— Ну да, Фабиан — человек очень сильной воли. Во всяком случае, я как жена ему не подхожу… Но мы с ним оба стали заложниками чести и брачного контракта, который наши родители подписали еще при моем рождении. Утром в день свадьбы, стоя наверху лестницы, я подумала: «Оказаться бы где угодно, только не здесь…» Помню, что потом я наступила на подол своего платья, скатилась с лестницы и ударилась головой о лестничную колонну. А очнулась здесь, в двадцатом веке.— Ты скатилась с лестницы! — Джефф недоверчиво переспросил. — Но ведь именно это случилось с Мисси!— Я знаю. И наверное, тут-то мы и поменялись с ней местами.— Это ни в какие ворота не лезет, — покачал головой он.— Я думаю, во всем виновата «пуговица» на колонне.— «Пуговица» на колонне?— Да. Ее прикрепили к лестничной колонне накануне моей свадьбы. Этот камень и по сей день там.Он задумчиво нахмурился.— Ты говоришь о том овале из малахита?— Да.— И утверждаешь, что его прикрепили к колонне в 1852 году? Как интересно! Но почему ты придаешь ему такое значение?— Видишь ли, мой отец, Джон Монтгомери, объяснил мне, что эта «пуговица» — фрагмент настоящего египетского амулета, обладающего магическими свойствами. Поэтому когда мы с Мисси обе ударились головой об эту «пуговицу»… В общем, я думаю, что обмен произошел именно тогда.— Бог мой, в жизни не слыхал ничего более невероятного!— Ты веришь мне, Джефф?Он встал и нервно зашагал по беседке.— Буду честным. С одной стороны, мне очень трудно тебе поверить. Но в то же время как еще можно объяснить эту невероятную перемену в тебе? Ты совсем не похожа на Мисси характером. Просто другая женщина. — И добавил после некоторого колебания: — Возможно, так оно и есть.— Ах, Джефф, если бы ты мне поверил! Прошу тебя, не считай меня сумасшедшей.Он порывисто обнял ее.— Я никогда так и не думал, милая. Тем не менее факт остается фактом даже если ты — другой человек, ты все же некое подобие Мисси, и мне очень хотелось бы каким-то образом убедиться, что все услышанное — правда.Мелисса закусила губу.— А не помогут ли родинки?Джефф прищелкнул пальцами.— А знаешь, у нее действительно было довольно большое родимое пятно на внутренней стороне правого бедра.Мелисса вспыхнула.— Джеффри Дэльтон, каким образом вы получили доступ к такому интимному месту?Он фыркнул.— Мы часто купались вместе, и Мисси.. то есть ты… очень любила бикини.— Бикини?— Такие откровенные купальные костюмы.— Вот как!Он опустил глаза.— Так что, Мелисса?Она мгновение постояла в нерешительности, а потом, покраснев как рак, высоко задрала юбку. Он окинул искомое место взглядом с быстротой, свидетельствующей об истинной галантности, потом удивленно поднял на нее глаза. Она опустила юбку.— Будь я проклят — у тебя нет никаких родинок или родимых пятен! — И тут же торопливо добавил: — Впрочем, ты могла их удалить.— Да, но после этого наверняка остался бы шрам или какая-то другая метка, — рассудительно проговорила она.— Верно. — Он сглотнул, глядя на нее так, словно никогда не видел раньше. — Бог мой! Ты и впрямь не Мисси. Как же это случилось?— Хотелось бы мне самой знать это, — отозвалась Мелисса. — Я очень мало знаю о путешествиях во времени и тому подобное. Но если учесть всякие фантастические изобретения двадцатого века… — Она нервно сплела пальцы и продолжала: — Я пыталась узнать все, что возможно, Джеффри, но пока безуспешно И меня на самом деле интересует, не открыло ли человечество способов перемещаться во времени?Джефф улыбнулся.— Пока нет, милая, хотя разные ученые и философы создали свои теории. Люди путешествуют во времени в основном в книгах — у Герберта Уэллса, Марка Твена и так далее.— Хорошо бы прочесть эти книги.— Пожалуй. — Он снова посмотрел на нее с недоверием. — Мелисса, ты вполне уверена, что попала сюда из другого столетия? То есть я склонен поверить, что ты — другой человек, но твой рассказ о перемещении во времени совершенно невероятен. Быть может, ты просто-напросто приехала сюда в гости из другого штата или откуда-то еще?— Нет. — Она улыбнулась. — Клянусь, я попала сюда из другого Мемфиса, штат Теннесси, — из Мемфиса 1852 года. А вот когда мы вернемся домой, я покажу тебе одну вещь, которая, наверное, послужит для тебя хорошим доказательством.