Это шантаж, — сказала я.— Я хочу получить то, что задумал.Я отвернулась и сидела молча, не решаясь что-либо сказать.Жан-Луи покончил с собой. Я не помешала ему, он так хотел. Быть может, я должна была предотвратить самоубийство? Но разве не попытался бы он снова сделать это?Да, я не пыталась предотвратить смерть мужа, ибо у него было право распорядиться собой. Впереди его ждали месяцы, быть может, годы, заполненные болью, и он решил оборвать свою жизнь.Без всяких сомнений, я не могла заглушить в себе чувство вины перед ним. В душе я называла себя убийцей и изменницей.Дикон не скрывал своих намерений. Он открыл карты, и они все оказались козырными. «В этой игре он погубит и меня, и Чарльза», — подумала я.Нельзя было допустить, чтобы Чарльза вовлекли в скандал, иначе его карьере придет конец.Ну а я? Как я могу доказать, что Жан-Луи сам принял смертельную дозу?Дикон встал и положил руку мне на запястье. — Подумайте об этом, Сепфора, — сказал он. — Я буду вам хорошим зятем. Вы даже удивитесь, каким я буду хорошим. Я всегда вас уважал. Вам не следует нам мешать. А сейчас я пойду и обрадую Лотти своим приездом.
Я не знала, как мне поступить. Рассказать о случившемся Чарльзу? Я не знала, как он себя поведет. Он ведь мог сказать: «Да пусть делает, что хочет. Расскажем обо всем Лотти, и пусть она подумает, кого избрала себе в мужья».Лотти еще ребенок. Вряд ли она может испытывать глубокие чувства. И все же что делать?У меня возникла идея. А что если увезти ее отсюда и показать ей совершенно другой мир? Быть может, это отвлечет ее от Дикона?У меня в комоде была шкатулка из черного дерева. Я достала ее, открыла замок и вынула из нее небольшой листок бумаги, на которой было написано: Жерар д'Обинье, Шато д'Обинье, Юрэ, Франция.Я повертела бумажку в руках. Интересно, помнит ли он обо мне? Я надеялась, что помнит Жерар обещал, что никогда не забудет меня.Сев за стол, я взяла перо и начала писать:«У тебя есть дочь — прелестное существо. Ей грозит опасность. Может, ты пригласишь ее на время к себе? Я уверена, что она будет рада увидеть своего отца».Запечатав письмо, я послала за внуком Джефро.Это был хороший парень, которому я могла доверять. Я хотела, чтобы он отправился во Францию и передал письмо Жерару д'Обинье. В случае, если он не найдет его или узнает, что Жерар уехал из Франции или скончался, ему следует немедленно вернуться обратно вместе с письмом. Я сказала ему, что это секретное поручение и он никому не должен говорить, куда едет.Предвкушая приключение, глаза парня засверкали от восторга.
Дикон продолжал жить в моем доме. Наши судьбы были в его руках. Быть может, я отважилась бы побороться с ним, но мне нельзя было забывать о Чарльзе. А что если действительно будет установлено, что Жан-Луи скончался от приема слишком большой дозы наркотика? Ведь Чарльз констатировал, что он скончался от сердечной недостаточности. Что же будет с Чарльзом? Всплывет его собственный скандал, связанный со смертью его жены и ребенка.Мне было необходимо увидеться с Чарльзом.Я поехала в город и обрадовалась, когда застала его дома.Он молчал и слушал меня с растерянным видом.— Значит, этому негодяю все известно.— Да, он даже признался, что у него есть шпионы. Кто-то видел нас вместе и доложил ему об этом. Это наверняка Эвелина. Помнишь тот день в лесу? Я также подозреваю Хэтти. Похоже, он и ее околдовал. Он наделен злой силой. Он погубит Лотти, если она выйдет за него замуж. Ему нужно Эверсли во что бы то ни стало. Чарльз, он погубит ее. Скажи мне, что можно сделать?— Мы должны открыто выступить против него и принять на себя удар.— Нас обвинят в том, что мы убили Жан-Луи. Мы не сможем доказать, что это не так. Твоя карьера на этом закончится. Тебе не разрешат больше быть практикующим врачом.— Да, это будет конец для нас обоих, — сказал он. — Они обвинят нас в убийстве.— Это я виновата во всем, — сказала я, — Я не должна была позволить ему сделать это.— Ты же знаешь, как он страдал.— Но я не помешала ему покончить с собой.— Потому что ты знала: он этого хотел.— Чарльз, что нам делать?— Не знаю. Надо подумать. Нельзя действовать опрометчиво.— Ты знаешь, Чарльз, я уже кое о чем позаботилась. Я послала письмо отцу Лотти. Попросила его пригласить дочь к себе. Теперь я жду от него ответа. Я отправлю к нему девочку на какое-то время…— Да, наверное, это лучшее, что можно сделать. Чарльз поцеловал меня.— Быть может, все образуется, как ты думаешь?— Думаю, что сейчас нам нужно о многом забыть.— Это не так просто, — ответил он. — Я никогда не найду покоя. Доринда так хотела жить. А Жан-Луи, наоборот, хотел умереть.Чарльз обнял меня, и я прижалась к нему. Нам было страшно думать о будущем.
