Утешения подруг прорвали плотину, которую она удерживала исключительно силой воли. В темной глубине экипажа Маура горько оплакивала потерю мужчины, которого так любила. Через час с этим было покончено. В ее душе не осталось ничего, лишь боль и пустота.
– Фи, Эверод очень разочаровал меня! – воскликнула Килби; происшедшее так ее огорчило, что она не могла усидеть на месте. – Этого человека надо бы охолостить.
– В таком случае я прикажу Хеджу спрятать все ножи в доме, – сказал, входя в гостиную, герцог Солити.
Все женщины повернули головы к двери.
Герцог был не один. У Мауры все внутри похолодело, когда она подумала, что Эверод мог присоединиться к своим друзьям. Мистер Броули, лорд Бишмор и лорд Рэмскар переступили порог и поздоровались с дамами. Маура еще несколько мгновений смотрела на открытую дверь, убеждая себя: она рада, что вместе со всеми в комнату не вошел Эверод с извинениями, которые она швырнула бы ему назад, в его презрительно ухмыляющуюся физиономию.
Килби сердито посмотрела на мужа. Он хотел поцеловать ее в щечку, но она отвернулась.
– Если бы я поведала нашему дворецкому грустную повесть о том, что произошло сегодня в бальном зале Керстингов, верный слуга сам вооружился бы ножом, чтобы помочь мне сделать твоего дружка евнухом.
Его светлость выпрямился, с его губ сорвался вздох. Он бросил осторожный взгляд на Мауру.
– Ты уже слышала о выходке Эверода. Я так и подумал, когда узнал, что ты уехала с бала, не сказав мне ни слова. Я беспокоился, что из-за ребенка ты плохо себя чувствуешь.
– Я действительно плохо себя чувствую. Но за это можешь поблагодарить Эверода, – сказала Килби, ткнув мужа в грудь.
– Боже, до чего же у тебя костлявые пальцы. – Герцог отступил на несколько шагов. – Я вижу, что ты расстроена, но ты не на того нападаешь.
– Вы все – его друзья, – вступила в разговор Фэйр, вытирая глаза платочком. – Не могу поверить, что никто из вас не пытался ему помешать.
Не зная, как она это воспримет, мистер Броули медленно присел рядом с женой и взял ее за руку.
– Тебе не стоит упрекать меня, женушка: меня не было в бальном зале.
– А я танцевал с Пэйшенс, когда Эверод решил свалять дурака, – сказал Рэмскар, вложив в интонацию крайнее отвращение к действиям виконта. – Как только я отвел Пэйшенс в безопасное место, я бросился туда, где разгорелась драка. Черт возьми, я и понятия не имел, что всю эту кашу заварил Эверод, пока не увидел, как Солити и Кэдд оттаскивают его от Роуэна Лид coy.
Мужчины ни на минуту не забывали, что девушка, ставшая жертвой жестокости Эверода, тихонько сидит здесь же, на диване. Никто из них не отваживался посмотреть Мауре в глаза, словно все чувствовали вину за поступок виконта.
– Ты не мог не догадываться, что затевается нечто дурное, – сказала Пэйшенс, позволяя мужу обнять ее и прижать к себе. – Рэм, ты же говоришь, что Солити и Кэдд были достаточно близко, чтобы оттащить Эверода от его младшего брата. – Она повернулась к лорду Бишмору, который сидел к ней ближе всех. – Эверода что-то огорчило?
На ее вопрос ответил Солити:
– Он был немало взбудоражен, когда Лидсоу объявил, что женится на мисс Кигли.
– Я видел, как изменилось его лицо, – добавил лорд Бишмор, потирая затылок. Было видно, что в присутствии Мауры он чувствует себя неловко. – У него был такой вид, словно его ударили под дых. У меня сложилось впечатление. – Маркиз кивнул в сторону Мауры, словно спрашивая остальных, разумно ли продолжать этот разговор.
– Умоляю вас, лорд Бишмор, продолжайте, – впервые подала голос Маура. Голос у нее совсем охрип от слез и долгого молчания. – Какое впечатление произвел на вас лорд Эверод?
Она не видела лица Эверода, когда Роуэн объявил о помолвке. Но как бы там ни было, он не мог изумиться больше, нежели она сама. Роуэну надоело, что она уклоняется от прямого ответа всякий раз, когда он заговаривает о свадьбе. Мауре представлялось, что она сможет тянуть время, а там и бальный сезон закончится. Смелость Роуэна до сих пор приводила ее в недоумение.
Лорд Бишмор сосредоточенно рассматривал свои туфли.
