Веки его слипались, и нащупывать на кровати супругу он не стал, а сразу же накрылся одеялом и провалился в хмельное забытье.
Только на следующее утро Бертран Ховард с удивлением обнаружил, что жены рядом с ним нет. Более того, ее половина супружеского ложа была так аккуратно застлана, что ему сразу же стало ясно, что Камилла и не ложилась вчера. Его удивление переросло в недоумение, когда, прошлепав босиком в столовую, он не нашел там ни кофейника со свежесваренным кофе, ни ячменных гренков, ни яичницы, ни утренней газеты, не говоря уже о мармеладе и сливочном масле, без которых он даже не представлял себе нормального завтрака.
Раздосадованный такой экстраординарной ситуацией, Бертран прошел на кухню и заорал на служанку:
– Какого дьявола меня морят голодом в собственном доме?
Сидевшая на табурете нахальная девица окинула его недобрым взглядом и пробурчала:
– Что, проголодались?
– Естественно! Я голоден как волк! – рявкнул Бертран. – Почему до сих пор не растоплена печь? И где моя жена, черт бы ее подрал!
Служанка вскочила с табурета и сказала, пожав плечами:
– Я ее сегодня не видела. И подумала, что и вы здесь не ночевали. Я ведь не читаю чужие мысли на расстоянии! Вам придется подождать, пока я приготовлю еду.
– Не утруждайтесь, я позавтракаю в клубе, – раздраженно огрызнулся Бертран и возобновил поиски исчезнувшей супруги, выкрикивая ее имя. Ответом ему было молчание. В конце концов он понял, что жены дома нет, и не на шутку встревожился.
Тревога сменилась паникой, когда он, взбежав по ступенькам в ее комнату, не обнаружил на ее туалетном столике ни флаконов с духами, ни шкатулки с драгоценностями. Исчезли также и личные вещи Камиллы, за исключением двух шляпок, лежавших на самой верхней полке платяного шкафа.
Бертран сбежал по лестнице на первый этаж, осмотрел гостиную и столовую, вышел в коридор и застыл там, дрожа от ярости. Прежде, до таинственного исчезновения жены, он частенько мечтал о том прекрасном дне, когда словно по мановению волшебной палочки вдруг освободится от брачных оков и опостылевшей супруги. Сейчас же ему почему-то совершенно не хотелось ликовать и веселиться.
Взгляд его случайно упал на конверт, лежавший на полочке под вешалкой. Он торопливо вскрыл его, развернул лист бумаги и пробежал записку, написанную округлым женским почерком. Камилла сообщала ему, что она более не в силах сносить его хамство и равнодушие, а потому уходит от него навсегда. Бертран похолодел и замер, чувствуя, как внутри его растекается чудовищная пустота. Еще никогда ему не было так одиноко и страшно.
Ровно в девять часов утра черная лакированная карета с фамильным гербом графа Ландона подкатила к дому леди Пакстон и остановилась. Антония взглянула на нее в окно спальни тетушки, надула губы и вышла в коридор, чтобы вызвать Хоскинса и велеть ему отправить экипаж восвояси. Из других окон, выходящих на улицу, за ним наблюдали взволнованные вдовы. Выслушав дворецкого, кебмен пожал плечами и заявил, что он имеет указание своего господина дождаться хозяйку этого особняка, а поэтому готов стоять здесь хоть до самого вечера.
Спустя час Антония уже металась по комнате, ломая руки. Гермиона отказалась доставить настырному Ремингтону записку, все вдовы заняли в этом споре ее сторону. Но самый мощный удар Антония получила, когда к экипажу подошла группа мужчин в клетчатых твидовых костюмах и нелепых шляпах. Нетрудно было догадаться, что это репортеры. Они стали задавать кебмену вопросы и, ухмыляясь, что-то записывать в свои блокноты.
Какого дьявола им здесь надо? Почему они косятся на ее парадный вход? Не сбегутся ли вскоре сюда и другие стервятники из бульварных газетенок? Обеспокоенная нежелательным развитием событий, Антония мысленно послала проклятие графу Ландону – главному виновнику всех ее бед] поспешно оделась и вместе с тетушкой Гермиона села в черную карету. Следом метнулась группа репортеров, выкрикивая на бегу провокационные вопросы, но кучер хлестнул кнутом лошадей, и роскошный экипаж покатил по мостовой в направлении Сити с головокружительной скоростью.
