Примерно через две мили Сэйт подъехал к реке. Слез, нагнулся и обдал холодной водой распухшее лицо. Затем принес лошади охапку свежей сочной травы и. набрал сухих веток. Позже, уже сидя у огня, он снова вспомнил милое женское лицо. И опять навалилась тоска, еще более ужасная, чем вчера вечером.
Мужчина вскочил на ноги, немного прошелся, затем лег и закутался в одеяло, стараясь забыться в лесной тишине. Его потревожило хлопанье по воде весел, Сэйт сразу отбросил одеяло и, действуя интуитивно, спрятался под свисающими до земли ветками большого кедра. Соблюдая осторожность, выглянул сквозь густую листву.
Он вскоре заметил, как высокий молодой индеец быстро пробежал от реки. При свете луны Сэйт успел рассмотреть, что это был красивый, темноволосый юноша. Индеец должен заметить костер, он понимал это наверняка. У него возрастал интерес. «Из какого племени этот индеец?» Охотник оставался ждать, крепче сжимая ружье. Непрошенный гость тем временем подошел к костру, присел на корточки, протянул к огню руки и посмотрел на брошенное одеяло, а затем в сторону кедра.
– Выходи, бледнолицый. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Сэйт криво усмехнулся, раздвинул рукой ветки и вышел из своего укрытия.
– Бояться нужно не только краснокожих, индеец. Прошлой ночью я здорово получил от белых.
Парень внимательно посмотрел на его разбитое лицо.
– Понятно.
Уголки губ слегка дрогнули в улыбке.
– Получил то, что хотел, – поспешно добавил Сэйт.
– Как это? – индеец поправил в костре горящее полено.
Охотник пожал плечами:
– Вчера я совсем сошел с ума и здорово надрался в таверне. Потом решил отомстить всем сразу, ну… они и показали мне, на что способны.
Индеец снова изучающе посмотрел на мужчину и улыбнулся уже открыто:
– Думаю, ты получил достаточно удовольствия.
– Пожалуй, иногда стоит.
– Тогда тебе есть смысл пойти в Скво Холлоу. Ты сможешь получать такое развлечение каждый день. Народ там стоящий.
Сэйт вдруг стал припоминать свой разговор с бывшим хозяином пса, с восхищением рассказывавшим о тех местах. Он опустился рядом с индейцем.
– Что хорошего в тех краях?
– Там очень красиво, нетронутая и дикая природа, – торжественно произнес тот. – В лесах полно зверей, земли плодородны, можно выращивать все, что захочешь.
У охотника снова возвращался интерес к жизни. «Что может быть лучше такой глуши, чтобы забыться. Похоронить в себе все воспоминания и надежды? Он не мог возвращаться в свой дом; образ Джулианы незримо преследовал бы его в комнате, у камина, ночью в кровати. Эта обманщица разбила сердце, разрушила очаг». Сэйт посмотрел на юношу:
– Как попасть туда?
– Если идти по дороге, понадобится три дня. Потом повернешь к югу. Там встретишь кого-нибудь, кто покажет, как идти дальше.
Индеец поднялся.
– Желаю удачи в пути. Да поможет тебе Бог.
– И тебе всего хорошего, приятель, – искренне поблагодарил он.
Мрачно кивнув, индеец повернулся, чтобы уйти. Но не успел сделать и трех шагов, как собака, ощетинившись и обнажив клыки, бросилась за ним.
– Назад, Хозер! – приказал Сэйт.
– Извини, я забыл, что здесь пес. Он отстал где-то в миле отсюда и только что появился.
– Отличное животное. Сильное и храброе, держи его в дороге ближе к себе. В лесах полно краснокожих, которые воюют с бледнолицыми.
– Я знаю, – он нагнулся и потрепал собаку по шее. – Обязательно учту твои слова.
Гость исчез внезапно и бесшумно, как и появился. Спустя некоторое время Сэйт снова услышал плеск весел, думая, куда может направляться этот юноша ночью один?
Охотник снова лег и укрылся, на душе стало спокойней. Собака устроилась рядом. Сэйт принял решение. Это был первый маленький шаг к победе, которую он должен обязательно одержать…
ГЛАВА 8
Джулиана наблюдала за братом, разжигающим в камине огонь. Она видела это каждое утро уже два месяца.
Когда пламя разгоралось, а искорки начинали подниматься вверх, она переводила взгляд на небольшое окно. Созерцать восход солнца стало одной из многих привычек, занявших определенное место в ее новой жизни. Молодой и неопытной женщине было нелегко привыкнуть к тяжёлым условиям. Но вскоре на лице появилась улыбка. «Как бы насмехалась Айва, узнав, что я дою корову и ношу воду из речки, стирая белье на всю семью», – подумала она.
