– Когда-нибудь я стану графом Уоррингтоном, – продолжал бормотать Роуэн, снова поймав руку Мауры и подтаскивая девушку к дверям кузни. – Потому что Эвероду тоже придется умереть. – Он увидел выражение ужаса на лице Мауры и захлопал глазами. – Ну ты-то должна радоваться его смерти – это же он во всеуслышание объявил, что ты его девка, такая послушная. – Роуэн нахмурился. – Вот опять то же самое – послушная. Что-то я этого не вижу.
Маура не прислушивалась больше к пьяной болтовне Роуэна: она старалась осмыслить то, что уже услышала от него. Тетушка Жоржетта была любовницей Роуэна. Он мечтал унаследовать графский титул, но ради этого должны были умереть два человека.
Она закрыла лицо руками.
Что же ты наделала, тетушка Жоржетта?
Маура схватила Роуэна за плечо и встряхнула.
– Нам необходимо возвращаться в Лондон.
– Но-о… – Он указал пальцем на дверь кузни.
– Не теряя ни минуты! Свадьбу можно сыграть в другой раз, – успокаивала его Маура, а сама пыталась понять, когда же именно тетушка замыслила убийство мужа. – Роуэн, я боюсь, что твой отец в большой опасности.
Он взял ее за руку и повлек к двери.
– Уедем после того, как ты станешь моей женой.
Маура застонала от негодования. Этот человек совсем не соображал, он одурманил себя вином и бренди.
– Роуэн!
Она никак не ожидала, что он ударит ее по лицу, да еще с такой злобой. Маура отлетела в сторону и упала наземь. Роуэн бросился к ней, схватил за руки прежде, чем она успела отползти, и поставил на ноги.
Маура громко закричала.
На лице Роуэна появилось мечтательное выражение. Ему нравилось применять силу. Лишним тому доказательством был удар, который он нанес ей в поясницу.
– Мы заехали так далеко, чтобы пожениться. Твоя тетушка будет очень недовольна, если мы не вернемся мужем и женой. И я тоже буду не доволен, – прошипел он ей на ухо. – Жоржетта любит тебя как родную дочь. Ну-ка, попробуй еще раз меня ослушаться, и с тобой произойдет несчастный случай: ты сломаешь себе шею. Твоя тетушка не единственная, кто умеет без лишних угрызений совести устранять беспокойных родственников.
Эверод ударом ноги распахнул дверь кузницы, уже второй за сегодня. На него устремились пять пар глаз. Эверод, без сна пробыв в седле трое с половиной суток, исчерпал все запасы своего терпения. Его беспощадные янтарно-зеленые глаза замерли на лице Мауры.
На этом лице промелькнуло выражение, которое ему хотелось считать радостным облегчением. Но его гнев тут же вспыхнул с новой силой, когда он заметил, что Маура одной рукой прижимает к груди увядший букетик полевых цветов, а другую ее руку крепко удерживает его брат.
Роуэн, открыв рот, смотрел на брата, будто на привидение.
Маура сделала шаг к Эвероду, но его проклятый братец снова притянул ее к себе.
Эверод сверкнул глазами на пожилого господина, который весил, похоже, не меньше десяти пудов.
– Этот брак не может состояться!
– Не обращайте на него внимания. – Роуэн, покачнувшись, оперся на Мауру.
– Э-э, а кто вы, сударь, будете? – мрачно вопросил тучный господин.
Эверод посмотрел прямо в глаза Мауре.
– Я отец ребенка, которого она носит в своем чреве.
Это скандальное заявление разбудило двух полусонных крестьян, которых позвали в свидетели.
Глаза цвета морской волны округлились при этом невероятном утверждении. Маура вырвала руку из руки Роуэна.
– Это неправда!
Загораживая дорогу Эвероду, младший братец выступил вперед.
– Послушай, никому ты здесь не нужен. Эта женщина – моя, и…
Кулак Эверода обрушился на его челюсть. Виконт с удовлетворением услышал треск сломавшейся кости, после чего братец рухнул на пол бесформенной грудой. Эвероду было неведомо, посвящен ли Роуэн в замыслы Жоржетты. Вернутся в Лондон – тогда и разберутся, кого в чем винить. Он переступил через распростертое тело.
– Ты ударил его! – Маура пристально смотрела на Эверода.
Он взглянул на младшего брата и равнодушно пожал плечами.
– Он заслужил. – Виконт прищурился и недобро усмехнулся. – И ты тоже!
Разъяренная девушка набросилась на него, колотя по голове увядшими цветами.
– Ах, ты не знаешь, что мне пришлось вытерпеть!
Эверод только прикрыл лицо согнутой рукой, а Маура без устали хлестала его букетом.
– И после всего этого ты распахиваешь дверь и сообщаешь всем, что я беременна? Что вы за люди, Лидсоу? Неужто мало того, что ты в приличном обществе обозвал меня шлюхой?
– Выходи за меня замуж.
Маура швырнула в него растрепанным букетом. Эверод уклонился, и цветы приземлились на спину Роуэна.
