Ирена похолодела от ужаса, боясь посмотреть в лицо лорда Сакстона. Когда же она наконец подняла глаза, у нее чуть не подкосились ноги. То, что она увидела, было страшнее самого ужасного сна.
Лицо и голову лорда полностью скрывал черный кожаный шлем. В нем были только две прорези для глаз, две маленькие дырки для ноздрей и ряд мелких квадратных отверстий, за которыми находился рот. Маска была сшита так искусно, что вовсе не оставляла возможности увидеть лицо.
Ирена была настолько потрясена, что не сразу обратила внимание на все остальное. Лорд Сакстон был весь в черном, не считая белой рубашки. На руках — в одной из них он сжимал тяжелую, с серебряным набалдашником трость — также были черные кожаные перчатки. Прикрытые плащом плечи казались широкими, но левое приподнималось чуть выше правого. В целом он представлял собой страшное зрелище, особенно для молодой невесты, которая впервые увидела своего жениха.
Лорд Сакстон остановился рядом и сдержанно поклонился.
— Здравствуйте, мисс Флеминг. — Его голос звучал глухо, словно издалека, а дыхание с шипением пробивалось сквозь прорези в маске. Чуть повернувшись, он коротким кивком поздоровался и с ее отцом.
Эвери с трудом закрыл рот и неопределенно кивнул.
— Ло… лорд Сакстон.
Человек в маске вновь повернулся к Ирене:
— Я должен просить прощение за свой вид. Когда-то я был как все люди, но случилось несчастье и огонь изуродовал меня. Теперь собаки лают мне вслед и дети пугаются, поэтому я ношу маску. Да и все остальное следует прикрывать от людских глаз. Возможно, теперь вы поймете, почему я поручил все дела своему агенту. Тем не менее есть дело, которое я не могу поручить никому. Увидев вас в своем доме, я понял, что только вас хочу назвать своей женой. А теперь вам решать. — Он пристально посмотрел на нее, словно ожидая возражений, но Ирена молчала. — Вы согласны выполнить волю отца и стать моей женой?
Ирена поклялась отцу покинуть родительский дом. Вряд ли он захочет, да и сможет, вернуть деньги лорду Сакстону. Похоже, у нее нет выбора, и она дрожащим голосом произнесла:
— Да, милорд. Я выполню волю отца.
— Что ж, тогда за дело. — К Эвери вернулась бодрость духа. Ему не терпелось завершить церемонию, пока человек в маске не передумал. — Мы теряем драгоценное время.
Радостное возбуждение отца обожгло Ирену, как удар плетью, развеяв остатки уважения, которое она еще питала к нему. Отец предал ее. Он безжалостно использовал их с Фэррелом для своих целей и не проявил ни малейшего сострадания, когда оказалось, что ее мужем станет уродливое подобие мужчины. Отныне у нее больше нет отца.
Церемония началась. Ирена еле слышно отвечала на вопросы, которые ей задавал преподобный отец Миллер. Приглушенный голос лорда Сакстона заставлял ее холодеть от ужаса и отвращения. Затем прозвучала заключительная клятва, и последний лучик надежды, что она каким-то чудом спасется от этого кошмара, угас. Черный мрак сгустился вокруг Ирены, и ей стало трудно дышать. Она не отрываясь смотрела на каменный пол, пока облаченная в черную перчатку рука не взяла ее под локоть. Она еле слышно вскрикнула и посмотрела на лицо в маске.
— Кольцо, Ирена! Возьми кольцо! — подсказал ей из-за спины отец. Ирена опустила глаза и увидела в руке лорда Сакстона массивное, украшенное драгоценными камнями кольцо, о стоимости которого она даже боялась задуматься. Пока кольцо надевали на палец Ирены, мэр вспотел от волнения, но сама она была в таком ужасе от прикосновения холодной, словно ящерица, руки, что и думать не могла о дорогом подарке.
С церемонией было покончено, и Ирена стала женой ужасного чудовища. Она не знала, как сможет жить дальше, если каждое мгновение в доме мужа станет для нее ночным кошмаром, воплотившимся наяву. Теперь она навеки связана с человеком, который явился к ней, похоже, прямиком из ада!
В порыве радости Звери притянул Ирену к себе, поцеловал и затем схватил за руку, чтобы разглядеть обручальное кольцо. Неприкрытая жадность светилась в его глазах так же ярко, как драгоценные камни. Алчная улыбка, возвестившая о том, что его посетила еще одна идея, озарила его лицо. Если удастся заманить Ирену домой и наплести его светлости историю о том, как Ирена тоскует по своей семье, может статься, ее муж пригласит их всех переехать к нему в имение. А уж там останется только один шаг до его сундуков.