Он вздохнул:— Хорошо, милая. Я постараюсь отнестись к этому без предвзятости.— Спасибо, Джефф.Он смотрел на нее с любовью и удивлением и неожиданно рассмеялся.— А знаешь, что в этом самое хорошее?— Что?— Теперь мне уже не нужно беспокоиться, что ты снова станешь прежней Мисси и я потеряю ту удивительную новую женщину, которой ты стала.Внезапно лицо ее омрачилось.— Мелисса! Что такое?— Я еще не все рассказала тебе, Джефф. Не рассказала, откуда я узнала, что Мисси заняла мое место в прошлом.— Да-да, — кивнул он. — Продолжай, пожалуйста.— Я видела Мисси в овале на колонне.— Ты ее видела?!— Да! — вскричала девушка с несчастным видом. —Она теперь живет моей жизнью, а я живу ее…— Ты полагаешь, что обе драмы разыгрались одновременно, только с разницей в сто сорок лет?— Да. Именно так. — И тут Мелисса расплакалась. — Видишь ли, Мисси там страшно не нравится! По правде говоря, я никогда еще не видела более несчастной женщины, и я чувствую, что достойнее всего было бы каким-то образом снова поменяться с ней местами.— Нет! — закричал Джефф, крепко прижав ее к себе. Глаза его наполнились болью. — Я тебе не позволю! Я не знаю, как именно ты пришла ко. мне, Мелисса, но уверен, что именно благодаря тебе мне снова захотелось жить.— Я тебя не отпущу!— Джефф… — сказала она тихим голосом. — У нас может и не быть выбора.— И думать не хочу! — Он обхватил ее лицо руками. — Меня многое еще смущает в этом деле. Но разве ты не понимаешь, что за всеми этими событиями кроется какая-то причина? А что, если это судьба? Мы с Мисси не подходили друг другу, так же как, по всей видимости, вы с Фабианом. А с тобой у нас полная гармония.— Это я понимаю, — вздохнула Мелисса. — Я и впрямь обрела рай, но ведь Мисси-то попала в ад! Кажется, Фабиан ей нравится не больше, чем мне. Я не вправе быть счастливой за ее счет. Она несчастна, Джефф.Джефф засмеялся от горечи и еще сильнее обнял Мелиссу. В глазах его застыла тревога.— Мисси всегда найдет, из-за чего быть несчастной. Глава 24 Провожая Мелиссу домой, Джефф пребывал в полном смятении. Ее рассказ, мягко выражаясь, испугал его.В своем ли она уме? Неужели падение в день свадьбы неизлечимо повредило ей мозг?Но пусть даже Мелисса переменилась в результате травмы — она нужна ему именно такой! Теперь он осознал, что Мисси никогда не подходила ему, а он никогда не любил ее и просто плыл по течению.До тех пор, пока не появилась эта удивительная девушка — Мелисса! Неужели все, что она рассказала, правда?По складу ума Джефф не был вульгарным материалистом. Мысленно он допускал возможность путешествия во времени. Но встретиться лицом к лицу с женщиной из прошлого, утверждающей, что они с его настоящей невестой просто поменялась местами, — поверить в такое очень трудно!С другой стороны, теперь для него многое прояснилось. Например, решительная перемена в ней, обескураживающая доброта, мягкость, ровность характера. А ее странные несовременные манеры и речь. А еле уловимая разница во внешности, которая стала куда очевиднее после ее признаний: отсутствие мелких морщинок, темно-синие глаза в отличие от голубых у Мисси, более полные губы…И все-таки Мелисса так похожа на Мисси, что, несомненно, могла бы быть ее двойником! В общем и целом Джефф был в совершенном замешательстве, но одно он знал наверняка — терять ее нельзя! Если Мелисса сказала правду и они с Мисси поменялись местами во времени, значит, в один прекрасный момент они могут вернуться каждая на свое место. Нет, он будет бороться за Мелиссу всем своим существом!Они выехали на подъездную дорожку дома Монроу, и Мелисса робко попросила:— Ты не мог бы подождать меня за домом? Я схожу за той вещью, что собиралась тебе показать, и мне не хотелось бы, чтобы нас заметили.— Конечно, милая, — ответил он, пребывая в полном замешательстве.Вскоре Мелисса вышла во внутренний дворик и опустилась в кресло подле Джеффа. Протянув ему старый дагерротип, она сказала:— Вот. Это я.Молодой человек взволнованно смотрел на фото Мелиссы в старинном подвенечном платье.— Боже мой, ты права! Это ты! Но как же так? Фото такое старое и выцветшее. Кажется, оно сделано в прошлом веке.— Так и есть. Переверни и посмотри, что написано на обороте.