Да, если вы мне хорошо заплатите.
– Послушайте, я заплачу за вашу безопасность. Я даже куплю вам дом в каком-нибудь другом штате, чтобы вы спокойно жили там после суда. Но если кто-то узнает, что я платил вам за дачу показаний, то ваши показания будут стоить не дороже жареных бобов.
– Но почему? Я же буду говорить правду.
– Никто вам не поверит. Они скажут, вы говорите все это, потому что я вам заплатил.
– Так вы не дадите мне денег?
– Я вам просто говорю, что я могу для вас сделать, – ответил Мэдисон.
– Но этого недостаточно. Я хочу золота. Я слышал, что ваш старик наворовал много золота во время войны. Никто же об это мне узнает.
– Это ложный слух. Его пустили в Техасе, – сказал Мэдисон, теряя выдержку. – Но дело не в этом. Я бы не дал вам золота, даже если бы оно у меня было.
– Я не стану рисковать головой бесплатно, – сказал незнакомец и повернулся, чтобы уйти. – Когда у вас возникнут серьезные намерения, скажите об этом Тому. Он знает, где меня искать – сказал он, удаляясь в темноту ночи.
– Двадцати долларов в день вам хватит?
Человек остановился. Он не отвечал, но стоял и слушал.
– По закону можно платить человеку, если он дает показания и не работает в это время.
– А сколько дней займет дача показаний?
– Вы можете заработать около ста долларов, если останетесь в городе до начала суда.
– Я не буду жить в гостинице.
– Больше я ничего не могу для вас сделать.
Незнакомец постоял еще минуту.
– Я дам вам знать, – сказал он, затем повернулся и пошел прочь.
– Подождите! Как вас зовут? Как я могу вас найти?
– Найти меня вы никак не сможете, – ответил человек, не оборачиваясь.
Мэдисон понимал, что если этот человек исчезнет, то исчезнут и последние надежды на освобождение Хэна. Не тратя ни минуты на то, чтобы подумать о возможных последствиях, Мэдисон, бесшумно, как кошка, бросился за незнакомцем, настиг и схватил за горло, прежде чем тот понял в, чем дело. Зажав ему горло так, что тот не мог кричать, Мэдисон быстро нашел нужную вену и нажал на нее. Человек, как труп, упал возле его ног.
– Не могу такого допустить, чтобы вы исчезли, – сказал Мэдисон. – От ваших показаний зависит жизнь Хэна. – Он взвалил человека на плечи и понес в сторону Дроверс Коттеджа.
– Вам помочь? – спросил администратор гостиницы, увидя Мэдисона, входящего в вестибюль со своей ношей.
– Вы бы мне очень помогли, если бы открыли дверь моей комнаты, – сказал Мэдисон, задыхаясь после долгой дороги.
Администратор поспешил открыть дверь комнаты Мэдисона.
– Ваш друг? – спросил он. Мэдисон кивнул.
– Он болен?
– Нет, пьян. А не похоже, глядя на него со стороны, что он так плохо переносит виски.
– Да, действительно, я бы не сказал.
– Спасибо, – поблагодарил Мэдисон администратора, который открыл перед ним дверь комнаты. Он поискал в кармане монету. – Никому не говорите про это, ладно? Моему другу будет очень неприятно узнать, что я доставил его сюда в бессознательном состоянии.
– Я никому не скажу, – заверил его администратор, глаза которого округлились при виде монеты.
– И пусть завтра никто не приходит убирать комнату. Я буду спать до обеда. – Он подмигнул администратору и тот удалился, довольный.
– Если ты мне больше ничего не захочешь сказать, они долго не будет убирать это комнату, – сказал Мэдисон человеку, который все еще не пришел в себя, – ты останешься здесь до начала суда над Хэном.
– Этому свидетелю можно доверять? – спрашивал Джордж.
– Он ничем не хуже Дейва Банча, – отвечал Мэдисон. – К тому же, их показания не противоречат одно другому. Банч не утверждает, что видел самого Хэна, он говорит только про его лошадь. Я думаю, убийца специально покрасил лошадь, чтобы она выглядела, как жеребец Хэна, и можно было подумать, что это едет Хэн.
– Наверное, так оно и было, – заметил Хэн. – Бримстоун никого бы себе не подпустил, кроме меня.
К всеобщему удивлению Хиккок сейчас же выпустил Хэна из тюрьмы, как только узнал, что есть свидетель, готовый подтвердить, что видел Хэна за десять миль от места убийства той ночью.