Мэр взял себя в руки и попытался изобразить приличествующую моменту скорбь расставания.
— Я думаю, моя дочь захочет заехать домой за своими вещами, милорд, — обратился он к зятю.
— В этом нет нужды, — раздался из-под маски хриплый голос. — В имении у нее будет все, что ей понадобится.
— Но она уже собрала свои платья, — соврал Флеминг. — Не может ведь она уехать только с этим. — Он указал на маленький чемоданчик.
— В Сакстон-Холле она найдет любую одежду. Или купит, что пожелает.
— Вы отказываете мне в возможности провести последние несколько часов с дочерью? — пытался разжалобить лорда Звери. — Я был ей хорошим отцом, да, я все для нее делал и сейчас выдаю замуж за человека, который сможет позаботиться о ней… и о ее семье.
Лицо в кожаной маске повернулось к Звери, и сквозь прорези на него холодно глянули глаза лорда Сакстона. У мэра от страха по спине побежали мурашки, и его пыл разом угас.
— Вам хорошо заплатили за дочь, — чеканя каждое слово, произнес лорд. — Теперь не о чем торговаться. Сделка завершена, и больше вы от меня ничего не получите. А теперь убирайтесь, пока я не передумал.
Всерьез перепуганный мэр открыл рот, попятился и, не теряя ни минуты, решил удалиться. Схватив треуголку, он водрузил ее на голову и поспешил вдоль прохода, громко окликая дремавшего на задней скамье сына. Ничего не понимающий Фэррел заковылял вслед за отцом, который выскочил из церкви, даже не сказав дочери «до свидания».
Дверь с шумом захлопнулась, и этот гулкий звук эхом отозвался в душе Ирены. Он означал, что привычная жизнь окончилась, но она не ощущала ни горя, ни потери, а только ужас от того, что принесет ей завтрашний день.
Придя в себя, она увидела черный силуэт направлявшегося к выходу мужа. Около нее стоял Торнтон Джаггер и тщетно пытался пробиться к ее сознанию.
— Лорд Сакстон желает ехать, мадам. Вы готовы?
Ирена еле заметно кивнула, надела плащ и позволила адвокату взять ее под руку. Внешне она была спокойна, но внутри ее царил ужас и безнадежное отчаяние. Вместе с Джаггером она направилась к выходу, а за ними последовал Банди. Когда Ирена подошла к карете, лорд Сакстон уже находился внутри. Она облегченно вздохнула: он занимал почти все сиденье, не оставив ей места рядом. Его рука покоилась на рукояти трости, колени были широко расставлены, и ботинок с деревянной подметкой выставлен вперед на полное обозрение.
Мистер Джаггер помог Ирене подняться в обитую бархатом карету. Она долго поправляла платье и плащ, оттягивая мгновение, когда придется встретиться глазами с мужем.
Банди сел рядом с кучером. Экипаж тронулся, и Ирена бросила последний взгляд на церковь. На дороге осталась только одинокая фигура Торнтона Джаггера, и Ирена поняла, что жизнь кончена.
Ее отчаяние, по-видимому, было слишком очевидно, потому что лорд Сакстон первым нарушил молчание:
— Выше голову, мадам. Или вы думаете, что преподобный отец Миллер перепутал церемонию свадьбы с проводами в последний путь? Эта карета везет вас не в преисподнюю. — Он пожал плечами и добавил: — И не на небо.
Кожаный шлем приглушал и искажал его голос, делая неестественным, и только отблески света, время от времени отражающиеся в скрытых за прорезью глазах, подтверждали, что перед ней действительно живой человек. Он, конечно, знал, как ужасно выглядит, и понимал ее страх и отвращение.
Весь путь из церкви прошел в неловком, напряженном молчании. Ирена изо всех сил старалась не разрыдаться, и мысль, которая раньше казалась кощунственной, теперь не давала ей покоя. Почему она была столь глупа и отвергла Кристофера Ситона… или даже других поклонников, предлагавших ей свою руку? Пусть он нагл, а те отвратительны, но любой из них был бы лучше этого страшного существа, голодным ястребом смотрящего на нее сквозь прорези маски. Воплощение ее ночных кошмаров!
