Эмили стало мучительно стыдно, она залилась густой краской и с трудом подавила желание натянуть полы сюртука на ступни голых ног.— Я упала в воду одетой, — выдавила из себя девушка. — Одежда сразу намокла и тянула меня вниз, поэтому пришлось от всего освободиться.Джастин закинул руки за голову и усмехнулся собственным мыслям. Незнакомка все больше ему нравилась. Смелая девчонка и умеет за себя постоять. Вслух он сказал:— Думаю, большинство дам, с которыми я знаком, предпочли бы скорее утонуть, чем расстаться с драгоценными платьями и корсетами.Эмили не на шутку рассердилась. «Этот болван смеет надо мной издеваться! А я-то думала, что все тупицы остались далеко позади, в Лондоне!»— Простите, если своим поведением оскорбила вас в лучших чувствах, — съязвила она. — Мне кажется, лучше остаться в живых, чем соблюсти приличия. Если не ошибаюсь, королева Виктория придерживалась подобного же мнения.Пират пропустил насмешку мимо ушей и лишь чуть приподнял бровь.— Значит, вы англичанка?— Нет, китаянка, — выпалила Эмили. Она зарылась поглубже в сюртук, изо всех сил стараясь сдержать гнев. Мисс Винтерс неоднократно твердила, что необузданный характер не доведет ее до добра и что ей не избежать беды, если она не научится контролировать свои эмоции, не перестанет употреблять плохие слова, не откажется от пристрастия к незрелым яблокам и привычки съезжать по лестничным перилам в лучшем воскресном наряде.— За что вас исключили из пансиона?«Черт бы его побрал! Неужели он способен читать чужие мысли?»— Какой пансион вы имеете в виду? — лукаво переспросила Эмили.Застигнутый врасплох, он не сразу нашелся.— Я имел в виду самый последний, — уточнил он наконец.Скрестив руки на груди, Эмили мысленно зарядила орудия главного калибра. Интересно будет посмотреть, как поведет себя пират под шквальным огнем.Передохнув, она начала:— Так получилось, что я съела целую кошелку незрелых яблок и меня стошнило прямо на любимое пальто директрисы. Еще подложила змею в постель Сесилии дю Пардю, а на Рождество вместо стеариновых свечей поставила петарды. Потом отрезала пуговицы на ботинках учительницы, пока она стояла у классной доски, перепилила подставку на лестничных перилах, на кухню подсунула селитры вместо перца и обозвала местного священника надутым индюком и сукиным…— Достаточно, — прервал ее хозяин хижины. — Покорнейше благодарю. Сказанного более чем достаточно. С меня хватит.Эмили скромно потупилась и робко взглянула на пирата из-под пушистых ресниц.— Чуть не забыла, — сказала она, как бы вспомнив нечто важное. — Был еще такой случай. Как-то директриса застала меня и сына садовника… как бы это сказать?.. в несколько необычной… я бы сказала, компрометирующей ситуации…Глядя на нее, Джастин подумал, что любого мужчину может свести с ума озорной блеск в этих карих глазах. Да еще очаровательная ямочка на щеке и аппетитный носик, чуть сморщенный в лукавой улыбке. Что за негодница? Бросает в лицо скандальные факты из своей биографии с апломбом падшего ангела!Он даже отвернулся и зажмурился, на одно страшное мгновение представив себе, как Эмили катается по земле, усыпанной опавшими листьями, в объятиях сына садовника, лицо которого обезображено россыпью подростковых прыщей. Интересно, где эта проказница назначила свидание? Не в беседке ли? Или они предпочли встретиться за сараем, в котором хранятся садовые инструменты? Может, он догадался преподнести ей букет роз? Или сплел венок из одуванчиков и торжественно водрузил короной на шапку каштановых кудрей?Джастин стоял у печки, бесцельно тыча пальцем в кофейник, а в голове роились разноречивые мысли. Девчонка сказала, что ее выгнали из многих пансионов. Неужели позволяла себе лишнее и с другими мальчишками? Скажем, с сыном зеленщика, племянниками дворника или родственниками трубочиста? Перед глазами мелькали эротические картинки, будившие воображение, волнующие и непотребные. Возникло подозрение, что он постепенно сходит с ума, потому что на месте мальчишки был он сам, Джастин, стоявший на коленях у ее раздвинутых ног и готовый продемонстрировать, как может любить настоящий мужчина.