Он сомкнул руки на ее талии и легко перевернул женщину вниз.
– О боже, – стонал он, ощущая ее полную, упругую грудь под собой, – какая ты сладкая; ты мечта моя.
Подсознательно он понимал, что индианка следит за ними. Сэйт снова натянул одеяло. Он подложил ладони под ягодицы женщины и, слегка приподняв их, прижал к себе, женщина с готовностью ответила на призыв его сильного мужского тела.
Глаза у Докси блестели от ревности. Она прекрасно поняла, что происходит сейчас между ними. В ее взгляде была нескрываемая вражда.
Сэйт облокотился, стараясь не причинить боли хрупкому телу. Отбросил одеяло, отвел со лба женщины взмокшие волосы и подумал о ее муже, не удовлетворившем ее. Ее поведение сказало ему о многом: женщина давно жаждала этого и, скорее всего, сегодня ночью она впервые освободилась от огромного внутреннего напряжения.
Пальцами Сэйт проверил ее пульс. Все в норме.
– Она уснула нормальным сном уставшего человека, – подумал он и осторожно отодвинулся, еще раз вспоминая миг величайшего наслаждения, которое он только что испытал, не смея раньше о таком и мечтать.
Сэйт сел и потянулся за снятыми штанами. По телу струился пот. Докси наблюдала, как он натягивал и застегивал их. Она мрачно усмехнулась, когда он подошел к огню и грубо рявкнул:
– Принеси поесть.
Молодая индианка бросила уничтожающий взгляд в сторону кровати и имела глупость сказать:
– Светловолосая насытила твое тело, пусть позаботится и о желудке.
В комнате воцарилась угрожающая тишина, только было слышно потрескивание дров в камине. Докси замерла на месте. Она поняла, что зашла слишком далеко, сразу вспомнив свое первое впечатление о нем, как о человеке жестоком. Индианка попыталась соскочить со стула, но было поздно. Мужская рука схватила ее за волосы.
Он подтащил ее к себе, голос дрожал от ярости. Магрудер угрожающе прошептал:
– Ты никогда и никому не скажешь, что было у меня с этой женщиной. – Затем оттолкнул ее от себя и добавил, – и ей тоже. Даже если намекнешь, считай, что тебя нет в живых, индианка.
Находясь на приличном расстоянии от охотника и поправляя волосы, Докси спросила:
– Ты хочешь сказать, что она не знает, что произошло?
Сэйт виновато покраснел, но виду не подал и коротко бросил:
– Да.
Докси шмыгнула носом и направилась разогревать мясо. Сэйт сел у камина, протянул длинные ноги к огню и стал слепо на него смотреть; он глубоко задумался.
Эмоции, владевшие им, улеглись, остались очевидные факты. Крепко спящая сейчас женщина никогда не захочет полюбить такого мужчину, как он. Она принадлежит другому миру, имея дело с мужчинами другого типа, непохожими на него. Их можно было сравнить, как маленькую собачку и дикого одинокого волка. Если бы она была в нормальном состоянии, то перепугалась бы до смерти.
Он совершенно не стремился воспользоваться моментом. Впервые в жизни у него возникло сильное чувство к женщине. Он сдерживал свои желания до тех пор, пока не убедился, что ее тело жаждет разделить с ним миг блаженства.
Пальцы крепко сжали спинку стула. Когда она проснется, у нее не будет воспоминаний. Эти чудесные минуты принадлежали ему одному.
Докси позвала ужинать, и Сэйт поднялся. Он пальцем указал на груду лежащей на полу одежды и прорычал в сторону Докси:
– Повесь все к огню. И пришей пуговицы.
Докси неохотно стала собирать одежду. Она не осмелилась ослушаться охотника, хотя внутри нее все протестовало.
– Бледнокожая женщина, – думала она мрачно, – изнеженная и избалованная, совсем не подходит охотнику. Но разве он понимает это?
Индианка смотрела на его хмурое лицо, склоненное над горшком с едой. Он совсем одурел от белой незнакомки и ее мягкого тела. Сейчас он может думать только о ней, все время поглядывая на постель с крепко спящей женщиной. Ему и в голову не приходит, что она ему больше ни в чем другом не пригодится. Она не сможет готовить еду для него, разделывать шкурки после охоты. А ее слабое тело… Разве сможет выдержать его мужские атаки ночью?!
Докси подождала, пока Сэйт закончил есть, проверила женщину, которая продолжала спать и заняла свое обычное место у огня. Долгим, тревожным взглядом она посмотрела на охотника:
– Ты теперь меня выгонишь?
Охотник откинулся на скрипящем стуле, обхватив голову руками.