– Я выскажу ему все, что думаю о нем, а потом вернусь домой, – заявила Антония, переведя дух.
– Безусловно, – согласилась Гермиона, пряча улыбку.
– А в другой раз эта его колымага может стоять под моими окнами хоть до второго пришествия, пока не проржавеет.
– Совершенно верно, деточка!
Едва войдя в вестибюль конторского здания, в котором располагалась контора графа Карра, Антония обратила внимание на нескольких скверно одетых мужчин, не вписывающихся в окружающую обстановку. Их нелепые костюмы в крупную клетку и помятые котелки больше соответствовали убогой атмосфере бедных районов Ист-Энда. К миру финансовых воротил они, конечно, не принадлежали. Завидев ее, один из этих шаромыг завопил:
– Вот она! Я ее узнал!
В мгновение ока незнакомцы с испитыми лицами и голодными глазами взяли испуганных дам в плотное кольцо. От них несло леденцами, дешевыми сигарами и потом, и после первого же заданного одним из этих прощелыг вопроса Антония, смекнув, что они репортеры, вцепилась в руку Гермионы и попятилась к дверям. Но путь к отступлению оказался отрезанным.
На нее обрушился град вопросов:
– Верно ли, что вчера лорд Карр напал на вас на улице?
– Правда ли, что граф настаивает на выполнении вами второй части вашего пари?
– Означает ли это, что вы его проиграли?
– Какую работу он собирается вам предложить?
– Правдивы ли слухи о том, что неделю назад вас и графа застали в пикантной ситуации его приятели?
– Какова ваша позиция в вопросе о праве женщин участвовать в выборах?
Антония была возмущена бесцеремонным поведением пишущей братии. Газетчики не пропускали ее к лестнице и не выказывали ни малейшего почтения. Если же она пыталась оттолкнуть одного из них, то немедленно получала сдачи. Антония едва не поддалась панике, когда чья-то сильная рука сжала ее запястье. Обернувшись, она увидела, что ей на помощь подоспел Ремингтон. Он строго приказал атаковавшим ее негодяям покинуть помещение, пока их не вытолкали взашей его охранники. Репортеры не приняли эту угрозу всерьез и тотчас же пожалели об этом. Ремингтон подал знак своим дюжим молодцам, стоявшим на лестничной площадке, и те быстро выпроводили незваных гостей за дверь„надавав им тумаков.
Оказавшись в приемной графа, Антония гневно воскликнула:
– Почему здесь собралась вся эта свора журналистов? Откуда им стало известно о моем предстоящем приезде? Кто сказал им, что наш спор продолжен? Я чувствую, что твоим интригам, Ремингтон, никогда не будет конца!
Услышав вместо благодарности обвинения в свой адрес, граф оскорбился, но виду не подал, не желая усугублять скандал.
– Вероятно, кто-то из репортеров подслушал наш разговор в вестибюле, – с задумчивой миной предположил он. – Либо сделал выводы из статейки, опубликованной в утреннем номере «Гафлингерс газетт», где упоминалось о недоразумении в переулке. Так или иначе, их больше не пустят даже на порог моей конторы.
– А что за новый пасквиль сочинил этот выдумщик Фитч? – настороженно поинтересовалась Антония.
– Так, фантазии на тему вчерашнего эпизода в переулке, – безмятежно улыбаясь, ответил граф. – Подобных неприятностей можно избежать, если ты примешь мое предложение.
– К вашему сведению, ваше сиятельство, я сама могу постоять за себя! – в сердцах вскричала Антония.
Ремингтон ухмыльнулся, и она покраснела, вспомнив, что едва не пала жертвой толпы обезумевших бумагомарателей. Тем временем граф обратился к Гермионе:
– Рад приветствовать вас в своей конторе, мадам! Надеюсь, что дядюшка Паддингтон будет счастлив снова видеть вас. Мы же с Антонией попытаемся наверстать упущенное время. Кстати, Антония, впредь прошу вас не опаздывать на службу. Ничто так высоко не ценится мужчинами, как пунктуальность!
– Что? Я опоздала на работу? – Антония застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами.
Воспользовавшись замешательством Антонии, Ремингтон потащил ее в зал для совещаний, чтобы представить помощникам.
