– Она подошла к Джеффри и протянула ему руку для поцелуя. – А теперь мне пора. Жаль, что не могу назвать вам своего имени, но у вас есть свое, и этого достаточно.
Джеффри озадаченно уставился на испачканную грязью руку. Незнакомка тут же отдернула ее.
– Простите, – сказала она. – Совсем забыла, что я такая же грязная, как и вы. – С этими словами она прошла мимо Джеффри и направилась к двери.
– Могу я спросить, куда вы направляетесь? – спросил Джеффри ей вслед.
Она обернулась, положив грязную ладонь на дверную ручку.
– Не знаю. Просто мне показалось, что я чрезмерно злоупотребляю вашим «гостеприимством».
– И поэтому решили отправиться в путь-дорогу в таком виде, да еще не зная при этом собственного имени? – поинтересовался Джеффри.
– Бог с ним, с именем. – Незнакомка небрежно махнула рукой. – Честно говоря, я была бы рада узнать от вас, где я нахожусь, по крайней мере.
– Вы находитесь в Грэй-Мэнор, – коротко пояснил Джеффри. – До ближайшего поместья отсюда десять миль. До ближайшей деревни – двадцать.
– И что это за деревня? – поинтересовалась она.
– Томасонвиль, – ответил Джеффри.
– Томасонвиль? – озадаченно повторила незнакомка.
– Вас ждет не близкий путь, – не без злорадства заметил Джеффри.
Женщина взглянула на него и вдруг начала оседать на пол. Джеффри ругнулся вполголоса и бросился поддержать ее. На этот раз обошлось без пощечин. Пальцы незнакомки крепко вцепились в жилет Джеффри, раздался негромкий стон.
– Проклятье! – воскликнул Джеффри и, подхватив женщину на руки, понес ее к кровати.
– Нет! Я испачкаю постель, – услышал он ее шепот.
– Плевать, – решительно ответил Джеффри и опустил свою ношу на покрывало.
– Скажите, сэр, эту постель вы тоже терпеть не можете, как тот стул? – спросила женщина, не выпуская плечи Джеффри из своих объятий.
– Мадам, – осторожно заметил Джеффри, продолжая стоять в неуклюжей позе, склонившись над кроватью. – Теперь вы «хватаете» меня.
– Вы правы, – слабо откликнулась незнакомка и медленно убрала с плеч Джеффри руки. – Это ужасно, когда тебя незаслуженно оскорбляют, вы согласны?
Джеффри в замешательстве посмотрел на испачканную грязью женщину, лежащую в его постели. Незнакомка повернула голову к стене, и плечи ее внезапно затряслись. Протянув руку, Джеффри коснулся женской ладони, покрытой засохшей тиной, и почувствовал ответное пожатие.
– Простите, – прошептала она. – Я веду себя глупо… Хотя мне казалось, что я все делаю правильно…
– Вы все делали правильно, – успокоил ее Джеффри.
Она повернула голову, и он увидел ее полные слез глаза.
– Мадам, – взмолился Джеффри. – Делайте что угодно, только не плачьте!
– Да, рыдающая женщина – зрелище не из приятных, – согласилась незнакомка и негромко всхлипнула. – Я очень редко плачу. Это занятие не только бесполезное, но и вредное. От этого глаза краснеют.
Джеффри внимательно посмотрел на нее, не в силах понять, шутит она или говорит все это серьезно.
– М-да, – неопределенно протянул он. – А теперь отдохните. Я послал за доктором. Он скоро должен быть.
– За доктором? – переспросила незнакомка. – Вы думаете, он может знать, как меня зовут?
– Нет, как вас зовут, он не знает. Но он посмотрит, не ушибли ли вы еще что-нибудь, кроме головы, – объяснил Джеффри.
– Да, конечно, об этом я как-то не подумала, – вздохнула она.
– А еще я распорядился, чтобы приготовили ванну, – добавил Джеффри.
– Ванна! Это чудесно! – В глазах женщины вспыхнули радостные огоньки. – А я еще смела обвинять вас в отсутствии галантности. Простите меня.
Джеффри махнул рукой и отошел от кровати.
– Пустяки. А сейчас отдыхайте, мадам. Не буду вам больше мешать.
– Не зовите меня «мадам», – тихо попросила незнакомка. – Это наводит на мысли о любовницах в публичных домах.
– Как же мне вас звать? – спросил Джеффри.
– Может быть, Амнезия? – улыбнулась она.
– Нет-нет, это не годится, – категорически возразил Джеффри.
– Тогда сокращенно – Ами, – предложила она.
– Нет! – передернулся Джеффри. – Ведь это же не настоящее имя. И вообще не имя!
