Пробравшись
вверх по лодыжке и голени, а затем вниз по черному бедру, проворная
альпинистка уперлась в узел набедренной повязки статуи. Из-за большого
колена Змей наблюдал за ней с середины желтого листа. Теперь они были на
одном уровне.
- Эгей, - она весело помахала рукой. - До встречи у ключицы! - и
начала новое восхождение. От усердия она высунула язык. Складки в
набедренной повязке Хамы помогли ей подняться еще футов на десять.
Неожиданным препятствием оказался живот бога, выросший покатым выступом у
нее на пути. По нему она ползла с большой осторожностью, преодолевая дюйм
за дюймом, пока не добралась до большого, как пещера, пупка. Глянув в
сторону, она увидела, что юноша тоже продвинулся вверх - он сидел уже на
следующем пучке листьев.
Кнопка божественного пупка с такого близкого расстояния оказалась
круглой дверью около пяти футов в диаметре. Девушка вытерла вспотевшие
руки о тунику и, прижавшись к камню перед дверью, начала набирать код. От
волнения первую цифру она сумела набрать только с третьей попытки. Она
прекрасно понимала, что ее жизнь зависела от того, насколько быстро
откроется дверь. Там дальше была лестница, которая вела вверх, к заветному
глазу. Когда она дошла до второй цифры и повернула наборный диск в другую
сторону, послышался щелчок сигнализатора. После третьей неподвижная раньше
ручка плавно сдвинулась вниз, и дверь открылась. Несмотря на то, что она
ждала этого, створки двери распахнулись как-то неожиданно для нее и
девушка получила сильный удар. Падая, чувствуя, что ноги соскальзывают с
камней, она чудом успела уцепиться за ручку, как раз в тот момент, когда
окончательно перестала чувствовать под собой какую-либо опору.
Она висела в воздухе, поднятая на высоту в пятьдесят футов над полом.
Сначала она попыталась, закрыв глаза, раскачиваться, чтобы дверь
захлопнулась. Однако когда она качнулась назад, дверь чуть прикрылась; а
когда она качнулась обратно, открылась снова. Некоторое время она просто
висела. И радовалась, что тщательно вытирала ладони перед тем, как
набирать шифр. Вскоре руки заныли и через некоторое время боль стала
нестерпимой. Тогда она пожалела, что так тщательно вытерла руки и они не
могут сами соскользнуть с этой проклятой ручки и кончить ее мучения.
Мысленно она перебрала в уме все варианты падения, вспомнила, чему ее
учили на занятиях по дзюдо. Чтобы отвлечься от боли, она закрыла глаза и
попыталась прочитать старинный стишок о молодой леди, которая закончила
подобным образом, с рефреном после каждого куплета:
- Сегодня вечером не должно быть вечернего звона...
Девушка даже не почувствовала, что дверь закрылась, и кто-то схватил
ее за талию. Лишь прижавшись всем телом к камню, она поняла, что спасена.
Уронив вдоль тела горящие руки, обессиленная фигурка замерла без движения.
Связки ныли от боли. Затем, утихая, боль сменилась бешеной пульсацией
крови в кончиках пальцев, и она, наконец, открыла глаза.
- Черт побери, как ты добрался сюда? - спросила она склонившегося над
ней юношу. Ничего не отвечая, он помог ей пролезть в открытую дверь. Она
остановилась, растирая горящие руки. "И откуда он узнал про лестницу?"
Они стояли на дне глубокой шахты. Лестница рядом с ними почти
вертикально уходила в темноту.
Она поймала вопросительный взгляд.
- Ты чего? В чем дело? А-а-а, не волнуйся, подняться я смогу. Слушай,
а почему ты все время молчишь? Говорить-то ты можешь?
Незнакомец покачал головой.
- Э-э-э, - растерянно протянула девушка. И тут же почувствовала
неприятное, инородное ощущение, которое пришло неизвестно откуда.
Четырехрукий спаситель полез вверх по лестнице, по которой минуту назад
спешил ей на помощь. Она выглянула из двери, увидела, что Храм пуст,
закрыла дверь и последовала за ним.
Они погружались в темноту. Пропало ощущение времени, и девушка не
знала - десять минут, две или двадцать она поднимается по этой бесконечной
лестнице. Один раз она потянулась к перекладине, но промахнулась, и ее
рука упала в пустоту. Сердце на мгновение замерло, чтобы сразу забиться в
неистовом ритме. Руки, не отдохнувшие после страшных нагрузок, снова
начали побаливать. Она неуверенно потянулась к следующей перекладине и
нашла ее на месте. И следующую. И следующую.