Сидевшие за большим столом джентльмены в строгих темных костюмах сдержанно улыбнулись и кивнули. Усадив Антонию на стул, Ремингтон выслушал доклады подчиненных и внимательно рассмотрел представленные ими схемы и диаграммы, отражающие положение дел в разных подразделениях его огромной финансовой империи. От приводимых докладчиками цифр и фактов у нее закружилась голова, и она бесцеремонно воскликнула:
– Все, что вы говорите, господа, очень познавательно и поучительно. Но какое это имеет отношение ко мне? По-моему, я теряю здесь время.
– Напрасно вы так считаете, – подчеркнуто вежливо промолвил Ремингтон и, встав, подошел к ней. – Я намерен привить вам вкус не только к коммерции, но и к власти. Эти джентльмены не ограничатся введением вас в курс моих деловых интересов, они также обучат вас искусству принятия ответственных решений. То есть тому, что настоящим мужчинам приходится делать ежедневно.
– Но позвольте, граф! – попыталась протестовать Антония. – К чему мне все эти премудрости? Я не имею ни малейшего представления ни о разведении овец, ни о ткацких фабриках, ни о торговле с зарубежными партнерами, ни о прочих тонкостях коммерции. Так что просто смехотворно ожидать от меня быстрого вхождения в курс всех ваших дел. Мне ведь ни разу в жизни даже не доводилось побывать в крупном магазине!
– Неужели? – Ремингтон просиял, очень довольный ее откровенным признанием в своем невежестве. – Значит, вы не готовы начать с руководящей работы? Вероятно, вы склонны к неспешному восхождению по карьерной лестнице. Что ж, так поступает и большинство мужчин. Коль скоро вам не посчастливилось обрести высокое положение по наследству, в результате выгодного брака либо за деньги, вам не остается ничего другого, кроме как начать со скромной должности и постепенно повышать свою квалификацию. Согласитесь, что это довольно обременительно. Ведь вам придется постоянно доказывать начальству, что вы достойны поощрения и повышения, а это весьма нелегко. – Ремингтон выдержал паузу, обвел взглядом всех собравшихся на совещание и продолжал: – Но все-таки это вполне возможно. Все эти люди, которых вы здесь видите, Антония, тоже не сразу добились руководящих постов. До этого им пришлось потрудиться.
Управляющие и директора закивали, в их глазах читались гордость и самодовольство. Директор головной конторы Хэллоуфорд не преминул добавить:
– У нас имеются курсы повышения квалификации для молодых сотрудников, а также школа подготовки секретарей-машинисток.
– Благодарю вас за ценную информацию, – перебил его Ремингтон, – но не стоит перегружать миссис Пакстон лишними подробностями. Лучше подобрать для нее несложную работу, с которой она бы могла начать.
Он вздохнул и потер подбородок. Один из его помощников подсказал:
– А почему бы ей не попробовать себя в отделе розничной торговли, сэр? Там она получит некоторый полезный опыт.
– Гениально, мистер Маркем! – похвалил его Ремингтон и, взяв Антонию за руку, повел ее к двери. – У меня есть для вас подходящая должность! Следуйте за мной!
Он провел ее через служебный вход во внутренний двор, где было сумрачно и сыро, откуда они вышли в узкий переулок, в конце которого находилась стоянка наемных экипажей. На ее недоуменный вопросительный взгляд Ремингтон ответил:
– Я избрал окольный путь, чтобы избежать встречи с репортерами. Сейчас вы поедете в мой магазин, где поступите в распоряжение мистера Хэнкса, заведующего отделом.
Антония благоразумно промолчала и села в кеб.
Спустя три часа она уже стояла на стремянке в кладовой большого магазина, принадлежащего лорду Карру, одетая в синий халат и уродливую форменную шапочку. В руках у нее была метелочка из перьев, которой она смахивала пыль с разложенных на полках товаров: рулонов ткани, коробок со швейными принадлежностями, утюгов, плафонов, стопок льняных отрезов, подушек, носков, ботинок и других фабричных изделий. Ей было немного не по себе в этом огромном складском помещении, заполненном мануфактурой, предметами быта и готовой одеждой. Зачем она здесь? Чего хочет добиться Ремингтон, принудив ее окунуться в чужой для нее коммерческий мир? Что за странный способ соблазнить женщину – вручить ей метелочку и заставить махать ею? Неужели таким образом он надеется добиться ее согласия на брак с ним?
