А все разговоры о роли женщин в обществе – только отвлекающий маневр, дымовая завеса, призванная затуманить ему мозги и лишить его бдительности.
– Проклятие! – воскликнул граф, тотчас же взбодрившись.
Получалось, что над ним нависла реальная угроза утраты холостяцкой свободы! Эта златокудрая бестия действительно чрезвычайно опасна. Она умна, решительна и дьявольски обольстительна! С такой следует постоянно быть начеку.
– Хватит распускать нюни, это тебе не к лицу, – сказал себе Ремингтон, убирая в карман визитную карточку. – И нельзя вспоминать ее лживые голубые глаза, длинные ноги и прочие соблазнительные части тела. Но что за странная у нее причуда – носить шелковые перчатки с двадцатью пуговицами? И облегающее платье с корсетом? Ее сверстницы предпочитают облачаться в наряды совсем иного фасона, ведь нынче в моде фижмы и кринолин! Уж мне ли этого не знать! Мало, что ли, я оплатил счетов от галантерейщиков за купленные ими перчатки, сумочки, шарфы, платочки, кошелечки, нижние юбки, чулочки и ленточки!
Нахлынувшие малоприятные воспоминания о капризах своих бывших пассий и связанных с ними непомерных расходах вызвал и. у графа изжогу и оскомину. Но к тому моменту, когда он добрался до клуба и вошел в бар, его переполняла уверенность в своей победе над леди Антонией. Пусть думает, что она сумела сбить его с толку, и продолжает осуществлять свой дьявольский замысел. Чем дольше она будет пребывать в заблуждении на его счет, тем слаще станет грядущий миг победы над ней.
Шестеро жертв Антонии сидели за тем же угловым столиком. Едва лишь граф Ландон приблизился к ним, они забросали его вопросами, даже не дав ему сесть:
– Она была там?
– Как все происходило?
– Вы с ней договорились встретиться снова?
– Господа, не надо торопить события! – прервал их Ремингтон, сардонически ухмыльнувшись, и грузно опустился на принесенный для него стул. Окинув своих приятелей интригующим взглядом, он достал из кармана жилета визитную карточку леди Пакстон, помахал ею в воздухе и самодовольно изрек: – Я приглашен в ее дом на Пиккадилли на две недели. За этот срок я обязан победить злого дракона и предъявить вам сердце этого чудовища.
Спустя два часа из парадных дверей аристократического мужского клуба «Уайтс» вывалилась изрядно захмелевшая компания, состоящая из шестерых джентльменов. Их громкие голоса заставили странного субъекта, скрывавшегося от дождя под козырьком служебного входа, спрятаться за парапет и навострить уши. Подвыпившие приятели стали звать извозчика, хохоча и обмениваясь сальными шутками.
Руперт Фитч, затаившийся на крыльце черного хода, осторожно выглянул из укрытия и, убедившись, что его не заметили, стал подкрадываться к шумной компании. Он следовал за Ремингтоном Карром от самого дома лорда Эллингсона, надеясь что-нибудь разузнать о подозрительных отношениях графа с леди Антонией Пакстон. Ведь не случайно же она покинула гостеприимных хозяев так рано, а следом вышел из особняка граф, нанял экипаж и отправился кутить в клуб «Уайтс».
– Вы обставили все просто гениально, Ландон! – раздался голос одного из приятелей, с трудом державшегося на ногах. – Все выглядит очень правдоподобно. Она сама предложила вам заключить с ней пари и пригласила вас погостить у нее пару недель… Ну кто бы мог представить себе такое, а? Настоящие чудеса!
Наконец приятели забрались в экипаж и укатили, оставив затаившегося во мгле шпиона под дождем. Граф, однако, в наемную карету не сел, а пошел домой пешком, подняв воротник пальто и натянув на лоб шляпу. Выждав, пока Ремингтон удалится на безопасное расстояние, репортер последовал за ним, стараясь держаться в тени домов и деревьев. Из обрывков подслушанного разговора он понял, что речь шла о леди Антонии. Что же замышляют друзья графа, какую интригу они затевают? И зачем она пригласила его в свой дом на две недели?