– Почему? Кому-то надо присматривать за ней, когда я буду уходить на охоту.
Докси хитро взглянула на него.
– А потом будешь использовать нас обеих?
Снова ярость сверкнула в холодных глазах охотника. Он бросил быстрый взгляд через плечо и облегченно вздохнул, видя, что женщина глубоко дышит: грудь ее равномерно поднималась и опускалась.
Затем быстро повернулся к Докси и схватил за руку, впившись в нее пальцами.
– Не смей подходить ко мне, пока она здесь, – выдохнул он и еще раз больно сжал запястье индианки. – Скажешь ей, что ты работаешь на меня, понятно?
Докси кивнула, он отпустил руку.
– Согрей воды, – приказал он, – я побреюсь.
* * *
Джулиана Рэслер медленно просыпалась. Она чувствовала странную легкость. Все напряжение ушло, телу было приятно, тепло и уютно. Ее припухшие от поцелуя губы растянулись в улыбке: ночью она снова встречалась во сне со своим любовником; и на этот раз он оставался с ней до конца; оставался и дал ее телу возможность расслабиться.
Ее охватила теплая волна воспоминаний: как он нежно ласкал ее, как его руки приподнимали и опускали ее; она словно парила в воздухе. И, наконец, этот миг, незабываемый миг ни с чем несравнимого блаженства.
Она счастливо вздохнула. Почему у них с Томом никогда не было таких минут?
Затем молча усмехнулась. Сегодня она, наконец, рассмотрела лицо своего ночного гостя. Хорошо запомнив, что у него была борода. Или ее воображение нарисовало бороду ее представляемому любовнику?!
В непробудившийся полностью мозг Джулианы стали проникать звуки: потрескивание дров, шорохи. Она открыла тяжелые веки и наморщила лоб, увидев грубый и закопченный потолок:
– Что… где…
Мягкие, крадущиеся шаги заставили ее повернуть голову вправо, а глаза выражали удивление и тревогу. На нее внимательно смотрел незнакомый мужчина. Она подняла руку к глазам. Может это сон? Лицо его было чисто выбрито, но он странно напоминал того другого из ее сновидений.
Она лежала тихо, ее взгляд скользил по его черным, волнистым волосам с сединой, по твердо сжатым, чувственным губам, по крепкой шее, где в просвете расстегнутой рубашки виднелись на груди черные волосы.
Ее глаза остановились на ноже, прикрепленном к поясу. Она удивленно подумала: «А что если это один из диких охотников, о которых, шутя, рассказывала ей Тилли и советовала выбрать в мужья».
Она перевела взгляд на мужественное лицо, заметив, что у рта собрались морщины, но как только она заговорила, они тут же исчезли.
– Где… где я? Кто… вы?
Глубоким голосом мужчина сказал:
– Меня зовут Магрудер. Сэйт Магрудер. Вы находитесь в моей хижине.
Он подождал мгновение, давая словам дойти до ее сознания. Когда убедился, что она понимает его, продолжил с теплотой в голосе:
– Я нашел вас без сознания, почти замерзшую в миле отсюда. – Он внимательно смотрел на нее. – Не помните, как я нес вас сюда?
– Нет, – Джулиана отрицательно покачала головой. Ее тонкие брови смущенно вздрогнули, – все как во сне. Я увидела мужчину, который подходил ко мне… и все. Больше ничего не помню.
Облегченно переведя дыхание, Магрудер продолжил:
– Тем мужчиной был я. Я услышал слабый крик и решил узнать, в чем дело, благодаря господу.
– Да, благодаря господу, – повторила Джулиана. Я никогда не смогу рассчитаться с вами за то, что вы спасли мне жизнь.
На чисто выбритом, обветренном лице блеснули белые зубы:
– Я всегда буду благодарить бога, что вовремя оказался там, чтобы помочь вам.
Магрудер заметил, как у женщины покраснело лицо. Достаточно ли она окрепла и пришла в себя, чтобы вспомнить, почему она оказалась в такой буран в лесу, думал он.
Он еще раз смерил взглядом ее лицо и принял решение. Хотя женщина и выглядела хрупкой, она уже могла говорить. Присев на корточки у кровати, он мягко спросил:
– Вы можете вспомнить, что случилось до бурана?
Джулиана посмотрела на его широкие плечи и почувствовала странное возбуждение. Она не могла объяснить, почему. Прижала тонкие пальцы к вискам и попыталась сосредоточиться: ветер со снегом били в окно. В какое окно? Оно было маленькое и грязное, и трещало под ударами бури.
