– Ты на меня не злишься?
Берт вздохнул:
– Нет, я не злюсь. Я только хочу, чтобы ты помнил, что я говорю.
Стэнли кивнул.
– Что мы теперь будем делать, Берт? Пойдем за его каретой?
– Теперь уже поздно. Я должен был впустую тратить время и втолковывать тебе, чтобы ты слушался меня. Нам не узнать, где он теперь.
– Может, он поехал домой? – предложил Стэнли.
– Отличная идея, Стэнли. Только его дом сгорел дотла, так что он не может туда поехать, ты забыл?
– Не в этот дом, – пояснил Стэнли. – В дом его отца. На карете был замысловатый герб, а это значит, что карета принадлежит его отцу. Туда мы должны идти. Если ты не думаешь, что мы должны остаться здесь следить за ее светлостью. Что бы ты ни решил, все окажется правильным, Берт. У тебя хорошие мозги.
– Это верно. – Берт, сведя темные брови, задумался. – Мы отправимся на Бонд-стрит и поспрашиваем в дорогих магазинах, где живет лорд Редмонд, – решил он. – Объясним, что нам нужно доставить письмо, но мы запутались, на какой улице его дом. Как только мы узнаем нужную улицу, упомянем номер дома, а они скажут «нет-нет, номер такой-то», и тогда мы выясним, куда идти.
– Отличная идея, Берт, – с энтузиазмом воскликнул потрясенный Стэнли.
– Да уж, – сказал Берт, довольный собой. – Тогда вперед, Стэнли. Старик говорил, что нам перепадут хорошие денежки, если при следующей встрече мы дадим ему полный отчет. Если дело и дальше так пойдет, думаю, у нас скоро будет большая квартира, а у тебя своя собственная кровать.
– Правда? – Глаза Стэнли расширились. – С перьевой подушкой?
– Посмотрим, – сказал Берт, пытаясь манипулировать ожиданиями сотоварища. – Если мы остановим ее светлость на пути к Африке, кто знает, сколько заплатит старый болван? Пока она здесь, за ней нужно следить, а кто сделает это лучше нас?
– Мне нравится за ней следить, – радостно объявил Стэнли. – Она исключительный экземпляр.
– С помощью этого исключительного экземпляра мы как следует приоденемся, – пообещал Берт, пристально глядя на дом Камелии. – А пока присмотрим за ней.
Глава 4
– Потом я кладу монету вот так, взмахиваю рукой, говорю волшебное слово, и… монета пропала! – Саймон пошевелил пальцами, чтобы показать восхищенной аудитории, что он нигде не спрятал шиллинг.
Байрон в замешательстве свел рыжие бровки:
– Ты забыл сказать волшебное слово.
– Послушай, Байрон, какая разница, сказал его Саймон или нет? – спросила Фрэнсис, закатив огромные сапфировые глаза. В четырнадцать она избавлялась от последних признаков детства и стремилась продемонстрировать, что она уже не дитя. – Это не настоящее волшебство, это трюк.
– Но умный трюк, – дружелюбно объявила Мелинда. Она не хотела, чтобы Саймон подумал, что они не ценят его галантные попытки развлечь их. Мелинде была семнадцать, она унаследовала от матери изящные скулы и блестящие рыжевато-золотистые волосы. Ее отличало игривое поведение юной девушки, которая очень скоро превратится в изящную молодую женщину. – Разве ты так не думаешь, Юнис?
– Что особенного в том, что монетка скользнула в рукав? – ответила Юнис, орудуя над тестом. – Лучше бы помогли мне делать шотландский пудинг, – добавила она, заправляя седые волосы под накрахмаленный белый чепец. – Мисс Женевьева и его светлость скоро вернутся, и вы все есть запросите.
– В вашем возрасте я целыми днями таскал денежки у разных франтов, и никто ни разу не заметил, как пенни пересекает мою ладонь, – похвастался Оливер, энергично начищая серебряную ложку. – Конечно, меня тогда мало интересовало, заметили ли они, что их карманы немного полегчали. Я был проворным, как кролик, и они лишь чувствовали, что их ветерок по заднице погладил. Вот что такое волшебство! – со смехом фыркнул Оливер.
– Лучше бы ты научил этих голубчиков превращать одну монету в три, – предложила Саймону Дорин. Ее худое лицо еще больше напряглось, когда она принялась свирепо отбивать тонко нарезанную телятину. – По крайней мере, от этого была бы польза.
– Ты так думаешь? – Саймон положил правую руку на кухонный стол, трижды стукнул по ней левой, поднял обе руки, и под ними оказались три блестящих шиллинга.
– Чудесно! – взвизгнул Байрон. – Теперь преврати их в шесть.