Дождь усилился, холодные капли, проникавшие журналисту за ворот рубахи, мешали ему собраться с мыслями. Он изрядно продрог, просидев два часа в засаде, и теперь, скользя бесшумной тенью от одного подъезда к другому, проклинал свою сомнительную авантюру. Но бурчание в пустом животе вынуждало его продолжать слежку. Он поднял воротник пальто, засунул в карманы озябшие руки и пробормотал:
– Не дай вам Бог, ваше сиятельство, обмануть меня в моих ожиданиях. Это дорого вам обойдется…
Глава 5
Как только в понедельник утром над Пиккадилли взошло солнце, позолотив окна фешенебельных домов и покрыв лаком зеленую листву Грин-парка напротив, воздух наполнился цоканьем лошадиных копыт по мостовой, скрипом колес телег, груженных товаром, и настойчивым гулом голосов. Из пекарен потянуло дымком и хлебным ароматом, молочники и зеленщики повезли на тележках по адресам заказы, а из дворов стали выходить, сонно хлопая глазами и зевая, служанки с корзинками, торопясь купить все необходимое к завтраку своих избалованных хозяек.
В этой разношерстной публике, деловито снующей по центральной лондонской улице, выделялся холеный господин, одетый в дорогой костюм мышиного цвета, черный жилет с галстуком, кембриджскую шляпу и начищенные до ослепительного блеска черные штиблеты. Прохожие, завидев его, пожимали плечами и недоуменно переглядывались: им странно было видеть здесь джентльмена из высшего света в столь ранний час, обычно господа, принадлежавшие к элите лондонского общества, раньше десяти часов утра и не вставали.
Ремингтон Карр, а это был он, разумеется, тоже не имел обыкновения просыпаться раньше полудня. Но пари, заключенное им с леди Антонией, заставило его изменить своей многолетней привычке и попросить лакея разбудить его на рассвете, чтобы он успел принять ванну и побриться, перед тем как отправиться в особняк на Пиккадилли и приступить к исполнению своих новых «женских» обязанностей.
Найти нужный ему адрес оказалось вовсе не просто. Его карманные часы показывали уже без четверти девять, когда он наконец-то очутился перед узорными чугунными воротами ограды, за которой возвышался четырехэтажный дом из серого камня, построенный в гостиничном стиле. Граф миновал калитку и, очутившись на брусчатой дорожке, ведущей к лестнице в четыре ступеньки, остановился, охваченный сомнениями в правильности своих действий.
Идея соблазнить строптивую поборницу матримониальных традиций, показавшаяся ему привлекательной после нескольких выпитых бокалов шампанского, внезапно поблекла, а перспектива двухнедельного блуждания по ее особняку с метелкой в руках перестала быть притягательной. Лорд Карр, однако, не привык отступать, а потому, расправив плечи, стал изучать впечатляющий фасад, отделанный с отменным вкусом и мастерством. Гранит чудесно сочетался с безукоризненно белым мраморным парапетом, высокими арочными окнами и темными крыловидными ставнями. Черные двустворчатые входные двери прекрасно гармонировали с массивными дверными ручками и кольцами из желтой меди. Каменные вазоны с геранью по обеим сторонам лестницы были увиты зеленым плющом. К огромному разочарованию Ремингтона, он не обнаружил в архитектуре дома ни горгулий, ни контрфорсов, уместных для цитадели богини-мстительницы. Все было солидно, спокойно и подозрительно прилично, особенно цветочки у парадного входа. Лорд Карр собрался с духом и решительно направился к дубовым дверям, ведущим в чертоги злого дракона.
Ему отворил седовласый сухопарый дворецкий. Пронзив гостя испытующим взглядом, старик осведомился о его имени и пошел докладывать хозяйке. Вскоре он возвратился вместе с самой леди Антонией. Едва лишь увидев ее, Ремингтон ощутил необычное волнение и напрягся.
Одетая в темно-серую юбку и жакет из такой же ткани с рядом обтянутых бархатом пуговиц и белым кружевным воротничком, с золотистыми волосами, уложенными кольцами, она с лукавой улыбкой промолвила, прищурив васильковые глаза:
– Вы пунктуальны, ваше сиятельство! Добро пожаловать!
– У меня есть множество и других достоинств, миледи, – подавая дворецкому котелок, напыщенно произнес граф и, стянув перчатки, бросил их в перевернутую тулью. – Я не мог допустить, чтобы вы подумали, что я пошел на попятную.
– Великолепно, – сказала леди Антония, пятясь от наступающего на нее гостя. – Тогда начнем! Прошу следовать за мной, сэр, я представлю вас своим домочадцам и введу в курс обязанностей.