– Плевать я на тебя хотела, Айва, – шептала в одеяло Джулиана.
«Подавись своими деньгами. И какая бы ни была эта новая жизнь здесь в одной комнате больше любви и счастья, чем во всех твоих огромных и холодных залах вместе взятых. В одном мизинце Молли больше сочувствия и жалости, чем во всем твоем длинном, костлявом теле», – думала она, глядя добрым взглядом на хозяйку, поднимающуюся на чердак. Веселая, неунывающая женщина стала для нее сестрой, о которой Джулиане только приходилось мечтать.
Приглушенный смех, раздавшийся на чердаке, заставил снова улыбнуться. Она уже хорошо изучила это утреннее исчезновение влюбленной парочки. Минут двадцать они будут наслаждаться друг другом; до нее донесутся стоны брата и вскрики Молли. Потом первый спустится Джон и пойдет за поленьями, которые с грохотом бросит у камина и начнет разжигать огонь. К тому времени как в углу, где стоит кровать Джулианы, потеплеет, Молли накроет на стол.
Когда они приступят к завтраку, она не увидит и тени смущения или притворства в глазах невестки. Молодая женщина вспомнила свое первое утро в их доме: испытывая ужасное стеснение, она оставалась в постели до тех пор, пока Джон не ушел в сарай, а Молли не появилась у камина. Джулиана не могла смотреть ей в глаза и тайком наблюдала из-под ресниц. Та спокойно и хозяйственно хлопотала у огня, поджаривая мясо с яичницей.
Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что хозяйка ничуть не смущена, а глаза ее радостно блестят. Джулиана покраснела, когда эта приятная женщина откровенно сказала ей:
– Ты должна привыкнуть к тому, что происходит у нас с Джоном. Ты же была замужем и знакома со страстью и потребностью, которые мужчина и женщина испытывают друг к другу.
Джулиана вспомнила, как она пыталась скрыть свою стыдливость, услышав такие откровенные слова, но умные глаза Молли заметили охватившее ее смущение, и она присела на ее кровать.
– Дорогая, – мягко начала она, – тебе, я смотрю, неизвестно о радостях супружеской жизни, или я ошибаюсь?
Слезы унижения потекли по щекам Джулианы. Она плача, поведала всю историю своего неудачного замужества. Молли только недоверчиво качала головой, полагая, что Том сам не разбирался в интимной жизни молодых супругов.
– Глупый парень, – подумав, сказала она, слегка отстранив ее и вручив носовой платок.
– Своей чрезмерной благовоспитанностью он обделил и себя и тебя, – женщина печально усмехнулась.
– Будь уверена, твой следующий муж окажется достаточно просвещенным и, войдя в спальню, отбросит свое джентльменство, – задорно добавила Молли.
Эти рассуждения заставили Джулиану подумать о Сэйте: он будет мягок с ней, у него нет ненужной благочестивости Тома. Она это чувствовала. Воспоминания об охотнике вызвали странное тепло во всем теле. Борясь с непонятными ощущениями, она перевернулась и уставилась в потолок.
На ней плясали отблески огня. Губы растянулись в улыбке. Джулиана вспомнила свою идею о небольшом заработке, полагая, что это будет ответом на гостеприимство, оказанное ей в этом доме.
Однажды утром Молли замешивала тесто для яблочного пирога.
– Почему ты так много печешь? – спросила она. – Ведь почти все раздаешь индейцам Немаса.
Женщина только пожала плечами:
– Чтобы скоротать время. К тому же мы в долгу перед ним.
Джулиана рассеянно кивнула в ответ. Ей в голову внезапно пришла свежая мысль. Она отодвинула стул и подсела к столу:
– Ты никогда не думала продавать свои пироги? Они такие вкусные. Спорю, их купят быстрей, чем ты успеешь напечь.
Молли, сосредоточившись на тесте, в ответ только фыркнула.
– Дорогая, ты живешь не в Филадельфии или Трентоне. Я говорила тебе это уже тысячу раз. В этих краях у людей нет денег, и женщины хорошо умеют готовить.
– Но ведь есть одинокие мужчины, – упрямо продолжала Джулиана, глядя, как Молли в одной руке держит сковородку, а в другой нож, пытаясь разрезать тесто, – охотники, например. Уверена, что им понравится сладенькое.
