайней мере, многочисленным поклонникам Сары не придется кусать себе локти от зависти.
– Неплохо придумано! – согласился Кендалл.
– А вы, милорд, не хотите последовать нашему примеру? – спросила Capa. – Вы только представьте, как огорчатся наши милые светские дамы, потеряв такого жениха, как лорд Бевингтон! Слава богу, что они хоть сегодня за нами не увязались!
– Значит, решено, – сказал Кендалл и повернулся к Мелани: – Ну а ты, моя дорогая, что скажешь? Тебе нужна шумная свадьба?
– Конечно, нет, – не задумываясь, ответила Мелани. Даже в полумраке кареты было видно, с какой любовью смотрят на Кендалла ее большие карие глаза.
– Вот и прекрасно, – сказал Кендалл. – А медовый месяц проведем в Париже. В это время года там просто чудесно. Что же касается Лондона, то всем нам сейчас самое время ненадолго покинуть его.
Легкая улыбка скользнула по губам Мелани.
– В Париж? С радостью, – прошептала она. Джеффри обернулся к Саре.
– А куда хочешь поехать ты? – спросил Джеффри Сару.
Она засмеялась и теснее прижалась к его плечу.
– В деревню, милый.
Пустой голубой экипаж стоял возле большого сарая, набитого сеном. Двери сарая были прикрыты, и оттуда доносился веселый смех.
– Только прочти это, Джеффри, – воскликнула Capa, сидя на разостланном поверх сена одеяле с бокалом шампанского в одной руке и с письмом в другой.
«Отважный сэр Джеффри сражается с черными рыцарями и прокладывает своим широким мечом дорогу, чтобы добраться до прекрасной леди Сары и спасти ее от мошенников и злодеев».
– Вот о чем писала Эсмеральда в тот вечер, сидя на стуле, пока шло сражение, – смеялась Capa.
– А там ничего не написано о самой леди Саре? – спросил Джеффри, подглядывая через ее плечо.
– Нет, – ответила Capa. – Об этом здесь ничего нет. Как, впрочем, и о Мелани.
Capa вспомнила о недавнем письме, полученном ею от Мелани, и негромко рассмеялась. Мелани, судя по этому письму, наконец в полной мере почувствовала себя женщиной и была вполне счастлива.
– Чему ты смеешься? – спросил Джеффри, целуя локоны на затылке Сары.
– Так, ничему, – ответила она, решив, что письмо Мелани она Джеффри не покажет. Ведь есть же чисто женские секреты. – Да, о том, как я сражалась, здесь ничего нет. Очевидно, Эсмеральда не заметила моих подвигов. Или просто не захотела заметить. – Она дочитала последние строки письма. – Как странно! В конце сэр Джеффри уносит свою леди на руках, крича при этом: «Да здравствует глупость!»
– Мне кажется, – заметил Джеффри, нежно касаясь губами уха Сары, – что она хотела написать: «Да здравствует рыцарство!»
– Рыцарство? – переспросила Capa, прикрывая глаза. – Но как она могла спутать два этих слова?
Пальцы Джеффри нежно гладили талию Сары, поднимаясь все выше, к тонкой шее, где под ухом пульсировала синяя жилка.
– Наверное, какой-нибудь дурак заморочил ей голову, – пробормотал Джеффри.
– Ну и ладно, – сказала Capa, отдаваясь объятиям Джеффри. – Решили это напечатать, пусть печатают. Нам-то что?
– Совершенно с тобой согласен. – Джеффри осторожно освободил плечо Сары от рукава блузки и припал губами к нежной коже. – Слушай, женушка, может быть, хватит с нас этих историй?
– Но, милорд! – Capa притворно надула губы. Теперь они смотрели в глаза друг другу. – Речь идет о произведении искусства! Нельзя быть настолько равнодушным к литературе. Даже если живешь в деревенской глуши!
Джеффри усмехнулся, забрал из рук Сары произведение Эсмеральды и пустой бокал. Небрежно отшвырнув их в сторону, он потянулся пальцами к пуговкам на кружевной блузке.
– Что мне до литературы, если у меня под боком такая симпатичная крестьяночка? – пробормотал он.
– Полегче, сэр, – остановила его Capa. – Вы имеете дело с леди. О чем вы только думаете?
– Да вот, – улыбнулся Джеффри, расстегивая блузку, – размышляю о том, что раздевать тебя куда проще, чем одевать. А самое главное – приятнее.
– О да, – рассмеялась Capa и обвила руками шею Джеффри. – А самое главное – можно сэкономить на служанках.
Рука Джеффри легла поверх уже расстегнутой блузки. Он заглянул в глаза Сары, и у нее перехватило дыхание.
– Осторожнее, не порви, – прошептала она. – Сам знаешь, какая из меня швея. А Джой зашивать будет некогда.
– Да, теперь она с головой ушла в домашние дела, – усмехнулся Джеффри. – Стала примерной женой с тех пор, как Боб стал примерным мужем. – Он притворно вздохнул. – Как же мы, джентльмены, измельчали! Как низко пали!
– И не говори, – сказала Capa, запуская пальцы в волосы Джеффри.
Он негромко застонал, решительно скинул с Сары ее кружевную блузку и осторожно повалил жену на спину. Capa весело рассмеялась, укладываясь на мягкое душистое сено.
– Нужно признаться, что и мы, леди, тоже пали.
– Не беспокойся о других, говори только о себе, – ответил Джеффри, укладываясь рядом. Он прижался к Саре всем телом, растворяясь в ощущении полного счастья. – Лично меня никто, кроме тебя, не интересует. Только ты.
– А меня интересуешь только ты, – ответила Capa, чувствуя, как сильно бьется в груди сердце.
Джеффри поцеловал ее – нежно, страстно. Его руки ласкали обнаженное тело Сары, и от каждого их прикосновения в душе Сары все сильнее разгорался пожар. Она тихонько застонала. Джеффри приподнял голову. В глазах его плясали огоньки.
– Знаешь, – сказал он, – я мечтал об этом с того самого дня, когда мы целовались с тобою в стогу.
– Мечтал об этом? – озорно переспросила Capa и теснее прижалась к мужу. – О поцелуе? И только?
– Конечно, не только, – слегка охрипшим голосом признался Джеффри. – Чтобы до конца познать женщину, ее мало только поцеловать.
– А сейчас… ты хочешь меня познать до конца? – с замиранием сердца спросила Capa.
– Да, – выдохнул Джеффри и нежно погладил ее локоны. – Я люблю тебя, Capa. Люблю! Знай это! Помни об этом!
– Я буду знать и помнить, – нежно улыбнулась она, – даже если когда-нибудь снова потеряю память.
Она почувствовала острое, непреодолимое желание. Так было всегда, когда она была близка с Джеффри. Все как в первый раз. И все так, словно они прожили с ним долгие годы. Как ей хотелось верить в то, что это – навсегда!
Capa посмотрела в любимые глаза.
– Напоминай мне почаще, что любишь меня. Тогда уж я точно ничего не забуду.
– Обязательно, – улыбнулся Джеффри. Его руки нежно коснулись груди Сары. – Я не допущу этого, если хочу быть настоящим джентльменом.
– А знаешь, – задумчиво сказала Capa, – совсем необязательно всегда быть джентльменом. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Каким я узнала тебя тогда… Как давно это было. Как недавно…
– Так ты любишь меня? Правда?
Джеффри смотрел на нее сияющими глазами.
– Правда! – Она обняла его и привлекла к себе. – Очень люблю! Навсегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32