От напряжения побелели костяшки пальцев, крепко сжимавшие край теплой печки. Нет, надо взять себя в руки. Нельзя позволить страсти овладеть умом и телом, потом беды не оберешься. Джастин украдкой посмотрел на девушку. Раскрасневшаяся и разлохмаченная, она выглядела не просто ребенком, а малюткой, обрядившейся в отцовский сюртук в разгар игры в дочки-матери. Да, за подобные греховные мысли человека следует упрятать в сумасшедший дом.— Сколько вам лет, мисс Скарлет? — с трудом выдавил из себя Джастин.— Вполне достаточно, — кокетливо ответила она, подняв пустую чашку, будто готовясь произнести тост.Глубоко вздохнув, Джастин снова отвернулся, а потом сказал будничным тоном, как о чем-то абсолютно решенном:— Прошу прощения, но боюсь, не смогу вам позволить остаться здесь. За вами должен присматривать родственник или пожилая дама. Вам нельзя оказаться одной в мужской компании, а я знаю миссионеров в Окленде, которые окажут вам содействие.— Помнится, наш священник предлагал мне помощь специалиста по изгнанию злых духов.По мнению Джастина, девчонку следовало хорошенько выпороть, а не изгонять из нее злых духов. Понизив голос почти до шепота, он доверительно сообщил:— Если пожелаете, можно прибегнуть к услугам тобунга, шамана из племени Трини. Убежден, что он сможет вам помочь.— Нет, нет, только не это, — затрясла головой девушка. — Не желаю выступать в роли закуски на пиршестве туземцев.— Ну что вы, Эмили! Зачем обижать маори? К вашему сведению, они вполне цивилизованные дикари и никогда не употребляют в пищу друзей, только врагов.— Какое благородство! — воскликнула Эмили, сдув локон, упавший на глаза. «Нет, шалишь, — подумала она, — меня не так просто запугать. Никуда я не пойду, пока не узнаю, кто ты есть на самом деле». А вслух сказала: — Что ж, раз вы так решили, будь по-вашему. Если хотите от меня избавиться, не стану мешать.Джастин было подумал, что она сдалась, но тут, к своему ужасу, увидел, что девчонка начала быстро расстегивать пуговицы на сюртуке. Не успел он опомниться, как перед его глазами предстала обнаженная женская грудь. Джастин метнулся от печки и схватил гостью за руки.— Какого дьявола? Зачем вы это делаете?— Хочу вернуть вашему слуге принадлежащий ему сюртук, — ответила она, глядя на хозяина хижины невинными глазами. — Я же не слепая и вижу, что он очень дорожит этой вещью.— Я куплю ему другой, как только мы окажемся в Окленде, — пообещал Джастин и поспешил отпустить ее руки, к стыду своему заметив, что его пальцы оставили красные следы на ее белоснежной коже. — А сейчас пошли, — ворчливо добавил он. — Надеюсь, Трини одолжит нам транспорт.Он помог девушке встать, но не успела она сделать и шагу, как у нее подвернулась нога, Эмили охнула, пошатнулась и наверняка бы упала, если бы Джастин не успел подхватить ее. В поисках опоры она прижалась к нему всем телом.— Господи! Кажется, я повредила ногу, когда выходила из воды на берег. Наверное, растяжение связок, — со стоном пожаловалась девушка.Непокорные кудри щекотали нос, сводили с ума мягкостью и доступностью. Хотелось просто разжать руки и позволить ей упасть, но Джастин сделал над собой усилие и бережно положил гостью на матрас. Потом опустился перед ней на колени и тщательно осмотрел ступню. Там не видно было ни опухоли, ни ссадины и, по правде говоря, никаких признаков повреждения гладкой кожи. Джастин чуть надавил на косточку кончиком пальца — Эмили поморщилась, как от боли, и сцепила зубы.— Сильно болит? — участливо спросил он.— Очень, — призналась девушка, и в огромных глазах показались слезы. — Как вы думаете, не перелом ли это?Она была так близко, пухлая нижняя губа чуть подрагивала, и отчаянно хотелось ее укусить. Джастин провел пальцем от лодыжки до края полы сюртука и сразу вспомнил, что под одеждой нет ничего, кроме обнаженного тела, а дерзкая девчонка одарила его чарующим взглядом блестящих глаз цвета кофе. Трудно, да просто невозможно было удержаться от искушения провести пальцем еще выше по бедру, а потом будь что будет. Но кто окажется победителем в этой коварной игре? Не ждет ли его сокрушительное поражение?