взгляд его оставался странно серьезным.— Я должен попросить тебя, Элизабет, об одной очень важной вещи. Дай нам три дня. Мы уже послали наших людей наблюдать за всеми подозреваемыми. Если мы будем действовать быстро, мы должны найти его без твоей помощи.Увидев, что ее лицо приобрело упрямое выражение, Хоксли сформулировал свою просьбу по-другому:— Дай нам три дня, Элизабет. Если за это время мы ничего не добьемся, мы тебя позовем.Она была непреклонна, и тогда он прибегнул к последней уловке:— Кроме всего прочего, тебе нужна одежда! Возьми с собой Тарра для охраны и купи себе все, что захочешь. Пошли мне счет и не думай о цене, — он посмотрел на ее старенькое платье, как будто увидел его в первый раз. — Пойди к лучшей модистке вместе с леди Лоуден.Элизабет обиженно молчала, и Натан в отчаянии воскликнул:— И бери уроки танцев!Она собралась высказать ему все, что думает о его дерзком поведении, но внезапно раздался чей-то душераздирающий крик и прервал ее на полуслове. Глава тринадцатая Вулфи выбежал из комнаты раньше, чем Элизабет успела встать со стула. Хоксли схватил ее за руку, и они последовали за ним.Элизабет мчалась в сторону комнаты Мэриан, но по дороге осознала, что крик, скорее всего, донесся из библиотеки. И действительно: Мэриан в оцепенении застыла на пороге, с ужасом глядя на молодого человека, который в нерешительности стоял перед ней. Всюду хлопали двери, Юнис с озабоченным лицом спешила вниз по лестнице. Хоксли первым радостно подбежал к вошедшему.— Мэтью! Как здорово, что ты снова дома, старина! Но можно ли так пугать свою невесту: она просто в шоке от твоего внезапного появления живым и невредимым после всех ее волнений! Ты должен был послать ей весточку, что едешь домой.Юнис тоже поспешила загладить неловкость от поведения дочери:— Мэтью, как я рада снова видеть вас! Я благодарю Бога, что вы вернулись целым в невредимым!Элизабет единственная сразу оценила ситуацию. Мэтью выглядел очень плохо. Он тяжело опирался на трость, так как едва мог стоять на ногах. Его лоб был в испарине, лицо приобрело землистый оттенок, на щеках горели алые пятна. Поношенный синий мундир девятого драгунского полка свободно болтался на его худых плечах, а манжеты были такого же цвета, как сапоги. Светлые волосы Мэтью — давнишняя мечта Мэриан — неровными прядями лежала на плечах.И все-таки это не давало повода его невесте кричать так, будто она увидела привидение.— Мэриан! — прошептала Элизабет. — Я поколочу тебя, глупая девчонка, если ты сейчас же не поприветствуешь его как следует! Не смей обижать этого молодого человека! Разве ты не понимаешь, что он спешил увидеть тебя, хотя на самом деле ему нужно лежать в постели?!Она подтолкнула Мэриан вперед, и та наконец пришла в себя. Голос Мэриан немного дрожал, но улыбнулась она очень нежно, как будто репетировала эту улыбку перед зеркалом много лет.— Добро пожаловать домой, дорогой! Пожалуйста, прости меня за мое глупое поведение, но я, очевидно, слишком чувствительна.Мэриан протянула ему руку для поцелуя, но замерла в нерешительности, сообразив, что он просто упадет, если не будет опираться обеими руками на трость. Элизабет с тревогой наблюдала за этой сценой и с облегчением вздохнула, когда Мэриан преодолела себя и поцеловала Мэтью в щеку.Хоксли представил другу Элизабет и Вулфи, и Элизабет решила, что Мэтью прекрасно подходит ее кузине: он смотрел на Мэриан с такой любовью и не потерял присутствия духа от того, по меньшей мере, странного приема, который оказала ему невеста. Было ясно, что ее извинения не обманули его.Глядя на Мэтью, Элизабет внезапно поняла, что явилось истинной причиной назначения Оакс в качестве камеристки к Мэриан. Конечно, леди Лоуден прислала ее вовсе не для того, чтобы она обучала Мэриан хорошим манерам. Задачей Оакс было убедить Мэриан, что Мэтью ей не пара.Лучше бы уж Мэриан сразу отказала Мэтью, если ей так важно одобрение леди Лоуден. Однако она этого не сделала. Может быть, тогда она любила его? Теперь же, после его двухлетнего отсутствия и постоянных увещеваний Оакс, было очевидно, что Мэриан уже не так уверена в своей любви к Мэтью. Теперь она нежно привязана к лорду Стэнли! Размышляя о сегодняшнем поведении Мэриан, Элизабет пришла к выводу, что Оакс выполнила свою работу даже слишком хорошо.