Ее швыряло вверх-вниз на каком-то сидении и у нее…
Джулиана сжалась от болезненно нахлынувших воспоминаний. Она дико посмотрела на Сэйта. Затем закрыла лицо руками и громко зарыдала. Рыдания сотрясали все ее тело. А Сэйту, которому никогда не приходилось иметь дело с женщинами в подобной ситуации, вдруг захотелось взять ее на руки и прижимать к себе, пока не высохнут слезы.
Но он только осмелился взять ее руки в свои. Она, заикаясь, дрожащим голосом, стала рассказывать о том, что произошло, и продолжала плакать.
Сэйт не утешал, понимая, что потом ей станет легче. Когда рыдания стали тише, он мягко спросил:
– Почему вы отправились в дорогу одна? Где ваш муж?
Джулиана высвободила руки из теплых ладоней Сэйта и печально посмотрела на свое обручальное кольцо.
– Я – вдова, – ровным голосом произнесла она. – Мой муж погиб в самом конце войны. А ехала я к брату в Трентон.
Сэйт почувствовал, как его сердце забилось от радости, глаза вспыхнули. Он быстро опустил их вниз, чтобы женщина не заметила. Силой воли он постарался выразить ей свое сочувствие.
– Это очень печально.
– Да, печально, – повторила спокойно Джулиана, – бедняжка, ему было всего двадцать три года.
Ее тон и мягкое сожаление в голосе поведали ему о многом. Женщина не была счастлива с мужем. Она искренне жалела о его гибели, но в голосе ее нет любви. Ему было интересно, чем разочаровал жену погибший солдат. Голос внутри подсказывал ему:
– Дурень. Даже если она его не любила? Тебе нет дела до этого.
Краем глаза он исподволь наблюдал за ее гибким, как у кошки, телом. Она снова спрятала руки под одеяло. Он собирался было спросить, хочет ли она есть, но вдруг заметил, как она смутилась и спросила:
– Кто раздел меня?
Сэйт постарался придать взгляду безразличное выражение, с минуту помолчал, решая, что ответить.
– Это сделала Докси.
– Кто это – Докси? – в голосе женщины проскользнуло сомнение.
– Индианка. Она у огня.
Сэйт бросил предостерегающий взгляд на Докси.
Джулиана подтянула одеяло под самый подбородок, подняла голову и посмотрела в сторону камина. Она встретилась с внимательным взглядом женщины, сидевшей на стуле, и с минуту выдерживала этот неприветливый взгляд блестящих черных глаз. Вот так. Она слегка скривила губы, быстро переводя взгляд на темные длинные волосы, струящиеся по стройной спине: девушка боится, что потеряет своего мужчину.
Джулиана поджала губы и тихо произнесла:
– Понятно, – и снова легла.
Лицо Сэйта покраснело: он уловил в словах презрение. Его приняли за индейца. Но он не был им. Он лишь жил с индианкой на время охотничьего сезона. Весной ее здесь не будет. Черт побери, точно также и белые женщины делили с ним кров в предыдущие зимы, желая отдохнуть от любовных передряг.
Он заговорил неестественно громко и вызывающе:
– Неделю назад она оказалась около моей хижины, сказав, что голодна и ищет работу.
Смешинки в глазах не ускользнули от взгляда Сэйта. Джулиана невинно ответила:
– И, конечно, вы ее наняли.
Сэйт сначала уставился в пол, потом потер шею рукой и пробормотал:
– Ну, я сказал, что найду кое-какую работу для нее.
К нему подошел пес, и он кивнул в его сторону.
– Она составляет компанию собаке, пока я осматриваю капканы.
Джулиана, удивляясь, очень хотела поверить тому, что сказал охотник. Он притягивал ее своей грубой индивидуальностью, своими манерами. Раньше она никогда не имела дело с людьми подобного типа. Он притягивал ее своей самобытностью. То в его глазах чувствовался холод, вызывающий у нее приятную дрожь, то он становился нежным и кровь начинала бурно пульсировать в ее теле. Сейчас, когда она видела его смущение, ей хотелось обнять его как маленького мальчика.
Джулиана вздохнула. Меня не касается, с кем он спит. Я скоро уйду отсюда, и мы никогда не увидимся.
Она заметила, как Сэйт расслабился, когда она спросила:
– Как кличка собаки?
– Хозер, – быстро отозвался Сэйт, довольный, что разговор перешел на другую тему. Он подтолкнул собаку поближе к кровати и скомандовал: – Поздоровайся с леди, парень.
Джулиана взяла протянутую собакой лапу и засмеялась:
– Я Джулиана Рэслер. После того, как вы спасли мою жизнь, можете называть меня «леди».
