Впрочем, чему научила ее жизнь, так это смотреть трудностям прямо в лицо, быстро принимать решения и идти дальше. Эту проблему тоже необходимо было срочно решить. Она поднялась, накинула пеньюар, взяла свечу и бесстрашно отправилась в комнату Хоксли.Бесшумно проскользнув в дверь, Элизабет поставила свечу на столик у кровати. Хоксли выглядел очень уставшим. Даже во сне под его глазами были темные круги. Они с Вулфи ушли из дома вечером, сразу после беседы с герцогом, а вернулись, очевидно, только поздно ночью. Она почувствовала себя виноватой, что нарушает его сон. Но пора наконец проверить, не он ли все-таки был ее ночным любовником!Хоксли повернулся на другой бок, свеча мигнула, и взгляд Элизабет неожиданно упал на стул у кровати. Чувство неловкости моментально исчезло, сменившись гневом: она увидела доказательство его вины! На стуле висел знакомый бархатный сюртук, в котором был ее проклятый ночной визитер.Она должна была догадаться раньше! Ведь когда-то в Пэкстоне ей ничего не стоило читать его мысли, а на балу у Элеоноры они проникли в ее сознание, с легкостью преодолев четырехлетний барьер. Очевидно, дело в том, что с тех пор, как она начала восстанавливать свои способности, мысли Натана она изо всех сил гнала прочь. Ей не хотелось посягать на его независимость, о которой он всегда так заботился. И в результате она не узнала человека, который приходил в ее сны!Элизабет опять возмутилась: она так старалась заблокировать свой мозг от его мыслей, неужели он не может сделать хотя бы небольшое усилие и прекратить вторгаться в ее мысли и сны?! Этому надо положить конец!— Натан, проснись…Он не шелохнулся. Может, погромче? Элизабет отчетливо произнесла:— Натан, проснись!Он повернулся на другой бок, обхватил рукой подушку, блаженно улыбнулся, но, кажется, не собирался просыпаться. Его улыбка только подлила масла в огонь: кого это он сейчас видит во сне?Элизабет подошла к окну и постояла, вглядываясь в темноту. Чем дольше она так стояла, бессильная сделать что-нибудь со своими горестями, тем сильнее рос ее гнев. Чувства, которые она контролировала все эти годы, наконец прорвались: она решительно шагнула к столику у его кровати, взяла кувшин с водой и вылила ее прямо на голову Хоксли.— Что?! — невнятно воскликнул он и сел на кровати.Мокрое одеяло сползло с его груди, и его обнаженное тело разозлило Элизабет еще больше. Она сказала первое, что пришло в голову:— Негодяй! Как ты смеешь вторгаться в мои сны?!— Элизабет? Что ты делаешь в моей комнате?! — Он вытер капли воды с лица и уставился на кувшин в ее руке. — Это ты облила меня?! — Вода капала с его лба, он взял полотенце и промокнул лицо и волосы. — Уф! Ненавижу холодную воду!— Прекрасно! Надеюсь, ты чувствуешь озноб? Возможно, это охладит твой пыл, и ты больше не будешь вторгаться в мои сны.— О чем ты говоришь?!Она с размаху поставила кувшин на столик, поморщившись от громкого звука.— Послушай, Натан. Ты ведь видишь меня во сне, не так ли?Он перестал вытираться и недоуменно уставился на нее.— Ты спрашиваешь о моих снах?— Да! Дело в том, что каждую ночь они вторгаются в мои сны и будят меня. Я вижу то же, что и ты! И требую, чтобы это немедленно прекратилось!Хоксли не сразу понял ее слова. А когда понял, его лицо вспыхнуло, но в уголках губ заиграла улыбка.— Те же сны, что и я?!Когда она язвительно кивнула, он глубоко вздохнул и лицо его приняло озабоченное выражение.— Прошу прощения, Элизабет, но как я могу этому препятствовать?— Я целыми днями блокирую свой мозг от твоих мыслей! Так неужели ты не можешь потрудиться хотя бы ночью?!Хоксли не мог больше сдерживаться и расхохотался. В перерыве между приступами смеха он слабым голосом произнес:— Ой, Элизабет, видела бы ты сейчас свое лицо!Наконец он сжал губы и сделал несколько глубоких вдохов, безуспешно пытаясь успокоиться. Это положило конец ее терпению, Элизабет наклонилась и приблизила лицо к его лицу.— Как ты смеешь смеяться над этим?! Я полагаю, ты в свое время выслал меня из страны из-за моей способности читать мысли. Я страдала долгие годы, обвиняя во всем саму себя! Ты никогда не поймешь, как мне пришлось работать над собой, чтобы научиться контролировать этот процесс — просто чтобы сделать тебе приятное. А теперь, когда ты сам виноват в том, что внедряешься в мои мысли, ты смеешься!