Побледнев, Джефф перевернул фотографию. На обратной стороне кто-то изящными буквами, наполовину стершимися от времени, написал: «Мелисса Монтгомери, 29 февраля 1852 года».— Господи! — воскликнул он.— Теперь ты мне веришь?— Боже праведный, да как же иначе? — И не в силах оправиться, от изумления, он продолжил: — Видишь ли, теперь я припоминаю, что Мисси как-то говорила об этой фотографии, когда рассказывала мне, что собирается сшить такое же свадебное платье. Она даже намекнула на ваше сходство, хотя дагерротип мне не показывала. Подумать только, вы просто двойняшки!— Да уж.— Значит, вы с ней поменялись местами?Она кивнула.— Просто чудеса! Вы должны были повенчаться в один и тот же день, в одном и том же доме, в одном и том же подвенечном платье…— В один и тот же час, — добавила она.— Только эти события разделяют сто сорок лет! — заключил Джефф. — И из того, что ты мне рассказала, следует, что вы обе упали с лестницы, судя по всему, в один и тот же миг… И ты полагаешь, что этот удивительный обмен произошел именно тогда?— Да. Я думаю, что в этом замешан малахитовый овал на колонне.Джефф нахмурился.— Пойдем посмотрим на него?Она задумчиво закусила губу, потом кивнула:— Пойдем, родителей сейчас дома нет.— Ты не хочешь, чтобы они узнали, да? Пожалуй, ты права. Если рассказать все Ховарду и Шарлотте, они перепугаются до смерти, да и вряд ли тебе поверят.— Но ведь ты поверил? — спросила она с надеждой в голосе.— Да, милая, я поверил, — ответил он совершенно искренне.Мелисса поднялась наверх, чтобы убрать фотографию, а Джефф задержался у колонны, стал рассматривать «пуговицу». Выглядел этот бычий глаз из малахита необычно — темно-зеленый цвет, странные концентрические окружности, но никаких картин на его поверхности Джефф не увидел.— Значит, в этом камне ты видела лицо Мисси? — спросил он, когда подошла Мелисса.— Да. — Девушка посмотрела на полированную «луговину». — Круги иногда начинают дрожать и раздвигаются, и тогда я его вижу. Она находится в моем доме, в 1852 году — и как я уже сказала, судя по всему, несчастна.— Хм-м-м. — Молодой человек внимательно вгляделся в овал. — Ничего не вижу.— На самом деле и я вижу ее очень редко и никогда еще не видела в чьем-либо присутствии.— Наверное, так и должно быть Очевидно, это странное явление доступно только вам с Мисси.— Я тоже так думаю.— Пойдем посидим в гостиной, — предложил он.Влюбленные уселись рядышком на софе; на лицах обоих лежала печать тревоги.— Расскажи мне еще о той жизни, в прошлом, — попросил наконец Джефф.— Я родилась в 1832 году, — начала она. — В то время Мемфис был просто маленьким прибрежным городком.— Он и вправду был довольно мал, когда я покинула его. Мои родители, Джон и Лавиния Монтгомери, владели хлопковой плантацией, расположенной к востоку от города.— В этом доме, — взволнованно сказал он.— На этой земле, — подхватила она.— На самом деле первые десять лет моей жизни прошли в скромном старом коттедже. А этот дом построили в 1842 году. Как я уже сказала, за день до моей свадьбы отец велел рабочему прикрепить на лестничную колонну малахитовую «пуговицу» в знак того, что за дом выплачены все деньги.— Ах да! Интересный обычай. Но расскажи лучше о том, как ты росла.— По нынешним меркам мое детство было очень скучным, — рассмеялась она. — Почти все время я проводила на плантации. Гувернантка учила меня читать и писать, шить и вязать, а также преподавала основы этикета — все, что подобает леди. Интереснее всего бывало, когда к нам в гости приезжали родственники или мы ездили погостить у них — Она задумчиво улыбнулась. — Как-то раз мы даже доплыли на пароходе до Сент-Луиса. А еще мы однажды ездили в Новый Орлеан на праздничное гуляние. В двадцать лет, когда я должна была выйти замуж за Фабиана, почти все свое свободное время я посвящала посещению церкви и благотворительной деятельности.— Как все изменилось, — усмехнулся Джефф. — А отношения с родителями? Какие они были?Девушка вздохнула!.— Мои родители. те, что остались в прошлом, — люди откровенные и энергичные. Должна признаться, что они многих в Мемфисе шокировали некоторыми своими публичными высказываниями.— Удивительно!— И по-моему, они были разочарованы во мне как в дочери.— Странно. Ведь ты просто ангел!