На губах Сэйта мелькнула усмешка. Ему хотелось сказать, – я сделал больше, Джулиана Рэслер. Ты не помнишь: я вдохнул в тебя жизнь, взбудоражил твою кровь.
Он опять торопливо спросил:
– Вы хотите есть, Джулиана? Я скажу индианке, чтобы принесла ужин.
– О, с удовольствием, – она радостно кивнула, – кажется, я не ела целую вечность.
– Это хорошая примета. Раз есть аппетит, значит, вы поправляетесь, – ответил он, сверкнув белоснежной улыбкой. – Я пока пойду проверю добычу. – Он встал. – Возможно, вы уснете, когда я вернусь, поэтому «Спокойной ночи».
Джулиана почувствовала разочарование, что он покидает ее. Она не разобрала, что он сказал тихим голосом Докси, но по ее суровому взгляду поняла, что женщине не понравились его распоряжения. «Индианка ревнует меня к нему», – подумала Джулиана и стала размышлять, какие в действительности отношения у охотника с этой девушкой.
Смешно сказать, но она мысленно убеждала себя в том, что между ними ничего нет. И в то же время провожала взглядом фигуру Сэйта. Он надел на мускулистые плечи тяжелую куртку, широко распахнул дверь и исчез в темноте. Она вообразила его в объятиях индианки. Когда Докси подошла к ней и жестяной миской в руках, их взгляды встретились: у обеих была в глазах одинаковая неприязнь.
– Вот, – отрывисто сказала Докси, швырнув миску в руки Джулианы.
Та посмотрела на большие ломти мяса, плавающие в жире, затем на Докси, которая и не собиралась скрывать свою ненависть. Джулиана стала внушать себе, что она не должна опускаться до словесной перепалки с невежественной индианкой. Она воткнула вилку в кусок мяса, поднесла ко рту и окончательно потеряла всякий аппетит. Ее взгляд упал на грязные руки девушки. К горлу подкатила тошнота. Она не могла заставить себя есть.
Джулиана оттолкнула миску и заговорила более резко, чем собиралась:
– Подайте чашку кофе.
Тут же почувствовала, что индианка не сделает этого и решила добавить:
– Пожалуйста.
Докси сняла с огня кипящий кофейник и принесла ей.
К своему удивлению, Джулиана отметила, что кофе заварен так, как она любит: крепкий и ароматный. Она стала пить, думая, что бы такое сказать этой глупой и злой индианке. Наконец произнесла:
– Очень благодарна хозяину за ужин.
Несколько секунд индианка молчала, затем последовал вопрос:
– Какому хозяину?
Джулиана раздраженно вздохнула:
– Живущему здесь мужчине. Сэйту Магрудеру.
– А, охотнику, – хитро блеснула глазами Докси. Прищурившись, она поучительно сказала, – ему не понравится, если ты будешь называть его по имени. Ты должна говорить ему «мистер».
Джулиана звонко рассмеялась:
– Почему это я не должна называть его по имени? – она вытерла слезы, выступившие на глазах.
– Потому что он так сказал, – зло огрызнулась Докси. Ее рассердил заразительный смех женщины. – Все женщины называют его «мистер».
Джулиана уловила злобу и ревность в ее словах. Переполненная ненавистью индианка хочет заставить ее поверить в то, чего нет на самом деле.
Джулиана сделала непроницаемое лицо и невзначай спросила:
– Ты его тоже так зовешь?
– Да, – глупо улыбнулась Докси и скромно потупилась.
Джулиану словно ударило током. Она получила подтверждение своим подозрениям. И решила ответить ударом на удар.
– Тебя разве не обижает то, что охотник пользуется тобой просто так, без всякой любви?
Докси побагровела от гнева, вспоминая, с какой нежностью обладал охотник этой женщиной. А ее ни разу не поцеловал, никогда не погладил ее грудь. Его не интересовало, получила ли она удовольствие от их близости или нет. Ну что бледнолицая женщина никогда не узнает об этом. Докси гордо подняла голову, ее глаза горели:
– Я не его женщина, хотя и называю его «мистер».
– Я тоже, черт возьми, – выдохнула Джулиана сердито.
Теперь огонь злобы горел в глазах Джулианы, она повторила, сжав кулаки:
– Я не его женщина! Слава богу, я его всего лишь случайно встретила.
Докси пожала плечами.
– Часто, чтобы принадлежать мужчине, достаточно одной встречи.
Затем подняла брови и отошла, усмехаясь.