– Я никогда не думал, что Хэн трусливый убийца, – сказал Хиккок. Они сидели за столом, разговаривая после обеда. Ферн никак не могла смириться с мыслью, что сидит за одним столом с людьми, которых считала своими врагами, и чувствовала себя неловко.
Хэн мог убить. Она видела это по его глазам.
Не из-за ненависти или гнева. Он никогда бы не потерял голову и не совершил бы необдуманного поступка. Ферн думала, что он вряд ли вообще способен на какие-то чувства. Его глаза были голубыми, как летнее небо в солнечный день, но в них не было ни теплоты, ни страсти, которые светились в глазах его братьев.
Смотреть в глаза Хэна было все равно, что на какие-то изящные изображения из стекла – красиво сделанные и разукрашенные, но абсолютно холодные. Он мог убивать только с расчетом и делал это не колеблясь. Без всякого сожаления.
Она смотрела на Мэдисона и Джорджа. С ужасом она осознала, что если Мэдисон говорил ей правду, и лица трех братьев были на самом деле лицом одного человека, тогда Джордж и Мэдисон были такими же опасными людьми, как и Хэн. Может быть, не с такой готовностью, как младший брат, но и они могут убивать.
Она вздрогнула.
– Ты думаешь, он будет давать показания? – спросила Ферн. Она уже так свыклась с мыслью, что убийца Хэн, что ей трудно было поверить в то, что убил другой человек.
– Да, – отвечал Мэдисон. – Сейчас он злится на меня за то, что я его связал, но меня это не беспокоит. Пока что у убийцы все шло удачно. Он мог сидеть где-то и наблюдать за событиями. Но когда он обнаружит, что мы можем доказать невиновность Хэна, и поймет, что у нас есть возможность выйти на него, он должен будет что-то предпринять.
– У тебя есть какие-то соображения насчет того, кто этот убийца, – спросила Ферн.
– Нет, – признался Мэдисон. – Я только знаю, что убийца хотел извлечь какую-то пользу для себя, убив Троя и свалив вину на Хэна.
– Какую пользу?
Мэдисон пожал плечами.
– Я не знаю. Никто особенно не любил Троя. Даже твой отец выгнал его. Но деньги у парня откуда-то водились.
– Трои никогда много не тратил, – сказала Ферн.
– Мне тоже это говорили, но потом я узнал, что он любил играть в азартные игры. Не очень по-крупной, но все равно для такой игры не хватило бы тех денег, которые платил ему Сэм Белтон. Он доставал деньги где-то еще.
– Может быть, он занимался шантажом? – предположил Джордж.
– Вполне возможно.
– Но кого он шантажировал? – спросила Ферн.
– Я думал, что ты сможешь ответить на этот вопрос, – сказал Мэдисон. – Ты знала своего двоюродного брата лучше, чем кто-либо. Ты знаешь жителей этого города. Вспомни все, что тут происходило за твою жизнь. Подумай, кого мог бы шантажировать Трои.
Одна сцена сразу же возникла в сознании Ферн. Сцена была такая яркая и живая, что Ферн испугалась. Но нет, не может быть. Тот человек давно покинул Канзас.
А, может быть, он не уехал? Шантажом Трои мог спокойно заниматься, это было в его натуре. Страх все больше овладевал ею. Если этот человек вернулся, она могла неоднократно встречать его на улице.
– Но причем тут тогда Хэн? – спросила Роза. – Он только на пару дней приезжает в город. Пригоняет стадо и отправляется назад.
– Может быть, тут какая-то связь с тем слухом про золото, которое украл наш отец? – спросил Джордж.
– Нет. Я не понимаю, как убийца мог добраться до золота, если бы Хэн был повешен. Нет, он хотел нанести вред семье Рэндолфов или выставить всех техасцев из Канзаса.
– Выставить техасцев? Но зачем кому-то это делать? – спросила Роза. – Местные жители ведь наживаются на нас.
Собственные слова Ферн громким укором прозвучали у нее в голове. Она сама всегда громче других канзасцев кричала против того, чтобы техасцы пригоняли коров в Абилин.
– Я уже не говорю про тех, кто продает землю вновь прибывшим поселенцам. Или взять владельцев скотопрогонных дворов в Элсворте и Ньютоне, – говорил Мэдисон, – им было бы выгодно, если бы техасцев выдворили из Абилина. От этого их доход увеличился бы на сотни тысяч долларов.
– Другими словами, любой человек в штате Канзас мог бы совершить подобное убийство, – сказал Джордж.