– Боюсь, три на сегодня мой предел, – признался Саймон. – Возможно, в следующий раз.
– Только шесть? – усмехнулся Оливер. – В хороший день я делал две дюжины монет или даже больше, вот это настоящее волшебство!
– Это воровство, так действуют карманники, – скривив губы, заметила Дорин.
– Все равно это искусство, и крошечный Байрон имеет к нему настоящий талант. – Оливер, прищурившись от удовольствия, нежно глядел на мальчика. – Может, после обеда я надену пальто, и мы поиграем в парке в карманников. Что скажете, Фрэнсис и Мелинда? В прошлый раз Мелинда так тихо вытащила у меня табакерку, что я ничего не почувствовал.
– Да, у его светлости было что сказать об этих играх, когда Мелинда подошла обнять его и вытащила из кармана его лучшие золотые часы так, что он ничего не заметил, – серьезно напомнила Юнис.
– Он сказал, что не понимает, почему все его дети должны выучиться на карманников, прежде чем выйти в жизнь, – добавила Дорин, шлепнув телятину на горячую сковороду.
– Вовсе не обязательно применять все свой умения на практике, – философски заметил Оливер. – Саймон сейчас в порядке, но если бы он в свое время не умел красть, то бедняга умер бы с голоду, такова печальная правда.
Байрон со страхом посмотрел на старшего брата.
– Ты действительно голодал, Саймон?
– Нет, – уверил его Саймон. – Оливер любит преувеличивать.
Байрону было только одиннадцать. Саймону было на два года меньше, когда Женевьева спасла его из грязной камеры в тюрьме Инверари. Байрон прожил всю свою короткую жизнь в комфорте и безоговорочной любви. Хотя Женевьева изо всех сил старалась объяснить своим трем самым младшим детям, что не всем людям, которые ежедневно борются за существование, так везет, одиннадцатилетний Байрон не понимал, что это значит.
Саймон не видел причин просвещать мальчика.
– А теперь, когда вы закончили свою магию, выжимайте апельсиновый сок для крема. – Юнис махнула перепачканной в муке пухлой рукой в сторону вазы с апельсинами. – Я его сегодня специально сделаю, поскольку Саймон остается у нас. Он любит крем. Мелинда, помоги мне почистить картофель, А ты, Фрэнсис, нарежь лук.
– А мне что делать? – спросил Байрон.
– Иди сюда и почисти серебряный чайник кусочком кожи, – предложил Оливер. – Три сильнее, пока свое лицо в нем не увидишь.
Саймон встал из-за стола, снял сюртук и закатал рукава рубашки.
– Видела бы ты, какую соковыжималку я для тебя сделал. Юнис. Думаю, она бы тебе понравилась, – сказал он, разрезая апельсины пополам. – Кладешь половинки в коробочку, и весь сок тут же выжимается. Потом выдвигаешь ящик и выливаешь сок куда надо.
Юнис в замешательстве смотрела на Саймона.
– Сок стекает в ящик?
– В маленький. В одном углу есть носик, чтобы было легче сливать сок.
– А куда деваются выжимки? – поинтересовалась Дорин.
– Остаются в коробке на решетке.
– Навсегда? – нахмурилась Дорин.
– Нет, потом их надо вынуть и вымыть коробку.
– Прекрасная идея, – объявил Оливер, почувствовав, что женщины с трудом представляют хитрое изобретение Саймона. – Сказать не могу, как мечтал я о такой машине, которая спасла бы меня от выуживания косточек из сока.
– Я уверена, это было прекрасное изобретение, – сказала Юнис, положив тесто в горшок и накрывая его чистой салфеткой. Но, похоже, слова Саймона ее не очень убедили.
– Я сделаю другую, Юнис, – пообещал Саймон, выжимая апельсины на обычном стеклянном конусе. – Тогда ты поймешь, насколько она лучше старой.
– Старая верой и правдой служит мне больше двадцати лет, – ответила Юнис. – И тебе хорошо бы послужила, если бы ты не забыл, что следует покатать апельсины по столу, прежде чем разрезать. Тогда сок прекрасно течет.
Саймон взял следующий апельсин и с силой прокатил его по столу.
– Я забыл об этом. Интересно, можно придумать устройство, которое катало бы апельсины?
– У тебя есть какие-нибудь идеи о чистке серебра? – спросил Оливер. – Я бы хотел, чтобы эта работа стала полегче.
– Я пробовал сделать машину, в которую помещают серебряное изделие, покрытое чистящей пастой. Потом нужно повернуть рычаг, который заставляет вращаться щетки, и они удаляют пасту вместе с налетом.
– Звучит заманчиво, – сказала Мелинда. – Тогда не придется вечно ходить с почерневшими руками.