Она повернулась и быстро пошла по вестибюлю с высоким куполовидным потолком. Следуя за ней, граф услышал, как дворецкий пробормотал:
– Еще один бедолага! А ведь такой молодой…
Войдя в гостиную, лорд Карр увидел нескольких женщин, сидящих на диванах, кушетках и стульях и одетых в темные платья с белыми аккуратными воротничками и одинаковые кружевные чепцы, из-под которых выбивались серебристые волосы. Только одна из этих странных дам была в ярко-красном платье с рюшами и причудливой шляпке, кокетливо украшенной миниатюрными фруктами из папье-маше. Очевидно, экстравагантный наряд этой старушки настолько поразил его, что он остолбенел и вытаращил глаза. Леди Антония, видимо ожидавшая такой реакции, улыбнулась и сказала:
– Позвольте вам представить, граф, мою тетушку, леди Гермиону Пакстон-Фиддинг, вдову адмирала Томаса Эджертона Филдинга.
– А также сэра Денниса Стюарта, мистера Питера Бингемптона и бригадира Стивена Де вера. Прошу вас иметь это в виду! – заявила старая перечница, сверля Ремингтона глазами-бусинками. Она встала и, хитро прищурившись, добавила, протягивая гостю морщинистую руку: – Рада с вами познакомиться, ваше сиятельство!
– Для меня знакомство с вами – большая честь, – ответил граф и, поклонившись, пожал ей руку.
– Я хочу вам представить и других домочадцев: миссис Поллианну Куимбиз и ее сестру, миссис Пруденс Куимбиз, – они обе вдовы покойных братьев Куимбиз, служивших в министерстве торговли.
Ремингтон окинул рассеянным взглядом обеих вдовушек – хмурую худосочную Поллианну и пухленькую улыбчивую Пруденс, кивнул и пожал им руки.
Леди Антония продолжила знакомить его с присутствующими женщинами:
– Это миссис Элинор Бут, вдова Эдмонда Бута, изобретателя самозаполняющегося резервуара вечного пера, и миссис Молли Макфадцен, вдова Сесила Макфадцена, владельца лавки на фермерском базаре.
– Он был мясником, – пояснила Молли с застенчивой улыбкой. – Рада с вами познакомиться, ваше сиятельство! Вот уж не думала, что когда-нибудь пожму руку лорду! – добавила она и залилась румянцем.
– Миссис Флоренс Сейбл, вдова мистера Джереми Сейбла, известного оксфордского портного, – сказала Антония, представляя графу хрупкую миловидную пожилую даму. – А это – Виктория Бентли, вдова каретных дел мастера Харольда Бентли.
– А также лейтенанта Эдгара Джеймисона, служившего в драгунском полку ее королевского высочества, – добавила привлекательная молодящаяся вдовушка, улыбнулась и сделала изящный реверанс.
Затем ему были представлены еще три дамы – Гертруда, Пэнси и Мод, фамилии ни одной из которых он не запомнил, поскольку внезапно сообразил, что в доме Антонии обитает чертова дюжина приживалок, и был этим так поражен, что временно окаменел. Все эти несчастные создания отправили на тот свет, предварительно изнурив и обобрав, около двух десятков английских мужчин, добропорядочных семьянинов и джентльменов. От этой мысли графу стало жутковато.
Наконец дошла очередь и до старушки в цветастом красном платье и шляпке в форме блюда для фруктов. Повысив голос, Антония произнесла:
– Миссис Клео Ройял, вдова знаменитого актера Фокса Атертона Ройяла и бывшая актриса, объездившая вместе с супругом всю Европу и покорившая своим мастерством зрителей многих столиц.
– Очень приятно с вами познакомиться! – подав графу сухую, обвитую венами руку, громко промолвила старая актриса. – Так, значит, вы граф Ландон? У меня когда-то был короткий роман с одним вашим родственником по прозвищу Малыш. Я сохранила о нем самые теплые воспоминания. Малыш прославился своим.
– Не волнуйтесь, Клео, вам это вредно! – перебила ее леди Антония, почему-то покраснев.– У графа еще много дел сегодня. – Она взяла Ремингтона под руку и увела его на середину гостиной, где негромко спросила: – Ну и какое впечатление произвели на вас мои дамы? Надеюсь, что благоприятное. Вот они-то и станут на две недели вашими наставницами.
– Кем они станут? – переспросил Ремингтон, нахмурившись и расправляя плечи.