– Не совсем так, – сказал Мэдисон, – но близко к этому.
– Что же ты собираешься делать?
– Распространять слухи. Верные и не совсем точные. Нужно, чтобы убийца начал беспокоиться. Мы должны заставить его совершить ошибку.
– До завтра мы все равно ничего предпринять не сможем, поэтому я иду спать, – сказала Роза, вставая. – Ты, наверное, тоже устала, – обратилась она к Ферн.
Ферн нисколько не устала. Она сомневалась, что сможет уснуть, но ей нужно было побыть одной и все обдумать. Кто мог убить Троя и почему? Предложение о том, что Трои шантажировал кого-то, казалось ей фантастическим. Если бы такое мнение высказал другой человек, а не Мэдисон, она бы не обратила на это никакого внимания. Но к ее замешательству, все о чем бы ни говорил Мэдисон, в конечном итоге оказывалось правдой. Она хотела знать: прав ли он окажется и на этот раз.
И она хотела убедиться в этом сегодня ночью.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ферн с нетерпением ждала в своей комнате, пока все в доме улягутся. Роза отослала братьев в Дроверм Коттедж, чтобы они не мешали спать другим своими разговорами. Сама Роза была уже в постели, но миссис Эббот еще не ложилась.
Ферн смотрела в окно. Ночь была темная и ветреная. Хорошее время для того, чтобы покинуть город незамеченной.
Она намеревалась добраться до фермы Коннора и не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Она хотела осмотреть получше домик из дерна. Ей хотелось проверить довод Мэдисона о том, что нельзя было застрелить Троя в темноте этого домика. Может быть, этот новый свидетель просто врал в надежде получить большие деньги. Все знали, как богаты Рэндолфы.
Наконец, она услышала, как хлопнула дверь в комнате миссис Эббот, и Ферн поняла, что хозяйка дома легла спать. Не теряя ни секунды, Ферн выскочила из своей комнаты, прошла на цыпочках по гостиной и вышла через парадный выход, который миссис Эббот оставила открытым, потому что Джордж еще не вернулся. Мэдисон отвел ее коня в платную конюшню Твинз, принадлежащую Ричарду и Тому Эвереттам. Нужно было идти через весь город. По пути Ферн должна была миновать Дроверс Коттедж. Она надеялась, что никто не узнает ее. Ферн быстро прошла по Второй улице, избегая освещенных мест, и вышла на Бакки Стрит. Она передохнула минутку, свернула налево и быстрым шагом пошла на север, в сторону железной дороги. Она натянула шляпу на глаза. На ней была темная, мешковатая одежда.
Хорошо, что салуны далеко отсюда, на Техасской Улице, и она не рисковала наткнуться на ковбоев. Они ее всегда узнавали.
Ферн замедлила шаги, приближаясь к Дроверс Коттеджу, но, увидев, что на крыльце никого нет, нагнула голову и проскочила мимо гостиницы.
Теперь вплоть до платной конюшни шло голое пространство, на котором нельзя было никак укрыться. Нужно было незамеченной проскочить эту сотню ярдов по ту и другую стороны железнодорожной линии.
Том Эверетт был в конюшне.
– Я бы на твоем месте не поехал, – сказал Том, когда она попросила его запрячь коня. – Кажется, скоро начнется буря.
– Я знаю, но мне срочно нужно на ферму, проверить там кое-что. Папы не будет дома несколько дней.
– В такую ночь я бы не поехал, – сказал Том. – Что, если с тобой что-то случится?
– Я эти места все объехала вдоль и поперек верхом на лошади. С шестилетнего возраста все тут обскакала. И днем и ночью. Почему же я не могу ехать сейчас?
– Если ты упадешь, до утра тебя никто не обнаружит.
Ферн уже открыла рот, чтобы сказать, что она никогда не падала с лошади, но теперь уже все в Абилине знали, почему она гостит в доме миссис Эббот.
– Я уже могу возвращаться домой. Мои ребра практически в норме.
Несколькими минутами позже она была уже в седле и покидала город. На этот раз нужно было опять миновать Дроверс Коттедж, но Ферн больше не беспокоилась, что ее узнают: верхом на коне она выглядела, как обыкновенный фермер.
Она проверила, на месте ли ее ружье. Ферн никогда им не пользовалась, но с той ночи, восемь лет назад, всегда держала ружье при себе, отправляясь куда-нибудь в ночное время.