Она начала считать шаги, но на счете "семьдесят шесть", ее рука опять
уперлась в пустоту. Она пошарила выше, там ничего не было. Ощупывая вокруг
себя стену, она вдруг поняла, что лестница неожиданно изгибалась и
упиралась в глухую стену.
- Эй, ты! - прошептала она в темноте.
Что-то дотронулось до ее талии.
- Гнннннггггг! - выдавила она из себя. - Не смей!
Но это "что-то" тронуло ее за ногу, схватило за лодыжки и потянуло.
- Поосторожней, - только оставалось ей сказать, чувствуя как плавно
поднимается вверх тело.
Неожиданно ее дернуло в сторону на добрые полметра и поставило на
твердый пол. Затем рука - ее ногу так и не отпустили - взяла ее за локоть,
еще рука обхватила за талию и пододвинула. На мгновение она оцепенела, но
сразу вспомнила, сколько конечностей у ее спутника. Она плотнее прижалась
спиной к каменной стене, боясь неверно ступить и упасть вниз головой в
семидесятифутовую шахту.
Спасенная уже второй раз от смертельной опасности, она послушно пошла
за своим спасителем по темному туннелю.
"Наверное, мы идем через плечо", - подумала она, вспоминая план. Идти
стало трудней - туннель пошел резко под уклон. "А теперь вниз по руке", -
отметила она. Идти в темноте под гору без малейшей ориентации оказалось
очень тяжело - слегка кружилась голова. Девушка провела пальцами вдоль
стены. Это немного помогло, даже вернуло способность шутить.
- Я чувствую себя Эвридикой, - театрально сказала она вслух.
- Ты... смешная... - прозвучало у нее в голове эхо.
- Ой, что это? - Но эхо не повторилось. Стена, по которой она вела
пальцем, резко повернула, и пол выровнялся. Теперь они были примерно у
лучевой артерии. В запястье пробивался свет. Поднявшись еще немного, они
вышли из люка и очутились под потолком Храма. Внизу перед ними простирался
огромный зал - широкий, глубокий и пустой. Рядом с ними высились стебли
бронзовых колосьев пшеницы, тянущиеся вверх еще футов на пятнадцать, не
считая высоты тяжелых колосьев. С другой стороны статуи, в тени терялась в
вышине гигантская коса.
- Значит, так, - решительно сказала лже-Эвридика. - Теперь иди за
мной и не вздумай отставать.
Она прошла назад по предплечью и взобралась на покатый бицепс.
Добравшись до плеча, они быстро пересекли ямку над ключицей, пока не
остановились прямо под мочкой уха.
- Веревку не потерял? - спросила она своего спасителя.
Юноша протянул ей моток.
- Вот пригодился и мой мешок! Правда, пока как груз. - Она взяла
бумажный мешок, который прятала за пазухой, обмотала одним концом веревки,
перебросив другой через ухо каменного бога. Поймав свободный конец,
завязала узлом насколько могла высоко и дернула.
- Это должно сработать, - сказала она. - Вчера я все рассчитала.
Предел прочности этого джутовых волокон при растяжении около двухсот
пятидесяти фунтов, нам с тобой этого должно хватить.
Упираясь ногой в изгиб шейного сухожилия, девушка в семь прыжков
достигла мочки уха. Она забралась внутрь, используя извилины ушной
раковины в качестве опоры. Уже сидя в слуховом проходе, посмотрела вниз.
- Давай, - сказала она. - Поторапливайся!
Через мгновение они были вместе.
Ухо тоже было полым. Оно вело в помещение цилиндрической формы,
которое проходило через голову бога. Архитектор, который проектировал
статую, для удобства сделал люк в ее голове. Они поднялись по боковой
лестнице и вылезли среди волос божества, вблизи оказавшихся сплетением
труб. Оттуда, где лоб становился опасно покатым, они видели укороченный
нос и бровь среднего глаза статуи над ним.
- Теперь все зависит от тебя, - сказала она ему. - Держи меня
покрепче и опускай вниз. Только как можно медленней. Я возьму камень.
Они надежно переплели руки, а остальные три других руки Змея, и его
ноги, обхватили основания труб, торчащих вокруг них.
Тоненькая фигурка размеренно и медленно заскользила вниз, но
неожиданно свободная рука, на которую девушка опиралась, сорвалась со
скользкого камня, и она повисла, раскачиваясь, прямо над носом статуи.