Впрочем, размышлять было некогда. Элизабет встревоженно взглянула на Мэтью. Его нужно немедленно уложить в постель! Бедный молодой человек! Сможет ли он в таком состоянии бороться со столь могущественными противниками, как Оакс и леди Лоуден, которые, безусловно, считают, что простой солдат не стоит их Мэриан?В этот момент Мэтью неожиданно пошатнулся и рухнул на пол.Мэриан вскрикнула и упала на колени рядом с женихом, осторожно прикоснувшись к его плечу, словно пытаясь разбудить. Элизабет присела с другой стороны, чтобы осмотреть юношу. Юнис тихо плакала, а Хоксли послал за Маршем.Горячо молясь о скорейшем приезде доктора Камерона, Элизабет обнаружила, что сбылись ее худшие опасения: лоб Мэтью был горячим. Марш пришел очень быстро, сразу оценил ситуацию и начал раздавать указания. Элизабет была восхищена выдержкой и спокойствием дворецкого. Да и его отношение к ней самой явно переменилось: Марш помнил все, что она сделала для герцога.Горничные и слуги были посланы за чистыми полотенцами, бинтами и горячей водой, Юнис предложила принести медицинский чемоданчик, а Мэриан гладила своего жениха по голове, словно пытаясь успокоить его. Заметив это, Элизабет подумала, что для Мэтью еще не все потеряно.Когда спальня Мэтью была готова, Хоксли и Вулфи отнесли его наверх и положили в постель. Юнис деликатно увела Мэриан из комнаты, Вулфи извинился и тоже ушел. Хоксли остался по просьбе Элизабет. Она сразу же сделала Мэтью холодный компресс, чтобы снять жар, с благодарностью вспоминая шотландских докторов, которые были сторонниками ледовых ванночек. Она попросила Хоксли подержать компресс на лбу Мэтью, а сама принялась искать источник его страданий.Почти сразу Элизабет обнаружила опухоль на ноге, а рядом — входное отверстие от пули. Она понимала, что эта опухоль угрожает жизни Мэтью, но таких операций она никогда не делала. Как же ей быть до прихода доктора Камерона?!К тому же Элизабет вспомнила, что давно не навещала герцога. Ей показалось, что прошло много часов с того момента, когда она радостно спускалась по лестнице. Элизабет запаниковала и тут же почувствовала руку Хоксли на своих плечах.Какое счастье, что он рядом! Но откуда Натан мог узнать, как она себя чувствует сейчас?Элизабет было трудно разобраться в своих ощущениях. Она испытывала одновременно изумление и облегчение, а главное — благодарность за то, что он не оставил ее одну. Закрыв глаза, Элизабет позволила себе на мгновение прислониться к Натану, чтобы поддержать покидающие ее силы.Потом они работали вместе, стараясь сделать все, чтобы Мэтью не стало хуже. И лишь убедившись, что он заснул беспокойным сном, Элизабет и Натан отправились в комнату герцога, встретив на лестнице доктора Камерона, который только что приехал навестить своего старого друга и пациента.Глаза доктора засияли при виде сидящей в кресле Юнис. Он всегда симпатизировал этой миловидной женщине. После взаимных приветствии доктор внимательно посмотрел на герцога, укрытого огромным одеялом.— Марш говорит, что вчера вечером на площади ты повстречался со своим заклятым врагом, старина? Судя по расположению бинтов, этому парню не понравилось, как ты завязал свой галстук.Герцог улыбнулся доктору, но ничего не ответил, и это не понравилось Камерону.— Ему дали несколько капель успокоительного, но это было еще до рассвета. Возможно, он опять чувствует боль, — сказала Юнис. — Но, вы же знаете, герцог ни за что не признается!— Да, позаботьтесь, пожалуйста, об этом, миссис Вайднер. Нашему больному незачем испытывать лишние страдания.Герцог послушно выпил успокоительное, а доктор Камерон сел у изголовья кровати и начал осмотр.— Совершенно естественно, что ты плохо себя чувствуешь, Стэндбридж, — сказал доктор, нахмурившись при виде зашитой раны. — Кстати, если бы я не знал, что мой сын сейчас дома, готов был бы поклясться, что это его работа. Кто зашивал рану?Хоксли кивнул на Элизабет и сказал:— Вы помните мисс Вайднер?Глаза доктора просияли.— А! Я должен был догадаться! Прекрасная юная леди, мы встречались с вами в Шотландии. Никогда не видел человека, который так тянулся бы к знаниям. Сидит за книгами от рассвета до заката!