– Вашими наставницами, сэр, – сухо повторила Антония, едва сдерживая смех. – Они обучат вас основам женского труда. За столь короткий срок им вряд ли удастся передать вам весь свой богатый опыт, но вы сможете расширить свои познания в домоводстве позже, самостоятельно, разумеется. Если пожелаете.
– Но позвольте, леди Пакстон! Я полагал, что вы лично займетесь моим обучением, – возразил граф Ландон, оправившись от потрясения. – Это было одним из условий нашего пари!
– Я буду консультировать вас, если в этом возникнет потребность, – скромно потупив глаза, сказала Антония. – И контролировать весь учебный процесс.
Так вот в чем состоял ее истинный замысел – заставить его прислуживать дюжине одряхлевших подружек! И превратить его, лорда, в мальчика на побегушках, лакея, безропотного исполнителя женских прихотей. Нет, это совершенно недопустимо и немыслимо! До такого унижения он не опустится! К тому же эти ведьмы дьявольски опасны, раз они свели в могилу стольких достопочтенных джентльменов. Похоже, хитрый маневр этого лукавого ангелочка свел насмарку все его планы.
– Но ведь это абсурд! – с негодованием воскликнул он. – Я на такие условия не согласен, мадам!
– В таком случае, сэр, вам следует признать свое поражение, – мелодично промолвила леди Антония. – Как проигравшей стороне, вам надлежит написать и в течение недели опубликовать статью в «Таймс», где вы принесете мне извинения и заявите, что пересмотрели свои прежние взгляды на семью и брак и теперь считаете, что женщина должна поддерживать порядок в доме и растить детей, а мужчина обязан содержать жену и хранить ей верность до гроба, поскольку, только женившись, он обретает смысл жизни, душевный покой и домашний уют.
От одной лишь мысли об ожидающем его позоре в случае капитуляции перед этой женщиной и публичного отказа от своих главных жизненных принципов Ремингтона едва не стошнило. Но бегство с места их своеобразного состязания повлекло бы за собой не менее печальные последствия: высшее общество с презрением отвернулось бы от жалкого труса, не сдержавшего слова. Эта коварная плутовка Антония Пакстон умудрилась поставить его в тупиковое положение! Да за одно лишь это она заслуживала самого сурового наказания!
Между тем виновница его нынешнего смятения хранила молчание, хитро ухмыляясь, как шкодливая кошка, съевшая хозяйскую канарейку. Взгляды же ее престарелых подружек, убеленных сединой и умудренных опытом порабощения подобных ему самонадеянных холостяков, не сулили графу ничего хорошего. Он собрался с духом, выпятил грудь и напыщенно заявил:
– Об отказе от пари не может быть и речи! Тем более в ситуации, когда мои шансы на выигрыш так велики!
Улыбка на лице хозяйки дома стала еще шире, а в глазах ее вспыхнул дьявольский огонь. – Вот и прекрасно! – сказала она. – Тогда извольте следовать за мной. Я расскажу вам, чему именно вам предстоит научиться. И мы обсудим план занятий.
Услышав словечко «план», лорд Карр насторожился, однако безропотно последовал за леди Антонией в столовую, утешаясь мыслью, что хотя бы на непродолжительное время он избавится от общества старых мегер. Однако радость его была недолгой: вскоре в коридоре за его спиной раздалось шарканье их ног и зловещее перешептывание, свидетельствующее, что они устремились за ними.
Столовая представляла собой просторный светлый зал с высокими створчатыми окнами, выходящими в старый сад, с украшенным изящной лепниной потолком, резными карнизами, обитыми малиновым, зеленым и голубым шелком стенами, овальными зеркалами в позолоченных рамах, висящими над ореховыми буфетами, и большим обеденным дубовым столом, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками, жесткими сиденьями и подлокотниками. Яркий солнечный свет выгодно оживлял атмосферу помещения и придавал ему естественное тепло и уют.
Граф оторвал взгляд от искусно выполненной люстры и взглянул наконец на хозяйку дома. Глаза его стали медленно вылезать из орбит от изумления, перерастающего в ужас: окруженная старыми фуриями, Антония протягивала ему громадный дамский корсет.
А в это время в сотне ярдов от дома леди Пакстон разыгралась не менее занимательная сцена. Затаившийся возле чугунной ограды Грин-парка репортер Руперт Фитч, всю ночь шпионивший за лордом Карром, был наконец-то сторицей вознагражден за все свои страдания:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Проклятие! – воскликнул граф, тотчас же взбодрившись.
