– Ты ее не знаешь, Олли.
– Я не знал, что ты подрабатываешь стиркой, Юнис, – смутился Оливер. – Почему ты этим занимаешься, когда и без того дел полно?
– Леди Камелия Маршалл здесь? – повторил Эллиот, все еще сражаясь с Оскаром, который, очевидно, счел Эллиота самой безопасной гаванью.
– Эллиот! – Из двери, ведущей в кухню, появилась Камелия с Харриет на плече. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
Эллиот уставился на Камелию, потрясенный ее простым платьем и тем, что она появилась из кухни.
– Я зашел навестить тебя, но все шторы были закрыты, а Зареб не открывал дверь, – объяснил он. – В первый раз я решил, что ты просто вышла, но сегодня я столкнулся с почтальоном, который сказал, что уже неделю не может доставить тебе почту. Естественно, я встревожился. И поскольку видел, как неделю назад ты покинула бал Археологического общества с Кентом, то решил, что он может что-нибудь знать. Поэтому я и пришел сюда. – Отцепив наконец Оскара от плеча, Эллиот решительно усадил озорную обезьянку на пол. – Насколько я понимаю, ты поселилась здесь, Камелия? – сдержанно спросил он, но было ясно, что такое положение дел его не радует.
– Это ненадолго, – уверила его Камелия. – В моем доме возникли проблемы, и Саймон… мистер Кент любезно предложил нам остановиться здесь.
– Какие проблемы? – поднял бровь Эллиот.
– Пустяки, – отмахнулась Камелия. Она не хотела, чтобы Эллиот знал, что в ее дом вломились неизвестные и оставили угрожающую записку. Если Эллиот решит, что она в опасности, то станет присматривать за ней, а Камелия этого не хотела. – Ничего страшного.
– Крыша ужасно течет, – вставил Оливер, пытаясь помочь ей. – Не крыша, а решето, под ней картофель мыть можно.
– Дождя не было больше двух недель, – скептически заметил Эллиот.
– Да, и это означает, что он вот-вот хлынет, – храбро гнул свою линию Оливер. – Нельзя оставлять бедную девушку бороться с ним самостоятельно.
– Камелия, что произошло?
– Я же сказала, в доме имеются проблемы, – настаивала Камелия. – Как только они разрешатся, мы с Заребом вернемся…
– Помогите! – донесся из кухни отчаянный вопль. – Он позади меня!
– Боже милостивый! На кого-то напали! – Бросив шляпу, Эллиот ринулся к кухне.
– Тиша, ты видела Руперта? – окликнул с лестничной площадки Зареб.
Камелия закусила губы.
– Наверное, он в кухне с Дорин. Лорд Уикем сейчас посмотрит.
– Добрый день, лорд Уикем, – вежливо сказал Зареб. – Если вы найдете Руперта, то не могли бы принести его наверх?
Эллиот похолодел.
– Вы имеете в виду змею?
– Помогите! – Дорин в съехавшем набок чепце выскочила из кухни, размахивая сковородкой. – Он меня чуть не укусил! – яростно возмущалась она. – И если он из-за печи не вылезет, я его накрою сковородкой, зажарю и подам на ужин!
– Простите, Дорин, – извинилась Камелия. – Я была уверена, что на этот раз надежно закрыла дверь.
– Ты это сделала, Тиша, – заверил ее Зареб. – Я проверял.
Оскар, раскачиваясь на перилах, скалил зубы.
– Это твои проделки, Оскар, – бранила его Камелия. – Ты же знаешь, что Дорин и Юнис не любят, когда Руперт ползает по дому, это их нервирует.
– Я в кухню не войду, пока кто-нибудь не заберет эту тварь ползучую и не запрет ее как следует, – поклялась Дорин. – Хватит с меня того, что он вывалился из буфета и напугал меня до смерти!
– Руперт любит кухню, потому что это самое теплое место в доме, – примирительно объяснила Камелия. – Боюсь, он так и не привык к прохладной сырости Лондона, ему гораздо больше нравится африканское тепло.
– Если он не прекратит пугать меня, я ему покажу тепло, – сурово пригрозила Дорин. – Буду вам очень благодарна, сэр, если вы заберете его из кухни. – Она с надеждой посмотрела на Эллиота.
Тот на несколько шагов отступил от кухонной двери.
– Думаю, Зареб справится с этим гораздо лучше, чем я.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – Из столовой показался хмурый Саймон. – Я из-за этих воплей работать не могу. О, привет, Уикхоп. Что вас сюда привело?
– Я Уикем, – натянуто напомнил ему Эллиот. – Я пришел сюда, чтобы выяснить, не знаете ли вы, где леди Камелия.