Я вернулась домой. В доме никого не было. Какое-то странное затишье царило в нем. Я пошла к себе в комнату и увидела в окне страшное зарево.Где-то далеко полыхал пожар.Я спустилась в холл. Там находилась одна из служанок.— Похоже, где-то пожар? — спросила я ее.— Да, — ответила она. — Это горит больница. Все сейчас там.Я побежала в конюшню.Уже через пару минут я неслась на лошади в направлении зарева. РЕШЕНИЕ Трудно было поверить, что такое может случиться. Чарльз спас столько жизней матерям и детям, а сам погиб. Форстеры увезли меня в Эндерби. Мы вместе оплакивали смерть Чарльза. Они, по всей вероятности, догадывались, какие отношения связывали меня с Чарльзом, и были признательны за то, что я привнесла в его жизнь толику счастья.Спасенных женщин и малышей перевезли в другую больницу, потому что больница Чарльза сгорела дотла.Жизнь иронична. Дикон проявил себя героем. Он организовал пожарную команду, и сам бросался в огонь, спасая детей и женщин. О его героизме ходило много разговоров.Несколько дней подряд я думала только об утрате любимого мужчины. Видно, не суждено было состояться той жизни, о который мы с ним мечтали. Хотя она вряд ли была бы безмятежной, ибо мы оба были обременены тяжкими воспоминаниями.Я возвращалась в Эверсли и думала, что же мне теперь делать?Я потеряла любимого и осталась одна. Чарльзу теперь ничто не грозило, но Дикон по-прежнему имел возможность шантажировать меня обвинением в убийстве. У меня ослабла воля, и мне стало безразлично, как он себя поведет. Мне хотелось только оберечь Лотти. Но как я могла это сделать? Если меня обвинят в убийстве, не отвернется ли она от меня?Случилось еще одно несчастье. Наутро после пожара мы обнаружили, что Мадлен Картер нет в доме. Ее видели в больнице во время пожара, а потом она как в воду канула. Вероятно, она оказалась в числе жертв. Лотти была в подавленном состоянии. Она любила мисс Картер, хоть и подшучивала иногда над ней.Надо было думать о том, как жить дальше. Дикон должен встретиться с Джеймсом Фентоном. Что за этим последует? Наверно, Джеймс захочет уехать из Эверсли. Ну что ж… Сейчас это не самое важное.Как быть с Лотти? Как уберечь ее от Дикона? Он попросил меня о встрече и, как всегда, держался развязно.— Какое несчастье этот пожар! — сказал он. — Детище доктора превратилось в пепел.— Ты собирался испортить ему карьеру, — напомнила я.— Только в том случае, если бы он повел себя неразумно, — ответил Дикон. — У него был шанс подумать.— Дикон, жизнь так жестока. Дай нам хоть немного пожить спокойно, — взмолилась я.— Дорогая моя кузина, — с улыбкой отозвался он, — я желаю этого больше, чем кто бы то ни было. Здесь, в Эверсли, мы все будем счастливы.— Дикон, ты так хочешь им владеть?— Я настроен владеть им полноправно. Эверсли будет моим, Сепфора. Я тоже член этой семьи, да к тому же я — мужчина. До чего же неразумно поступил дядя Карл, завещая имение вам. Он мог бы оставить его мне. Я знаю, что мой отец был якобитом, но таким же героем был и ваш дед. Но это все неважно. Эверсли принадлежит мне, и я намереваюсь управлять им.— Использовав Лотти как средство для достижения цели.— Я буду ей хорошим мужем.— Неверным мужем.Дикон вопросительно поднял бровь и взглянул на меня:— Неверность — что это такое, если о ней никому не известно?Дикон заставил меня замолчать.— Но как можно жениться по расчету? — возмутилась я.