Перед ней был открытый глаз. Над ней нависала массивная дуга века. Белок
по обе стороны радужной оболочки слабо сиял в полумраке. С этого
расстояния все черты статуи утратили свое значение, превратившись в
рельефные нагромождения возвышенностей и углублений. В центре радужной
оболочки, напомнившей девушке огромное колесо, в небольшом углублении
лежал драгоценный камень.
Качнувшись, она протянула к нему свободную руку.
Где-то внизу раздался гонг. На нее хлынул свет. Взглянув вверх, она
увидела, что из белых глазниц в Храм полился свет. В панике она чуть не
выпустила держащую ее руку. Но в ее голове прозвенело: держись... черт...
возьми... скорее...
Она схватила камень. Металлический стержень, на котором он лежал, был
не закреплен и опрокинулся, когда она убрала руку с камнем. Его падение,
по-видимому, запустило какой-то заводной механизм, и огромное веко медленно
опустилось над глазом из слоновой кости и черного дерева. Хрупкая фигурка
снова качнулось на сплетении рук; полуослепшая от огней сверху, она через
плечо посмотрела вниз. Оттуда донеслось начало молитвенного гимна.
Утренняя служба началась!
Свет заиграл на каменном теле бога. В Храм хлынули фигурки, отсюда,
сверху неправдоподобно маленькие. Ее сейчас увидят! Звуки гимна стройные и
величественные, нарастали, и девушка вдруг подумала, что если она упадет,
то утонет в этом мощном звуке.
Змей тянул ее вверх. Камень царапал ее руку, щеку. На другом боку
застыл стиснутый намертво кулак с драгоценной добычей. Вскоре ее
подхватила еще одна рука. И еще одна. Потом она лежала среди металлических
труб, а юноша отрывал ее пальцы от своего запястья. Затем он рывком поднял
ее на ноги, и какое-то мгновение она глядела на заполненный зал.
Внезапно ей стало холодно, и сильнейшее бессилие овладело телом. Она
покачнулась. Четыре руки бережно подхватили ее и не отпускали до самой
лестницы.
- Слушай, а ведь мы взяли его! - сказала она, поднеся кулак с камнем
к лицу.
- Мы сделали то, что хотели. - И поверив, наконец, до конца,
воскликнула:
- Камень у нас!
И прежде, чем они стали спускаться, посмотрела на камень еще раз.
Восторг и радость затопили все ее существо и на мгновение уняли боль.
Юноша, держа ее одной рукой за плечо, широко улыбался.
- Ты понимаешь, мы достали его! - снова сказала она.
Они стали спускаться по лестнице внутри головы статуи. Юноша вышел
через ухо первым. Он повернулся, поймал веревку и соскользнул на плечо
божества. Поколебавшись, девушка сунула камень в рот и последовала за ним.
Стоя рядом с ним, она выплюнула камень.
- Будь добр, отвяжи мой мешок, - и потерла свои плечи. - Ох, что же
будет с ними завтра. Придется помучиться, пока все восстановится после
таких растяжек! - и получив свой мешок, первая двинулась вниз по бицепсу и
по предплечью к открытому люку на запястье.
Она кинула взгляд на молящихся и подумала: "Интересно, где здесь
старый Болванчик?" - и удивленно посмотрела на своего спутника: тот
осторожно, но настойчиво тянул камень из ее руки. Разжав ладонь, она
зачарованно смотрела, как торжественно он поднял его над головой.
Отсюда, сверху, поднятые лица молящихся из-за расстояния и полумрака
напоминали жемчужины, но как только четыре руки подняли драгоценную добычу
вверх, жемчуг исчез: все словно по команде склонили головы.
- Вот тебе и пропуск! - ухмыльнулось курносое лицо. - Пошли!
Но юноша не пошел в туннель. Вместо этого он обошел вокруг кулака,
обнял один из бронзовых стеблей пшеницы и соскользнул по нему вниз через
промежуток между большим и указательным пальцами.
- Пойдем здесь? Да, действительно неплохо, - сказала Арго. - Знаешь,
когда все кончится, я собираюсь написать об этом эпическую поэму.
Аллитерационным стихом. Ты знаешь, что такое аллитерационный стих?..
Но рядом никого уже не было. Она поспешила съехать вниз, тоже
обхватив коленями толстые стебли. Он ждал ее внизу на листьях. Устроившись
там, они передохнули, понаблюдав несколько минут за загипнотизированным
собранием прихожан.