Ход ее размышлений нарушило появление в проходе между рядами полок мистера Хэнкса, дряхлого заведующего отделом. Недовольно посмотрев на лодыжки Антонии, выглядывавшие из-под подола халата, он проворчал:
– Прошу вас спуститься, миссис Пакстон, и впредь не забираться на приставную лестницу, тем более при покупателях. Ступайте пока в секцию Дэвидсона и помогите ему. разложить товар в витрине. А метелочку я у вас заберу.
Неохотно выполнив его указание, Антония побрела в торговый зал, ощущая спиной сверлящий взгляд Хэнкса. Он явно был не в восторге от новой работницы, присланной ему боссом даже без предварительной консультации с ним.
Дэвидсон оказался добродушным долговязым парнем, хотя и с несколько озабоченным выражением лица. Он вполне доступно объяснил новой помощнице, как ей следует раскладывать на прилавках товар, чтобы привлечь к нему внимание покупателей. Потом они вместе стали протирать тряпками плафоны ламп и разбирать лежащие на полках вещи. Дэвидсон то и дело поглядывал в сторону продавцов, обслуживавших клиентов, и досадливо вздыхал. Засмотревшись на него, Антония нечаянно выронила плафон, однако Дэвидсон изловчился и поймал его.
– Извините меня за неловкость, – пролепетала она. – Я здесь новенькая. И признаться, не в восторге от этого занятия. По-моему, и вам такая работа тоже не в радость.
Дэвидсон аккуратно поставил плафон на полку, обернулся и серьезно произнес:
– Меня вовсе не раздражает моя работа! Напротив, я ее люблю. И вы тоже мне симпатичны, мадам, – добавил он, улыбнувшись. – Просто я бы предпочел работать сейчас с покупателями, потому что нам платят определенный процент от выручки. Чем больше я продам товаров, тем больше получу. И мне лучше не терять попусту ни минуты, если я хочу добиться повышения своего заработка до приличного уровня. Такого, который позволил бы мне жениться и содержать жену.
– Ах так вот в чем дело! – воскликнула Антония.
– Но Хэнке постоянно привлекает меня к неоплачиваемой работе, – посетовал Дэвидсон. – К примеру, к уборке.
– А почему вам не платят за нее? – спросила Антония.
– Как, разве вам этого не сказали? – с неподдельным сочувствием спросил, в свою очередь, продавец.
Антония покачала головой, и он, нахмурившись, промолвил:
– Сдается мне, что раньше вы вообще не работали.
– Честно говоря, вы угадали, – призналась она.
– Наверное, вы недавно овдовели, – предположил смекалистый юноша. – Вижу, что это так. Примите мои соболезнования.
Антония не стала его разубеждать, а просто молча кивнула и принялась разбирать постельное белье, предназначенное для демонстрации в зале. Общительный наставник поведал ей еще кое-что о себе: рассказал, что мечтает начать собственное дело, занимается на курсах повышения квалификации и собирается жениться на своей подружке по имени Мег.
– А что это за курсы? – поинтересовалась Антония, проникнувшись симпатией к трудолюбивому и благонамеренному юноше. – Кто их спонсирует? И что там преподают?
– Курсы спонсирует фирма мистера Ремингтона Kappa, – охотно удовлетворил ее любопытство Дэвидсон. – Лекции нам читают ведущие специалисты крупных банков и компаний, расположенных в Сити. Мне очень нравится учиться. Мы изучаем бухгалтерское дело, торговое законодательство, основы управления бизнесом. Если я буду хорошо работать и прилежно учиться, то обязательно стану заведующим отделом или же открою свой магазин.
Глаза юноши мечтательно заблестели, и Антонии вспомнились гордые лица менеджеров, с которыми она познакомилась на совещании в конторе Ремингтона этим утром. Очевидно, их успех служил Дэвидсону хорошим примером и давал ему дополнительный стимул к труду и учебе. Получалось, что Ремингтон вовсе не бессердечный эгоист, раз он проводит прогрессивную и либеральную политику в своей компании. Благодаря ей многие его сотрудники уже сделали успешную карьеру, а молодежь получила возможность уверенно смотреть в будущее, жениться и обзаводиться детьми. От этой мысли на сердце у Антонии сразу потеплело.