Он улыбнулся ей, а Элизабет смущенно покачала головой.Сняв повязку с руки герцога, доктор Камерон спросил:— Было сильное кровотечение?— Да, одно время очень сильное, — ответила Элизабет.— Пульсирующее?— Да.Накладывая новую повязку, доктор обратился к Хоксли:— Купи-ка девушке новую шляпку, мой мальчик. Хотя ей, пожалуй, больше пришелся бы по душе билет в библиотеку. Если бы она вовремя не зашила эту рану, мы бы не улыбались сегодня утром. — Заметив тревогу в глазах Элизабет, он поспешил ее успокоить: — Не волнуйтесь, дитя мое, с ним все будет в порядке. Расскажите лучше, понравилось ли вам в Лондоне. Моя дочь рассказала мне, что вчера на балу молодые люди так и крутились вокруг вас. Прямо как в Шотландии — я помню, сколько цветов приносили вам в дом.Элизабет вспыхнула и поспешила сменить тему.— У герцога сильно болела голова, доктор Камерон. Он очень плохо спал, хотя ему постоянно давали успокоительное.Доктор осторожно приподнял голову герцога и осмотрел ее.— Это естественно: он ведь ударился головой, когда упал. А как твое зрение, Стэндбридж? Ты хорошо видишь предметы?— Нормально, пока не начинаю считать твои подбородки, Камерон, — улыбнулся герцог.Доктор расхохотался, и Хоксли с облегчением увидел, что Элизабет наконец расслабилась и присоединилась к общему веселью.«Какой потрясающей женщиной она стала! — подумал Хоксли. — Гордая, сильная, никому не уступит…» Она ему очень нравилась, и если бы он мог более, успешно сопротивляться неукротимому желанию соблазнить ее, возможно, они вновь стали бы друзьями, как когда-то в Пэкстоне.Натан чувствовал, что Элизабет очень беспокоит состояние Мэтью, но она не решается заговорить о нем, пока не удостоверится, что с герцогом все хорошо. Он решил помочь ей и сказал Камерону:— У нас есть еще один пациент, которому необходима ваша помощь, доктор. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посмотрели его.Он увидел, как благодарно засияли глаза Элизабет, когда доктор уверил их, что будет готов через минуту.И правда, доктор скоро пришел к Мэтью, который был в забытьи и даже не пошевелился, когда они вошли.— Может быть, его разбудить? — спросил Хоксли.— Обязательно, обязательно!Доктор Камерон решительно направился к окну и раздвинул шторы. Со стороны кровати раздался стон, но доктор не обратил на это внимания, распахнул окно, впустив в комнату свежий весенний воздух и солнечный свет, и присел на край кровати.— Ну-ну, сынок, я доктор Камерон. Давай посмотрим на твои раны.Он откинул одеяло, но Мэтью постарался отодвинуть свою ногу подальше от рук доктора со словами:— Хоксли, если ты ценишь нашу дружбу, пожалуйста, уведи этого человека.Доктор понимающе кивнул:— Так-так. Конечно, ты вправе распоряжаться своими ногами, мой мальчик. Но я тебе скажу, что никогда еще никому не ампутировал ни ногу, ни руку. Не знаю, почему так получалось, но это правда. Я просто хочу посмотреть, почему у тебя такой жар.Мэтью вопросительно взглянул на Хоксли и, увидев его утвердительный кивок, глубоко вздохнул и сказал:— Да что уж там, смотрите.Доктор Камерон начал осматривать ногу Мэтью, аккуратно надавливая на разные участки и следя за выражением его лица.— Ага, вот оно что! — доктор посмотрел на Элизабет. — Взгляните-ка на это, девочка моя. Что вы об этом думаете?Мэтью, казалось, только теперь осознал, что Элизабет не только была все это время в комнате, но и собиралась осматривать его. В его глазах отразился такой ужас, что Хоксли не мог более сохранять спокойное выражение лица. Он повернулся к Элизабет, чтобы скрыть смех, и пробормотал:— Думаю, что мужчина, прячущийся под одеялом при твоем появлении, — знакомая картина?— О да! — прошептала она в ответ. — И не только под одеялом, но также в коровнике или даже на дереве!Хоксли все еще смеялся, когда Элизабет подошла к кровати, а доктор Камерон сказал Мэтью:— Ты ведь помнишь кузину своей невесты, Элизабет Вайднер? Она была в Шотландии, помогала моему сыну ухаживать за пациентами. Я хочу знать ее мнение о твоей ране.Элизабет ласково улыбнулась Мэтью и добавила:— Мы виделись с вами внизу, мистер Стэфенс. Мне очень жаль, что вы ранены.