Получалось, что над ним нависла реальная угроза утраты холостяцкой свободы! Эта златокудрая бестия действительно чрезвычайно опасна. Она умна, решительна и дьявольски обольстительна! С такой следует постоянно быть начеку.
– Хватит распускать нюни, это тебе не к лицу, – сказал себе Ремингтон, убирая в карман визитную карточку. – И нельзя вспоминать ее лживые голубые глаза, длинные ноги и прочие соблазнительные части тела. Но что за странная у нее причуда – носить шелковые перчатки с двадцатью пуговицами? И облегающее платье с корсетом? Ее сверстницы предпочитают облачаться в наряды совсем иного фасона, ведь нынче в моде фижмы и кринолин! Уж мне ли этого не знать! Мало, что ли, я оплатил счетов от галантерейщиков за купленные ими перчатки, сумочки, шарфы, платочки, кошелечки, нижние юбки, чулочки и ленточки!
Нахлынувшие малоприятные воспоминания о капризах своих бывших пассий и связанных с ними непомерных расходах вызвал и. у графа изжогу и оскомину. Но к тому моменту, когда он добрался до клуба и вошел в бар, его переполняла уверенность в своей победе над леди Антонией. Пусть думает, что она сумела сбить его с толку, и продолжает осуществлять свой дьявольский замысел. Чем дольше она будет пребывать в заблуждении на его счет, тем слаще станет грядущий миг победы над ней.
Шестеро жертв Антонии сидели за тем же угловым столиком. Едва лишь граф Ландон приблизился к ним, они забросали его вопросами, даже не дав ему сесть:
– Она была там?
– Как все происходило?
– Вы с ней договорились встретиться снова?
– Господа, не надо торопить события! – прервал их Ремингтон, сардонически ухмыльнувшись, и грузно опустился на принесенный для него стул. Окинув своих приятелей интригующим взглядом, он достал из кармана жилета визитную карточку леди Пакстон, помахал ею в воздухе и самодовольно изрек: – Я приглашен в ее дом на Пиккадилли на две недели. За этот срок я обязан победить злого дракона и предъявить вам сердце этого чудовища.
Спустя два часа из парадных дверей аристократического мужского клуба «Уайтс» вывалилась изрядно захмелевшая компания, состоящая из шестерых джентльменов. Их громкие голоса заставили странного субъекта, скрывавшегося от дождя под козырьком служебного входа, спрятаться за парапет и навострить уши. Подвыпившие приятели стали звать извозчика, хохоча и обмениваясь сальными шутками.
Руперт Фитч, затаившийся на крыльце черного хода, осторожно выглянул из укрытия и, убедившись, что его не заметили, стал подкрадываться к шумной компании. Он следовал за Ремингтоном Карром от самого дома лорда Эллингсона, надеясь что-нибудь разузнать о подозрительных отношениях графа с леди Антонией Пакстон. Ведь не случайно же она покинула гостеприимных хозяев так рано, а следом вышел из особняка граф, нанял экипаж и отправился кутить в клуб «Уайтс».
– Вы обставили все просто гениально, Ландон! – раздался голос одного из приятелей, с трудом державшегося на ногах. – Все выглядит очень правдоподобно. Она сама предложила вам заключить с ней пари и пригласила вас погостить у нее пару недель… Ну кто бы мог представить себе такое, а? Настоящие чудеса!
Наконец приятели забрались в экипаж и укатили, оставив затаившегося во мгле шпиона под дождем. Граф, однако, в наемную карету не сел, а пошел домой пешком, подняв воротник пальто и натянув на лоб шляпу. Выждав, пока Ремингтон удалится на безопасное расстояние, репортер последовал за ним, стараясь держаться в тени домов и деревьев. Из обрывков подслушанного разговора он понял, что речь шла о леди Антонии. Что же замышляют друзья графа, какую интригу они затевают? И зачем она пригласила его в свой дом на две недели?
