После долгих размышлений адвокат придумал дьявольскую хитрость.Он сжёг письма графа, удостоверявшие подмену, а оставил только те, которые позволяли её заподозрить.Эти-то письма он показал Альберу, рассудив, что, если правосудию и удастся выяснить что-либо о причинах убийства Клодины, оно, естественно, заподозрит того, кто получал от этого убийства бесспорную выгоду.Нет, нельзя сказать, что он собирался свалить преступление на Альбера. С его стороны это была простая мера предосторожности. Он надеялся подстроить все таким образом, чтобы полиция понапрасну растратила силы в поисках предполагаемого убийцы.Занять место виконта де Коммарена он тоже не собирался.План его был прост: он убьёт мамашу Леруж и станет выжидать; дело будет тянуться, он вступит в переговоры и заключит полюбовную сделку, выговорив себе состояние.Ноэль надеялся, что, если мать и узнает об убийстве, её молчание будет ему обеспечено.Приняв эти меры предосторожности, он решил нанести удар во вторник, в канун поста.Для пущей уверенности в тот вечер он повёз Жюльетту в Оперу и таким образом запасся на всякий случай неопровержимым алиби.Потеря пальто встревожила его лишь в первую минуту. Поразмыслив, он успокоился, убеждённый, что никто ничего не узнает.Ему удалось совершить все, как он задумал, и теперь оставалось только ждать.Когда сообщение об убийстве попалось на глаза г-же Жерди, несчастная женщина догадалась, что это дело рук её сына, и в первом порыве горя объявила, что пойдёт и донесёт на него.Ноэль испугался. Мать была в страшном возбуждении, а ведь одно её слово могло погубить его. Он решился дерзко опередить события и сыграть ва-банк.Пустить полицию по следам Альбера значило обеспечить себе безнаказанность, а в случае вполне вероятного успеха стать наследником имени и состояния графа де Коммарена.Стечение обстоятельств и страх подстёгивали Ноэля, удваивали его хитрость и отвагу.Папаша Табаре пришёл как нельзя более кстати. Ноэль знал о его отношениях с полицией и понял, что лучшего наперсника ему не сыскать.Пока была жива г-жа Жерди, Ноэль трепетал. Горячка не способствует сохранению тайн и развязывает язык. Как только больная испустила дух, Ноэль решил, что теперь он спасён. Не видя более препятствий, он торжествовал.И вот когда он почти добился цели, все раскрылось. Как? Кто виноват? С какой стати воскресла тайна, которую он считал погребённой вместе с г-жой Жерди?Но не все ли равно человеку, упавшему в пропасть, о какой камень он споткнулся, по какому склону скатился?Фиакр остановился на Провансальской улице.Ноэль приоткрыл дверцу, выглянул, проверяя, все ли спокойно вокруг, нет ли кого в парадном.Не заметив ничего подозрительного, он, не выходя из кареты, сунул кучеру деньги в переднее окошечко, а затем, одним прыжком преодолев всю ширину тротуара, устремился вверх по лестнице.Завидя его, Шарлотта радостно воскликнула:— Это вы, сударь! Мадам с таким нетерпением ждёт вас! Она места себе не находит от беспокойства!Жюльетта ждёт? Беспокоится?Однако адвокат и не подумал расспрашивать горничную. Едва он переступил порог дома, к нему, казалось, вернулось обычное хладнокровие. Он понимал, какую неосторожность совершил, приехав сюда, и чувствовал, что дорога каждая минута.— Если позвонят, — сказал он Шарлотте, — не отворяйте. Что бы ни говорили, что бы ни делали, не отворяйте.На голос Ноэля выбежала мадам Жюльетта. Он поспешно втолкнул её в гостиную, вошёл следом и запер дверь.Только теперь молодая женщина как следует рассмотрела любовника.