— Все, — коротко ответил Роман, извлекая из внутреннего кармана пиджака новый блокнот. — И желательно поподробней.
— А записывать зачем?
— Память ослабела, вот и приходится.
Внучка вечного комбата говорила медленно, разделяя фразы короткими паузами…
Глава 26
«… я с детства любила и уважала отца. К матери относилась прохладно. Рыхлая, ко всему равнодушная женщина — не пример для подражания. Неожидано отец резко изменился… Весть о моем замужестве родители встретили равнодушно…».
Из исповеди Видовой.
Когда Ольга перешла в седьмой класс, произошла трагедия. Во время схватки с преступниками отец получил серьезное ранение — пуля прошла рядом с сердцем.
— Нечто подобное я ожидала, — спокойно проговорила Наталья, когда вместе с дочерью дежурила у закрытой двери реанимации. — Говорила же ему — иди работать юристконсультом, адвокатом, ведущим гражданские дела, преподавателем. Короче, подальше от преступного мира. Так нет, потащила его нелегкая в самое пекло
Девочка молчала. Она не была согласна с матерью, но спорить с ней — зряшный труд. Наталья при всей своей рыхлости на редкость упряма. К тому же, площадка перед реанимацией, где сейчас мучается отец — не самое подходящее место для споров.
После выписки лейтенант Видов уехал из госпиталя, не заезжая домой, в подмосковный санаторий. Долечиваться. В один из теплых осенних дней жена и дочь навестили его.
Увидела Ольга совсем другого человека — опустившегося, рыхлого, нервного, с испуганными глазами. Он вздрагивал при появлении рядом с ним другого отдыхающего, шарахался от неожиданно подощедшей медсестры.
Ну, ладно, набрякшие под глазами мешки, землистый цвет лица, подрагивание пальцев рук — понятно и объяснимо. Серьезное ранение, сложная операция, нелегкий послеоперационный период — все это не могло не сказаться на психику. А вот непонятный страх…
Сразу же после возвращения из отпуска сыщик подал рапорт с просьбой об увольнении. По болезни.
— Ну, ежели по болезни, — понимающе поглядев на помощника, пробурчал Кашлов. — Кажется, я малость ошибся — слаб ты, Карпуша, в коленках. Ладушки, полны кадушки, — невесело пошутил он. — Наверно, уголовка тебе не по зубам.
Карп испуганно переступил с ноги на ногу. Казалось бы, чего ему бояться в уголовном розыске, а он откровенно трусил. И не мог скрыть этого.
Кашлов несколько минут не сводил взгляда с лейтенанта. Наверно, ожидал, что тот передумает, заберет свой рапорт.
— Может быть, перевести тебя из оперативников в аналитики?
— Спасибо… Не надо…
— Понятно, — разочаровано промолвил капитан. — Вот тебе и ладушки, полны кадушки!
Под рапортом полявилась витиеватая, с добрым десятком черточек и загогулин, согласовательная подпись. Карп взял бумагу и направился к выходу из кабинета, но Кашлов неожиданно остановил его.
— Кстати, ты помнишь, как шмонали подвальное общежитие нищих?
— Какое «общежитие»? — равнодушно спросил Видов. Сейчас его не интересовали прежние уголовные дела, он старался забыть о них. — Не помню.
— Ну, даешь, бывший лейтенант! Тогда повязали Желтка и Хмыря. Потом вышли на Доходягу. Состоялся у меня с ним душещипательный разговор… Вспомнил?
— Да.
— Так вот, этого самого Доходягу еще раньше отпустили с зоны с последней стадией туберкулеза. Умирать. Живуч оказался зек, снова взялся за старое. Попался на грабеже, осудили. Вчера был суд. Такие вот делишки, ладушки, полны кадушки, — снова выдал капитан дурацкое присловье.
— Да?
Конечно, Ольга не знала о рапорте и разговоре, состоявшимся у отца с Кашловым. Но догадывалась. По тоскливым взглядам, исчезнувшей с письменного стола фотокарточки бравого лейтенанта милиции, по безвольно сгорбившейся отцовской спине.
После увольнения Видов устроился в юридическую консультацию. Потом перешел на один из заводов юристконсультом. Дома требовал плотно закрывать окна, перед сном проверял на входной двери замки, даже поставил еще один
— заграничный. В автобусе и метро старался стоять в стороне от остальных пассажиров, подозрительно оглядывал их руки и карманы.