Молодой продавец заговорщически подмигнул ей и негромко сказал:
– Если вы будете правильно себя вести, мадам, то они, возможно, и вам позволят учиться. Говорят, что владелец магазина покровительствует своим сотрудницам, особенно таким молоденьким и хорошеньким, как вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Только на следующее утро Бертран Ховард с удивлением обнаружил, что жены рядом с ним нет. Более того, ее половина супружеского ложа была так аккуратно застлана, что ему сразу же стало ясно, что Камилла и не ложилась вчера. Его удивление переросло в недоумение, когда, прошлепав босиком в столовую, он не нашел там ни кофейника со свежесваренным кофе, ни ячменных гренков, ни яичницы, ни утренней газеты, не говоря уже о мармеладе и сливочном масле, без которых он даже не представлял себе нормального завтрака.
Раздосадованный такой экстраординарной ситуацией, Бертран прошел на кухню и заорал на служанку:
– Какого дьявола меня морят голодом в собственном доме?
Сидевшая на табурете нахальная девица окинула его недобрым взглядом и пробурчала:
– Что, проголодались?
– Естественно! Я голоден как волк! – рявкнул Бертран. – Почему до сих пор не растоплена печь? И где моя жена, черт бы ее подрал!
Служанка вскочила с табурета и сказала, пожав плечами:
– Я ее сегодня не видела. И подумала, что и вы здесь не ночевали. Я ведь не читаю чужие мысли на расстоянии! Вам придется подождать, пока я приготовлю еду.
– Не утруждайтесь, я позавтракаю в клубе, – раздраженно огрызнулся Бертран и возобновил поиски исчезнувшей супруги, выкрикивая ее имя. Ответом ему было молчание. В конце концов он понял, что жены дома нет, и не на шутку встревожился.
Тревога сменилась паникой, когда он, взбежав по ступенькам в ее комнату, не обнаружил на ее туалетном столике ни флаконов с духами, ни шкатулки с драгоценностями. Исчезли также и личные вещи Камиллы, за исключением двух шляпок, лежавших на самой верхней полке платяного шкафа.
Бертран сбежал по лестнице на первый этаж, осмотрел гостиную и столовую, вышел в коридор и застыл там, дрожа от ярости. Прежде, до таинственного исчезновения жены, он частенько мечтал о том прекрасном дне, когда словно по мановению волшебной палочки вдруг освободится от брачных оков и опостылевшей супруги. Сейчас же ему почему-то совершенно не хотелось ликовать и веселиться.
Взгляд его случайно упал на конверт, лежавший на полочке под вешалкой. Он торопливо вскрыл его, развернул лист бумаги и пробежал записку, написанную округлым женским почерком. Камилла сообщала ему, что она более не в силах сносить его хамство и равнодушие, а потому уходит от него навсегда. Бертран похолодел и замер, чувствуя, как внутри его растекается чудовищная пустота. Еще никогда ему не было так одиноко и страшно.
Ровно в девять часов утра черная лакированная карета с фамильным гербом графа Ландона подкатила к дому леди Пакстон и остановилась. Антония взглянула на нее в окно спальни тетушки, надула губы и вышла в коридор, чтобы вызвать Хоскинса и велеть ему отправить экипаж восвояси. Из других окон, выходящих на улицу, за ним наблюдали взволнованные вдовы. Выслушав дворецкого, кебмен пожал плечами и заявил, что он имеет указание своего господина дождаться хозяйку этого особняка, а поэтому готов стоять здесь хоть до самого вечера.
Спустя час Антония уже металась по комнате, ломая руки. Гермиона отказалась доставить настырному Ремингтону записку, все вдовы заняли в этом споре ее сторону. Но самый мощный удар Антония получила, когда к экипажу подошла группа мужчин в клетчатых твидовых костюмах и нелепых шляпах. Нетрудно было догадаться, что это репортеры. Они стали задавать кебмену вопросы и, ухмыляясь, что-то записывать в свои блокноты.
Какого дьявола им здесь надо? Почему они косятся на ее парадный вход? Не сбегутся ли вскоре сюда и другие стервятники из бульварных газетенок? Обеспокоенная нежелательным развитием событий, Антония мысленно послала проклятие графу Ландону – главному виновнику всех ее бед] поспешно оделась и вместе с тетушкой Гермиона села в черную карету. Следом метнулась группа репортеров, выкрикивая на бегу провокационные вопросы, но кучер хлестнул кнутом лошадей, и роскошный экипаж покатил по мостовой в направлении Сити с головокружительной скоростью.
