— Он отвернулся к огню, и озорное выражение появилось на его лице. — Твой первый сезон в Лондоне обещает быть интересным. С нетерпением жду, когда он начнется.Теперь наступила ее очередь сказать свое слово. Элизабет давно ждала подходящего момента.— Я здесь не для того, чтобы появиться в свете. Мне слишком много лет, чтобы выступать в роли дебютантки. — Герцог перестал улыбаться, а она твердо продолжала: — Я приехала сюда с абсолютно другой целью. Моя кузина Мэриан не должна была оставаться в Пэкстоне: очень сомнительный молодой человек, обосновавшийся с матерью по-соседству, вскружил ей голову. И если он действительно представляет лондонский высший свет, то я переоценила Лондон.Герцог резко поднял голову:— Как имя этого негодяя?— Лорд Стэнли. Но у меня нет никаких сведений ни о его состоянии, ни о его семье.— Жеманный проходимец, который пишет стихи и пудрится?Элизабет кивнула и улыбнулась, несмотря на решимость быть серьезной во время разговора.— Его зовут Родни, я его прекрасно знаю. Единственный сын глупой матери. Всегда баловала его и наряжала, как попугая. Да он и говорит, как попугай! Встретил его как-то у леди Джерси на музыкальном вечере, пришлось слушать, как он читал какую-то ужасную оду. Уши едва не увяли от нее! — Он вздохнул, искренне переживая за Мэриан. — Люблю музыку, но ненавижу поэзию! Никогда больше там не появлялся, хотя и продолжаю здороваться.— Вы отчитали лорда Стэнли?— Не его. Леди Джерси. И не отчитал — просто теперь там не появляюсь.Элизабет не могла больше сдерживаться и расхохоталась. Герцог улыбнулся, польщенный, что его рассказ развеселил ее. «Как он похож на Натана!» — подумала Элизабет и, вздохнув, продолжала с серьезным видом:— Я была бы очень признательна, если бы вы послали леди Лоуден записку и сообщили ей, что мы останемся у вас. Боюсь, она умрет от злости, узнав, что Мэриан не будет жить у нее. Но эта женщина так терроризирует Юнис…— Я сделаю все, что смогу, но не позволю обижать твою тетку — эту добрейшую женщину. У леди Лоуден голос, как у торговки рыбой, а манеры, как у разносчика с улицы Бау. Скупая, копит каждый фартинг, хотя денег куры не клюют! Надо было бы послать ее воевать с французами: она бы давно с ними покончила, а мы сэкономили бы деньги на войне.Герцог резко поднялся и прошелся по толстому ковру, а потом открыл дверь и громовым голосом крикнул:— Марш!Слушая, как он распоряжается, чтобы его записка была немедленно доставлена леди Лоуден, Элизабет почувствовала, что совершенно обезоружена. Она всегда испытывала к герцогу особую привязанность, зная, как хорошо он относился к ее бабушке, хотя это было достаточно странно, учитывая…Хлопнула дверь, прервав ее мысли, и герцог вернулся в библиотеку. Элизабет в который раз поразило, как он похож на Хоксли.— Если ты собираешься сопровождать всюду Мэриан, тебе понадобятся платья, всякие ленты и прочее. Я распоряжусь о деньгах. Если их будет недостаточно, просто скажи любому продавцу, кто ты, и…— Очень любезно с вашей стороны, но у меня есть собственные средства. — Герцог выглядел растерянным, и Элизабет почувствовала истинное удовлетворение. — Я работала у доктора Камерона, как вам, видимо, сообщили в свое время. И он платил мне за это, доверяя самой распоряжаться своими средствами. Эти шотландцы такие прогрессивные люди!Элизабет ожидала неодобрения, но герцог удивил ее: изумленно взглянув ей в лицо, он протянул руку и нежно погладил ее по щеке. Голос его тоже звучал удивленно, но абсолютно серьезно:— Если ты потратишь хоть что-нибудь из заработанных тобой денег на эти глупые лондонские тряпки, я запру тебя в твоей комнате и заставлю читать умные книги, обучающие молодых людей слушаться взрослых. — Прежде чем она успела ответить, герцог пояснил: — Эти деньги пригодятся тебе на что-то более достойное. Но для того чтобы приглядывать за своей глупой маленькой кузиной, гардероб тебе необходим. Считай это униформой, как у солдата на поле битвы. Цена ужаснет тебя, поверь мне, а для моих сбережений это комариный укус. В любом случае, вы — единственные мои наследники, и в добавление к вашим приданым я перевел на твое имя достаточно денег, чтобы ты чувствовала себя независимой, выйдешь ты замуж или нет.