– Я очень польщена, Том, что вы просите моей руки, мне можно подумать? Я скажу свой ответ завтра.
Он схватил ее руки в свои, нервно сжал их и быстро спросил:
– Можно я зайду к вам в два часа дня?
Джулиана дала согласие и вскоре они с тетей Эми уехали домой.
Несмотря на предупреждение тетушки о том, что его родители не примут Джулиану как невесту и что Том болезненный молодой человек, через три недели состоялась их свадьба: Джулианы и Тома Рэслера. В городе это событие стало вторым по значимости после бала у губернатора. Ее брат Джон был рад за младшую сестру, особенно тому, что ей больше не придется жить с ними. Айва излучала удовольствие, что наконец-то окончательно избавится от ответственности за свою золовку. Джулиана же думала об обещанном Айвой приданом, полагая, что оно будет очень мизерным. Ей хотелось поговорить об этом с Томом, но она решила сделать вид, что этот вопрос ее не беспокоит. Вскоре ей стало ясно, что родители Тома знают о ее проблеме.
* * *
Джулиана спрятала продрогшие руки снова под одеяло. Она продолжала лежать в постели, вспоминая брачную ночь, – первое разочарование из многих, которые она испытала за свою короткую жизнь замужней женщины.
Когда закончились поздравления новобрачных и бал в их честь, они с Томом отправились в карете домой. Их небольшой домик был свадебным подарком родителей Тома. Муж помог ей выйти из нанятой на свадьбу кареты. При лунном свете Джулиана увидела их дом и была так удивлена и разочарована, что с трудом смогла это скрыть.
– Я понимаю, это не то, к чему ты привыкла, – начал запинаться Том, видя, каким взглядом она смотрит на их маленький, одноэтажный домик, – но только он оказался незанятым сейчас.
Джулиана погладила его по руке, от души сочувствуя его смущению. Она хорошо знала, что это жилище с облупившейся краской – преднамеренно брошенный в ее сторону вызов.
– Не беспокойся, Том. Небольшой ремонт и несколько разноцветных клумб, которые мы сделаем весной, – и он станет очень милым.
– О, Джулиана, – Том облегченно вздохнул. – Ты чудесная девушка. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива всю жизнь.
Джулиана старалась выбросить мысли из головы. Не слишком хорошее начало. Они молча вошли в прохладную, мрачную комнату их дома, похожего на склеп.
Джулиана тихо стояла в темноте, пока Том наощупь пробирался к небольшому столику. Он мешкал с минуту, пока сумел в темноте разжечь свет. Том смущенно улыбнулся ей, затем взял лампу и понес к двери. Она медленно пошла за ним, оглядывая бедно обставленную комнату. Ее бил нервный озноб от уродливости их нового дома.
Так следуя за Томом, она вошла в спальню, выглядевшую ничуть не лучше. В комнате было только самое необходимое: продавленная кровать, гардероб с оторванной ручкой, мутное зеркало на стене и старый ковер на полу.
Том огляделся в поисках стола, но не найдя его, поставил лампу прямо на пол, пробормотав, что завтра что-нибудь придумает.
– Не беспокойся об этом, – повторила Джулиана то, что уже сказала несколько минут назад. И подумала, что ей придется еще много раз повторять эти слова. – Я уверена, тетя Эми даст нам все, что потребуется.
Она вспомнила дом тети Эми, ужаснувшись громадной разнице. По сравнению с этим бедным жилищем, тетушкин был дворцом. Том, глядя себе под ноги, согласно кивнул. Джулиана поставила маленький саквояж с ночной одеждой у кровати и стала открывать его, Том отвернулся и пробормотал:
– Я выйду покурить.
Пока она переодевалась, ее тело дрожало от холода и возбуждения. Наконец-то перед ней раскроются тайны супружеской жизни. Джулиана поспешно натянула на себя тонкую белую ночную сорочку и легла в ледяную постель. Она с нетерпением и слегка нервничая, стала ожидать Тома, вспоминая, что об этом рассказывала Китти, когда собирала утром ее саквояж.
Сейчас Джулиана тихо засмеялась, вспоминая их первую ночь: ее сорочка осталась на ней и едва помялась, так осторожно Том поднял ее до талии.
Она следила, как Том вошел в комнату, как снял обувь, затем рубашку с галстуком и, наконец, брюки. Когда он остался в одном нижнем белье, у нее перехватило дыхание: сейчас он снимет оставшееся и она увидит голое мужское тело. У нее расширились от удивления глаза, когда он быстро скользнул в кровать и накрылся. Его тело гак и осталось тайной для нее в ту ночь.
