Ведь это для нее он устроил весь спектакль!О мужчины! В таких ситуациях соревнования они ведут себя подчас совершенно иррационально! Может быть, Хоксли надеется, что Вулфи будет шокирован и разочаруется в ней?Впрочем, скорее всего, никакого соревнования и нет — просто ей вскружил голову вчерашний бал. Как бы то ни было, сейчас Элизабет было нужно одно: получить ответы на свои вопросы, и она сразу начала с главного.— Кто этот человек, о котором вы так запросто говорите? Меня в данном случае не интересует его имя, так как вы его, очевидно, не знаете. Но какая у вас есть информация о нем? Полагаю, что, раз им занимается Военное министерство, этот человек — изменник?Хоксли был удивлен, но постарался не показать этого. Можно было подумать, что гораздо больше, чем ее проницательность, его интересует реакция Вулфи. А Вулфи был явно шокирован. Но не ее вопросами: ведь Элизабет участвовала в событиях прошлой ночи, и ее любопытство было естественным. Его поражало бесцеремонное отношение Хоксли к тому, что являлось абсолютно секретным.Когда Элизабет не получила ответа ни от кого из них, она поднялась и сказала:— Очень хорошо. Я сейчас же пойду в Военное министерство и буду задавать все эти вопросы им, пока не получу ответ.— Нет! — крикнули они одновременно. Загорелые щеки Вулфи побледнели, а дерзкая улыбка Хоксли исчезла. Тогда Элизабет повернулась к своему кузену, обращаясь только к нему, как будто в комнате больше никого не было.— Ответь мне, Натан, когда ты понял, что ваш Паук и монстр из моих видений — одно и то же лицо? Неужели только прошлой ночью.— Да…Кажется, он все же немного смутился. И то хорошо.— Но это неправда! Вчера ты нисколько не удивился — я бы заметила это. Ты уже знал! Фактически, ты даже не удивился нападению. Ты сразу побежал туда, даже не спрашивая меня ни о чем!Хоксли опустил голову, а Элизабет уже не пыталась подавить охвативший ее гнев. Она наклонилась вперед и посмотрела ему прямо в глаза.— Он был моим монстром задолго до того, как стал вашим Пауком, Хоксли! Он приходил в мои сны, и я боялась засыпать по ночам! Я вернулась домой из Шотландии, потому что все это зло опять начало преследовать меня!Хоксли хотел ответить, но Элизабет не позволила ему сделать это. Лицо ее пылало, волосы растрепались и обрамляли лоб, как золотистый нимб.— Прошлой ночью я спасла твоего деда. Не смей игнорировать мои вопросы и играть моими чувствами! А если мне придется дать объявление в газете, чтобы получить информацию, я сделаю это!Мужчины замерли. Наконец Хоксли вздохнул, мягко коснулся ее плеча и сказал:— Я был таким ослом, Элизабет! Пожалуйста, прости меня.Неужели он признает свою вину?! Это было так непохоже на Хоксли! Элизабет посмотрела ему в глаза и прочла в них искреннее раскаяние. Она закусила губу, кивнула и села на стул, решив, что теперь наконец все узнает.Хоксли некоторое время сосредоточенно тер затылок, пытаясь привести в порядок мысли, потом повернулся к Бёрнэму и сказал:— Ты можешь уйти или остаться, Вулфи. Но если ты останешься, то дай слово: все, что ты услышишь, не покинет пределов этой комнаты.Вулфи возмущенно воскликнул:— Разве я когда-нибудь давал тебе повод сомневаться в моей преданности, Хоксли?!— Ты не понял меня. Сейчас речь идет не об интересах государства, Вулфи. Дело касается частных интересов — я имею в виду Элизабет. Обещай, что, несмотря на то, что именно ты услышишь, поверишь ты этому или нет, об этом никто никогда не узнает.Вулфи долго смотрел на Элизабет, потом повернулся к Хоксли и ответил:— Ладно, я даю слово.Мужчины снова сели, и Хоксли сказал:— Продолжай, Элизабет. Спрашивай обо всем, что тебе нужно знать.Элизабет постаралась сосредоточиться, хотя это стоило ей немалых усилий.— Прежде всего, Хоксли, я хочу, чтобы ты знал: ты просто вывел меня из себя! Как, по-твоему, я себя чувствовала, когда вы с дедушкой спокойно обсуждали моего монстра, хотя ты знал, сколько страданий он мне причинил? Неужели я столь мало значу для тебя, что не заслуживаю даже объяснения, хотя бы и запоздалого?! А сегодня утром, когда я дала тебе шанс исправить положение, ты оставил без внимания мою просьбу об аудиенции! Я всегда знала, что ты черствый человек, но не до такой же степени!