Дождь усилился, холодные капли, проникавшие журналисту за ворот рубахи, мешали ему собраться с мыслями. Он изрядно продрог, просидев два часа в засаде, и теперь, скользя бесшумной тенью от одного подъезда к другому, проклинал свою сомнительную авантюру. Но бурчание в пустом животе вынуждало его продолжать слежку. Он поднял воротник пальто, засунул в карманы озябшие руки и пробормотал:
– Не дай вам Бог, ваше сиятельство, обмануть меня в моих ожиданиях. Это дорого вам обойдется…
Глава 5
Как только в понедельник утром над Пиккадилли взошло солнце, позолотив окна фешенебельных домов и покрыв лаком зеленую листву Грин-парка напротив, воздух наполнился цоканьем лошадиных копыт по мостовой, скрипом колес телег, груженных товаром, и настойчивым гулом голосов. Из пекарен потянуло дымком и хлебным ароматом, молочники и зеленщики повезли на тележках по адресам заказы, а из дворов стали выходить, сонно хлопая глазами и зевая, служанки с корзинками, торопясь купить все необходимое к завтраку своих избалованных хозяек.
В этой разношерстной публике, деловито снующей по центральной лондонской улице, выделялся холеный господин, одетый в дорогой костюм мышиного цвета, черный жилет с галстуком, кембриджскую шляпу и начищенные до ослепительного блеска черные штиблеты. Прохожие, завидев его, пожимали плечами и недоуменно переглядывались: им странно было видеть здесь джентльмена из высшего света в столь ранний час, обычно господа, принадлежавшие к элите лондонского общества, раньше десяти часов утра и не вставали.
Ремингтон Карр, а это был он, разумеется, тоже не имел обыкновения просыпаться раньше полудня. Но пари, заключенное им с леди Антонией, заставило его изменить своей многолетней привычке и попросить лакея разбудить его на рассвете, чтобы он успел принять ванну и побриться, перед тем как отправиться в особняк на Пиккадилли и приступить к исполнению своих новых «женских» обязанностей.
Найти нужный ему адрес оказалось вовсе не просто. Его карманные часы показывали уже без четверти девять, когда он наконец-то очутился перед узорными чугунными воротами ограды, за которой возвышался четырехэтажный дом из серого камня, построенный в гостиничном стиле. Граф миновал калитку и, очутившись на брусчатой дорожке, ведущей к лестнице в четыре ступеньки, остановился, охваченный сомнениями в правильности своих действий.
Идея соблазнить строптивую поборницу матримониальных традиций, показавшаяся ему привлекательной после нескольких выпитых бокалов шампанского, внезапно поблекла, а перспектива двухнедельного блуждания по ее особняку с метелкой в руках перестала быть притягательной. Лорд Карр, однако, не привык отступать, а потому, расправив плечи, стал изучать впечатляющий фасад, отделанный с отменным вкусом и мастерством. Гранит чудесно сочетался с безукоризненно белым мраморным парапетом, высокими арочными окнами и темными крыловидными ставнями. Черные двустворчатые входные двери прекрасно гармонировали с массивными дверными ручками и кольцами из желтой меди. Каменные вазоны с геранью по обеим сторонам лестницы были увиты зеленым плющом. К огромному разочарованию Ремингтона, он не обнаружил в архитектуре дома ни горгулий, ни контрфорсов, уместных для цитадели богини-мстительницы. Все было солидно, спокойно и подозрительно прилично, особенно цветочки у парадного входа. Лорд Карр собрался с духом и решительно направился к дубовым дверям, ведущим в чертоги злого дракона.
Ему отворил седовласый сухопарый дворецкий. Пронзив гостя испытующим взглядом, старик осведомился о его имени и пошел докладывать хозяйке. Вскоре он возвратился вместе с самой леди Антонией. Едва лишь увидев ее, Ремингтон ощутил необычное волнение и напрягся.
Одетая в темно-серую юбку и жакет из такой же ткани с рядом обтянутых бархатом пуговиц и белым кружевным воротничком, с золотистыми волосами, уложенными кольцами, она с лукавой улыбкой промолвила, прищурив васильковые глаза:
– Вы пунктуальны, ваше сиятельство! Добро пожаловать!
– У меня есть множество и других достоинств, миледи, – подавая дворецкому котелок, напыщенно произнес граф и, стянув перчатки, бросил их в перевернутую тулью. – Я не мог допустить, чтобы вы подумали, что я пошел на попятную.
– Великолепно, – сказала леди Антония, пятясь от наступающего на нее гостя. – Тогда начнем! Прошу следовать за мной, сэр, я представлю вас своим домочадцам и введу в курс обязанностей.