Молли резко повернулась к ней, чуть не выронив тесто.
– А ты, пожалуй, права. – Она опустила сковородку на стол и села. – Я совершенно о них забыла. Они всегда с деньгами и большую часть из них оставляют в таверне.
У нее заблестели глаза.
– Почему бы и не поделиться с нами? А мои пироги не отравят их больше, чем кушанье, подаваемое в таверне.
– Ну, – Джулиана придвинулась еще ближе, – как ты считаешь?
– Хорошо. Жена квакера, у которого мы купили дом, оставила на чердаке целую бочку сушеных яблок, – размышляла вслух Молли, – я думаю, их хватит, чтобы накормить все поселение. У меня много прошлогоднего жира и сахара тоже достаточно. Мы должны будем купить только муку.
– А у тебя есть за что? – нетерпеливо спросила Джулиана.
– Глупышка, конечно, нет, – разочарованно ответила женщина, – но… я, наверное, смогу взять кредит на почте. Итак, мы начинаем!
Джулиана радостно схватила Молли за руку, перепачканную мукой.
– О, дорогая, я даже не знаю… – колебалась она, – как мы все будем делать? Сколько выпечки нужно? И как узнают люди?
– Ну, например… – Джулиана играла прядью волос и в раздумье смотрела на стол. – А что если… Если мы вместе пойдем на почту и повесим там объявление?
Молли снова просияла.
– И скажут кому надо. И мы получим заказы, – добавила она уже серьезным, деловым тоном. – Но я буду глупо себя чувствовать, если напеку пирогов, а никто не придет.
– Они будут здесь, – твердым голосом заявила Джулиана, поднимаясь из-за стола. – Давай все уберем и сходим в деревню. Они загорелись появившейся идеей.
– Бог с ним со столом, – весело сказала Молли, набрасывая на себя шерстяной шарф. – Бери накидку и пошли. Я хочу побыстрей заработать денег для Джона. У него столько планов: надо купить много вещей, построить новый дом.
Когда две молодые женщины вышли на улицу, светило яркое солнце. Они решили пройтись до почты пешком.
Шагая по грязной дороге, Молли рассказывала истории о соседях.
Проходя мимо ветхого дома, стоявшего у самой дороги, женщина шепотом сообщила Джулиане, что это дом того самого Смита, который живет одновременно с женой и ее сестрой. Она с любопытством посмотрела на дом и на худеньких, грязных детишек, стоявших на пороге и провожавших их взглядом. Из окна за ними наблюдало измученное женское лицо.
– Бедняжка, – вслух произнесла Джулиана, – какая ужасная у нее жизнь.
– Да, согласилась Молли, – здесь так живет большинство женщин. Даже индианки.
Она кивнула головой в сторону идущей им навстречу пары.
За худым высоким мужчиной тянулась изможденная, плохо одетая индианка, наполовину согнувшаяся от узлов, перекинутых через спину. Джулиану охватило возмущение. Они поравнялись. В это время мужчина отступил с дороги и что-то сказал индианке, в ответ она тупо на него посмотрела. Он зло выругался и ударил ее кулаком в грудь. Женщина упала, стала хвататься за куст, пытаясь встать, но не смогла и снова опустилась в грязь. Джулиана и Молли, полные гнева и возмущения, остановились. Мужчина снял с головы шляпу и слегка поклонился им. Молли гордо подняла подбородок и проворчала сквозь зубы:
– Пошли, дорогая. Успокой себя тем, что однажды ночью, когда он будет спать, она зарежет его.
У Джулианы все кипело внутри. Чуть себя сдерживая, она вызывающе на него посмотрела, отчего он опустил глаза, уязвленный ее презрением.
Они не прошли и нескольких шагов, когда сзади раздался душераздирающий крик. Мужчина бил индианку ногой. Слезы брызнули из глаз Джулианы: бедняжку наказали за взгляд, которым она окинула прохожего. Сколько же раз беспомощная индианка служила объектом для вымещения злобы?
– Почему она терпит все это? – сердито вскрикнула Джулиана. – Почему мужчинам, подобно этому, разрешается допускать такую жестокость? Разве нельзя помочь таким, как она?
– Дорогая моя, – Молли посмотрела на ее сердитое и смущенное лицо. – Ни эта индианка и ни другие не захотят, чтобы вмешивались в их жизнь. К сожалению, они все стали жертвами алкоголя и будут терпеть все лишения ради возможности выпить.