Какое-то непонятное чувство отразилось на лице Хоксли; он очевидно, хотел возразить, но Элизабет торопилась задать свои вопросы, опасаясь, что такая возможность больше не представится.— Кто этот человек? Почему он напал на дедушку? Почему этот дом стал похож на крепость с солдатами на каждом этаже? Как этот негодяй оказался вашим Пауком, если он был только видением из сна маленькой девочки? — Она перевела дыхание и добавила: — Я хочу получить ответы сначала на эти вопросы.К этому времени лицо Хоксли пылало, но в его голосе не было и тени эмоций.— Чтобы ввести тебя в курс дела, Вулфи, я скажу, что родители Элизабет и мои погибли во время путешествия на яхте, когда она была еще ребенком. — Он повернулся к Элизабет и положил руку на ее крепко сжатые кулаки. — Сначала мы думали, что на них напали контрабандисты, но теперь точно знаем: в их гибели виновен человек, которого мы называем Пауком.Слезы хлынули из глаз Элизабет. Она яростно мигала, чтобы остановить их: Хоксли мог подумать, что она такая же слабая, как и все остальные женщины, которые не могут справиться с неприятностями. А это было для нее невыносимо.Хоксли спросил:— Может быть, мне не стоит продолжать?— Простите, — прошептала Элизабет. — Я просто не сознавала раньше, что их убил какой-то реальный человек.— Я надеялся избавить тебя от лишних переживаний, и я сделаю это, если ты захочешь.Она решительно покачала головой, и Хоксли, вздохнув, продолжал:— Однажды твой дедушка вышел на след преступника, который занимался контрабандой, переправляя французских агентов в нашу страну и передавая им государственные секреты. Дедушка уничтожил всю группу, но главарю удалось уйти. Вот тогда-то он и поклялся отомстить. Сначала мы не связывали гибель твоих родителей с этим человеком и, только сопоставив факты, поняли, что это дело его рук. Дедушка нанял бывших солдат для нашей охраны, а Тарра поставил во главе. Марш много раз грозился уйти от нас, так как грубые манеры солдат не соответствовали его представлениям о слугах в доме английского аристократа, но дед не обращал на это внимания.Элизабет кивнула, вспомнив странные действия Тарра и слуг, которые неотступно следовали за ними во время прогулок по магазинам. Хоксли мрачно усмехнулся и заметил:— Единственным слабым местом в плане деда было то, что он забыл о собственной безопасности. Хотя он утверждает, что Паук на самом деле не собирался убивать его, и я склонен согласиться с ним.— Но он ведь напал на дедушку прошлой ночью! — возразила Элизабет.— Я не думаю, что Паук хотел убить именно герцога. Дед ведь был в моем плаще… Кроме того, я гораздо чаще гуляю по вечерам, дедушка лишь иногда составляет мне компанию. Разумеется, когда я выхожу на прогулку один, меня всегда сопровождает охрана. Но в ту ночь, как ты знаешь, лакей задержался. Паук, очевидно, подумал, что ему повезло, и он застал меня одного… — Хоксли минуту помолчал и продолжил: — Это не первая его попытка убить меня. — Он пожал плечами. — Похоже, у меня есть те самые сказочные «девять жизней»…Сердце Элизабет больно защемило при мысли о том, что Хоксли является мишенью для этого сумасшедшего. Но вся история по-прежнему оставалась загадочной.— Я не понимаю. Почему ему не нужна смерть герцога?— Паук использует этот коварный прием для всех, кто стоит на его пути. Он предпочитает убивать не своих врагов, а членов их семей. Таким образом он заставляет врагов дрожать от страха перед новыми убийствами, а в таком состоянии они не могут даже подумать о возможности преследовать его. К тому же это садист, которому доставляют удовольствие страдания людей.Элизабет задумчиво произнесла:— Что ж, в таком случае ему не повезло. Дедушку не испугаешь. Да и тебя, как видно, тоже… И все-таки вам не удалось узнать его имя?— До сих пор мы думали, что это простой контрабандист или мошенник. Но на прошлой неделе Вулфи едва не попал в засаду и узнал, что Паук не только действует прямо через Военное министерство, но что он — почти наверняка английский аристократ, возможно, один из наших знакомых…Во время рассказа Хоксли Вулфи рассеянно барабанил пальцами по столу, устремив взгляд в пространство, и Элизабет была очень удивлена, когда он повернулся к ней и спросил:— Что вы имели в виду, когда сказали, что спасли герцога? И о каких видениях вы говорили?