— В важных делах всегда должен быть расчет. Я не смогу добиться своего, не женившись на Лотти.— Ты воспользовался тем, что она еще несмышленая, и постарался предстать перед ней в роли героя.— Я и есть герой. Я пират по натуре. Лотти для меня своего рода вызов. А перед вызовом я не могу устоять. Мне жаль, что вы потеряли своего доктора.— Его смерть помешала тебе продолжать свой шантаж. Теперь я могу думать только о себе, и мне безразлично, что со мной будет. Я расскажу Лотти абсолютно все. Расскажу ей о том, что ты шантажируешь меня, и о твоем намерении жениться на ней исключительно потому, что она является наследницей Эверсли. Так вот, в своем завещании я откажу ей в этом праве.— Тогда кому же вы оставите Эверсли? Ведь вы же не допустите того, чтобы имение перестало быть собственностью нашей семьи. Нет уж. Я — законный наследник. Можете считать меня негодяем, но ведь все мы грешники, включая тех, кто кажется очень добродетельным. Хотите, расскажу кое о чем? Это мисс Картер устроила пожар в больнице.— Этого не может быть!— Но это так. Я мог бы спасти ее, но она не захотела. Она казалась такой неприступной. Строгая и добродетельная старая дева. Я был не прав, но я не мог устоять…— Ты хочешь сказать, что…— Да, вы угадали. В Клаверинге Мадлен Картер потеряла свою девственность. У меня есть тяга к совращению девственниц.— Ты просто дьявол, Дикон!— Да, я такой. Мне потом было очень неловко. Но, видите ли, она была такой набожной, и мне стало любопытно, поможет ли это ей устоять. Не помогло. Она твердила потом, что ей суждено гореть в огне ада. Ты знаешь, она была с придурью. Однажды в Клаверинге садовники жгли мусор и сухие ветки. Она попыталась прыгнуть в огонь. Я удержал ее и уговорил не делать этого больше. Но у нес появилась тяга к самоуничтожению. Ей не нужно было забирать с собой столько жизней, но в ее глазах все эти молодые матери были такими же грешницами, падшими женщинами. А доктор, разве он не вкусил от Божьей благодати? Я велел ей шпионить за вами. Она знала, что вы и доктор — любовники. Мадлен знала и о настойке опия, бутылку которого видела на столике усопшего. Все это она мне и рассказала. Она становилась очень красноречивой, когда говорила о грехопадении. Для нее все вокруг были падшими грешниками. Я думаю, она радовалась прегрешениям других потому, что сама была такой. Она была фанатичкой. Я видел, как она стояла на карнизе и размахивала горящей головней, как факелом, призывая Бога засвидетельствовать ее раскаяние. «Дай мне руку! — крикнул я. — Я вытащу тебя из огня». И она ответила:— Оставь меня. Может, мне удастся спасти душу. Я искуплю свой грех, сгорев в огне не одна, а со всеми другими грешницами.— Какая ужасная история!— Какая правдивая история! Что касается вашего Чарльза, то и его я мог бы спасти. Но он был подобен капитану, который не имеет права покинуть тонущий корабль. Очень благородный поступок. Но он такой же грешник, как и все мы. Разве нет? Как и бедная Мадлен, он, вероятно, надеялся искупить свои грехи. Дорогая Сепфора, все мы грешники и не имеем права осуждать кого-то лишь за то, что его вина перед Богом кажется большей, чем наша собственная.— Дикон, я устала от тебя, — сказала я. — Пожалуйста, оставь в покое меня и мою дочь.— Будьте благоразумны, Сепфора, — ответил он, — и в скором времени мы заживем счастливо.