– К сожалению, машина стирала не только грязь, но и слой серебра, – признался Саймон. – Я загубил не одну дюжину вилок и ложек, прежде чем окончательно отказался от этой затеи.
– Не волнуйся, старина, – хихикнул Оливер. – Если нет серебра, то и чистить нечего!
– Некоторые вещи лучше делать вручную, – рассудительно сказала Дорин.
– Нет, милая, – возразила Юнис. – Я очень полюбила картофелемялку, которую для меня сделал Саймон. Она делает прекрасное пюре.
– И не забудь взбивалку, которую ты сделал мне на прошлое Рождество, – сказала Дорин. – Она превращает яичные белки в такое пушистое облако, что кажется, оно уплывет по воздуху.
– Уверен, что если бы ты договорился с кем-нибудь о производстве взбивалок, то у тебя скоро было бы целое состояние, – рассудил Оливер.
– Саймон не хочет иметь состояние, – войдя в кухню, нежно оглядела всех Женевьева. – Он хочет только изобретать.
Саймон поднял глаза и улыбнулся ей. Хотя его приемной матери было около пятидесяти, она все еще сохранила удивительную красоту, которая поразила его с первой встречи. Тогда он был костлявым девятилетним оборванцем, который с пяти лет перебивался только с помощью живого ума и ловких рук. Когда его посадили в тюрьму, он решил, что жизнь кончена. Для своего возраста он был вынослив, но, получив дюжину ударов плетью за кражи, почувствовал себя маленьким, сломленным и был готов умереть.
Тогда в его камеру вошла Женевьева с блестящими рыжевато-золотыми волосами и восхитительными шоколадными глазами. Опустившись рядом с ним на колени, она мягко провела рукой по его щекам и лбу, на ее лице отразились возмущение и тревога.
И впервые в Жизни он поверил, что Бог, возможно, не забыл о нем.
– Но Саймон непременно сделает состояние, мама, – серьезно сообщил ей Байрон. – Он знает, как сделать, чтобы деньги сами появлялись у него в руке.
– Хотел бы я этому научиться, – пошутил Хейдон, присоединившись к жене.
Маркиз Редмонд с удовольствием осмотрел кухню, полную народа. До встречи с Женевьевой он никогда на кухне не бывал, даже мальчишкой. А теперь считал ее одним из любимых мест в доме.
– Юнис и Дорин, как у вас тут вкусно пахнет! – одобрительно сказал он, сняв крышку с горшка, стоявшего на печи.
– У нас будет шотландский пудинг с луком и шерри, печеный лосось с каперсами, картофель с горохом, шпинат со сливками, финиковый пудинг с соусом и апельсиновый крем на десерт, – сообщила ему Юнис. – Думаю, этого хватит, чтоб вы до утра не проголодались.
– Я помогала готовить картофель, – сказала отцу Мелинда.
– А я резала лук, – добавила Фрэнсис.
– Тогда ужин будет еще вкуснее. А ты чем занимался, Байрон?
– Я полировал чайник, – серьезно сообщил отцу мальчик. – Ты себя в нем видишь?
Хейдон взял в руки грязный чайник.
– Вижу, – заверил он, взъерошив волосы сына. – Ну, Саймон, с завтрашнего дня ты снова вернешься к изобретательству в собственной лаборатории.
Саймон с волнением посмотрел на него.
– Вы арендовали дом, который мы смотрели вчера?
– Да, – улыбнулась Женевьева.
– Владелец немного колебался, когда узнал, что мы снимаем дом для тебя, – заметил Хейдон. – К несчастью, кажется, весь Лондон слышал о пожаре.
Саймон знал, что случившийся пожар помешает ему найти дом, вот почему он попросил заняться этим Хейдона.
– Вам пришлось предложить ему большую сумму?
– Ненамного.
– Я расплачусь сразу же, как смогу, Хейдон.
– Не беспокойся о деньгах, Саймон. Мы с Женевьевой хотим, чтобы у тебя было место, где ты мог бы полностью сосредоточиться на своей работе, и где тебе было бы удобно. Я знаю, что потеря лаборатории для тебя серьезная неудача и задержка, но, надеюсь, ты быстро оправишься.
– Джек сказал мне, что он очень хочет, чтобы ты придумал лучшую паровую турбину для его судов, – добавила Женевьева. – Он пытается сократить продолжительность рейсов и с соответствующим двигателем отберет маршруты у конкурентов.
– Двигателю Джека придется немного подождать, – скачал Саймон. – Сейчас я работаю над другим проектом и сначала должен закончить его.
– Это стиральная машина, о которой ты рассказывал? – полюбопытствовала Юнис.