Он так переменился, лицо у него было такое искажённое, что она не удержалась от вопроса:— Что случилось?Ноэль не отвечал, он подошёл к ней и взял за руку.— Жюльетта, — спросил он хриплым голосом, не сводя с неё горящих глаз, — Жюльетта, скажи мне как на духу: ты меня любишь?Она догадывалась, чувствовала: происходит нечто необычное; она ощущала атмосферу несчастья, но не могла отказать себе в удовольствии пожеманиться.— Противный, — надув соблазнительные губки, отвечала она, — вы не заслуживаете…— Перестань! — прервал её Ноэль, с бешеной яростью топнув ногой. — Отвечай, — продолжал он, сжимая что есть силы её красивые руки, — да или нет, любишь ты меня или нет?Сотни раз она дразнила любовника, забавляясь его яростью, смеха ради доводя до исступления, чтобы потом усмирить одним словом, но никогда ещё не видела его таким. Ей было больно, очень больно, но впервые она не смела пожаловаться на его грубость.— Да, люблю, — пролепетала она. — Разве ты не знаешь? Почему ты спрашиваешь?— Почему? — отвечал адвокат, отпуская её руки. — Почему? Потому что, если ты меня любишь, тебе придётся это доказать. Если ты меня любишь, ты уедешь вместе со мной, все бросишь и бежишь со мной, причём немедленно: время не терпит.Молодой женщине стало страшно.— Боже правый, да что случилось?— Ничего. Видишь ли, Жюльетта, я слишком тебя любил. И когда у меня кончились деньги, которые были нужны для тебя же, на твои прихоти, на твои капризы, я потерял голову. Чтобы добыть денег, я… Я совершил преступление, понимаешь? Меня преследуют, я должен бежать. Хочешь уехать со мной вместе?Глаза Жюльетты расширились от изумления, она ещё сомневалась.— Ты совершил преступление?.. — начала она.— Да! Хочешь знать, что именно я сделал? Я совершил убийство, я убил! И все это ради тебя.Адвокат был убеждён, что, услышав это, Жюльетта с ужасом отшатнётся от него. Он заранее смирился с тем, что вызовет у неё страх, какой внушают убийцы. Он полагал, что она отпрянет от него, как от зачумлённого. Может быть, закатит истерику. Да мало ли что? Пойдут слезы, крики, вопли о помощи, о спасении. Но он заблуждался.Жюльетта бросилась ему на шею, повисла на нем, целуя с такой страстью, с какой не целовала никогда раньше.— Да, я люблю тебя, — приговаривала она. — Люблю! Ты пошёл ради меня на преступление. Значит, ты меня любишь, у тебя есть сердце. А я не распознала тебя.Да, дорогую цену пришлось заплатить Ноэлю, чтобы возбудить страсть мадам Жюльетты, но он и не думал об этом.На миг его охватила безмерная радость, почудилось, что ещё не все потеряно.И все же он нашёл в себе силы разорвать объятия любовницы.— Нужно идти, — сказал он. — Хуже всего, что я не знаю, откуда грозит опасность. Для меня загадка, как они докопались до истины…Жюльетте припомнился странный сегодняшний гость, и она все поняла.— Это же я, я выдала тебя! — вскричала она, ломая в отчаянии руки. — Ты это сделал во вторник, да?— Во вторник.— А я, ничего не подозревая, рассказала про это твоему другу, ну, старику, как его, Табаре. Я решила, что это ты его послал сюда.— Сюда приходил Табаре?— Да, совсем недавно.— Тогда бежим! — воскликнул Ноэль. — Немедленно бежим! Чудо, что до сих пор за мной ещё не пришли.Он схватил её за руку и потянул за собой, но Жюльетта вырвалась.— Погоди, — сказала она. — У меня тут золото, драгоценности, я хочу взять их с собой.— Не надо, оставь. У меня есть деньги, много денег. Бежим…Но она уже открыла шифоньерку и бросала без разбору в маленький саквояж все, что представляло ценность.