– Но что же делать? – спросила незнакомка и посмотрела в потолок. – Не могу же я жить совсем без имени? Пусть пока останется Ами.
– Ну, хорошо, – сдался Джеффри. – Пусть будет Ами.
И он тихо вышел из комнаты.
Проснувшись в чистой постели, Capa с удовольствием провела рукой по шелковистым, отмытым от грязи волосам.
На ней красовалась ночная сорочка лорда Грэя, которую дала ей его экономка, миссис Биддингтон. Правда, прежде чем осчастливить Сару этим нарядом, она долго и нудно рассуждала о том, что лорд Грэй – холостяк и дом у него поставлен на холостяцкий лад, а значит, в нем не предусмотрена специальная прислуга для леди, которую здесь никто не ждал. Capa была несказанно рада, когда фонтан красноречия миссис Биддингтон иссяк, сорочка лорда Грэя была наконец ей выдана, и миссис Биддингтон оставила Сару в одиночестве ожидать доктора Хоббса. Он должен был приехать сразу же после того, как посетит заболевшего ребенка некоей Люси Тиллингтон, живущей неподалеку.
Capa села в постели, согнула в коленях ноги и подтянула их к груди. Итак, пока она может чувствовать себя в безопасности, пускай и относительной. В памяти вдруг всплыла история, которую она слышала от одной своей дальней родственницы. Да, совершенно верно – это была история об одном эксцентричном джентльмене по имени лорд Грэй, который в один прекрасный день бросил родителей, махнул рукой на Лондон и скрылся в глуши Девона. Capa не представляла, сколько миль она проскакала прошлой ночью, но вполне возможно, что ее и в самом деле занесло в ту самую «девонскую глушь», где скрывался загадочный лорд Грэй, чья ночная сорочка была сейчас на ее плечах.
Одно Capa знала совершенно точно: этого высокого светловолосого мужчину с живыми серыми глазами она никогда прежде не встречала, даже мельком. Не могла же она не запомнить такого видного мужчину, к тому же ростом выше ее, а ведь Сару господь ростом тоже не обидел! Нет, доведись Саре хоть раз увидеть лорда Грэя, она бы его ни за что не забыла.
Она оперлась подбородком о колени, прикрыла глаза и стала думать о том, как долго ей удастся водить его за нос. Пока он верит в то, что она не помнит своего имени, но долго ли это будет продолжаться? Хорошо, что лорд Грэй нашел ее в таком плачевном состоянии, при котором ложь казалась вполне убедительной.
Упасть в обморок ей удалось очень даже естественно, да и с потерей памяти получилось неплохо, но ошибки она все же допустила. Не надо было сначала распускать руки, а затем плакать. Не должна она была делать этого, не должна! Как все глупо получилось! Нельзя терять контроль над собой и выглядеть в его глазах слабой, плаксивой дурой.
Capa тряхнула головой и постаралась сосредоточиться. Не зря же, черт побери, ее прозвали в Лондоне Несравненной леди Сарой! И уж если весь Лондон лежал у ее ног, то неужели ей не удастся обвести вокруг пальца всего-навсего одного мужчину? Она должна справиться с этим. Иначе он узнает правду, и она отправится на виселицу за убийство Равенвича.
Capa испуганно открыла глаза и заморгала. Затем проворно выбралась из постели и, подойдя к камину, протянула к огню ладони. Ее бил озноб, но не от холода. От страха.
Какого же дурака она сваляла! Ей нужно было тогда сразу отказать Равенвичу, поставить крест на его притязаниях. Ведь ей говорили, что от такого повесы и бабника приличной женщине лучше держаться подальше. Но тогда сам черт толкал ее в руки Равенвича. Саре настолько опротивели все эти бестолковые приемы, танцы, вечера, надутые, словно индюки, глупые мужчины, что, когда в ее жизни появился Равенвич, она ухватилась за него, желая тем самым бросить вызов всему тому, что ее окружало.
Отец предупреждал Сару о том, что она играет с огнем, и звал ее поехать вместе с ним в Африку охотиться на слонов.
«Лучше встретиться со стадом диких слонов, чем быть замужем за Равенвичем», – сказал он тогда, и Capa, помнится, долго смеялась над его словами. Смеялась и обещала, что останется незамужней девушкой, по крайней мере до его возвращения.
Сейчас Саре было не до смеха. Впрочем, не до смеха ей стало гораздо раньше. Равенвич, пока ухаживал за нею, успел переспать со своей новой молоденькой служаночкой, а когда узнал о том, что та беременна, выставил ее на улицу. Именно тогда Сара и объявила Равенвичу о том, что порывает с ним. Разве могла она подумать, что Равенвич начнет добиваться ее силой?