Джулиана вдруг вспомнила Докси. «Может быть, она спит сейчас с Сэйтом? И раз принадлежит ему, и он так же с ней обращается?!» Она решительно тряхнула головой. «Нет. Охотник не жестокий. В нем есть сострадание. Конечно, он может быть резким, но никогда не ударит».
– О, Сэйт, – подавила она крик души, – поспеши ко мне.
Происшедшая сцена их сильно потрясла. В молчании они дошли до магазина.
– Пришли, наконец, – Молли нервно улыбнулась.
Женщины поднялись по ступенькам невысокого строения.
Молли толкнула дверь. Несколько секунд они стояли, пока глаза привыкали к полутьме помещения, освещавшегося лишь пламенем от огня в камине. Всего одно окно было затянуто промасленной бумагой, плохо пропуская солнечные лучи. Приятно пахло разными специями и кожей. Постепенно предметы стали принимать свои очертания. Джулиана рассмотрела мужчин, толпившихся у огня, различив среди них хозяина и охотников.
Один из них сердито рассказывал о новом законе, ограничивающем употребление спиртного. Неожиданно голоса стихли, присутствие двух женщин было замечено.
– Давай подойдем, – Молли сжала ей локоть.
Она согласно кивнула, сняла с головы накидку и последовала за ней. Светлые волосы рассыпались по плечам, огонь еще больше осветил ее красоту. По лицам мужчин прошло заметное восхищение, на что женщина не обратила никакого внимания, С пятнадцати лет она понимала свою привлекательность, притягивающую мужчин, где бы не была.
Молли кивком поздоровалась с некоторыми из присутствующих, и они стали пробираться к хозяину, стоявшему за огромным прилавком. Под любопытными взглядами Молли спокойно рассказала ему о причине их посещения. Внимательно выслушав, он одарил ее широкой улыбкой, демонстрируя ряд плохих зубов.
– Вы правильно поступили, миссис Немет. – Его голос прогрохотал по всей комнате. – Я стану одним из ваших постоянных покупателей.
Позже Молли объяснила Джулиане, что владелец магазина – индеец. А его жена не делает никакую выпечку. Мужчины стали подходить ближе, выказывая свой нараставший интерес.
– Они думают, что мы пришли предлагать себя, – заметила Молли.
Джулиана стала пунцовой и с облегчением вздохнула лишь после того, как хозяин магазина Пит постучал по столу, требуя внимания:
– Эй, ребята, послушайте, – снова раздался его голос, – особенно холостяки. Как вам нравится идея покупать каждый день яблочные пироги?
Несколько минут они разочарованно соображали, затем, довольные идеей, захлопали.
– Эти две женщины собираются продавать их для вас, – добавил Пит, когда шум прекратился, – с завтрашнего дня можете покупать их в доме миссис Немет. Если хотите занять сегодня очередь, подходите к прилавку.
Возникла толкотня. Первым к Питу протиснулся худощавый, невысокий парень.
– Запиши меня, – крикнул он. – Я не ел пироги с тех пор, как умерла моя мать.
– К черту тебя, – закричал кто-то за ним, стараясь достать лежавший карандаш.
Женщин оттолкнули, пытаясь быстрее вписать на лист свои имена. Вскоре Джулиана стала подозревать, что толчки происходят специально. На первый взгляд случайные, они имели определенную цель. Когда рука молодого охотника как бы невзначай задела ее грудь, она быстро на него посмотрела. Мягкий, мечтательный взгляд подсказал ей, что неуклюжее касание было вполне намеренным.
Задумав проверить, так ли это, женщина отступила назад, но рука охотника по-прежнему касалась ее. Тогда она резко произнесла:
– Не могли бы вы убрать свою руку подальше?
Ее сердитый возглас заставил других посмотреть в их сторону. Охотник повернул к ней свое смеющееся лицо и, когда она попробовала снова отодвинуться, обнял ее за талию.
– А что если я уберу их сюда? – засмеялся он.
Джулиана вскипела: «Неужели сейчас повторится то, что произошло с ней в таверне в Трентоне? Ничего, этого я сейчас проучу так же, как и тех двух». Она занесла руку и изо всей силы ударила мужчину по лицу. От неожиданности тот отступил в сторону. Молли смотрела на нее, широко открыв рот. Грянул смех. А затем, к удивлению Джулианы, охотник, на щеке которого ярко горели следы ее пальцев, засмеялся вместе с другими.
– Ради бога, мужчины, не стойте так близко к женщинам. Это должно послужить всем хорошим уроком, и женщинам тоже, – пробурчал Пит и протянул свою большую руку Джулиане. – Маленькая чертовка. Вы правильно поставили на место этого грубияна.
