– Да, здесь отлично. Много рек, много корма для оленей и лосей. Водятся медведи, рыси, бобры, норки, дикие индюшки.
– Как здесь охота?
– Лучшего места не найдешь. Только ленивый не заработает!
Солнце зашло, к тому времени, как они добрались до домика, похолодало еще больше. Невысокая хижина оказалось довольно прочной, хотя время оставило на ней свой отпечаток – стены поросли мхом.
Уоткинс толкнул дверь, вошел и пригласил Сэйта. Охотник выждал, пока тот найдет свечу. Старик несколько раз чиркнул кремнем и зажег свечу. Аккуратно неся перед собой, старик поставил ее в подсвечник на камине. Согнулся и стал раскладывать дрова. Сэйт осмотрелся.
Комната оказалась небольшой, пол чисто выметен. Но по углам было грязно, В беспорядке лежали меха, сломанные капканы, ружья, побитые горшки и другие вещи, которым было трудно дать название.
Вдоль стены стояли кровати с матрасами из свежих кедровых лапок. Возле очага была длинная скамья, в центре комнаты стол с тремя стульями. Старик поднялся, отряхнул руки и пригласил:
– Снимай куртку и шапку, вешай их на мою одежду, да глотни из кувшина, вон там на камине. Я сейчас найду чем перекусить.
Виски приятно обжег горло и желудок; перехватило дыхание. Уоткинс, усмехаясь, посмотрел на него.
– Он очень крепкий, парень. Но зато быстро согреешься. Сразу забудешь, зачем ты здесь.
Сэйт отдышался и спросил:
– Сюда приходят, чтобы забыться?
– Большинство из-за этого. Конечно, есть такие, которые хотят заработать.
Оба замолчали, погрузившись в свои мысли. Затем старик продолжил:
– А ты почему пришел, Магрудер? Я вижу боль в твоих глазах… утихшую боль.
Сэйт не ответил, продолжая смотреть в огонь. Уоткинс отвернулся и стал доставать мясо из горшка.
– Индейцы говорят, что страдания очищают душу. Как ты думаешь, это так?
Охотник снова промолчал. Старик снял с огня кофейник.
– Давай покушаем.
– Это самый вкусный ужин, который я когда-либо ел, – сказал Сэйт, пережевывая мягкие куски мяса и запивая черным кофе.
Старик от гордости покраснел.
– Вчера утром я подстрелил молодого лосенка. Наверное, поздно родился. Иногда такое бывает.
– Кто учил тебя готовить? Ты был женат?
– Нет, я никогда не связывал себе руки. Но у меня была индианка. Безобразна до ужаса, но чистоплотная и честная. Она спасла мне жизнь. Рассказать, как я ее встретил?
– Расскажи, – охотник вынул трубку и мешочек с табаком.
– Ну, слушай. – Уоткинс достал свой табак. – Мне исполнилось двадцать лет. Я был здоровым, полным сил, построил хибарку и поставил свой первый капкан, – старик задымил трубкой, затем продолжил. – Через неделю я заболел пневмонией, поднялся сильный жар. А скоро совсем ослаб, остались кожа да кости. В доме замерзла вода. Я уже решил, что мне конец, когда в дверь постучалась молодая индианка. Позже я узнал, что у нее недавно умер двухнедельный ребенок и она была вне себя от горя. В бреду я видел, как она разожгла огонь, подошла ко мне, обнажила грудь и напоила меня своим молоком. Я никогда не пробовал ничего вкуснее, – старик уставился в одну точку. – Она кормила меня так всю зиму, даже когда я уже поднялся на ноги. Я не принуждал ее ни к чему, – он честно посмотрел Сэйту в глаза, – она сама захотела меня. И умело обходилась со мной, понимаешь, о чем я говорю? – он хитро улыбнулся.
Сэйт утвердительно кивнул. Уоткинс продолжил.
– Она была первой, кто научил меня готовить.
– Что с ней случилось? Она надоела, и ты выгнал ее?
– Нет. Она жила со мной девять лет. Потом заразилась оспой. За три дня ее не стало.
Уоткинс заметил, как потемнело лицо охотника, и решил перевести разговор на другую тему.
– Ты идешь куда-нибудь в определенное место, Магрудер?
– Думаю добраться до Чамплэйн Вэли в Канаде. Говорили, что там хорошая охота у озера Чамплэйн. Потом, может, дойду до Валкур Айлэнда.
Старик снова запыхтел трубкой, задумчиво изучая Сэйта сквозь клубы дыма.
– Ты нигде не найдешь места лучше, чем это. Почему не хочешь остановиться здесь? Можешь пожить у меня. Тебе не надо будет строить жилище.
Сэйт откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.