Джастин отдернул руку как ужаленный, вскочил на ноги и попытался обдумать создавшееся положение. Судя по всему, выхода нет, девчонка останется в хижине, либо придется нести ее на руках до самого Окленда. Откровенно говоря, он сомневался в том, что она подвернула ногу, скорее всего притворяется. Но как это доказать? Разве что устроить пожар, и тогда проказница сама выбежит наружу. Нет, пожар — это, пожалуй, чересчур. С другой стороны, все складывается не так уж плохо. Окажись девочка в Окленде, она может там затеряться, и неизвестно, что ждет ее в большом городе. Говорят, глаза — зеркало души, а в ее глазах, если приглядеться, можно прочитать невинность и чистоту, которые встречаешь не часто. Жаль, если она станет похожа на всех. Не надо забывать, что Новая Зеландия не терпит простаков и жестоко их наказывает, это Джастин знал по собственному горькому опыту.— Видимо, вам придется задержаться здесь до полного выздоровления, — проворчал он и, погрозив пальцем, строго предупредил: — На случай, если вам придет в голову запустить змею в постель Пенфелда, имейте в виду, что змей в Новой Зеландии не водится.— Обещаю вести себя пристойно, — пообещала Эмили с улыбкой, от чего на щеке ее тут же прорезалась ямочка.Джастин подозревал, что у них разные представления о пристойности, и в ближайшее время ему предстоит немало новых хлопот, однако оставалось лишь смириться. Он направился было к двери, но замешкался. Не терпелось задать незваной гостье еще несколько вопросов. Однако тем самым он бы нарушил неписаные законы местного гостеприимства. В Новой Зеландии не принято дотошно расспрашивать незнакомцев; слишком много секретов и скандальных историй приняла эта земля, слишком много людей с темным прошлым сошли на этот берег. Поэтому здесь свято чтят кодекс чести и полны решимости отстаивать право на неприкосновенность личности ценой собственной жизни. Только в этом случае есть гарантия, что унесешь свое прошлое в могилу и оно не станет всеобщим достоянием. Сам Джастин готов был скорее умереть или кого-то убить, чем позволить посторонним ковыряться в своих еще свежих душевных ранах. Он не стал мучить девушку вопросами.— Вам нечего здесь опасаться, мисс Скарлет, — сказал он. — Никто никогда не попытается выведать ваши секреты. Многие прибывают в Новую Зеландию лишь с одной целью — чтобы расстаться со своим прошлым.В ответ девушка склонила голову, каштановые локоны закрыли лоб и глаза, трудно было прочитать выражение ее лица.— Согласитесь, сэр, что есть и такие, кто прибывает сюда, чтобы обрести свое прошлое.Внезапно он вспомнил, что до сих пор не представился своей гостье. За годы жизни в Новой Зеландии Джастин Коннор привык относиться ко всем с подозрением, с этим чувством он сроднился. Впрочем, бедная девочка никак не могла быть шпионкой, подосланной неугомонной мисс Винтерс либо его семейством.— Меня зовут Джастин, Джастин Коннор, — небрежно бросил он перед тем, как закрыть за собой дверь, и не видел, как губы Эмили искривились в торжествующей злой улыбке.Джастин шел с такой скоростью, будто старался как можно дальше и как можно быстрее удалиться от хижины. Длинными шагами он мерил кукурузное поле, и коротконогий Пенфелд едва поспевал за своим господином.— Будь все трижды проклято! — взорвался наконец Джастин. — Нельзя допускать, чтобы несмышленые девчонки так смотрелись в присутствии взрослых мужчин!Пенфелд не разделял тревоги своего господина, его одолевали совершенно иные заботы: он чувствовал себя крайне неуютно на свежем воздухе без сюртука.— О чем вы говорите, сэр? Ничего странного или необычного я не приметил. Девочка как девочка, немного смахивает на мальчишку.Джастин остановился как вкопанный, развернулся и изумленно уставился на слугу.— На мальчишку, говоришь? С кем ты ее сравниваешь? С Еленой Прекрасной? Или с Клеопатрой? При чем здесь ее внешние данные? Я совсем о другом, не о том, как она смотрится, а как она смотрит на меня. Откуда этот зрелый блеск в глазах? У кого она, хотелось бы знать, научилась хитрому трюку с нижней губой?Джастин оттянул собственную губу, чтобы проиллюстрировать свою мысль, но встретил полное непонимание. Слуга тупо смотрел на своего господина, моргая белесыми ресницами. А Джастина при одном воспоминании об аппетитной нижней губке прошиб пот и тонкой струйкой потек между лопатками. Тут до него дошло, что он забыл дома шляпу и солнце отчаянно припекает непокрытую голову.