Да и внешне он все больше и больше менялся. Куда девалась стройная подтянутая фигура, высоко поднятая голова, развернутые плечи? Появился животик, вместо накачанных постояными тренировками бицепсов — вялые мешки. Регулярно через день он посещал поликлинику, обходил все кабинеты, начиная от неврапатолога и кончая терапевтом.
Со временем Ольга смирилась с отцовским несчастьем. Все равно ничем помочь она не могла — просьбы и увещевания отлетали от недавнего сыщика. Ответ один: все нормально, дочка, все — как и должно быть.
После получения аттестата зрелости Ольга пошла работать на оборонное предприятие. Мать сидела дома, зарплаты отца с трудом хватало на пропитание, поэтому ни о каком продолжении учебы и речи не может быть.
И все же упрямая девушка решила добиться своего — получить профессию инженера-электронщика в вечернем институте при НИИ. Вместо отдыха и прогулок, приходилось до полуночи сидеть над книгами, конспектами и чертежами. Глуша усталость крепким кофе, она мысленно твердила: все равно добьюсь своего, все равно добьюсь!
Похоже, в Ольге работали гены деда-фронтовика, волевого, дерзкого, трудолюбивого капитана Видова, вечного комбата.
Неожиданно девушка познакомилась с инженером из соседнего отделения.
Возможно, она не обратила бы на него внимания. Ничего особенного — носатый, низкого роста, чернявый парень, таких в институте — пруд пруди. Но однажды Валуян увидел на торжественном собрании изящную девушку с копной белокурых волос и влюбился с первого взгляда.
Влюбился — мягко сказано. Для темпераментного южанина многодневные ухаживания, букетики цветов, сентиментальные признания — младенческое занятие, недостойное для настоящего горского мужчины.
— Послушайте, девушка, меня звать Абрек. А вас как?
— Ольга, — растерявшись ответила Видова.
— Вот мы и познакомились, — удовлетворенно прокомментировал армянин и, будто невзначай, прикрыл широкой ладонью узкую девичью руку. — Вы — из соседнего отделения, да? Можете не отвечать — все равно узнаю. Зачем слушать всю эту болтовню, — перенебрежительно пахнул он рукой в сторону трибуны, с которой вот уже добрый час вещал секретарь парткома. — Лучше пойдем погуляем, подышим свежим воздухом. Конечно, московский воздух — не кавказский, у нас — будто духами обрызган, цветами осыпан.
Отец, когда служил в уголовке, не раз твердил об опасностях, подстерегающих девушку. Обходя слишком откровенные понятия, заменяя их прозрачными намеками, он все же добился своего — Ольга относилась к мужским ухаживаниям с опаской.
А тут, по неизвестной причине, вдруг согласилась на вечернюю прогулку с незнакомым парнем.
Не успели они покинуть ярко освещенный подъезд Дома Культуры, как Валуян взял ее под руку. И не просто взял — прижал к себе. Через десяток шагов рука его переместилась на талию. При этом ухажер говорил не переставая — о красотах кавказских гор, о своих братьях и сестрах, о двухэтажном родительском доме посредине цветущего сада, короче, обо всем. Изо всех сил старался отвлечь внимание девущки от наглеющей своей руки.
— Прекратите! — отстранилась Ольга. — Иначе уйду!
— Почему прекратить? — тяжело дыша, удивился парень. — Неужели неприятно? Послушай, Оленька, давай перейдем на ты, а? Пока без брудершафта.
Горячие губы Абрека впились в девичьи, рука больно сжала тугую грудь. Опомнился парень на земле — отцовским приемчиком Ольга освободилась от откровенных мужских объятий.
— Я ведь сказала — перестаньте хамить!
— Послушай, ты — кто: самбист или мент? — поднимаясь с травы, растеряно проговорил опозоренный горский мужчина. — Все равно моей будешь, зачем же зря терять дорогое время?
Все же под руку не взял — шагал рядом и убеждал покориться судьбе. Ведь он не отстанет и никому не отдаст понравившуюся девчонку. Потому-что — джигит, кавказец.
Возле подъезда жестом остановил попутчицу.
— Послушай, девочка, при встречах и прощаниях положено целоваться. Такой у нас закон. Забудь о своих приемчиках, подставь, пожалуйста, губки.
— Обойдешься! И вот еще что — ничьей я быть не собираюсь, поищи другую дуру!
Упрямый южанин не отстал. Он встречал Ольгу, когда она выходила в магазин, сопровождал ее на работу, провожал домой после занятий в институте, по нескольку раз в день заглядывал в комнату лаборатории, где она работала. И — говорил, говорил!
