В сравнении с этим позор, перенесенный Маурой в тот вечер, сразу померк. Девушка закрыла глаза. Она думала о дяде, который умирал в эти минуты.
– Чем я могу помочь? Может быть, принести тебе поесть или хотя бы чашку чаю?
Тетушка поцеловала Мауру в щеку, испытывая признательность за ее заботу.
– Мне ничего не нужно, мое сокровище. Тебя хочет повидать Уоррингтон. Он уже спрашивал о тебе и Роуэне.
А об Эвероде?
Этот вопрос вертелся у Мауры на языке, но дядя был в тяжелом состоянии, и новые огорчения ему ни к чему. Они с тетушкой поднялись по лестнице, обнявшись и храня молчание, пока не дошли до спальни графа.
У двери стоял доктор Бэрк, предоставивший Роуэну возможность недолго побеседовать с отцом наедине.
– Леди Уоррингтон, я вынужден настаивать на том, чтобы ваше общение с графом было весьма кратким. Не говорите и не делайте ничего такого, что могло бы расстроить его. Отдых – единственное, что может ему помочь.
– Разумеется, доктор Бэрк, – ответила Жоржетта, прижимая к уголку глаза платок.
Врач улыбнулся ей, как заботливый папаша.
– Я оставил на столе лекарство. Через шесть часов можно дать графу несколько капель настойки в небольшом количестве подогретого вина. Лекарство принесет вашему мужу некоторое облегчение.
Жоржетта прикоснулась к руке врача.
– Благодарю вас! Вы так заботитесь о моем супруге.
Доктор погладил ее руку.
– Если я снова понадоблюсь, пришлите за мной кого-нибудь из слуг.
Пока Жоржетта прощалась с доктором, Маура вошла в спальню графа. Роуэн, склонив голову, сидел на стуле у изголовья кровати и держал отца за руку.
Мауру поразила происшедшая в графе перемена. Румянец на щеках и веселые искорки в глазах, которые она заметила в карете по дороге к Керстингам, совершенно исчезли. На белоснежной подушке лицо Уоррингтона казалось пепельно-серым, губы болезненно сжались в тонкую линию. Он протянул Мауре руку с тонкими пальцами, скрючившимися наподобие когтей.
– Маура, – проговорил граф, задыхаясь, словно его легким не хватало воздуха.
Она бросилась к кровати.
– Дядя! – Девушка схватила его за руку, молясь про себя, чтобы он выздоровел. – Что случилось? Вам очень больно?
– Чуть-чуть, – солгал граф. Маура поцеловала его руку. – Я сильно напугал твою тетушку, когда упал без чувств. Кажется, я ударился головой.
Уоррингтон скрипнул зубами, все его тело напряглось: на него накатил новый приступ сильной боли. Маура с тревогой посмотрела на Роуэна.
– Вам нельзя говорить. Доктор Бэрк настаивает, чтобы вы отдыхали.
– Непременно, – пообещал Уоррингтон. Боль немного отступила, и он удобнее устроился на матрасе. – Роуэн, Маура, у меня осталось мало времени.
– Нет! – Роуэн беспокойно заерзал на стуле.
– Я умираю, – без обиняков сказал граф. – Бэрк говорит, что сердце у меня изношенное, а я верю ему, потому что дело свое он знает.
Слезы, повисшие на ресницах Мауры, застили ей взор.
– Но вы же так упрямы, дядя! Вы еще можете доказать, что доктор Бэрк заблуждается.
– Мне надобно привести в порядок свои дела. Утром Жоржетта вызовет сюда моего стряпчего. – Уоррингтон отпустил руки Роуэна и Мауры. Отворачиваясь от нее и согнувшись пополам, он сильно закашлялся.
Маура поспешила к стоявшему у кровати приставному столику. На нем стояли несколько флаконов темного стекла, бокал и кувшин с водой. Она наполнила бокал и подала графу.
– Я пойду посмотрю: быть может, доктор Бэрк еще не успел уйти, – предложила она.
– Уже ушел, – сказала Жоржетта, входя в комнату. Встревоженная, она поспешила к постели больного. – Что случилось?
– Ничего, женушка. Я совершенно здоров, – сказал Уоррингтон, отодвигая поданный ему бокал, из которого успел отпить несколько глотков. – Я как раз собирался рассказать Роуэну и Мауре о том, что мы тут без них обсуждали.
– Тебе что-то нужно, отец? – спросил Роуэн, вытирая платком испарину, выступившую на лбу и висках графа.
– Обещание, – прошептал Уоррингтон. – Роуэн, мне надобно, чтобы ты дал слово: безосновательные обвинения в адрес Мауры со стороны твоего брата не должны помешать твоему решению жениться на ней. – Он посмотрел на графиню. – Я желаю, чтобы вы с Маурой соединили свои судьбы.