Она повернулась и быстро пошла по вестибюлю с высоким куполовидным потолком. Следуя за ней, граф услышал, как дворецкий пробормотал:
– Еще один бедолага! А ведь такой молодой…
Войдя в гостиную, лорд Карр увидел нескольких женщин, сидящих на диванах, кушетках и стульях и одетых в темные платья с белыми аккуратными воротничками и одинаковые кружевные чепцы, из-под которых выбивались серебристые волосы. Только одна из этих странных дам была в ярко-красном платье с рюшами и причудливой шляпке, кокетливо украшенной миниатюрными фруктами из папье-маше. Очевидно, экстравагантный наряд этой старушки настолько поразил его, что он остолбенел и вытаращил глаза. Леди Антония, видимо ожидавшая такой реакции, улыбнулась и сказала:
– Позвольте вам представить, граф, мою тетушку, леди Гермиону Пакстон-Фиддинг, вдову адмирала Томаса Эджертона Филдинга.
– А также сэра Денниса Стюарта, мистера Питера Бингемптона и бригадира Стивена Де вера. Прошу вас иметь это в виду! – заявила старая перечница, сверля Ремингтона глазами-бусинками. Она встала и, хитро прищурившись, добавила, протягивая гостю морщинистую руку: – Рада с вами познакомиться, ваше сиятельство!
– Для меня знакомство с вами – большая честь, – ответил граф и, поклонившись, пожал ей руку.
– Я хочу вам представить и других домочадцев: миссис Поллианну Куимбиз и ее сестру, миссис Пруденс Куимбиз, – они обе вдовы покойных братьев Куимбиз, служивших в министерстве торговли.
Ремингтон окинул рассеянным взглядом обеих вдовушек – хмурую худосочную Поллианну и пухленькую улыбчивую Пруденс, кивнул и пожал им руки.
Леди Антония продолжила знакомить его с присутствующими женщинами:
– Это миссис Элинор Бут, вдова Эдмонда Бута, изобретателя самозаполняющегося резервуара вечного пера, и миссис Молли Макфадцен, вдова Сесила Макфадцена, владельца лавки на фермерском базаре.
– Он был мясником, – пояснила Молли с застенчивой улыбкой. – Рада с вами познакомиться, ваше сиятельство! Вот уж не думала, что когда-нибудь пожму руку лорду! – добавила она и залилась румянцем.
– Миссис Флоренс Сейбл, вдова мистера Джереми Сейбла, известного оксфордского портного, – сказала Антония, представляя графу хрупкую миловидную пожилую даму. – А это – Виктория Бентли, вдова каретных дел мастера Харольда Бентли.
– А также лейтенанта Эдгара Джеймисона, служившего в драгунском полку ее королевского высочества, – добавила привлекательная молодящаяся вдовушка, улыбнулась и сделала изящный реверанс.
Затем ему были представлены еще три дамы – Гертруда, Пэнси и Мод, фамилии ни одной из которых он не запомнил, поскольку внезапно сообразил, что в доме Антонии обитает чертова дюжина приживалок, и был этим так поражен, что временно окаменел. Все эти несчастные создания отправили на тот свет, предварительно изнурив и обобрав, около двух десятков английских мужчин, добропорядочных семьянинов и джентльменов. От этой мысли графу стало жутковато.
Наконец дошла очередь и до старушки в цветастом красном платье и шляпке в форме блюда для фруктов. Повысив голос, Антония произнесла:
– Миссис Клео Ройял, вдова знаменитого актера Фокса Атертона Ройяла и бывшая актриса, объездившая вместе с супругом всю Европу и покорившая своим мастерством зрителей многих столиц.
– Очень приятно с вами познакомиться! – подав графу сухую, обвитую венами руку, громко промолвила старая актриса. – Так, значит, вы граф Ландон? У меня когда-то был короткий роман с одним вашим родственником по прозвищу Малыш. Я сохранила о нем самые теплые воспоминания. Малыш прославился своим.
– Не волнуйтесь, Клео, вам это вредно! – перебила ее леди Антония, почему-то покраснев.– У графа еще много дел сегодня. – Она взяла Ремингтона под руку и увела его на середину гостиной, где негромко спросила: – Ну и какое впечатление произвели на вас мои дамы? Надеюсь, что благоприятное. Вот они-то и станут на две недели вашими наставницами.
– Кем они станут? – переспросил Ремингтон, нахмурившись и расправляя плечи.