– Он был сам не свой, мисс Кигли. Мы пытались заставить его уйти. – Он взглядом молил Солити о поддержке. – Эверод и слушать нас не пожелал.
Килби задохнулась, переводя исполненный ужаса взор с маркиза на своего мужа.
– Так вы угадали его намерение и не помешали?
– Мы пытались! Эверод не обратил ни малейшего внимания на все наши предостережения! – воскликнул Солити, оправдываясь перед женой. – Это же семейное дело, Килби. Тут, прежде чем вмешиваться, надо хорошенько все взвесить.
– Вон!
– Прошу прощения, не понял. – Когда герцог начинал сердиться, его голос становился тише.
– Ты слышал, что я сказала, Фэйн. – Килби указала пальцем на дверь. – Ступай прочь отсюда. Ты явно на стороне своего дружка, но я, так уж вышло, с тобой не согласна. Так что на сегодня твое общество меня не привлекает. Лорд Эверод – развратное чудовище!
– Черт его возьми, Волчонок! – вскричал Солити, называя жену ласковым прозвищем, которое он придумал для нее из-за ее девичьей фамилии, Фитчвульф. – Да согласен я с тобой! Я бы избил его до крови, если бы он не убежал из бального зала Керстингов, словно за ним гнался дьявол.
Маура заерзала на диване. Ей не хотелось, чтобы из-за нее Килби выставляла мужа из его собственного дома. Все остальные, казалось, ощущали неловкость, став свидетелями семейной ссоры.
– Килби, прошу тебя! – умоляющим тоном обратилась Маура к герцогине. – Нельзя же прогонять мужчину из его дома только потому, что ты с ним не согласна. Подумай о будущем ребенке. Ты нервничаешь, а это вредно для маленького. Кроме того, я и так задержалась здесь слишком долго. Мне пора возвращаться к дяде и тетушке, расхлебывать…
– Нет! – хором воскликнули остальные дамы.
Герцог Солити внимательно посмотрел на Мауру. От его проницательного взгляда не укрылись следы слез на ее щеках и плескавшееся в глазах горе, причиной которого стал его друг. И все же она беспокоилась о здоровье его жены и их будущего малыша. Герцог склонил голову, только теперь начиная испытывать к ней уважение.
– Нет-нет, оставайтесь. А мы пойдем. – И он обратился к жене: – Нам сегодня предстоит нанести еще много визитов. Я настоял, чтобы мы сначала заехали сюда, потому что ты ушла с бала, ничего мне не сказав. Я волновался, – сказал он угрюмо, недовольный тем, что друзья стали свидетелями его нежности к герцогине. Герцог легонько провел руками по ее животу, как бы напоминая, что ему дороги и она, и младенец в ее чреве.
– Куда вы направляетесь? – спросила Килби, прильнув к мужу, словно она была обессилена после их короткой стычки.
– Искать Эверода, – ответил его светлость, желая, чтобы она его поняла. – Его надо найти прежде, чем он захочет сорвать злость на каком-нибудь бедняге, который подвернется ему под руку.
Фэйр схватилась за горло, будто защищаясь.
– Он что, настолько опасен?
Мистер Броули погладил ее руку и поднялся.
– Ну нам-то он ничего не сделает. Рэмскар поцеловал Пэйшенс в губы.
– Если он снова встретится с Лидсоу, эта парочка может довершить то, что они начали в бальном зале, – пояснил он. – Жди меня здесь.
Маура повыше подтянула плотно окутывавшее ее покрывало и отвела глаза, чтобы не смотреть, как джентльмены прощаются с женами. Она заметила, что лорд Бишмор, единственный холостяк из присутствующих, тоже чувствует себя не в своей тарелке, наблюдая за интимными проявлениями супружеских чувств.
Мысли Мауры вернулись к Эвероду. Хотя виконт в тот день и низверг ее в пучину горя, она не могла подавить растущую в глубине души тревогу за него. Ведь даже его друзья обеспокоены тем, что он может натворить. Эверод бродит по улицам Лондона, безрассудный в своем гневе. Если друзья не отыщут его, он, может статься, будет ранен, а то и убит.
Эта мысль казалась ей невыносимой.
Ведь если это случится, она будет лишена удовольствия убить его своими руками.
Глава 22
– Какая неожиданная встреча!
Эверод оторвался от пивной кружки и внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. Безразличный к картам, он выбрал себе столик в самом темном углу игорного притона. Ему хотелось побыть в одиночестве, но теперь он готов был изменить свои планы.