– Ты не собираешься снимать нижнее белье? – спросила она. Джулиана лежала на локте, смотря на него, – оно такое неудобное.
Наступило долгое молчание, затем Том пробормотал:
– Я не захватил ночную рубашку.
Она хотела сказать: «Не беспокойся об этом», – но тут же прикусила язык. «Боже мой. Если Том такой же, как его отец, он подумает, что нетактично, если жена увидит его голым, а он – ее».
– И я так буду все время жить?! – думала она и все еще надеялась, что Том обнимет ее.
Ведь все-таки это любовь, где должны быть долгие поцелуи, жадно ласкающие руки и губы. Проходили минуты. Том лежал рядом, безмолвно вытянувшись. Может быть, мне начать действовать первой? – решала она. Да, я так и сделаю. В этот момент Том стал на колени и поднял ее рубашку. Мягко раздвинул ей ноги. Ее сковал шок, когда он лег сверху и овладел ею. Она с отвращением поняла, что не будет никаких жарких объятий и поцелуев. Разве могла предвидеть такое Китти, когда рассказывала ей о всяких страстях?
Она была готова плакать от разочарования и обиды. Из груди вырвался слабый крик, когда, наконец, она стала женщиной. Еще раз Джулиана страшно удивилась, когда Том тут же лег рядом и извинился, что причинил ей боль.
Какая разница, дурень? Раньше или позже, все равно это было бы.
Инстинкт снова подсказал ей, что надо молчать, что муж может плохо о ней подумать, приличная женщина не должна иметь подобных желаний и чувств, которые жаждало ее тело.
Прошло еще три ночи, прежде чем она поняла, что замужем. Джулиана сдерживала рвущийся из нее крик в минуты их близости. После нескольких торопливых движений ее муж на мгновение замирал. Она слышала его учащенное дыхание. Затем он благодарил ее, переворачивался на бок и засыпал. И все? Думала она смущенная, натянутая, словно струна. Только мужчина может позволить себе расслабиться? А что делать женщине? И так будет продолжаться годами? Молча страдать?
Наступило утро, Джулиана наконец смогла уснуть.
Потянулись дни, похожие один на другой. Они складывались в недели, недели – в месяцы. Каждая ночь превращалась для Джулианы в пытку. Ее нервы были на пределе.
Так прошел год. Она стала спать еще хуже, видя один и тот же сон: мужские руки и губы ласкают ее тело; он вытворяет с ней такие вещи, о которых когда-то рассказывала Китти, смущенно хихикая. Но напряжение в теле не исчезало, в этих снах не было завершения.
Шли недели, унося с собой остатки уважения Джулианы к Тому. Он был никудышный муж и ко всему с отсутствием своего мнения. Он постоянно находился в страхе перед родителями. Ее удивляло, как он смог набраться мужества и жениться на ней против их воли.
Она старалась не обращать внимания на то, что они не принимали ее как невестку и не пытаясь это скрывать. Их с Томом никогда не приглашали на званые вечера. Дважды его мать прошла на улице мимо нее, глядя в другую сторону. Но самое страшное было полное игнорирование родителями их финансового положения.
Приданое, которое выделила ей Айва, было невелико и вскоре иссякло. Они перебивались скудным армейским жалованием Тома. И только когда кладовая полностью пустела, Том осмеливался попросить немного денег у матери. Но когда он дежурил в казарме, ей приходилось ежедневно наносить визиты тетушке Эми, чтобы поесть у нее.
Джулиана посмотрела на замерзшее окно. По ее лицу пробежала мрачная улыбка. Все прошлые обиды, унижения со стороны Рэслеров не шли в сравнение с последним ударом, который они нанесли ей вчера. Стоя возле Джулианы, мать Тома поставила ее в известность, что им нужен дом, в котором они жили с Томом, не позднее 16 часов следующего дня.
– Что вы… вы имеете в виду? – заикаясь, спросила Джулиана, – отдать вам дом? Но он принадлежит мне, как вдове Тома.
Глаза миссис Рэслер потемнели от ненависти:
– Как он может принадлежать тебе, если он никогда не принадлежал Тому?
– Не понимаю, – слабо возразила Джулиана, ухватившись за спинку стула.
– Подумай получше, – глаза свекрови победоносно сверкнули, – видит бог, мы никогда не одобряли его женитьбу.
– Но это был свадебный подарок. Том на этом настаивал.