— Ты погубишь меня, погубишь, — повторял Ноэль.Он говорил, а сердце его полнила радость.«Какая беззаветная верность! — думал он. — Она по-настоящему любит меня. Ради меня она без колебаний готова отказаться от спокойной, безмятежной жизни, готова пожертвовать собой».Жюльетта уже застегнула саквояж и торопливо надевала шляпку, как вдруг раздался звонок.— Это они! — вскричал Ноэль, побледнев ещё сильнее, если только такое возможно.Жюльетта и её любовник напряжённо прислушивались, словно окаменев; глаза у них испуганно расширились, на лбу выступил пот.Снова прозвенел звонок, потом ещё раз.Вошла на цыпочках Шарлотта и шёпотом сообщила:— Их там много. Я слышала, как они переговариваются.В дверь уже не звонили, а стучали.С площадки до гостиной долетел мужской голос, и можно было явственно разобрать слово «…закона».— Все, конец, — пробормотал Ноэль.— А по чёрной лестнице? — спросила Жюльетта.— Будь спокойна, они про неё не забыли.Жюльетта пошла проверить и вернулась мрачная и удручённая. На площадке она услышала чьи-то осторожные шаги.— Но должен же быть какой-то выход? — в ярости воскликнула она.— Да, — отвечал Ноэль. — Нужно только решиться. Я дал слово. Они открывают замок отмычкой. Заприте все двери на засов, и пусть их взламывают, это даст мне время.Жюльетта и Шарлотта выбежали из гостиной. Ноэль же, прислонясь к камину, вытащил револьвер и приставил к груди.Но в этот момент вернулась Жюльетта; увидев у любовника револьвер, она стремглав бросилась к нему и успела ударить его по руке. Прозвучал выстрел, пуля вошла Ноэлю в живот. Он испустил душераздирающий крик.Он пошатнулся, но ухватился за каминную полку и остался на ногах. Из раны потоком хлынула кровь.Жюльетта вцепилась в него, пытаясь вырвать револьвер.— Не убивай себя! — умоляла она. — Я не позволю, ты мой, я люблю тебя! Пускай они войдут. Что тебе с этого? Если они тебя посадят в тюрьму, ты убежишь. Я помогу тебе, подкуплю стражу. Мы с тобой будем жить вдвоём где-нибудь далеко, в Америке, нас никто не узнает…Входная дверь поддалась, теперь ломали дверь прихожей.— Пусти, — прохрипел Ноэль. — Нельзя, чтобы меня взяли живым.Сверхъестественным усилием преодолев мучительную боль, он высвободился и оттолкнул Жюльетту, так что она упала на кушетку. Затем, взведя курок, приставил револьвер к груди, туда, где стучало сердце, нажал на спусковой крючок и рухнул на пол.И тут в комнату ворвались полицейские.Поначалу они решили, что Ноэль, прежде чем покончить с собой, убил любовницу. Известно ведь, есть люди, которые предпочитают покидать эту бренную юдоль в компании. К тому же они слышали два выстрела.Но Жюльетта уже вскочила на ноги, крича:— Доктора! Доктора! Он ещё жив!Один из полицейских побежал за врачом, а остальные под руководством папаши Табаре перенесли тело адвоката на кровать мадам Жюльетты.— Попробовал бы он не покончить с собой! — пробурчал старый сыщик, чей гнев не утих даже от такого зрелища. — Я любил его, как сына, да и до сих пор он помянут в моем завещании.Но тут папаша Табаре умолк: Ноэль застонал и открыл глаза.— Видите! — закричала Жюльетта. — Он будет жить!Адвокат чуть заметно кивнул, с трудом пошевельнулся и полез правой рукой сперва во внутренний карман сюртука, а потом под подушку.Ему даже удалось повернуться на бок лицом к стене, а потом снова лечь на спину.Он сделал знак, его поняли и подсунули под голову подушку.