Джулиана посмотрела ей вслед, швырнув на пол миску с мясом. Она взбила подушку и легла, накрывшись одеялом, упрекая себя в том, что позволила индианке взять верх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– О боже, – стонал он, ощущая ее полную, упругую грудь под собой, – какая ты сладкая; ты мечта моя.
Подсознательно он понимал, что индианка следит за ними. Сэйт снова натянул одеяло. Он подложил ладони под ягодицы женщины и, слегка приподняв их, прижал к себе, женщина с готовностью ответила на призыв его сильного мужского тела.
Глаза у Докси блестели от ревности. Она прекрасно поняла, что происходит сейчас между ними. В ее взгляде была нескрываемая вражда.
Сэйт облокотился, стараясь не причинить боли хрупкому телу. Отбросил одеяло, отвел со лба женщины взмокшие волосы и подумал о ее муже, не удовлетворившем ее. Ее поведение сказало ему о многом: женщина давно жаждала этого и, скорее всего, сегодня ночью она впервые освободилась от огромного внутреннего напряжения.
Пальцами Сэйт проверил ее пульс. Все в норме.
– Она уснула нормальным сном уставшего человека, – подумал он и осторожно отодвинулся, еще раз вспоминая миг величайшего наслаждения, которое он только что испытал, не смея раньше о таком и мечтать.
Сэйт сел и потянулся за снятыми штанами. По телу струился пот. Докси наблюдала, как он натягивал и застегивал их. Она мрачно усмехнулась, когда он подошел к огню и грубо рявкнул:
– Принеси поесть.
Молодая индианка бросила уничтожающий взгляд в сторону кровати и имела глупость сказать:
– Светловолосая насытила твое тело, пусть позаботится и о желудке.
В комнате воцарилась угрожающая тишина, только было слышно потрескивание дров в камине. Докси замерла на месте. Она поняла, что зашла слишком далеко, сразу вспомнив свое первое впечатление о нем, как о человеке жестоком. Индианка попыталась соскочить со стула, но было поздно. Мужская рука схватила ее за волосы.
Он подтащил ее к себе, голос дрожал от ярости. Магрудер угрожающе прошептал:
– Ты никогда и никому не скажешь, что было у меня с этой женщиной. – Затем оттолкнул ее от себя и добавил, – и ей тоже. Даже если намекнешь, считай, что тебя нет в живых, индианка.
Находясь на приличном расстоянии от охотника и поправляя волосы, Докси спросила:
– Ты хочешь сказать, что она не знает, что произошло?
Сэйт виновато покраснел, но виду не подал и коротко бросил:
– Да.
Докси шмыгнула носом и направилась разогревать мясо. Сэйт сел у камина, протянул длинные ноги к огню и стал слепо на него смотреть; он глубоко задумался.
Эмоции, владевшие им, улеглись, остались очевидные факты. Крепко спящая сейчас женщина никогда не захочет полюбить такого мужчину, как он. Она принадлежит другому миру, имея дело с мужчинами другого типа, непохожими на него. Их можно было сравнить, как маленькую собачку и дикого одинокого волка. Если бы она была в нормальном состоянии, то перепугалась бы до смерти.
Он совершенно не стремился воспользоваться моментом. Впервые в жизни у него возникло сильное чувство к женщине. Он сдерживал свои желания до тех пор, пока не убедился, что ее тело жаждет разделить с ним миг блаженства.
Пальцы крепко сжали спинку стула. Когда она проснется, у нее не будет воспоминаний. Эти чудесные минуты принадлежали ему одному.
Докси позвала ужинать, и Сэйт поднялся. Он пальцем указал на груду лежащей на полу одежды и прорычал в сторону Докси:
– Повесь все к огню. И пришей пуговицы.
Докси неохотно стала собирать одежду. Она не осмелилась ослушаться охотника, хотя внутри нее все протестовало.
– Бледнокожая женщина, – думала она мрачно, – изнеженная и избалованная, совсем не подходит охотнику. Но разве он понимает это?
Индианка смотрела на его хмурое лицо, склоненное над горшком с едой. Он совсем одурел от белой незнакомки и ее мягкого тела. Сейчас он может думать только о ней, все время поглядывая на постель с крепко спящей женщиной. Ему и в голову не приходит, что она ему больше ни в чем другом не пригодится. Она не сможет готовить еду для него, разделывать шкурки после охоты. А ее слабое тело… Разве сможет выдержать его мужские атаки ночью?!
Докси подождала, пока Сэйт закончил есть, проверила женщину, которая продолжала спать и заняла свое обычное место у огня. Долгим, тревожным взглядом она посмотрела на охотника:
– Ты теперь меня выгонишь?
Охотник откинулся на скрипящем стуле, обхватив голову руками.