— Ты прав, Пенфелд, не стоит она того, чтобы мы только о ней думали и говорили. Совершенно безмозглое существо! Откуда ей было знать, что мы за люди? Да если бы она стала так кокетничать в Окленде с китобоями или лесорубами, ее тут же упекли бы в дом терпимости. Она бы опомниться не успела, как оказалась бы среди шлюх.Слуга заметно побледнел, как всегда, при упоминании об Окленде. Джастин нашел его там четыре года назад. Пенфелд брел по улице как лунатик, не глядя по сторонам, его добротный когда-то костюм превратился в лохмотья, а в руке он сжимал единственную оставшуюся у него драгоценность — расколотую чайную чашку.Джастин заботливо вычистил пылинку, запутавшуюся в редких волосах слуги, и попытался его успокоить:— Ну вот, теперь и ты туда же. Не выпячивай нижнюю губу и не дрожи. Девчонку я все-таки отправлю в Окленд, как бы она ни пыталась отвертеться. Много о себе понимает, верно, сочла меня законченным идиотом, когда я прикинулся, будто поверил, что она подвернула ногу.— Что-то я не припомню, сэр, чтобы вы поднимали шум без причины, — с тяжелым вздохом заметил Пен-фелд. Слова господина окончательно испортили ему настроение, словно Джастин заявил о намерении отправить девушку в Содом с заездом по пути в Гоморру.— Сейчас же вернусь домой, — решительно провозгласил Джастин, направляясь к хижине, — велю ей собрать вещи…— Нет у нее никаких вещей, — робко напомнил слуга.Джастин остановился и посмотрел вниз. Склон холма на краю кукурузного поля густо зарос высокой травой, заканчивавшейся у песчаного пляжа. Под легким ветром чуть колыхались пушистые метелки.Да, Пенфелд прав, у девчонки действительно ничего нет за душой, только чужой сюртук на плечах. Она вошла в их мир, не обремененная вещами, нагая и беззащитная, как все мы изначально появляемся на свет божий.«Что ж, — рассуждал Джастин, — в конце концов, я уже не мальчик и у меня хватит сил смирить свою плоть и в ближайшие дни оставить девушку в покое. Если же к исходу недели она по-прежнему не пожелает покинуть мой дом, придется игнорировать мнение Пенфелда. Если потребуется, силой заставлю ее отправиться в Окленд и сам буду ее сопровождать. Ну а тем временем надо будет хорошенько до седьмого пота наломать спину в поле, чтобы, когда вернешься домой, никаких лишних мыслей и только одно желание — завалиться в койку и спать».Джастин запустил руки в волосы и несколько раз сильно дернул их, чтобы прогнать наваждение. В конце концов, не ее вина, если при каждом взгляде на девушку он тут же представлял себе ее нагой на залитом луной пляже, если при каждом прикосновении возникало желание… Джастин глухо застонал.Тяжкие его раздумья прервал веселый крик:— Пакеха! Пакеха!Вверх по склону холма неслась стайка детишек, на их обнаженных, цвета меда, телах отливало солнце. Шествие замыкал Трини. Джастин присел, и вожак ватаги врезался в него, как упругий мяч, брошенный сильной рукой. Джастин сделал вид, будто едва устоял на ногах.— Привет, Кавири. Ты стал таким сильным, что можешь сбить с ног старого человека.Дети окружили англичанина, что-то щебеча на языке маори. Маленькая девчонка с миндалевидными глазами протиснулась вперед и взяла Джастина за руку. Напевная речь туземцев звучала музыкой и прогоняла мрачные мысли.— Пенфедд, можешь выйти на свет, тебя не съедят, — позвал слугу Джастин.Пенфелд вылез из зарослей кукурузы и отвесил детишкам церемонный поклон. Ему ответили тем же, и Трини гордо заулыбался, довольный тем, что ребята помнят его уроки. Джастин знал, что его невозмутимый слуга ничуть не боится людоедов, но к детям относится с большой опаской.«У меня нет семьи», — подсказала память слова Эмили, и на душе снова стало горько. Только вчера сам Джастин обронил ту же фразу в присутствии Пенфелда, но при этом покривил душой, потому что теперь мог считать своей семьей племя маори. Они считали его своим и назвали Пакехой, ему свято верили и с радостью делили с ним свою землю. Доверие к Джастину заходило так далеко, что ему предоставляли право и полномочия вести переговоры по самым щекотливым вопросам с другими племенами и европейцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49