Карета запрыгала на ухабах, и на короткое время мрачные мысли Ирены отступили на задний план, сейчас все ее силы ушли на то, чтобы усидеть на диванчике и при этом сохранить гордый вид. Лорд Сакстон слегка покачивался в такт движению и, казалось, без труда переносил неудобства поездки. Она завидовала его хладнокровию, сама же, подпрыгнув на очередном ухабе, еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Капюшон слетел с ее головы, прическа развалилась, и волосы сверкающими черными волнами рассыпались по плечам, но у Ирены не было возможности поправить их.
Тряска наконец уменьшилась, и она попыталась заколоть волосы, но лорд Сакстон попросил ее не делать этого. Ирена медленно опустила руки и всю оставшуюся дорогу сидела неподвижно, чувствуя его внимательный взгляд. Хотя на самом деле из-за маски она не могла определить, насколько пристально он ее разглядывает. Дорога казалась бесконечной, будущее не сулило ничего хорошего, и время тянулось неимоверно медленно.
Наконец они стали приближаться к Сакстон-Холлу. Ирена взглянула в окно. С наступлением сумерек небо на западе окрасилось в малиновый цвет, а вдалеке, на фоне розовеющих у горизонта облаков, показались очертания большого особняка. Где-то там, между горами, сапфиром блеснула узкая полоска моря.
Дорога спустилась с гребня холма в долину, и карета приблизилась к дому, который отныне станет ее тюрьмой. Ужас ледяными тисками сдавил Ирену, и никакие молитвы не помогали.
Ирена не заметила, как они подъехали к крыльцу, и вздрогнула: экипаж остановился. Она замерла в ожидании. Ей стало дурно от мысли, что он сейчас снова прикоснется к ней гладкой, холодной кожей перчатки. Но как тактично отказаться от его помощи? Он обернулся, и Ирену охватила дрожь. Рука в перчатке поднялась, он дал знак лакею. Юноша поспешно открыл дверцу, и Ирена, облегченно вздохнув, оперлась на руку слуги. Ее смутила предусмотрительность мужа, и она подумала, что он, наверное, догадывается, как неприятны ей его прикосновения.
Ступив на землю, Ирена остановилась рядом с супругом, а лакей бросился вперед, чтобы открыть перед ними двери. Ирена старалась не смотреть на мужа, но тут он заговорил:
— Во время ходьбы я представляю собой малопривлекательное зрелище, мадам, так что идите вперед.
Ему не понадобилось повторять дважды: Ирена тут же направилась к дверям. Она старалась не слышать звука его неровных шагов, но он заглушил бы и топот орды: вжик… тук… вжик… тук.
Миссис Кендалл вместе с дворецким ждали их внутри. Взглянув на ее сияющее лицо, Ирена сразу же успокоилась. Войдя в большой холл, Ирена замерла от изумления. Ни грязи, ни запыленных белых покрывал, которые раньше укрывали мебель. Все сверкало от пола и до сводчатого потолка, который поддерживали дубовые балки. Ирена впервые заметила, что стены увешаны гобеленами и картинами. В большом камине потрескивал огонь. Вокруг него на небольшом возвышении стояли маленькие стулья. Поодаль вокруг длинного стола в образцовом порядке выстроились стулья с высокими спинками и подушками на сиденьях. По углам возвышались канделябры на тяжелых подставках, в них горели тонкие свечи. Их мерцающее пламя вместе с огнем камина наполняло комнату мягким светом и теплом, прогоняя прочь сгущающуюся темноту ночи.
— Мы изо всех сил старались привести дом в порядок, мэм, — сказала миссис Кендалл, с довольным видом оглядывая результат своих трудов. — Я полагаю, что вам трудно было представить, какое великолепие скрывается под пыльными покрывалами и грязью. Я здесь жила еще девушкой и знаю, как чудесно раньше было в Сакстон-Холле, когда имением еще управлял старый лорд.
Лорд Сакстон глухим голосом окликнул экономку, и обе женщины вздрогнули. Эджи быстро пришла в себя и, казалось, совсем не робела при виде зловещей маски хозяина дома.
— Что угодно, милорд?
Дворецкий Пейн взял из рук хозяина плащ и отошел в сторону.
— Покажи госпоже ее комнату. Может, ей захочется отдохнуть перед обедом.
— Да, милорд. — Эджи склонилась в реверансе. Взяв у лакея маленький чемоданчик Ирены, она обернулась к новой хозяйке и весело улыбнулась. — Идемте, мэм. Вас ждут теплая комната и разожженный камин.
Ирена пошла за экономкой, ощущая на спине взгляд мужа. Как она вынесет то, что последует дальше? Как вытерпит его объятия и не выдаст своего отвращения, когда почувствует его дыхание на своей щеке?