– Заманчиво, но стоит ли? – он с сомнением посмотрел на Уоткинса. – Ты думаешь, мы не помешаем друг другу?
– Думаю, нет, – ответил тот. – Мы будем охотиться в разных местах… вот и все. Вечером, если тебе надоест моя болтовня, в паре миль отсюда есть заведение, вроде таверны. Там всегда собирается много охотников. Захочешь развлечься, всегда можешь найти женщин, – усмехнулся старик.
– Конечно, хочу тебя предупредить, они не все здоровы, – он выждал немного и добавил: – могу сказать там, что ты хочешь купить хорошую чистоплотную индианку.
Сэйт слегка раздвинул губы в улыбке.
– Спасибо, старина. Но мне не надо этого.
Уоткинс довольно улыбнулся. Часы пробили восемь. Он наклонился к камину и выбил трубку.
– Думаю, мне пора спать. Я сейчас не то, что раньше, когда был моложе. Сейчас быстро устаю. Можешь ложиться на кровать. Если нечем укрыться, бери вон там в углу медвежью шкуру.
Он снял мокасины и разделся. Лег в кровать и накрылся шкурами. Сэйт спросил:
– А там можно купить капканы?
– Да. У владельца есть хорошие капканы, которыми все здесь пользуются. Он тут как бог. Знает, что больше не к кому обратиться.
Сэйт постелил себе и вышел проверить пони. Животное жевало сено, время от времени пытаясь лягнуть мула, предусмотрительно привязанного на расстоянии. Покатая крыша была прочной, так же как и дом. Ни ветер, ни волки не могли причинить вреда животным.
Сэйт похлопал свою лошадку по спине, вышел из конюшни и какое-то время стоял, глядя на небо. Ничего не изменилось в его жизни. Опять он один, как волк. Его надежды не оправдались. Какой он был дурак. Он вообразил, что его жизнь сложится по-другому.
Охотник проснулся на рассвете от вздохов и кряхтения старика. Он открыл глаза. Уоткинс разжигал огонь, затем повернулся к теплу спиной.
Сэйт встал, когда до него донесся аромат поджаренного мяса и заваренного кофе.
Оба были неразговорчивы, молча поели, не обменявшись ни словом. После завтрака старик поднялся и пошел к двери одеваться.
– Вернусь, как только начнет темнеть. Я уже стар и не люблю возвращаться слишком поздно.
Сэйт кивнул.
– А я, пожалуй, схожу в таверну и куплю капканы, но вернусь рано и приготовлю ужин.
Дверь за стариком закрылась. Сэйт убрал со стола, натопил снега и помыл посуду: тарелки, жестяные кружки, кофейник. Ножей в доме не было. Охотники пользуются своими личными ножами. Последней вымыл железную кастрюлю и поставил поближе к огню, чтобы не ржавела.
Застелил кровати. Принес с сарая дров. Был уже полдень. Сэйт взял ружье и отправился в таверну.
ГЛАВА 25
Когда Джулиана проснулась, было еще темно. Натан посапывал рядом. Она посмотрела в окно. Скоро начнет светать. До нее донеслось шуршание и скрип половиц. Джон и Молли начинали день, как и раньше, с любви.
Звуки чужой интимной жизни напомнили ее собственную. Хотя она никогда не была инициатором, но стоило Росу приласкать ее, и она сдавалась.
Джулиана лежала в мягкой темноте и слушала доносившиеся до нее ритмичные звуки. Она молилась, чтобы Сэйт возвратился раньше, чем одинокое отчаяние сломит ее.
«Где он?» – не шел из головы вопрос. Его нет в деревне пеннакоков, потому что нет и самой деревни. Весть о смерти Роса от рук индейцев из племени пеннакоков всколыхнули поселок. В течение часа пятьдесят мужчин собрались у дома Бэттла. Они готовились к мести.
Тридцать воинов в боевой раскраске присоединились к бледнолицым.
Два дня спустя все возвратились, гордо похваляясь тем, что канадское племя индейцев больше не представляет опасности для их деревни. Под покровом ночи, без единого выстрела, они взяли всех в плен.
Джон и Немас спасли жизнь пленникам, доказав, что женщины и дети умрут с голода, если убить мужчин, обеспечивающих их едой. А Немас убеждал в том, что если убить пеннакоков, то это только развяжет вражду между двумя племенами.
– С нас хватит того, что мы не будем спускать с них глаз. Сейчас нам нет нужды воевать с нашими краснокожими братьями. Снежная Птица была уже древней старухой, если так говорить, – объяснял он своим на родном языке.
Таким образом, племя пеннакоков отправили на север, а их деревню сожгли.
– Они будут через неделю в Канаде, – сказал один из жителей Впадины Индейцев.
