Но сперва найди телефон и позвони лейтенанту Сэпперстейну в сыскное бюро. Скажи ему, что я выследил Бернис Роджерс на Шеридан Роуд 4072 и мне нужна помощь.– О'кей. Кто передает это сообщение?– Геллер.– О'кей, полицейский Геллер.– Повтори все имена.– Э-э-э. Лейтенант Сэпперстейн в сыскном бюро. Роджерс. Геллер.– А адрес?– Шеридан 4072.Теперь я ему улыбнулся.– Умница.Снег прекратился, однако сильный ветер поднимал его с улицы и разносил во все стороны. Я с удовольствием ощущал на щеках его приятную прохладу. Сердце мое забилось быстрее, когда я пошел к дому. Стараясь успокоить себя, я замедлил дыхание. Напротив шестиквартирного дома, в который вошла блондинка, стоял один из пышно украшенных кинотеатров, которых так много в Чикаго. В нем в тот момент шел «Эрроусмит» с Рональдом Колменом в главной роли. Я еще не успел посмотреть этот фильм.Но сначала мне нужно было добраться до блондинки. В пугающе тесном вестибюле висело полдюжины почтовых ящиков и было столько же звонков. Под каждым звонком, кроме одного, были указаны имена, однако «Бернис» или «Роджерс» среди них не было. Я нажал на все звонки, кроме безымянного, что стоял под номером 4-В, и стал ждать, надеясь, что кто-то отопрет входную дверь.Замок в двери щелкнул. Сработало.Центральная лестница на каждом этаже переходила в небольшую площадку с парой квартирных дверей и затем продолжала свой извилистый путь до следующей площадки. Уборщик занимал квартиру в цокольном этаже, но я не стал спускаться к нему – он мог предупредить владельца дома, что появился коп. Поэтому я поднялся на площадку первого этажа, постучался в дверь квартиры 1-А и стал ждать.Красотка лет двадцати с локонами, как у знаменитой Клары Бау, выглянула из-за двери, увидела мой жетон и нахмурилась.– Еще один, – сказала она недовольно, и глядя, как она держит сигарету, я почему-то вспомнил небезызвестную Бетти Буп.– Простите?– Я уже платила за квартиру в этом месяце. Вы что, хотите, чтобы я заплатила еще раз?– Мисс, я пришел, чтобы получить от вас кое-какую информацию. Мне не нужны ваши деньги.– О, – сказала она уже более приветливо и приоткрыла дверь пошире. Ее стройная маленькая фигура была завернута в цветастое сине-розовое кимоно. Она явно кокетничала, но время выбрала для этого, к сожалению, неудачное.– Как я могу помочь тебе, ковбой?– Скажите, не въезжали ли в этот дом в последнее время новые жильцы?– Нет. А что?– Ну, тогда, может, вы знаете, есть ли в вашем доме пустующие квартиры?– Нет. Не думаю. – Она выпустила изо рта кольцо дыма. – А ты не разговаривал с уборщиком?Я изобразил на лице свою коронную вежливую улыбку:– Мне гораздо приятнее разговаривать с вами.Конечно, я не Рональд Колмен, но она, как ни странно, попалась на эту удочку, и на лице ее появилась сладострастная улыбка, отчего сигарета в ее губах чуть приподнялась.– Я живу здесь уже больше года, ковбой, и за это время никто не въезжал в этот дом.Я немного подумал над ее словами, потом достал циркуляр и свернул его так, чтобы она видела фотографию Бернис Роджерс.– Знаете ее?– Конечно, – ответила она. – Это Бернис Смит. Она живет наверху, в квартире 4-В.Под звонком как раз в эту квартиру не было имени.– У нее есть ребенок?– Да.– Он совсем малыш?Вначале она подумала, что это ее я назвал «малышкой», потом поняла, что мне нужно, и сказала:– А, да. Ему примерно полтора года.– Какого цвета у него волосы?– Кажется, светлые.– А у Бернис?– Ну, как на этой фотографии. Она брюнетка.Интересно.– Если ты ее ищешь, – сказала она, выпустив дым, – то я не уверена, что она сейчас здесь.– Да?– Она в отпуске. Уже больше месяца. В квартире сейчас проживает ее брат.– Спасибо, мисс, – сказал я, положив циркуляр в карман.– Меня зовут Мари.– Спасибо, Мари.– У тебя есть имя, ковбой?– Нейт, – сказал я.Ее чувственные губы сложились в улыбку.– Будь осторожен, Нейт.Я явно понравился ей. С другой стороны, у меня было чувство, что все, что от меня требуется, – это энергичность. И пять долларов.