– Для меня тоже, моя красавица! – Он ногой выдвинул из-под стола второй стул, чтобы девушка могла посидеть с ним вместе. – Позвать подавальщицу, чтобы принесла еще кружку пива, или ты хочешь чего-нибудь другого?
Она засмеялась и вскинула голову, отчего зазвенели крошечные колокольчики на лентах, вплетенных в ее русые кудри. Будучи подавальщицей, девушка не могла как следует исполнять обязанности, ради которых ее наняли, и одновременно флиртовать с джентльменом, который мог, как она надеялась, принести ей сегодня дополнительный заработок.
– А может, вы просто поделитесь со мной? – предложила девушка с веселой улыбкой и, взяв его кружку, отхлебнула немного пива. – Вы выглядите таким одиноким, – сказала она, поглядывая на него поверх кружки.
Проницательность девушки удивила Эверода. Он как раз размышлял о своей жизни и о том, как он одинок, хотя притон битком набит профессиональными игроками, беспутными молодыми дворянами, которые предпочитали такие вот вертепы чопорным гостиным, моряками, пьяницами и шлюхами. Подарив собеседнице натянутую улыбку, Эверод пожал плечами.
– Не более одинок, наверное, чем всякий другой.
– Ах, милорд, я-то знаю наверняка, что вы отнюдь не всякий, – проворковала девушка, возвращая ему кружку. – Я вас хорошо помню. Если уж на то пошло, может, вы снова захотите побыть со мной?
Эверод вгляделся в ее лицо. Он ее не узнавал. У девушки было миленькое личико, розовые щечки и живые синие глаза, но красавицей она не была. Он смотрел на нее и не чувствовал желания.
Она – не Маура.
– Значит, мы знакомы? – Виконт вопросительно приподнял бровь. Неужели он так легко сходился с женщинами, что даже не трудился узнать, как их зовут, или запомнить их лица?
Или же Маура отодвинула на задний план прежние его победы, стерла их из его памяти, так что он теперь не в силах думать ни о ком, кроме нее? Эверод готов был убедить себя в том, что Маура Кигли – ведьма. Она привязала к себе все его помыслы в ту минуту, когда он подошел к ней в книжной лавке.
Подавальщица недовольно надула обильно напомаженные губки.
– Ах, миленький, неужто ты не помнишь, как любил бедную Марджори? Мы так здорово провели тогда время, ты и я. Ты снял один из кабинетов, сказав Ксавьеру, что хочешь научить меня фокусу с картами. Как ими жен… жан… – Она нахмурилась, стараясь вспомнить слово, которое он тогда употребил.
– Жонглировать, – мягко подсказал Эверод, посмеиваясь в душе над тем, что соблазнил служаночку одним словом, которого она не поняла, да и выговорить правильно не умела. – И что же, мои жалкие фокусы тебя позабавили, Марджори?
Девушка охотно закивала.
– Еще бы, милорд! – Не упуская представившейся возможности, она тут же соскользнула со стула и устроилась у него на коленях. – Вы были такой щедрый! Как только закончится моя работа, я бы не против еще поучиться – в одной из комнаток, что выходят во двор.
Эверод поддел пальцем крошечный колокольчик в ее волосах и рассеянно улыбнулся раздавшемуся звону. Он, должно быть, здорово тогда набрался, коль уж не побоялся навлечь на себя гнев Ксавьера и превратить его притон в свой личный бордельчик. Хотя Эверод и не припоминал эту Марджори, она по всем статьям подходила его похотливой натуре. Личико смазливое, все выпуклости на месте, а искреннее желание заработать монету восполняло то, чего ей не хватало.
Служаночка храбро сунула руку под стол и погладила вздувшиеся панталоны виконта. Эверод не удивился тому, что его детородный член быстро разгорячился и затвердел под ее проворными пальчиками.
– Ах, ну ты и могучий мужчина, – Ее глаза засияли от восхищения.
Она наклонилась и поцеловала его. Эверод не оттолкнул Марджори, но и не стал поощрять, отвечая на поцелуй. На ее губах был вкус пива, которое она подавала, а от покрывавшей губы помады оставался горьковатый привкус. Марджори взяла руку Эверода и положила ее себе на грудь.
– Помнится мне, к этому вы были особенно неравнодушны, милорд, – промурлыкала девушка ему на ухо.
Когда Марджори заерзала у него на коленях, Эверод не мог не признать, что низменная часть его существа отвечает на это так, как ей и было положено природой. Не из камня же он сделан, хотя напрягшийся мужской орган и собирается превратить его в обманщика. Потом, вспоминая эти минуты, Эверод станет смеяться. У него на коленях сидела любвеобильная женщина, а он ничего не чувствовал. Ни интереса, ни азарта. Ни малейшего желания повести смазливую служаночку в отдельный кабинет и попытаться вычеркнуть из памяти объятия Мауры.