– Твои тревоги излишни, отец! – воскликнул Роуэн, схватил Мауру за руку и привлек ее к себе. – Маура согласилась стать моей женой.
– Роуэн!
Ничего подобного она не говорила. Пока они ехали в экипаже, Роуэн уверял ее в своих чувствах, но Маура и слова не сказала о том, что согласна выйти за него замуж. Он был обижен ее холодностью, однако согласился подождать еще.
– Немедленно! – Уоррингтон весь дрожал от нового приступа сильной боли. – Если вы отправитесь немедленно, то сможете пожениться уже через несколько дней. В Шотландии.
Бежать в Гретна-Грин? Маура попыталась справиться с нахлынувшим на нее чувством страха и растерянности. Она и так мало могла распоряжаться своей будущностью, а теперь с ней и вовсе перестали считаться.
– Я не могу вступить в брак без благословения родителей. – Она беспомощно посмотрела на Роуэна, умоляя его понять ее чувства.
Жоржетта обняла ее за талию.
– Твои родители все поймут. Они много лет видели, как вы с Роуэном увиваетесь друг за другом. В последнем письме к сестре я предуведомила ее, что по возвращении из Индии их, вероятно, будут ждать добрые вести.
– Вот мое последнее желание, Маура, – сказал граф, с трудом переводя дыхание. – Я всегда относился к тебе как к дочери. Окажи мне уважение, сделай так, чтобы мечта моя сбылась. Возвращайся к моему смертному ложу, став женой моего сына.
Роуэн с силой сжал пальцы Мауры. Он без слов предостерегал ее, чтобы она не усугубила состояние старого графа, идя наперекор его последней воле. Маура глубоко, вздохнула и кивнула.
– Я стану женой вашего сына.
Глава 24
Эверод выпрыгнул из коляски первым. Быстрыми шагами он взбежал по ступенькам к парадной двери отцовского особняка. Дверь была заперта, но это не могло его остановить. Он не раз перелезал через садовую ограду в надежде повидать Мауру. Не так много часов прошло с того мгновения, когда он по-хозяйски вошел в этот дом и проследовал его коридорами до ее двери.
Он наследник Уоррингтона, но во всем доме помнила об этом, кажется, одна только Маура. Уже много лет она была влюблена в него. А он все это время презирал ее. Когда он подошел к ней в книжной лавке, она испугалась, что он обидит ее. И все же она заставила себя преодолеть неприязнь и попробовать достучаться до того юноши, которого когда-то любила. Его побуждения в отношении Мауры отнюдь не были столь же благородны, и все же именно ему она преподнесла в дар свою невинность.
Это была единственная ее драгоценность, которую она могла принести ему в жертву. Она отчаянно рисковала, доверяясь мужчине, который не так давно собирался похитить ее невинность лишь для того, чтобы посмеяться над ней.
И чем же он отплатил ей за доверие? Он позволил своему гневу и ревности к Роуэну довести себя до того, чтобы публично опозорить единственную женщину, которая любила его безоглядно, со шрамом и прочими недостатками.
Маура любила его.
Когда Эверод понял это, он почувствовал, как теплеет у него на душе, в самых дальних ее уголках, которые он до той поры и не считал заледеневшими. Маура всегда любила его, просто она никогда не облекала это чувство в слова.
А если бы она это сделала, Эверод не поверил бы ей.
Любовницы шептали ему на ухо слова любви, и он отвечал им тем же, а вот теперь они все словно стали для него призраками, и он не в силах был припомнить их лиц. Ибо все, чего он желал, заключалось для него в трех простых словах.
И единственная женщина, которая заслуживала этих от души идущих слов, никогда не слышала их от него.
А поверила бы она мне, наберись я смелости их вымолвить?
Эверод почувствовал, что его догоняют друзья.
– Ты собираешься постучать? – спросил Солити.
Как и остальные, он устал и думал лишь о том, чтобы вернуться к жене и лечь спать.
Эверод сердито посмотрел на дверь.
Его братец собирается жениться на Мауре.
Черта с два!
Эверод с размаху пнул дверь ногой.
– Господи, Эверод! Я же сказал «постучать»! – закричал на него Солити, а Эверод тем временем навалился на дверь всем телом.
Под его напором дверь отворилась.
Эббот, престарелый дворецкий Уоррингтонов, услышал шум у парадной двери. Он покрепче ухватил трость, так, словно это была дубинка.
– Немедленно убирайтесь отсюда! Нам здесь гуляк не нужно!
Эверод выхватил трость из рук слуги и бросил ее Кэдду.