– Разреши и мне пожать твою руку, Чертовка, – загалдели вокруг.
Последним к ней подошел виновник скандала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мужчина вскочил на ноги, немного прошелся, затем лег и закутался в одеяло, стараясь забыться в лесной тишине. Его потревожило хлопанье по воде весел, Сэйт сразу отбросил одеяло и, действуя интуитивно, спрятался под свисающими до земли ветками большого кедра. Соблюдая осторожность, выглянул сквозь густую листву.
Он вскоре заметил, как высокий молодой индеец быстро пробежал от реки. При свете луны Сэйт успел рассмотреть, что это был красивый, темноволосый юноша. Индеец должен заметить костер, он понимал это наверняка. У него возрастал интерес. «Из какого племени этот индеец?» Охотник оставался ждать, крепче сжимая ружье. Непрошенный гость тем временем подошел к костру, присел на корточки, протянул к огню руки и посмотрел на брошенное одеяло, а затем в сторону кедра.
– Выходи, бледнолицый. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Сэйт криво усмехнулся, раздвинул рукой ветки и вышел из своего укрытия.
– Бояться нужно не только краснокожих, индеец. Прошлой ночью я здорово получил от белых.
Парень внимательно посмотрел на его разбитое лицо.
– Понятно.
Уголки губ слегка дрогнули в улыбке.
– Получил то, что хотел, – поспешно добавил Сэйт.
– Как это? – индеец поправил в костре горящее полено.
Охотник пожал плечами:
– Вчера я совсем сошел с ума и здорово надрался в таверне. Потом решил отомстить всем сразу, ну… они и показали мне, на что способны.
Индеец снова изучающе посмотрел на мужчину и улыбнулся уже открыто:
– Думаю, ты получил достаточно удовольствия.
– Пожалуй, иногда стоит.
– Тогда тебе есть смысл пойти в Скво Холлоу. Ты сможешь получать такое развлечение каждый день. Народ там стоящий.
Сэйт вдруг стал припоминать свой разговор с бывшим хозяином пса, с восхищением рассказывавшим о тех местах. Он опустился рядом с индейцем.
– Что хорошего в тех краях?
– Там очень красиво, нетронутая и дикая природа, – торжественно произнес тот. – В лесах полно зверей, земли плодородны, можно выращивать все, что захочешь.
У охотника снова возвращался интерес к жизни. «Что может быть лучше такой глуши, чтобы забыться. Похоронить в себе все воспоминания и надежды? Он не мог возвращаться в свой дом; образ Джулианы незримо преследовал бы его в комнате, у камина, ночью в кровати. Эта обманщица разбила сердце, разрушила очаг». Сэйт посмотрел на юношу:
– Как попасть туда?
– Если идти по дороге, понадобится три дня. Потом повернешь к югу. Там встретишь кого-нибудь, кто покажет, как идти дальше.
Индеец поднялся.
– Желаю удачи в пути. Да поможет тебе Бог.
– И тебе всего хорошего, приятель, – искренне поблагодарил он.
Мрачно кивнув, индеец повернулся, чтобы уйти. Но не успел сделать и трех шагов, как собака, ощетинившись и обнажив клыки, бросилась за ним.
– Назад, Хозер! – приказал Сэйт.
– Извини, я забыл, что здесь пес. Он отстал где-то в миле отсюда и только что появился.
– Отличное животное. Сильное и храброе, держи его в дороге ближе к себе. В лесах полно краснокожих, которые воюют с бледнолицыми.
– Я знаю, – он нагнулся и потрепал собаку по шее. – Обязательно учту твои слова.
Гость исчез внезапно и бесшумно, как и появился. Спустя некоторое время Сэйт снова услышал плеск весел, думая, куда может направляться этот юноша ночью один?
Охотник снова лег и укрылся, на душе стало спокойней. Собака устроилась рядом. Сэйт принял решение. Это был первый маленький шаг к победе, которую он должен обязательно одержать…
ГЛАВА 8
Джулиана наблюдала за братом, разжигающим в камине огонь. Она видела это каждое утро уже два месяца.
Когда пламя разгоралось, а искорки начинали подниматься вверх, она переводила взгляд на небольшое окно. Созерцать восход солнца стало одной из многих привычек, занявших определенное место в ее новой жизни. Молодой и неопытной женщине было нелегко привыкнуть к тяжёлым условиям. Но вскоре на лице появилась улыбка. «Как бы насмехалась Айва, узнав, что я дою корову и ношу воду из речки, стирая белье на всю семью», – подумала она.