Дурное предзнаменование.
– Ваша светлость, – объявил с порога Хедж. – В холле ожидает джентльмен, просит принять его.
Эверод.
Маура выпрямилась, отыскивая глазами, куда бы улизнуть, чтобы избежать этой встречи.
– В такой час? – Килби хмуро посмотрела на дворецкого. – Кто таков?
– Некий мистер Лидсоу. Его неприязненные отношения с лордом Эверодом побуждали меня захлопнуть дверь у него перед носом. Но он утверждает, что помолвлен с мисс Кигли. – Дворецкий фыркнул, не очень-то скрывая собственное мнение. – Прикажете вытолкать взашей?
Слуга свято хранил верность семье Солити, а значит и Эвероду, который был ближайшим другом герцога. Маура взглянула на Килби, но та уже приняла решение.
– Просите, Хедж, – сказала герцогиня.
В груди Мауры родился страх.
– Килби, я не знаю, как смогу встретиться с Роуэном, – сказала она, сбрасывая покрывало и расправляя платье. – Если он пришел, чтобы упрекать меня, я…
Килби взяла ее за руки и крепко их сжала.
– Тебе все равно рано или поздно придется встретиться с мистером Лидсоу. И я думаю, лучше, если это произойдет в присутствии друзей, – произнесла она, стараясь успокоить взволнованную Мауру. – Если этот джентльмен так же безжалостен, как и его старший брат, то Хедж окажет нам услугу и вытолкает мерзкого грубияна прочь.
– Так-так-так, что это здесь у нас?
Услышав голос Рэмскара, Эверод оторвался от губ Марджори. Он поднял глаза и увидел Броули, Солити, Кэдда и Рэмскара, которые сверлили его взглядами.
– Добрый вечер, приятели. Позвбльте представить вам Марджори.
– Здрасьте, сэры, – проговорила служанка, широко открыв глаза при виде четырех красивых незнакомцев. Жадная девка, похоже, подсчитывала, какую уйму денег сможет заработать, если ее услугами за вечер пожелают воспользоваться все пятеро.
– Как это похоже на тебя, Эверод, – презрительно фыркнул Кэдд. – Мы гоняемся за тобой по всему городу, боимся, что найдем тебя избитого, истекающего кровью, с чьими-нибудь выбитыми зубами в кулаке. А ты вот где, обнимаешься с какой-то потаскухой!
– Эй, я же не глухая! – воскликнула Марджори.
– У него кровь на губах, – сухо заметил Броули. Солити выругался с коротким смешком, достал свой носовой платок и бросил Эвероду. Тот молча поймал платок.
– Это помада, как я понимаю. А тебе, Эверод, очень идет этот цвет.
Ну и ну! С помадой, размазанной на губах, он выглядит, должно быть, полным идиотом. Эверод оттолкнул служанку и стер платком Солити ее помаду со своих губ.
– Марджори, милочка, – сказал виконт, не глядя на девушку, – нас грубо прервали в тот самый миг, когда я собирался отклонить твое великодушное предложение. А раз так, пойди-ка лучше принеси пива моим друзьям.
Подавальщица тяжелой походкой направилась к стойке, обиженная на друзей Эверода за то, что они лишили ее дополнительного заработка. Эверод отбросил испачканный платок и смотрел, как приятели рассаживаются за столом.
– Похоже, ты очень быстро нашел замену мисс Кигли, – небрежно проговорил Солити, глядя вслед пышнотелой подавальщице. – Так что сегодняшняя заварушка проистекала из желания насолить семье, а не из досады на то, что девушка собралась замуж за твоего брата.
У Эверода напряглись все мышцы. В другое время он, возможно, и набросился бы на друзей, кулаками выражая свое недовольство, но за этим столом не он один готов был драться. Остальные четверо были настроены так же решительно. Они предполагали, что слова на него не подействуют, что он станет буйствовать. Желая доказать им, что он не какой-нибудь дикий зверь, которого надобно укрощать, Эверод нарочно откинулся на спинку стула и постарался немного успокоиться.
Он наклонил голову и слабо улыбнулся друзьям.