Снова юноша поднял камень, и снова склонились головы. Гимн начал
повторяться, отдельные слова терялись в гулком зале. Голоса молящихся
становились громче, ритмичней и плотнее заполняли Храм. Теперь им осталось
совсем немного, чтобы достичь основания, алтаря. Соскользнув вниз, они
стояли за невысоким ограждением алтаря. Прихожане толпились совсем рядом,
но она не увидела ни одного знакомого лица. Необъятная и безликая масса
людей колыхалась перед ними. Юноша шагнул вперед, подняв камень, люди
отпрянули назад. Он перелез через ограждение алтаря, затем помог ей.
У нее опять начали ныть плечи, а от сознания значительности
совершенной кражи мурашки бегали по спине. Ужасным холодом повеяло от
пола, когда она ступила на каменные ступени.
Они снова пошли вперед в тот момент, когда последняя нота гимна
замерла в вышине, уступив место шороху длинных одежд и дыханию сотен
людей. Непреодолимое желание оглянуться назад, на опустевший глаз
божества, заставило юношу и девушку остановиться на мгновение и поднять
вверх головы. Казалось, бог спит. Все три глаза были плотно закрыты. Они
снова пошли вперед, и сотни темных ряс шелестели вокруг, никак не касаясь
их. Безмолвно расступались перед ними бледные лица, скользили плащи. В
ушах у девушки оглушительно пульсировала кровь. Нетерпение заставило ее
прибавить шагу.
Когда последняя темная фигура осталась за дверями Храма, и она
увидела солнечный свет, то на мгновение растерялась. Остановился и ее
спутник, все еще держа камень высоко над головой. И вдруг, не
сговариваясь, они бросились вперед по светлым ступеням.
Позади снова начался гимн, словно их уход был сигналом. Им вслед
полилась музыка. Уже на последней ступени, дрожа от нервного напряжения
они оглянулись, опасаясь, что прихожане хлынут темной толпой за ними в
погоню. Однако позади была только музыка. Она плавно лилась на волю,
обтекала беглецов, как прозрачная река или море, и успокаивала.

В музыку вплеталось звонкое чириканье с деревьев. Пригвожденные
страхом, они смотрели на дверь Храма. Никто не выходил. Сделав шаг назад,
юноша легко прикоснулся к плечу спутницы и улыбнулся.
Она провела рукой по рыжим волосам, по-видимому, расслабилась и
посмотрела на Змея.
- Кажется, они и не собираются догонять нас. - Голос звучал почти
разочарованно. Затем хихикнула. - А мы его все-таки взяли!

- Не стоит, - спокойно повторил Хама Воплощенный.
- Послушайте... - начал Урсон.
- Вы в полной безопасности, - продолжил Бог, - если сами не сделаете
какой-нибудь глупости. Во время вашего путешествия вы вели себя достойно.
Не оступитесь и сейчас. Я должен вам многое объяснить.
- Например? - вызывающе спросил Гео.
- Начну с ящериц, - улыбнулся Бог.
- С чего? - спросил Йимми.
- С поющих ящериц, - пояснил Хама. - Всего несколько минут назад вы
проходили через рощу. Только что кончилось самое важное испытание в вашей
жизни. И первое, что вы услышали - пение среди ветвей. Так что же это
было?
- Я подумал, что птица, - сказал Йимми.
- Но почему именно птица? - спросил Бог.
- Да потому что так поет только птица, - раздраженно заявил Урсон. -
Кому нужно, чтобы в такое утро пела какая-то там старая ящерица?
- Из твоих двух аргументов остановимся на втором, - сказал Бог. - Вам
не нужна ящерица, вам нужна птица. Она означает весну, жизнь, удачу,
веселье.
Поющая птица - символ, проверенный веками. Об этом писали поэты на
всех языках: Катулл - на латыни, Китс - на английском, Ли Бо - на
китайском, Дарнел - на новоанглийском. Вы ожидали увидеть птицу, потому
что после того, как вы преодолели испытания, вам был нужен символ радости,
победы - птица. А ящерицы бегают под мокрыми скользкими камнями, по
могильным плитам. Ящерица - совсем не то, что вам требовалось.
- И какое же отношение имеют ящерицы к тому, что мы здесь? - перебил
Хаму Урсон.
- Почему вы здесь? - повторил Бог, немного изменив вопрос Урсона. - Я
уверен, тому множество причин. Расскажите о них сами.
- Во-первых, вы причинили вред Арго... по крайней мере, Арго на
Лептаре, - стал перечислять Гео. - Мы должны исправить это. Во-вторых вы
похитили молодую Арго, как, впрочем, и ее бабушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20