– Почему? Кому-то надо присматривать за ней, когда я буду уходить на охоту.
Докси хитро взглянула на него.
– А потом будешь использовать нас обеих?
Снова ярость сверкнула в холодных глазах охотника. Он бросил быстрый взгляд через плечо и облегченно вздохнул, видя, что женщина глубоко дышит: грудь ее равномерно поднималась и опускалась.
Затем быстро повернулся к Докси и схватил за руку, впившись в нее пальцами.
– Не смей подходить ко мне, пока она здесь, – выдохнул он и еще раз больно сжал запястье индианки. – Скажешь ей, что ты работаешь на меня, понятно?
Докси кивнула, он отпустил руку.
– Согрей воды, – приказал он, – я побреюсь.
* * *
Джулиана Рэслер медленно просыпалась. Она чувствовала странную легкость. Все напряжение ушло, телу было приятно, тепло и уютно. Ее припухшие от поцелуя губы растянулись в улыбке: ночью она снова встречалась во сне со своим любовником; и на этот раз он оставался с ней до конца; оставался и дал ее телу возможность расслабиться.
Ее охватила теплая волна воспоминаний: как он нежно ласкал ее, как его руки приподнимали и опускали ее; она словно парила в воздухе. И, наконец, этот миг, незабываемый миг ни с чем несравнимого блаженства.
Она счастливо вздохнула. Почему у них с Томом никогда не было таких минут?
Затем молча усмехнулась. Сегодня она, наконец, рассмотрела лицо своего ночного гостя. Хорошо запомнив, что у него была борода. Или ее воображение нарисовало бороду ее представляемому любовнику?!
В непробудившийся полностью мозг Джулианы стали проникать звуки: потрескивание дров, шорохи. Она открыла тяжелые веки и наморщила лоб, увидев грубый и закопченный потолок:
– Что… где…
Мягкие, крадущиеся шаги заставили ее повернуть голову вправо, а глаза выражали удивление и тревогу. На нее внимательно смотрел незнакомый мужчина. Она подняла руку к глазам. Может это сон? Лицо его было чисто выбрито, но он странно напоминал того другого из ее сновидений.
Она лежала тихо, ее взгляд скользил по его черным, волнистым волосам с сединой, по твердо сжатым, чувственным губам, по крепкой шее, где в просвете расстегнутой рубашки виднелись на груди черные волосы.
Ее глаза остановились на ноже, прикрепленном к поясу. Она удивленно подумала: «А что если это один из диких охотников, о которых, шутя, рассказывала ей Тилли и советовала выбрать в мужья».
Она перевела взгляд на мужественное лицо, заметив, что у рта собрались морщины, но как только она заговорила, они тут же исчезли.
– Где… где я? Кто… вы?
Глубоким голосом мужчина сказал:
– Меня зовут Магрудер. Сэйт Магрудер. Вы находитесь в моей хижине.
Он подождал мгновение, давая словам дойти до ее сознания. Когда убедился, что она понимает его, продолжил с теплотой в голосе:
– Я нашел вас без сознания, почти замерзшую в миле отсюда. – Он внимательно смотрел на нее. – Не помните, как я нес вас сюда?
– Нет, – Джулиана отрицательно покачала головой. Ее тонкие брови смущенно вздрогнули, – все как во сне. Я увидела мужчину, который подходил ко мне… и все. Больше ничего не помню.
Облегченно переведя дыхание, Магрудер продолжил:
– Тем мужчиной был я. Я услышал слабый крик и решил узнать, в чем дело, благодаря господу.
– Да, благодаря господу, – повторила Джулиана. Я никогда не смогу рассчитаться с вами за то, что вы спасли мне жизнь.
На чисто выбритом, обветренном лице блеснули белые зубы:
– Я всегда буду благодарить бога, что вовремя оказался там, чтобы помочь вам.
Магрудер заметил, как у женщины покраснело лицо. Достаточно ли она окрепла и пришла в себя, чтобы вспомнить, почему она оказалась в такой буран в лесу, думал он.
Он еще раз смерил взглядом ее лицо и принял решение. Хотя женщина и выглядела хрупкой, она уже могла говорить. Присев на корточки у кровати, он мягко спросил:
– Вы можете вспомнить, что случилось до бурана?
Джулиана посмотрела на его широкие плечи и почувствовала странное возбуждение. Она не могла объяснить, почему. Прижала тонкие пальцы к вискам и попыталась сосредоточиться: ветер со снегом били в окно. В какое окно? Оно было маленькое и грязное, и трещало под ударами бури.