И тогда прерывающимся, сиплым голосом он произнёс:— Это я убил… Напишите, я подпишу… Альбер будет рад… Я обязан ему…Пока записывали его признание, он притянул Жюльетту к себе и шепнул ей на ухо:— Деньги под подушкой, дарю их тебе.Изо рта у него хлынула кровь, и все решили, что он уже отходит. Однако у него хватило сил подписать свои показания и даже поддеть папашу Табаре.— А папенька, оказывается, путается с полицией, — прохрипел он. — Что, приятно охотиться на друзей? Эх, затеял я хорошую игру, но, когда в ней участвуют три женщины, проигрыш обеспечен.Началась агония, и, когда прибыл врач, ему осталось лишь констатировать смерть сьера Ноэля Жерди, адвоката. XVIII Как-то вечером спустя несколько месяцев помолодевшая лет на десять маркиза д'Арланж рассказывала у м-ль де Гоэлло небольшому кружку приятельниц про свадьбу своей внучки Клер, которая только что вышла за виконта Альбера де Коммарена:— Бракосочетание, очень скромное, состоялось в наших владениях в Нормандии. Так захотел зять, хотя я была решительно против. Шум вокруг ошибки, жертвой которой он стал, следовало бы заглушить блистательной свадьбой. Таково моё мнение, и я его не скрывала. Но что поделать, этот юноша упрям, как его отец, а что это такое, вы знаете. Он упёрся. А моя бесстыдница внучка, глядевшая будущему мужу в рот, тоже пошла против меня. Впрочем, какое это имеет значение. Хотелось бы мне встретить человека, который сейчас набрался бы храбрости признаться, что он хоть на миг да усомнился в невинности Альбера. Я оставила новобрачных, которые воркуют, словно голубки, предаваться радостям медового месяца. Надо признать, они дорогой ценой заплатили за своё блаженство. Ну, дай им бог счастья и кучу детишек — у них есть на что их вырастить и обеспечить приданым; господин де Коммарен в первый и, вне всяких сомнений, последний раз в жизни вёл себя как ангел. Поверите ли, он передал своё состояние, все целиком, сыну. А сам намерен уединённо жить в одном из своих поместий. Думаю, бедняга недолго протянет. Не стану даже ручаться, все ли у него в порядке с головой после удара… Ладно, внучка моя пристроена и неплохо. Одна я знаю, чего это стоило, и теперь мне придётся жить очень экономно. Но я всегда презирала родителей, которые не желают идти на денежные жертвы, когда от этого зависит счастье их ребёнка.Маркиза умолчала лишь об одном — о том, что за неделю до свадьбы Альбер выручил её в крайне затруднительных обстоятельствах, уплатив крупный долг.Правда, после свадьбы она позаимствовала у него всего лишь девять тысяч франков, но зато в ближайшие дни собирается признаться, как ей докучают обойщик, портниха, три хозяина модных лавок и ещё с пяток поставщиков.Ну да бог с ней, она достойная женщина и не говорит худо про зятя.Г-н Дабюрон, получив отставку, уехал в Пуату и там обрёл спокойствие, а забвение придёт в свой черёд. Местные маменьки и папеньки не отчаиваются и надеются, что он не минует брачных уз.Мадам Жюльетта совершенно утешилась. Восемьдесят тысяч франков, спрятанных Ноэлем под подушку, не пропали. Остались от них, правда, жалкие крохи. Со дня на день будет объявлено о распродаже богатой обстановки.Один лишь папаша Табаре ничего не забыл.Он долго верил в непогрешимость правосудия, зато теперь повсюду видит одни судебные ошибки.Бывший сыщик-любитель усомнился даже в самом существовании преступления и, кроме того, утверждает, что свидетельство органов чувств ничего не доказывает. Он собирает подписи под петицией об отмене смертной казни и организует общество помощи невинно обвиняемым.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40