– Да, один раз он просил нас об этом, – неопределенно пожала плечами миссис Рэслер, – и мы ответили, что подумаем. Но больше не возвращался к этому вопросу, и мы тоже. Он поумнел потом, и собирался покончить с женитьбой. В общем, – свекровь высокомерно подняла голову и поплыла к двери, – чтобы завтра дом был освобожден.
Джулиана молча наблюдала за ними. Она так и стояла, глядя им вслед, даже после того, как закрылась дверь. Из оцепенения ее вывели крики разносчика товаров.
Бог мой, что делать? Куда идти? Она не может больше оставаться в Филадельфии. Полностью подавленная, она опустилась на стул. Оставалось надеяться только на Джона. Наверняка Айва разрешит ей теперь пожить у них: она вдова и идти ей некуда. Она подумала о брате с невесткой, до сих пор удивляясь, почему они не пришли на похороны Тома. Ведь она известила Джона о гибели мужа сразу, как только узнала об этом от командира.
Глаза Джулианы остановились на тощем кошельке, она истерично засмеялась. У нее не было даже денег нанять карету, может быть тетушка Эми… У Джулианы онемели ноги, пока она прошла восемь кварталов до тетиного дома. Ее тепло встретили, провели в гостиную, где ярко горел камин. Китти подала им чай и вышла из комнаты. Тетя сочувственно посмотрела на племянницу и опросила ее с теплотой в голосе:
– Что еще придумала эта змея Рэслер?
Сдерживаемые за два года слезы хлынули из глаз Джулианы. Она выплакивала сейчас все обиды и горечь прошедших лет.
Когда она успокоилась, тетя вручила ей изящный носовой платочек и мягко похлопала по плечу:
– Я знала, что ты несчастлива, но не предполагала, что до такой степени.
– Я заслужила это, тетушка. Я не любила Тома, когда выходила за него замуж.
– Я знаю, дорогая.
Джулиана посмотрела на псе с удивлением.
– Вы знали, тетушка? – Когда Эми кивнула в знак согласия, молодая женщина устремила взгляд на чашку с чаем и честно призналась. – Я делала все, чтобы быть хорошей женой. Он никогда не почувствовал, что я не люблю его.
– В этом ты добилась успеха, дорогая. Когда вы шли вместе, этот парень сиял как солнце. Этого не могла простить тебе его мать.
Слегка помолчав, тетя мягко добавила:
– Хорошо, что ты вернулась. Я скучала без тебя.
Джулиана тоскливо сжала губы.
– Я тоже, но вы знаете, тетушка, что Рэслеры не успокоятся, пока не заставят меня так или иначе уехать из Филадельфии. Филадельфия всегда будет вызывать у меня ужасные воспоминания.
– Да, – согласилась тетя, печально покачав головой, – я понимаю. К тому же эта змея Рэслер имеет слишком ядовитый язык. Она постарается полностью испортить твою репутацию.
Джулиана вынужденно улыбнулась.
– Я полагаю поедешь снова к Джону и Айве?
– А куда мне еще ехать, тетушка? Может быть, Айва разрешит остаться. Да и денег совсем нет. Я хотела попросить у вас немного, чтобы нанять карету.
– Ты не должна стесняться, Джулиана, – сказала тетушка Эми, вставая и направляясь к бюро из розового дерева, – ты – моя единственная племянница, дочь моей дорогой сестры.
Она постояла какое-то время возле бюро, затем вернулась на место и протянула Джулиане конверт.
– Здесь достаточно на дорогу и плюс на случай, если бессердечная Айва откажет тебе.
Глаза Джулианы снова наполнились слезами. Тетя Эми подняла свою маленькую ручку:
– Больше никаких слез, дитя мое. Обещай мне. Если дела пойдут плохо в Трентоне, ничего не предпринимай вдруг, как ты сделала со своим замужеством, а возвращайся ко мне.
«Милая, милая тетушка Эми, – думала Джулиана. – Я верну ей все сполна, как только смогу». Она вздохнула. А сейчас пора вставать и приготавливаться к отъезду. Через час все должно быть собрано. С тетей она попрощалась еще вчера. Оставалось только подготовить к отъезду себя.
Спустя сорок минут она разожгла железную печку, приготовила чай. Одела приготовленную с вечера нижнюю юбку, а сверху красное шерстяное платье, застегнула его. На стройные ноги натянула тонкие шелковые чулки и скользнула в меховые ботинки. До Трентона дорога долгая: можно замерзнуть.
Затем причесалась, водрузила на голову черную бархатную шляпку, завязав под подбородком ленточки. Она едва управилась с двумя саквояжами и накинула на плечи шаль, как услышала грохот по булыжной мостовой тяжелой кареты с высокими колесами. Джулиана взяла багаж и, не оглянувшись, вышла из дома.