И уж, конечно, Capa даже в страшном сне не могла представить, что в один прекрасный день она просто-напросто убьет Равенвича, стукнув его по голове статуэткой танцующего Пана.
Capa потерла ладони и обхватила себя за плечи.
Что толку без конца думать об этом? Что сделано, то сделано, назад ничего не воротишь. Отец всегда говорил, что нет ничего бессмысленнее, чем сожалеть о том, что уже случилось, или пытаться изменить то, чего изменить никак нельзя. Да, отец, как всегда, прав. Пора перестать думать о прошлом, которого не исправишь, и заняться более важным – своим собственным будущим.
Пока что под крышей этого дома, чувствуя себя в безопасности, можно будет изображать идиотку, забывшую собственное имя. Но не будет же это длиться вечность! Рано или поздно ей придется вернуться туда, где ее знают и уже, наверное, с нетерпением ждут, чтобы отправить на виселицу. Необходимо выиграть время хотя бы до возвращения отца с африканской охоты. Ведь у нее нет даже собственных денег, чтобы нанять адвоката, а их потребуется немало. Будучи неглупой девушкой, Capa прекрасно понимала, что живет в мире, которым управляют мужчины с помощью своих кошельков.
В дверь негромко постучали. Capa невольно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
– Войдите!
Дверь открылась, и на пороге возникла тщедушная птичья фигурка миссис Биддингтон. Экономка на мгновение застыла, как вкопанная, потом всплеснула ручками.
– Ох господи ты боже мой!
– Что случилось, миссис Биддингтон? – поинтересовалась леди Capa.
– Я и не знала, что вы уже поднялись, – растерянно ответила миссис Биддингтон. – Доктор Хоббс приехал.
– Ну что ж, – вздохнула Capa, – зовите его сюда, если приехал.
Миссис Биддингтон на секунду исчезла и вновь появилась, на этот раз с самодовольного вида пожилым джентльменом. Тот окинул взглядом Сару и пробормотал, потирая руки:
– Ч-черт! Вот это да!
– Как поживаете, доктор Хоббс? – спросила Capa, пряча улыбку.
Он не мог оторвать от нее глаз.
– Отлично. Прекрасно. Но давайте-ка лучше посмотрим, как вы поживаете, мисс…
– Ами, – подсказала Capa. – Зовите меня просто Ами. И поживаю я, как мне кажется, неплохо, если не считать потери памяти.
– К сожалению, мама не смогла приехать, – сказала Мелани, усаживаясь в кресло. – Тетушка Мэри прихворнула, и она отправилась проведать бедняжку. Буквально перед тем, как принесли твое послание, я получила письмо, в котором она просит меня тоже приехать к тетушке Мэри.
Джеффри рассеянно посмотрел на горящее в камине пламя.
– Тебе было вовсе не обязательно приезжать сюда. Это все выдумки миссис Биддингтон. Она сочла, что мне неприлично оставаться наедине с этой странной женщиной, попавшей в наш дом.
– Узнаю миссис Биддингтон, – хохотнула Мелани.
Джеффри рассмеялся в ответ.
– Не понимаю только, кого хочет обезопасить миссис Биддингтон. Эту женщину? Но уж кому-кому, а миссис Биддингтон известно, что я не любитель волочиться за женщинами. Меня? Неужели она думает, что мне может что-то грозить от этой замарашки?!
– Скажи, это правда, что эта женщина не помнит своего имени? – спросила Мелани и, не дожидаясь ответа, покачала головой. – Это ужасно. Я думаю, она испугана.
– Испугана? Ну уж нет, только не она! – ответил Джеффри. – Когда женщина испугана, она не раздает оплеухи и не упрекает других за то, что они недостаточно, по ее мнению, воспитанны!
– Она так ведет себя? – испуганно спросила Мелани.
– Именно так, – подтвердил Джеффри и поморщился. – Какого же я дурака свалял, когда она хотела уйти, а я удержал ее!
– Ну нет, – возразила Мелани. – Как можно было отпускать ее в таком состоянии? Ты поступил правильно.
– Не знаю, – с тоской сказал Джеффри. – Но, черт побери, я вообще не хочу видеть в своем доме женщин, а уж таких, как она, и подавно. У меня хватает своих забот!
Мелани нахмурила бровки.
– Если хочешь, я могу остаться и поухаживать за ней, пока она не вспомнит своего имени.
– Боже избави, – ответил Джеффри. – Я не настолько жесток, чтобы вешать эту сумасшедшую на твою шею. Нет, хватит и того, что я свалял дурака, когда вытащил ее из того болота. Пойду-ка я лучше к сквайру и расскажу, что выудил сумасшедшую, которая не помнит своего имени, и…
Его перебил стук в дверь, которая тут же отворилась, и на пороге появился доктор Хоббс.
