В белом свете луны сверкали
мечи, раздавались визг, вой. Мы не замедлили стащить лодку в воду. Арго и
горстка оставшихся в живых побежали к лодке. Но их преследовали до самой
воды - кто прыжками, кто бегом, кто паря над землей - и разрубали одного
за другим. Я видел, как один матрос упал, и его голова откатилась от
туловища, а кровь брызнула на десять футов, оставляя черные пятна на
песке, очень отчетливые в лунном свете. Одному удалось даже ухватить Арго
за вуаль, но она взвизгнула и выскользнула в воду. Она забралась в лодку
совсем запыхавшаяся. Можно было ожидать от женщины, что она свалится с
ног, но нет. Пока мы гребли, она стояла на носу. Они не полетели над
водой. Кое-как мы ухитрились доставить шлюпку к кораблю, не разбившись о
скалы.
- Может быть, наши водяные друзья имеют к этому какое-то отношение, -
сказал Гео. - Йимми, ты говоришь, она потеряла вуаль. Вспомни, на ней были
украшения?
- Нет, - ответил Йимми. - Она стояла там в темном одеянии, и ее шея
была гладкой, как слоновая кость.
- Она не хотела брать с собой камень на Эптор, где эти чудовища могли
снова наложить на него свою лапу, - сказал Урсон. - Но, Гео, если Джордде
шпион, то зачем он бросил камень в море?
- Из каких бы соображений он не сделал это, - сказал Гео, - наши
друзья отдали мне оба.
- Ты говоришь, Арго не знает, за кого эти морские существа - за Эптор
или за Лептар, - сказал Йимми. - А Джордде, пожалуй, знает, поэтому он и
бросил им камень.
Он сделал паузу.
- Друг, я думаю, ты допустил ошибку. Ты говоришь, что ты поэт, и это
поэтическая ошибка. Ты делаешь вывод, что Змей не шпион, только на том
основании, что сомневаешься в искренности Арго, которая дает вам почти
невыполнимое задание, лишая вас всякой защиты, да еще ставит условие,
чтобы все было сделано в точности во избежание полного провала. Как это
честная женщина, рассуждал ты, может жертвовать жизнью дочери ради камня?
- Не просто дочери, - прервал его Гео, - но самой Богини Арго
Воплощенной.
- Но выслушай меня, - сказал Йимми. - Ты рассуждал так: раз она
ставит такую невыполнимую задачу, то она хочет закрепить навсегда свой
временный возврат к власти. В том, что ты говоришь, может быть доля
истины. Но ведь сама она тоже не взяла камень на берег Эптора, хотя бы для
своей собственной безопасности. Теперь все три камня на Эпторе, и, если
верить ей, Лептар в это время подвергается большей опасности, чем за
последние пятьсот лет. У тебя два камня, и ты не можешь ими
воспользоваться. И Змей, и Джордде вполне могут быть шпионами, а вражду
между собой они разыграли, так что пока вы подозревали одного, другой
обвел вас вокруг пальца. Вы утверждаете, что он может передавать слова и
образы в головы других людей? Так вот, он заморочил вам ваши.
С минуту они сидели молча.
- Может быть, Арго раздирают противоречия, - продолжал Йимми. - Но
пока вы наблюдали за ней, вас сбили с толку другие.
Свет, отражаясь от поверхности воды в реке, подрагивал на нижней
стороне листьев.
Теперь заговорил Урсон:
- По-моему, он говорит более убедительно, чем ты, Гео.
- Что же нам делать? - тихо спросил Гео.
- А то, о чем просила нас Богиня, если это будет в наших силах, -
сказал Йимми.
- Найти храм Хамы, захватить камень, спасти юную Богиню и умереть, но
не допустить, чтобы камни снова перешли к Эптору.
- Из твоего описания этого местечка, - пробормотал Урсон, - следует,
что этого придется недолго ждать.
- И все же, - задумчиво проговорил Гео, - здесь что-то не сходится.
Зачем было спасать тебя, Йимми? Зачем нас вообще сюда перенесли? И зачем
Джордде нужно было убивать тебя и другого матроса?
- Возможно, - сказал Йимми, - Бог Хама обладает странным чувством
юмора, и нам позволят донести камни до ворот храма, чтобы возложить их к
его ногам, а потом казнят.
Он улыбнулся:
- С другой стороны, может быть, правота на твоей стороне, Гео, а я
шпион, которого послали, чтобы направить вас по ложному пути.
Урсон и Гео переглянулись.