– Пока мы не найдем убийцу Троя, никто не поверит, что Хэн не виновен, – говорил Мэдисон. – Они скорее скажут, что мы заплатили Эдди Финчу за дачу ложных показаний.
Джордж нашел домик в прерии, где они держали Эдди до начала суда. Домик был расположен довольно далеко от города, и там Эдди мог кричать о помощи сколько угодно, все равно его никто бы не услышал. Но до сих пор ковбоям Джорджа удавалось убедить Финча в том, что ему лучше бы вообще не кричать.
– Особенно, если принять во внимание то обстоятельство, что свидетель только и думает, что о деньгах, – заметил Джордж.
– Хэн всегда может вернуться в Техас, если потребуется, – предположил Мэдисон.
– Я не собираюсь убегать, – сказал Хэн, глядя Мэдисону прямо в глаза.
– Так ты выражаешь свою благодарность? – укорил его Джордж.
– Не надо, Джордж, – сказал Мэдисон, – пусть выговорится.
– Я никогда не забуду, когда вернулся домой и увидел, что ты исчез, – сказал Хэн, гневно сверкая глазами.
– Я тоже кое-что никогда не забуду, – парировал Мэдисон. – Я не любил гоняться за коровами и скакать верхом под палящим солнцем до полной слепоты или надрываться в схватке с быками, а ты все время кричал, что же я за мужик. Стоило мне только заикнуться о том, что я хочу вернуться в школу, или ты заставал меня с книгой в руках, или когда я пытался убрать немного тот свинарник, в котором мы жили, как ты сразу начинал орать, что лучше бы мне было родиться девчонкой.
– Я не помню, чтобы я тебя так уж доводил.
– Ты так привык к этому, что, наверное, даже не замечал, когда говорил такие вещи. Ты был таким же, как отец.
Хэн встал и поглядел на Мэдисона с холодной яростью во взгляде.
– Я убью тебя, если ты еще раз скажешь, что я похож на него.
– Ты можешь застрелить меня на месте, но от правды никуда не денешься, – сказал Мэдисон.
– Ты постоянно нападал на Монти, – обвинил Мэдисона Хэн. – Ты знал, что он не может ответить тебе словами, а только злится, как черт, и лезет драться. И ты знал, что если он начинает драться, это огорчает маму. Ты вел себя, как трус.
– А что, вы поступали лучше, когда все время обвиняли меня в том, что я ничего толком делать не умею? Чем больше я старался чему-то научиться, тем больше вы презирали меня.
– Мы тебя не презирали, – сказал Хэн.
Как он похож на отца, подумал Мэдисон. Боже, как он ненавидел этого человека, но, казалось, что деться от него некуда.
– Отец добился того, что я стал ненавидеть себя. Почему, ты думаешь, я умолял его отправить меня в школу? Почему, ты думаешь, я чуть с ума не сошел, когда мне пришлось вернуться из интерната домой? А жить с тобой было все равно, что жить с отцом.
– Ты что, уехал из дома из-за меня и Монти? – спросил Хэн.
Мэдисон хотел закричать в ответ. Долгое время он пытался заставить Монти и Хэна признать, что они поступают с ним жестоко. Езда верхом, умение заарканивать быков или стрельба из револьвера – все это никогда особенно не интересовало Мэдисона. Он знал, что хочет другого в жизни. Близнецы ездили верхом, стреляли и заарканивали быков, безусловно, лучше, чем он. Ну, а то, что он умел делать действительно хорошо, не приносило ему радости, потому что отец бранил его за это.
Как мог Мэдисон после этого уважать самого себя?
Теперь пришло время отплатить им всем и дать залечиться старой ране. Но он не мог этого сделать. Он видел, что Хэн совершенно бесчувственный человек. Если у Хэна и Монти, думал Мэдисон, и есть душа, то на ней футляры из прочной сыромятной кожи. Теперь он начал понимать, что кожаный футляр Хэна явно прохудился. Если он заставит Хэна поверить в то, что уехал из дома из-за него, тот никогда ему этого не простит.
Мэдисон признавал, что никогда особенно не понимал никого, кроме себя самого, и ни к кому не испытывал особой симпатии, разве что к Джорджу. Можно быть, на него повлияло общение с Ферн, но впервые в жизни ему стали небезразличны страдания Хэна. Он не знал причины, но понимал, что мучается.