Ее швыряло вверх-вниз на каком-то сидении и у нее…
Джулиана сжалась от болезненно нахлынувших воспоминаний. Она дико посмотрела на Сэйта. Затем закрыла лицо руками и громко зарыдала. Рыдания сотрясали все ее тело. А Сэйту, которому никогда не приходилось иметь дело с женщинами в подобной ситуации, вдруг захотелось взять ее на руки и прижимать к себе, пока не высохнут слезы.
Но он только осмелился взять ее руки в свои. Она, заикаясь, дрожащим голосом, стала рассказывать о том, что произошло, и продолжала плакать.
Сэйт не утешал, понимая, что потом ей станет легче. Когда рыдания стали тише, он мягко спросил:
– Почему вы отправились в дорогу одна? Где ваш муж?
Джулиана высвободила руки из теплых ладоней Сэйта и печально посмотрела на свое обручальное кольцо.
– Я – вдова, – ровным голосом произнесла она. – Мой муж погиб в самом конце войны. А ехала я к брату в Трентон.
Сэйт почувствовал, как его сердце забилось от радости, глаза вспыхнули. Он быстро опустил их вниз, чтобы женщина не заметила. Силой воли он постарался выразить ей свое сочувствие.
– Это очень печально.
– Да, печально, – повторила спокойно Джулиана, – бедняжка, ему было всего двадцать три года.
Ее тон и мягкое сожаление в голосе поведали ему о многом. Женщина не была счастлива с мужем. Она искренне жалела о его гибели, но в голосе ее нет любви. Ему было интересно, чем разочаровал жену погибший солдат. Голос внутри подсказывал ему:
– Дурень. Даже если она его не любила? Тебе нет дела до этого.
Краем глаза он исподволь наблюдал за ее гибким, как у кошки, телом. Она снова спрятала руки под одеяло. Он собирался было спросить, хочет ли она есть, но вдруг заметил, как она смутилась и спросила:
– Кто раздел меня?
Сэйт постарался придать взгляду безразличное выражение, с минуту помолчал, решая, что ответить.
– Это сделала Докси.
– Кто это – Докси? – в голосе женщины проскользнуло сомнение.
– Индианка. Она у огня.
Сэйт бросил предостерегающий взгляд на Докси.
Джулиана подтянула одеяло под самый подбородок, подняла голову и посмотрела в сторону камина. Она встретилась с внимательным взглядом женщины, сидевшей на стуле, и с минуту выдерживала этот неприветливый взгляд блестящих черных глаз. Вот так. Она слегка скривила губы, быстро переводя взгляд на темные длинные волосы, струящиеся по стройной спине: девушка боится, что потеряет своего мужчину.
Джулиана поджала губы и тихо произнесла:
– Понятно, – и снова легла.
Лицо Сэйта покраснело: он уловил в словах презрение. Его приняли за индейца. Но он не был им. Он лишь жил с индианкой на время охотничьего сезона. Весной ее здесь не будет. Черт побери, точно также и белые женщины делили с ним кров в предыдущие зимы, желая отдохнуть от любовных передряг.
Он заговорил неестественно громко и вызывающе:
– Неделю назад она оказалась около моей хижины, сказав, что голодна и ищет работу.
Смешинки в глазах не ускользнули от взгляда Сэйта. Джулиана невинно ответила:
– И, конечно, вы ее наняли.
Сэйт сначала уставился в пол, потом потер шею рукой и пробормотал:
– Ну, я сказал, что найду кое-какую работу для нее.
К нему подошел пес, и он кивнул в его сторону.
– Она составляет компанию собаке, пока я осматриваю капканы.
Джулиана, удивляясь, очень хотела поверить тому, что сказал охотник. Он притягивал ее своей грубой индивидуальностью, своими манерами. Раньше она никогда не имела дело с людьми подобного типа. Он притягивал ее своей самобытностью. То в его глазах чувствовался холод, вызывающий у нее приятную дрожь, то он становился нежным и кровь начинала бурно пульсировать в ее теле. Сейчас, когда она видела его смущение, ей хотелось обнять его как маленького мальчика.
Джулиана вздохнула. Меня не касается, с кем он спит. Я скоро уйду отсюда, и мы никогда не увидимся.
Она заметила, как Сэйт расслабился, когда она спросила:
– Как кличка собаки?
– Хозер, – быстро отозвался Сэйт, довольный, что разговор перешел на другую тему. Он подтолкнул собаку поближе к кровати и скомандовал: – Поздоровайся с леди, парень.
Джулиана взяла протянутую собакой лапу и засмеялась:
– Я Джулиана Рэслер. После того, как вы спасли мою жизнь, можете называть меня «леди».