С того времени прошло уже три месяца, и об индейцах племени пеннакоков ничего не было слышно. Зима подходила к концу. На реке стал вскрываться лед.
«Все идет своим чередом, – думала Джулиана. – Только я изменилась». Она обнаружила, что снова беременна. И опять от Сэйта Магрудера. Уже два месяца подряд она не решалась ничего сказать Джону и Молли.
«Пусть все идет как идет, они решат, что на этот раз отец будущего ребенка – Рос. Но что если и второй ребенок будет так похож на Сэйта? Джон возненавидит меня за обман. Между нами всегда было полное доверие».
Джулиана провела рукой по лицу. Надо заводить свой собственный дом. Семейство увеличивается.
Донеслись громкие звуки, она торопливо спрятала руку под одеяло, притворившись спящей. Джон спустился с лестницы и начал разжигать огонь в камине.
В комнате потеплело. Тихо спустилась Молли. Проснулся ребенок и потребовал молока. Джулиана стала кормить сына.
Завтрак всегда проходил весело в семействе Неметов. Но в это утро Джулиана разговаривала мало. Она все время думала о своем собственном доме и не заметила, как брат уже поел и внимательно наблюдал за ней. Когда он заговорил, Джулиана вздрогнула:
– Ну, сестричка, кажется, ты сегодня обременена заботами всего мира. Что случилось?
Она играла с чашкой, и вопрос брата застал ее врасплох.
– Мне нужен свой очаг, Джон, – наконец честно и прямо заявила она.
Мужчина нахмурился. Он никак не ожидал от нее такого ответа.
– Ты сошла с ума, – под ним заскрипел стул, – как может женщина с ребенком жить одна?
– Я уверена, Немас согласится пожить со мной, если я его попрошу.
– Ха, – выдохнул Джон, – много ли сделает один старик, если на ваш дом нападут индейцы или пьяницы из таверны Бэттла.
– Я не такая уж беспомощная, брат, – решительно ответила Джулиана. – Отец учил меня стрелять, если ты помнишь, и я стреляю не хуже тебя.
– Согласен. По неподвижной мишени ты, может быть, и попадешь. Но когда это окажется человек, у тебя не хватит духу хорошо в него прицелиться.
– Нет, я смогу, – глаза Джулианы сверкнули, – если я буду знать, что он собирается причинить мне зло, я смогу.
Джон вскочил с места.
– С тобой совершенно Невозможно спорить.
– Мне нужен свой дом, Джон, – мягко убеждала его сестра.
Молли молча слушала их разговор, затем подошла к мужу и положила ему на плечо руку.
– Дорогой, любая женщина чувствует себя счастливой тогда, когда у нее есть свой дом, свой очаг.
Джон посмотрел в ее умоляющие глаза.
– Ну что ж, убедили. Но где она выберет место для своего дома? Здесь так много новых людей, он не простоит пустым и одной ночи.
– Я найду где-нибудь, – упрямо стояла на своем Джулиана.
– Ищи, – сдался Джон и раздраженно почесал затылок, – но нет необходимости торопиться. Подожди, пока я закончу строить наш новый дом. Ты останешься в этом, и я смогу присматривать за тобой.
Глаза Джулианы засветились надеждой.
– Сколько ты будешь еще достраивать?
– Не знаю. Наступает весна, надо сеять. Пройдет не меньше десяти месяцев…
– Я не могу ждать так долго! – воскликнула Джулиана, с размаху опускаясь на стул.
– Господи, но почему? – Джон почти кричал, сердито сверкая глазами, – неужели тебе с нами так плохо? Мы делаем все, что в наших силах, чтобы тебе было здесь хорошо.
– О, дорогой, – она просительно посмотрела на него, – если бы дело было только во мне, я бы никогда не ушла от вас с Молли. Но у меня Натан… – женщина помедлила, и глубоко вздохнув, собираясь с духом, выложила то, что давно ее мучило, – к сентябрю у меня будет еще один ребенок.
Воцарилась напряженная тишина. Молли затаила дыхание. Брат недоверчиво посмотрел на сестру. Джулиана нервно теребила платье, не глядя им в глаза.
Тяжело вздохнув, мужчина как будто про себя пробормотал:
– Опять от Сэйта Магрудера, конечно.
Джулиана молча кивнула, по лицу текли слезы.
– Я убью этого негодяя, – мрачно заявил Джон, сжимая и разжимая кулаки.
Но тут увидел, какими глазами смотрит на него сестра, и положил ей на плечо руку.
– Не совсем, конечно.
– Джон, прости, – Джулиана обхватила его руками. – Если Сэйт узнает, что я жива, он будет здесь. Он любит меня.