Чтобы Монти и Хэн ни делали тогда, как бы они ни были виноваты перед Мэдисоном, – теперь словами все равно не поможешь. Если все они вновь хотят жить вместе, как одна семья, они должны забыть прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Послушайте, я заплачу за вашу безопасность. Я даже куплю вам дом в каком-нибудь другом штате, чтобы вы спокойно жили там после суда. Но если кто-то узнает, что я платил вам за дачу показаний, то ваши показания будут стоить не дороже жареных бобов.
– Но почему? Я же буду говорить правду.
– Никто вам не поверит. Они скажут, вы говорите все это, потому что я вам заплатил.
– Так вы не дадите мне денег?
– Я вам просто говорю, что я могу для вас сделать, – ответил Мэдисон.
– Но этого недостаточно. Я хочу золота. Я слышал, что ваш старик наворовал много золота во время войны. Никто же об это мне узнает.
– Это ложный слух. Его пустили в Техасе, – сказал Мэдисон, теряя выдержку. – Но дело не в этом. Я бы не дал вам золота, даже если бы оно у меня было.
– Я не стану рисковать головой бесплатно, – сказал незнакомец и повернулся, чтобы уйти. – Когда у вас возникнут серьезные намерения, скажите об этом Тому. Он знает, где меня искать – сказал он, удаляясь в темноту ночи.
– Двадцати долларов в день вам хватит?
Человек остановился. Он не отвечал, но стоял и слушал.
– По закону можно платить человеку, если он дает показания и не работает в это время.
– А сколько дней займет дача показаний?
– Вы можете заработать около ста долларов, если останетесь в городе до начала суда.
– Я не буду жить в гостинице.
– Больше я ничего не могу для вас сделать.
Незнакомец постоял еще минуту.
– Я дам вам знать, – сказал он, затем повернулся и пошел прочь.
– Подождите! Как вас зовут? Как я могу вас найти?
– Найти меня вы никак не сможете, – ответил человек, не оборачиваясь.
Мэдисон понимал, что если этот человек исчезнет, то исчезнут и последние надежды на освобождение Хэна. Не тратя ни минуты на то, чтобы подумать о возможных последствиях, Мэдисон, бесшумно, как кошка, бросился за незнакомцем, настиг и схватил за горло, прежде чем тот понял в, чем дело. Зажав ему горло так, что тот не мог кричать, Мэдисон быстро нашел нужную вену и нажал на нее. Человек, как труп, упал возле его ног.
– Не могу такого допустить, чтобы вы исчезли, – сказал Мэдисон. – От ваших показаний зависит жизнь Хэна. – Он взвалил человека на плечи и понес в сторону Дроверс Коттеджа.
– Вам помочь? – спросил администратор гостиницы, увидя Мэдисона, входящего в вестибюль со своей ношей.
– Вы бы мне очень помогли, если бы открыли дверь моей комнаты, – сказал Мэдисон, задыхаясь после долгой дороги.
Администратор поспешил открыть дверь комнаты Мэдисона.
– Ваш друг? – спросил он. Мэдисон кивнул.
– Он болен?
– Нет, пьян. А не похоже, глядя на него со стороны, что он так плохо переносит виски.
– Да, действительно, я бы не сказал.
– Спасибо, – поблагодарил Мэдисон администратора, который открыл перед ним дверь комнаты. Он поискал в кармане монету. – Никому не говорите про это, ладно? Моему другу будет очень неприятно узнать, что я доставил его сюда в бессознательном состоянии.
– Я никому не скажу, – заверил его администратор, глаза которого округлились при виде монеты.
– И пусть завтра никто не приходит убирать комнату. Я буду спать до обеда. – Он подмигнул администратору и тот удалился, довольный.
– Если ты мне больше ничего не захочешь сказать, они долго не будет убирать это комнату, – сказал Мэдисон человеку, который все еще не пришел в себя, – ты останешься здесь до начала суда над Хэном.
– Этому свидетелю можно доверять? – спрашивал Джордж.
– Он ничем не хуже Дейва Банча, – отвечал Мэдисон. – К тому же, их показания не противоречат одно другому. Банч не утверждает, что видел самого Хэна, он говорит только про его лошадь. Я думаю, убийца специально покрасил лошадь, чтобы она выглядела, как жеребец Хэна, и можно было подумать, что это едет Хэн.
– Наверное, так оно и было, – заметил Хэн. – Бримстоун никого бы себе не подпустил, кроме меня.
К всеобщему удивлению Хиккок сейчас же выпустил Хэна из тюрьмы, как только узнал, что есть свидетель, готовый подтвердить, что видел Хэна за десять миль от места убийства той ночью.