– Мы не какие-нибудь громилы, Эббот. Наденьте очки: я Эверод, наследник графа Уоррингтона. – И он посмотрел вглубь холла: не выглядывает ли Маура из-за какой-нибудь двери? – Я пришел за мисс Кигли.
Дворецкий растерянно нахмурился. Он разглядывал пятерых устрашающего вида джентльменов, соображая, как ему поступить.
– Мисс Кигли? Я…
– Кто там, Эббот? – послышался сверху холодный голос Жоржетты, и Эверод отступил на несколько шагов, чтобы разглядеть графиню.
Изящно держась одной рукой за перила, она снисходительно рассматривала всю пятерку.
– Тебя никто не звал, Эверод. Пока это все еще дом Уоррингтона. Ступай вон, иначе я велю Эбботу позвать ночную стражу.
Дворецкий, прихрамывая, встал так, чтобы видеть хозяйку.
– Должно быть, его позвал доктор Бэрк, миледи. В таких печальных обстоятельствах обычно приглашают наследника.
Рэмскар выступил вперед, загораживая Эвероду дорогу и мешая ему схватить дворецкого за ворот ночной рубашки.
– Что это за обстоятельства, Эббот? – спокойным тоном спросил граф.
– Ничего не отвечай, – прошипела слуге Жоржетта.
– Лорд Уоррингтон при смерти, милорды, – печально покачал головой Эббот. – Доктор Бэрк говорит, что сердце у него…
Эверод не стал слушать дальше. Он взлетел вверх по лестнице, готовый смести с дороги всякого, кто попытается помешать ему увидеть отца.
Его отец при смерти!
Вопреки разногласиям и вражде Эверод никогда не переставал любить отца. Женщина, которая сделала все для того, чтобы эта любовь осталась безответной, преградила ему путь, словно ангел мщения.
– Уоррингтон не желает тебя видеть, – сказала она, задевая его своими словами за живое.
– Ну что же, мне нравится ему досаждать, – ответил Эверод, оттесняя ее в сторону. Он слышал, как его друзья обмениваются репликами, поднимаясь за ним. Вероятно, Эббот рассказал им о болезни Уоррингтона более подробно.
– Не смей! – Визг Жоржетты зазвенел в ушах Эверода.
Не обращая внимания на ее требования остановиться, он отворил дверь в спальню отца. У входа виконт замер, зажав нос рукой. Спальня, скупо освещенная лишь ночным светильником, висевшим на стене, была насыщена запахами рвоты, пота и медицинского спирта.
Эверод увидел отца, лежащего в постели. Однако дело было плохо: глаза Уоррингтона были открыты, но он не замечал сына. Взгляд его был устремлен в пространство, а зрачки блестели, будто стеклянные пуговицы. Граф дышал с большим трудом.
– Отец, – тихо позвал Эверод, дотрагиваясь до его плеча.
Уоррингтон с трудом перевел взгляд, силясь разглядеть сына. Он пробормотал что-то нечленораздельное, по его глазам было понятно, что он не узнает Эверода.
– Я съезжу за доктором Бэрком, – сказал Броули и исчез за дверью.
Эверод закрыл лицо руками. Состояние отца ухудшалось на глазах. Безвольно уронив руки, Эверод скользнул холодным отчужденным взглядом в сторону приставного столика у кровати. Там в беспорядке стояли несколько грязных бокалов и какие-то лекарства. Виконт взял один из бокалов и понюхал прозрачную жидкость.
Вода.
Разноцветные флакончики, теснившиеся у кувшина с водой, были наполнены чем-то более хитрым. Эверод взял темно-зеленый флакон и откупорил. Вдохнул и тут же непроизвольно отдернул голову. Запах у жидкости был тошнотворный. Эверод быстро закупорил флакон и поставил на прежнее место. Взял другой. Жидкость в этом коричневом флаконе пахла не намного лучше, но Эверод узнал в ней настойку опия. На краешке стола стоял полупустой бокал с красным вином. Эверод схватил бокал за ножку и понюхал. В вине присутствовал запах жидкости из темно-зеленого флакона.
Он осторожно поставил бокал на место и прикоснулся пальцем к темно-зеленой пробке.
– Я тебе сочувствую, друг, – печально произнес Солити. Он смотрел на Эверода, и в глазах его стояли слезы. Должно быть, ему вспомнился собственный отец. Старый герцог скончался скоропостижно, и семья Карлайлов не имела возможности проститься с ним у смертного одра.
– Неужто вы не можете дать Уоррингтону умереть спокойно? – зарыдала у двери Жоржетта, обращаясь ко всем сразу. Они вторглись в личные покои ее мужа, а она не хотела видеть там никого из них.