Я кивнул ей и стал подниматься по лестнице. Одолев половину пути, я услышал, что она закрыла дверь, и расстегнул пальто. Потом расстегнул пуговицы пиджака и достал из наплечной кобуры пистолет. Я специально заказал свое пальто и костюм в мастерской на Максвелл-стрит, чтобы они хорошо скрывали мой браунинг. Правую руку с пистолетом я спрятал в карман пальто.И вот я на площадке четвертого этажа перед квартирой 4-В.Я внимательно посмотрел на дверь, на медные буквы и цифру. Я был один и слегка дрожал; тело наполнилось адреналиновым коктейлем. Может быть, мне подождать, пока подойдет помощь? Или выбить дверь сейчас же? Или постучаться?Я постучался.Дверь со скрипом приоткрылась, и на меня с подозрением уставилось грубое, рябое и в то же время красивое лицо женщины.– Что вам нужно?Я показал ей свой жетон, но ничего не сказал. Она захлопнула дверь перед моим носом.Послышался ее испуганный крик:– Полиция!Не вынимая руку с пистолетом из пальто, я поднял ногу и ударил эту чертову дверь. Она распахнулась с первой попытки.Я ворвался в квартиру и увидел, что из-за круглого стола с разложенными на нем картами поспешно поднимаются двое небритых парней с наплечными кобурами, в белых рубашках, с подтяжками и расслабленными на шее галстуками. Оба курили, и комната была наполнена синеватым дымком. Один из парней был страшно худ, с тоненькими усиками и прилизанными, как у Рудольфа Валентине, волосами на затылке. В кобуре у него лежал револьвер. Второй был большим, толстым и неряшливым на вид; перед ним на столе лежал наполовину съеденный бутерброд и стояло несколько бутылок пива. У него тоже был револьвер. Он потянулся за ним, и в этот момент я выстрелил в него дважды. Одна пуля попала в грудь, другая – в голову. Я стрелял прямо через свое чертово пальто. Проклятье!Женщина завопила. Она стояла в дверях комнаты, которая, как мне показалось, была кухней. Ребенка нигде не было видно.Тощий перевернул стол и начал палить в меня из-за него. Я нырнул обратно в прихожую и спрятался за стену, а пули его тем временем дырявили деревянную дверь.– Сдавайся! – крикнул я, прижавшись спиной к стене и чувствуя запах сгоревшего пороха. – Дом окружен. Если хочешь выйти отсюда живым, подними руки, черт возьми!Стрельба прекратилась.– Положи свой револьвер на пол и толкни его ко мне в коридор, – сказал я, достав, наконец, свой пистолет из кармана пальто. – Не бросай, а толкни по полу!После недолгого раздумья парень выполнил мое требование: револьвер довольно сильно стукнулся о плинтус слева от меня, но, к счастью, не выстрелил; из ствола его все еще выходил дым.– Наконец-то ты образумился, – сказал я, возвращаясь обратно в комнату, но увидел, что выдаю желаемое за действительное.В одной руке он держал маленького черноволосого ребенка с ангельским личиком, который спал, вероятно, одурманенный наркотиками. Блондинка стояла у стены слева от меня: глаза ее были влажными и округленными, грубое лицо исказилось от страха, одна ее костлявая рука была прижата к щеке. На ней было простое голубое платье, обтягивающее ее фигуру. За ней на стене криво висела мирная гравюра Мэксфилда Парриша.У тощего были маленькие глаза, но они расширились, обнажив белки, и от этого казались большими. Вид у него был безумный, и казалось, он вполне способен нажать на курок маленького автоматического пистолета, дуло которого упиралось в голову спящего ребенка.– Дай мне пройти, – сказал он голосом таким же тонким, как его усики.– Нет, – сказал я. – Положи ребенка.– Ты смеешься? Он мне еще пригодится. Черт.– Как тебя зовут?– Какая тебе разница, коп?– Как тебя зовут?– Эдди, – произнесла блондинка, судорожно вздохнув.Я не знал, ответила ли она на мой вопрос или обратилась к нему. Меня это и не интересовало.– Положи ребенка, Эдди, и я никому не скажу, что ты брал заложника. Я даже не вспомню, что ты оказывал сопротивление при аресте, свалю все на твоего покойного приятеля. Так что подумай.– Не смеши меня, – сказал он и рассмеялся. Потом сделал шаг вперед, крепко прижимая к себе крошечного заложника и продолжая держать дуло пистолета у его виска.Я выстрелил и попал тонкоусому Эдди между глаз.