– Вот она, – кивнул Саймон в сторону Камелии. – Я могу вам еще чем-нибудь помочь?
– Эллиот заволновался, узнав, что нас с Заребом нет дома, – торопливо объяснила Камелия, отчаянно пытаясь изобразить, что между ней и Саймоном ничего не произошло.
Всю неделю, прошедшую с ночи страсти, Камелия старалась избегать Саймона. Это оказалось очень легко, поскольку он дни и ночи проводил в столовой, которую превратил в свою лабораторию. Юнис и Дорин периодически носили ему подносы с едой. Иногда из столовой слышался непреклонный голос Оливера, утверждающий, что уже достаточно и пора спать. Камелия сомневалась, что Саймон хоть раз послушался совета Оливера, потому что в любое время дня и ночи из-за закрытых дверей столовой доносились шаги и бормотание Саймона. Если он и спал, то только час-другой, устроившись, должно быть, на столе или на полу.
Беспокойство охватило Камелию, когда она увидела взъерошенного Саймона. Под глазами у него залегли темные тени, кожа от отсутствия солнечного света и свежего воздуха стала серой. Шелковистые волосы, которые она так неистово ласкала, превратились в спутанную копну. Покрывавшая щеки темно-рыжая щетина придавала Саймону грозный, почти свирепый вид.
– Мы только что объясняли Эллиоту, что я поселилась здесь на несколько дней, пока не починят крышу, – добавила она деланно беззаботным тоном.
– Крышу? – в замешательстве нахмурился Саймон.
– Да, сквозь нее льет, как через решето, – быстро объяснил Оливер. – Я сказал его светлости, что ожидается сильный шторм, поэтому леди Камелия осталась с нами.
– Понятно.
– Может быть, поговорим наедине, Камелия? – предложил Эллиот, раздосадованный тем, что, кажется, все здесь считают его круглым идиотом. – Я хочу кое-что с тобой обсудить.
– Что? – Хотя Камелия понимала желание Эллиота поговорить конфиденциально, воспоминание о его поцелуе в парке насторожило ее. Она не имела никакого желания снова обсуждать тему брака.
– Это касается твоего участка, Камелия, – уточнил, раздражаясь, Эллиот. – Я действительно считаю, что нам нужно обсудить это не здесь.
Камелия вопросительно посмотрела на Зареба.
– Темный ветер продолжается, Тиша. – Лицо африканца было строгим. – Мы не можем бороться с тем, чего не знаем.
Камелия кивнула, стараясь подавить разрастающийся в груди страх.
– Давай поднимемся в гостиную, Эллиот, и там обо всем поговорим.
– Я принесу вам чаю, – предложила Дорин.
– Я пойду с вами, Дорин. – Красочные одежды Зареба торжественно зашелестели, когда он спускался по лестнице. – Посмотрю, выбрался ли Руперт из своего укромного местечка, и прослежу, чтобы он не напугал вас.
– Спасибо, мистер Зареб, – улыбнулась ему Дорин. – Вы так добры.
– Пожалуйста, возьми Харриет, Зареб, – сказала Камелия, передавая ему птицу.
– Вы хотите, чтобы я присоединился к вам, Камелия? – спросил Саймон.
Он пристально посмотрел на нее. Страх затуманил ее ясный взгляд, когда Зареб говорил о темном ветре. Саймон видел, что Камелия боится того, что скажет ей Уикем. И хотя их отношения за последнюю неделю сделались щекотливыми, Саймон хотел дать ей понять, что поддержит ее, если она нуждается в помощи.
Камелия удивленно посмотрела на Саймона. Взгляд его голубых глаз свободно преодолевал защитные барьеры, которые она всю неделю старательно выстраивала. Ее обдало жаром при воспоминании о его прикосновениях.
– Нет, спасибо, – выговорила она. – Все хорошо.
Конечно, это была явная ложь. Ничего хорошего нет.
Она была потрясена эффектом, который производил на нее Саймон, хотя он всего лишь смотрел на нее. Еще больше она боялась того, что собирается сказать ей Эллиот. Но она не хотела, чтобы Саймон знал о ее страхах. Ей нужно, чтобы он думал о ней так, как все: что она сильная, знающая и решительная. Если она продемонстрирует хоть малейший намек на слабость, то он может пересмотреть их соглашение и прекратит делать насос. А без насоса участок от воды не освободить.
А если она быстро не откачает воду и не найдет захоронение, которое, по твердому убеждению отца, там находится, то оставшиеся инвесторы откажут ей в поддержке. Тогда ей придется продать участок, или она разорится.