- Для объяснения любого набора фактов можно привести бесконечное
число теорий, - наконец сказал Гео. - Правило номер один: выбирайте для
начала простейшую, включающую в себя все известные условия, и
придерживайтесь ее до тех пор, пока не появятся другие условия, которых не
выдерживает самая простая теория. Правило номер два: тогда и только тогда
ищите другую.
- Тогда мы отправляемся в джунгли, - сказал Йимми.
- Я за, - сказал Урсон.
Гео встал.
- До сих пор, - сказал он, - водяные существа спасали нас от смерти.
Есть предложение продвигаться в глубь острова по берегу реки. Этот путь не
хуже других, к тому же, он может быть более безопасным.
- Возражений нет, - сказал Йимми.
- А как же камни? - спросил Урсон. - Может, закопать их, чтобы никто
не нашел. Ведь если они не будут участвовать в...
- Возможно, я допускаю еще одну "поэтическую ошибку", - сказал Гео, -
но я бы оставил их у себя. Хоть мы и не умеем обращаться с ними, но вдруг
с их помощью нам удастся взять кого-то на пушку.
- Я тоже за то, чтобы взять их с собой, - сказал Йимми.
- Однако я уже начинаю сомневаться в непогрешимости своих выводов, -
признался Гео.
- Давай-ка без этого, - польстил ему Урсон. - Раз уж на нашу долю
выпала эта работенка, мы должны доверять друг другу. Увидим, сможем ли мы
повесить еще одну такую штучку тебе на шею, прежде чем все будет
закончено.
Он показал на два камня, висящих на груди Гео, и засмеялся:
- Еще один, и у тебя будет столько же, сколько у меня.
Он побренчал своим ожерельем из трех монет.

5
Солнце спускалось все ниже, пока они шли вдоль реки. В пути держались
скалистого берега, и им то и дело приходилось раздвигать лианы, которые
тянулись к воде, зацепившись за нависающие ветви. Урсон отломил ветку
толщиной с руку и длиной со свой рост и играючи ударил по воде.
- Это поцарапает каждого, кто осмелится побеспокоить нас.
Он поднял палку, и по коре побежали и заискрились, задерживаясь на
концах темных линий желобков, капли.
- Скоро нам придется либо свернуть в лес, чтобы добыть пищу, - сказал
Гео, - либо ждать здесь, пока на водопой придут животные.
Урсон с силой рванул другую ветку, и она поддалась, обнажив белые
волокна.
- Держи, - он вручил ее Гео. - Сейчас будет и тебе, Йимми.
- А заодно попробуем кое-что разведать, пока не стемнело, - предложил
Йимми.
Урсон вручил ему третий посох.
- Я бы предпочел вовсе не видеть этих мест, - пробормотал он.
- Но нельзя же спать на берегу. Надо найти укромное местечко среди
деревьев.
- Смотрите, что это там? - обратил их внимание Гео.
- Где? - спросил Йимми. - А?
За деревьями поднималась какая-то тень.
- Скала или утес?
- Может быть, - задумчиво произнес Урсон, - но удивительно правильной
формы.
Гео шагнул в заросли, они последовали за ним. Цель оказалась дальше и
больше, чем они предполагали, находясь у реки. В одном месте они
наткнулись на участок, где большие камни были подогнаны друг к другу, как
на мостовой. Кое-где между камнями проросли маленькие деревца, но
расстояние в тридцать футов, пока плитняк не утонул в мягких джунглях, они
преодолели без труда.
Через некоторое время лес снова поредел, и они оказались в
относительно свободном пространстве. Перед ними возвышалось разрушенное
здание. Самая высокая стена покоилась на шести фермах. Первоначально
здание, должно быть, состояло из восемнадцати-двадцати этажей. Одна стена
обвалилась полностью, и ее обломками была усеяна земля. Разрушенные
комнаты и рассеченные коридоры напоминали разбитый гранитный улей. Они
медленно приблизились к зданию.
С одной стороны на куче мусора валялся большой металлический цилиндр.
Поперек него лежало плоское металлическое лезвие, одним концом вросшее в
землю. Здесь же из-под сорванных листов обшивки торчали фермы каркаса.
Окна, как темные глазницы, рядами располагались вдоль корпуса, а
посередине зиял идиотский овал дверного проема.
Завороженные, они повернули к развалинам. Когда они подошли поближе,
из-за двери донеслись какие-то звуки. Они остановились и подхватили свои
дубинки в защитном движении так, что те подскочили на дюйм от земли. В
тени за дверью на уровне десяти футов от земли шевельнулась другая тень,
постепенно приобретая форму звериной морды, серой, вытянутой. Потом
показались передние ноги. Животное, подобно собаке, тащило в пасти
какого-то мелкого зверька, явно мертвого. Завидев их, животное замерло и
стало наблюдать.