– Нет, ей тоже придется подождать. Ко мне обратилась леди Камелия Маршалл с просьбой сделать для нее паровой насос.
– Чтобы наполнять ванну? – нахмурился Оливер.
– Нет. Леди Камелия археолог. Насос ей нужен, чтобы откачивать воду с участка, на котором она работает.
– Она не дочь лорда Стамфорда? – спросила Женевьева.
– Вы слышали о ней?
– Да. Она недавно в Лондоне, но уже привлекла внимание.
– Могу себе представить, – скривился Саймон.
– Какого рода внимание? – поинтересовалась Юнис, не зная, как отреагировать.
– Такое, какое может вызвать одинокая, красивая, умная женщина, которая пытается достать денег на раскопки в Южной Африке.
– Это все? – озадаченно нахмурил кустистые брови Оливер.
– По сравнению с тем, что вытворяли девчонки в нашем семействе, это чепуха, – фыркнула Дорин. – Не подумайте, что я хочу, чтобы вы угодили в какую-нибудь переделку, – добавила она, строго взглянув на Мелинду и Фрэнсис. – Аннабелл, Грейс и Шарлотта уже достаточно натворили, – закончила она, упомянув старших сестер.
– Леди Камелия известна не только своей самостоятельностью, – заметила Женевьева. – Она обычно берет с собой любимую обезьянку и путешествует со слугой-африканцем, который одевается в очень яркие одежды.
– Да, это девушка с характером! – хлопнул себя по колену Оливер.
Байрон подозрительно посмотрел на отца:
– Ты сказал, что я не могу завести обезьянку, потому что закон не позволяет держать их как домашних животных.
Хейдон беспомощно взглянул на жену.
– У леди Камелии, наверное, есть специальное разрешение, – быстро нашлась Женевьева, – потому что обезьяна здесь временно. Я уверена, что леди Камелия заберет ее с собой в Африку.
– Заберет, – подтвердил Саймон. – Вместе с птицей и змеей.
– Можно мне завести змею? – взволнованно спросил отца Байрон.
– Спроси маму, – пожал плечами Хейдон.
– Не думаю, что змея подходящее домашнее животное, – возразила Женевьева, хмуро глядя на мужа. – С ней нельзя играть, она холодная и неприятная.
– Нет, с ней можно играть, – упрямо настаивал Байрон. – Можно построить огромную башню, посадить ее туда, и она будет ужасным драконом из замка. Ее можно носить вокруг шеи. Или можно выпустить змею и играть в прятки.
– Да, и как только я найду ее свернувшейся в моей кровати, то тут же умру от испуга, – пробормотала Дорин. – Лучше завести ласкового кота, который будет ловить мышей.
– Змеи тоже едят мышей, – продемонстрировал свои познания Байрон.
– Я не желаю, чтобы по кухне в поисках мышей ползала змея, – категорически заявила Юнис.
– Хорошо, – обиделся мальчик. – А как насчет ящерицы? Они не ползают.
Оливер почесал голову.
– Парень прав.
– Где ты познакомился с леди Камелией, Саймон? – спросила Женевьева, пытаясь сменить тему.
– Она на днях посетила меня, потому что читала о моей работе над паровыми двигателями, – ответил Саймон. – Она попросила изготовить для нее насос, и я согласился. Оливер, ты не отвезешь меня завтра утром в новый дом? Я хочу как можно скорее оборудовать лабораторию.
– Мы с Дорин не можем уехать из дома, пока не помоем посуду после завтрака и не наведем порядок, – вмешалась Юнис. – Если вы уедете раньше, тебе, Олли, придется вернуться за нами.
– Мы упакуем вещи и соберемся самое позднее к десяти часам, – добавила Дорин.
– Упакуете вещи? – Саймон в замешательстве смотрел на Юнис и Дорин.
– Да, ты же не думаешь, что мы бросим тебя в одиночестве устраиваться в новом доме?
– Это очень любезно с вашей стороны, – быстро заверил Саймон. – Но нет никакой необходимости ночевать там. Я уверен, что здесь вам гораздо удобнее. Хейдон и Женевьева будут скучать без вас.
– Мы с Хейдоном планируем завтра уехать с детьми в Шотландию, – сказала ему Женевьева. – Мы задержались на несколько дней, чтобы ты устроился. А поскольку Лиззи и Битон возвращаются завтра от родных, – добавила она, упомянув экономку и дворецкого, – Оливер, Юнис и Дорин любезно предложили остаться с тобой и помочь обустроить новый дом. – Она нежно улыбнулась старшему трио, которое давным-давно приютила в своем еще девичьем доме. – Нам будет их недоставать, но у нас достаточный штат, чтобы до их возвращения содержать дом в относительном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Берт вздохнул:
– Нет, я не злюсь. Я только хочу, чтобы ты помнил, что я говорю.