– Очень хорошо. – Саймон резко повернулся и ушел в столовую, закрыв за собой дверь.
– Прошу сюда, – указал на лестницу Оливер, – я вас провожу, а Дорин и Юнис тем временем позаботятся о чае.
Приготовившись выслушать Эллиота, Камелия расправила плечи и вслед за Оливером поднялась в просто обставленную гостиную. Усевшись на диван, покрытый потертым бархатом изумрудного цвета, Камелия стиснула руки. Эллиот шагал по комнате, пока Оливер не ушел.
Наконец они с Камелией остались одни.
– Почему ты здесь оказалась, Камелия? – требовательно спросил Эллиот. – И, пожалуйста, не рассказывай чепухи о прохудившейся крыше. Думаю, после многолетней дружбы ты достаточно доверяешь мне, чтобы сказать правду.
На его лице застыло обиженное выражение. Чувство вины пронзило Камелию, и она почувствовала себя маленькой и пристыженной. Она понимала, что Эллиот прав. Он протеже ее отца, его партнер и близкий друг, Камелия знала его большую часть своей жизни. За это время Эллиот не раз доказал свою преданность и ей, и лорду Стамфорду. Для того чтобы защитить ее, Эллиот готов был сделать все, даже жениться на ней. Он не заслуживал лжи.
– Прости, Эллиот, – извинилась Камелия. – Ты прав, Я здесь потому, что неделю назад кто-то вломился в мой дом и разгромил его, уничтожив всю коллекцию отца. Это случилось в тот вечер, когда Археологическое общество давало бал. Когда я отправилась домой, Саймон был со мной и, увидев, что произошло, любезно предложил поселиться у него.
– Господи! – в тревоге округлил глаза Эллиот. – Полиция ведет расследование? У них есть подозреваемые?
– Я не сообщала полиции.
Эллиот недоверчиво посмотрел на нее.
– Почему?
– К сожалению, это не был простой грабеж. Насколько я могу судить, ничего не украли. Кажется, в дом вломились с целью напугать меня, а не обокрасть.
– С чего ты решила, что тебя намеревались напугать?
– Они разбили все, до чего могли добраться, Эллиот. Такое впечатление, что они стремились уничтожить все, что мне дорого.
– Может быть, какие-то пьяные хулиганы решили позабавиться? – предположил Эллиот.
Она промолчала.
– Было что-то еще, Камелия?
– Они оставили записку, – неохотно призналась она.
– Какую записку?
– Предостерегающую от продолжения раскопок на моем участке.
Эллиот с мрачным видом сжал губы.
– Что в ней было написано?
– Точно не помню, – пожала плечами Камелия.
Эллиот опустился перед ней на колени и взял за руки, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Скажи мне, Камелия.
Она вздохнула:
– Что-то о смерти, грозящей тем, кто потревожит сон Пумулани.
– О смерти? – Его взгляд потемнел от гнева. – Там было слово «смерть»?
– Или какое-то другое слово, – поправилась Камелия, встревожившись, что и так сказала слишком много. – Я действительно не помню.
– Мы должны немедленно сообщить об этом полиции, – решил Эллиот, поднимаясь. – Поверить не могу, что ты за неделю этого не сделала. Не понимаю, как этот болван Кент не настоял на этом. Если бы я был с тобой в тот вечер, полиция уже давно бы занялась поисками негодяев!
– Полиция не должна знать об этом, – возразила Камелия. – О расследовании сообщили бы в газетах, все британское Археологическое общество узнало бы о происшествии. И тогда те немногие его члены, что неохотно оказали мне финансовую помощь, отозвали бы ее, якобы заботясь о моем благополучии. Они к тому же усомнились бы в ценности участка, и это лишило бы меня возможность обратиться за помощью к кому-то еще.
– Они – люди науки, Камелия, – возразил Эллиот. – Их разговорами о проклятии не отпугнешь.
– Этого нельзя знать наверняка, Эллиот. Не думаю, что археологи так уж не верят в проклятия, как утверждают. Мы с тобой оба знаем, сколько произошло странных несчастных случаев по всему миру, когда люди раскапывали священные могилы и сокровища. Все мы в душе порой опасаемся, что можем раскопать то, что лучше бы не тревожить.
– Это на тебя не похоже, Камелия.
– Я знаю. – Она провела пальцами по выцветшему бархату дивана и принужденно рассмеялась. – Не думаю, что пребывание в Лондоне пошло мне на пользу. Порой я чувствую себя здесь совершенно дезориентированной, словно не знаю, кто я.