– Плевать я на тебя хотела, Айва, – шептала в одеяло Джулиана.
«Подавись своими деньгами. И какая бы ни была эта новая жизнь здесь в одной комнате больше любви и счастья, чем во всех твоих огромных и холодных залах вместе взятых. В одном мизинце Молли больше сочувствия и жалости, чем во всем твоем длинном, костлявом теле», – думала она, глядя добрым взглядом на хозяйку, поднимающуюся на чердак. Веселая, неунывающая женщина стала для нее сестрой, о которой Джулиане только приходилось мечтать.
Приглушенный смех, раздавшийся на чердаке, заставил снова улыбнуться. Она уже хорошо изучила это утреннее исчезновение влюбленной парочки. Минут двадцать они будут наслаждаться друг другом; до нее донесутся стоны брата и вскрики Молли. Потом первый спустится Джон и пойдет за поленьями, которые с грохотом бросит у камина и начнет разжигать огонь. К тому времени как в углу, где стоит кровать Джулианы, потеплеет, Молли накроет на стол.
Когда они приступят к завтраку, она не увидит и тени смущения или притворства в глазах невестки. Молодая женщина вспомнила свое первое утро в их доме: испытывая ужасное стеснение, она оставалась в постели до тех пор, пока Джон не ушел в сарай, а Молли не появилась у камина. Джулиана не могла смотреть ей в глаза и тайком наблюдала из-под ресниц. Та спокойно и хозяйственно хлопотала у огня, поджаривая мясо с яичницей.
Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что хозяйка ничуть не смущена, а глаза ее радостно блестят. Джулиана покраснела, когда эта приятная женщина откровенно сказала ей:
– Ты должна привыкнуть к тому, что происходит у нас с Джоном. Ты же была замужем и знакома со страстью и потребностью, которые мужчина и женщина испытывают друг к другу.
Джулиана вспомнила, как она пыталась скрыть свою стыдливость, услышав такие откровенные слова, но умные глаза Молли заметили охватившее ее смущение, и она присела на ее кровать.
– Дорогая, – мягко начала она, – тебе, я смотрю, неизвестно о радостях супружеской жизни, или я ошибаюсь?
Слезы унижения потекли по щекам Джулианы. Она плача, поведала всю историю своего неудачного замужества. Молли только недоверчиво качала головой, полагая, что Том сам не разбирался в интимной жизни молодых супругов.
– Глупый парень, – подумав, сказала она, слегка отстранив ее и вручив носовой платок.
– Своей чрезмерной благовоспитанностью он обделил и себя и тебя, – женщина печально усмехнулась.
– Будь уверена, твой следующий муж окажется достаточно просвещенным и, войдя в спальню, отбросит свое джентльменство, – задорно добавила Молли.
Эти рассуждения заставили Джулиану подумать о Сэйте: он будет мягок с ней, у него нет ненужной благочестивости Тома. Она это чувствовала. Воспоминания об охотнике вызвали странное тепло во всем теле. Борясь с непонятными ощущениями, она перевернулась и уставилась в потолок.
На ней плясали отблески огня. Губы растянулись в улыбке. Джулиана вспомнила свою идею о небольшом заработке, полагая, что это будет ответом на гостеприимство, оказанное ей в этом доме.
Однажды утром Молли замешивала тесто для яблочного пирога.
– Почему ты так много печешь? – спросила она. – Ведь почти все раздаешь индейцам Немаса.
Женщина только пожала плечами:
– Чтобы скоротать время. К тому же мы в долгу перед ним.
Джулиана рассеянно кивнула в ответ. Ей в голову внезапно пришла свежая мысль. Она отодвинула стул и подсела к столу:
– Ты никогда не думала продавать свои пироги? Они такие вкусные. Спорю, их купят быстрей, чем ты успеешь напечь.
Молли, сосредоточившись на тесте, в ответ только фыркнула.
– Дорогая, ты живешь не в Филадельфии или Трентоне. Я говорила тебе это уже тысячу раз. В этих краях у людей нет денег, и женщины хорошо умеют готовить.
– Но ведь есть одинокие мужчины, – упрямо продолжала Джулиана, глядя, как Молли в одной руке держит сковородку, а в другой нож, пытаясь разрезать тесто, – охотники, например. Уверена, что им понравится сладенькое.
Молли резко повернулась к ней, чуть не выронив тесто.
– А ты, пожалуй, права. – Она опустила сковородку на стол и села. – Я совершенно о них забыла. Они всегда с деньгами и большую часть из них оставляют в таверне.