Это было не так сложно, как может показаться, учитывая, как близко от меня он находился, а вот прыжок, который я сделал, когда он уронил ребенка, был действительно впечатляющим: я поймал спящего ребенка на лету, как первоклассный вратарь.Я сидел на полу и качал на руках сонного ребенка, все еще держа дымящийся пистолет в одной руке; труп тощего лежал у моих ног, второй труп находился между мной и блондинкой, которая прилипла к стене, словно муха. Я только что убил двух человек и знал, что позднее буду мучиться, но в тот момент чувствовал себя прекрасно.– Вы... вы убили Эдди, – сказала блондинка. Она качала головой, как бы не желая смириться с реальностью.– Я не шутил, – сказал я и поднялся на ноги, продолжая качать ребенка.– Как вы решились так рисковать? Палец его был на курке и...– Выстрел в голову исключает всякую рефлекторную деятельность, мадам.– Я... я арестована?– Вы арестованы.– По какому обвинению?– Похищение человека с целью выкупа.Она вздохнула. Потом кивнула.– Это ребенок Линдбергов, не так ли?Она вздернула голову, словно не поняла меня. Не поняла своего господина.– Ну, не шути со мной, – сказал я. – Разве это не так?– Мистер, – сказал она. – Это ребенок Хайми Голдберга.– Хайми Голдберга?– Это бутлегер из Пеории. У него денег куры не клюют. Мы собирались получить пять тысяч за этого маленького ублюдка.В этот момент в открытые двери ворвался мой шеф, Лу Сэпперстейн, дюжий лысеющий коп лет сорока. Он снял шляпу и посмотрел на нас из-за очков в проволочной оправе расширенными глазами; снег, словно перхоть, покрывал его пальто. В руке он держал пистолет тридцать восьмого калибра.– Что, черт возьми, здесь произошло, Нейт?– Я только что раскрыл дело о похищении сына Хайми Голдберга, – ответил я и подал ему ребенка. 1Одинокий орел5 марта – 18 апреля 1932 года Глава 2 – Я хочу, чтобы ты встретился с одним человеком, – сказал Элиот Несс.Я устало опустился на жесткий деревянный стул в скромно обставленном опрятном офисе Элиота в Трэнспортейшн Билдинг, что на Диерборн-стрит.– И с кем же это?– Аль Капоне, – сказал Несс и улыбнулся улыбкой озорного мальчишки.Элиот сидел, откинувшись на спинку своего вращающегося стула, спиной к шведскому бюро. Это был довольно крупный мужчина примерно моего роста – шесть футов – с широкими плечами, но весьма гибким телом; свой торс он накачал в юности, когда работал на заводе Пульмана.Для тех из его знакомых, кто читал в газетах и журналах об удивительных подвигах Элиота Несса как агента по борьбе с нарушителями сухого закона, самым удивительным в нем казались его молодость и ребячливость. Элиоту было двадцать восемь; у него были румяное лицо, приятная внешность и россыпь веснушек на норвежском носу. Честолюбивого молодого руководителя, продвигающегося вверх по служебной лестнице, в нем выдавали только безупречный серый с голубоватым отливом костюм-тройка и галстук в черно-бело-серую крапинку.– Вообще-то, – сказал Несс, сделав вид, что терзается сомнениями, – я предпочел бы, чтобы ты с ним не встречался. Просто я хочу, чтобы ты поехал со мной и послушал.– Послушал что?– Снорки Прозвище Аль Капоне. (Здесь и далее примеч. перев.)

утверждает, что сможет вернуть ребенка Линдбергам.Я вздохнул и покачал головой.– Это брехня, Элиот. К тому же ко мне все это не имеет никакого отношения.Он сцепил руки за шеей, выставив вперед локти.– Нейт, ты сейчас единственный постоянно проживающий в этом городе эксперт по преступлениям, связанным с похищением людей.Я насмешливо фыркнул.– Это потому, что я случайно наткнулся на похищенного ребенка бутлегера? Мы даже не смогли предъявить обвинения этой Роджерс!Он приподнял и опустил брови.– Кто мог подумать, что Хайми Голдберг заявит, что эта женщина действовала как его посредница?– Ну конечно, посредница! И поэтому ее братец Эдди начал перестрелку с полицейским.Элиот пожал плечами:– Как ты думаешь, почему банды, занимающиеся похищением людей с целью выкупа, чаще всего стремятся нажиться на подобных себе? Их жертвами становятся главным образом такие же сомнительные личности, как и сами они, – бутлегеры, гэмблеры Лица, наживающиеся на азартных играх.