Стэнли кивнул.
– Что мы теперь будем делать, Берт? Пойдем за его каретой?
– Теперь уже поздно. Я должен был впустую тратить время и втолковывать тебе, чтобы ты слушался меня. Нам не узнать, где он теперь.
– Может, он поехал домой? – предложил Стэнли.
– Отличная идея, Стэнли. Только его дом сгорел дотла, так что он не может туда поехать, ты забыл?
– Не в этот дом, – пояснил Стэнли. – В дом его отца. На карете был замысловатый герб, а это значит, что карета принадлежит его отцу. Туда мы должны идти. Если ты не думаешь, что мы должны остаться здесь следить за ее светлостью. Что бы ты ни решил, все окажется правильным, Берт. У тебя хорошие мозги.
– Это верно. – Берт, сведя темные брови, задумался. – Мы отправимся на Бонд-стрит и поспрашиваем в дорогих магазинах, где живет лорд Редмонд, – решил он. – Объясним, что нам нужно доставить письмо, но мы запутались, на какой улице его дом. Как только мы узнаем нужную улицу, упомянем номер дома, а они скажут «нет-нет, номер такой-то», и тогда мы выясним, куда идти.
– Отличная идея, Берт, – с энтузиазмом воскликнул потрясенный Стэнли.
– Да уж, – сказал Берт, довольный собой. – Тогда вперед, Стэнли. Старик говорил, что нам перепадут хорошие денежки, если при следующей встрече мы дадим ему полный отчет. Если дело и дальше так пойдет, думаю, у нас скоро будет большая квартира, а у тебя своя собственная кровать.
– Правда? – Глаза Стэнли расширились. – С перьевой подушкой?
– Посмотрим, – сказал Берт, пытаясь манипулировать ожиданиями сотоварища. – Если мы остановим ее светлость на пути к Африке, кто знает, сколько заплатит старый болван? Пока она здесь, за ней нужно следить, а кто сделает это лучше нас?
– Мне нравится за ней следить, – радостно объявил Стэнли. – Она исключительный экземпляр.
– С помощью этого исключительного экземпляра мы как следует приоденемся, – пообещал Берт, пристально глядя на дом Камелии. – А пока присмотрим за ней.
Глава 4
– Потом я кладу монету вот так, взмахиваю рукой, говорю волшебное слово, и… монета пропала! – Саймон пошевелил пальцами, чтобы показать восхищенной аудитории, что он нигде не спрятал шиллинг.
Байрон в замешательстве свел рыжие бровки:
– Ты забыл сказать волшебное слово.
– Послушай, Байрон, какая разница, сказал его Саймон или нет? – спросила Фрэнсис, закатив огромные сапфировые глаза. В четырнадцать она избавлялась от последних признаков детства и стремилась продемонстрировать, что она уже не дитя. – Это не настоящее волшебство, это трюк.
– Но умный трюк, – дружелюбно объявила Мелинда. Она не хотела, чтобы Саймон подумал, что они не ценят его галантные попытки развлечь их. Мелинде была семнадцать, она унаследовала от матери изящные скулы и блестящие рыжевато-золотистые волосы. Ее отличало игривое поведение юной девушки, которая очень скоро превратится в изящную молодую женщину. – Разве ты так не думаешь, Юнис?
– Что особенного в том, что монетка скользнула в рукав? – ответила Юнис, орудуя над тестом. – Лучше бы помогли мне делать шотландский пудинг, – добавила она, заправляя седые волосы под накрахмаленный белый чепец. – Мисс Женевьева и его светлость скоро вернутся, и вы все есть запросите.
– В вашем возрасте я целыми днями таскал денежки у разных франтов, и никто ни разу не заметил, как пенни пересекает мою ладонь, – похвастался Оливер, энергично начищая серебряную ложку. – Конечно, меня тогда мало интересовало, заметили ли они, что их карманы немного полегчали. Я был проворным, как кролик, и они лишь чувствовали, что их ветерок по заднице погладил. Вот что такое волшебство! – со смехом фыркнул Оливер.
– Лучше бы ты научил этих голубчиков превращать одну монету в три, – предложила Саймону Дорин. Ее худое лицо еще больше напряглось, когда она принялась свирепо отбивать тонко нарезанную телятину. – По крайней мере, от этого была бы польза.
– Ты так думаешь? – Саймон положил правую руку на кухонный стол, трижды стукнул по ней левой, поднял обе руки, и под ними оказались три блестящих шиллинга.
– Чудесно! – взвизгнул Байрон. – Теперь преврати их в шесть.