Она улыбнулась— Может быть, тебе я кажусь ангелом, но мои родители считали, что у меня нет характера. Думаю, им понравилась бы… такая дочь, как Мисси.— Теперь они ее получили, — заметил Джефф с печальной усмешкой.— По всей видимости. Для них самой большой радостью в жизни, как мне кажется, было заполучить в зятья— Фабиана Фонтено.— Да-да! Расскажи мне еще раз об этом брачном контракте.— Контракт был заключен нашими родителями при моем рождении и считался священным. Видишь ли, родители Фабиана — французские иммигранты, весьма приверженные старым традициям. И наверное, когда их унесла эпидемия желтой лихорадки, желание Фабиана выполнить договор только окрепло — из чувства долга, видишь ли. Плантация Фонтено граничила с нашей плантацией, так что имелись еще и практические основания— объединить наши владения.— Но ведь это совсем как у нас с Мисси! — разволновался Джефф. — Мы собирались пожениться исключительно ради того, чтобы слить фирму моих родителей, «Стальные трубы Дэльтонов», с фирмой ее родителей — «Шарикоподшипники Монро».— Да, сходство воистину удивительное, — кивнула Мелисса. — И если бы не контракт, я ни за что не вышлабы за Фабиана. Тем более что его бесила сама мысль о том, что я стану его женой.— Вот сукин сын! Разве можно не любить тебя? Она бросила на него полупольщенный, полуумоляющий взгляд.— Джефф, пойми же, Фабиан — очень надменный, волевой человек. Я ему вовсе не пара. Наверное, я из тех людей, которых в твоем времени называют «размазня».— Ничего подобного! — возмутился Джефф.Она не смогла удержаться от смеха.— Ты очень добр ко мне. И все-таки Фабиану нужна была такая женщина, которая могла бы противостоять ему и ставить его на место.Джефф тотчас вскочил и едва не запрыгал от радости.— Вот он и получил Мисси! Ах, это просто чудесно. Хотелось бы мне оказаться там и посмотреть на эту потеху!— Ты о чем? — недоуменно нахмурилась она.— Неужели ты не понимаешь? — засмеялся он. — Современная феминистка — и эта свинья, мужчина-шовинист!Мелисса изменилась в лице.— Я не стала бы называть Фабиана свиньей!— Да нет, ты не поняла, — виновато покачал головой Джефф, — это просто так говорится про мужчин с психологией самцов, мужчин доминирующего типа. — Он заходил по комнате, на лице его было восторженное выражение. — Нет, мне определенно это нравится! Просто замечательно!— Нравится что?Он заговорил с нарастающим воодушевлением:— Разве ты не понимаешь, милая? Вот смотри: у нас есть четыре человека, чьи жизни складывались ужасно, две пэры, которые собирались вступить в брак по самой худшей из всех причин. И тут волей судьбы все изменяется к лучшему!Мелисса непонимающе покачала головой. — Ладно. Объясняю подробно. Родители у тебя были не такие, как надо?— Ну, положим.— И жених тоже?— Да, это так.— Но тебе ведь нравятся Шарлотта и Ховард, да?— Очень приятные люди.— И они любят тебя?— Да.Он подошел к ней и схватил ее за руку.— А мы с тобой? Мы прекрасно подходим друг другу, верно?Она улыбнулась ослепительной улыбкой:— О да!— Теперь что касается Мисси. Ты знаешь, что она никогда не ладила с Шарлоттой и Ховардом?— Нет… но ведь это вполне понятно. Шарлотта и Ховард — люди консервативные, приверженные традициям, тихие, а из того, что я узнала о Мисси, она совершенная бунтарка.— Верно. Теперь возьмем Мисси и меня. Она очень похожа на твоего Фабиана. Мне страшно не нравилось, что она всегда верховодит, а по правде говоря, мне было все равно. — Он посмотрел ей в глаза и шепотом добавил: — В то время.— И к чему ты клонишь?— К тому, что у вас с Мисси были не те родители и не те женихи, а теперь все на своих местах, — объяснил он, сверкнув глазами.Какое-то время она молчала и, нахмурившись, обдумывала его слова.— В отношении меня это верно, Джефф, но ведь Мисси-то несчастна! Видел бы ты ее лицо..— Какие-то мелкие неприятности Она их переживет, — махнул он рукой.Но Мелисса печально покачала головой.— Джефф, я очень тебя люблю, но ты ведь должен понимать, что любовь несовместима с бесчестным поступком.— Что ты имеешь в виду? — звенящим от напряжения голосом спросил он.— Я имею в виду, что вне зависимости от того, была я в прошлом несчастна или нет, Джон и Лавиния Монтгомери остаются моими родителями, а Фабиан Фонтено — моим женихом— Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32