Хоксли с восхищением Наблюдал, как Элизабет сразу сосредоточилась на ране Мэтью и без колебания надавила на участки ноги, указанные доктором. Она посмотрела Мэтью в глаза и спросила:— Чувствуете ли вы здесь пульсирующую боль, когда встаете на ноги?— Да, но…Мэтью поморщился от боли.— А когда лежите, болит меньше?Он кивнул, и Элизабет продолжала обследовать его ногу.— А здесь болит?Мэтью сжал зубы, Элизабет понимающе кивнула и сказала доктору Камерону:— Здесь опухоль, но не очень глубоко, иначе мы не могли бы ее прощупать.— Что мы, по-вашему, должны делать, дитя мое?— Очевидно, в ноге Мэтью застряла пуля, может начаться заражение. Пулю нужно извлечь немедленно, мы не можем ждать. Нужно сделать надрез и…— Хорошо. А затем?— Предположим, что нам не придется делать очень глубокий надрез, чтобы достать инородное тело, и мы остановим кровотечение…При упоминании о надрезе Мэтью прерывисто вздохнул, а его нога резко дернулась. Элизабет сразу прекратила эту профессиональную беседу с доктором, осознав, что она не нравится их пациенту.Восхищенный тем, как быстро Элизабет удалось уговорить Мэтью, Хоксли обнаружил, что думает о том, какой она будет матерью. Наверняка нежной, умелой и, конечно, яростно защищающей свои права на воспитание детей по собственному усмотрению. Эта женщина — просто колдунья! Натан улыбнулся и поругал себя за то, что, догадавшись об этом еще в Пэкстоне, не обезопасил свое сердце от ее чар.Голос доктора Камерона вернул его из мира мечтаний:— Вы совершенно правы, дитя мое. Мне нужно съездить домой за инструментами, но я очень быстро вернусь. А вы пока готовьте его.Элизабет постучала в комнату Мэриан, моля Бога о том, чтобы найти нужные слова для своей кузины. Из комнаты слышались приглушенные голоса.— Мэриан! — позвала Элизабет.— Да? — Мэриан выбежала к ней с озабоченным выражением на красивом лице. — Мэтью? Ему хуже?— Он очень болен, Мэриан. Доктор Камерон осмотрел его и сказал, что необходима операция. Мне нужно сказать тебе что-то важное.Мэриан с готовностью кивнула, и это могло бы подбодрить Элизабет, если бы она не сознавала, что ее просьба слишком необычна.— Я хочу, чтобы ты присутствовала при операции. Кто-то должен держать Мэтью за руку: ему нужно помочь пройти через это.Мэриан изумленно посмотрела на сестру, но Элизабет твердо встретила ее взгляд: она знала, что Мэтью очень помогло бы присутствие Мэриан.Из комнаты донеслось выразительное покашливание, и на пороге появилась разгневанная камеристка.— Никогда! — заявила Оакс своим высоким голосом, который грозил вот-вот перейти в визг. — Я запрещаю это!— Запрещаете?!Элизабет наклонила голову и пристально посмотрела в ее глаза. Оакс в ответ смерила ее надменным взглядом.— Вы хотите силой заставить эту юную девочку не только войти в спальню солдата, но и оставаться там, пока доктор… — Оакс от возмущения не могла говорить. Ее воинственная поза свидетельствовала о том, что отступать она не собирается. — Невозможно связывать себя обязательствами с таким человеком, как этот! Он должен сам понимать, что все уже в прошлом!Элизабет взглянула на Мэриан, чтобы увидеть ее реакцию на слова Оакс. И ее сердце упало, когда она услышала:— Я знаю, я должна думать о Мэтью, Элизабет, но… Все говорят, что это для меня неподходящая партия и связывать себя с ним сейчас… — она беспомощно посмотрела на Оакс.Элизабет поняла, что обсуждать этот вопрос следует не с Мэриан, и обернулась к камеристке.— В чем конкретно состоит проблема, по вашему мнению?У Оакс не возникало трудностей с выражением своих мыслей. Подняв подбородок, она снисходительно взглянула на Элизабет. Ее поджатые губы выплевывали слова, как косточки от яблока.— Мисс Вайднер была слишком молода, когда их с мистером Стэфенсом помолвили. Она согласилась на это, не послушавшись совета леди Лоуден! Но во время его отсутствия Мэриан поняла, что девушка с ее связями может достичь гораздо большего, чем стать женой простого землевладельца без всякого титула.Не увидев и тени согласия на лице Элизабет, Оакс вздохнула и стала произносить слова медленнее и четче, как обычно разговаривают с иностранцами:— Мистер Стэфенс решил покинуть ее на эти два года, думая, что ради него она пожертвует своей юностью и красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27