– Боюсь, три на сегодня мой предел, – признался Саймон. – Возможно, в следующий раз.
– Только шесть? – усмехнулся Оливер. – В хороший день я делал две дюжины монет или даже больше, вот это настоящее волшебство!
– Это воровство, так действуют карманники, – скривив губы, заметила Дорин.
– Все равно это искусство, и крошечный Байрон имеет к нему настоящий талант. – Оливер, прищурившись от удовольствия, нежно глядел на мальчика. – Может, после обеда я надену пальто, и мы поиграем в парке в карманников. Что скажете, Фрэнсис и Мелинда? В прошлый раз Мелинда так тихо вытащила у меня табакерку, что я ничего не почувствовал.
– Да, у его светлости было что сказать об этих играх, когда Мелинда подошла обнять его и вытащила из кармана его лучшие золотые часы так, что он ничего не заметил, – серьезно напомнила Юнис.
– Он сказал, что не понимает, почему все его дети должны выучиться на карманников, прежде чем выйти в жизнь, – добавила Дорин, шлепнув телятину на горячую сковороду.
– Вовсе не обязательно применять все свой умения на практике, – философски заметил Оливер. – Саймон сейчас в порядке, но если бы он в свое время не умел красть, то бедняга умер бы с голоду, такова печальная правда.
Байрон со страхом посмотрел на старшего брата.
– Ты действительно голодал, Саймон?
– Нет, – уверил его Саймон. – Оливер любит преувеличивать.
Байрону было только одиннадцать. Саймону было на два года меньше, когда Женевьева спасла его из грязной камеры в тюрьме Инверари. Байрон прожил всю свою короткую жизнь в комфорте и безоговорочной любви. Хотя Женевьева изо всех сил старалась объяснить своим трем самым младшим детям, что не всем людям, которые ежедневно борются за существование, так везет, одиннадцатилетний Байрон не понимал, что это значит.
Саймон не видел причин просвещать мальчика.
– А теперь, когда вы закончили свою магию, выжимайте апельсиновый сок для крема. – Юнис махнула перепачканной в муке пухлой рукой в сторону вазы с апельсинами. – Я его сегодня специально сделаю, поскольку Саймон остается у нас. Он любит крем. Мелинда, помоги мне почистить картофель, А ты, Фрэнсис, нарежь лук.
– А мне что делать? – спросил Байрон.
– Иди сюда и почисти серебряный чайник кусочком кожи, – предложил Оливер. – Три сильнее, пока свое лицо в нем не увидишь.
Саймон встал из-за стола, снял сюртук и закатал рукава рубашки.
– Видела бы ты, какую соковыжималку я для тебя сделал. Юнис. Думаю, она бы тебе понравилась, – сказал он, разрезая апельсины пополам. – Кладешь половинки в коробочку, и весь сок тут же выжимается. Потом выдвигаешь ящик и выливаешь сок куда надо.
Юнис в замешательстве смотрела на Саймона.
– Сок стекает в ящик?
– В маленький. В одном углу есть носик, чтобы было легче сливать сок.
– А куда деваются выжимки? – поинтересовалась Дорин.
– Остаются в коробке на решетке.
– Навсегда? – нахмурилась Дорин.
– Нет, потом их надо вынуть и вымыть коробку.
– Прекрасная идея, – объявил Оливер, почувствовав, что женщины с трудом представляют хитрое изобретение Саймона. – Сказать не могу, как мечтал я о такой машине, которая спасла бы меня от выуживания косточек из сока.
– Я уверена, это было прекрасное изобретение, – сказала Юнис, положив тесто в горшок и накрывая его чистой салфеткой. Но, похоже, слова Саймона ее не очень убедили.
– Я сделаю другую, Юнис, – пообещал Саймон, выжимая апельсины на обычном стеклянном конусе. – Тогда ты поймешь, насколько она лучше старой.
– Старая верой и правдой служит мне больше двадцати лет, – ответила Юнис. – И тебе хорошо бы послужила, если бы ты не забыл, что следует покатать апельсины по столу, прежде чем разрезать. Тогда сок прекрасно течет.
Саймон взял следующий апельсин и с силой прокатил его по столу.
– Я забыл об этом. Интересно, можно придумать устройство, которое катало бы апельсины?
– У тебя есть какие-нибудь идеи о чистке серебра? – спросил Оливер. – Я бы хотел, чтобы эта работа стала полегче.
– Я пробовал сделать машину, в которую помещают серебряное изделие, покрытое чистящей пастой. Потом нужно повернуть рычаг, который заставляет вращаться щетки, и они удаляют пасту вместе с налетом.
– Звучит заманчиво, – сказала Мелинда. – Тогда не придется вечно ходить с почерневшими руками.