У Элизабет голова шла кругом. Все это было для нее совершенно непривычно, ей показалось, что она попала в какой-то другой мир. Она встала и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Герцогу даже пришлось поддержать ее.— Ты устала, моя дорогая. У меня было к тебе несколько вопросов, как ты догадываешься, но мы успеем поговорить, когда ты отдохнешь. — Именно такого разговора Элизабет хотела меньше всего; должно быть, это отразилось на ее лице, потому что он добавил: — Через несколько дней, когда ты будешь готова. — Потом задумчиво посмотрел на нее и пробормотал: — А ведь ты похожа не только на свою мать. Ты напоминаешь мне мою Викторию…Удивленная, она переспросила:— Вашу жену?— Да. У тебя такое же чувство юмора, та же жизнерадостность, заинтересованность, с которой она относилась ко всему происходящему. Она говорила, что любит меня слишком сильно, чтобы позволить мне огорчаться. Что единственная цель ее жизни — сделать меня счастливым…Элизабет была изумлена: ей никогда не приходило в голову, что ее могут считать жизнерадостной.— Это в твоих глазах, — сказал герцог, как будто тоже умел читать чужие мысли. — Ты думаешь, что должна быть серьезной, вот и носишься повсюду, хватаясь за серьезные дела. А внутри, в душе у тебя все кипит! Тебе хочется вырваться из тисков, в которые ты сама себя загнала, и радоваться жизни. Так сделай это! Я уверен: Виктория полюбила бы тебя и хотела бы, чтобы ты тоже была счастлива. — Шутливым жестом он растрепал ей волосы. — Итак, с сегодняшнего дня ты начинаешь учиться развлекаться! И не останавливайся, пока не поймешь, как это делается.Элизабет была тронута до глубины души. Только представить, что герцог сравнил ее со своей обожаемой женой! Как, оказывается, сильно дедушка любит ее, несмотря на…Герцог прервал ее размышления, резко сменив тему разговора.— Я поручил Натану одно очень ответственное дело. Пора дать прикурить этому так называемому императору Наполеону! Мальчик — отличный солдат, пусть проветрит лошадей на войне. — Он старался скрыть, как тяжела была для него эта тема: ведь Хоксли был его самым любимым внуком. — Видишь ли, мы попали в несколько затруднительное положение, последние годы было много неприятностей… Но, надеюсь, Натан скоро все исправит. — Герцог помолчал, потом решительно сказал: — Это связано с твоим будущим, Элизабет. Бог даст, все закончится хорошо.Элизабет ничего не могла понять. Она открыла было рот, чтобы о чем-то спросить, но герцог крепко обнял ее за плечи.— Я догадываюсь, что мальчик вел себя с тобой слишком грубо. Он не понимает, что надо такой девушке, как ты. Я, наверное, взвалил на него слишком много обязанностей, когда он был еще очень молод. И сейчас он стал таким серьезным, что мне иногда хочется надрать ему уши! Но у него доброе сердце, и, когда он вернется, мы все вместе обсудим и найдем выход из тупика.