– Тебя только что выгнали из собственного дома под давлением ужасных обстоятельств, вынудили оставить все, что ты любишь, и остановиться у совершенно незнакомого человека, – вслух размышлял Эллиот, усаживаясь рядом с ней. – Ты могла прийти ко мне и остаться со мной, Камелия, – мягко упрекнул он, взяв ее за руку. – Удивляюсь, почему ты сразу не послала за мной. Но теперь я здесь и подожду, пока ты упакуешь вещи. Ты даже можешь взять с собой Зареба и животных. – С многострадальным выражением на лице Эллиот закончил: – Думаю, со временем я к ним привыкну.
Камелия беспомощно посмотрела на него.
– Я не говорила, что хочу жить у тебя, Эллиот, – пояснила она. – Для меня чужой Лондон, а не этот дом. Тут все очень добры к нам, пока Руперт пугает бедную Дорин только раз в день. Конечно, Оскар мучает милую Юнис, но думаю, что оба тайно симпатизируют друг другу. И хотя Юнис грозится сделать из него бархотку для обуви, когда дело доходит до еды, она первая подкладывает ему лакомые кусочки. Я немного побаиваюсь, что, когда мы вернемся в Африку, ему плохо придется без овсяного печенья и пудинга.
– Неужели ты серьезно? – недоверчиво посмотрел на нее Эллиот. – Камелия, ты не можешь здесь оставаться.
– Почему?
– Во-первых, хоть тебе этого и не хочется, ты должна заботиться о своей репутации, – настаивал Эллиот, видя, что она собирается возразить. – Уверен, ты знаешь, что Кента считают безумным. Ты только посмотри на него: небритый, неопрятный. У него такой вид, будто он только что вырвался из Бедлама.
– Он день и ночь работает над моим насосом, Эллиот, – возразила Камелия, защищая Саймона. – Его способность сосредотачиваться на изобретениях, отбросив все остальное, свидетельствует о поразительной дисциплине и ответственности.
– Это свидетельствует о его одержимости, – возразил Эллиот. – К тому же он весьма сомнительного происхождения. Леди Редмонд нашла его в грязной камере шотландской тюрьмы, куда его посадили за кражу.
– Он был тогда ребенком, Эллиот.
– Ему было почти пятнадцать, Камелия, а это уже почти взрослый мужчина. Поскольку юный хулиган всю свою жизнь провел на улице, хорошо известно, что у него случаются опасные приступы ярости. В тюрьме он так избил надзирателя, что бедняга на всю жизнь остался инвалидом.
– Это мой брат Джек избил надзирателя, – раздался от двери низкий спокойный голос Саймона. – А я просто заблевал его ботинки.
Подняв глаза, Камелия увидела небрежно прислонившегося к дверному косяку Саймона. Измазанные машинным маслом руки сложены на груди, на мятой рубашке чернильные пятна. Саймон был совершенно невозмутим, словно его ничуть не беспокоило, что он застал их в собственной гостиной за тайным обсуждением его отвратительного прошлого. Но его голубые глаза потемнели, в них появился оттенок грозового неба. В них был гнев, но Камелия видела в них и уязвимость.
Ту же мучительную уязвимость она видела в его пристальном взгляде в ту ночь, когда застала его в кабинете.
– Пожалуйста, простите нас, Саймон, – торопливо извинилась Камелия. – Нам не следовало говорить о вашем прошлом.
– Меня это не волнует, – пожал плечами Саймон. Это была ложь, но будь он проклят, если позволит Уикему думать, что тому удалось расстроить его.
– Поскольку вы так интересуетесь, Уикхип, думаю, нужно разъяснить несколько существенных моментов. Прежде всего, леди Редмонд взяла меня из тюрьмы, когда мне было девять, а не пятнадцать. Меня посадили в тюрьму за то, что я забрался в дом и съел целую корзину яблок и выпил бутылку спиртного. Наверное, это было виски, но в те годы я ничего не знал об алкоголе. Яблоки, насколько я помню, были гнилые и грязные, но я три дня не ел, поэтому меня это мало волновало. От спиртного меня совершенно развезло, вот почему хозяева, вернувшись домой, застали меня на месте преступления. Меня бросили в тюрьму Инверари, где все содержимое моего желудка оказалось на башмаках надзирателя. Естественно, это не вызвало у него симпатий ко мне. Мне дали двенадцать ударов плетью и приговорили к тридцати дням тюрьмы и пяти годам исправительной школы. Леди Редмонд появилась в тюрьме приблизительно три недели спустя и подкупила начальника, чтобы меня отдали под ее опеку с тем, что она будет отвечать за мое воспитание. Вы хотите еще что-нибудь узнать?
Камелия смотрела на Саймона, не в силах найти слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31