Прошел месяц, второй, потом — полгода. Абрек не успокаивался. Во время экзаменов стоял возле двери, переживал, пытался подсказать. Когда хоронили бубусю, поддерижвал под локоток, нашептывал на ушко успокоительные слова.
Постепенно Ольга привыкла к его постоянному присутствию, он даже казался ей симпатичным. Будто огромный нос уменьшился в размерах, а оседлавшая переносицу бородавка поблекла. Да и зачем мужчине эта самая «симпатичность»? Главное — верность, трудолюбие, ум.
Выходя из подъезда дома или института, она машинально искала взглядом приземистую фигуру армянина. И всегда Абрек был на посту — появлялся из-за угла соседнего дома или поднимался с лавочки, широко улыбаясь, шел навстречу.
В один из прохладных весенних вечеров, провожая девушку домой, он завел разговор, который во многом предопределил дальнейшие отношения молодых людей.
— Послушай, Оленька, не пора ли мне познакомиться с твоими родителями? Клянусь стану любить тестя и тещу, как своих маму с папой! Пригласи домой, а?
Еще чего не хватает, мысленно возмутилась Ольга, но вслух ничего не сказала — побоялась обидеть. Просто пропустила просьбу Абрека мимо ушей. Вдруг он забудет о своей дурацкой идее?
Валучн не забыл. На другой день — такая же просьба, на третий — более настойчивая.
Пришлось согласиться. Ничего зазорного — пришел товарищ по работе, вместе с которым она трудится.
Приблизительно так объяснила девушка отцу и матери предстояшее появление Абрека. Мать понимающе усмехнулась и продолжила косметическую операцию — втирание крема в начинающую морщиться кожу шеи. Дочкины проблемы ее не интересовали. Отец, не менее равнодушно, пожал плечами. Когда-то это должно произойти, дочь — взрослый человек, пора ей обзаводиться семьей.
Обиженная подобным отношением к важному событию в ее жизни, Ольга ушла в свою комнату. Закрыла дверь на замок и вволю поплакала.
Визит Валуяна намечен на субботний вечер. В пятницу утром девушка отпросилась с работы. Сослалась на неожиданное недомогание, пообещала компенсировать однодневный отпуск. Начальник легко согласился — к Видовой в институте относились хорошо, ценили лаборантку, будущего инженера, за трудолюбие и покладистый характер.
В первую очередь — закупить все необходимые продукты и напитки.
Когда она с двумя пустыми сумками выбежала из подъезда, Валуян сидел на лавочке. Рядом — два больших туго набитых портфеля. При появлении Ольги, как всегда, подошел к ней с радостной улыбкой.
— Послушай, Оленька, куда собралась?
— На рынок за покупками.
— Зачем тратить дорогое время для покупок? Все готово, все купил. Даже коньяк «Арарат» достал, представляешь? Никуда, пожалуйста, не ходи, дорогая, не надо.
Абрек подвел девушку к скамейке, раскрыл портфели, принялся со вкусом перечислять покупки. О ценах — ни слова, не подобает настоящему мужчине хвастаться потраченными деньгами.
Неожиданно Ольга чмокнула кавалера в чисто выбритую щеку. Посчитав невинный поцелуй разрешением, Абрек впился в девичьи губы. Возражений не последжовало. Горячий армянин позабыл о наблюдающих за молодой парой старушках, о смеющейся детворе — рука машинально опустилась ниже талии.
Ольга отпрянула.
— Люди же смотрят, — покраснев, с притворной строгостью объяснила она.
— А ты рад стараться. Лучше помоги дотащить до квартиры твои портфели.
— Зачем только до квартиры? — тяжело дыша, проговорил Валуян. — До кухни могу.
— До субботы никаких кухонь и гостиных, — отрезала девушка. — Кстати, сколько я тебе должна?
Открыла кошелек и достала тощую пачку денег.
— Зачем обижаешь, а? Что я тебе сделал плохого?
Настоящая, не придуманная, обида захлестнула Валуяна. Глаза повлажнели, нос поник, руки разведены. Ольга поняла — продолжение денежной темы приведет к разрыву. А она уже успела свыкнуться с мыслью о неизбежности создания семьи.
— Ладно, рассчитаемся позже, — пряча кошелек, проговорила она. — Еще раз большое тебе спасибо.