– Вашими наставницами, сэр, – сухо повторила Антония, едва сдерживая смех. – Они обучат вас основам женского труда. За столь короткий срок им вряд ли удастся передать вам весь свой богатый опыт, но вы сможете расширить свои познания в домоводстве позже, самостоятельно, разумеется. Если пожелаете.
– Но позвольте, леди Пакстон! Я полагал, что вы лично займетесь моим обучением, – возразил граф Ландон, оправившись от потрясения. – Это было одним из условий нашего пари!
– Я буду консультировать вас, если в этом возникнет потребность, – скромно потупив глаза, сказала Антония. – И контролировать весь учебный процесс.
Так вот в чем состоял ее истинный замысел – заставить его прислуживать дюжине одряхлевших подружек! И превратить его, лорда, в мальчика на побегушках, лакея, безропотного исполнителя женских прихотей. Нет, это совершенно недопустимо и немыслимо! До такого унижения он не опустится! К тому же эти ведьмы дьявольски опасны, раз они свели в могилу стольких достопочтенных джентльменов. Похоже, хитрый маневр этого лукавого ангелочка свел насмарку все его планы.
– Но ведь это абсурд! – с негодованием воскликнул он. – Я на такие условия не согласен, мадам!
– В таком случае, сэр, вам следует признать свое поражение, – мелодично промолвила леди Антония. – Как проигравшей стороне, вам надлежит написать и в течение недели опубликовать статью в «Таймс», где вы принесете мне извинения и заявите, что пересмотрели свои прежние взгляды на семью и брак и теперь считаете, что женщина должна поддерживать порядок в доме и растить детей, а мужчина обязан содержать жену и хранить ей верность до гроба, поскольку, только женившись, он обретает смысл жизни, душевный покой и домашний уют.
От одной лишь мысли об ожидающем его позоре в случае капитуляции перед этой женщиной и публичного отказа от своих главных жизненных принципов Ремингтона едва не стошнило. Но бегство с места их своеобразного состязания повлекло бы за собой не менее печальные последствия: высшее общество с презрением отвернулось бы от жалкого труса, не сдержавшего слова. Эта коварная плутовка Антония Пакстон умудрилась поставить его в тупиковое положение! Да за одно лишь это она заслуживала самого сурового наказания!
Между тем виновница его нынешнего смятения хранила молчание, хитро ухмыляясь, как шкодливая кошка, съевшая хозяйскую канарейку. Взгляды же ее престарелых подружек, убеленных сединой и умудренных опытом порабощения подобных ему самонадеянных холостяков, не сулили графу ничего хорошего. Он собрался с духом, выпятил грудь и напыщенно заявил:
– Об отказе от пари не может быть и речи! Тем более в ситуации, когда мои шансы на выигрыш так велики!
Улыбка на лице хозяйки дома стала еще шире, а в глазах ее вспыхнул дьявольский огонь. – Вот и прекрасно! – сказала она. – Тогда извольте следовать за мной. Я расскажу вам, чему именно вам предстоит научиться. И мы обсудим план занятий.
Услышав словечко «план», лорд Карр насторожился, однако безропотно последовал за леди Антонией в столовую, утешаясь мыслью, что хотя бы на непродолжительное время он избавится от общества старых мегер. Однако радость его была недолгой: вскоре в коридоре за его спиной раздалось шарканье их ног и зловещее перешептывание, свидетельствующее, что они устремились за ними.
Столовая представляла собой просторный светлый зал с высокими створчатыми окнами, выходящими в старый сад, с украшенным изящной лепниной потолком, резными карнизами, обитыми малиновым, зеленым и голубым шелком стенами, овальными зеркалами в позолоченных рамах, висящими над ореховыми буфетами, и большим обеденным дубовым столом, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками, жесткими сиденьями и подлокотниками. Яркий солнечный свет выгодно оживлял атмосферу помещения и придавал ему естественное тепло и уют.
Граф оторвал взгляд от искусно выполненной люстры и взглянул наконец на хозяйку дома. Глаза его стали медленно вылезать из орбит от изумления, перерастающего в ужас: окруженная старыми фуриями, Антония протягивала ему громадный дамский корсет.
А в это время в сотне ярдов от дома леди Пакстон разыгралась не менее занимательная сцена. Затаившийся возле чугунной ограды Грин-парка репортер Руперт Фитч, всю ночь шпионивший за лордом Карром, был наконец-то сторицей вознагражден за все свои страдания:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47