Улыбка исчезла с его лица.— Ты разучилась читать чужие мысли, чтобы сделать мне приятное?— Да, и, кстати, благодарна тебе за все, что мне это дало. А для тебя, оказывается, это просто шутка!— Но почему ты решила, что мне не нравятся твои способности?Элизабет непонимающе уставилась на него, и тогда Натан задал вопрос по-другому:— Разве я говорил тебе что-нибудь подобное?— Ты что, действительно не можешь вспомнить? Ты сказал, что не представляешь себе, как мой дедушка мог выносить подобные способности моей бабушки. Ты сказал, что не может быть ничего хуже, чем жена, которая умеет читать мысли своего мужа. «Никакой личной независимости! — сказал ты. — Постоянный контроль!»Глаза Хоксли сузились, а на его лице появилось задумчивое выражение.— Да, пожалуй, — наконец сказал он, — что-то подобное я припоминаю. Кстати, Элизабет, я надеюсь, ты не приняла всерьез мое сегодняшнее заявление? Дедушка выругал меня за то, что я не предупредил тебя заранее.— Боже, Натан, конечно, я поняла, что у тебя появился какой-то новый план. А то, что ты не поставил меня в известность, так к этому я давно привыкла. Ты всегда считал, что я не должна совать свой нос в твои дела. И нисколько не изменился.Хоксли провел рукой по мокрым волосам и расстроенно произнес:— А когда мы с тобой могли успеть поговорить по душам? Мы оказались в такой ситуации, когда нужно было действовать быстро, а когда я вернулся вчера вечером, ты уже спала.— Но теперь я здесь! — Элизабет выпрямилась и развела руками.Хоксли не торопился отвечать. Он явно пытался выиграть время, раздумывая, что ей можно рассказать. В конце концов он потянулся за своей одеждой.— Отвернись!Элизабет поспешно отвернулась и отошла к окну. Ей показалось, что одевается Натан очень долго. Наконец он произнес:— Подойди сюда, Элизабет.Когда она повернулась, то увидела, что он сидит перед камином и подкладывает поленья в огонь. Он предложил ей сесть на соседнее кресло, и сердце Элизабет часто-часто забилось — в ритм с путающимися мыслями. Действительно ли она хочет услышать все это? Волнуясь, Элизабет первая нарушила молчание.— Интересно было бы все-таки узнать, какова причина твоего сумасшедшего поступка?Элизабет было ясно, что ему не понравилась ее атака. Хоксли приподнял бровь в ответ на ее саркастический тон и улыбнулся.— Может быть, ты сама предложишь какой-нибудь более подходящий план? Мой, во всяком случае, таков: необходимо, чтобы нас считали давно помолвленными, так как у нас нет времени для всех этих светских ритуалов. Ведь мы встречались при недопустимых для леди обстоятельствах: я скомпрометировал тебя, придя к тебе в ту ночь… А теперь, когда все знают, что мы — жених и невеста, нам не страшны злые языки.— Ерунда! Той ночью между нами ничего не произошло, и я никому не скажу, что ты приходил.Хоксли улыбнулся, было видно, что сейчас он чрезвычайно доволен собой.— В таком случае, ты скомпрометировала меня сегодня ночью. Я мог бы позвать на помощь!— Ах, кто бы мог подумать, что ты до такой степени щепетилен!Он опять улыбнулся ей и сказал:— Ну, я еще кое-что могу предложить тебе в качестве объяснения. Ты должна быть рядом со мной в ближайшие дни, а появляться все время вместе в обществе могут только жених и невеста. И уж тогда я не потерплю, чтобы ты танцевала со всеми этими молодыми идиотами — твоими поклонниками!— С каких это пор правила высшего света диктуешь ты?! — воскликнула Элизабет, поднимаясь с кресла и чуть не угодив подолом пеньюара в огонь. — Мне следовало предугадать все это и не надеяться, что ты будешь обращаться со мной честно, Натан! Спокойной ночи!— Железная леди! — засмеялся он, протягивая руки, чтобы уберечь ее пеньюар от огня. — Она хочет правду!Элизабет строго посмотрела на его протянутые руки, и тогда Натан произнес с неожиданной серьезностью:— А что, если я люблю тебя и не хочу испытывать судьбу? Не хочу потерять тебя из-за какой-нибудь случайности?Элизабет вдруг так задрожала, что не могла вымолвить ни слова. Она всмотрелась в лицо Натана, ища подтверждения его словам. Может быть, он все еще шутит? Это было бы ужасно: ее самое сокровенное желание почти исполнилось, но все это могло оказаться обманом и никогда не стать реальностью.