На губах Сэйта мелькнула усмешка. Ему хотелось сказать, – я сделал больше, Джулиана Рэслер. Ты не помнишь: я вдохнул в тебя жизнь, взбудоражил твою кровь.
Он опять торопливо спросил:
– Вы хотите есть, Джулиана? Я скажу индианке, чтобы принесла ужин.
– О, с удовольствием, – она радостно кивнула, – кажется, я не ела целую вечность.
– Это хорошая примета. Раз есть аппетит, значит, вы поправляетесь, – ответил он, сверкнув белоснежной улыбкой. – Я пока пойду проверю добычу. – Он встал. – Возможно, вы уснете, когда я вернусь, поэтому «Спокойной ночи».
Джулиана почувствовала разочарование, что он покидает ее. Она не разобрала, что он сказал тихим голосом Докси, но по ее суровому взгляду поняла, что женщине не понравились его распоряжения. «Индианка ревнует меня к нему», – подумала Джулиана и стала размышлять, какие в действительности отношения у охотника с этой девушкой.
Смешно сказать, но она мысленно убеждала себя в том, что между ними ничего нет. И в то же время провожала взглядом фигуру Сэйта. Он надел на мускулистые плечи тяжелую куртку, широко распахнул дверь и исчез в темноте. Она вообразила его в объятиях индианки. Когда Докси подошла к ней и жестяной миской в руках, их взгляды встретились: у обеих была в глазах одинаковая неприязнь.
– Вот, – отрывисто сказала Докси, швырнув миску в руки Джулианы.
Та посмотрела на большие ломти мяса, плавающие в жире, затем на Докси, которая и не собиралась скрывать свою ненависть. Джулиана стала внушать себе, что она не должна опускаться до словесной перепалки с невежественной индианкой. Она воткнула вилку в кусок мяса, поднесла ко рту и окончательно потеряла всякий аппетит. Ее взгляд упал на грязные руки девушки. К горлу подкатила тошнота. Она не могла заставить себя есть.
Джулиана оттолкнула миску и заговорила более резко, чем собиралась:
– Подайте чашку кофе.
Тут же почувствовала, что индианка не сделает этого и решила добавить:
– Пожалуйста.
Докси сняла с огня кипящий кофейник и принесла ей.
К своему удивлению, Джулиана отметила, что кофе заварен так, как она любит: крепкий и ароматный. Она стала пить, думая, что бы такое сказать этой глупой и злой индианке. Наконец произнесла:
– Очень благодарна хозяину за ужин.
Несколько секунд индианка молчала, затем последовал вопрос:
– Какому хозяину?
Джулиана раздраженно вздохнула:
– Живущему здесь мужчине. Сэйту Магрудеру.
– А, охотнику, – хитро блеснула глазами Докси. Прищурившись, она поучительно сказала, – ему не понравится, если ты будешь называть его по имени. Ты должна говорить ему «мистер».
Джулиана звонко рассмеялась:
– Почему это я не должна называть его по имени? – она вытерла слезы, выступившие на глазах.
– Потому что он так сказал, – зло огрызнулась Докси. Ее рассердил заразительный смех женщины. – Все женщины называют его «мистер».
Джулиана уловила злобу и ревность в ее словах. Переполненная ненавистью индианка хочет заставить ее поверить в то, чего нет на самом деле.
Джулиана сделала непроницаемое лицо и невзначай спросила:
– Ты его тоже так зовешь?
– Да, – глупо улыбнулась Докси и скромно потупилась.
Джулиану словно ударило током. Она получила подтверждение своим подозрениям. И решила ответить ударом на удар.
– Тебя разве не обижает то, что охотник пользуется тобой просто так, без всякой любви?
Докси побагровела от гнева, вспоминая, с какой нежностью обладал охотник этой женщиной. А ее ни разу не поцеловал, никогда не погладил ее грудь. Его не интересовало, получила ли она удовольствие от их близости или нет. Ну что бледнолицая женщина никогда не узнает об этом. Докси гордо подняла голову, ее глаза горели:
– Я не его женщина, хотя и называю его «мистер».
– Я тоже, черт возьми, – выдохнула Джулиана сердито.
Теперь огонь злобы горел в глазах Джулианы, она повторила, сжав кулаки:
– Я не его женщина! Слава богу, я его всего лишь случайно встретила.
Докси пожала плечами.
– Часто, чтобы принадлежать мужчине, достаточно одной встречи.
Затем подняла брови и отошла, усмехаясь.
Джулиана посмотрела ей вслед, швырнув на пол миску с мясом. Она взбила подушку и легла, накрывшись одеялом, упрекая себя в том, что позволила индианке взять верх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34