– Что я чувствую – это только мое дело, Солити. Марджори просто выражала мне дружеское расположение. У нее в заведении Ксавьера есть свои источники заработка. Я уже собирался отказаться от…
– Как-то поздновато, не находишь? – бросил ему Кэдд, указывая на испачканный платок. – Рука твоей Марджори обвилась вокруг твоего хрена, а язычком она…
– Да не моя она, пойми ты, дурень!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Фи, Эверод очень разочаровал меня! – воскликнула Килби; происшедшее так ее огорчило, что она не могла усидеть на месте. – Этого человека надо бы охолостить.
– В таком случае я прикажу Хеджу спрятать все ножи в доме, – сказал, входя в гостиную, герцог Солити.
Все женщины повернули головы к двери.
Герцог был не один. У Мауры все внутри похолодело, когда она подумала, что Эверод мог присоединиться к своим друзьям. Мистер Броули, лорд Бишмор и лорд Рэмскар переступили порог и поздоровались с дамами. Маура еще несколько мгновений смотрела на открытую дверь, убеждая себя: она рада, что вместе со всеми в комнату не вошел Эверод с извинениями, которые она швырнула бы ему назад, в его презрительно ухмыляющуюся физиономию.
Килби сердито посмотрела на мужа. Он хотел поцеловать ее в щечку, но она отвернулась.
– Если бы я поведала нашему дворецкому грустную повесть о том, что произошло сегодня в бальном зале Керстингов, верный слуга сам вооружился бы ножом, чтобы помочь мне сделать твоего дружка евнухом.
Его светлость выпрямился, с его губ сорвался вздох. Он бросил осторожный взгляд на Мауру.
– Ты уже слышала о выходке Эверода. Я так и подумал, когда узнал, что ты уехала с бала, не сказав мне ни слова. Я беспокоился, что из-за ребенка ты плохо себя чувствуешь.
– Я действительно плохо себя чувствую. Но за это можешь поблагодарить Эверода, – сказала Килби, ткнув мужа в грудь.
– Боже, до чего же у тебя костлявые пальцы. – Герцог отступил на несколько шагов. – Я вижу, что ты расстроена, но ты не на того нападаешь.
– Вы все – его друзья, – вступила в разговор Фэйр, вытирая глаза платочком. – Не могу поверить, что никто из вас не пытался ему помешать.
Не зная, как она это воспримет, мистер Броули медленно присел рядом с женой и взял ее за руку.
– Тебе не стоит упрекать меня, женушка: меня не было в бальном зале.
– А я танцевал с Пэйшенс, когда Эверод решил свалять дурака, – сказал Рэмскар, вложив в интонацию крайнее отвращение к действиям виконта. – Как только я отвел Пэйшенс в безопасное место, я бросился туда, где разгорелась драка. Черт возьми, я и понятия не имел, что всю эту кашу заварил Эверод, пока не увидел, как Солити и Кэдд оттаскивают его от Роуэна Лид coy.
Мужчины ни на минуту не забывали, что девушка, ставшая жертвой жестокости Эверода, тихонько сидит здесь же, на диване. Никто из них не отваживался посмотреть Мауре в глаза, словно все чувствовали вину за поступок виконта.
– Ты не мог не догадываться, что затевается нечто дурное, – сказала Пэйшенс, позволяя мужу обнять ее и прижать к себе. – Рэм, ты же говоришь, что Солити и Кэдд были достаточно близко, чтобы оттащить Эверода от его младшего брата. – Она повернулась к лорду Бишмору, который сидел к ней ближе всех. – Эверода что-то огорчило?
На ее вопрос ответил Солити:
– Он был немало взбудоражен, когда Лидсоу объявил, что женится на мисс Кигли.
– Я видел, как изменилось его лицо, – добавил лорд Бишмор, потирая затылок. Было видно, что в присутствии Мауры он чувствует себя неловко. – У него был такой вид, словно его ударили под дых. У меня сложилось впечатление. – Маркиз кивнул в сторону Мауры, словно спрашивая остальных, разумно ли продолжать этот разговор.
– Умоляю вас, лорд Бишмор, продолжайте, – впервые подала голос Маура. Голос у нее совсем охрип от слез и долгого молчания. – Какое впечатление произвел на вас лорд Эверод?
Она не видела лица Эверода, когда Роуэн объявил о помолвке. Но как бы там ни было, он не мог изумиться больше, нежели она сама. Роуэну надоело, что она уклоняется от прямого ответа всякий раз, когда он заговаривает о свадьбе. Мауре представлялось, что она сможет тянуть время, а там и бальный сезон закончится. Смелость Роуэна до сих пор приводила ее в недоумение.
Лорд Бишмор сосредоточенно рассматривал свои туфли.
– Он был сам не свой, мисс Кигли. Мы пытались заставить его уйти. – Он взглядом молил Солити о поддержке. – Эверод и слушать нас не пожелал.