и тому подобное. Да потому что знают, что такие же, как они, обитатели преступного мира никогда не обратятся за помощью к полиции в самом начале и не кинут их в конце сделки.Элиот был единственным парнем из тех, которых я знал, кто мог использовать по отношению к преступникам слово «обитатели», не говоря уже о совершенно бесподобном словечке «кинуть».– Но сейчас, – продолжал он, – большинство крупных мошенников, бутлегеров и сводников никуда не ходят без телохранителей. Вот почему ребята, специализирующиеся на похищении людей с целью выкупа, вынуждены, если так можно выразиться, искать себе новых дойных коров.– Таких, как Линдберги.Элиот кивнул.– Мы уже знаем несколько случаев, когда жертвами их становились промышленники, банкиры и бизнесмены. Ты помнишь дело Паркера в Калифорнии? Маленькую девочку умертвили и расчленили еще до того, как получили выкуп. – Он вздохнул и покачал головой. – Со временем, когда сухой закон совершенно сойдет на нет, похищение людей с целью выкупа может стать другим крупным видом преступной деятельности.– Да уж, тут деньги достаются действительно легко. Что ты собираешься делать?Это был риторический вопрос, но Элиот ответил на него:– Я послал петицию Федеральному правительству, где рекомендуется введение смертной казни за перевозку похищенного человека из одного штата в другой.– Ты хочешь, чтобы похищение человека с целью выкупа стало преступлением по федеральному уголовному праву?Он резко кивнул и также резко улыбнулся.– Не обижайся, Нейт, но слишком многие местные копы либо некомпетентны, либо берут взятки.– Я бы тебе поаплодировал, да руки заняты.– Это не предмет для шуток, Нейт.– Послушай, я видел, как работают люди Эдгара Гувера. Это же третьесортные бухгалтеры и юристы, которые с трудом закончили университеты.– Я говорю не о Гувере, я говорю о своем подразделении и о группе Налогового управления, конечно. Кстати, завтра из Вашингтона, округ Колумбия, в Хоупуэлл, Нью-Джерси, выезжают Элмер Айри и Фрэнк Уилсон из Налогового управления. Они хотят встретиться с Линдбергом.– Зачем? Похищение человека с целью выкупа даже с большой натяжкой не имеет никакого отношения к министерству финансов.– Э... Я не думаю, что Линдберг доверяет людям Гувера больше, чем ты. Поэтому он обратился к своему приятелю Огдену Миллсу...– К кому?Он приподнял одну бровь.– К министру финансов США.– А, к этому Миллсу.– Линди попросил, чтобы Миллс прислал к нему агентов, которые «засадили Капоне».– То есть тебя, Айри и Уилсона.– Да, но я сейчас по горло занят операцией по прочесыванию некоторых районов Чикаго. К тому же уверен, что Айри и Уилсон охотнее будут работать без меня.Элмер Айри, Фрэнк Уилсон и Элиот Несс действительно были сотрудниками федеральных органов, которые арестовали Капоне. Подразделение Элиота, относящееся к министерству юстиции, взяло в тиски финансовые операции Капоне и конфисковало документы, которые Айри, Уилсон и другие чинуши обратили в доказательства его преступной деятельности. Но между человеком министерства юстиции Нессом и парнями из Налогового управления возникли трения: кажется, обе группировки возмущались, что другая присвоила себе чужие заслуги.– Я рекомендовал, чтобы для ведения этого дела был назначен и направлен на место преступления в Хоупуэлл представитель из Чикагского полицейского управления.– Зачем?– Есть признаки, что в этой операции, возможно, замешаны преступные организации среднезападного происхождения. Я подробно проинструктирую тебя перед твоим отъездом...– Подробно проинструктируешь?! – Я приподнялся на стуле. – Что ты...– Я уже согласовал этот вопрос с твоим шефом.– Сэпперстейном?– Начальником сыскного бюро Шумейкером. И с начальником полиции тоже. И с мэром. Ты отправляешься в Хоупуэлл.Я вытаращил на него глаза, но ничего не увидел.– Да... Чудненько. Хоть немного отдохну от этих вокзалов. Возможно, эта командировка хорошо повлияет на мою карьеру. Но почему я?Элиот пожал плечами:– Тебя много хвалили в газетах в связи с делом Голдберга.Я фыркнул:– Ну конечно. Я тогда укокошил двух парней, и к чему это привело? Женщину отпустили, дело закрыли, и кто знает, сколько ее соучастников гуляют на свободе.Элиот с назидательным видом погрозил пальцем; он был старше меня лишь на год, но имел дурную привычку обращаться со мной, как с ребенком.– Нейт, ты вернул ребенка матери. И неважно, что эта мать является гражданской женой бутлегера. Сломлена банда, занимавшаяся похищением людей с целью выкупа, а ребенок вернулся домой целым и невредимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58