– К сожалению, машина стирала не только грязь, но и слой серебра, – признался Саймон. – Я загубил не одну дюжину вилок и ложек, прежде чем окончательно отказался от этой затеи.
– Не волнуйся, старина, – хихикнул Оливер. – Если нет серебра, то и чистить нечего!
– Некоторые вещи лучше делать вручную, – рассудительно сказала Дорин.
– Нет, милая, – возразила Юнис. – Я очень полюбила картофелемялку, которую для меня сделал Саймон. Она делает прекрасное пюре.
– И не забудь взбивалку, которую ты сделал мне на прошлое Рождество, – сказала Дорин. – Она превращает яичные белки в такое пушистое облако, что кажется, оно уплывет по воздуху.
– Уверен, что если бы ты договорился с кем-нибудь о производстве взбивалок, то у тебя скоро было бы целое состояние, – рассудил Оливер.
– Саймон не хочет иметь состояние, – войдя в кухню, нежно оглядела всех Женевьева. – Он хочет только изобретать.
Саймон поднял глаза и улыбнулся ей. Хотя его приемной матери было около пятидесяти, она все еще сохранила удивительную красоту, которая поразила его с первой встречи. Тогда он был костлявым девятилетним оборванцем, который с пяти лет перебивался только с помощью живого ума и ловких рук. Когда его посадили в тюрьму, он решил, что жизнь кончена. Для своего возраста он был вынослив, но, получив дюжину ударов плетью за кражи, почувствовал себя маленьким, сломленным и был готов умереть.
Тогда в его камеру вошла Женевьева с блестящими рыжевато-золотыми волосами и восхитительными шоколадными глазами. Опустившись рядом с ним на колени, она мягко провела рукой по его щекам и лбу, на ее лице отразились возмущение и тревога.
И впервые в Жизни он поверил, что Бог, возможно, не забыл о нем.
– Но Саймон непременно сделает состояние, мама, – серьезно сообщил ей Байрон. – Он знает, как сделать, чтобы деньги сами появлялись у него в руке.
– Хотел бы я этому научиться, – пошутил Хейдон, присоединившись к жене.
Маркиз Редмонд с удовольствием осмотрел кухню, полную народа. До встречи с Женевьевой он никогда на кухне не бывал, даже мальчишкой. А теперь считал ее одним из любимых мест в доме.
– Юнис и Дорин, как у вас тут вкусно пахнет! – одобрительно сказал он, сняв крышку с горшка, стоявшего на печи.
– У нас будет шотландский пудинг с луком и шерри, печеный лосось с каперсами, картофель с горохом, шпинат со сливками, финиковый пудинг с соусом и апельсиновый крем на десерт, – сообщила ему Юнис. – Думаю, этого хватит, чтоб вы до утра не проголодались.
– Я помогала готовить картофель, – сказала отцу Мелинда.
– А я резала лук, – добавила Фрэнсис.
– Тогда ужин будет еще вкуснее. А ты чем занимался, Байрон?
– Я полировал чайник, – серьезно сообщил отцу мальчик. – Ты себя в нем видишь?
Хейдон взял в руки грязный чайник.
– Вижу, – заверил он, взъерошив волосы сына. – Ну, Саймон, с завтрашнего дня ты снова вернешься к изобретательству в собственной лаборатории.
Саймон с волнением посмотрел на него.
– Вы арендовали дом, который мы смотрели вчера?
– Да, – улыбнулась Женевьева.
– Владелец немного колебался, когда узнал, что мы снимаем дом для тебя, – заметил Хейдон. – К несчастью, кажется, весь Лондон слышал о пожаре.
Саймон знал, что случившийся пожар помешает ему найти дом, вот почему он попросил заняться этим Хейдона.
– Вам пришлось предложить ему большую сумму?
– Ненамного.
– Я расплачусь сразу же, как смогу, Хейдон.
– Не беспокойся о деньгах, Саймон. Мы с Женевьевой хотим, чтобы у тебя было место, где ты мог бы полностью сосредоточиться на своей работе, и где тебе было бы удобно. Я знаю, что потеря лаборатории для тебя серьезная неудача и задержка, но, надеюсь, ты быстро оправишься.
– Джек сказал мне, что он очень хочет, чтобы ты придумал лучшую паровую турбину для его судов, – добавила Женевьева. – Он пытается сократить продолжительность рейсов и с соответствующим двигателем отберет маршруты у конкурентов.
– Двигателю Джека придется немного подождать, – скачал Саймон. – Сейчас я работаю над другим проектом и сначала должен закончить его.
– Это стиральная машина, о которой ты рассказывал? – полюбопытствовала Юнис.