Элизабет раздвинула пошире портьеры в своей комнате и залюбовалась видом из окна. Как и предсказывал герцог, выглянуло солнышко, которое согрело ее душу и тело. Она пила горячий шоколад из изящной чашки и смотрела на утреннее пробуждение Лондона, прислушиваясь к хору голосов торговцев, наперебой предлагавших свой товар. Цветы, свежее молоко, горячие бобы…— Элизабет!На какое-то мгновение ей показалось, что это Хоксли: голос герцога был очень похож на голос внука. Что это ему не спится? Она думала, что лондонцы спят до полудня.Элизабет открыла дверь в тот момент, когда он поднял руку, чтобы постучаться.— Да, ваша светлость?— Ради Бога, Элизабет, не называй меня так! Я же просил называть меня дедушкой. — Этим утром герцог выглядел как мальчишка, приготовившийся к драке. — Идем скорее, сделай что-нибудь с этой женщиной в гостиной! Она заткнула рот Маршу… Я и не знал, что доживу когда-нибудь до такого позора!Дверь в комнату Юнис немного приоткрылась, и та выглянула в коридор. Герцог поспешил к ней.— Совершенно не нужно волноваться, дорогая! Мы справимся сами.Юнис и Элизабет переглянулись, пытаясь понять, что случилось.— Леди Лоуден! — прошептал герцог. Юнис попятилась в свою комнату, но он поймал ее за руку и уже обычным голосом галантно произнес: — Просто понадобился совет вашей племянницы, как справиться с львицей-людоедкой.Юнис сразу приободрилась и даже улыбнулась ему. В это время из своей комнаты появилась Мэриан, привлеченная их голосами.— Что случилось, мама?— Приехала тетя Сильвия! — почему-то шепотом ответила Юнис. — Она в гостиной.— Но это же замечательно! Прямо не дождусь, когда ее увижу!Мэриан полетела через верхний холл в сторону лестницы, Элизабет шла следом, гораздо менее воодушевленная.— Ну, что же, тогда решено! — объявил герцог с радостью, которой на самом деле никто из них не испытывал, и крепко взял под руку Юнис. — Мы встретим ее все вместе! Пойдемте потихоньку за вашей безумной дочерью и моей бесстрашной Элизабет и посмотрим, удастся ли нам остаться в живых.Элизабет вошла в гостиную, все еще улыбаясь словам герцога. Леди Лоуден и Мэриан сидели рядом на кушетке, о чем-то оживленно беседуя. Обе подняли головы, когда она вошла, приветствуя ее почти одинаковым выражением лица. Это было не то чтобы презрение или отвращение, скорее — вежливое неприятие.Когда все обменялись любезностями и Элизабет села на стул рядом с ними, она мысленно проверила свой утренний туалет и решила, что, кажется, ни одна деталь не должна бы оскорбить их чувства. Но справиться со своими пышными рыжими волосами, а также с веснушками, которые летом становятся еще заметнее, она не могла, какие бы меры предосторожности ни принимала. Впрочем, эти дамы знали о ее недостатках давным-давно.В комнату вошли герцог и Юнис; глаза Сильвии Лоуден сузились, когда она увидела руку сестры на руке герцога. Она моргнула, как бы не заметив эту маленькую подробность, и поднялась, чтобы приветствовать их. Вежливо поцеловав воздух у щеки своей сестры, Сильвия в отместку рассадила присутствующих как ей хотелось, причем сама села спиной к герцогу, а Юнис оказалась отрезанной от остальных.— Итак, сестра, что это за слухи, будто вы не собираетесь жить у меня?Юнис крепко сжала руки, лежащие на коленях.— Элизабет не может оставаться здесь одна, Сильвия, и мы…Взгляд Сильвии метнулся в сторону Элизабет, ее ноздри задрожали, и на этот раз на лице проступило нескрываемое презрение. Однако, когда она заговорила, голос звучал достаточно любезно, чтобы ее не могли обвинить в нарушении приличий.— Как это на тебя похоже, моя дорогая! Пожертвовать собой, чтобы помочь своей маленькой племяннице… — Она схватила Юнис за руки, притянула ее к себе, словно куклу, и усадила рядом на кушетку. — Думаю, ты продолжаешь считать ее ребенком, каким она была, когда оставила дом и уехала в Шотландию.Голос Сильвии зазвучал громче, что, очевидно, соответствовало чувствам, которые двигали ею:— А я считаю, что ты должна ставить интересы собственной дочери выше ностальгического обожания, которое испытываешь к ребенку брата! Мэриан — невинная девушка и нуждается в наставничестве близкого человека, знакомого со всеми ловушками лондонского света. В то время, как наша дорогая Элизабет уже многое повидала в своей жизни… — Ее голос стал еще громче. — Очень многое, судя по тому, что я слышала! Боже, если их увидят вместе, то подумают, что и Мэриан такая же…Заметив выражение ужаса на лице Юнис, она замолчала, оказавшись на грани оскорбления родственницы герцога в его собственном доме.