– Я никогда не думал, что Хэн трусливый убийца, – сказал Хиккок. Они сидели за столом, разговаривая после обеда. Ферн никак не могла смириться с мыслью, что сидит за одним столом с людьми, которых считала своими врагами, и чувствовала себя неловко.
Хэн мог убить. Она видела это по его глазам.
Не из-за ненависти или гнева. Он никогда бы не потерял голову и не совершил бы необдуманного поступка. Ферн думала, что он вряд ли вообще способен на какие-то чувства. Его глаза были голубыми, как летнее небо в солнечный день, но в них не было ни теплоты, ни страсти, которые светились в глазах его братьев.
Смотреть в глаза Хэна было все равно, что на какие-то изящные изображения из стекла – красиво сделанные и разукрашенные, но абсолютно холодные. Он мог убивать только с расчетом и делал это не колеблясь. Без всякого сожаления.
Она смотрела на Мэдисона и Джорджа. С ужасом она осознала, что если Мэдисон говорил ей правду, и лица трех братьев были на самом деле лицом одного человека, тогда Джордж и Мэдисон были такими же опасными людьми, как и Хэн. Может быть, не с такой готовностью, как младший брат, но и они могут убивать.
Она вздрогнула.
– Ты думаешь, он будет давать показания? – спросила Ферн. Она уже так свыклась с мыслью, что убийца Хэн, что ей трудно было поверить в то, что убил другой человек.
– Да, – отвечал Мэдисон. – Сейчас он злится на меня за то, что я его связал, но меня это не беспокоит. Пока что у убийцы все шло удачно. Он мог сидеть где-то и наблюдать за событиями. Но когда он обнаружит, что мы можем доказать невиновность Хэна, и поймет, что у нас есть возможность выйти на него, он должен будет что-то предпринять.
– У тебя есть какие-то соображения насчет того, кто этот убийца, – спросила Ферн.
– Нет, – признался Мэдисон. – Я только знаю, что убийца хотел извлечь какую-то пользу для себя, убив Троя и свалив вину на Хэна.
– Какую пользу?
Мэдисон пожал плечами.
– Я не знаю. Никто особенно не любил Троя. Даже твой отец выгнал его. Но деньги у парня откуда-то водились.
– Трои никогда много не тратил, – сказала Ферн.
– Мне тоже это говорили, но потом я узнал, что он любил играть в азартные игры. Не очень по-крупной, но все равно для такой игры не хватило бы тех денег, которые платил ему Сэм Белтон. Он доставал деньги где-то еще.
– Может быть, он занимался шантажом? – предположил Джордж.
– Вполне возможно.
– Но кого он шантажировал? – спросила Ферн.
– Я думал, что ты сможешь ответить на этот вопрос, – сказал Мэдисон. – Ты знала своего двоюродного брата лучше, чем кто-либо. Ты знаешь жителей этого города. Вспомни все, что тут происходило за твою жизнь. Подумай, кого мог бы шантажировать Трои.
Одна сцена сразу же возникла в сознании Ферн. Сцена была такая яркая и живая, что Ферн испугалась. Но нет, не может быть. Тот человек давно покинул Канзас.
А, может быть, он не уехал? Шантажом Трои мог спокойно заниматься, это было в его натуре. Страх все больше овладевал ею. Если этот человек вернулся, она могла неоднократно встречать его на улице.
– Но причем тут тогда Хэн? – спросила Роза. – Он только на пару дней приезжает в город. Пригоняет стадо и отправляется назад.
– Может быть, тут какая-то связь с тем слухом про золото, которое украл наш отец? – спросил Джордж.
– Нет. Я не понимаю, как убийца мог добраться до золота, если бы Хэн был повешен. Нет, он хотел нанести вред семье Рэндолфов или выставить всех техасцев из Канзаса.
– Выставить техасцев? Но зачем кому-то это делать? – спросила Роза. – Местные жители ведь наживаются на нас.
Собственные слова Ферн громким укором прозвучали у нее в голове. Она сама всегда громче других канзасцев кричала против того, чтобы техасцы пригоняли коров в Абилин.
– Я уже не говорю про тех, кто продает землю вновь прибывшим поселенцам. Или взять владельцев скотопрогонных дворов в Элсворте и Ньютоне, – говорил Мэдисон, – им было бы выгодно, если бы техасцев выдворили из Абилина. От этого их доход увеличился бы на сотни тысяч долларов.
– Другими словами, любой человек в штате Канзас мог бы совершить подобное убийство, – сказал Джордж.