- Обед, - тихо напомнил Урсон. - Пошли.
Они продвинулись еще немного и остановились.
Зверь выпрыгнул из дверного проема. Тень и дистанция между ними не
позволили им точно оценить его размеры. Но по дуге прыжка можно было
определить собачье тело длиной почти в пять футов. Урсон ударил его палкой
еще в полете. Когда животное приземлилось, Йимми и Гео принялись колотить
его по груди и голове. После шестого удара оно зашаталось и свалилось с
ног. Затем, когда оно попыталось подняться, Урсон нанес ему колющий удар
посохом прямо в грудь - и кости захрустели, разрывая коричневую шкурку, и
их голубизна мгновенно покрылась кровью. Животное завыло, лягнуло задними
ногами кол, которым Урсон прижимал его к земле, но тут же конечности его
стали вытягиваться, и оно задрожало всем телом. Передние лапы продолжали
вытягиваться, а торс стал сжиматься в предсмертной агонии. Животное
замотало головой из стороны в сторону и раскрыло длинную пасть, выпустив
добычу. Из пасти, судорожно сокращаясь, вывалился розовый язык.
- Боже мой! - выдохнул Гео.
Острая морда стала плоской, когтистые лапы с подушечками разжались в
пальцы. Безволосость подбрюшника распространилась на все тело. Задние ноги
удлинились и приобрели форму человеческих, потом согнулись в коленях и
заскребли по коричневому настилу из листьев. Бедро дернулось в последний
раз и застыло, а одна нога снова вытянулась. На земле лежал человек с
растрепанными черными волосами и кровавой раной в груди. В агонии он
сделал последнее усилие вырвать кол из груди, но его ослабевшие руки
соскользнули вниз. Губы его разжались и обнажили безупречно белые плоские
зубы.
Урсон сделал шаг назад, еще один. Кол выскочил из легких с сосущим
взрывным звуком. Человек-медведь поднял руку с собственной груди и
потрогал талисман из трех золотых монет.
- Святая Богиня! - наконец прошептал он.
Гео подошел, поднял тело маленького зверька и отвернулся.
- Что ж, - сказал он, - просто обед будет не таким обильным, как мы
предполагали.
- Пожалуй, что так, - сказал Йимми.
Они вернулись к разрушенному зданию, подальше от трупа.
- Эй, Урсон, - прервал молчание Гео. Великан все еще держался за свои
монеты.
- Очнись, что с тобой?
- Я уже видел однажды человека, тело которого было искалечено
подобным образом, - медленно произнес он, - ему проткнуло бок корабельной
мачтой.

Они решили устроиться на ночь в углу, образованном двумя разрушенными
стенами. Осколком скалы они высекли огонь из секции ржавой фермы.
Воспользовавшись зазубренным металлическим лезвием, торчащим из кучи
мусора, они долго пилили животное и, наконец, четвертовали его и содрали с
него большую часть шкуры, обнажив красные мышцы. Нанизав мясо на тонкие
ветви, они сносно его поджарили. И хотя оно получилось отчасти горелым,
отчасти сырым, они съели его без приправ, и голод прошел. Пока они сидели
у огня рядом со стеной, отщипывая красные сочные волокна от костей, ночь
заполнила джунгли, заточив людей в клетку оранжевого мерцания.
- Оставим так? - спросил Урсон. - Огонь отгонит хищников.
- Если здесь есть хищники, - ответил Гео, - и они голодны... что ж,
они смогут поживиться тем, что мы оставили недалеко отсюда.
Они улеглись на кучу листьев у стены. Стояла тишина: ни жужжания
насекомых, ни щебетания неизвестных птиц, только успокаивающий плеск реки
за деревьями.
Гео проснулся первым, его глаза заливало серебром. Ему приснился тот
же странный сон, который он видел раньше... Нет. Он сел: все свободное
пространство было затоплено белым светом поразительно огромного диска
луны, зависшего над вершинами деревьев. Оранжевое пламя побледнело рядом с
ним, что было приятно для глаз. Йимми и Урсон до ужаса походили на
мертвецов. Он уже хотел потянуться и дотронуться до вытянутой руки Йимми,
но в это время за спиной послышался шум. Полощется ткань на ветру? Он
резко повернул голову и уставился на серую стену. Он вглядывался в бетон,
неопрятно разрывавший ночь. Но кроме камней и темноты с зубчатой каемкой,
он не увидел ничего. Давала знать себя усталость, но внутри у него все
перевернулось, что нельзя было объяснить только усталостью. Он снова
вытянул руку в ворохе листьев и опустился щекой на прохладную кожу плеча.