Элизабет оглянулась, пытаясь понять, почему поток ответных проклятий герцога не сотрясает комнату. Но он продолжал спокойно стоять, внимательно наблюдая за тем, что происходит. На его лице было заметно даже некоторое разочарование, что эта женщина остановилась на полуслове.Элизабет вспомнила, что у Хоксли было точно такое же выражение лица, когда он, словно клещами, вытягивал из нее рассказ о ее сне. Так, значит, и в этом они похожи! Несомненно, у герцога была какая-то цель; он не желал действовать, пока не найдет ответа на какой-то вопрос. Как жаль, что леди Лоуден прикусила язык раньше, чем он нашел этот ответ!«А ведь ей бы не поздоровилось, если бы он нанес ответный удар! — размышляла Элизабет. — Она могла бы обнаружить себя в темнице, закованной в цепи, или очнуться на корме корабля, направляющегося в далекие страны…»Леди Лоуден пришла в себя так быстро, что Элизабет удивилась.— У нас будет время обсудить это позже, дорогая Юнис. А сейчас впереди целый день. Одежда Мэриан совсем вышла из моды, несмотря на старания Оакс помочь ей быть на уровне.Элизабет мысленно покачала головой, внезапно поняв, какая именно деталь ускользала от герцога. Оакс, по всей видимости, посылала леди Лоуден свои собственные сообщения, описывая неприличное, на ее взгляд, поведение Элизабет в Шотландии. И Сильвия решила, что эта информация повредит репутации Мэриан, не говоря уже о ее собственной, даже несмотря на родственные связи Элизабет с герцогом.Леди Лоуден встала, повернувшись к герцогу.— Ваша светлость, сможем ли мы иметь удовольствие от компании вашей подопечной, или она не любит ходить по магазинам?Элизабет с мольбой взглянула на него, но он улыбался, как будто леди Лоуден оказала ему великую честь.— Вот именно, дорогая леди Лоуден! Вы сами знаете, что в Шотландии мода не поспевает за последними веяниями и Элизабет будет чрезвычайно благодарна за ваши бесценные советы.Ах, старый негодник! Как он может так поступать с ней?! Смотрит на них со счастливым выражением лица, как какой-то сельский блаженный! «Он заплатит за эту подлость! — подумала Элизабет. — Только я придумаю, как ему отомстить…».
Случай представился в середине одного из самых бестолковых дней, которые она когда-либо переживала.Если бы ей больше никогда не удалось побывать на Бонд-стрит, она только бы перекрестилась. Кому нужна вся эта одежда, трудно даже себе представить! Элизабет была больше по душе строгость шотландских женщин, а сама она носила закрытые практичные платья. Здесь же, вероятно, было принято переодеваться всякий раз, когда просто меняешь направление движения. Утренние платья, дневные платья, костюмы для верховой езды, бальные платья — на все случаи жизни нужны были соответствующее платье и туфли, специально подобранные к нему. Обход магазинов продолжался бесконечно. Единственное, что спасало Элизабет, — леди Лоуден мало обращала на нее внимания, охваченная лихорадкой составления гардероба Мериан.С открытым от изумления ртом Элизабет смотрела, как продавец выкладывает на прилавок шокирующие ее новинки — шелковые панталоны, — и даже машинально согласилась заказать несколько штук. В этот момент она услышала знакомый голос.— Элизабет Вайднер, неужели это ты?! Последний раз я видела тебя вместе с Дугласом и Маргарет, и ты казалась счастливой в их компании! Почему ты уехала?Элизабет подняла голову и увидела человека, которому всегда была рада.