– Не совсем так, – сказал Мэдисон, – но близко к этому.
– Что же ты собираешься делать?
– Распространять слухи. Верные и не совсем точные. Нужно, чтобы убийца начал беспокоиться. Мы должны заставить его совершить ошибку.
– До завтра мы все равно ничего предпринять не сможем, поэтому я иду спать, – сказала Роза, вставая. – Ты, наверное, тоже устала, – обратилась она к Ферн.
Ферн нисколько не устала. Она сомневалась, что сможет уснуть, но ей нужно было побыть одной и все обдумать. Кто мог убить Троя и почему? Предложение о том, что Трои шантажировал кого-то, казалось ей фантастическим. Если бы такое мнение высказал другой человек, а не Мэдисон, она бы не обратила на это никакого внимания. Но к ее замешательству, все о чем бы ни говорил Мэдисон, в конечном итоге оказывалось правдой. Она хотела знать: прав ли он окажется и на этот раз.
И она хотела убедиться в этом сегодня ночью.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ферн с нетерпением ждала в своей комнате, пока все в доме улягутся. Роза отослала братьев в Дроверм Коттедж, чтобы они не мешали спать другим своими разговорами. Сама Роза была уже в постели, но миссис Эббот еще не ложилась.
Ферн смотрела в окно. Ночь была темная и ветреная. Хорошее время для того, чтобы покинуть город незамеченной.
Она намеревалась добраться до фермы Коннора и не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Она хотела осмотреть получше домик из дерна. Ей хотелось проверить довод Мэдисона о том, что нельзя было застрелить Троя в темноте этого домика. Может быть, этот новый свидетель просто врал в надежде получить большие деньги. Все знали, как богаты Рэндолфы.
Наконец, она услышала, как хлопнула дверь в комнате миссис Эббот, и Ферн поняла, что хозяйка дома легла спать. Не теряя ни секунды, Ферн выскочила из своей комнаты, прошла на цыпочках по гостиной и вышла через парадный выход, который миссис Эббот оставила открытым, потому что Джордж еще не вернулся. Мэдисон отвел ее коня в платную конюшню Твинз, принадлежащую Ричарду и Тому Эвереттам. Нужно было идти через весь город. По пути Ферн должна была миновать Дроверс Коттедж. Она надеялась, что никто не узнает ее. Ферн быстро прошла по Второй улице, избегая освещенных мест, и вышла на Бакки Стрит. Она передохнула минутку, свернула налево и быстрым шагом пошла на север, в сторону железной дороги. Она натянула шляпу на глаза. На ней была темная, мешковатая одежда.
Хорошо, что салуны далеко отсюда, на Техасской Улице, и она не рисковала наткнуться на ковбоев. Они ее всегда узнавали.
Ферн замедлила шаги, приближаясь к Дроверс Коттеджу, но, увидев, что на крыльце никого нет, нагнула голову и проскочила мимо гостиницы.
Теперь вплоть до платной конюшни шло голое пространство, на котором нельзя было никак укрыться. Нужно было незамеченной проскочить эту сотню ярдов по ту и другую стороны железнодорожной линии.
Том Эверетт был в конюшне.
– Я бы на твоем месте не поехал, – сказал Том, когда она попросила его запрячь коня. – Кажется, скоро начнется буря.
– Я знаю, но мне срочно нужно на ферму, проверить там кое-что. Папы не будет дома несколько дней.
– В такую ночь я бы не поехал, – сказал Том. – Что, если с тобой что-то случится?
– Я эти места все объехала вдоль и поперек верхом на лошади. С шестилетнего возраста все тут обскакала. И днем и ночью. Почему же я не могу ехать сейчас?
– Если ты упадешь, до утра тебя никто не обнаружит.
Ферн уже открыла рот, чтобы сказать, что она никогда не падала с лошади, но теперь уже все в Абилине знали, почему она гостит в доме миссис Эббот.
– Я уже могу возвращаться домой. Мои ребра практически в норме.
Несколькими минутами позже она была уже в седле и покидала город. На этот раз нужно было опять миновать Дроверс Коттедж, но Ферн больше не беспокоилась, что ее узнают: верхом на коне она выглядела, как обыкновенный фермер.
Она проверила, на месте ли ее ружье. Ферн никогда им не пользовалась, но с той ночи, восемь лет назад, всегда держала ружье при себе, отправляясь куда-нибудь в ночное время.