Новые объятья, еще более продолжительный поцелуй примирения. Абрек дотащил тяжеленные портфели на лестничную площадку к дверям квартиры Видовых и послушно удалился.
— Быстро ты обернулась? — удивилась мать. — Я рассчитывала — возвратишься не раньше обеда.
— Так получилось, — туманно объяснила девушка. — Встретила подругу, она помогла закупить все необходимое.
— А портфели тоже от подруги? — скупо улыбнулся Видов, с трудом поднимая один из них. — Как же ты не надорвалась?
— Подружка помогла…
Валуян появился в точно назначенное время: половина восьмого вечера. К его приходу все было готово: квартира буквально сияла — ни пылинки. Стол сервирован получше ресторанного, даже розы, поставленные посредине между бутылками и изысканными закусками, радуют глаз. Ольга успела посетить парикмахерскую, отгладить любимое платье.
Гость тоже принарядился. Обычно зимой носил затрапезную куртку, летом — поношенную рубашку, на этот раз — черный костюм, скромный галстук, надраенные до сияния модные туфли.
Представился обычно: Абрек Валуян, инженер, работает вместе с их дочкой. Ольга боялась другого — признания в любви, просьбы дать согласие на брак. Слава Богу, у Абрека хватило ума сообразить: первое знакомство — не для сватовства.
Как водится, мать поинтересовалась матерью гостя, отец — его отцом. Для Валуяна — самая приятная тема. Многокрасочно описывая достоинства своих родителей, он даже со стула вскочил, забегал по комнате. По его словам весь Кавказ знает и уважает Рустама Валуяна, а все кавказские женщины стараются подражать матери.
— Послушайте, давайте выпьем за родителей, а? — предложил он в. — И за моих, и за Оленькиных. Стоя выпьем, до дна выпьем!
Выпили. Второй тост неугомонный южанин предложил за всех женщин вообще и Оленьку — в частности. Потом последовало предложение выпить за настоящих мужчин.
Охмелевший Карп Семенович нерешительно улыбался. Раскрасневшаяся Наталья заботливо подкладывала тамаде все новые и новые порции закусок.
Валуян согласно кивал. Хорошая у вас дочка, можно даже сказать — прекрасная. Что внешностью, что умом, что хозяйственным умением — всем взяла. Счастлив будет ее будущий муж!
Развивая последнюю тему, Абрек не выдержал. Поднялся из-за стола, заставил Ольгу встать рядом.
— Послушайте, уважаемые родители, мы с Оленькой любим друг друга и решили пожениться. Благословите нас.
По русскому обычаю положено опуститься на колени, подставить головы под благословляющую икону. Но это — по русскому, а жених — сын Кавказа. Он горделиво выпрямился, подбоченился. Ольга покраснела и спряталась за спину будущего мужа.
Возражений не последовало…
Абрек оказался умелым и неутомимым любовником, заботливым супругом. В его объятиях молодая жена забывала обо всем. Не успевали улечься в постель
— Валуян откидывал одеяло и перебирался на половину жены. Утром — непременное повторение, Нередко он будил Ольгу ночью.
Позже признался, что был уже женат, в горском ауле живут первая его супруга и сын. Утаил только о многочисленных московских любовницах.
Шалости предприимчивого южанина вскрылись случайно.
Тогда Валуян уволился из института и перешел работать в комбинат бытового обслуживания. Инженер-электронщик ремонтировал электроплитки, электрочайники, обогреватели, короче говоря, все, что было мало-мальски связано с его профессией. Зарабатывал неплохо — основной доход получал не от мизерной зарплаты, которую едко именовал «подачкой», а от благодарностей клиентов. Не отмеченных в квитанциях.
А Ольга вечерами не знала, чем себя занять. В квартире — стерильная чистота, белье выстирано, переглажено и сложено в шкаф, полы подтерты, еды наготовлено на неделю.
— Скучно так жить, Абрек, — как-то призналась она, дождавшись прихода мужа. — Дела, деньги — разве только в этом жизнь?
— Послушай, без денег ничего нет, понимаешь? А что скучаешь — понятно, народится пискун — некогда будет вздыхать… Кстати, хочу спросить: почему не беременешь, а? Или плохо тебя ласкаю? Прошу — сходи в консультацию, пусть проверят.
Ольга не призналась в том, что уже посетила консультацию и ей назначен длительный курс лечения. Есть вещи, о которых мужчине знать необязательно.
— Хорошо, схожу.
И так — день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.
Только через пять лет совместной жизни Ольга прозрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51