— Элеонора Камерон! Или мне уже надо называть тебя леди Бартон? Ведь ты теперь замужняя дама…Она быстро представила женщин друг другу, заметив некоторое замешательство на лице леди Лоуден. Можно было подумать, что она не может вспомнить, кто эта дама, но Элизабет прекрасно поняла, в чем дело.Хотя мать Элеоноры была дочерью виконта, отец ее, старый доктор Камерон, в свое время удалился от общества, занявшись медициной. Брат Элеоноры не только пошел по стопам своего отца, но и перебрался в Шотландию. Да, с точки зрения леди Лоуден, семейка была определенно подозрительная! Проблема состояла в том, что Элеонора недавно вышла замуж за графа, а это автоматически вернуло ее в самый центр светского общества.«Несчастная леди Лоуден, помешанная на чистоте крови! — подумала Элизабет. — Ей бы заняться разведением чистопородных лошадей…»Как только Мэриан и леди Лоуден вновь занялись нарядами, Элеонора Бартон сказала:— Элизабет, я знаю, что приглашение немного запоздало, но мы устраиваем сегодня вечером небольшой бал-маскарад. Не сможешь ли ты освободиться от других обязательств и приехать к нам?Воображение Элизабет разыгралось. Маскарад! Она никогда не была ни на одном из них и с удовольствием готова была принять приглашение своей подруги. Ни у Мэриан, ни у Юнис не было никаких планов на вечер, поэтому она ничего им не испортит. Более того, разве сам герцог не велел ей «развлекаться»?Элеонора с воодушевлением предложила найти для Элизабет подходящий наряд среди собственных вещей, а Элизабет вспомнила о решении отплатить герцогу за его утреннюю проделку. Они быстро обо всем договорились, и Элизабет извинилась перед своими спутницами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Элизабет раздвинула пошире портьеры в своей комнате и залюбовалась видом из окна. Как и предсказывал герцог, выглянуло солнышко, которое согрело ее душу и тело. Она пила горячий шоколад из изящной чашки и смотрела на утреннее пробуждение Лондона, прислушиваясь к хору голосов торговцев, наперебой предлагавших свой товар. Цветы, свежее молоко, горячие бобы…— Элизабет!На какое-то мгновение ей показалось, что это Хоксли: голос герцога был очень похож на голос внука. Что это ему не спится? Она думала, что лондонцы спят до полудня.Элизабет открыла дверь в тот момент, когда он поднял руку, чтобы постучаться.— Да, ваша светлость?— Ради Бога, Элизабет, не называй меня так! Я же просил называть меня дедушкой. — Этим утром герцог выглядел как мальчишка, приготовившийся к драке. — Идем скорее, сделай что-нибудь с этой женщиной в гостиной! Она заткнула рот Маршу… Я и не знал, что доживу когда-нибудь до такого позора!Дверь в комнату Юнис немного приоткрылась, и та выглянула в коридор. Герцог поспешил к ней.— Совершенно не нужно волноваться, дорогая! Мы справимся сами.Юнис и Элизабет переглянулись, пытаясь понять, что случилось.— Леди Лоуден! — прошептал герцог. Юнис попятилась в свою комнату, но он поймал ее за руку и уже обычным голосом галантно произнес: — Просто понадобился совет вашей племянницы, как справиться с львицей-людоедкой.Юнис сразу приободрилась и даже улыбнулась ему. В это время из своей комнаты появилась Мэриан, привлеченная их голосами.— Что случилось, мама?— Приехала тетя Сильвия! — почему-то шепотом ответила Юнис. — Она в гостиной.— Но это же замечательно! Прямо не дождусь, когда ее увижу!Мэриан полетела через верхний холл в сторону лестницы, Элизабет шла следом, гораздо менее воодушевленная.— Ну, что же, тогда решено! — объявил герцог с радостью, которой на самом деле никто из них не испытывал, и крепко взял под руку Юнис. — Мы встретим ее все вместе! Пойдемте потихоньку за вашей безумной дочерью и моей бесстрашной Элизабет и посмотрим, удастся ли нам остаться в живых.