– Пока мы не найдем убийцу Троя, никто не поверит, что Хэн не виновен, – говорил Мэдисон. – Они скорее скажут, что мы заплатили Эдди Финчу за дачу ложных показаний.
Джордж нашел домик в прерии, где они держали Эдди до начала суда. Домик был расположен довольно далеко от города, и там Эдди мог кричать о помощи сколько угодно, все равно его никто бы не услышал. Но до сих пор ковбоям Джорджа удавалось убедить Финча в том, что ему лучше бы вообще не кричать.
– Особенно, если принять во внимание то обстоятельство, что свидетель только и думает, что о деньгах, – заметил Джордж.
– Хэн всегда может вернуться в Техас, если потребуется, – предположил Мэдисон.
– Я не собираюсь убегать, – сказал Хэн, глядя Мэдисону прямо в глаза.
– Так ты выражаешь свою благодарность? – укорил его Джордж.
– Не надо, Джордж, – сказал Мэдисон, – пусть выговорится.
– Я никогда не забуду, когда вернулся домой и увидел, что ты исчез, – сказал Хэн, гневно сверкая глазами.
– Я тоже кое-что никогда не забуду, – парировал Мэдисон. – Я не любил гоняться за коровами и скакать верхом под палящим солнцем до полной слепоты или надрываться в схватке с быками, а ты все время кричал, что же я за мужик. Стоило мне только заикнуться о том, что я хочу вернуться в школу, или ты заставал меня с книгой в руках, или когда я пытался убрать немного тот свинарник, в котором мы жили, как ты сразу начинал орать, что лучше бы мне было родиться девчонкой.
– Я не помню, чтобы я тебя так уж доводил.
– Ты так привык к этому, что, наверное, даже не замечал, когда говорил такие вещи. Ты был таким же, как отец.
Хэн встал и поглядел на Мэдисона с холодной яростью во взгляде.
– Я убью тебя, если ты еще раз скажешь, что я похож на него.
– Ты можешь застрелить меня на месте, но от правды никуда не денешься, – сказал Мэдисон.
– Ты постоянно нападал на Монти, – обвинил Мэдисона Хэн. – Ты знал, что он не может ответить тебе словами, а только злится, как черт, и лезет драться. И ты знал, что если он начинает драться, это огорчает маму. Ты вел себя, как трус.
– А что, вы поступали лучше, когда все время обвиняли меня в том, что я ничего толком делать не умею? Чем больше я старался чему-то научиться, тем больше вы презирали меня.
– Мы тебя не презирали, – сказал Хэн.
Как он похож на отца, подумал Мэдисон. Боже, как он ненавидел этого человека, но, казалось, что деться от него некуда.
– Отец добился того, что я стал ненавидеть себя. Почему, ты думаешь, я умолял его отправить меня в школу? Почему, ты думаешь, я чуть с ума не сошел, когда мне пришлось вернуться из интерната домой? А жить с тобой было все равно, что жить с отцом.
– Ты что, уехал из дома из-за меня и Монти? – спросил Хэн.
Мэдисон хотел закричать в ответ. Долгое время он пытался заставить Монти и Хэна признать, что они поступают с ним жестоко. Езда верхом, умение заарканивать быков или стрельба из револьвера – все это никогда особенно не интересовало Мэдисона. Он знал, что хочет другого в жизни. Близнецы ездили верхом, стреляли и заарканивали быков, безусловно, лучше, чем он. Ну, а то, что он умел делать действительно хорошо, не приносило ему радости, потому что отец бранил его за это.
Как мог Мэдисон после этого уважать самого себя?
Теперь пришло время отплатить им всем и дать залечиться старой ране. Но он не мог этого сделать. Он видел, что Хэн совершенно бесчувственный человек. Если у Хэна и Монти, думал Мэдисон, и есть душа, то на ней футляры из прочной сыромятной кожи. Теперь он начал понимать, что кожаный футляр Хэна явно прохудился. Если он заставит Хэна поверить в то, что уехал из дома из-за него, тот никогда ему этого не простит.
Мэдисон признавал, что никогда особенно не понимал никого, кроме себя самого, и ни к кому не испытывал особой симпатии, разве что к Джорджу. Можно быть, на него повлияло общение с Ферн, но впервые в жизни ему стали небезразличны страдания Хэна. Он не знал причины, но понимал, что мучается.
Чтобы Монти и Хэн ни делали тогда, как бы они ни были виноваты перед Мэдисоном, – теперь словами все равно не поможешь. Если все они вновь хотят жить вместе, как одна семья, они должны забыть прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40