— Я не знаю, могу ли я тебе верить, Натан.Он глубоко вздохнул и поднялся.— Я знаю. — Он положил руки ей на плечи и поцеловал в лоб. — А теперь тебе пора возвращаться в свою спальню, пока нас здесь не обнаружили.Элизабет была разочарована. Если он действительно любит ее, то почему же не спорит, не убеждает ее в этом? И тут она кое-что вспомнила: она ведь пришла сюда потребовать, чтобы он освободил ее сны от своего присутствия.— Не спеши, Натан. Что мы все-таки будем делать с твоими снами? Я хочу, чтобы они прекратились.Хоксли нахмурился.— А ты можешь управлять своими снами, Элизабет? Я не думаю, что это вообще возможно. — Задумчивое выражение его лица сменила лукавая улыбка. — Во всяком случае, я никогда не пытался специально передавать свои мысли тебе.— Да, я думаю, ты не стал бы…Элизабет вдруг показалось, что он слишком легкомысленно относится к ее проклятому дару. Если он действительно не шутил… Да и в любом случае ему лучше знать все. Она высвободилась из его рук и прислонилась к двери.— Прежде чем ты приступишь к этому сумасшедшему проекту, ты должен кое-что узнать. У меня нет права говорить тебе это, но спроси своего дедушку, как к подобному дару относилась Виктория. И о тех трудностях, которые он приносит.Хоксли подошел к столику и взял ее подсвечник.— Еще какие-нибудь загадки, Элизабет? — Он недовольно передернул плечами. — Но, если ты этого хочешь, я спрошу его.Элизабет хотела взять у него подсвечник, но он открыл дверь, пропуская ее вперед.— Я провожу тебя.Натан довел ее до комнаты, а когда она легла в постель, заботливо укрыл ее одеялом и убрал завиток волос с ее щеки.— Может быть, потом я поухаживаю за тобой как положено, Элизабет. У нас пока все получается не по правилам, но зато потом… Ты даже не представляешь, как счастливо мы заживем! И со всеми трудностями мы будем бороться вместе, мой маленький тигренок! А теперь засыпай.
Весь день Хоксли вспоминал слова Элизабет о его бабушке. Они не только разбудили его любопытство, но и заставили как-то неуютно себя почувствовать. Еще больше его расстроило, что она так недоверчиво отнеслась к его признанию в любви. Только к вечеру Натану представилась возможность поговорить с дедушкой с глазу на глаз, и теперь он шел в библиотеку со смешанным чувством.Стоило Хоксли появиться в дверях, герцог сразу же набросился на него.— Что за идиотский поступок ты вчера совершил?! Никогда не думал, что увижу Элизабет почти в слезах после объявления ее твоей невестой! Я очень недоволен тобой.Натан улыбнулся деду:— Только не ты!— Что ты хочешь сказать, черт подери?!— Никогда не поверю, что ты решил, будто я пошутил! Если бы я не любил ее, дедушка, я никогда бы не позволил себе играть ее чувствами ради какого бы то ни было плана.— Самая странная романтическая чушь, какую я когда-либо слышал!— И не то еще услышите, сэр! Как хорошо, что с тобой я всегда могу говорить начистоту.— Дерзкий мальчишка!— Да, сэр. — И он перешел прямо к делу. — Мне нужен твой совет: как мне уговорить Элизабет?— Ты просто болван, если не можешь справиться с этим сам, мой мальчик.Хоксли огорченно кивнул:— Полагаю, в этом ты прав. Но дело в том, что Элизабет предложила мне спросить тебя, как относилась твоя жена к таким способностям, как у нее. А я никак не могу понять, при чем тут моя бабушка.— Мне кажется, Элизабет все драматизирует, мой мальчик. Ничего страшного в ее способностях нет. Нужно только перестать думать об этом постоянно.— Я слышал, что бабушка Элизабет тоже умела читать мысли?— Черт возьми, да это умели все женщины из их клана! Ты знаешь, что Джорджия была двоюродной сестрой моей Виктории. Когда я познакомился с ней, то просто не знал, куда деваться! А потом оказалось, что и сама Виктория умеет это делать — конечно, не в такой степени. Но главное — Виктория относилась к этому дару совсем по-другому: легко и весело. Кстати, это очень упростило мои ухаживания: я никогда не мог найти нужные слова, но она читала мои мысли, и мы прошли через все это очень удачно.Хоксли медленно опустился в кресло.— Боже мой, моя собственная бабушка обладала таким же даром, как Элизабет?!