ГЛАВА 3
Джулиана вышла на небольшую веранду и тут же ухватилась за перила: сильный порыв ветра отбросил ее к двери. Она поднесла руку к лицу, защищаясь от ветра и пробуя рассмотреть что-нибудь сквозь крупные хлопья снега.
– Я даже не думала, что такая метель, – удивленно прошептала она.
Ледяной воздух обжег ей глаза и уши. Она стала осторожно спускаться со ступеней, покрытых льдом.
– Я покидаю Филадельфию в такую ужасную погоду, соответствующую моему настроению, – подумала Джулиана.
Когда карета подъехала к ступенькам веранды, она откинула все мрачные мысли. Лошади отворачивали головы от ветра. Худощавый мужчина, лет шестидесяти, спустился вниз со своего незащищенного от ветра места. Он коротко ей кивнул, распахнул дверцы кареты, кое-как втолкнул туда багаж; затем, поддерживая за локоть, помог ей войти внутрь.
– Кажется, поездка будет не совсем удачной, – раздраженно пожаловался он, прежде чем захлопнуть дверцы.
Как только возница взобрался на свое место и щелкнул длинным кнутом, тяжелая карета заскрипела. Джулиану отбросило назад, она больно ударилась о спинку сидения. Карета тронулась в путь. Она была единственным пассажиром и очень этому обрадовалась. Ей было бы тяжело с кем-то разговаривать просто так, ни о чем. Ее внутреннее состояние совсем к этому не располагало. Она отрешенным взглядом смотрела перед собой. Мысль о предстоящей встрече не шла у нее из головы.
– А что если Айва не захочет принять ее? Что ей тогда делать? На что жить? У нее нет опыта никакой работы. Или она, действительно, будет вынуждена возвратиться к тетушке? Туда, откуда уезжала.
Едва сдерживая слезы, она закусила губу. Но если невестка разрешит ей остаться, как сможет Джулиана выносить присутствие рядом такой женщины? Жена Джона сделает снова ее жизнь невыносимой. Она уверена в этом.
Наконец Джулиана устала от всех мыслей, подобрала под себя ноги и стала устраиваться удобнее. Если она вздремнет, время пройдет быстрее. Карета визжала и подпрыгивала на ухабах, и, промучившись полчаса, она оставила мысль о спокойном сне. Потерев пальцами замерзшее стекло, Джулиана попыталась рассмотреть дорогу. Город был уже позади. Они ехали через лес, а снежная метель превратилась в настоящий буран.
Белые, замерзшие крупинки снега безжалостно сыпались с темно-серого неба, яростно хлестая по окнам.
Джулиана со вздохом откинулась назад.
– Бедняга, – сочувственно подумала она о вознице.
Она едва различала его крики на лошадей между порывами ветра.
– Как он видит дорогу? Вдобавок он, наверное, замерз.
Не успела она подумать, как экипаж резко остановился. От внезапного толчка она чуть не упала с сидения. Джулиана попыталась выпрямиться. Дверь распахнулась, и она увидела возницу. Обмотанный вокруг головы шарф и плечи были в инее. Он сдвинул с губ шарф и мрачно посмотрел на нее.
– Не знаю, мисс, как я смогу ехать дальше. Мы уже на полпути к Трентону, но даю голову на отсечение, не знаю, как мы туда доберемся.
Он помолчал, шмыгнул носом, затем вытер его рукавицей.
– По правде говоря, надо повернуть назад. Иначе попадем в большую беду. Не знаю, как поступить. Что вы скажете?
Джулиана смотрела на него. Он с нетерпением ждал ответа. Она не могла поверить, что впервые в жизни ее спросили, как поступить.
– Я… я не знаю… как быть. Боюсь ошибиться, – заикалась она. – Примите решение сами. Ведь вы и раньше ездили здесь.
– Это ни о чем не говорит, – пробурчал старик и задумчиво покачал головой. – Я никогда не попадал в такой буран. – Он снова шмыгнул носом, потер глаза и сказал, что, наверное, надо ехать вперед. – Я не знаю, что впереди, но точно знаю, что сзади.
Возница полез на свое место и тряхнул поводьями. Экипаж заскрипел. Усталые лошади продолжили путь, а Джулиана снова откинулась на спинку сидения и облегченно вздохнула. Ей не хотелось возвращаться в ненавистную Филадельфию.
Следующие два часа лошади еле тащились вперед. Едва различимый диск солнца все больше клонился на запад, а буран не ослабевал. Джулиана изрядно проголодалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34