Элизабет вошла в гостиную, все еще улыбаясь словам герцога. Леди Лоуден и Мэриан сидели рядом на кушетке, о чем-то оживленно беседуя. Обе подняли головы, когда она вошла, приветствуя ее почти одинаковым выражением лица. Это было не то чтобы презрение или отвращение, скорее — вежливое неприятие.Когда все обменялись любезностями и Элизабет села на стул рядом с ними, она мысленно проверила свой утренний туалет и решила, что, кажется, ни одна деталь не должна бы оскорбить их чувства. Но справиться со своими пышными рыжими волосами, а также с веснушками, которые летом становятся еще заметнее, она не могла, какие бы меры предосторожности ни принимала. Впрочем, эти дамы знали о ее недостатках давным-давно.В комнату вошли герцог и Юнис; глаза Сильвии Лоуден сузились, когда она увидела руку сестры на руке герцога. Она моргнула, как бы не заметив эту маленькую подробность, и поднялась, чтобы приветствовать их. Вежливо поцеловав воздух у щеки своей сестры, Сильвия в отместку рассадила присутствующих как ей хотелось, причем сама села спиной к герцогу, а Юнис оказалась отрезанной от остальных.— Итак, сестра, что это за слухи, будто вы не собираетесь жить у меня?Юнис крепко сжала руки, лежащие на коленях.— Элизабет не может оставаться здесь одна, Сильвия, и мы…Взгляд Сильвии метнулся в сторону Элизабет, ее ноздри задрожали, и на этот раз на лице проступило нескрываемое презрение. Однако, когда она заговорила, голос звучал достаточно любезно, чтобы ее не могли обвинить в нарушении приличий.— Как это на тебя похоже, моя дорогая! Пожертвовать собой, чтобы помочь своей маленькой племяннице… — Она схватила Юнис за руки, притянула ее к себе, словно куклу, и усадила рядом на кушетку. — Думаю, ты продолжаешь считать ее ребенком, каким она была, когда оставила дом и уехала в Шотландию.Голос Сильвии зазвучал громче, что, очевидно, соответствовало чувствам, которые двигали ею:— А я считаю, что ты должна ставить интересы собственной дочери выше ностальгического обожания, которое испытываешь к ребенку брата! Мэриан — невинная девушка и нуждается в наставничестве близкого человека, знакомого со всеми ловушками лондонского света. В то время, как наша дорогая Элизабет уже многое повидала в своей жизни… — Ее голос стал еще громче. — Очень многое, судя по тому, что я слышала! Боже, если их увидят вместе, то подумают, что и Мэриан такая же…Заметив выражение ужаса на лице Юнис, она замолчала, оказавшись на грани оскорбления родственницы герцога в его собственном доме.Элизабет оглянулась, пытаясь понять, почему поток ответных проклятий герцога не сотрясает комнату. Но он продолжал спокойно стоять, внимательно наблюдая за тем, что происходит. На его лице было заметно даже некоторое разочарование, что эта женщина остановилась на полуслове.Элизабет вспомнила, что у Хоксли было точно такое же выражение лица, когда он, словно клещами, вытягивал из нее рассказ о ее сне. Так, значит, и в этом они похожи! Несомненно, у герцога была какая-то цель; он не желал действовать, пока не найдет ответа на какой-то вопрос. Как жаль, что леди Лоуден прикусила язык раньше, чем он нашел этот ответ!«А ведь ей бы не поздоровилось, если бы он нанес ответный удар! — размышляла Элизабет. — Она могла бы обнаружить себя в темнице, закованной в цепи, или очнуться на корме корабля, направляющегося в далекие страны…»Леди Лоуден пришла в себя так быстро, что Элизабет удивилась.— У нас будет время обсудить это позже, дорогая Юнис. А сейчас впереди целый день. Одежда Мэриан совсем вышла из моды, несмотря на старания Оакс помочь ей быть на уровне.Элизабет мысленно покачала головой, внезапно поняв, какая именно деталь ускользала от герцога. Оакс, по всей видимости, посылала леди Лоуден свои собственные сообщения, описывая неприличное, на ее взгляд, поведение Элизабет в Шотландии. И Сильвия решила, что эта информация повредит репутации Мэриан, не говоря уже о ее собственной, даже несмотря на родственные связи Элизабет с герцогом.