У нее заблестели глаза.
– Почему бы и не поделиться с нами? А мои пироги не отравят их больше, чем кушанье, подаваемое в таверне.
– Ну, – Джулиана придвинулась еще ближе, – как ты считаешь?
– Хорошо. Жена квакера, у которого мы купили дом, оставила на чердаке целую бочку сушеных яблок, – размышляла вслух Молли, – я думаю, их хватит, чтобы накормить все поселение. У меня много прошлогоднего жира и сахара тоже достаточно. Мы должны будем купить только муку.
– А у тебя есть за что? – нетерпеливо спросила Джулиана.
– Глупышка, конечно, нет, – разочарованно ответила женщина, – но… я, наверное, смогу взять кредит на почте. Итак, мы начинаем!
Джулиана радостно схватила Молли за руку, перепачканную мукой.
– О, дорогая, я даже не знаю… – колебалась она, – как мы все будем делать? Сколько выпечки нужно? И как узнают люди?
– Ну, например… – Джулиана играла прядью волос и в раздумье смотрела на стол. – А что если… Если мы вместе пойдем на почту и повесим там объявление?
Молли снова просияла.
– И скажут кому надо. И мы получим заказы, – добавила она уже серьезным, деловым тоном. – Но я буду глупо себя чувствовать, если напеку пирогов, а никто не придет.
– Они будут здесь, – твердым голосом заявила Джулиана, поднимаясь из-за стола. – Давай все уберем и сходим в деревню. Они загорелись появившейся идеей.
– Бог с ним со столом, – весело сказала Молли, набрасывая на себя шерстяной шарф. – Бери накидку и пошли. Я хочу побыстрей заработать денег для Джона. У него столько планов: надо купить много вещей, построить новый дом.
Когда две молодые женщины вышли на улицу, светило яркое солнце. Они решили пройтись до почты пешком.
Шагая по грязной дороге, Молли рассказывала истории о соседях.
Проходя мимо ветхого дома, стоявшего у самой дороги, женщина шепотом сообщила Джулиане, что это дом того самого Смита, который живет одновременно с женой и ее сестрой. Она с любопытством посмотрела на дом и на худеньких, грязных детишек, стоявших на пороге и провожавших их взглядом. Из окна за ними наблюдало измученное женское лицо.
– Бедняжка, – вслух произнесла Джулиана, – какая ужасная у нее жизнь.
– Да, согласилась Молли, – здесь так живет большинство женщин. Даже индианки.
Она кивнула головой в сторону идущей им навстречу пары.
За худым высоким мужчиной тянулась изможденная, плохо одетая индианка, наполовину согнувшаяся от узлов, перекинутых через спину. Джулиану охватило возмущение. Они поравнялись. В это время мужчина отступил с дороги и что-то сказал индианке, в ответ она тупо на него посмотрела. Он зло выругался и ударил ее кулаком в грудь. Женщина упала, стала хвататься за куст, пытаясь встать, но не смогла и снова опустилась в грязь. Джулиана и Молли, полные гнева и возмущения, остановились. Мужчина снял с головы шляпу и слегка поклонился им. Молли гордо подняла подбородок и проворчала сквозь зубы:
– Пошли, дорогая. Успокой себя тем, что однажды ночью, когда он будет спать, она зарежет его.
У Джулианы все кипело внутри. Чуть себя сдерживая, она вызывающе на него посмотрела, отчего он опустил глаза, уязвленный ее презрением.
Они не прошли и нескольких шагов, когда сзади раздался душераздирающий крик. Мужчина бил индианку ногой. Слезы брызнули из глаз Джулианы: бедняжку наказали за взгляд, которым она окинула прохожего. Сколько же раз беспомощная индианка служила объектом для вымещения злобы?
– Почему она терпит все это? – сердито вскрикнула Джулиана. – Почему мужчинам, подобно этому, разрешается допускать такую жестокость? Разве нельзя помочь таким, как она?
– Дорогая моя, – Молли посмотрела на ее сердитое и смущенное лицо. – Ни эта индианка и ни другие не захотят, чтобы вмешивались в их жизнь. К сожалению, они все стали жертвами алкоголя и будут терпеть все лишения ради возможности выпить.
Джулиана вдруг вспомнила Докси. «Может быть, она спит сейчас с Сэйтом? И раз принадлежит ему, и он так же с ней обращается?!» Она решительно тряхнула головой. «Нет. Охотник не жестокий. В нем есть сострадание. Конечно, он может быть резким, но никогда не ударит».