– Я выскажу ему все, что думаю о нем, а потом вернусь домой, – заявила Антония, переведя дух.
– Безусловно, – согласилась Гермиона, пряча улыбку.
– А в другой раз эта его колымага может стоять под моими окнами хоть до второго пришествия, пока не проржавеет.
– Совершенно верно, деточка!
Едва войдя в вестибюль конторского здания, в котором располагалась контора графа Карра, Антония обратила внимание на нескольких скверно одетых мужчин, не вписывающихся в окружающую обстановку. Их нелепые костюмы в крупную клетку и помятые котелки больше соответствовали убогой атмосфере бедных районов Ист-Энда. К миру финансовых воротил они, конечно, не принадлежали. Завидев ее, один из этих шаромыг завопил:
– Вот она! Я ее узнал!
В мгновение ока незнакомцы с испитыми лицами и голодными глазами взяли испуганных дам в плотное кольцо. От них несло леденцами, дешевыми сигарами и потом, и после первого же заданного одним из этих прощелыг вопроса Антония, смекнув, что они репортеры, вцепилась в руку Гермионы и попятилась к дверям. Но путь к отступлению оказался отрезанным.
На нее обрушился град вопросов:
– Верно ли, что вчера лорд Карр напал на вас на улице?
– Правда ли, что граф настаивает на выполнении вами второй части вашего пари?
– Означает ли это, что вы его проиграли?
– Какую работу он собирается вам предложить?
– Правдивы ли слухи о том, что неделю назад вас и графа застали в пикантной ситуации его приятели?
– Какова ваша позиция в вопросе о праве женщин участвовать в выборах?
Антония была возмущена бесцеремонным поведением пишущей братии. Газетчики не пропускали ее к лестнице и не выказывали ни малейшего почтения. Если же она пыталась оттолкнуть одного из них, то немедленно получала сдачи. Антония едва не поддалась панике, когда чья-то сильная рука сжала ее запястье. Обернувшись, она увидела, что ей на помощь подоспел Ремингтон. Он строго приказал атаковавшим ее негодяям покинуть помещение, пока их не вытолкали взашей его охранники. Репортеры не приняли эту угрозу всерьез и тотчас же пожалели об этом. Ремингтон подал знак своим дюжим молодцам, стоявшим на лестничной площадке, и те быстро выпроводили незваных гостей за дверь„надавав им тумаков.
Оказавшись в приемной графа, Антония гневно воскликнула:
– Почему здесь собралась вся эта свора журналистов? Откуда им стало известно о моем предстоящем приезде? Кто сказал им, что наш спор продолжен? Я чувствую, что твоим интригам, Ремингтон, никогда не будет конца!
Услышав вместо благодарности обвинения в свой адрес, граф оскорбился, но виду не подал, не желая усугублять скандал.
– Вероятно, кто-то из репортеров подслушал наш разговор в вестибюле, – с задумчивой миной предположил он. – Либо сделал выводы из статейки, опубликованной в утреннем номере «Гафлингерс газетт», где упоминалось о недоразумении в переулке. Так или иначе, их больше не пустят даже на порог моей конторы.
– А что за новый пасквиль сочинил этот выдумщик Фитч? – настороженно поинтересовалась Антония.
– Так, фантазии на тему вчерашнего эпизода в переулке, – безмятежно улыбаясь, ответил граф. – Подобных неприятностей можно избежать, если ты примешь мое предложение.
– К вашему сведению, ваше сиятельство, я сама могу постоять за себя! – в сердцах вскричала Антония.
Ремингтон ухмыльнулся, и она покраснела, вспомнив, что едва не пала жертвой толпы обезумевших бумагомарателей. Тем временем граф обратился к Гермионе:
– Рад приветствовать вас в своей конторе, мадам! Надеюсь, что дядюшка Паддингтон будет счастлив снова видеть вас. Мы же с Антонией попытаемся наверстать упущенное время. Кстати, Антония, впредь прошу вас не опаздывать на службу. Ничто так высоко не ценится мужчинами, как пунктуальность!
– Что? Я опоздала на работу? – Антония застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами.
Воспользовавшись замешательством Антонии, Ремингтон потащил ее в зал для совещаний, чтобы представить помощникам.