В течение нескольких секунд хлопанье продолжалось снова. Он повернул
голову и уставился в небо. Что-то промелькнуло на фоне лунного диска. Еще
раз раздалось хлопанье. Он поднял глаза выше. Какая-то... нет, несколько
теней расположились на уступе разрушенной стены. Одна из теней
зашевелилась и проковыляла несколько шагов по стене. Расправила крылья,
сложила снова.
Его шея, спина, грудь похолодели, и на коже появился зуд. Он протянул
руку, шурша листьями, и схватил Йимми за черное плечо. Йимми заворчал,
вздрогнул, перекатился на спину, открыл глаза - Гео видел, как опустилась
в выдохе его грудь. Только несколько секунд спустя грудь поднялась снова.
Йимми повернул лицо к Гео, но тот приложил палец к губам и обратил
свое лицо к ночи. Еще три раза сзади раздавалось хлопанье - за стеной,
догадался Гео. Краем глаза он увидел, что Йимми поднял руку и прикрыл ею
глаза.
Так прошло несколько лет...
Вдруг стая спрыгнула со стены, стала падать на них, но забарахталась
в лавине крыльев на фоне лунного диска. Потом они сделали круг, вернулись
на стену и через некоторое время снялись снова. Некоторые опустились в
свободном падении на двадцать футов, прежде чем паруса их крыльев
наполнились и они снова начали подъем. На этот раз их круги были шире, и
не успели они вернуться, как новая стая появилась в ночи.
Тогда Гео схватил Йимми за руку и отвел ее от глаз. Силуэты
продолжали снижаться, как разбитые воздушные змеи: шестьдесят футов над
землей, сорок, тридцать. Раздался пронзительный визг. Гео вскочил на ноги,
Йимми встал рядом с ним. В руках они сжимали свои посохи. Тени надвигались
с криками, но вдруг бешено захлопали крыльями и снова поднялись в воздух,
удаляясь от стены. Потом они повернули назад.
- Вот оно, - прошептал Гео.
Он пнул ногой Урсона, но Большой Матрос уже был на коленях и вставал
на ноги. Крылья забились перед ними, настойчивые и темные, приблизились к
ним, но на угрожающем расстоянии в пять футов, повернули назад.
- Кажется, они опасаются закрытого пространства, - с расстановкой
проговорил Гео.
- Надеюсь, черт возьми, - сказал Урсон.
В двадцати футах от людей они стали приземляться, складывая крылья в
лунном освещении. Во все увеличивающейся орде теней блеснуло на свету
металлическое лезвие.
Две твари отделились от остальных и бросились вперед. Над их головами
неожиданно взметнулись мечи в серебряном сиянии.
Урсон выхватил посох из рук Гео, швырнул его изо всех сил, и оба
чудовища получили удар в грудь. Они упали навзничь, взмахнув крыльями, как
будто запутались в простынях из черного холста.
Трое других прыгнули с криками, чтобы занять место павших. Пока они
приближались, Урсон взглянул вверх и воткнул свой посох в живот
четвертому, которое уже приготовилось броситься на них сверху. Одно из них
увернулось от просвистевшего посоха Йимми, и Гео поймал мохнатую руку. Он
дернул ее в сторону, лишив равновесия крылатую тварь. Та уронила меч и
упала на спину, силясь встать. Гео подхватил меч и прямо от земли нанес
удар в живот другой, и она расправила крылья и попятилась назад. Тогда он
выдернул лезвие и вонзил его в тело упавшей. При этом раздался звук,
характерный для сдавливаемой губки. Выдернув лезвие, он вонзил его в тень
слева. И вдруг голос, но изнутри...
- Камни...
- Змей! - рявкнул Гео. - Черт, где же ты?
Он все еще держал в руках посох и теперь метнул его, как копье, в
лицо подступающего чудовища. От удара его крылья раскрылись, как черный
шелковый парашют, и, падая, он сбил с ног троих своих собратьев. На
мгновение пространство перед Гео очистилось, и в поле его зрения попала
фигурка мальчика, совсем белого при лунном освещения. Он выбежал из
джунглей. Гео сорвал с шеи цепочку и ремешок с камнями, собрал их в кулак
и швырнул через головы визжащих чудовищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20