– Нет, ей тоже придется подождать. Ко мне обратилась леди Камелия Маршалл с просьбой сделать для нее паровой насос.
– Чтобы наполнять ванну? – нахмурился Оливер.
– Нет. Леди Камелия археолог. Насос ей нужен, чтобы откачивать воду с участка, на котором она работает.
– Она не дочь лорда Стамфорда? – спросила Женевьева.
– Вы слышали о ней?
– Да. Она недавно в Лондоне, но уже привлекла внимание.
– Могу себе представить, – скривился Саймон.
– Какого рода внимание? – поинтересовалась Юнис, не зная, как отреагировать.
– Такое, какое может вызвать одинокая, красивая, умная женщина, которая пытается достать денег на раскопки в Южной Африке.
– Это все? – озадаченно нахмурил кустистые брови Оливер.
– По сравнению с тем, что вытворяли девчонки в нашем семействе, это чепуха, – фыркнула Дорин. – Не подумайте, что я хочу, чтобы вы угодили в какую-нибудь переделку, – добавила она, строго взглянув на Мелинду и Фрэнсис. – Аннабелл, Грейс и Шарлотта уже достаточно натворили, – закончила она, упомянув старших сестер.
– Леди Камелия известна не только своей самостоятельностью, – заметила Женевьева. – Она обычно берет с собой любимую обезьянку и путешествует со слугой-африканцем, который одевается в очень яркие одежды.
– Да, это девушка с характером! – хлопнул себя по колену Оливер.
Байрон подозрительно посмотрел на отца:
– Ты сказал, что я не могу завести обезьянку, потому что закон не позволяет держать их как домашних животных.
Хейдон беспомощно взглянул на жену.
– У леди Камелии, наверное, есть специальное разрешение, – быстро нашлась Женевьева, – потому что обезьяна здесь временно. Я уверена, что леди Камелия заберет ее с собой в Африку.
– Заберет, – подтвердил Саймон. – Вместе с птицей и змеей.
– Можно мне завести змею? – взволнованно спросил отца Байрон.
– Спроси маму, – пожал плечами Хейдон.
– Не думаю, что змея подходящее домашнее животное, – возразила Женевьева, хмуро глядя на мужа. – С ней нельзя играть, она холодная и неприятная.
– Нет, с ней можно играть, – упрямо настаивал Байрон. – Можно построить огромную башню, посадить ее туда, и она будет ужасным драконом из замка. Ее можно носить вокруг шеи. Или можно выпустить змею и играть в прятки.
– Да, и как только я найду ее свернувшейся в моей кровати, то тут же умру от испуга, – пробормотала Дорин. – Лучше завести ласкового кота, который будет ловить мышей.
– Змеи тоже едят мышей, – продемонстрировал свои познания Байрон.
– Я не желаю, чтобы по кухне в поисках мышей ползала змея, – категорически заявила Юнис.
– Хорошо, – обиделся мальчик. – А как насчет ящерицы? Они не ползают.
Оливер почесал голову.
– Парень прав.
– Где ты познакомился с леди Камелией, Саймон? – спросила Женевьева, пытаясь сменить тему.
– Она на днях посетила меня, потому что читала о моей работе над паровыми двигателями, – ответил Саймон. – Она попросила изготовить для нее насос, и я согласился. Оливер, ты не отвезешь меня завтра утром в новый дом? Я хочу как можно скорее оборудовать лабораторию.
– Мы с Дорин не можем уехать из дома, пока не помоем посуду после завтрака и не наведем порядок, – вмешалась Юнис. – Если вы уедете раньше, тебе, Олли, придется вернуться за нами.
– Мы упакуем вещи и соберемся самое позднее к десяти часам, – добавила Дорин.
– Упакуете вещи? – Саймон в замешательстве смотрел на Юнис и Дорин.
– Да, ты же не думаешь, что мы бросим тебя в одиночестве устраиваться в новом доме?
– Это очень любезно с вашей стороны, – быстро заверил Саймон. – Но нет никакой необходимости ночевать там. Я уверен, что здесь вам гораздо удобнее. Хейдон и Женевьева будут скучать без вас.
– Мы с Хейдоном планируем завтра уехать с детьми в Шотландию, – сказала ему Женевьева. – Мы задержались на несколько дней, чтобы ты устроился. А поскольку Лиззи и Битон возвращаются завтра от родных, – добавила она, упомянув экономку и дворецкого, – Оливер, Юнис и Дорин любезно предложили остаться с тобой и помочь обустроить новый дом. – Она нежно улыбнулась старшему трио, которое давным-давно приютила в своем еще девичьем доме. – Нам будет их недоставать, но у нас достаточный штат, чтобы до их возвращения содержать дом в относительном порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31