Килби задохнулась, переводя исполненный ужаса взор с маркиза на своего мужа.
– Так вы угадали его намерение и не помешали?
– Мы пытались! Эверод не обратил ни малейшего внимания на все наши предостережения! – воскликнул Солити, оправдываясь перед женой. – Это же семейное дело, Килби. Тут, прежде чем вмешиваться, надо хорошенько все взвесить.
– Вон!
– Прошу прощения, не понял. – Когда герцог начинал сердиться, его голос становился тише.
– Ты слышал, что я сказала, Фэйн. – Килби указала пальцем на дверь. – Ступай прочь отсюда. Ты явно на стороне своего дружка, но я, так уж вышло, с тобой не согласна. Так что на сегодня твое общество меня не привлекает. Лорд Эверод – развратное чудовище!
– Черт его возьми, Волчонок! – вскричал Солити, называя жену ласковым прозвищем, которое он придумал для нее из-за ее девичьей фамилии, Фитчвульф. – Да согласен я с тобой! Я бы избил его до крови, если бы он не убежал из бального зала Керстингов, словно за ним гнался дьявол.
Маура заерзала на диване. Ей не хотелось, чтобы из-за нее Килби выставляла мужа из его собственного дома. Все остальные, казалось, ощущали неловкость, став свидетелями семейной ссоры.
– Килби, прошу тебя! – умоляющим тоном обратилась Маура к герцогине. – Нельзя же прогонять мужчину из его дома только потому, что ты с ним не согласна. Подумай о будущем ребенке. Ты нервничаешь, а это вредно для маленького. Кроме того, я и так задержалась здесь слишком долго. Мне пора возвращаться к дяде и тетушке, расхлебывать…
– Нет! – хором воскликнули остальные дамы.
Герцог Солити внимательно посмотрел на Мауру. От его проницательного взгляда не укрылись следы слез на ее щеках и плескавшееся в глазах горе, причиной которого стал его друг. И все же она беспокоилась о здоровье его жены и их будущего малыша. Герцог склонил голову, только теперь начиная испытывать к ней уважение.
– Нет-нет, оставайтесь. А мы пойдем. – И он обратился к жене: – Нам сегодня предстоит нанести еще много визитов. Я настоял, чтобы мы сначала заехали сюда, потому что ты ушла с бала, ничего мне не сказав. Я волновался, – сказал он угрюмо, недовольный тем, что друзья стали свидетелями его нежности к герцогине. Герцог легонько провел руками по ее животу, как бы напоминая, что ему дороги и она, и младенец в ее чреве.
– Куда вы направляетесь? – спросила Килби, прильнув к мужу, словно она была обессилена после их короткой стычки.
– Искать Эверода, – ответил его светлость, желая, чтобы она его поняла. – Его надо найти прежде, чем он захочет сорвать злость на каком-нибудь бедняге, который подвернется ему под руку.
Фэйр схватилась за горло, будто защищаясь.
– Он что, настолько опасен?
Мистер Броули погладил ее руку и поднялся.
– Ну нам-то он ничего не сделает. Рэмскар поцеловал Пэйшенс в губы.
– Если он снова встретится с Лидсоу, эта парочка может довершить то, что они начали в бальном зале, – пояснил он. – Жди меня здесь.
Маура повыше подтянула плотно окутывавшее ее покрывало и отвела глаза, чтобы не смотреть, как джентльмены прощаются с женами. Она заметила, что лорд Бишмор, единственный холостяк из присутствующих, тоже чувствует себя не в своей тарелке, наблюдая за интимными проявлениями супружеских чувств.
Мысли Мауры вернулись к Эвероду. Хотя виконт в тот день и низверг ее в пучину горя, она не могла подавить растущую в глубине души тревогу за него. Ведь даже его друзья обеспокоены тем, что он может натворить. Эверод бродит по улицам Лондона, безрассудный в своем гневе. Если друзья не отыщут его, он, может статься, будет ранен, а то и убит.
Эта мысль казалась ей невыносимой.
Ведь если это случится, она будет лишена удовольствия убить его своими руками.
Глава 22
– Какая неожиданная встреча!
Эверод оторвался от пивной кружки и внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. Безразличный к картам, он выбрал себе столик в самом темном углу игорного притона. Ему хотелось побыть в одиночестве, но теперь он готов был изменить свои планы.
– Для меня тоже, моя красавица! – Он ногой выдвинул из-под стола второй стул, чтобы девушка могла посидеть с ним вместе. – Позвать подавальщицу, чтобы принесла еще кружку пива, или ты хочешь чего-нибудь другого?