Мне с трудом вспоминаются те дни. Кажется, это было так давно. Каждое утро, просыпаясь, я думала:«Чарльза больше нет, теперь я одна».Дикон уехал в Клаверинг. Прощаясь со мной, он взял мои руки в свои и сказал:— Не забывайте, что держите в этих руках доброе имя доктора и свое — тоже. Я желаю вам только счастья.— Ты можешь сделать меня счастливой, если уедешь и никогда не вернешься, — ответила я.— Когда-нибудь вы измените свое отношение ко мне, — ответил Дикон. — А сейчас я пойду разыщу мою милую Лотти. Я попрощаюсь с ней и заверю в своей неугасимой любви.С каким чувством облегчения я глядела ему вслед!Дни казались долгими и бессмысленными. Я почувствовала, что мои визиты к Изабелле и Дереку только расстраивают их, потому что я напоминала им о Чарльзе.Ко мне пришла повидаться Эвелина с малышом, которым она очень гордилась.— Вылитая копия отца, — сказала она и посмотрела на меня с сочувствием во взгляде. — Мне жаль доктора. Он был таким добрым и милым человеком… Но я всегда считала его слишком серьезным для вас. Вам нужен такой человек, который мог бы вас развеселить. Ведь вы и сами серьезная, вам нужен кто-нибудь, вроде того француза. Вы помните его?Мне хотелось закричать, чтобы она убиралась, но я знала, что Эвелина всего лишь пытается ободрить меня.Джеймс Фентон стал грустным и задумчивым. Я поинтересовалась у Хэтти, что с ним, и она призналась, что он подумывает о приобретении своей собственной фермы. Он всегда стремился к самостоятельности.Я спросила:— Он хочет уехать?— Нет, мы никуда не уедем, если нужны здесь, — заявила Хэтти.Я поняла, что должна отпустить их. Они хотели обзавестись своей фермой. Но как я обойдусь без Джеймса?Все круто изменилось. Я осталась одна, потеряв Жан-Луи и Чарльза. Даже Лотти предпочла меня Дикону. Она всерьез думала о том дне, когда сможет выйти за него замуж, хотя ждать этого дня ей предстояло долго.Я чувствовала себя такой одинокой, потому что любящие люди покинули меня.Я попыталась представить будущее. Что мне следует делать? Стоит ли мне держаться от всего в стороне и позволить Лотти связать спою жизнь с Диконом? Или я должна отказать ей в согласии на брак, вычеркнуть ее из завещания и тем самым потерять ее навсегда? Впрочем, без Эверсли она не будет столь привлекательна для Дикона.Передо мной стояла дилемма, и не было никого, кто бы мог мне что-нибудь посоветовать.Однажды, когда я сидела в своей спальне, в дверь постучали, и вошла одна из служанок, чтобы сообщить мне, что внизу меня ждет посетитель.Когда я увидела его, стоящего в холле, мое сердце застучало быстрей, и я почувствовала такое волнение, какого давно не испытывала.Жерар мало изменился. Конечно, он выглядел старше. На нем был седой парик, из-за чего его глаза казались темнее и ярче, чем они помнились мне. Он держал в руке шляпу с пером, из-под полы его свободного камзола торчала шпага.Я сбежала к нему по лестнице. Он взял мои руки в свои и поцеловал — сначала одну, потом другую. Я вновь почувствовала себя юной, глупой и отчаянной.— Наконец-то ты позвала меня, — сказал он.— И ты пришел ко мне, Жерар, — тихо ответила я.— А ты думала, что я не появлюсь? — спросил ОН. — У нас есть дочь.— Жерар, мы должны поговорить с тобой спокойно, чтобы нам никто не мешал. Ты приехал один?— Со мной еще двое слуг.— Где они? Я распоряжусь, чтобы о них позаботились, а сейчас пойдем.Я провела его в зимнюю гостиную и закрыла дверь.— У нас есть ребенок, — сказал он. — Почему ты молчала?— Я не могла известить тебя об этом. Мой муж думал, что это его дочь. Она была ему таким утешением — Где она?— Она здесь.— Я так хочу увидеть ее.— Ты ее увидишь. Я хочу, чтобы ты спас меня от беды.— А что случилось?— Сейчас я все объясню. Пожалуйста, Жерар, выслушай меня.Я рассказала ему кратко, как могла, о том, что произошло. О том, как страдал Жан-Луи, как я и доктор стали любовниками, как Дикон задумал воспользоваться нашей дочерью для того, чтобы осуществить свои планы.Я видела по лицу Жерара, что ему трудно понять, почему я считаю Дикона таким уж злодеем. Однако он внимательно выслушал меня и обещал помочь.Я сказала:— Я намерена сообщить Лотти, что ты — ее отец. Но сначала я хочу, чтобы она познакомилась с тобой и прониклась к тебе симпатией, в чем я не сомневаюсь. Ты меня понимаешь?— Прекрасно понимаю.— Я хочу, чтобы ты увез ее с собой. Ты можешь сказать, что хочешь показать ей свою страну и свой дом. Ее должно увлечь то, что она увидит. Она должна перестать думать, будто жизнь в замужестве с Диконом будет для нее верхом блаженства. Я хочу, чтобы она взглянула на мир, познакомилась с новыми людьми и какое-то время пожила вдали от лома.— Я сделаю так, как ты хочешь, — пообещал Жерар.— А теперь я пойду и распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату. Я скажу Лотти, что у нас гость из Франции. Мне не терпится вас познакомить. Ну как?Жерар бросил на меня озорной взгляд, который был мне так знаком.— Мне тоже не терпится увидеть ее, — сказал он.