Да, Мауры ведь тоже нет!
Она любила его отца как своего собственного. И раз уж он умирал, она должна была бы находиться у его постели и держать его слабеющую руку.
– Где Маура?
Графиня зевнула, благовоспитанно прикрыв рот рукой.
– Спит. Если ты не забыл, она по твоей милости пережила нынче вечером тяжелый удар.
Так на что же это он случайно натолкнулся?
Эверод крепко обхватил одной рукой зеленый флакон и, подскочив к Жоржетте, другой вцепился ей в горло, как давеча, когда она проскользнула в его спальню незваной.
– Вы были заняты важными делами, леди Уоррингтон, разве я не прав? – проговорил Эверод с нескрываемой угрозой.
– Ты что, ума решился? Отпусти меня! – вскричала Жоржетта, колотя его по руке.
На плечо Эверода опустилась ладонь Кэдда.
– Этим делу не поможешь.
– Она что-то натворила, – сказал Эверод, сердито глядя на маркиза. – Похоже, она отравила отца. – Он вплотную придвинулся к Жоржетте. – Маура мне рассказывала, что ты увлеченно поишь весь дом своими отварами и настойками. – Он припомнил, как видел на подносе в спальне Мауры один из таких же флакончиков зловещего цвета.
– Я в первую очередь всегда забочусь о здоровье домочадцев, – вызывающе ответила графиня. – Много лет я выращиваю и собираю целебные травы, и от моих лекарств еще никто не умер.
– Сейчас Броули привезет доктора Бэрка, Эверод, – произнес стоявший справа от него Рэм. – Доктор выяснит, что во всех этих флаконах.
Уоррингтон закричал и заметался на постели. Солити подошел к нему, стараясь успокоить умирающего. Пальцы Эверода сжались на горле Жоржетты.
– У нас не осталось времени, и к тому же, насколько можно судить, леди Уоррингтон подкупила доктора.
– Ваш-ш-ша светлость, разве вы не видите, что мой пасынок болен ничуть не меньше своего отца? – воззвала графиня к Солити. – Я не сделала ничего дурного.
Эверод зловеще усмехнулся.
– Докажите! Я предлагаю провести опыт. – Он поднес флакон ближе и большим пальцем сковырнул пробку. – Коль вы так свято верите в свои снадобья, выпейте вот это, я настаиваю.
Жоржетта с опаской взглянула на флакон.
– Это очень сильное средство. – Она сглотнула слюну, и горло ее напряглось под пальцами Эверода. – Обычно я разбавляю его вином.
– Ну хотя бы несколько капель, – настаивал Эверод, поднося флакон к ее губам. – В худшем случае помаетесь немного животом от этих вареных сорняков.
– Не буду. – И она отвернулась от флакона.
– Выбирайте, Жоржетта: несколько капель или весь пузырек, – пригрозил Эверод. – Мне ведь все равно. Но зелье свое вы выпьете.
Он прижал флакон к ее губам и невзирая на протестующие возгласы друзей, еще крепче сжал горло графини. Если он задушит Жоржетту, его не будет мучить совесть.
Это уже давно надо было сделать хоть кому-нибудь. Его мачехе придется проглотить часть содержимого, пусть даже она после этого лишится чувств.
– Нет, нет, подожди! – Жоржетта брыкалась и лягалась, словно Эверод отнимал у нее жизнь. Ее глаза злобно сверкнули, встретившись с его непреклонным взглядом. – Если я выпью то, что в этом флаконе, я почти наверное умру.
От такого признания, произнесенного хриплым голосом, все в комнате, исключая лишь Уоррингтона, застыли на месте.
– Что в нем? – спросил Эверод, стиснув зубы. Он повыше поднял флакон, как бы предупреждая Жоржетту, что ее признания не помешают ему влить это зелье ей в глотку. – Говори правду!
– Здесь несколько трав. По одному из рецептов, созданных мной. В малых, точно выверенных дозах он помогает от болезней сердца, – заговорила Жоржетта, опустив глаза, чтобы не выдать себя сверкавшим в них злорадством. Пальцы Эверода по-прежнему крепко сжимали ее горло. – Твой отец болен уже много лет, Эверод. Что же преступного в том, что жена заботится о муже?
Эверод нисколько не сомневался, что мачеха лжет. Если бы отец действительно был болен столько лет, верные люди ему давно уже об этом сообщили бы. И уж наверняка ему рассказала бы об этом Маура. Сколь бы ни сомневалась она в побуждениях Эверода, душа у нее была очень добрая и она не стала бы скрывать от него такие ужасные новости.
– А если обращаться с этим неосторожно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27