Джон погладил ее белокурые волосы, но все еще мрачно сказал:
– Я надеюсь, дорогая. Но охотники не очень любят жить в семье. Они больше привыкли к лесу.
– Из него получится хороший семьянин, – с уверенностью ответила Джулиана, – если он, конечно, узнает о нас, – печально добавила она, обернулась и посмотрела на Молли.
– Присмотри, пожалуйста, за ребенком, пока я сбегаю в деревню и расспрошу, где есть пустой дом.
Когда за Джулианой закрылась дверь, мужчина усмехнулся:
– Ничего она не найдет.
– А я не удивлюсь, если найдет. Она настроена решительно, – предположила Молли.
* * *
Казалось, маленькая лошадка разделяла настроение Джулианы. Она молча и упорно пробиралась по каменистой дороге к почте. Джулиана привязала ее к качающейся от ветхости привязи. Из открытой двери доносился гул женских голосов. Джулиана улыбнулась. «Если кто и знает, где пустует дом, так это они».
Когда она только возвратилась в деревню, то беспокоилась, как женщины воспримут ее сына, который был так похож на отца. Но, оказалось, что это мало их удивило. Она часто слышала их разговоры:
– Магрудер бы очень гордился сыном, если бы увидел его.
Прошла молва, что охотник не знает о том, что Джулиана с сыном остались живы.
Все вполне дружелюбно отнеслись к тому, кто отец ребенка. Молли объяснила ей, что охотника здесь любили и уважали. Хотя Джон высказал предположение, что это была больше боязнь его широкого ножа, которым он очень умело пользовался.
– Джон, ты знаешь, что это неправда, – ругала его Молли, – они им искренне восхищались и поэтому считают мальчика младшим Магрудером, а Джулиану его женщиной.
Джулиана краснела от удовольствия, слыша такое в свой адрес. И сейчас она вполне раскованно вошла в помещение и приветливо поздоровалась. Ей дружно ответили все, кроме одной.
Бывшая служанка, Бесси Оутс, стояла, облокотившись на прилавок, с ненавистью во взгляде. Джулиана заволновалась. Сегодня она впервые видела ее так близко с тех пор, как возвратилась в деревню. И поняла, что та что-то замышляет против нее. Обе женщины молча со взаимной неприязнью изучали друг друга. Полные губы Бесси растянулись в кривую улыбку.
– Ну что, мисс Гордыня и мисс Чертовка, упала с пьедестала?
– О? – мягко и довольно угрожающе произнесла Джулиана, подходя к ней, – для меня новость, что я находилась так высоко. Но если ты так считаешь, то, может быть, скажешь, почему я оттуда упала, по твоему мнению?
– А я думала, ты знаешь, – голос Бесси стал почти вкрадчивым, она осмотрелась.
Все женщины оставили дела и внимательно прислушивались к их разговору.
– Ты снова здесь, такая же бессовестная, со своим ублюдком…
– Возьми свои слова назад, – тихо ответила Джулиана, прищурив глаза, – если ты еще раз попробуешь так назвать моего сына, то очень пожалеешь об этом.
– Ха! – выдохнула Бесси, отводя глаза, – пожалуешься Магрудеру?
– Может быть и так. Ему это не понравится.
Джулиана приготовилась отразить следующую атаку. Внутри ее что-то толкало: «Почему не сказать им, что я снова беременна? Все равно скоро всем станет известно. Так я и сделаю», – решила она и начала слегка дрожащим голосом, стараясь держать себя в руках.
– Это касается и второго ребенка, который появится в сентябре.
Женщины изумленно молчали, только Бесси не могла сдержать вырвавшийся возглас.
Все молча на нее смотрели, ожидая реакцию на новость.
Женщина наконец оправилась от шока.
– У тебя совсем нет стыда, Джулиана Адамс, родить еще одного убл… ребенка, не имея даже собственного дома, взвалить такую ношу на шею брата.
Джулиана боролась с желанием отхлестать ее по полному накрашенному лицу, как вдруг она громко и неожиданно рассмеялась. Как это не подумала об этом раньше?
Глядя на Бесси таким взглядом, что женщины попятились, она начала:
– Ты полная дура, Бесси. У моих детей будет свой дом. Они будут жить в доме своего отца, – она выждала, пока позади нее не раздался общий вздох облегчения, и продолжила: – Чтобы до вечера тебя не было в доме Сэйта Магрудера.
Бесси попробовала презрительно засмеяться, но смех застрял у нее в горле.
– Ты… не имеешь права меня выгонять. Сэйт…
– Если ты останешься там, – проговорила Джулиана, не давая сопернице открыть рот, – тебя выбросят оттуда женщины из таверны. Они тебя «очень любят» как знаешь, и с удовольствием сделают это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34