Конечно же, Жерар сразу очаровал Лотти. В нем сохранились изящество и шарм, которыми он заворожил меня, когда я была молода. Он мало изменился за эти годы, если не считать того, что выглядел более зрелым.Я почувствовала, что начинаю оживать. Прошло меньше недели с момента приезда Жерара, но я решила, что пора поговорить с Лотти. Когда я открыла ей всю правду, она изумленно уставилась на меня. Она не могла поверить, что этот удивительный человек — ее отец. Он рассказывал ей о своем родовом замке, о французском королевском дворе, к которому был приближен, о Париже и о стране вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Я не знала, как мне поступить. Рассказать о случившемся Чарльзу? Я не знала, как он себя поведет. Он ведь мог сказать: «Да пусть делает, что хочет. Расскажем обо всем Лотти, и пусть она подумает, кого избрала себе в мужья».Лотти еще ребенок. Вряд ли она может испытывать глубокие чувства. И все же что делать?У меня возникла идея. А что если увезти ее отсюда и показать ей совершенно другой мир? Быть может, это отвлечет ее от Дикона?У меня в комоде была шкатулка из черного дерева. Я достала ее, открыла замок и вынула из нее небольшой листок бумаги, на которой было написано: Жерар д'Обинье, Шато д'Обинье, Юрэ, Франция.Я повертела бумажку в руках. Интересно, помнит ли он обо мне? Я надеялась, что помнит Жерар обещал, что никогда не забудет меня.Сев за стол, я взяла перо и начала писать:«У тебя есть дочь — прелестное существо. Ей грозит опасность. Может, ты пригласишь ее на время к себе? Я уверена, что она будет рада увидеть своего отца».Запечатав письмо, я послала за внуком Джефро.Это был хороший парень, которому я могла доверять. Я хотела, чтобы он отправился во Францию и передал письмо Жерару д'Обинье. В случае, если он не найдет его или узнает, что Жерар уехал из Франции или скончался, ему следует немедленно вернуться обратно вместе с письмом. Я сказала ему, что это секретное поручение и он никому не должен говорить, куда едет.Предвкушая приключение, глаза парня засверкали от восторга.
Дикон продолжал жить в моем доме. Наши судьбы были в его руках. Быть может, я отважилась бы побороться с ним, но мне нельзя было забывать о Чарльзе. А что если действительно будет установлено, что Жан-Луи скончался от приема слишком большой дозы наркотика? Ведь Чарльз констатировал, что он скончался от сердечной недостаточности. Что же будет с Чарльзом? Всплывет его собственный скандал, связанный со смертью его жены и ребенка.Мне было необходимо увидеться с Чарльзом.Я поехала в город и обрадовалась, когда застала его дома.Он молчал и слушал меня с растерянным видом.— Значит, этому негодяю все известно.— Да, он даже признался, что у него есть шпионы. Кто-то видел нас вместе и доложил ему об этом. Это наверняка Эвелина. Помнишь тот день в лесу? Я также подозреваю Хэтти. Похоже, он и ее околдовал. Он наделен злой силой. Он погубит Лотти, если она выйдет за него замуж. Ему нужно Эверсли во что бы то ни стало. Чарльз, он погубит ее. Скажи мне, что можно сделать?— Мы должны открыто выступить против него и принять на себя удар.— Нас обвинят в том, что мы убили Жан-Луи. Мы не сможем доказать, что это не так. Твоя карьера на этом закончится. Тебе не разрешат больше быть практикующим врачом.— Да, это будет конец для нас обоих, — сказал он. — Они обвинят нас в убийстве.— Это я виновата во всем, — сказала я, — Я не должна была позволить ему сделать это.— Ты же знаешь, как он страдал.— Но я не помешала ему покончить с собой.— Потому что ты знала: он этого хотел.— Чарльз, что нам делать?— Не знаю. Надо подумать. Нельзя действовать опрометчиво.— Ты знаешь, Чарльз, я уже кое о чем позаботилась. Я послала письмо отцу Лотти. Попросила его пригласить дочь к себе. Теперь я жду от него ответа. Я отправлю к нему девочку на какое-то время…— Да, наверное, это лучшее, что можно сделать. Чарльз поцеловал меня.— Быть может, все образуется, как ты думаешь?— Думаю, что сейчас нам нужно о многом забыть.— Это не так просто, — ответил он. — Я никогда не найду покоя. Доринда так хотела жить. А Жан-Луи, наоборот, хотел умереть.Чарльз обнял меня, и я прижалась к нему. Нам было страшно думать о будущем.