Она засмеялась и вскинула голову, отчего зазвенели крошечные колокольчики на лентах, вплетенных в ее русые кудри. Будучи подавальщицей, девушка не могла как следует исполнять обязанности, ради которых ее наняли, и одновременно флиртовать с джентльменом, который мог, как она надеялась, принести ей сегодня дополнительный заработок.
– А может, вы просто поделитесь со мной? – предложила девушка с веселой улыбкой и, взяв его кружку, отхлебнула немного пива. – Вы выглядите таким одиноким, – сказала она, поглядывая на него поверх кружки.
Проницательность девушки удивила Эверода. Он как раз размышлял о своей жизни и о том, как он одинок, хотя притон битком набит профессиональными игроками, беспутными молодыми дворянами, которые предпочитали такие вот вертепы чопорным гостиным, моряками, пьяницами и шлюхами. Подарив собеседнице натянутую улыбку, Эверод пожал плечами.
– Не более одинок, наверное, чем всякий другой.
– Ах, милорд, я-то знаю наверняка, что вы отнюдь не всякий, – проворковала девушка, возвращая ему кружку. – Я вас хорошо помню. Если уж на то пошло, может, вы снова захотите побыть со мной?
Эверод вгляделся в ее лицо. Он ее не узнавал. У девушки было миленькое личико, розовые щечки и живые синие глаза, но красавицей она не была. Он смотрел на нее и не чувствовал желания.
Она – не Маура.
– Значит, мы знакомы? – Виконт вопросительно приподнял бровь. Неужели он так легко сходился с женщинами, что даже не трудился узнать, как их зовут, или запомнить их лица?
Или же Маура отодвинула на задний план прежние его победы, стерла их из его памяти, так что он теперь не в силах думать ни о ком, кроме нее? Эверод готов был убедить себя в том, что Маура Кигли – ведьма. Она привязала к себе все его помыслы в ту минуту, когда он подошел к ней в книжной лавке.
Подавальщица недовольно надула обильно напомаженные губки.
– Ах, миленький, неужто ты не помнишь, как любил бедную Марджори? Мы так здорово провели тогда время, ты и я. Ты снял один из кабинетов, сказав Ксавьеру, что хочешь научить меня фокусу с картами. Как ими жен… жан… – Она нахмурилась, стараясь вспомнить слово, которое он тогда употребил.
– Жонглировать, – мягко подсказал Эверод, посмеиваясь в душе над тем, что соблазнил служаночку одним словом, которого она не поняла, да и выговорить правильно не умела. – И что же, мои жалкие фокусы тебя позабавили, Марджори?
Девушка охотно закивала.
– Еще бы, милорд! – Не упуская представившейся возможности, она тут же соскользнула со стула и устроилась у него на коленях. – Вы были такой щедрый! Как только закончится моя работа, я бы не против еще поучиться – в одной из комнаток, что выходят во двор.
Эверод поддел пальцем крошечный колокольчик в ее волосах и рассеянно улыбнулся раздавшемуся звону. Он, должно быть, здорово тогда набрался, коль уж не побоялся навлечь на себя гнев Ксавьера и превратить его притон в свой личный бордельчик. Хотя Эверод и не припоминал эту Марджори, она по всем статьям подходила его похотливой натуре. Личико смазливое, все выпуклости на месте, а искреннее желание заработать монету восполняло то, чего ей не хватало.
Служаночка храбро сунула руку под стол и погладила вздувшиеся панталоны виконта. Эверод не удивился тому, что его детородный член быстро разгорячился и затвердел под ее проворными пальчиками.
– Ах, ну ты и могучий мужчина, – Ее глаза засияли от восхищения.
Она наклонилась и поцеловала его. Эверод не оттолкнул Марджори, но и не стал поощрять, отвечая на поцелуй. На ее губах был вкус пива, которое она подавала, а от покрывавшей губы помады оставался горьковатый привкус. Марджори взяла руку Эверода и положила ее себе на грудь.
– Помнится мне, к этому вы были особенно неравнодушны, милорд, – промурлыкала девушка ему на ухо.
Когда Марджори заерзала у него на коленях, Эверод не мог не признать, что низменная часть его существа отвечает на это так, как ей и было положено природой. Не из камня же он сделан, хотя напрягшийся мужской орган и собирается превратить его в обманщика. Потом, вспоминая эти минуты, Эверод станет смеяться. У него на коленях сидела любвеобильная женщина, а он ничего не чувствовал. Ни интереса, ни азарта. Ни малейшего желания повести смазливую служаночку в отдельный кабинет и попытаться вычеркнуть из памяти объятия Мауры.