– О, Сэйт, – подавила она крик души, – поспеши ко мне.
Происшедшая сцена их сильно потрясла. В молчании они дошли до магазина.
– Пришли, наконец, – Молли нервно улыбнулась.
Женщины поднялись по ступенькам невысокого строения.
Молли толкнула дверь. Несколько секунд они стояли, пока глаза привыкали к полутьме помещения, освещавшегося лишь пламенем от огня в камине. Всего одно окно было затянуто промасленной бумагой, плохо пропуская солнечные лучи. Приятно пахло разными специями и кожей. Постепенно предметы стали принимать свои очертания. Джулиана рассмотрела мужчин, толпившихся у огня, различив среди них хозяина и охотников.
Один из них сердито рассказывал о новом законе, ограничивающем употребление спиртного. Неожиданно голоса стихли, присутствие двух женщин было замечено.
– Давай подойдем, – Молли сжала ей локоть.
Она согласно кивнула, сняла с головы накидку и последовала за ней. Светлые волосы рассыпались по плечам, огонь еще больше осветил ее красоту. По лицам мужчин прошло заметное восхищение, на что женщина не обратила никакого внимания, С пятнадцати лет она понимала свою привлекательность, притягивающую мужчин, где бы не была.
Молли кивком поздоровалась с некоторыми из присутствующих, и они стали пробираться к хозяину, стоявшему за огромным прилавком. Под любопытными взглядами Молли спокойно рассказала ему о причине их посещения. Внимательно выслушав, он одарил ее широкой улыбкой, демонстрируя ряд плохих зубов.
– Вы правильно поступили, миссис Немет. – Его голос прогрохотал по всей комнате. – Я стану одним из ваших постоянных покупателей.
Позже Молли объяснила Джулиане, что владелец магазина – индеец. А его жена не делает никакую выпечку. Мужчины стали подходить ближе, выказывая свой нараставший интерес.
– Они думают, что мы пришли предлагать себя, – заметила Молли.
Джулиана стала пунцовой и с облегчением вздохнула лишь после того, как хозяин магазина Пит постучал по столу, требуя внимания:
– Эй, ребята, послушайте, – снова раздался его голос, – особенно холостяки. Как вам нравится идея покупать каждый день яблочные пироги?
Несколько минут они разочарованно соображали, затем, довольные идеей, захлопали.
– Эти две женщины собираются продавать их для вас, – добавил Пит, когда шум прекратился, – с завтрашнего дня можете покупать их в доме миссис Немет. Если хотите занять сегодня очередь, подходите к прилавку.
Возникла толкотня. Первым к Питу протиснулся худощавый, невысокий парень.
– Запиши меня, – крикнул он. – Я не ел пироги с тех пор, как умерла моя мать.
– К черту тебя, – закричал кто-то за ним, стараясь достать лежавший карандаш.
Женщин оттолкнули, пытаясь быстрее вписать на лист свои имена. Вскоре Джулиана стала подозревать, что толчки происходят специально. На первый взгляд случайные, они имели определенную цель. Когда рука молодого охотника как бы невзначай задела ее грудь, она быстро на него посмотрела. Мягкий, мечтательный взгляд подсказал ей, что неуклюжее касание было вполне намеренным.
Задумав проверить, так ли это, женщина отступила назад, но рука охотника по-прежнему касалась ее. Тогда она резко произнесла:
– Не могли бы вы убрать свою руку подальше?
Ее сердитый возглас заставил других посмотреть в их сторону. Охотник повернул к ней свое смеющееся лицо и, когда она попробовала снова отодвинуться, обнял ее за талию.
– А что если я уберу их сюда? – засмеялся он.
Джулиана вскипела: «Неужели сейчас повторится то, что произошло с ней в таверне в Трентоне? Ничего, этого я сейчас проучу так же, как и тех двух». Она занесла руку и изо всей силы ударила мужчину по лицу. От неожиданности тот отступил в сторону. Молли смотрела на нее, широко открыв рот. Грянул смех. А затем, к удивлению Джулианы, охотник, на щеке которого ярко горели следы ее пальцев, засмеялся вместе с другими.
– Ради бога, мужчины, не стойте так близко к женщинам. Это должно послужить всем хорошим уроком, и женщинам тоже, – пробурчал Пит и протянул свою большую руку Джулиане. – Маленькая чертовка. Вы правильно поставили на место этого грубияна.
– Разреши и мне пожать твою руку, Чертовка, – загалдели вокруг.
Последним к ней подошел виновник скандала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34