Я вернулась домой. В доме никого не было. Какое-то странное затишье царило в нем. Я пошла к себе в комнату и увидела в окне страшное зарево.Где-то далеко полыхал пожар.Я спустилась в холл. Там находилась одна из служанок.— Похоже, где-то пожар? — спросила я ее.— Да, — ответила она. — Это горит больница. Все сейчас там.Я побежала в конюшню.Уже через пару минут я неслась на лошади в направлении зарева. РЕШЕНИЕ Трудно было поверить, что такое может случиться. Чарльз спас столько жизней матерям и детям, а сам погиб. Форстеры увезли меня в Эндерби. Мы вместе оплакивали смерть Чарльза. Они, по всей вероятности, догадывались, какие отношения связывали меня с Чарльзом, и были признательны за то, что я привнесла в его жизнь толику счастья.Спасенных женщин и малышей перевезли в другую больницу, потому что больница Чарльза сгорела дотла.Жизнь иронична. Дикон проявил себя героем. Он организовал пожарную команду, и сам бросался в огонь, спасая детей и женщин. О его героизме ходило много разговоров.Несколько дней подряд я думала только об утрате любимого мужчины. Видно, не суждено было состояться той жизни, о который мы с ним мечтали. Хотя она вряд ли была бы безмятежной, ибо мы оба были обременены тяжкими воспоминаниями.Я возвращалась в Эверсли и думала, что же мне теперь делать?Я потеряла любимого и осталась одна. Чарльзу теперь ничто не грозило, но Дикон по-прежнему имел возможность шантажировать меня обвинением в убийстве. У меня ослабла воля, и мне стало безразлично, как он себя поведет. Мне хотелось только оберечь Лотти. Но как я могла это сделать? Если меня обвинят в убийстве, не отвернется ли она от меня?Случилось еще одно несчастье. Наутро после пожара мы обнаружили, что Мадлен Картер нет в доме. Ее видели в больнице во время пожара, а потом она как в воду канула. Вероятно, она оказалась в числе жертв. Лотти была в подавленном состоянии. Она любила мисс Картер, хоть и подшучивала иногда над ней.Надо было думать о том, как жить дальше. Дикон должен встретиться с Джеймсом Фентоном. Что за этим последует? Наверно, Джеймс захочет уехать из Эверсли. Ну что ж… Сейчас это не самое важное.Как быть с Лотти? Как уберечь ее от Дикона? Он попросил меня о встрече и, как всегда, держался развязно.— Какое несчастье этот пожар! — сказал он. — Детище доктора превратилось в пепел.— Ты собирался испортить ему карьеру, — напомнила я.— Только в том случае, если бы он повел себя неразумно, — ответил Дикон. — У него был шанс подумать.— Дикон, жизнь так жестока. Дай нам хоть немного пожить спокойно, — взмолилась я.— Дорогая моя кузина, — с улыбкой отозвался он, — я желаю этого больше, чем кто бы то ни было. Здесь, в Эверсли, мы все будем счастливы.— Дикон, ты так хочешь им владеть?— Я настроен владеть им полноправно. Эверсли будет моим, Сепфора. Я тоже член этой семьи, да к тому же я — мужчина. До чего же неразумно поступил дядя Карл, завещая имение вам. Он мог бы оставить его мне. Я знаю, что мой отец был якобитом, но таким же героем был и ваш дед. Но это все неважно. Эверсли принадлежит мне, и я намереваюсь управлять им.— Использовав Лотти как средство для достижения цели.— Я буду ей хорошим мужем.— Неверным мужем.Дикон вопросительно поднял бровь и взглянул на меня:— Неверность — что это такое, если о ней никому не известно?Дикон заставил меня замолчать.— Но как можно жениться по расчету? — возмутилась я.— В важных делах всегда должен быть расчет. Я не смогу добиться своего, не женившись на Лотти.— Ты воспользовался тем, что она еще несмышленая, и постарался предстать перед ней в роли героя.— Я и есть герой. Я пират по натуре. Лотти для меня своего рода вызов. А перед вызовом я не могу устоять. Мне жаль, что вы потеряли своего доктора.— Его смерть помешала тебе продолжать свой шантаж. Теперь я могу думать только о себе, и мне безразлично, что со мной будет. Я расскажу Лотти абсолютно все. Расскажу ей о том, что ты шантажируешь меня, и о твоем намерении жениться на ней исключительно потому, что она является наследницей Эверсли. Так вот, в своем завещании я откажу ей в этом праве.