Леди Лоуден встала, повернувшись к герцогу.— Ваша светлость, сможем ли мы иметь удовольствие от компании вашей подопечной, или она не любит ходить по магазинам?Элизабет с мольбой взглянула на него, но он улыбался, как будто леди Лоуден оказала ему великую честь.— Вот именно, дорогая леди Лоуден! Вы сами знаете, что в Шотландии мода не поспевает за последними веяниями и Элизабет будет чрезвычайно благодарна за ваши бесценные советы.Ах, старый негодник! Как он может так поступать с ней?! Смотрит на них со счастливым выражением лица, как какой-то сельский блаженный! «Он заплатит за эту подлость! — подумала Элизабет. — Только я придумаю, как ему отомстить…».
Случай представился в середине одного из самых бестолковых дней, которые она когда-либо переживала.Если бы ей больше никогда не удалось побывать на Бонд-стрит, она только бы перекрестилась. Кому нужна вся эта одежда, трудно даже себе представить! Элизабет была больше по душе строгость шотландских женщин, а сама она носила закрытые практичные платья. Здесь же, вероятно, было принято переодеваться всякий раз, когда просто меняешь направление движения. Утренние платья, дневные платья, костюмы для верховой езды, бальные платья — на все случаи жизни нужны были соответствующее платье и туфли, специально подобранные к нему. Обход магазинов продолжался бесконечно. Единственное, что спасало Элизабет, — леди Лоуден мало обращала на нее внимания, охваченная лихорадкой составления гардероба Мериан.С открытым от изумления ртом Элизабет смотрела, как продавец выкладывает на прилавок шокирующие ее новинки — шелковые панталоны, — и даже машинально согласилась заказать несколько штук. В этот момент она услышала знакомый голос.— Элизабет Вайднер, неужели это ты?! Последний раз я видела тебя вместе с Дугласом и Маргарет, и ты казалась счастливой в их компании! Почему ты уехала?Элизабет подняла голову и увидела человека, которому всегда была рада.— Элеонора Камерон! Или мне уже надо называть тебя леди Бартон? Ведь ты теперь замужняя дама…Она быстро представила женщин друг другу, заметив некоторое замешательство на лице леди Лоуден. Можно было подумать, что она не может вспомнить, кто эта дама, но Элизабет прекрасно поняла, в чем дело.Хотя мать Элеоноры была дочерью виконта, отец ее, старый доктор Камерон, в свое время удалился от общества, занявшись медициной. Брат Элеоноры не только пошел по стопам своего отца, но и перебрался в Шотландию. Да, с точки зрения леди Лоуден, семейка была определенно подозрительная! Проблема состояла в том, что Элеонора недавно вышла замуж за графа, а это автоматически вернуло ее в самый центр светского общества.«Несчастная леди Лоуден, помешанная на чистоте крови! — подумала Элизабет. — Ей бы заняться разведением чистопородных лошадей…»Как только Мэриан и леди Лоуден вновь занялись нарядами, Элеонора Бартон сказала:— Элизабет, я знаю, что приглашение немного запоздало, но мы устраиваем сегодня вечером небольшой бал-маскарад. Не сможешь ли ты освободиться от других обязательств и приехать к нам?Воображение Элизабет разыгралось. Маскарад! Она никогда не была ни на одном из них и с удовольствием готова была принять приглашение своей подруги. Ни у Мэриан, ни у Юнис не было никаких планов на вечер, поэтому она ничего им не испортит. Более того, разве сам герцог не велел ей «развлекаться»?Элеонора с воодушевлением предложила найти для Элизабет подходящий наряд среди собственных вещей, а Элизабет вспомнила о решении отплатить герцогу за его утреннюю проделку. Они быстро обо всем договорились, и Элизабет извинилась перед своими спутницами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27