Дурное предзнаменование.
– Ваша светлость, – объявил с порога Хедж. – В холле ожидает джентльмен, просит принять его.
Эверод.
Маура выпрямилась, отыскивая глазами, куда бы улизнуть, чтобы избежать этой встречи.
– В такой час? – Килби хмуро посмотрела на дворецкого. – Кто таков?
– Некий мистер Лидсоу. Его неприязненные отношения с лордом Эверодом побуждали меня захлопнуть дверь у него перед носом. Но он утверждает, что помолвлен с мисс Кигли. – Дворецкий фыркнул, не очень-то скрывая собственное мнение. – Прикажете вытолкать взашей?
Слуга свято хранил верность семье Солити, а значит и Эвероду, который был ближайшим другом герцога. Маура взглянула на Килби, но та уже приняла решение.
– Просите, Хедж, – сказала герцогиня.
В груди Мауры родился страх.
– Килби, я не знаю, как смогу встретиться с Роуэном, – сказала она, сбрасывая покрывало и расправляя платье. – Если он пришел, чтобы упрекать меня, я…
Килби взяла ее за руки и крепко их сжала.
– Тебе все равно рано или поздно придется встретиться с мистером Лидсоу. И я думаю, лучше, если это произойдет в присутствии друзей, – произнесла она, стараясь успокоить взволнованную Мауру. – Если этот джентльмен так же безжалостен, как и его старший брат, то Хедж окажет нам услугу и вытолкает мерзкого грубияна прочь.
– Так-так-так, что это здесь у нас?
Услышав голос Рэмскара, Эверод оторвался от губ Марджори. Он поднял глаза и увидел Броули, Солити, Кэдда и Рэмскара, которые сверлили его взглядами.
– Добрый вечер, приятели. Позвбльте представить вам Марджори.
– Здрасьте, сэры, – проговорила служанка, широко открыв глаза при виде четырех красивых незнакомцев. Жадная девка, похоже, подсчитывала, какую уйму денег сможет заработать, если ее услугами за вечер пожелают воспользоваться все пятеро.
– Как это похоже на тебя, Эверод, – презрительно фыркнул Кэдд. – Мы гоняемся за тобой по всему городу, боимся, что найдем тебя избитого, истекающего кровью, с чьими-нибудь выбитыми зубами в кулаке. А ты вот где, обнимаешься с какой-то потаскухой!
– Эй, я же не глухая! – воскликнула Марджори.
– У него кровь на губах, – сухо заметил Броули. Солити выругался с коротким смешком, достал свой носовой платок и бросил Эвероду. Тот молча поймал платок.
– Это помада, как я понимаю. А тебе, Эверод, очень идет этот цвет.
Ну и ну! С помадой, размазанной на губах, он выглядит, должно быть, полным идиотом. Эверод оттолкнул служанку и стер платком Солити ее помаду со своих губ.
– Марджори, милочка, – сказал виконт, не глядя на девушку, – нас грубо прервали в тот самый миг, когда я собирался отклонить твое великодушное предложение. А раз так, пойди-ка лучше принеси пива моим друзьям.
Подавальщица тяжелой походкой направилась к стойке, обиженная на друзей Эверода за то, что они лишили ее дополнительного заработка. Эверод отбросил испачканный платок и смотрел, как приятели рассаживаются за столом.
– Похоже, ты очень быстро нашел замену мисс Кигли, – небрежно проговорил Солити, глядя вслед пышнотелой подавальщице. – Так что сегодняшняя заварушка проистекала из желания насолить семье, а не из досады на то, что девушка собралась замуж за твоего брата.
У Эверода напряглись все мышцы. В другое время он, возможно, и набросился бы на друзей, кулаками выражая свое недовольство, но за этим столом не он один готов был драться. Остальные четверо были настроены так же решительно. Они предполагали, что слова на него не подействуют, что он станет буйствовать. Желая доказать им, что он не какой-нибудь дикий зверь, которого надобно укрощать, Эверод нарочно откинулся на спинку стула и постарался немного успокоиться.
Он наклонил голову и слабо улыбнулся друзьям.
– Что я чувствую – это только мое дело, Солити. Марджори просто выражала мне дружеское расположение. У нее в заведении Ксавьера есть свои источники заработка. Я уже собирался отказаться от…
– Как-то поздновато, не находишь? – бросил ему Кэдд, указывая на испачканный платок. – Рука твоей Марджори обвилась вокруг твоего хрена, а язычком она…
– Да не моя она, пойми ты, дурень!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27