— Тогда кому же вы оставите Эверсли? Ведь вы же не допустите того, чтобы имение перестало быть собственностью нашей семьи. Нет уж. Я — законный наследник. Можете считать меня негодяем, но ведь все мы грешники, включая тех, кто кажется очень добродетельным. Хотите, расскажу кое о чем? Это мисс Картер устроила пожар в больнице.— Этого не может быть!— Но это так. Я мог бы спасти ее, но она не захотела. Она казалась такой неприступной. Строгая и добродетельная старая дева. Я был не прав, но я не мог устоять…— Ты хочешь сказать, что…— Да, вы угадали. В Клаверинге Мадлен Картер потеряла свою девственность. У меня есть тяга к совращению девственниц.— Ты просто дьявол, Дикон!— Да, я такой. Мне потом было очень неловко. Но, видите ли, она была такой набожной, и мне стало любопытно, поможет ли это ей устоять. Не помогло. Она твердила потом, что ей суждено гореть в огне ада. Ты знаешь, она была с придурью. Однажды в Клаверинге садовники жгли мусор и сухие ветки. Она попыталась прыгнуть в огонь. Я удержал ее и уговорил не делать этого больше. Но у нес появилась тяга к самоуничтожению. Ей не нужно было забирать с собой столько жизней, но в ее глазах все эти молодые матери были такими же грешницами, падшими женщинами. А доктор, разве он не вкусил от Божьей благодати? Я велел ей шпионить за вами. Она знала, что вы и доктор — любовники. Мадлен знала и о настойке опия, бутылку которого видела на столике усопшего. Все это она мне и рассказала. Она становилась очень красноречивой, когда говорила о грехопадении. Для нее все вокруг были падшими грешниками. Я думаю, она радовалась прегрешениям других потому, что сама была такой. Она была фанатичкой. Я видел, как она стояла на карнизе и размахивала горящей головней, как факелом, призывая Бога засвидетельствовать ее раскаяние. «Дай мне руку! — крикнул я. — Я вытащу тебя из огня». И она ответила:— Оставь меня. Может, мне удастся спасти душу. Я искуплю свой грех, сгорев в огне не одна, а со всеми другими грешницами.— Какая ужасная история!— Какая правдивая история! Что касается вашего Чарльза, то и его я мог бы спасти. Но он был подобен капитану, который не имеет права покинуть тонущий корабль. Очень благородный поступок. Но он такой же грешник, как и все мы. Разве нет? Как и бедная Мадлен, он, вероятно, надеялся искупить свои грехи. Дорогая Сепфора, все мы грешники и не имеем права осуждать кого-то лишь за то, что его вина перед Богом кажется большей, чем наша собственная.— Дикон, я устала от тебя, — сказала я. — Пожалуйста, оставь в покое меня и мою дочь.— Будьте благоразумны, Сепфора, — ответил он, — и в скором времени мы заживем счастливо.
Мне с трудом вспоминаются те дни. Кажется, это было так давно. Каждое утро, просыпаясь, я думала:«Чарльза больше нет, теперь я одна».Дикон уехал в Клаверинг. Прощаясь со мной, он взял мои руки в свои и сказал:— Не забывайте, что держите в этих руках доброе имя доктора и свое — тоже. Я желаю вам только счастья.— Ты можешь сделать меня счастливой, если уедешь и никогда не вернешься, — ответила я.— Когда-нибудь вы измените свое отношение ко мне, — ответил Дикон. — А сейчас я пойду разыщу мою милую Лотти. Я попрощаюсь с ней и заверю в своей неугасимой любви.С каким чувством облегчения я глядела ему вслед!Дни казались долгими и бессмысленными. Я почувствовала, что мои визиты к Изабелле и Дереку только расстраивают их, потому что я напоминала им о Чарльзе.Ко мне пришла повидаться Эвелина с малышом, которым она очень гордилась.— Вылитая копия отца, — сказала она и посмотрела на меня с сочувствием во взгляде. — Мне жаль доктора. Он был таким добрым и милым человеком… Но я всегда считала его слишком серьезным для вас. Вам нужен такой человек, который мог бы вас развеселить. Ведь вы и сами серьезная, вам нужен кто-нибудь, вроде того француза. Вы помните его?Мне хотелось закричать, чтобы она убиралась, но я знала, что Эвелина всего лишь пытается ободрить меня.Джеймс Фентон стал грустным и задумчивым. Я поинтересовалась у Хэтти, что с ним, и она призналась, что он подумывает о приобретении своей собственной фермы. Он всегда стремился к самостоятельности.Я спросила:— Он хочет уехать?