Сидевшие за большим столом джентльмены в строгих темных костюмах сдержанно улыбнулись и кивнули. Усадив Антонию на стул, Ремингтон выслушал доклады подчиненных и внимательно рассмотрел представленные ими схемы и диаграммы, отражающие положение дел в разных подразделениях его огромной финансовой империи. От приводимых докладчиками цифр и фактов у нее закружилась голова, и она бесцеремонно воскликнула:
– Все, что вы говорите, господа, очень познавательно и поучительно. Но какое это имеет отношение ко мне? По-моему, я теряю здесь время.
– Напрасно вы так считаете, – подчеркнуто вежливо промолвил Ремингтон и, встав, подошел к ней. – Я намерен привить вам вкус не только к коммерции, но и к власти. Эти джентльмены не ограничатся введением вас в курс моих деловых интересов, они также обучат вас искусству принятия ответственных решений. То есть тому, что настоящим мужчинам приходится делать ежедневно.
– Но позвольте, граф! – попыталась протестовать Антония. – К чему мне все эти премудрости? Я не имею ни малейшего представления ни о разведении овец, ни о ткацких фабриках, ни о торговле с зарубежными партнерами, ни о прочих тонкостях коммерции. Так что просто смехотворно ожидать от меня быстрого вхождения в курс всех ваших дел. Мне ведь ни разу в жизни даже не доводилось побывать в крупном магазине!
– Неужели? – Ремингтон просиял, очень довольный ее откровенным признанием в своем невежестве. – Значит, вы не готовы начать с руководящей работы? Вероятно, вы склонны к неспешному восхождению по карьерной лестнице. Что ж, так поступает и большинство мужчин. Коль скоро вам не посчастливилось обрести высокое положение по наследству, в результате выгодного брака либо за деньги, вам не остается ничего другого, кроме как начать со скромной должности и постепенно повышать свою квалификацию. Согласитесь, что это довольно обременительно. Ведь вам придется постоянно доказывать начальству, что вы достойны поощрения и повышения, а это весьма нелегко. – Ремингтон выдержал паузу, обвел взглядом всех собравшихся на совещание и продолжал: – Но все-таки это вполне возможно. Все эти люди, которых вы здесь видите, Антония, тоже не сразу добились руководящих постов. До этого им пришлось потрудиться.
Управляющие и директора закивали, в их глазах читались гордость и самодовольство. Директор головной конторы Хэллоуфорд не преминул добавить:
– У нас имеются курсы повышения квалификации для молодых сотрудников, а также школа подготовки секретарей-машинисток.
– Благодарю вас за ценную информацию, – перебил его Ремингтон, – но не стоит перегружать миссис Пакстон лишними подробностями. Лучше подобрать для нее несложную работу, с которой она бы могла начать.
Он вздохнул и потер подбородок. Один из его помощников подсказал:
– А почему бы ей не попробовать себя в отделе розничной торговли, сэр? Там она получит некоторый полезный опыт.
– Гениально, мистер Маркем! – похвалил его Ремингтон и, взяв Антонию за руку, повел ее к двери. – У меня есть для вас подходящая должность! Следуйте за мной!
Он провел ее через служебный вход во внутренний двор, где было сумрачно и сыро, откуда они вышли в узкий переулок, в конце которого находилась стоянка наемных экипажей. На ее недоуменный вопросительный взгляд Ремингтон ответил:
– Я избрал окольный путь, чтобы избежать встречи с репортерами. Сейчас вы поедете в мой магазин, где поступите в распоряжение мистера Хэнкса, заведующего отделом.
Антония благоразумно промолчала и села в кеб.
Спустя три часа она уже стояла на стремянке в кладовой большого магазина, принадлежащего лорду Карру, одетая в синий халат и уродливую форменную шапочку. В руках у нее была метелочка из перьев, которой она смахивала пыль с разложенных на полках товаров: рулонов ткани, коробок со швейными принадлежностями, утюгов, плафонов, стопок льняных отрезов, подушек, носков, ботинок и других фабричных изделий. Ей было немного не по себе в этом огромном складском помещении, заполненном мануфактурой, предметами быта и готовой одеждой. Зачем она здесь? Чего хочет добиться Ремингтон, принудив ее окунуться в чужой для нее коммерческий мир? Что за странный способ соблазнить женщину – вручить ей метелочку и заставить махать ею? Неужели таким образом он надеется добиться ее согласия на брак с ним?