— Я всегда жалел, что ты его не унаследовал, Натан. Тогда бы вы с Элизабет больше подходили друг другу. С другой стороны, Виктория всегда говорила, что именно поэтому вы — идеальная пара.— О Господи, я был с Элизабет таким ослом! И это в то время, когда моя бабушка… Но неужели вы с бабушкой все это запланировали?— Под «всем этим», я думаю, ты понимаешь то, что ты влюбился в Элизабет?— Как я мог не влюбиться в нее, если вы, оказывается, составили целый план?— Я тут ни при чем, мой мальчик, я никогда не был романтиком. Это все Виктория, она и ее сестры! Они всегда затевали всякие такие штуки…Когда Хоксли немного оправился от потрясения, он сказал:— Элизабет говорила, что ты можешь объяснить, как это трудно — обладать таким даром.— Трудно? — герцог рассмеялся. — Это было вовсе не трудно для моей Виктории. Она всегда веселилась больше всех и передала мне это отношение к жизни. Вот и весь секрет, мой мальчик. — Он на минуту задумался и добавил: — Ты должен показать Элизабет светлую сторону ее дара, Натан. Она все еще видит его глазами испуганного ребенка.
Элизабет намеревалась встать пораньше, но проспала и проснулась в бешенстве. Продумав о Натане почти всю ночь, она поклялась выкинуть его из головы, пока Паук не будет пойман. В ужасе от того, что утро уже почти прошло, она очень быстро умылась и позвонила Салли, чтобы та помогла ей со множеством крючков на платье. Прошло несколько минут, но Салли так и не появилась. В нетерпении скорее наверстать потраченные на сон часы, Элизабет решила отправиться на поиски тети или Мэриан. Стоило ей высунуть голову за дверь, она услышала восторженное восклицание своей кузины:— Элизабет, погоди, сейчас ты все увидишь! Привезли наши платья! Я не могу поверить, что так быстро! Оакс говорит, что стоит упомянуть имя герцога Стэндбриджа, и все сбегаются, чтобы услужить ему. Я уже перемеряла все свои платья, и они просто восхитительны!Элизабет поняла, что ей нужна именно Мэриан. Ее радостное возбуждение было как раз тем, что могло прогнать все воспоминания об этой ночи. Она улыбнулась восторгу кузины и попыталась немного охладить ее пыл вопросом:— Ты говорила сегодня со своей мамой? Ее головная боль прошла?Мэриан нежно улыбнулась:— Да, и мы с ней уже навещали Мэтью. Он так галантен с мамой! Мне кажется, у нее должно было быть много детей: представляешь, она его уже любит!Сердце Элизабет тревожно сжалось при этих словах. Неужели Мэриан думает о Мэтью всего лишь как о брате?— Оакс, прикажи слугам немедленно принести сюда все до одной коробки Элизабет, — сказала Мэриан, когда камеристка появилась в дверях.Оакс, кажется, была уязвлена просьбой прислужить Элизабет. Она быстро повернулась и ушла с гордо поднятой головой и прямой спиной. Мэриан пожала плечами и вернулась к сестре.— Застегни мне платье, пожалуйста, — попросила Элизабет.— Ой, Элизабет, ну посиди пока на стуле! Сейчас принесут новые платья, и мне придется опять все расстегивать.Мэриан подошла к двери, чуть не приплясывая от радости, а Элизабет послушно опустилась на стул. Когда Оакс вернулась, они с Мэриан тут же начали распаковывать коробки.Элизабет с минуту смотрела на них и вдруг осознала, что не сможет получить удовольствие от этого момента в присутствии Оакс. Пришел тот день, который они с Мэриан ждали всю юность, на который строили столько планов! И она не хотела делить его ни с кем, кроме сестры.Поймав взгляд Мэриан, Элизабет многозначительно посмотрела на Оакс, а затем кивнула на дверь. Мэриан сразу все поняла и сказала:— Ты можешь идти, Оакс. Я сама помогу своей кузине.Очень удивленная ее решительным тоном, Оакс встала и бросила уничтожающий взгляд на Элизабет. Но Элизабет вовсе не хотелось сейчас ни с кем спорить, и она отвернулась, как будто ничего не заметила.Когда Оакс, подняв подбородок, удалилась, Элизабет прошептала Мэриан:— Она отправится прямо в свою комнату и немедленно напишет жалобу тете Сильвии!Мэриан с опаской посмотрела на дверь, нахмурилась на минутку, но потом пожала своими круглыми плечиками, улыбнулась и сказала:— Давай поиграем!После часа этих игр в переодевания Элизабет считала, что ее Мэриан — просто гений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27