– Я тебя ненавижу! – прошипела она.
Пожилой господин критически оглядел живот Мауры.
– Так вы носите дитя этого человека?
– Нет! – завизжала она пронзительно – так похоже на свою честолюбивую тетушку-убийцу.
Эверод умоляюще простер к ней руки.
– Любовь моя, будь же справедлива. Мы ведь оба понимаем, что я пропащий человек, с тех пор как отведал клубничного джема.
Два поселянина, сидя в напряженных позах, жадно прислушивались к перебранке невесты со вторым за эту ночь женихом.
– Ты вполне можешь сказать, – лукаво усмехнулся ей Эверод, – что все предпринятое нами в тот день оказалось плодотворным.
Он зашел слишком далеко. Маура бросилась в его объятия.
– Уф! Вы позволяете себе слишком много вольностей, лорд Эверод! Как вы смеете насмехаться надо мной, когда ваш брат – бессердечный подлец… – Вспомнив об упавшем женихе, Маура наклонилась над Роуэном и пнула его ногой под ребра.
Трое наблюдателей отшатнулись при таком проявлении ее кровожадности. А Маура обратила свой гнев на Эверода.
– А ты врываешься сюда, словно средневековый рыцарь, готовый бесстрашно сражаться со всяким, кто обидит меня! – Она отошла от Эверода и шмыгнула носом. – Так вот, это ты меня обидел.
– Да, я понимаю, – сказал он, и при виде слез, навернувшихся ей на глаза, у него заболело сердце.
– Ты по-настоящему обидел меня. – Маура снова всхлипнула и вытерла слезы, стекавшие по щекам. – Нужно ли мне просить мистера Пейсли сбить тебя с ног, или ты добровольно окажешь мне такую честь и встанешь на колени?
Ну если она так хочет лягнуть его, Эверод готов был лечь на пол и сдаться на ее милость. Маура икнула в сжатый кулак.
– День был ужасный. И… и твой отец при смерти! – выпалила она, всхлипывая.
Эверод не мог больше видеть ее несчастное лицо. Ему было мучительно стыдно сознавать, что во многом именно он виноват в этом горе. Отмахнувшись от ее слабых возражений, виконт крепко прижал Мауру к себе.
– Отец не умер. Я был рядом с ним, прежде чем отправиться за тобой. Он тяжело болен, но может еще выздороветь, ведь теперь твоя тетушка больше не поит его отравленным вином по нескольку раз на дню. Маура вскрикнула и отшатнулась.
– Откуда ты знаешь?
Его янтарно-зеленые глаза прищурились с подозрением.
– А тебе что об этом известно?
Маура горько усмехнулась, взглянув на распростертое тело Роуэна. Если бы Эверод не держал ее, она, наверное, лягнула бы его младшего брата.
– Только то, что он мне рассказал. Может, ты хочешь связать его, пока он не очнулся?
Эверод погладил ее по спине. Он никогда и не сомневался, что Маура не замешана в этом скандальном деле.
– Нам предстоит о многом поговорить на обратном пути в Лондон.
Она отрешенно кивнула.
– Будьте моей женой, миледи, – пробормотал Эверод, зарываясь лицом в ее волосы. – Я люблю тебя. Ты же знаешь, что я не думал и половины того, что…
Маура бросила на него язвительный взгляд. Эверод вздохнул.
– Ничего из того, что я наговорил, когда Роуэн встал и объявил о вашей предстоящей свадьбе. Выходи за меня замуж, и тогда ты вместе с Килби, Пэйшенс и Фэйр сможешь посидеть и подумать о самых зверских способах мести за ту боль, которую я тебе причинил.
Ее глаза постепенно теплели.
– Я люблю тебя, Таунсенд. Однако выходить замуж только ради того, чтобы насытить свою месть, представляется мне столь же нелепым…
– …как и соблазнять очаровательную невинную девушку ради той же цели, – закончил он, вздернув бровь.
– И еще о тетушке…
Эверод не дал ей договорить. Жоржетта была под стражей. На сей раз графине не уйти от правосудия. Крепко прижавшись к губам Мауры, он поцеловал ее с таким жаром, словно они не виделись годы, а не несколько дней.
Мистер Пейсли с грохотом опустил свой молот на наковальню.
– Клятвы принесены. Благословляю новобрачных. – Он кивнул изумленной паре. – Отныне вы муж и жена.
Кузнец махнул рукой своим помощникам:
– Принесите-ка веревку. Да не мешкайте: мне не терпится добраться до своей кровати.
Маура посмотрела на Эверода, глаза ее лучились радостью.
– Я люблю тебя, – произнесла она одними губами.
Они с Эверодом отошли, чтобы не мешать добрым людям связывать Роуэна по рукам и ногам для обратного путешествия в Лондон.
– И я люблю тебя, леди Эверод, – громко произнес виконт, сплетая пальцы с пальцами Мауры.
Закаленная в адском огне горя и предательства, их любовь была из тех, что не сломит никакая сила.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27