Черт возьми! Почему он не мог просто принять объяснение Хоксли и не спрашивать ее ни о чем?! Может быть, стоит солгать? Сказать, что узнала в нападавшем человека, с которым раньше встречалась? Но Вулфи знал, что он прятал лицо под шарфом. Да и где она могла встречать Паука?..Элизабет растерянно взглянула на Натана в поисках защиты, но он и не подумал прийти ей на помощь. Неужели ему так трудно подсказать ей, что делать?! Ведь, если она расскажет правду, что подумает о ней Бёрнэм?!Но внезапно Элизабет осознала, что, не давая ей никаких указаний, Хоксли оказывает ей доверие, предоставляет свободу не говорить ни о чем, если она того не хочет. Решение целиком зависело от нее. Ничего не оставалось, как это решение принять. Не нужно только вдаваться в излишние подробности.— Живя в Шотландии, я начала испытывать невыносимое чувство тревоги. Мне казалось, что нашей семье угрожает неведомая опасность, и я поспешила вернуться домой. Однако с тетей и сестрой было все в порядке, и я решила, что переоценила свои ощущения. Но потом… Меня начали преследовать видения, в которых действовал монстр, убивший наших с Натаном родителей.Вулфи был поражен услышанным. Он в недоумении взглянул на Хоксли, и тот угрюмо проворчал:— Элизабет, ты вовсе не обязана это делать.Но Элизабет хотела рассказать историю до конца, пока ее не покинула храбрость. Она качнула головой и продолжала:— Та сцена, которую я видела, постоянно менялась, действие развивалось, и я поняла, что должна досмотреть до конца. Но не успела…— Удивительно! — воскликнул Вулфи. — Что же вы такое увидели? Как догадались, что герцогу грозит опасность?— В моем видении мужчина, закутавшись в плащ, шел по площади, а в тени экипажа его ждал монстр. Уж его-то я узнаю всегда! Вчера вечером, выглянув в окно, я неожиданно узнала и всю картину: вокруг стояли те же дома, точно так же по площади шел человек… Я сказала об этом Натану, а остальное вы знаете.Вулфи повернулся к своему другу:— И ты поверил ей?!Хоксли улыбнулся:— Это долгая история.Когда Вулфи взглянул на Элизабет, он уже успел взять себя в руки, на его лице играла привычная ленивая улыбка.— И вы собирались убить дракона своей могущественной кочергой?— А вместо него попала в вас, — заметила Элизабет.— Если даже никто не захочет дружить с этой удивительной леди, я буду дружить с ней! — торжественно провозгласил Вулфи. — Она напоминает мне одного школьного друга: он был настоящим лордом, пока его темперамент спал; но стоило появиться опасности — и только небеса могли спасти врага!Хоксли поспешно сказал:— Послушай, а тебе не пора поторопиться домой и поухаживать за своей давней любовью? Вместо того чтобы соблазнять ту, которая тебе ее напоминает…Лицо Вулфи на минуту затуманилось.— Увы, еще слово — и ты обманешь доверие, которое я тебе когда-то оказал. А что касается возвращения домой — неужели ты думаешь, что я уеду, не доведя до конца дело, которое привело меня сюда? — Вулфи посмотрел на Элизабет, которая терялась в догадках, слушая этот разговор. — Кстати, вы не ответили на мое предложение, мисс Вайднер. Мой кузен Джефф, принц Кингсфордский, занят сейчас попытками вернуть свое наследство, так что я свободен от необходимости сопровождать его и целиком к вашим услугам.Видя желание Бёрнэма немного подразнить Хоксли, Элизабет ответила в том же тоне:— Ваше предложение очень заманчиво. Но поскольку в ближайшее время я буду чрезвычайно занята преследованием Паука, боюсь, мне придется его отклонить.Засмеявшись, они одновременно посмотрели на Хоксли, и смех тут же замер. Натан сейчас очень напоминал статую римского гладиатора, которую Элизабет видела когда-то в музее, — сильного, бесстрашного, неумолимого. Почему-то это еще больше развеселило Вулфи, но Элизабет почувствовала себя неуютно: когда в последний раз Хоксли так смотрел на нее, ее жизнь резко изменилась.Впрочем, на этот раз выражение озабоченности на лице Хоксли, кажется, относилось не к ней. Или все-таки к ней? Но явно не в связи с Вулфи. Во всяком случае, когда лицо Натана прояснилось, он внимательно посмотрел на них и произнес:— Нам предстоит многое сделать, и мы должны действовать быстро.