– А, это вы, Джозеф! – приветствовал его Джеффри. – Ну, что там с вашей пациенткой?
Джозеф пошевелил бровями и не спеша уселся в кресло.
– Странный случай, – неторопливо начал он. – Очень странный. Она не помнит ни своего имени, ни откуда она – ничего! Я знаю, такое бывает, когда люди сильно прикладываются головой, но…
– Амнезия, – понимающе кивнул Джеффри.
– А? Что? – встрепенулся Джозеф.
– Так это называется, – пояснил Джеффри.
– Считайте, что так, – вяло отмахнулся Джозеф. – Лично мне никогда не нравилась эта латынь, терпеть ее не могу. Но то, что у этой девушки именно эта болячка, можно не сомневаться.
– Чем мы можем помочь бедняжке? – спросила Мелани.
– Чем помочь? – переспросил доктор. – Да, пожалуй, ничем. Если она потеряла память оттого, что ударилась головой, память вернется к ней, когда того захочет голова. Ну а если с этой девушкой случилось что-то такое, о чем она боится вспоминать, то память вернется, когда того захочет сама больная. Память вообще, должен вам сказать, очень тонкая штука. Она может, кстати говоря, не вернуться и до самой смерти.
– О господи, – прошептала Мелани.
– С головой все понятно, – сказал Джеффри. – А как со всем остальным?
– Сплошные синяки и ссадины, – покачал головой Джозеф. – Другая на ее месте рукой не смогла бы шевельнуть. Но эта девушка, по счастью, в отличной форме.
Доктор порозовел, потупил глаза и негромко добавил:
– Хм-м… Да. Просто в прекрасной форме, я бы сказал.
– Ну и замечательно, – сказал Джеффри. – Значит, особого ухода за ней не потребуется.
Джозеф пристально взглянул на него и громко расхохотался.
– Джеффри, мальчик мой, – вытирая слезы с глаз, сказал он. – Ведь ты, насколько мне известно, не слепой. Живя с такой женщиной под одной крышей…
Доктор вспомнил о Мелани и резко оборвал фразу.
– М-м… Да. Впрочем, это неважно, – пожевал губами доктор. – Вот еще, пока не забыл. Как я уже говорил, э-э-э… пациентка вся покрыта синяками, и самые странные из них те, что расположены у нее на шее.
– На шее? – поразился Джеффри.
– О боже, нет! – простонала Мелани.
– Да. На шее, – сказал доктор. – И они, эти синяки, ужасно похожи на отпечатки чьих-то пальцев. Разумеется, пока наша больная не обретет память, мы можем только строить предположения. Возможно, все это только лишь мои фантазии, и эти синяки имеют то же происхождение, что и все другие, покрывающие ее тело.
– Любопытно, – нахмурился Джеффри.
– А ты сам посмотри и увидишь, – посоветовал ему Джозеф и, кряхтя, вылез из кресла. – Ну, мне пора. Я расскажу по дороге миссис Биддингтон о том, как нужно ухаживать за больной. А впрочем, что там много говорить – покой, покой и еще раз покой – вот и все, что ей нужно.
– Да, разумеется, – сказал Джеффри и снова нахмурился. – Послушайте, Джозеф, может быть, нам пока не говорить никому об этой девушке?
– Оставляю это на твое усмотрение, Джеффри. Лично я ни на чем не настаиваю. – Он пристально взглянул на Джеффри и неожиданно расхохотался. – К тому же, как ты считаешь, особого внимания и заботы она не потребует.
Он покачал головой и двинулся к двери. Джеффри проводил доктора озадаченным взглядом, а когда тот ушел, обратился к Мелани:
– Ну вот, боюсь, что теперь эта гостья застрянет в моем доме на неопределенное время.
Мелани ответила ему участливым взглядом.
– Как ты думаешь, что с ней произошло?
– Не знаю, – ответил Джеффри. – Знаю лишь, что расхотел идти к сквайру и рассказывать ему про эту женщину.
Он прошел к камину и сел возле огня.
– Давай выпьем чаю до твоего отъезда и выбросим из головы всю эту историю, – предложил он. – Можешь спокойно отправляться к тетушке Мэри, а я останусь тут, в этом приюте для инвалидов.
– На самом деле меня не будет всего два дня, – улыбнулась Мелани.
– За два дня, я уверен, здесь ничего не случится, – облегченно вздохнул Джеффри.
Джеффри подошел к двери, ведущей в Голубую комнату, и негромко постучал. Низкий женский голос предложил ему войти. Остановившись на пороге, он увидел вчерашнюю утопленницу. Она стояла спиной к нему и смотрела в окно на начинающее темнеть вечернее небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32