Миссис Кендалл провела Ирену по тускло освещенной лестнице на второй этаж, и даже в полумраке было видно, что все вокруг блистает чистотой.
— Вы будете жить в комнате лорда, мэм, как и раньше, — сообщила Эджи. — Мы приготовили ее для вас. В ней теперь не стыдно поселить и короля. — Она улыбнулась Ирене и добавила: — Или королеву.
— Дом совершенно преобразился, — тихо сказала Ирена и испугалась, что ее унылый тон выдаст ее истинное настроение, но Эджи, казалось, ничего не заметила.
— Подождите, мэм, вы еще увидите, какой сюрприз приготовил вам хозяин. Такие платья, что красивее не бывает. Наверное, они обошлись ему в приличную сумму, ведь все требовалось сшить очень быстро. — Она подмигнула Ирене. — Он, кажется, очень увлечен вами.
Да, мысленно согласилась Ирена. И достаточно богат, чтобы обойти на аукционе всех конкурентов.
Они остановились перед массивными дверьми, которые Ирена помнила с первого пребывания в доме. Эджи поклонилась и торжественно распахнула их. Ирена вошла в комнату, и воспоминания о проведенных здесь ночах мгновенно охватили ее. Теперь спальня была отмыта и прибрана и выглядела совсем по-другому, но черный силуэт, сгорбившийся в кресле в окружении зловещих теней, так и стоял у нее перед глазами.
Ирена содрогнулась от кошмарного видения и чуть было в ужасе не выбежала из комнаты. Ей понадобилась вся воля, чтобы совладать с собой.
Миссис Кендалл поспешила к гардеробу и, распахнув дверцы, показала роскошные платья, висевшие внутри. Она достала несколько, чтобы Ирена могла как следует рассмотреть свои наряды, и сняла с вешалки почти прозрачную кружевную ночную сорочку и легкий шелковый пеньюар. В шкафу также лежали туфли на высоком каблуке с причудливой отделкой и шляпки с перьями и кружевами, при виде любой из которых Клаудиа Толбот умерла бы от зависти.
Ирена подняла глаза и поняла, что Эджи ждет ее одобрения. Она не решилась разочаровать добрую женщину.
— Они прекрасны, Эджи, — сказала она с улыбкой.
В самом деле, не всякая невеста получает в день свадьбы такие великолепные подарки. Обычно подарок получаст муж — в виде приданого своей невесты. Ирена слишком хорошо понимала, что отсутствие оного и привело ее к такому горестному финалу.
— Хозяин обо всем позаботился, — сказала экономка, отдергивая занавески, за которыми скрывалась ванная. — Он хотел, чтобы вам здесь было хорошо.
В безукоризненно чистой ванной комнате на полке лежала стопка тончайших льняных полотенец, в углу стояло узкое зеркало, а на туалетном столике выстроились хрустальные бутылочки с душистыми маслами и флаконы с духами. Здесь было все, чтобы удовлетворить любую женскую прихоть.
Но Ирену волновало другое. Она не могла удержаться, чтобы не спросить о своем муже.
— Эджи, вы, по-видимому, знаете лорда Сакстона лучше, чем кто-либо другой. Что он за человек?
Экономка какое-то мгновение смотрела на Ирену и по ее встревоженному лицу, видимо, поняла, какие страхи терзают девушку.
— Я знаю хозяина достаточно хорошо, — спокойно ответила Эджи, — чтобы понять, почему он вынужден делать то, что делает, мэм. Его семья сильно пострадала от рук бандитов и тех, кто облечен высокой властью. Той страшной ночью банда головорезов вытащила старого лорда из постели и убила на глазах у всей семьи. Мэри Сакстон боялась, что их всех постигнет та же участь, и бежала вместе с детьми. Около трех лет назад ее старший сын вернулся и заявил свои права на титул и земли. Вы видели, что осталось от восточного крыла? — Эджи посмотрела в окно. Говорят, что его подожгли те, кто убил старого лорда. Они узнали, когда его сын будет там…
— Лорд Сакстон говорил о пожаре… — пробормотала Ирена. — Он сильно пострадал в огне?
Эджи перевела взгляд на камин, печально рассматривая пляшущие язычки пламени.
— Хозяин много пережил, и, хотя он просил ничего вам не рассказывать, мне хотелось бы развеять ваши страхи.
Ирена понуро опустила плечи, чувствуя, как на нее наваливается неимоверная усталость. События этого дня потребовали от нее немало душевных сил, а слова экономки только усилили ее дурные предчувствия.
— Эджи, — пробормотала она, — если не возражаете, я бы хотела остаться одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51