Ход ее размышлений нарушило появление в проходе между рядами полок мистера Хэнкса, дряхлого заведующего отделом. Недовольно посмотрев на лодыжки Антонии, выглядывавшие из-под подола халата, он проворчал:
– Прошу вас спуститься, миссис Пакстон, и впредь не забираться на приставную лестницу, тем более при покупателях. Ступайте пока в секцию Дэвидсона и помогите ему. разложить товар в витрине. А метелочку я у вас заберу.
Неохотно выполнив его указание, Антония побрела в торговый зал, ощущая спиной сверлящий взгляд Хэнкса. Он явно был не в восторге от новой работницы, присланной ему боссом даже без предварительной консультации с ним.
Дэвидсон оказался добродушным долговязым парнем, хотя и с несколько озабоченным выражением лица. Он вполне доступно объяснил новой помощнице, как ей следует раскладывать на прилавках товар, чтобы привлечь к нему внимание покупателей. Потом они вместе стали протирать тряпками плафоны ламп и разбирать лежащие на полках вещи. Дэвидсон то и дело поглядывал в сторону продавцов, обслуживавших клиентов, и досадливо вздыхал. Засмотревшись на него, Антония нечаянно выронила плафон, однако Дэвидсон изловчился и поймал его.
– Извините меня за неловкость, – пролепетала она. – Я здесь новенькая. И признаться, не в восторге от этого занятия. По-моему, и вам такая работа тоже не в радость.
Дэвидсон аккуратно поставил плафон на полку, обернулся и серьезно произнес:
– Меня вовсе не раздражает моя работа! Напротив, я ее люблю. И вы тоже мне симпатичны, мадам, – добавил он, улыбнувшись. – Просто я бы предпочел работать сейчас с покупателями, потому что нам платят определенный процент от выручки. Чем больше я продам товаров, тем больше получу. И мне лучше не терять попусту ни минуты, если я хочу добиться повышения своего заработка до приличного уровня. Такого, который позволил бы мне жениться и содержать жену.
– Ах так вот в чем дело! – воскликнула Антония.
– Но Хэнке постоянно привлекает меня к неоплачиваемой работе, – посетовал Дэвидсон. – К примеру, к уборке.
– А почему вам не платят за нее? – спросила Антония.
– Как, разве вам этого не сказали? – с неподдельным сочувствием спросил, в свою очередь, продавец.
Антония покачала головой, и он, нахмурившись, промолвил:
– Сдается мне, что раньше вы вообще не работали.
– Честно говоря, вы угадали, – призналась она.
– Наверное, вы недавно овдовели, – предположил смекалистый юноша. – Вижу, что это так. Примите мои соболезнования.
Антония не стала его разубеждать, а просто молча кивнула и принялась разбирать постельное белье, предназначенное для демонстрации в зале. Общительный наставник поведал ей еще кое-что о себе: рассказал, что мечтает начать собственное дело, занимается на курсах повышения квалификации и собирается жениться на своей подружке по имени Мег.
– А что это за курсы? – поинтересовалась Антония, проникнувшись симпатией к трудолюбивому и благонамеренному юноше. – Кто их спонсирует? И что там преподают?
– Курсы спонсирует фирма мистера Ремингтона Kappa, – охотно удовлетворил ее любопытство Дэвидсон. – Лекции нам читают ведущие специалисты крупных банков и компаний, расположенных в Сити. Мне очень нравится учиться. Мы изучаем бухгалтерское дело, торговое законодательство, основы управления бизнесом. Если я буду хорошо работать и прилежно учиться, то обязательно стану заведующим отделом или же открою свой магазин.
Глаза юноши мечтательно заблестели, и Антонии вспомнились гордые лица менеджеров, с которыми она познакомилась на совещании в конторе Ремингтона этим утром. Очевидно, их успех служил Дэвидсону хорошим примером и давал ему дополнительный стимул к труду и учебе. Получалось, что Ремингтон вовсе не бессердечный эгоист, раз он проводит прогрессивную и либеральную политику в своей компании. Благодаря ей многие его сотрудники уже сделали успешную карьеру, а молодежь получила возможность уверенно смотреть в будущее, жениться и обзаводиться детьми. От этой мысли на сердце у Антонии сразу потеплело.
Молодой продавец заговорщически подмигнул ей и негромко сказал:
– Если вы будете правильно себя вести, мадам, то они, возможно, и вам позволят учиться. Говорят, что владелец магазина покровительствует своим сотрудницам, особенно таким молоденьким и хорошеньким, как вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47