— Нет, мы никуда не уедем, если нужны здесь, — заявила Хэтти.Я поняла, что должна отпустить их. Они хотели обзавестись своей фермой. Но как я обойдусь без Джеймса?Все круто изменилось. Я осталась одна, потеряв Жан-Луи и Чарльза. Даже Лотти предпочла меня Дикону. Она всерьез думала о том дне, когда сможет выйти за него замуж, хотя ждать этого дня ей предстояло долго.Я чувствовала себя такой одинокой, потому что любящие люди покинули меня.Я попыталась представить будущее. Что мне следует делать? Стоит ли мне держаться от всего в стороне и позволить Лотти связать спою жизнь с Диконом? Или я должна отказать ей в согласии на брак, вычеркнуть ее из завещания и тем самым потерять ее навсегда? Впрочем, без Эверсли она не будет столь привлекательна для Дикона.Передо мной стояла дилемма, и не было никого, кто бы мог мне что-нибудь посоветовать.Однажды, когда я сидела в своей спальне, в дверь постучали, и вошла одна из служанок, чтобы сообщить мне, что внизу меня ждет посетитель.Когда я увидела его, стоящего в холле, мое сердце застучало быстрей, и я почувствовала такое волнение, какого давно не испытывала.Жерар мало изменился. Конечно, он выглядел старше. На нем был седой парик, из-за чего его глаза казались темнее и ярче, чем они помнились мне. Он держал в руке шляпу с пером, из-под полы его свободного камзола торчала шпага.Я сбежала к нему по лестнице. Он взял мои руки в свои и поцеловал — сначала одну, потом другую. Я вновь почувствовала себя юной, глупой и отчаянной.— Наконец-то ты позвала меня, — сказал он.— И ты пришел ко мне, Жерар, — тихо ответила я.— А ты думала, что я не появлюсь? — спросил ОН. — У нас есть дочь.— Жерар, мы должны поговорить с тобой спокойно, чтобы нам никто не мешал. Ты приехал один?— Со мной еще двое слуг.— Где они? Я распоряжусь, чтобы о них позаботились, а сейчас пойдем.Я провела его в зимнюю гостиную и закрыла дверь.— У нас есть ребенок, — сказал он. — Почему ты молчала?— Я не могла известить тебя об этом. Мой муж думал, что это его дочь. Она была ему таким утешением — Где она?— Она здесь.— Я так хочу увидеть ее.— Ты ее увидишь. Я хочу, чтобы ты спас меня от беды.— А что случилось?— Сейчас я все объясню. Пожалуйста, Жерар, выслушай меня.Я рассказала ему кратко, как могла, о том, что произошло. О том, как страдал Жан-Луи, как я и доктор стали любовниками, как Дикон задумал воспользоваться нашей дочерью для того, чтобы осуществить свои планы.Я видела по лицу Жерара, что ему трудно понять, почему я считаю Дикона таким уж злодеем. Однако он внимательно выслушал меня и обещал помочь.Я сказала:— Я намерена сообщить Лотти, что ты — ее отец. Но сначала я хочу, чтобы она познакомилась с тобой и прониклась к тебе симпатией, в чем я не сомневаюсь. Ты меня понимаешь?— Прекрасно понимаю.— Я хочу, чтобы ты увез ее с собой. Ты можешь сказать, что хочешь показать ей свою страну и свой дом. Ее должно увлечь то, что она увидит. Она должна перестать думать, будто жизнь в замужестве с Диконом будет для нее верхом блаженства. Я хочу, чтобы она взглянула на мир, познакомилась с новыми людьми и какое-то время пожила вдали от лома.— Я сделаю так, как ты хочешь, — пообещал Жерар.— А теперь я пойду и распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату. Я скажу Лотти, что у нас гость из Франции. Мне не терпится вас познакомить. Ну как?Жерар бросил на меня озорной взгляд, который был мне так знаком.— Мне тоже не терпится увидеть ее, — сказал он.
Конечно же, Жерар сразу очаровал Лотти. В нем сохранились изящество и шарм, которыми он заворожил меня, когда я была молода. Он мало изменился за эти годы, если не считать того, что выглядел более зрелым.Я почувствовала, что начинаю оживать. Прошло меньше недели с момента приезда Жерара, но я решила, что пора поговорить с Лотти. Когда я открыла ей всю правду, она изумленно уставилась на меня. Она не могла поверить, что этот удивительный человек — ее отец. Он рассказывал ей о своем родовом замке, о французском королевском дворе, к которому был приближен, о Париже и о стране вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36