— Надеюсь, ты не предлагаешь мисс Вайднер помогать нам в этом?— Мы все равно не сможем остановить ее на пути преследования Паука. Более того, мы должны работать вместе: наша сила в том, что знает каждый из нас, и нам следует объединить наши знания. До сих пор я надеялся справиться сам, но теперь вижу, что мне не обойтись без тебя и Элизабет. Один Господь знает, что еще придумает Паук, но его замыслы могут явиться Элизабет в видении. А ты, хотя и видел его при еще худшем освещении, чем вчера, зато слышал его голос. На меня он напал ночью, но, хотя лицо его было тогда скрыто под маской, я представляю, какого он роста и телосложения.Хоксли сделал паузу и продолжал более резко:— Конечно, он знает, что Вулфи избежал опасности и передал нам всю информацию о нем. Знает, что мы с дедом следуем за ним по пятам. Но он ничего не знает о Элизабет и о ее чудесных способностях. — Он повернулся на стуле и взял Элизабет за руку. — Признаться, это для меня — самая трудная часть плана. Да и сама идея, если честно, принадлежит не мне, а герцогу. Сначала я отверг ее как слишком рискованную, но теперь вынужден ее принять.Хоксли замолчал, и его собеседники не решались нарушать тишину, пока он не заговорил снова:— Ты должна знать, что все это представляет для тебя серьезную опасность, Элизабет. Паук может понять, что у него есть еще одна возможная жертва. Он знает, чем рискует, но ему уже нечего терять. Поэтому он пойдет на все, в том числе и на похищение, чтобы нанести удар герцогу.Взяв руки Элизабет в свои, теплые и сильные, Хоксли произнес голосом, которого она у него никогда не слышала:— Если он схватит тебя, Элизабет, то никогда не выпустит, а твое заключение будет адом на земле.— Хоксли, не надо ее запугивать! — запротестовал Вулфи.— Это именно то, что я должен сделать. Просто обязан! Ты видел ее прошлой ночью и знаешь, какая это безрассудная женщина. Она всегда атаковала монстра в своих снах, не думая о том, что и ей грозит опасность. Впрочем, сомневаюсь, что она действовала бы иначе, даже если бы и думала об этом.— Тогда держи ее дома, — сказал Вулфи. — Окружи охраной, пока мы его не поймаем.Элизабет послала ему уничтожающий взгляд и только собралась высказать свое возмущение, как Хоксли мягко ее прервал:— Ты не понимаешь, Вулфи. Дело в том, что… ее видения всегда сбываются.Вулфи изумленно посмотрел на Натана, явно размышляя, не повредился ли он в уме.— Неважно, веришь ли ты мне, Вулфи, важно то, что мы должны попытаться использовать ее видения. Это наш единственный шанс. Дело в том, что Элизабет никогда не сгибается под бременем фатальности. Она анализирует опасность, и иногда ей удается предотвратить неизбежное. Я сам был свидетелем этому четыре года назад.Вулфи откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя свое мнение о плане Хоксли, но тот продолжал, игнорируя его скептицизм:— Понимаешь, у Элизабет есть оружие, намного более опасное, чем каминная кочерга. Ее видения притягивают к ней Паука как магнитом, и, когда они встретятся, я должен быть рядом.— Ты совершенно прав, — задумчиво произнесла Элизабет. — Кстати, когда я атаковала монстра во сне, Натан, ты ведь тоже был там… Так, может быть, это ты, а не я, поймаешь его?— Надеюсь. А пока ясно одно: нам не следует сидеть дома и ждать, когда Паук явится сюда. Мы должны выйти на охоту.— Нет! — Вулфи резко поднялся и свирепо посмотрел на Хоксли. — Как ты смеешь подвергать ее такой опасности?!— Браво, Вулфи! Можно подумать, что ты — ее спаситель, а я — злейший враг, — сказал Хоксли со странным спокойствием.— Объясни, по крайней мере, что ты называешь «охотой».— Мы должны появляться в обществе и искать «птицу со сломанным крылом».— Да-да! Я буду выезжать в свет со своей кузиной Мэриан, — весело подхватила Элизабет, — и танцевать со всеми подозреваемыми. Каждому я буду сжимать руку чуть повыше локтя, а уж ваше дело — проследить, поморщится ли он от боли.Она рассмеялась, уверенная, что Хоксли тоже посмеется над этим нелепым предложением. Но, к ее удивлению, он не только не засмеялся, но и ничего не возразил;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27